Проснувшись глубокой ночью, Алексей Иванович посмотрел на часы - они показывали начало третьего.
Пробуждение было внезапным, на душе разливалось странное томление. Привидевшийся сон вызвал чувства, которых не должно было быть, но которые силой и глубиной своей привели его в состояние душевного страдания, какое приходит в минуты, когда дорогое, любимое покидает тебя, чтобы уже никогда не возвратиться. Как странно! Это была любовь... Но не та, которую он знал в юные годы. Видение, пришедшее из мрака неизвестного, окрашенное багровыми отсветами сокрытой в нём тайны, несло в себе знаки уготованного судьбой. Что означали они? Что это было? Женщина, поверхностно знакомая, не игравшая в жизни его никакой роли, не давшая повода хоть сколько-нибудь заинтересованно подумать о ней, - почему и зачем она приснилась? Казались невероятными и невозможными эти чувства, но их хотелось удержать, оставаться с ними, продлить это состояние, погружаясь в него.
Переживания, запоздавшие лет на шестьдесят, растревожили, напомнив о молодости, на краткий миг вернув забытыми чувствами к ней.
Мрак и тишина окружали Алексея Ивановича. За окном - ни звезды, ни огонька. Липы и клёны, высаженные вдоль дороги много лет назад, густо разросшиеся за это время, закрывали собою небо, хранили молчаливую задумчивость ночи...
Он понимал, что увиденное, исчезнув, уже не повторится, чувства, вызванные им, тоже рассеются. Но оно было! Почему? Почему во сне приходят люди, о которых не думаешь и доводится испытывать чувства, которых на самом деле не было и не будет?..
В то же время - что этот сон? Глупость, о которой он не решился бы рассказать самому близкому человеку. Восемьдесят два года! С трудом разгибаемая поясница, одышка, усталость, ни одного зуба во рту - и этот сон!..
Алексей Иванович был одинок. Все близкие его, которые по возрасту своему должны были бы ещё жить, покинули этот мир, он остался один. В двухкомнатной квартирке советского образца он сам обустраивал свой быт, отказавшись от мысли жениться в другой раз. Такое означало бы зачеркнуть всё прошлое, создавать новую семью, притираться к новым людям, менять свои привычки. И это, когда он уже давно старик. Решиться на такое он не мог.
Он рано женился и как будто даже неожиданно. С той, которая станет его женой, познакомился после четвёртого курса в студенческом лагере. В результате возникшей дружбы девушка оказалась в положении, потребовавшем от Алексея Ивановича признания ответственности за будущее, которое неизбежно становилось их общим.
Они поженились, хотя вначале намеренья такого вовсе не было. Брак, в общем, оказался удачным. На свет появился очаровательный мальчик - крутолобый, умненький. Неплохо учился, успешно осваивал потом специальность, отличался на службе. Женился, родился сын, внук Алексея Ивановича. И однажды, в возрасте сорока лет, любимый сын, надежда и счастье родителей, умер - неожиданно и просто - остановилось сердце. Невестка очень скоро вышла замуж вторично. Внук Гена, только что окончивший школу, остался без надлежащего внимания. Мать была занята устройством новой семьи. Всё реже внук бывал у дедушки и бабушки. Поступил в институт, появились друзья, подруги, жизнь для него становилась всё более лёгкой и свободной, произошло знакомство с наркотиками, и, ещё не закончив институт, он умер от передозировки. Жена Алексея Ивановича тяжело переживала случившиеся беды и умерла три года спустя. Через год, в возрасте семидесяти лет, Алексей Иванович вышел на пенсию, и вот уже двенадцать лет жил холостяком.
Сон был о женщине, с которой многие годы, до выхода на пенсию, он проработал в институте, в разных отделениях, никак не соприкасаясь с нею в работе или каких-либо общеинститутских предприятиях. Настоящего знакомства не было, он, в общем, не думал о ней, не интересовался в той степени, которая объяснила бы, почему она приснилась ему - неожиданно и, главное, с чувствами, которых на самом деле у него не было.
Снилось, будто в тёмной комнате они были одни... Мрак поглощал окружающие предметы, но лицо и глаза её, молодые, красивые, не те, какими они стали теперь, были хорошо и живо видны. Их обнимали чувства, которые посещают лишь в редкие мгновения. Переживание было той силы и глубины, что возможны только во сне, но тайна, заключавшая в себе страдание, разделяла их... Лицо её омрачалось печалью, в глазах блестели слёзы...
Объятый отчаянием, он увидел себя на улице странного селения, которое было ни деревня, ни город. Убогие полуразвалившиеся дома стояли далеко друг от друга, всё кругом зарастало дикой травой. Её не было нигде, и не было ни души живого человека, чтобы можно было спросить... И он проснулся с чувством горестной утраты.
Погружённый в ночную тишину Алексей Иванович хотел уснуть и, может быть, увидеть продолжение этого сна. Уснуть, однако, не получалось, он стал думать об этой, так неожиданно и так странно явившейся, женщине, о которой, оказалось, он знал довольно много - ещё от жены, которая, как женщина, будучи в курсе институтских сплетен, часто передавала их ему.
Женщину звали Толстова Наталья. Была пятью годами моложе Алексея Ивановича, на работу поступила по распределению после окончания института, много лет жила, как и другие молодые специалисты, в общежитии, получила потом комнату в коммунальной квартире, наконец, однокомнатную квартиру за выездом в 'хрущёвке'.
Вскоре, после того, как она стала работать в институте, молодой, интересный, как человек и мужчина, кандидат наук сделал ей предложение, которое она отклонила, чем озадачила сослуживцев. Были потом слухи, что она начала увлекаться, менять мужчин, но замуж так и не вышла, и вот уже много лет была на пенсии.
Встречаясь с нею ещё в те дни, когда они были молодыми, Алексей Иванович видел, что глаза её говорили ему о чём-то. О чём?.. Долго об этом он не думал. Случалось близко работать на уборке колхозного картофеля, свёклы, когда институт выезжал для помощи сельскому хозяйству. Но всё это без намёка даже на самые простые отношения. Потом, когда оба стали пенсионерами, он уже очень редко видел её на - улице, в магазине. Но, если раньше думал о ней, как о человеке, который изредка попадается на глаза, теперь, долго не видя её, иногда, вдруг, вспомнив, начинал подумывать: где она? что с ней? Но это так, как многие годы живущие рядом люди непроизвольно думают о таких знакомых, долго не видя их: жив он или уже его нет?
Были случаи странные, запомнившиеся, заставившие хотя бы на миг задержать на этом внимание. Неожиданный взгляд в упор; непонятная улыбка во время случайной встречи на улице; обращение с неважным вопросом в очереди за какой-то покупкой. И уже когда оба стали старики, когда умерла жена Алексея Ивановича, начали здороваться, обмениваться ничего не значащим словом, когда по какому-то случаю оказывались вблизи друг от друга... Встречались на почте, в поликлинике, на автобусной остановке, происходило постепенное сближение двух старых людей. Но таких случаев было совсем немного и становилось всё меньше. И вот сейчас он вдруг осознал, что не видел её уже больше года, может быть, даже двух. Может она умерла?.. Он уже почти забыл о ней, и вдруг приснилась...
Девушкой Наталья была недурной наружности, имела приятный очерк лица, чуть рыжеватые волосы короткой стрижки, красивые рот, зубы, привлекательны были глаза, светлые, таящие надежду, обещающие преданность, ожидающие любви. В те далёкие годы, когда они где-то встречались, глаза эти широко открывались навстречу ему, и он отмечал про себя, что да, если бы они встретились раньше, наверное, он искал бы с нею знакомства, дружбы, и, может быть, жизнь его сложилась бы по-другому.
В молодости Алексей Иванович тоже был видный мужчина - довольно высокий, хорошего сложения, волосы имел тёмные, густые, глаза - синие, яркие, лицо - белое, черты - крупные, правильные. Характера был спокойного, был серьёзный, вдумчивый, в отношениях сдержанный, ровный, говорил мало. К нему притягивало людей, с ним заговаривали, отмечая тон доброжелательства. Его вовлекали в разговоры на темы научные, философские или волнующих событий общественной жизни. Короткие ответы, открывающие в каждом случае знание, начитанность, ум, показывали, что с ним можно говорить о чём угодно, и это всегда будет интересно. Свободное время он проводил среди книг, читая серьёзных авторов - античных, средних веков, классику девятнадцатого века, больше интересуясь философским направлением.
При защите кандидатской диссертации специалисты единодушно отметили глубокое знание предмета, но также на всех произвели впечатление настоящий талант высказываться спокойно, доказательно, уменье держать себя перед аудиторией с некоторым даже артистизмом.
Семья и семейные отношения сделали жизнь упорядоченной, удобной, согретой доступным уютом. Возможно, он любил жену не столько, сколько мог бы любить другую женщину. Скорее, он был благодарен за те заботы, которыми она окружила его, за её преданность, за сына, которого оба они любили. Жена была простая женщина, без притязаний на какую-либо собственную роль, приятная как женщина и в обхождении. Алексея Ивановича она почитала, как лучшего из мужчин, ревновала, но была достаточно умна, чтобы не отравлять этим ядом их отношений. Он ценил это, старался не огорчать её, был добрым, уступчивым, ласковым.
Смерть сына оба супруга переживали, как крушение и горестный слом, постигший семью. Чувства отца имели, однако, особенную окрашенность. Он был не только добрый и заботливый родитель, но мудрой и сдержанной мечтой его было воспитать в сыне все те качества, которые делают мужчину настоящим человеком, которых, как он думал, сам он в своей жизни недополучил. Он сделал сына товарищем, другом, человеком, роднее и ближе которого у него не было. Потому внезапная смерть его, потрясла, надломила Алексея Ивановича. В начале супружества у них с женой было желание иметь ещё одного ребёнка, но условия жизни в тесной комнате коммунальной квартиры на мизерную зарплату молодых инженеров не позволили осуществиться желанию. И когда умер единственный и лучший из всех сыновей целого мира, оба родителя, сблизившись теснее в своём горе, сразу превратились в потерянных стариков. Выйдя вторично замуж, невестка отдалилась от них. Стал не таким близким и любимый внук. Алексей Иванович хотел воспитать и внука, как он воспитывал сына, но так уже не получилось - другая была мать у внука, сам он тоже был другим, и уже другая была жизнь. Жена умерла, медленно угасая, страдая от болезней, которые навалились на неё.
Поступив на работу в институт и чуть ли не в первый день, увидев Алексея Ивановича, Наталья была сражена чувством, что это он, которого многие годы она ждала, сама не зная о том. Она вошла в состояние, которое одновременно есть мука и счастье. Как раз в это время молодой и вполне достойный кандидат наук сделал ей предложение, которое она в том своём состоянии не могла принять. Но, узнав вскоре, что этот долгожданный, женат, имеет ребёнка, а жена работает здесь же, в институте, ей пришлось пережить горечь разбитых надежд, фантазий о счастье. Характер же её был таков, что, встречая его хоть изредка, но постоянно, однажды вспыхнувшее в ней пламя возгоралось снова и снова.
Потянулись за годами годы. Изо дня в день институт проводил работы в своём направлении. Приходили новые, молодые, сотрудники. Те, кто были молодыми, старились. Вчерашние студенты, амбициозные, энергичные, защищали диссертации, достигали докторских степеней. Алексею Ивановичу перевалило за шестьдесят, он был руководитель лаборатории, Нина Васильевна, супруга, оставалась на уровне старшего инженера. Жизнь проходила размеренно, привычно, однообразно и, казалось, так она и будет идти из года в год, из возраста в возраст. Но случилась беда - умер сын, умный, талантливый, прекрасно образованный, гордость родителей, умер неожиданно, за рабочим столом - остановилось сердце, на которое он никогда не жаловался.
Для любых родителей смерть сына - это горе. Алексей Иванович в это время ещё продолжал работать, Нина Васильевна уже была на пенсии. Жизнь поблекла, потеряла смысл. Один за другим умерли все они, дорогие. Алексей Иванович осиротел. Он стал задумчив, рассеян, ссутулился, усох, сделался ниже, работа не увлекала его, как раньше, он вышел на пенсию.
Наталья, которая к этому времени стала Натальей Петровной, ещё продолжала работать. Возраст позволял ей выйти на пенсию, но тогда это означало бы тусклую, одинокую жизнь в убогой однокомнатной квартирке. Успехи её были скромные, диссертации она не защищала, оставшись в должности старшего инженера. Личная жизнь сложилась скучной и бедной. Никто никогда уже не сделал ей предложения. Образ Алексея Ивановича оставался жить в ней памятью ушедшей молодости. Ей хотелось иметь семью, детей, но этого так и не получилось. Ей было уже за шестьдесят.
Когда пришло осознание, что молодость и годы уходят, она, когда-то скромная, чистая, мечтавшая отдать всю себя будущему мужу и семье, поняв, что этого не будет, уступила течению событий, стала отзываться на лёгкие знакомства, и уже о ней говорили, как о девушке беспечной, нетребовательной, которую можно пригласить в компанию, провести с нею время с удовольствием и без последствий. Но и это всё прошло. В шестьдесят два года она ушла на пенсию,
За время, которое она работала в институте, у неё побывала мать, два раза приезжал брат с женой. Ей хотелось перевезти мать к себе, но к тому времени, когда она получила квартиру, мать умерла. Умер и брат. Жизнь замкнулась в однокомнатной хрущёвской квартирке.
Оказавшись в положении одинокого пенсионера, Алексей Иванович, испытал нарастающее сочувствие к Наталье. При встрече он уже улыбался, кланялся слегка, она отвечала так, что это было искренне и совсем по-дружески. В поликлинике, дожидаясь очереди на приёме к врачу, они разговорились совсем, как давние знакомые. У него даже возникла мысль, не сходить ли им вместе в парк, в музей, но как раз в это время её позвали к врачу.
Ещё на работе у Натальи завелась подруга Клава - технический работник отдела кадров. Вначале это были короткие встречи при служебных обстоятельствах. Муж Клавы, Миша, шофёр, был добрый малый, весёлый, любил пошутить, конечно, употреблял и всё более серьёзно. Детей у них не было. Наталья и Клава побывали друг у друга в гостях, на дне рождения. В общем, всё было неплохо, но Миша вскоре умер. На пенсии подруги стали встречаться чаще, подолгу сидели дома у той или другой за столом, говорили обо всём, что было близкого в их жизни, о своих горестях, обидах, говорили об институте, обсуждали знакомых. На столе стояли вино, закуски. Одиночество притягивало обеих друг к дружке.
Оставаясь одна у себя дома, Наталья убиралась в кухне, приводила в порядок комнату, просматривала одежду, часто в последнее время перебирала старые письма, фотографии. Иногда под воздействием выпитого ложилась на диван, засыпала. В сумерках, проснувшись, долго лежала с открытыми глазами с тяжестью в голове, с неприятными ощущениями на душе. Вспоминала она добрую свою мать, брата, свой дом, тихий уездный городок, куда иногда так хотелось вернуться. Думала об отце, который ушёл на войну, когда ей было два года, ушёл и не вернулся... Вспоминались места, где ей довелось побывать в отпуске - красивая природа, незабываемые впечатления - особенно море. Вспоминались мужчины, те, с которыми она вступала в мимолётные отношения, многие из которых, получив своё, обзывали потом её грязными словами. Было обидно и жалко растраченной молодости. Тогда она начинала думать об Алексее Ивановиче - тепло, нежно, и на подушку стекали скупые старушечьи слёзы.
Встречая Наталью на улице, Алексей Иванович стал замечать, что лицо её, белое прежде, как-то не очень естественно стало розоветь. Глаза же оставались ясными, светлыми, в новом своём выражении содержавшие непонятное что-то - просьбу или мольбу? Поздоровавшись, они проходили каждый в свою сторону, и он, подумав минуту, забывал о ней.
Всё же иногда он возвращался мыслями к ней. Он уже понимал, отчего лицо её принимает не совсем нормальный розовый цвет. В душе его живее становилось сочувствие к женской судьбе. Он всё видел и всё понимал...
В молчании ночи Алексей Иванович лежал с открытыми глазами. Сон не шёл к нему, и он всё думал о странном этом видении, о женщине, которая в жизни его ничего не значила, но почему-то привиделась в образе взволновавшем так, будто между ними была давняя трогательная связь.
Тянулись долгие часы ночного одиночества, мрака. Он хотел обратиться в мыслях к другим предметам, но сладостное и печальное чувство не отпускало, и он спрашивал себя: неужели эти двенадцать лет можно было прожить по-другому?
Двенадцать лет одиночества... Они прошли в мелочной и ничтожной возне, в заботах о продлении никому не нужной жизни. Магазин, кухня, где надо было что-то делать для пропитания, стирка, глаженье белья, уборка квартиры, а потом ещё аптека, поликлиника... Совсем немного времени, чтобы выйти на воздух, почитать, посмотреть телевизор...
Он стал перебирать в памяти всю свою жизнь... Мать, отец, которых давно уже нет... Нет брата и сестры, нет жены, нет сына, нет внука, совсем ещё молодого человека. Он остался совсем один в этом мире. И рядом живёт существо так же одинокое и тоже ненужное никому... Почему всё-таки она приснилась ему?
Пробило три часа... Он встал, зашёл в туалет, в ванную, на кухню. Поставил чайник. Что делать, когда не спится? Пить чай... Свет ночника возле кровати, отражаясь стенами, слабым сиянием освещал коридор, заползал в кухню. Не зажигая верхнего света, Алексей Иванович бродил из комнаты в кухню, из кухни в коридор. На душе лежала старческая грусть. Да, конечно, причин для этого было много. Но, казалось, всё прошлое уже утихло. Смерть близких была пережита. Рано или поздно успокаивается всякая боль, оставляя в душе смирение, покорность, ожидание того, что неизбежно.
В комнате при сумрачном свете ночника выступили развешанные на стене портреты. Их покрывала некая тайна, сквозь которую проглядывала обращённая к нему их душа. Мать, жена, отец, сын - он долго стоял перед ними, как будто ожидая слово, которое они должны были сказать...
В кухне закипел чайник. Он выключил его, долго сидел за столом, решая, что ему делать. Желание пить чай прошло. Вернувшись в комнату, он погасил ночник, лёг в постель. Часы вновь напомнили задумчивым боем об уходящем, о том, чего нельзя остановить. Он снова вернулся к мыслям о сновидении, о чувствах, которые оно вызвало в нём...
Днём Алексей Иванович продолжал думать о Наталье Петровне. Почему её так давно невидно? Может быть что-то случилось?.. И всё ещё удерживались в нём образы ночного сна.
Позавтракав, прибрав в квартире, он пошёл в магазин. Купив необходимые продукты, вышел на улицу, увидел Клаву, которая сказала:
- Сегодня ночью умерла Наталья Петровна... Мучилась, долго болела...
Весть эта поразила Алексея Ивановича.
Весь день он оставался под впечатлением того, что случилось и вдруг открылось ему, погрузив в недоумение, поставив перед ним вопрос или вопросы, которые он не мог и не пытался разрешить. Дома он бродил по квартире, ложился на кровать, вставал и снова ходил.
Остановившись у окна, он стал смотреть на берёзу, которая росла пред ним. Сияло небо, солнце, невидимое в окно, светило сбоку, справа. Набегавший ветерок шевелил листвой, она играла в лучах, падавших косо на неё, и внезапные слёзы потекли по иссохшим старческим щекам. Заворожённый, глядя, как пляшут в причудливых движениях живые эти листочки, Алексей Иванович думал о Боге, о Великой Природе. Она, Великая Утешительница, учит правде и любви, а в бедах даёт человеку успокоение. Она принимает к себе потерянную душу, и, может быть, сейчас душа эта смотрит на него из этих радостных кущей, посылая ему свой скорбный, прощальный привет...