Т а м б о в ц е в С е р г е й Ф ё д о р о в и ч, писатель.
Э м м а А р к а д ь е в н а, его жена.
Л е д а, их дочь, школьница.
А к а т о в а Е в д о к и я В а с и л ь е в н а, хозяйка дома.
Я г о д к а А л е к с е й И в а н о в и ч, начальник районного отделения МГБ.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а, его жена, дочь Акатовой.
С у д а р у ш к и н П а в е л Г р и г о р ь е в и ч, учитель.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а, его жена, учитель.
С у щ е в и ч Г е о р г и й А н т о н о в и ч, художник.
З у з е н к о Н и к о л а й И г н а т ь е в и ч, инженер.
П о п е р е ч н ы й П ё т р П е т р о в и ч, учитель.
Н и к и т и н И г о р ь Л е о н и д о в и ч, студент.
П р и ч и н а С т е п а н И л ь и ч, поэт-самоучка, изобретатель - могучее телосложение, громкий голос.
Д е р е б я к и н а И н н а А н д р е е в н а, дальняя родственница Акатовой.
Ф р а г о М о и с е й Б о р и с о в и ч, сосед Акатовой.
Действие происходит в небольшом городке средней России.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Веранда в доме Акатовой. С веранды имеется выход во двор. От веранды открывается сад, признаки леса на понижающемся рельефе. На дальнем плане виднеется лес. Посреди веранды длинный стол, за которым сидят: Тамбовцев, Эмма Аркадьевна, Леда, Игорь, Акатова, Ягодка, Капитолина Викторовна, Сударушкин, Клавдия Агафоновна, Зузенко, Сущевич, Деребякина, Причина.
За столом разговаривают, едят, выпивают.
Т а м б о в ц е в. Что ж? Последний нонешний денёчек. Время пролетело, как один миг. Всё было прекрасно. Хотелось бы и на следующий год приехать сюда. Ну... уж как получится. Жалко с вами расставаться со всеми, право. Нет ничего лучше хорошей компании, а компания была отличная. И вам, Евдокия Васильевна, низкий поклон. Дом ваш замечательный - удобный, добрый какой-то... как будто даже родной. Места, природа - и говорить нечего. А теперь, как говорится, бывайте здоровы, живите богато... Предлагаю тост за Евдокию Васильевну, за этот чудесный дом, а также за всех вас, дорогие.
Все выпивают, закусывают.
А к а т о в а. Вы нам сделались как родные - и Сергей Фёдорович, и Эмма Аркадьевна, и Леда. Не было никакого неудобства, а только наоборот - в доме было весело. Я вот, видите, одна живу в таком доме, с вами - совсем другое дело. Так что, конечно, приезжайте, всегда буду рада встретить вас. Места, вы видите, хватает. И пианино есть. Ледочка всегда может позаниматься. А так вот у нас - лес, река. Будем ждать вас в следующем году.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Мама правду сказала. Таких дачников у нас ещё не было.
П р и ч и н а.
Дорогой товарищ поэт!
Желаю вам прожить тысячу лет!
Кушайте побольше перловой каши,
Да почаще пишите романы ваши.
Т а м б о в ц е в. Друг мой! Хоть я и не поэт, позвольте пожать вашу благородную руку (делает жест). Друзья! Может быть, не все ещё знают, разрешите представить: поэт, изобретатель, ваш районный Леонардо да Винчи - Причина Степан Ильич. Нет, не оскудела российская земля!
З у з е н к о. (Сударушкину) Как эта причина тут оказалась?
С у д а р у ш к и н. Как? Поклонник. Уж как ни отбивался Сергей Фёдорович, да видно не сумел. Издержки популярности.
П р и ч и н а. Я вам скажу, у меня дедушка был большой человек. Известный революционер, народник.
Т а м б о в ц е в. Ба!
П р и ч и н а. Был член Парижской Коммуны, президент Марканской республики. Его здесь должны были посадить в Петропавловскую крепость, во Франции приговорили к смертной казни.
Т а м б о в ц е в. Нет, это восьмое чудо света!
Д е р е б я к и н а. Как интересно.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. У вас такое происхождение?
Я г о д к а. (в сторону) Что это ещё такое? Обязательно проверить.
С у д а р у ш к и н. Сколько же лет было вашему дедушке во времена Парижской Коммуны?
П р и ч и н а. Старик, я вам скажу, покуролесил. Ну, он же не просто так. Понимаете? Ну как?
Э м м а А р к а д ь е в н а. (Тамбовцеву) Ты не мог сделать, чтобы его здесь не было?
П р и ч и н а. Объехал весь свет. Ну, как думаете? Голова на плечах была? Вы ж понимаете - это не шутки. У него труды по философии, одиннадцать языков знал. Ну как?
Я г о д к а. Так-так-так. Ладно...
С у щ е в и ч. А что в это время делала ваша бабушка?
З у з е н к о. Бабушка, как водится, рассказывала бабушкины сказки.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Нет, он что, правду всё это говорит?
Т а м б о в ц е в. Да что ж, вы сомневаетесь?
С у д а р у ш к и н. Ты не знаешь Сергея Фёдоровича?
Т а м б о в ц е в. Друзья! Разрешите! Нет слов... Я благодарен. Этот день я запомню на всю жизнь. Я чувствую и вижу ваше доброе отношение. У меня прекрасное настроение. Я сегодня видел сон, говорят, праздничный сон пророческий.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Вы верите в сны?
Т а м б о в ц е в. Конечно. Да.
Д е р е б я к и н а. Сны часто сбываются.
Т а м б о в ц е в. Я верю в приметы, в судьбу. Я фаталист.
Я г о д к а. Что-то не пойму.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Вы? Такой передовой человек? Никогда бы не подумала.
Т а м б о в ц е в. Но как же? Неужели вам не приходилось убеждаться в реальной связи предзнаменований и событий, о которых они предупреждают?
З у з е н к о. Я тоже верю в некоторые приметы. Например, если я вышел из дома в плаще и калошах, то дождя не будет - это точно.
Т а м б о в ц е в. Представьте: перед войной была премьера моей пьесы "Прораб Штучкин". Выходим из дома - я, мои чада и домочадцы, втроём то есть. Идём в театр. Дорогу перебегает чёрный кот. И что вы думаете? Пьеса провалилась.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Я такого не помню.
Т а м б о в ц е в. Лапочка, но... Пьеса ведь провалилась.
С у д а р у ш к и н. Сергей Фёдорович, вы мне друг, но истина мне дороже. Для того, чтобы объяснить неудачу с вашей пьесой, не нужно искать сверхъестественных причин. Видимо пьеса имела недостатки.
С у щ е в и ч. Нет уж, Павел Григорьевич, тут я хочу сделать замечание. Мало ли в истории случаев, когда хорошее произведение, доброе дело, полезная работа отрицались совершенно, или, напротив, плохие превозносились незаслуженно? Вспомните хотя бы знаменитую "Чайку". А в живописи? Ван Гог? При жизни совершенно не имел успеха.
С у д а р у ш к и н. Вы хотите сказать, что пьеса Сергея Фёдоровича провалилась из-за чёрного кота?
Т а м б о в ц е в. Вы отрицаете приметы потому, что вы их не знаете. А если бы вы их знали, вы могли бы, по крайней мере, предвидеть некоторые события из собственной жизни. Например, когда вы поскользнулись и упали в лужу, наверняка в то утро вам перебежал дорогу чёрный кот, или встретилась баба с пустым ведром, или вы вернулись с пути, забыв что-нибудь. Словом, всегда существует некое предуказание. Если, например, у некоторого женатого человека чешется темя, это верный признак того, что у него прорезываются рожки. А что это значит, мы знаем.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Какие страсти!
Э м м а А р к а д ь е в н а. Да не слушайте вы его.
Т а м б о в ц е в. Ну, это я сказал так, к примеру. Но когда знаешь приметы, можно многое предвидеть.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Какой вы, однако! Мы скоро узнаем, что вы умеете читать в душе или что-нибудь ещё в этом роде.
Т а м б о в ц е в. Читать в душе? Это пустяшное дело. Я конечно умею это. Вот сейчас я читаю в вашей душе.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Бог с вами!
Э м м а А р к а д ь е в н а. Сергей!
Т а м б о в ц е в. Да, читаю. Но вы не опасайтесь. Я человек деликатный, конечно никому ничего не скажу. Впрочем, могу сказать: в вашей душе всё только в голубом и розовом.
К л а в д и я А га ф о н о в н а. Ну уж, Сергей Фёдорович, шалун!
Д е р е б я к и н а. Сергей Фёдорович, расскажите свой сон. Это очень интересно.
Т а м б о в ц е в. Да, я сегодня всю ночь веселился, пил вино. И вот, пожалуйста - сон в руку.
А к а т о в а. Пить вино - значит быть виноватому.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Да в чём же может быть виноват Сергей Фёдорович?
Т а м б о в ц е в. Да, в чём? В чём я виноват? Перед кем?
Я г о д к а. Вина всегда найдётся. Нет такого человека, который был бы невиноват.
А к а т о в а. Уж это верно.
Т а м б о в ц е в. Нет, это устаревшее объяснение, антинаучное.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Мы много говорим, но мало делаем то, что обязаны делать за столом. И виноват в этом ты. Вот тебе и вина.
Т а м б о в ц е в. А-а! Прозрел! Исправим же сие положение. (поднимает бокал, все пьют, закусывают). Степан Ильич, почему ваш сосуд пуст?
П р и ч и н а. Я уже.
Т а м б о в ц е в. Нет-нет. Вы должны слушаться меня (наливает Причине). Давайте.
П р и ч и н а. За ваше здоровье всегда выпить готов я (выпивает).
Т а м б о в ц е в. Прекрасно. Однако, вы почему-то до сих пор ни словом не высказались по затронутому здесь предмету. Вот, интересно, что вам сегодня приснилось?
П р и ч и н а. Ничего.
Т а м б о в ц е в. Что - ничего?
П р и ч и н а. У меня не бывает снов.
Т а м б о в ц е в. В самом деле?
З у з е н к о. Человек без рефлексии.
С у д а р у ш к и н. Удивительно.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Странно.
С у щ е в и ч. Такие случаи бывают.
Т а м б о в ц е в. Так-таки никогда? Ни разу? Это о чём-то говорит. Я думаю о том, что вы абсолютно здоровый человек.
З у з е н к о. Несомненно.
С у щ е в и ч. Микула Селянинович.
Т а м б о в ц е в. Мы все, каждый с каким-нибудь ущербом. Все эти нервы, всякие переживания. А вы... Да это и сразу видно. Ведь кто-то сказал, что настоящее искусство могут создавать только абсолютно здоровые люди. Вы ещё молоды, у вас всё впереди. И у вас талант!
Д е р е б я к и н а. Кто бы мог подумать!
Т а м б о в ц е в. К тому же вы не только поэт, вы изобретатель. Вы просто гений!
З у з е н к о. Сергей - импровизатор.
С у щ е в и ч. Вдохновение. Бьёт через край.
И г о р ь. (Леде) Может, потихоньку убежим?
Л е д а. Подожди. Ещё посидим. Мама будет обижаться.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Сергей Федорович, расскажите, если не секрет, о ваших литературных планах.
Т а м б о в ц е в. Если это интересно.
Д е р е б я к и н а. Конечно интересно.
А к а т о в а. Когда был жив мой муж, у нас часто говорили на литературные темы, об искусстве.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Папа собрал много книг.
Т а м б о в ц е в. Так я сейчас вынашиваю замысел одного... ну, небольшого рассказа, может быть повесть. Правда, вот Павел Григорьевич скептически относится к моим планам. Да. Этот сюжет, как живое существо лежит у меня на сердце, как ребёночек. Иногда я чувствую, как он шевелит ножками. Да.
Д е р е б я к и н а. Ой, как интересно!
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Что вы говорите?!
Т а м б о в ц е в. Это история о том, как некий человек почтенного возраста, скажем, около шестидесяти лет, влюбляется в молоденькую девушку.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. В самом деле, интересно.
З у з е н к о. Прости меня, Сергей, но ведь это ерунда. Такого не может быть. В жизни это всегда какая-то ложь, выгода, что-то ещё.
С у д а р у ш к и н. Вот видите.
Т а м б о в ц е в. Нет уж, тут я не отступлюсь. Я убеждён, что такое вполне возможно.
З у з е н к о. Я ещё понимаю - вожделение. Этакое старческое, ну... Не могу считать себя знатоком по этой части, но уж никак это не любовь. Возможно даже, и, пожалуй, в этом заключается основное зерно, твой престарелый донжуан попытается придать своему предприятию благопристойную видимость. Это даже необходимо для него, поскольку любые другие пути... просто бесплодны. Он призовёт на помощь всё, что может взять от эрудиции, ума, обаяния, обязательно намекнёт на своё высокое общественное, имущественное положение. Он, наверное, уже профессор или генерал и конечно разыграет этакую бескорыстную, благородную личность и всё, что хотите, но это будет только театр.
Т а м б о в ц е в. Браво, браво! И всё же. Во-первых, литературные примеры - профессор Клаузен.
З у з е н к о. Нет!
Т а м б о в ц е в. Гауптман тебя не устраивает. Хорошо. А Дон Кихот? Его чувства к Дульцинее, разве это не любовь? Пусть человека помешанного, но именно поэтому внушающее полное доверие.
С у д а р у ш к и н. Ну нет, ваши примеры не убеждают.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Ты должен признать своё заблуждение. Николай убедил нас больше.
Т а м б о в ц е в. Никогда! Я докажу это на деле - напишу этот рассказ, и вы поверите мне.
С у щ е в и ч. Гауптман - это выдумка. А Дон Кихот?.. Да, человек помешанный, сумасшедший. Это не любовь, это фантазии больного воображения.
З у з е н к о. Правильно. Если, ты вместо донжуана изобразишь донкихота, это будет ближе к истине.
Т а м б о в ц е в. Ни в коем случае. Это и не донжуан, и не донкихот - я, может быть, привёл не очень удасный пример. Это нормальный человек.
С у д а р у ш к и н. Сергей Фёдорович не сказал главного. В образе своего героя он хочет представить меня! Понимаете?
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Правда?!
Т а м б о в ц е в. Да. А что в этом ужасного? Павел Григорьевич человек положительный во всех отношениях, вполне может быть прототипом моего героя. Я бы даже сказал, идеально подходит на эту роль. Я же не собираюсь сочинять пасквиль.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну и ну. Хотя... Ведь у мужчин: седина в бороду - бес в ребро.
З у з е н к о. Так ведь бес же, бес! Правильно.
Д е р е б я к и н а. Ой! А, по-моему, Сергей Фёдорович прав. Мой папа был на двадцать семь лет старше мамы, и он очень любил маму.
З у з е н к о. О-о-о! Здесь я умолкаю.
Т а м б о в ц е в. Да, живой пример. А Пушкин? Наконец, Пушкин! Любви все возрасты покорны.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Давайте лучше заведём пластинку и потанцуем. Сергей, поставь нам что-нибудь. Хватит уже.
Т а м б о в ц е в. А! Конечно! Сию минуту (подбегает к радиоле, которая стоит на маленьком столике у стены, ставит пластинку).
С у д а р у ш к и н. Нет, Николай Игнатьевич прекрасно сказал. И правильно.
Звучит сентиментальная немецкая песенка в танцевальном ритме.
Т а м б о в ц е в. Трофейная... Радиола тоже трофейная (возвращается к столу).
З у з е н к о. (встаёт, делает поклон Эмме Аркадьевне) Эмма?
Эмма Аркадьевна и Зузенко танцуют.
Л е д а. (Игорю) Потанцуем?
Леда и Игорь танцуют.
С у д а р у ш к и н. Немецкая сентиментальность.
Д е р е б я к и н а. (Тамбовцеву) Я хочу танцевать с вами
Т а м б о в ц е в. Нет. Вы достойны лучшей участи. Степан Ильич, голубчик! Вы, кажется, незнакомы. Так потанцуйте, познакомьтесь. Такие блестящие молодые люди. Смелее, друг мой.
П р и ч и н а. (Деребякиной) Как предпочитаете знакомство - так или до продолжения потомства?
Д е р е б я к и н а. Что такое? Не болтайте глупостей!
Деребякина и Причина танцуют.
Т а м б о в ц е в. Вот и прекрасно
С у щ е в и ч. (Капитолине Викторовне) Может, мы с вами что-нибудь изобразим? Не возражаете?
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Попробуем.
Капитолина Викторовна и Сущевич танцуют.
Т а м б о в ц е в. А почему бы нам с вами, Клавдия Агафоновна, не тряхнуть стариной? Позвольте вас пригласить.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Что вы, что вы! Увольте, куда мне, старухе? Мы уж посидим здесь да посмотрим на молодёжь.
А к а т о в а. (Ягодке) Как здоровье, Алексей Иванович,
Я г о д к а. Ничего. Нормально.
А к а т о в а. Редко бываете у меня. Заходили бы. Ведь не чужие.
Я г о д к а. Дела, дела. Всё дела.
А к а т о в а. Да вы бы между делами. Дела-то никогда не кончаются. Я вам всегда рада.
Я г о д к а. У кого какие дела. Есть дела, которые нельзя оставить ни на минуту.
А к а т о в а. Наверное так. Нам это трудно понять... Схожу-ка на кухню (выходит).
С у д а р у ш к и н. (в сторону играющей пластинки) Какой народ!
Я г о д к а. Фашисты!
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. (Тамбовцеву) Любуюсь я на дочку вашу. Красавица и хорошая девочка. Умненькая. И вы ещё такие молодые оба, и такая у вас дочка.
Т а м б о в ц е в. Какое там молодые! Сорок два года -- старик.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Да-да-да! Сами-то, поди, на девочек ещё засматриваетесь. Только что убеждали, что любви все возрасты покорны. Хитрец вы, я вижу. Ох!
Т а м б о в ц е в. Я и не отказываюсь. У меня в чувствах всё в порядке. Пока жив человек, он не может не любить, не ценить прекрасное, если это ему дано. А мне дано.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. А что ж вы в старики записываетесь?
Т а м б о в ц е в. Так возраст же. Годы. Чувства сохраняются, но возникают проблемы.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну, какие ваши годы? Какие проблемы в вашем возрасте?
Т а м б о в ц е в. Как же? Нравственные, например. Другие тоже.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ох, Сергей Фёдорович, за вами глаз да глаз нужен.
С у д а р у ш к и н. Сергей Фёдорович находится в стадии поэтического запоя.
Т а м б о в ц е в. Ах, Павел Григорьевич! Не верите вы в чистоту поэтических помыслов. На том свете за это с вас взыщется.
Подходят Эмма Аркадьевна и Зузенко.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Что-то у нас сегодня не получается. Устала я.
З у з е н к о. Дело во мне - плохой танцор.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Он опять здесь философствует.
Т а м б о в ц е в. Все против меня.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Что ж вы не танцуете, Клавдия Агафоновна? Вот какие у нас кавалеры.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Что вы! Куда уж мне! Мы здесь с большим интересом послушали Сергея Фёдоровича. Очень интересно рассказывает. Но не совсем понятно.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Он умеет.
Т а м б о в ц е в. Искреннему слову никто не верит.
Подходят Деребякина и Причина.
З у з е н к о. Вот и молодёжь.
Д е р е б я к и н а. Ой! Почему же никто не танцует? Такая музыка.
П р и ч и н а. Мамы и дочки прекрасные, как цветочки. Мужчины и мальчики облизывают пальчики.
С у д а р у ш к и н. Этими песенками они старались заглушить предсмертные стоны своих жертв. Я разговаривал с бывшим узником концлагеря. Ему всё напоминает прошлое. Всякие звуки, даже запахи. Обыкновенный огонь кажется ему пламенем крематория. Там сожгли его детей и жену.
Д е р е б я к и н а. Ой! Зачем вы это говорите? Какие всё-таки мужчины грубые. Говорить такое при женщинах! И сейчас все говорят об этом, в кино показывают. Они бесчувственные, им ничего. Зачем они показывают этих трупов?
Я г о д к а. Затем, что надо! Показывают, значит надо! (наливает в рюмку, выпивает)
Подходят Капитолина Викторовна и Сущевич.
С у щ е в и ч. Капитолина Викторовна великолепно танцует.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Устала я. Алексей, как ты тут?
Я г о д к а. Пора домой. Нечего здесь делать.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Погоди ещё. Ну что ты торопишься?
Леда и Игорь прекращают танцевать, садятся в сторонке, тихонько переговариваются.
Я г о д к а. Пошли, в саду посидим.
Капитолина Викторовна и Ягодка выходят.
Т а м б о в ц е в. Плохо, что за лето ни разу не организовали пульку. Павел Григорьевич не играет. Нет, это большой недостаток. Это пробел в вашем образовании. Главное - учиться не хотите.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну нет, уважаемый Сергей Фёдорович, уж это вы оставьте. Играть в карты, да ещё на деньги - это порок. Для учителя это совсем никуда не годится.
Т а м б о в ц е в. Да что же такое учитель? Не человек что ли?
З у з е н к о. Что же вы, Павел Григорьевич, совсем не играете?
С у д а р у ш к и н. Не вижу в этом ничего интересного.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Не совращайте мне мужа, этакие проказники. Чего доброго, научите на старости лет какой-нибудь глупости. Карты - это ведь, как вино.
С у щ е в и ч. Ну почему? Могут быть и невинные развлечения.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Мужчины способны сутками просиживать за картами.
Т а м б о в ц е в. Нас не поняли. Давайте и мы выйдем на воздух.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Вот и хорошо, идите, а мы с Клавдией Агафоновной поговорим о наших делах.
Тамбовцев, Зузенко, Сударушкин, Сущевич выходят.
Л е д а. Пойдём и мы
И г о р ь. Может, совсем уйдём?
Л е д а. Чуть позже. Хорошо? Мама обидется.
Леда и Игорь выходят.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Леда, далеко не уходите. Чай будем пить.
Деребякина и Причина направляются к выходу.
П р и ч и н а. Когда кто на вас поглядит, у того появляется аппетит.
Д е р е б я к и н а. Не подавитесь.
П р и ч и н а. Ну а как, если серьёзно?
Д е р е б я к и н а. Вы очень прыткий.
Деребякина и Причина выходят.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну вот, все ушли.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Сергей наговорил тут вам. Вы уж не сердитесь.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну что вы! Можно ли на Сергея Фёдоровича сердиться? Но он проказник.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Да, в нём есть это, ребяческое. Эти всякие глупости, выдумки. Иногда начинаю злиться, но с ним это не получается, всё сводит на шутку - такой человек. Я ещё хотела поговорить с вами... Вы знаете, Леда дружит с этим... с Игорем. Они, похоже, влюблены. Не знаю, как на это смотреть. Ведь ей только шестнадцать. Не было бы чего плохого. Когда говорю с Сергеем, у него опять те же шуточки. Но ведь это серьёзное дело. Вы здесь знаете многих. Вы ведь всех их учили. Игоря, наверное, тоже. Не знаю, как быть.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну... не знаю. Игоря я учила... действительно. Был бойкий, умный мальчишка, вообще неплохой паренёк. Мать у него интеллигентная женщина, библиотекарь. Отец погиб на войне... Что вам сказать? Давать советы в таких вещах... Здесь надо подумать и о вашей девочке. Она, мне кажется, серьёзная, умная. Наверное, она не могла бы дружить с нехорошим мальчиком. Но, с другой стороны - этот возраст... У меня все дети были хорошие, но ведь я тоже переволновалась за них. Это наша материнская доля. Да, и конечно отцы смотрят на это проще. На вашем месте я бы всё-таки положилась на свою дочь. Вы знаете её, она доверяет вам. Но, конечно, оставлять вниманием не следует.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Да, всё это так не просто.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. У нас Кирюша, младшенький, бедный мальчик... перед войной это... Было ему семнадцать, влюбился он... Девчонка красивая, ну и пустая, воображалистая, вместе учились. Мучила она его, переживал он очень. Нам с отцом конечно ничего не говорил... Так ничего у них и не получилось. Она и теперь здесь живёт. Муж у неё на железной дороге работает, дети уже есть. И вот, как увижу её где-нибудь, так что-то во мне заноет, запечалится. Думаю: ведь он любил её, а его уже нет... Так-то, голубушка Эмма Аркадьевна, растим мы своих детей (утирает слезу).
Э м м а А р к а д ь е в н а. О, простите меня.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну что вы... Кстати, слыхали, Пётр Петрович должен был вернуться из похода ещё вчера, а их всё нет? Родители волнуются. Учитель он хороший, но горячий, всё-таки самонадеянный... Как бы какой беды не вышло.
Входят: Тамбовцев, Сударушкин, Зузенко, Сущевич.
Т а м б о в ц е в. Вот где они!
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Нагулялись?
Э м м а А р к а д ь е в н а. Посмотрю-ка что там Евдокия Васильевна... Наверное помочь нужно (выходит).
Т а м б о в ц е в. Всё-таки для писателей, художников - Россия благодатный край. Вы заметили, наше искусство существенно отличается от того, что сделано в Европе. В нём есть нечто, некая... как бы сказать, субстанция - неуловимая, тонкая, душевная.
С у щ е в и ч. Россия - это, прежде всего, огромные пространства, простор.
С у д а р у ш к и н. В России всегда было много талантливых людей.
З у з е н к о. И много дураков.
Т а м б о в ц е в. Да, главное зло России - дураки и дороги.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Дураки везде есть.
З у з е н к о. В России их не только много, но здесь они, я бы сказал, особенно качественные. Вот недавно, на базаре... Ну вы знаете, что сейчас творится на базарах. Колхозник, мужик, со своей бабой, продали корову. Получили две тысячи. По нашему времени деньги большие. Ну, деньги у мужика, баба отошла что-то посмотреть, и этот умник, семи пядей во лбу, за двадцать минут спустил свои две тысячи в три листика. Вы знаете: американское лото - можно выиграть шляпу и пальто. Баба - выть, а этот дядя стоит, чешет темя. А, спрашивается, подумал бы: этот оборванец для чего здесь сидит со своими листиками? Чтобы обогатить тебя? Откуда у него деньги, чтобы оплатить проигрыш? Элементарная логика говорит: он будет только выигрывать, то есть мошенничать, обманывать. Но у нашего народа от времён Адама и Евы живёт и не умирает идея обогатиться сразу, чудесным образом. Вот так вот - сразу, по щучьему велению. Ему было мало своих две тысячи. И сколько ни долби, что из ничего не может возникнуть что-то - всё без толку.
С у щ е в и ч. Что правда, то правда.
С у д а р у ш к и н. Да, такие сцены я наблюдал.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну, не все же такие. Это ведь ещё и от бедности. Теперь, слава богу, жизнь начинает налаживаться. Карточки отменили, хлебушко у народа будет. Всё ж становится полегче.
Т а м б о в ц е в. Ну, а мы завтра в Москве. Хорошо тут, да надо приниматься за работу. Расставаться жалко, а надо.
Входят Деребякина и Причина.
П р и ч и н а. Хочется пойти на рыбалку, хочется... (шепчет на ухо Тамбовцеву).
Т а м б о в ц е в. О! Хо-хо-хо! Нет, честное слово - Пушкин перед вами младенец.
П р и ч и н а. Ну как?
Т а м б о в ц е в. Да уж, этакие перлы.
П р и ч и н а.
Дорогой и дорогая, дорогие оба,
Дорогая дорогого довела до гроба.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну, вы подумайте!
З у з е н к о. Ничего не скажешь - поэт!
С у щ е в и ч. Вот вам! А вы говорите...
П р и ч и н а. (Деребякиной) Вы такая особа, что можно полюбить до гроба.
Д е р е б я к и н а. Много болтаете.
З у з е н к о. А если это любовь?
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. У Николая Игнатьевича острый язычок.
З у з е н к о. По отношению к дамам я человек любезный. Люблю побеседовать с ними, всегда их защищаю.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Ну, шалун, ну, проказник!
Входят Капитолина Викторовна и Ягодка.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Немного посидим и пойдём.
Я г о д к а. Нечего здесь делать.
Входит Эмма Аркадьевна.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Ну что, все в сборе? Давайте приблизимся к столу. Немножко выпьем, кто хочет, чайку попьём. До вечера ещё далеко. Надо позвать Евдокию Васильевну (выходит).
Т а м б о в ц е в. Что ж? Давайте присядем (все рассаживаются, входят Леда и Игорь). А вот и молодёжь.
П р и ч и н а. Прекрасная пара - он молод и она не стара.
Т а м б о в ц е в. Степан Ильич, как всегда - в яблочко. Молодые люди, присаживайтесь.
Леда и Игорь садятся. Входят Эмма Аркадьевна и Акатова, тоже садятся.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Все собрались? Ну и прекрасно.
Т а м б о в ц е в. Так. Давайте продолжим (разливают вино Тамбовцев и Зузенко). Ну, ещё раз: за вас, дорогие друзья, за новую встречу!
З у з е н к о. Будем надеяться.
Все выпивают, закусывают.
Т а м б о в ц е в. (Леде и Игорю) Что, молодёжь, начинаются учебные будни? Игорь, я слышал, ты на историческом факультете? Интересуешься историей? И какая же история тебя интересует?
И г о р ь. Античная... Греция, Рим.
С у щ е в и ч. Преданья старины глубокой?
С у д а р у ш к и н. Игорь ещё в школе увлекался историей. Прекрасные доклады делал на историческом кружке.
Л е д а. Спросите его про Ганнибала. Он всё знает.
Д е р е б я к и н а. Какие все умные.
Э м м а А р к а д ь е в н а. И что же, Игорь будет учителем истории?
Л е д а. Нет, он будет учёным.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Правда?
И г о р ь. Не знаю. Как получится. Сначала надо университет закончить, пока только второй курс.
Т а м о в ц е в. Так что, тебя интересует Ганнибал?
И г о р ь. Да, это вторая Пуническая война между Римом и Карфагеном.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Для меня история была самый противный предмет.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Почему? Кажется предмет несложный.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Что вы! Запомнить все эти бесконечные даты, имена. У меня всё в голове путалось.
А к а т о в а. Да, уж сколько было пролито слёз из-за истории. Отец, покойник, всё переживал: как можно не знать истории?
С у д а р у ш к и н. Ничего не поделаешь - ученье требует усилий.
Э м м а А р к а д ь е в н а. (Акатовой) Как там у нас самовар?
А к а т о в а. Минут через пять закипит.
С у щ е в и ч. Я в школе увлекался историей. И сейчас люблю историческую литературу. Насколько помню и понимаю - Рим и Карфаген соперники не на жизнь, а на смерть.
И г о р ь. Да, но...
Д е р е б я к и н а. Карфаген - это в Индии?
З у з е н к о. В Австралии.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. (укоризненно) Николай Игнатьевич.
Ягодка наливает рюмку, выпивает.
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Алексей, не много ли?
Я г о д к а. Нормально.
С у д а р у ш к и н. Всё покрывается пылью веков. Всякое величие имеет свой предел. И Рим, и Карфаген, и сколько их было! И то, что теперь кажется важным, животрепещущим, тоже отойдёт в прошлое и покроется пылью. Но есть имена, которые история сохранит.
З у з е н к о. Историю надо знать.
Д е р е б я к и н а. А, скажите, Гамлет - это фамилия или имя?
Т а м б о в ц е в. Вас интересует Шекспир?
Д е р е б я к и н а. Я хочу назвать котёнка.
Т а м б о в ц е в. Вы хотите дать ему имя или фамилию? А кто же был его папа?
З у з е н к о. С котёнком всё ясно. (Игорю) Вы упомянули Ганнибала. Расскажите о нём. Как вы его оцениваете?
Т а м б о в ц е в. Знаменитый полководец.
С у д а р у ш к и н. Личность конечно замечательная.
З у з е н к о. Нет, интересно, что скажет будущий учёный.
И г о р ь. Ганнибал величайший полководец всех времён, по-моему, самый великий.
З у з е н к о. Даже так?
С у щ е в и ч. Для своего времени Ганнибал конечно был величайшим полководцем. Но разве в истории не было других имён? Выдающихся? Великих? Можно вспомнить тех, кто был ещё до Ганнибала. Александр Македонский? Ну, потом - Цезарь? Ближе к нам - Наполеон? А наш Суворов, не потерпевший ни одного поражения? А Кутузов, победивший Наполеона?
З у з е н к о. А прошедшая война? Величайшая Сталинградская битва? Какие Канны могут с нею сравниться?
И г о р ь. В каждом из названных вами примеров был манёвр по времени, неожиданность нападения, умело скрытый резерв, но главное, как правило, численное превосходство. Во многих случаях это была и стойкость солдат. Но Канны - это пример исключительный, это пример полководческого гения, прозорливости, расчёта, предвидения, которые на сто процентов подтвердили предполагаемый результат. Полному разгрому подверглась превосходная, испытанная армия римлян, вдвое превосходившая по численности армию Ганнибала.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Наши мужчины увлеклись военными делами.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. Любая война - не дай Бог. А уж какую войну пережили мы, не пожелаешь никому.
Т а м б о в ц е в. Игорь, пожалуй, прав. Действительно, битва при Каннах - пример исключительный. Непревзойдённый образец полководческого гения. Да. Можно сказать: Ганнибал - величайший в истории человечества полководец.
Я г о д к а. (ударяет кулаком по столу) Молчать!! Какой такой Ганнибал!! Какой такой величайший полководец!! Товарищ Сталин величайший полководец всех времён и народов!! Ясно!!
Пауза. Всеобщее оцепенение.
А к а т о в а. Алексей Иванович, ну это же просто разговоры.
Я г о д к а. Молчать!!
Пауза.
С у д а р у ш к и н. Конечно... как же можно... товарищ Сталин величайший... такой руководитель, как товарищ Сталин, бывает раз в тысячу лет...
Т а м б о в ц е в. Ну кто ж против этого?
И г о р ь. Это же просто история...
Я г о д к а. Я вам покажу историю!
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Алексей!
Я г о д к а. Рассуждают! Умничают! Писатели!
Л е д а. (Игорю) молчи...
Т а м б о в ц е в. Я только...
Э м м а. Господи, да помолчи ты...
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. (Сударушкину) Кажется, мы засиделись.
А к а т о в а. Господи, что же это такое? Что теперь будет?
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Надо было нам пораньше уйти.
З у з е н к о. Будем расходиться.
С у щ е в и ч. Да... (в сторону) Большая неосторожность.
Т а м б о в ц е в. Нет, ну товарищ Сталин величайший полководец, вождь... конечно всех времён и народов. В этом же никто и не сомневается, никто и не спорит.
Э м м а А р к а д ь е в н а. (умоляюще) Перестань. Пожалуйста, перестань!
П р и ч и н а. Ну, а как же? Товарищ Сталин на своих плечах всю войну вынес.
К л а в д и я А г а ф о н о в н а. (Сударушкину) Пойдём.
Д е р е б я к и н а. Так хорошо было.
И г о р ь. Я виноват.
Э м м а А р к а д ь е в н а. Тс-сс.
Л е д а. Это я тебя толкнула к этому разговору.
Э м м а А р к а д ь е в н а. (почти шёпотом) Тише, дети... Тише.
Все по одному уходят. Остаются Акатова, Капитолина Викторовна, Ягодка.
Я г о д к а. Я им покажу Ганнибала! Да мне стоит только пошевелить мизинцем и здесь любого не станет! Понятно?! (встаёт, пошатывается).
А к а т о в а. Алексей Иванович, может, приляжете, отдохнёте?
Я г о д к а. Я не пьян!
К а п и т о л и н а В и к т о р о в н а. Идём, полежишь немножко на диване.
А к а т о в а. Теперь уж не приедут на следующий год.
Я г о д к а. Я ещё разберусь с ними!
Акатова и Капитолина Викторовна под руки уводят Ягодку.
Дверь с веранды остаётся открытой. Некоторое время на веранде пусто. В окна заглядывает вечернее солнце. Издалека слышится песня. Со двора, через веранду входит Фраго. Останавливается. Поднимает что-то с пола, держит, смотрит рассеянно, роняет, кажется, прислушивается к чему-то. Подходит к радиоле. Долго стоит перед нею, смотрит на пластинку, плачет. Звучит песня, каждый куплет поёся два раза, исполняют солист и детский хор.