Она была прекрасна. Он не запомнил ее внешность, только мелкие незначительные детали: две родинки, одна на щеке, прямо на скуле, другая на шее; пухлые розовые губы; умные синие глаза с солнечно-желтым ободком вокруг зрачка; тонкие белые пальцы с аккуратными розовыми ногтями. Волосы у нее были светлые, почти белые, слегка вьющиеся и трогательно ниспадающие на острые ключицы...
Но как она выглядит целиком, он так и не смог вспомнить. Пришлось прибегнуть к помощи портрета: с него смотрела величественная светловолосая незнакомка с темными глазами и жестким взглядом. Только родинки были на месте, и художник специально так развернул лицо, чтобы их было сразу заметно.
Иллюс.
Какое нежное и неземное имя.
На балу она была в легком, воздушном платье серебристо-голубого оттенка. Оно ей невероятно шло, к ее милому характеру, улыбке, ямочками на щеках... На портрете же ее изобразили роковой женщиной в алом, узком наряде. Настоящая принцесса Красной Империи.
Но не она.
Эльтскер терялся. Никогда еще он такого не чувствовал.
Даже к жене.
Она, кстати, явно что-то ощутила, и весь следующий день подозрительно косилась, как он рассматривает портрет принцессы и читает ее биографию в справочнике высокопоставленных лиц Корбина. Иллюс была там на пятой странице, сразу после отца, но до погибших брата и матери - книга была совсем недавно переиздана. Род Шу там тоже был, на четыреста сорок пятой странице, но туда правки вносили не столь внимательно, а потом Эльтскер был там упомянут как новорожденный. Жена его была более родовита, поэтому ее род удостоился аж четыреста двадцать первой страницы, однако именно жена Эльтскера там и вовсе не упоминалась - судьбу девочек из захудалых родов вообще не отслеживали.
Он тяжко вздохнул и закрыл книгу.
Жена на кухне пекла пирожки, предоставив кухарке основные блюда. Однажды Эльтскер сказал, что любит пирожки...
Он прикрыл глаза и мысленно представил Иллюс за готовкой. Изящные тонкие запястья, перепачканные в муке, голубой фартук, сетка на пышные белые волосы...
Это невозможно.
Зато скоро война.
Она воспринималась Эльтскером уже как освобождение от неприятного, колдовского наваждения. Он ждал ее, как не ждут дня рождения. Потому что на поле боя от бы сразу обо всем забыл, об этих родинках, об этих ямочках на щеках...
Недолгий перерыв, связанный с переговорами и попыткой мирного урегулирования конфликта, наконец прекратился. Император требовал от Дома миллионов невозможного и не собирался идти на уступки. Через несколько недель после прекращения боевых действий дипломат Дома с позором выставили из дворца (ходили слухи, что еще и с издевательской запиской), после чего всё продолжилось. Скоро и Эльтскера должны были вызвать на фронт после двухмесячного отпуска.
Он очень хотел уехать.
Избавиться от осторожных взглядов жены. Умной и красивой женщины, но при этом... не той. Уйти из этой странной, затхлой атмосферы дома, где он почти никогда не бывал так долго. Не есть больше невкусные пирожки, стараясь улыбаться и притворяться, что это было невероятно вкусно. Закрыть, наконец, окно в спальне, чтобы не спать под тремя одеялами (жене ведь душно!).
Но, главное - забыть, забыть об этой странной принцессе с синими колдовскими глазами и белоснежной кожей.