Светящиеся серебристые нити, свисающие с потолка, тихонько покачивались и, сталкиваясь, издавали мелодичный звон, сплетающийся в особую мелодию, которая никогда не повторялась, но всегда завораживала. Лишь те, кто достаточно долго слушал ее, мог отвлечься на что-то другое. Но для достижения этого 'достаточно' требовалось немало лет. Когда-то давно это было способом ухода от мира реального в мир иллюзий и серебряных песен. Это запрещали и преследовали. Но в итоге серебряные песни зазвучали во время бесед тех, кто вершит судьбы расы, ведь никто и ничто не способно пробиться сквозь завесу чарующих звуков и вычленить хоть толику не предназначающейся для чужих ушей информации.
Их было семеро. Их всегда было семеро. И тогда, когда их народ только поднимался к своим вершинам. И тогда, когда в своем родном мире он достиг величия. И тогда, когда истекающий кровью ошмёток некогда могущественного народа бежал, спасая хоть что-то.
Когда-то их мир населяли семь рас и по одному их представителю входило в Совет. Но те времена, когда лишь достойнейшие выходцы из древних родов, гордящиеся чистотой своей крови, могли вступить в Круг Совета, давно и безвозвратно минули. Судьба смешала кровь выживших в неравномерной пропорции и если раньше белые волосы и черные глаза были отличительной чертой одних только светлокожих киу, то теперь большая часть Совета обладала либо одним, либо другим признаком, а кое-кто и обоими сразу. Особенно дико это смотрелось в сочетании с черной или зеленоватой кожей. Но для нынешних членов Совета это не было диким. Это было реальностью, с которой успели смириться еще их отцы. Немногие из нынешних молодых могли назвать расу родителей. Членам Совета в этом повезло больше. Их родители, хоть и смешивали в детях свою кровь, были все-таки чистокровными представителями своих родов.
На председательском возвышении возлежал чистокровный мрра. Его черная кожа, черные волосы и синие глаза не оставляли в этом сомнений. Он был последним представителем своей расы, рожденным после Исхода. В его детях текла уже смешанная кровь. Мрра был стар. Об этом свидетельствовали золотистые ресницы, пробивающиеся среди серебряных. Раньше, в погибшем мире это не было признаком близкой смерти. Появление золотистых ресниц знаменовало переход из одного периода юности в другой. Но у его поколения серебристо-золотые ресницы были символом глубокой старости. Его дети и внуки, может быть, проживут немного дольше, но до периода золотых ресниц не доживет никто. То, что убило их родной мир, оставило слишком тяжелые и слишком глубокие раны. Потребуются десятки и даже сотни поколений, чтобы их затянуть.
Незачем плакать о мире, который погиб задолго до твоего рождения. Незачем жалеть о жизни, которую ты не проживешь. Незачем мечтать о чистокровном сыне, который у тебя никогда не родится. Мрра был реалистом. Он не мечтал уже давно, а на этот Совет он пришел сражаться за свою власть.
Его отец, самый молодой член Совета в старом мире и единственный выживший, возглавил Первый Исход. Он сумел найти мир, который убивал не быстро, а медленно. Именно это дало шанс уже его сыну возглавить Второй Исход в мир, который не убивал. Но этот мир принадлежал не им. В первые дни им еще казалось, что его можно сделать своим, что хозяева мира слабы и годны лишь на роль домашнего скота. Но это оказалось далеко не так. Лишь умение старого мрра оценивать реальную ситуацию и быстро на нее реагировать спасло его народ и дало ему шанс на выживание, но за это пришлось заплатить свою цену, и не скоро наступит срок, когда ее можно будет перестать платить.
Это заседание Совета было собрано не волей председателя и не в срок, определенный заранее. Его созвал ведущий аналитической ветви, чем привел в ярость старого мрра, сразу же увидевшего в этом покушение на свою власть. Последний раз ему пришлось защищать свой пост еще перед Вторым Исходом, когда почти половина Совета, трое из семи, была против столь безумной, с их точки зрения, авантюры. В новый мир его народ пришел с обновленным Советом.
Теперь приближался очередной кризис и Председатель не был уверен, что сможет отразить несомненно зреющий в недрах Совета заговор. Хотя даже не заговор, а заговоры. Можно немножко потянуть время, стравливая заговорщиков друг с другом, но не долго. Ведь теперь причина была другой. Никто не шел лично против него, никто, кроме него самого и беспощадного времени. И остальные это чувствовали.
И этот сбор стал для него сигналом, хотя и немного неожиданным. Аналитическая ветвь не занималась активными интригами и, казалось, была более занята своими внутренними проблемами и задачами. Она не боролась за власть. Ее ведущий был самым молодым членом Совета и остальные поглядывали на него немного снисходительно. Тем серьезнее Председатель воспринял эту угрозу, пришедшую с неожиданной стороны. Но сначала нужно было выслушать, что же придумал их старший.
- Приветствую вас, решающие судьбу народа! - до первого Исхода говорили 'решающие судьбу рас', но еще отец нынешнего Председателя изменил древнюю формулу. - Я, Председатель Совета, услышал зов ведущего аналитической ветви. Я прибыл по зову и готов внимать его речам.
Еще пятеро членов совета повторили установленные слова и пришел черед ведущего аналитической ветви. Как пославший зов, он стоял в центре и ждал, но теперь настала его очередь говорить.
- Приветствую вас, решающие судьбу народа! Я, ведущий аналитической ветви совета собрал вас здесь, чтобы вы услышали мои слова.
- Твои слова повлияют на судьбу народа.
Председатель привычно повторял древние формулы ритуала. Важным было всё, не только слова, но и жесты, мимика, интонация. Нельзя допускать ошибок. Даже в этом. Особенно в этом.
- Судьба народа - моя судьба.
А вот это уже серьёзно. Председатель насторожился. Каждая короткая фраза ритуального вступления несла в себе много информации, а выбор именно этой говорил о том, что тема сбора действительно важна. Важна настолько, что все другие проблемы можно, нужно и должно отбросить для решения этой. Нечасто пользовались этим путём члены Совета. Из нынешних только Председатель, а больше никто. Да и в прошлом редко случались подобное. Ведь сказавший такое давал всем обязательную цель, но если он ошибался в серьезности и размерах проблемы, то мог лишиться и места в Совете, и даже жизни, а на его потомках еще долго будет лежать груз ошибки. Что же заставило самого молодого члена Совета выбрать этот опасный путь? Явно не борьба за власть: слишком много претендентов, которые не преминут этой промашкой воспользоваться. Значит что-то другое.
- Судьба народа - наша судьба, - послышался ритуальный ответ остальных членов Совета.
Теперь у ведущего аналитической ветви нет пути назад. А учитывая подковерные течения, набирающие силу в Совете, его доклад должен просто поразить остальных, иначе ему придется умереть здесь и сейчас.
- Мы живем в этом мире двухсотый цикл, - начал докладчик.
'Для местных это круглая дата, юбилей, - отметил для себя Председатель. - На зиму уже намечены торжественные мероприятия. Нам всем там придется для толпы изображать из себя важных персон. Особого желания сменить меня на посту Самой Важной Персоны перед этим испытанием ни у кого из собратьев по Совету не замечал'.
Тем временем ведущий аналитической ветви продолжал:
- После нашего прибытия сюда мы оценили уровень развития аборигенов, как крайне низкий. Для этого были все основания: небольшая продолжительность жизни, отсутствие возможности влиять на среду напрямую и, как мы тогда решили, глупое увлечение самоработающими приспособлениями. В этих первоначальных выводах мы ошиблись. Но мудрость нашего Председателя спасла наш народ.
'Вряд ли лесть, он не в том положении, когда это может помочь, - размышлял старый мрра. - Скорее заготовка, чтобы поплясать на моих ошибках. Какую из них он посчитал настолько важной, чтобы рискнуть своей жизнью? Да и начал уж больно издалека'.
- Мы столкнулись с силой, с которой не смогли справиться.
'Скажи уж честно, нас не раскатали тогда в тонкую лепешку лишь благодаря... А чему благодаря? Мы ж не аборигены, чтобы благодарить Судьбу-Шанс-Удачу. Их никогда не благодарят'.
- Тогда, чтобы выжить, мы согласились на определенные условия.
'Хорошо, хоть понимает, что у нас не было выбора. Он, кстати, попадал в число тех, кому пришлось эти условия выполнять'.
- На данный момент силы, столь устрашившей нас, нет.
'Тот абориген умер, хорошо, что они так быстро умирают. Умирали, - поправил сам себя Председатель'.
- Но сейчас столкновение с местными жителями не принесет нам легкой победы.
'Победить мы могли только сразу после смерти того мага, полторы сотни циклов назад. Но цена победы уже тогда была бы слишком высокой. А сейчас уже поздно говорить о цене победы, нужно о шансах на победу. Сила местных растет быстрее нашей.'
- При этом сложившаяся ситуация мирного сосуществования устраивает все заинтересованные стороны.
'Забыл упомянуть о местных противниках, их здесь называют контрами. Хорошо, хоть аборигены разделились территориально и столкновения происходят вдоль границ, до нас не доходят почти. Интересная, кстати, концепция расовой политики: вместо выработки единой линии развития выбрать сразу несколько и закалять их в противоборстве.'
- Кроме не имеющих возможности изменить ее местных оппозиционеров.
'Не забыл. Хорошо. Интересно, к чему это он ведет?'
- Моя ветвь практически с самого начала занималась проблемой победившей нас силы. Данные, получаемые нами, вам известны.
'Если они накопали что-то полезное в этом направлении, то им простят даже этот внеочередной Совет. Вижу, остальные уже перестали прокручивать варианты отказа. Слишком серьезная проблема, чтобы заниматься игрой во власть. А заигравшихся отсеем'.
- Среди аборигенов, не обладающих способностью к прямому воздействию на мир, раз в несколько десятков или сотен циклов рождается великий маг. Его могущество огромно даже по нашим меркам. Он очень быстро входит в силу, получает доступ к знаниям, накопленным его предшественниками. К счастью, продолжительность жизни этих существ не намного отличалась от продолжительности жизни прочих аборигенов, а их способности не наследовались. По неизвестным нам причинам эти маги почти не вмешивались напрямую в жизнь соплеменников. По крайней мере, нам не известны факты прямого руководства. Косвенные следы выявляются хуже. К тому же быстрая смена поколений у местного населения, недолговечность и низкая защищенность материалов для хранения информации и нежелание аборигенов пускать наших исследователей в свои закрытые архивы не способствуют упрощению анализа.
'В плане контактов с местными твоя ветвь занимает по моим данным первое место. Хотя вы и не афишируете данный факт, но мне известно это давно. Даже мою опережаете. Теперь-то остальные тоже это выяснят, - мысленно усмехнулся Председатель'.
- Последний из рожденных Великих Магов изменил этому правилу. Именно он пресёк нашу попытку захватить этот мир, создал ныне действующую систему управления местным населением и взаимодействия между местными и нами. Она уже показала свою устойчивость под воздействием различных факторов, а также способность к развитию.
'Да, аборигены уже заявили о новых целях, в дополнение к тем, что были отмечены Магом. Хорошо, что хоть нам тоже есть смысл к ним стремиться'.
- Помимо воздействия, которое оказывали великие маги на развитие цивилизации аборигенов, мы изучали также их происхождение. Эти данные было еще сложнее получить. По большей части мы имели весьма приблизительное место и время рождения, еще меньше данных о родителях.
'Нет! Только не это! - после последних слов докладчика Председатель уже не мог гнать от себя мысли о новом Враге. Это было слишком страшно, чтобы не быть правдой. - Что угодно, только не это!' Старый мрра еле справился с желанием прокричать это вслух, как справились остальные, он не знал, но они тоже молчали, не нарушая церемониал. Доклад продолжался:
- Идущие за мной проводили самые разнообразные исследования на всех гранях мира тех крох информации, что мы смогли обнаружить, и нам удалось получить определенные результаты, вывести линии закономерностей. Для полного завершения анализа нам требуется еще несколько циклов.
Председатель вздрогнул: 'Они не закончили анализ, а он уже выставляет неполные результаты на Совет, рискуя всем. Но учитывая объект изучения, за промедление его бы порвали'.
- Но уже сейчас мы сделали предварительные выводы, которые требуют немедленного доведения до Совета.
'Если эти выводы были готовы вчера, то с тебя спросят, почему ты не созвал Совет вчера'. Мрра еще раз оглядел членов Совета. Ведущий ветви действия, казалось, был готов вскочить со своего места, но пока справлялся с этим порывом. Способности справляться с желанием немедленно приступить к активным действиям ему всегда не хватало, но для ведущего этой ветви такое поведение было простительно. Остальные пока оставались в рамках протокола.
А ведущий аналитической ветви продолжал:
- Будущая мать нового Великого Мага уже родилась и по нашим подсчетам, даже достигла детородного возраста. Она может забеременеть в любой момент.
После этого заявления Председатель поймал взгляд ведущего ветви действия: его намерения не надо было даже угадывать.
'Вряд ли. Всё не может быть настолько просто. Если бы убийство одного человека могло что-то решить, то этот Совет не был бы созван. Что ж, дождемся следующего пункта доклада'.
- Но это не одна конкретная женщина. Таких потенциальных матерей очень много. Они живут в самых разных местах планеты. И неизвестно, которая из них станет Его матерью.
В руках докладчика оказалась нить с нанизанными на нее семью матово-серыми шарами, каждый из которых можно было легко спрятать в ладони. Обычно информационные шары у прочих докладчиков были гораздо меньше. Даже сейчас аналитическая ветвь не отступила от традиции и подготовила свои материалы в максимальном количестве. Если бы правилами выступления на Совете не был оговорен максимальный размер кохра, то можно было бы ожидать и более крупных носителей. Хотя можно быть уверенным, что после окончания Совета всем желающим будут вручены более полные варианты. А нежелающие вряд ли найдутся.
Легкое движение кистью и шесть из семи шаров соскользнули с удерживающей их нити, но не упали, а повисли в воздухе перед стоящим с центре ведущим аналитической ветви, который вторым, уже более широким жестом заставил их образовать вокруг себя круг. Но после этого шары не остановились, а продолжили вращение, постепенно отдаляясь от центра. За их медленным движением напряженно следили шесть пар глаз. Через несколько вдохов (некоторые забыли дышать, поэтому это не слишком быстро) шары уже двигались на расстоянии вытянутой руки от членов Совета. Казалось, что можно было взять любой одним движением и прервать изматывающее ожидание. Но никто не шевелился, лишь бесшумно кружили шары да пели свою песню серебряные нити. По древней традиции, зародившейся еще на погибшей Родине в период рассвета, каждый из кохров был настроен строго на своего адресата, попытка прикоснуться к чужому несла немедленную смерть. Выяснить сейчас, зачем потребовалась тогда такая секретность, уже не представляется возможным, но традиция оказалась столь полезной в новом мире, что на информационные шары начали ставить всё более разнообразную и смертоносную защиту.
Наконец, кохры остановились. Шесть рук синхронно вытянулись вперед и замерли. Все ждали, когда докладчик оборвет поддерживающие связи: брать шар раньше времени тоже было опасно. Подержав несколько мгновений кохры неподвижно, ведущий аналитической ветви резко взмахнул рукой и позволил им тяжело упасть в подставленные ладони. После этого доклад продолжился уже на уровне насыщенных информационных потоков.