Коваленко Владимир Николаевич : другие произведения.

Возвращение в рай

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Легенды"

  
  
  ВОЗВРАЩЕНИЕ В РАЙ
  
   А в кипящих котлах прежних воен и смут
   Столько пищи для маленьких наших мозгов
   Мы на роли предателей, трусов, иуд
   В детских играх своих назначали врагов.
  
   И злодея следам
   Не давали остыть,
   И прекраснейших дам
   Обещали любить;
   И, друзей успокоив
   И ближних любя,
   Мы на роли героев
   Вводили себя.
  
   Владимир Высоцкий.
  
  Глава 1
  
   За окном весь день шел мелкий, мерзкий питерский дождик. Тополя во дворе потемнели от воды. Под скамейкой образовалась широкая лужа. На подоконнике Олега сидел одинокий голубь и уныло смотрел на двор.
  Весь предыдущий день Олег провел в полной прострации. Он лежал на кровати, глядя в потолок, а мысли его были на другом краю мира. Далеко в Канте, рядом со своей любимой, рядом с друзьями. Как там они без него и, самое главное, как он здесь без них? Ответов на эти вопросы у него не было. Ему казалось, что жизнь его кончена.
  В самом деле, что он будет делать здесь, на Земле? Идти работать на завод, или в магазин? Это после того, кем он был и чем занимался там? Но, ведь нельзя же вообще ничего не делать? Должен же он был, в конце концов, чем-то питаться. Так и не найдя ответа на эти вопросы, Олег просто заснул и проспал всю ночь, как убитый. А утром наступил еще один день, и сегодня ему все-таки придется одеться и выйти в город. Рано или поздно, а начинать жить старой жизнью надо. Он поднялся с кровати и стал рыться в шкафу, ища, в чем бы выйти на улицу? К счастью, джинсы и рубашка нашлись. Одевшись, он посмотрел на свой меч - единственную вещь, не считая кошелька, да еще одежды, в которой он сюда прибыл, которые доказывали, что все происшедшее с ним, не плод больного воображения, а реальность. Олег бережно взял меч в руки, немного выдвинул его из ножен, полюбовался на голубоватое дымчатое лезвие, затем вздохнул и спрятал его в шкаф. Начиналась новая, старая жизнь, при одном воспоминании о которой хотелось повеситься.
  Все-таки надо было с чего-то начинать.
  Подумав, он сунул в карман одну кантскую золотую монету и вышел из своей квартиры. Заглянув, по пути на улицу, в почтовый ящик, он обнаружил там целую стопку счетов за квартплату и электроэнергию. Телефон его уже отключили за неуплату. Таким образом, он начинал новую жизнь не с нуля, а с большого минуса. Понятно, что это не добавило ему хорошего настроения.
  Немного постояв у подъезда, он решил поехать на Сенную площадь, на которой вечно толкутся скупщики всякой дряни. Много раз возмущенные жители Петербурга писали в газеты и выступали по телевидению, с требованием разогнать скупщиков, но, по-видимому, у тех была такая "крыша", которой было плевать на все и на всех. Как бы то ни было, но милиция никогда никого из скупщиков не трогала, и больше того, старалась вовсе не появляться у метро "Сенная площадь". Вот туда и прибыл Олег со своей монетой. Выйдя из метро, он сразу увидел десятка два, молодых и не очень, людей, стоявших на площади. На груди каждого из них висела табличка, на которой было написано: "Куплю...": и дальше было перечислено все, что он собирался купить, в том числе и коллекционные монеты. Подойдя к одному из них, здоровому, жирному парню, с опухшей физиономией, Олег поинтересовался, не нужна ли тому очень редкая золотая монета?
  Что за монета? - Парень бросил на Олега оценивающий взгляд, пытаясь понять, кто он: лох, бандит, или это "подстава"? - Показывай.
  Ну, не здесь же? - Олег огляделся по сторонам, - Отойдем хотя бы в сторону.
  И он пошел к металлическим перилам, отгораживающим площадь от проезжей части. Немного поколебавшись, Жирный пошел за ним. При этом Олег заметил, как от толпы отделились еще три человека, и, как бы, не обращая на них внимания, тоже переместились поближе к этому месту.
  Ну, показывай, что у тебя за нумизматическая редкость?
  Олег вынул из кармана золотую монету, на одной стороне которой был изображен лев, вставший на задние лапы, украшенный короной, а на другой стороне написано по кантски: "один лерон".
   Жирный долго крутил монету в руках. Наконец, признался,
  Никогда такой не видел. Так ты говоришь, что она золотая?
  Семь граммов чистого золота. Проба, где-то, девяносто шестая. Но дело даже не в этом. Таких монет, на земле, ни у кого больше нет. Настоящий коллекционер за нее отдаст миллион долларов.
  Да! Два! - усмехнулся Жирный, но по блеску его глазенок было видно, что эта монета его заинтересовала.
  Ну, что ж! Нет, так нет, - Олег забрал у него монету, - Посмотрел и будет. А я пойду искать настоящего покупателя.
  Постой, постой, - поспешил остановить его жирный, - Экий, ты, горячий. Будет тебе настоящий покупатель. Только, упаси тебя боже, если это какая-нибудь фальшивка.
  Он отошел в сторону и позвонил кому-то по мобильному телефону. Несколько минут он о чем-то разговаривал по телефону, что-то доказывая своему собеседнику, потом вернулся к Олегу,
  Ну, как? Готов смотаться в одно место со своей монетой?
  А зачем, по-твоему, я сюда пришел? - усмехнулся Олег.
  Не возражаешь, если на тачке?
  На такси, - уточнил Олег, - Не возражаю. Только платишь ты.
  Через десять минут они подъехали к одному из домов, на Московском проспекте. Соединившись по домофону с хозяином квартиры, прошли в парадную, поднялись на третий этаж и остановились перед квартирой с добротной металлической дверью. Щелкнул замок, и хозяин приоткрыл дверь, приглашая их в квартиру.
  После вас, - ответил Олег на жест Жирного и посторонился, пропуская его вперед.
  Оставлять его у себя за спиной, не зная, что ждет в квартире, он счел глупым. В богато отделанной прихожей их ожидал респектабельный господин, лет пятидесяти, как ни странно, одетый в дорогой серый костюм. Это несколько удивило Олега: как ни силился, он не мог представить себя дома в дорогом костюме, при галстуке. Но у богатых могли быть свои причуды.
  Заходите, молодые люди, - пригласил господин их в комнату, - Показывайте вашу редкость.
  Комната была тоже хорошо обставлена, причем тут чувствовалась рука профессионального дизайнера. По приглашению хозяина, Олег сел в кресло, возле журнального столика, вынул из кармана монету и положил ее перед собой.
  Поглядим, поглядим, - проговорил хозяин, вооружаясь лупой и разглядывая принесенную монету. При этом Олег увидел, как покраснели его щеки, и руки начали предательски дрожать. Наконец, закончив свой осмотр, хозяин напустил на себя небрежный вид и капризным голосом заявил.
  Я так и думал, жалкая подделка и даже не из золота. Я же предупреждал тебя, чтобы с подобной ерундой ко мне не приезжал, - бросил он жирному.
  А вас, молодой человек, за подобный обман следовало бы сдать в милицию, или просто примерно наказать. Но я сегодня добрый, так что можете просто выкатываться отсюда, - и он положил монету в свой карман.
  Пожалуй, я так и сделаю, - ответил ему Олег, - Вот только заберу свою монету.
  Что? - Вскинул удивленно брови хозяин квартиры, - Да, ты еще смеешь у меня что-то требовать? А ну, ребята, выкиньте его отсюда!
  Тут дверь в соседнюю комнату распахнулась, из нее выбежали три здоровых парня и бросились на Олега.
  Наверное, потом они так и не смогли вспомнить, как так получилось, что все четверо, включая и Жирного, оказались без сознания, с многочисленными травмами и ушибами.
  Покончив с этим сбродом, Олег подошел к хозяину квартиры, достал у того из кармана свою монету, и, держа ее перед носом незадачливого грабителя, сказал,
  Посмотри на эту монету, дядя, - Это монета королевства Кант. Таких монет, на земле, всего две. Так что цена ее невероятно велика. И ты это понял и решил ее просто похитить. Там, откуда я прибыл, за воровство отрубают руку. У меня нет с собой моего меча, поэтому, я тебе ее просто сломаю. Он быстро дернул руку хозяина на себя и так же быстро сломал ее в локтевом суставе. Когда мужик, от болевого шока, потерял сознание, Олег огляделся вокруг и проговорил,
  А теперь поступим по закону военного времени.
  Через полчаса он выходил из этой квартиры, уже далеко не бедным человеком, прихватив вместе с драгоценностями и деньгами и пистолет "Вальтер", обнаруженный в ящике письменного стола в кабинете у хозяина квартиры.
  
   Еще две недели он потратил на то, чтобы превратить все это в чистую монету, после чего, собирался спокойно подумать, что же делать дальше? Но не такие мысли были у Гараева Сан Саныча, который только что вышел из больницы. Благодаря большим связям и огромным деньгам, руку ему удалось спасти, правда, это потребовало сложнейшей операции по замене сломанных суставов на искусственные. Теперь его сознанием полностью овладели два желания: первое - отомстить этому мальчишке и второе - отнять у него эту монету. Используя все свои связи, он составил фоторобот грабителя, и подключил к его поимке не только своих людей, но и милицию. Для этого, было достаточно договориться с начальником из Главного Управления, и вот уже у всех постовых в кармане имелась фотография с изображением важного преступника. Единственно, что пока спасало Олега, это то, что и рядовые милиционеры, на службе, в основном, были заняты решением своих шкурных проблем, а не поимкой опасных бандитов. И все-таки, когда-нибудь, подобное везение должно было кончиться.
  
  Глава 2
  
  В этот вечер Олег зашел в бильярдный зал, на улице Бабушкина. Не будучи большим мастером игры в бильярд, он, тем не менее, любил иногда покатать шары. Получив у маркера шары, он занял стол в углу зала, и принялся отрабатывать удары. В этот день он пытался научиться бить абриколь. Раз за разом, он ставил шар в угол стола, и пытался забить своего шара, от борта в угол, и раз за разом упрямый шар никак не хотел идти в лузу. Наконец, терпение у него лопнуло.
  Ну, что ты скажешь? - воскликнул он, - Не хочет, и все тут!
  А ты попробуй другое вращение, - услышал он за спиной мелодичный женский голос.
  Олег обернулся. У соседнего стола стояла очень симпатичная молодая девушка, с кием в руках и с интересом наблюдала за его тщетными попытками, забить абриколь. На вид ей было лет двадцать. Синие глаза, волнистые светлые волосы и слегка курносый носик, делали ее очень привлекательной. Если к этому еще добавить и стройную фигуру, с тонкой талией, то можно будет понять, почему раз увидев ее, хотелось еще и еще смотреть на эту девушку.
  Может быть, покажешь? - предложил ей Олег.
  Легко. - Она расставила шары, помелила наклейку кия, прицелилась, несколько раз сымитировав удар, и спокойно, плавно ударила по шару. Шар, отскочив от борта, столкнулся с другим шаром и угодил в лузу.
  Вот видишь? - спокойно проговорила она, - Просто нужно другое вращение. Попробуй сам.
  На этот раз Олег сам расставил шары, прицелился и, к своему удивлению, попал.
  Говорила же, что это очень просто? - улыбнулась девушка.
  С таким учителем, да.
  Он предложил ей сыграть партию, на что она с удовольствием согласилась. Во время игры они познакомились. Девушку звали Даша. Она училась в Университете, на филологическом факультете. Жила с мамой и тестем, здесь, неподалеку. Вчера сдала последний экзамен, и теперь у нее каникулы.
  Нечего и говорить, что во время этих разговоров, она, между прочим, обыграла Олега в пух и прах, выиграв у него, пять партий, из шести. Да и ту, как показалось Олегу, она ему просто отдала, чтобы не слишком его обидеть. Но, как вы понимаете, он не обиделся. Наоборот, он, наконец- то, если и не почувствовал себя счастливым, то во всяком случае, забыл на какое-то время, о своих проблемах. Поэтому он предложил Даше, продолжить их разговор в кафе, расположенном, тут же, в зале, за перегородкой. К его огромному удовольствию, она легко на это согласилась.
  Они сидели и разговаривали, попивая сухое вино и закусывая его мороженым. Девушка все больше и больше нравилась Олегу. Она была начитанной, могла хорошо поддержать разговор. Не допускала в своей речи жаргонных слов, вроде: "блин", "типа", "по-любому" и не ругалась матом. Да, да, к сожалению, в последнее время, у молодежи появилась привычка разговаривать друг с другом матом, но женщин, позволяющих себе такое, Олег сразу вычеркивал из списка своих знакомых. Еще он не любил таких, которые считали себя крутыми, от того, что их папы и мамы наворовали много денег. Такие относились к людям по принципу: если ты беден, значит ты никто. Нет, ничего такого в Даше не было и в помине, поэтому Олег просто наслаждался общением с нею. И вдруг, что-то изменилось. Даша бросила взгляд в сторону и побледнела. Олег проследил направление ее взгляда и определил причину ее волнений. К их столу подходили три молодых здоровых парня, поигрывая накаченными мускулами. Первый из них, видимо основной, радостно кивнул девушке.
  Привет, Дашуля! - приветствовал он девушку и подсел за их столик, полностью игнорируя Олега.
  Куда же ты пропала? Я уже волноваться стал: нигде тебя нет, на звонки не отвечаешь. Не хорошо забывать старых друзей.
  Олег видел, что Даша и стесняется того положения, в которое попала, и боится этого парня. Чтобы выручить ее из этой ситуации, он сказал негромко, но достаточно, чтобы его услышали,
  Молодой человек, воспитанные люди не садятся за чужой столик без приглашения.
  При этих словах, качок перевел взгляд на Олега, разыгрывая удивление, как будто только что его заметил,
  А это кто тут вякает? Где ты Даша подобрала этого задохлика?
  Пойдем, Олег, - Даша потянула Олега из-за стола, пытаясь уйти от своего знакомого, но качок загородил ей дорогу своей рукой, толстой, как телеграфный столб,
  Постой. Куда это ты собралась, дорогая? Ты, что, думаешь, что можешь меня безнаказанно поменять на какого-то недоноска? Нет, дорогая, не выйдет.
  Ну, все, хватит, - не выдержал Олег, - Ты уже наговорил достаточно, для хорошей порки. Можно, конечно, разобраться с тобой и здесь, но будет лучше, если ты поднимешь свою толстую задницу и выйдешь со мной за угол этого дома.
  Олега всегда удивляло, насколько качки неверно оценивают других людей. Они полагают, что если человек не квадратный от мышц, то он не представляет для них никакой опасности. При этом сам он ни разу не встречал среди этих молодцов ни одного, мало-мальски, хорошего бойца. Оговорюсь сразу, к здоровым борцам это не относится, но отличить, по внешнему виду, борца от качка, не составляет ни какой сложности.
  Нет, ты гляди! Оно еще и вякает, - обратился качок к своим приятелям, и те дружно заржали.
  Даша, ты посиди здесь. Я сейчас вернусь, - ободрил Олег несчастную девушку, - И, обращаясь к этой троице, бросил, - Ну, герои, на выход.
  Не стоит, - остановил своих приятелей качок, - Побудьте здесь. Пойду, раздавлю этого таракана, и потом мы выпьем, а Даша составит нам компанию.
  Они вышли на улицу, завернули за угол здания. Олег огляделся, никого рядом не было.
  Ну, что, готов? - спросил он у качка.
  Готов, - ответил тот, вставая в нелепую стойку и не понятно, чему усмехаясь.
  Олег подпрыгнул и сделал то, чего никогда бы не стал делать, будь перед ним серьезный противник: в прыжке развернулся на 360 градусов и ударил соперника пяткой правой ноги в челюсть. Тот упал как подкошенный.
  Вот теперь, в самом деле - готов, - подвел итог Олег.
  Он вошел в кафе, спустя, каких-то тридцать секунд, после выхода.
  А-а, наш смельчак решил все-таки вернуться, - улыбнулся один из приятелей.
  Как видишь, я вернулся, и вернулся один. Если тебе, шутник, это ни о чем не говорит, то боюсь, ты еще тупее, чем я думал, - Олег подошел к столу и протянул руку Даше. - Я за тобой, пошли отсюда. Все уже позади. Больше ни он, ни они тебя не тронут, - и, обращаясь к парням, добавил, - А вы, мясные отбросы, зарубите себе на носу: как только встретите эту девушку, сразу же переходите на другую сторону улицы, иначе я вам голову оторву.
  Взяв Дашу под руку, он вышел из клуба. Уже пройдя метров тридцать, по улице, он обернулся и увидел, как те двое побежали за угол, узнать, что же случилось с их вожаком?
  Постепенно, нервная дрожь, бившая девушку, отпустила ее, и Даша повеселела. Она, изредка, как синица, одним глазом посматривала сбоку на Олега, и, наконец, не выдержала и спросила,
  А что ты ему сделал?
  Да, ничего особенного, поучил правилам хорошего тона и все.
  Но, ведь он такой здоровый. Как же ты с ним справился? - не унималась девушка.
  А как ты смогла обыграть меня на бильярде? - улыбнулся Олег, - Ведь я больше и здоровее тебя.
  Скажешь тоже! То бильярд, а тут драка!
  Одно и то же, - пожал плечами Олег, - Просто в этом деле я знаю, в какую сторону крутить надо.
  Он обнял Дашу за плечи, и они, в хорошем настроении, отправились к ее дому.
  
  Глава 3
  
  Сводки с Антурии не радовали. Ситуация опять развивалась далеко не так, как прогнозировал главный компьютер. Причем события шли таким образом, что Эллора превращалась из просто отсталой страны, в страну реакционного религиозного фанатизма. Казалось бы, после того, как недавно, удалось скинуть ярмо "Младшей луны" - скрытой формы иселианской агрессии, можно было вздохнуть спокойно, но не тут-то было. В странах: Кант, Бергундия и у их северных соседей разразилось новое помешательство. Вера людей в святого Олега превзошла все мыслимые формы. Его провозгласили божьим сыном и, одновременно, самим богом. Причем, людей не смущало, что он при этом являлся, как бы сам своим отцом. За сомнение, в этом непреложном факте, людей могли отправить на костер, и отправляли. Вовсю праздновали церковные праздники: день Явления Олега народу - это день, когда он вышел с принцессой Ариэлой к переправе; день Чудесного Избавления, когда ангелы небесные унесли святого Олега и принцессу Ариэлу на крыльях своих из пучины Вирджинского водопада, укрыв их от взоров герцогских слуг и кочевников; День Великой Проповеди - когда Олег своими божьими устами обратил в свою веру светославцев; а самым главным праздником, являлся день Святого Вознесения, - когда Олег, покарав нечестивца Тимурбека, решил вернуться в свою небесную обитель и, заодно, прогнал с неба Младшую луну. В этот день всем предписывалось веселиться, петь гимны и молиться святому Олегу. Обсуждались даже предложения, сделанные епископом Сиодорийским, о том, что в этот день надо бы приносить человеческие жертвы, для чего, сбрасывать с главной башни замка, прозванной башней Тимурбека, злодея, приговоренного к смертной казни, но в принятии этого решения еще колебались, хотя многие были - за. При этом они ссылались на то, что сам Олег сбросил с нее Тимурбека, а значит, так угодно богу. Люди, бывшее все это время рядом с Олегом, тоже получили в народе ореол святых. Святой Лаперус, святой Джон, и много других святых из их отряда. Слова этих людей, о том, что никакие они не святые, воспринимались, как образец кротости, а когда Джон попробовал говорить, что Олег никакой не бог, а простой человек, то имел серьезный разговор с его преосвещенством, епископом Кантским, где ему прямо было сказано, что, в качестве великомученика, он будет еще больше почитаем народом. Незавидна была также участь и принцессы Ариэлы. Из нее сделали живую икону, невесту бога, и жизнь ее превратилась в ад. Кроме того, религиозные фанатики не захотели смириться с тем, что хан Юлий называл Олега своим другом и не хотел признавать его в качестве бога. Отношения с кочевниками начали быстро портиться, и горячие головы уже вовсю говорили, о том, что пора отомстить кочевникам за все недавние обиды и унижения, а заодно и обратить их в истинную веру. Вот такой клубок проблем появился в этих государствах.
  На расширенном совещании Центра Управления присутствовали также представители Совета Безопасности. Обсуждался один вопрос - положение в Антурии. Для начала, с небольшим докладом выступил начальник Центра Управления Акимов. Он ознакомил всех слушателей с положением дел на этой планете. Привел в качестве доказательств съемки и записи с места событий, сделанные их агентами, а также их личные донесения. Из всего этого следовало, что положение на планете обостряется и грозит вылиться в новые кровопролитные войны, а также привести к многовековому упадку культуры.
  И закончил свой доклад Акимов словами,
  Теперь, перед нами стоит вопрос: что делать? Если у кого из вас есть предложения, прошу их высказать.
  Слово попросил сотрудник Центра, Авдеев. В течение десяти минут он доказывал, что необходимо высадить на Антурию целый десант агентов, которые, маскируясь под местных жителей, займут основные ключевые посты в государствах Кант и Бергундия, и смогут, путем постепенных реформ, направить развитие этих стран в положительном направлении.
  Еще предложения имеются? - Спросил Кульчий, после выступления Авдеева.
  Разрешите мне, - поднялся с места Сергей Белоглазов, сотрудник Совета Безопасности.
  Предыдущий докладчик крупными мазками нарисовал нам программу изменения обстановки на Антурии. Давайте же, теперь, рассмотрим эту программу внимательнее. Вы говорите, надо послать на Антурию наших людей, которые, под видом "своих", займут ключевые посты в этой стране. Во-первых, ни один из наших агентов не сможет сойти в этих странах за своего, будь он даже гениальным актером, а появление большого количества "чужих" тут же станет известно иселианам, у которых, смею вас заверить, тоже есть агенты в этих странах. К чему это все приведет, додумывайте сами. Далее, даже если наши агенты, заметьте, в небольшом количестве, закрепятся на ключевых постах Канта и Бергундии, то результаты их работы, если и скажутся, то только в отдаленном будущем. Обстановка же в этих странах такова, что необходимы какие-то экстренные меры.
  Он обвел взглядом притихший зал и продолжил,
  И мне тут пришло в голову следующее решение. Для начала, я попрошу вас вспомнить, каково было положение на Антурии три года назад. Оно было еще ближе к катастрофе, чем сейчас. Что же помогло избежать тогда краха? Или, вернее, кто? Я думаю, что многие из вас сейчас вспомнили этого посланника - Олега. Человек с отсталой планеты Земля, непонятно, как и кем заброшенный на Антурию, за один год смог сделать то, что не смогли бы и сотни наших агентов. Затем, после завершения своей миссии, он просто исчез. И опять нам не удалось установить, каким образом и куда он делся, а, между прочим, все это если и не бросает нам вызов, то, во всяком случае, вселяет сомнение в нашем могуществе и безопасности.
  Он подождал, когда шум в зале стихнет, и продолжил,
  Так вот, уважаемые хозяева вселенной, не далее как два дня назад, я получил докладную от нашего агента с планеты Земля, в которой он, между прочим, сообщает, что известный нам Олег, по кличке "Посланник", оказывается, давно живет на Земле. Дата его возвращения на Землю, практически, совпадает с датой отбытия с Антурии. Получается, что он доставлен на Землю методом внепространственного перехода, которым мы с вами, благодаря гению Евгения Шустова, овладели только в этом году. Это вам, так сказать соображения, насчет нашей исключительности. А теперь, по сути вопроса: Все проблемы, столь блестяще решенные на Антурии Олегом, снова обострились после его удаления оттуда. А в том, что его удалили, помимо его воли, не может быть никаких сомнений. И вот, какая мысль пришла мне в голову: а не вернуть ли его назад? Причем, на этот раз, это сделаем мы. Убежден, что лучше его, никто с этим делом не справится. Заодно, можем с ним послать нашего агента, для помощи. А там, как знать, может быть, нам удастся выйти и на этих неуловимых властелинов галактики? Последнее, я говорю без всяких кавычек.
  Понятно, что это сообщение вызвало целую бурю эмоций в зале. Нашлось много, как противников такого решения, так и тех, кто был за него. Однако когда страсти улеглись, и это решение рассмотрели со всех сторон, повертели его так и сяк, то пришли к выводу, что лучшего, пожалуй, и не придумать. Таким образом, было решено направить на Землю кого-то, для переговоров с Олегом. И тут всех удивил Евгений Шустов, который настоял на том, что лететь на встречу с Олегом должен именно он.
  Во-первых, я изобретатель Аппарата перехода, и если что-нибудь произойдет с ним, то лучше меня никто не сможет разобраться в этой технике.
  Во-вторых, и это тоже важно, мне кажется, что именно через Олега можно выйти на Суперцивилизацию, и я хотел бы попробовать это сделать. И, наконец, мне очень интересен этот человек, которого, судя по всему, вы до конца не оценили.
  Убедил, - наконец согласился Белоглазов, - Только, одного тебя я не отпущу, и назначаю тебе в напарники себя. А что ты хочешь? Я тоже давно мечтал познакомиться с этим человеком.
  На следующий день началась напряженная подготовка к десанту на Землю и Антарию. Изучение языка, обычаев, социального устройства общества. Тысячи названий городов, населенных мест, имена правителей и известных лиц, правила поведения в общественных местах, одежда, и тысячи мелких деталей, без знания которых ты будешь, как белая ворона и сгоришь на первом же представителе местного закона. Тогда-то, впервые, Шустов с удивлением подумал,
  "Как мог Олег, попавший в незнакомый мир, без всякой подготовки, не умереть в нем, суметь так быстро к нему адаптироваться и даже изменить этот мир"? - и его уважение к этому человеку безмерно возросло.
  Наконец, все приготовления были закончены, и наступил этот день, день перехода.
  Никогда прежде, сам аппарат не испытывался при работе на такие расстояния, поэтому сами путешественники, и работники лаборатории, создававшие "пробойник", как они называли свое устройство, испытывали сильное волнение.
  Волновался и сам Шустов. Оказывается, посылать кого-то в соседний город, и самому участвовать в эксперименте, по переходу в другой конец галактики, это большая разница. Волновался и Белоглазов. С утра он был взвинчен и слишком суетлив. Прибыв в Центр на час раньше, назначенного времени, он болтался по стартовой площадке, мешая техникам готовить аппарат к старту, пока, наконец, Акимов не прогнал его "с глаз долой", "куда подальше". Впрочем, дальше местного буфета Сергей не пошел. Там его и нашел, спустя какое-то время, Евгений Шустов.
  Ну, что, космический путешественник, готов к переходу? - приветствовал он приятеля, сидевшего за столом, заставленным пустыми тарелками.
  Ты не слишком усердствуешь? Смотри, как бы живот не прихватило.
  Ерунда, просто аппетит разыгрался, - ответил Сергей, доедая очередную порцию сосисок и запивая ее стаканом сока.
  Ну-ну, - недовольно покачал головой Шустов, - В любом случае, кончай обжираться, и пошли на старт.
  На стартовой площадке все уже было готово к полету. Сам "дырокол" представлял из себя шар, диаметром пять метров, выполненный из сплава металлов. Дверь в него напоминала корабельный люк, и вообще, сам аппарат больше напоминал древнюю глубоководную батисферу, чем современные космические аппараты. Возле "дырокола" их ждали Акимов, Кульчий и сотрудники технической службы, готовившие аппарат к старту.
  Не люблю говорить громких речей, - сказал им на прощание Акимов, - Но сегодня мы присутствуем при великом событии. - Он посмотрел на молодых людей, уже готовых к посадке в аппарат, - От вас зависит очень многое. Поаккуратнее там. По прибытии на Землю и на Антурию, сразу свяжитесь с нашими агентами. От них получите всю необходимую информацию и посильную помощь. А теперь, - он повернулся к техникам, - Все на свои места. Старт через две минуты.
  Шеф, в своем репертуаре, - усмехнулся Шустов, устраиваясь в кресле и нажимая какие-то кнопки на пульте управления, - Прощальная речь на пять слов.
  А по мне, так даже лучше, - ответил Белоглазов, опускаясь в свое кресло и принимая удобное положение. - Торжественные речи лучше приберечь для счастливого возвращения, - и он трижды сплюнул через левое плечо и постучал по приборной доске, сделанной отнюдь не из дерева.
  Ну, стартуем!
   Евгений склонился над пультом управления. На экране замелькали какие-то цифры, затем появилось изображение галактики. Фокус сместился на ее край, после чего изображение стало стремительно увеличиваться. Появилось ощущение, что они летят навстречу звездам. Но вот из множества звезд выделилась одна, которая стала приближаться. Вот уже стали видны вращающиеся вокруг нее планеты. Изображение третьей от звезды планеты стало увеличиваться, наплывая на экран. Стали видны океаны и горы на ее поверхности. Наконец на них стала наплывать часть суши, недалеко от побережья, лес, поляна, и экран погас. Через секунду он вспыхнул снова, но на этот раз на нем были видны деревья, расположенные вокруг их станции.
  Прибыли, - Шустов повернулся к Сергею, - Ну, как ощущения?
  Белоглазов попытался разобраться в своих ощущениях и к своему удивлению обнаружил, что, главным образом, ощутил разочарование. Уж слишком все произошло буднично.
  "Черт знает что"! - выругался он про себя, - "Дожили. Скоро мы совсем забудем, что значит путешествовать".
  Ни опасностей в пути, ни трудностей, ни даже самого пути не было. Вот она, оборотная сторона прогресса. Но, не желая разочаровывать своего друга, он поднял вверх большой палец, - Вот так! Ну и где наши встречающие?
  И он еще раз посмотрел на экран.
  Сейчас выясним. - Евгений включил радиостанцию, - Где вы, ребята? Мы уже на месте.
  Уже вас видим, - отозвались в эфире. - Через минуту будем рядом с вами.
  Сергей встал и потянулся,
  Ну, открывай, пойду, прогуляюсь, - и вышел в открывшуюся дверь рубки.
  Под его ногами была земля, покрытая травой, с виду не отличавшаяся от привычной травы на его планете, хотя он и не был ботаником. Деревья тоже были как деревья, хотя очертания листьев были несколько иные. А, в общем, мир как мир. Жить в нем можно. В этот момент из-за деревьев показались люди, которые помахали ему руками, и, приблизившись, приветствовали его на чистейшем одрийском языке.
  С прибытием на Землю, Сергей, - Главный из них, Леандр, как вспомнил Белоглазов, изучавший внутренние документы резидентуры, шагнул вперед и, широко улыбаясь, протянул ему руку.
  Спасибо, - ответил Сергей, пожимая руку земляка. - Ну и как тут у вас?
  Обо всем доложим. Не беспокойтесь. - Леандр, на секунду замялся, - Только времени у нас, похоже немного, так что давайте сделаем так. Один из нас остается с Шустовым возле вашего корабля, а мы с вами сразу пройдем к нашему автомобилю. Обо всем успеем поговорить по дороге.
  
  
  Глава 4
  
  
   На эти выходные Олег был приглашен к Даше на дачу. На сколько он понял, там ожидалась модная тусовка, как теперь назывались такие мероприятия. Отчим Даши отмечал какой-то свой коммерческий успех, и по этому поводу собирал шумную компанию, куда входили его партнеры по бизнесу, а также, всегда готовые за деньги поучаствовать в таких мероприятиях: артисты, модные журналисты, люди с телевидения и политики, словом, те лица, которые постоянно мелькают на обложках модных журналов и экранах телевизоров, олицетворяя собой гламурную жизнь. Надо сказать, что Олегу очень не хотелось туда ехать.
  Ну, подумай сама, - говорил он Даше, - Что мне делать среди всех этих знаменитостей? Боюсь, я буду там лишний.
  Глупости, - возражала ему Даша, - Ты, главное, не тушуйся и держи себя раскованно. В таких компаниях, половина людей не знают друг друга, но все считают, что раз ты там оказался, значит, ты человек их круга. И самое главное, - она поцеловала его в губы, - Мне без тебя там будет очень одиноко.
  Так что пришлось ему согласиться, и вот, теперь, он обдумывал, в чем бы ему туда поехать? С одной стороны, там будут приглашенные гости, а с другой стороны, это все-таки летний пикник. В конце концов, он взглянул на термометр за окном и решил не париться в костюме, а надеть легкие джинсы и футболку.
  И плевать мне на ваш этикет, - подумал он, натягивая на себя белую футболку с фотографией какой-то глазастой красотки.
   Надев на себя бейсболку, он подошел к зеркалу. В нем отражался молодой, лет двадцати пяти, худощавый, среднего роста парень, с серыми глазами. С виду - обыкновенный парень, и только присмотревшись, как следует, в глубине его серых глаз можно было прочитать нечто такое, что заставило бы человека обернуться и посмотреть ему в след. Но, кто, в наши дни, внимательно вглядывается в глаза встречных людей?
  Олег улыбнулся и подмигнул своему отражению в зеркале,
  А ты хорошо сохранился, Леней. Как будто и не было всех этих бед и головокружительных приключений. Как будто ты всю свою жизнь прожил, держась за мамину юбку, в достатке и покое. Не знаю, может кому-то и нравится такая жизнь, а я бы отдал все на свете, чтобы только вернуться туда - в Кант и увидеть свою любимую Ариэлу и своих многочисленных друзей, - с этими словами, Олег вышел из своей квартиры и затворил за собой дверь.
  Он ждал Дашу в условленном месте, на углу проспекта Славы и Пражской улицы, чуть дальше автобусной остановки. Она подъехала на своей "Мазде" и открыла дверь, приглашая его в кабину, потом повернулась к нему и крепко обняла, целуя в губы.
  Когда приедем на дачу, - инструктировала она его по дороге, - Веди себя так, как будто для тебя такие тусовки - самое обычное дело. Держись свободно, и все будет хорошо.
  Да, я и не сомневаюсь, что все будет хорошо, в крайнем случае, всегда можно будет оттуда уйти по-английски.
  Дорога до дачи отчима заняла около часа езды. Наконец из-за стволов сосен показались шикарные особняки, на треть скрытые бетонными заборами. Перед одним из таких заборов и остановила Даша свою "Мазду". На звук автомобильного клаксона, ворота автоматически отворились, и они въехали во двор, усыпанный кирпичной крошкой. На взгляд Олега, все увиденное здесь, меньше всего напоминало дачный участок, который в его сознании прочно ассоциировался с шестью сотками, усеянными картошкой и луком, и маленьким деревянным домиком, ютившимся на этой земле. Это был огромный ухоженный участок, покрытый подстриженными газонами, и клумбами с цветами, пересеченный во всех направлениях садовыми дорожками. Наконец, сама дача скорее была похожа на небольшой дворец. Трехэтажный, состоящий из нескольких флигелей, он производил впечатление своими размерами, хотя, совсем не понравился Олегу своим внешним видом. Уж чего-чего, а художественного вкуса, создателям его, явно не хватало. Было совершенно ясно, что для того, чтобы содержать все это хозяйство в порядке, необходима была многочисленная прислуга, да и охрана, как успел заметить Олег, у Дашиного тестя имелась. Гости уже собрались, и было похоже, что уже начали отмечать успех хозяина. Во всяком случае, многие из них уже были хорошо навеселе.
  Тем лучше, - подумал Олег, - В толпе подвыпивших гостей легче затеряться, не привлекая к себе ничьего внимания. Но его планы сразу же были нарушены. У входа в дом их встретили сам хозяин дачи и его супруга - мать Даши. Расцеловав свою дочь, она окинула Олега испытующим взглядом, оценивая нового Дашиного знакомого. Видимо фэйс-контроль он прошел успешно, потому что, она протянула ему руку и, улыбнувшись, представилась:
  Марина Евгеньевна.
  Олег, - представился он, пожимая ей руку.
  В общем, Дашина мама ему понравилась, чего нельзя было сказать о ее отчиме. Не смотря на то, что внешне все выглядело вполне пристойно - мужчины раскланялись и пожали друг другу руки, где-то в уголках глаз отчима, Олегу почудилось с трудом скрываемое презрение, которое тот питал к безродному и нищему молодому человеку. Поэтому, отойдя от Валерия Борисовича (так звали отчима Даши), он поспешил смешаться с гостями. За стол еще никого не звали, вероятно, не подъехал кто-то из важных гостей, но многие уже были навеселе, воспользовавшись напитками, которые то там, то тут стояли на маленьких столиках в углах комнат, а то и просто на подоконниках и комодах. Прихватив с одного столика бокал с шампанским, Олег отправился изучать картины, развешанные на стенах гостиной. Не считая себя большим знатоком живописи, он все-таки имел вкус и то, что увидел, отнюдь не привело его в восторг. Напротив, по его мнению, сам выбор картин говорил о гоноре владельца и претензии на эстетство. Конечно, ну куда деться от Пикассо и Шагала? Надо полагать, что это были хорошие копии, хотя, чем черт не шутит? Тут же, как дань новому, в искусстве, Митьки с их рисунками, за которые было бы стыдно двоечникам первоклашкам, и единственная картина, которая привлекла внимание Олега, это непонятно каким образом затесавшееся в эту коллекцию полотно Куинджи. Вот перед ним и остановился Олег, любуясь прекрасной панорамой.
  Не правда ли, удивительно? - раздался у него за спиной приятный, сочный женский голос.
  Он оглянулся. Сзади него стояла очень красивая молодая брюнетка, в зеленом вечернем платье и с бокалом шампанского в руке.
  Удивительно, что? - спросил Олег, продолжая разглядывать незнакомку.
  Не делайте вид, что вы меня не поняли, - улыбнувшись ему, ответила незнакомка.
  Я имела в виду то, что, наверное, и вам пришло в голову. Как могло произойти, что среди этого интеллектуального хлама оказалась стоящая вещь? Для меня это тайна необъяснимая.
  Во всяком случае, - улыбнулся ей в ответ Олег, - Я рад, что наши вкусы совпадают.
  Ура! - Подхватила брюнетка, - У нас есть повод выпить.
  Они чокнулись и отпили из своих фужеров шампанское.
  На бруденшафт, пока не будем, - продолжила девушка, но, к твоему сведению, меня зовут Алла.
  Очень приятно, Олег, - ответил Олег, разглядывая новую знакомую.
  Надо сказать, девочка была очень эффектная: ростом под метр семьдесят, с узкой талией, красивой грудью, длинными, стройными ногами и темными волосами, волнами, спадавшими ей на плечи. Особенное очарование ей придавали синие глаза, что всегда, в сочетании с темными волосами делает женщин неотразимыми. И еще, сразу было видно, что она из семьи с очень большим достатком, и что особенно удивительно, из культурной семьи. Первое было видно из того, что каждая сережка ее стоила столько, сколько Олег не зарабатывал и за год, а второе в людях просто угадывается. Этого нельзя купить ни за какие деньги. Это достигается только воспитанием. Впрочем, его любование этой девушкой было прервано самым бесцеремонным образом.
  Вздор! - прозвучал рядом с ними возмущенный женский голос, - Вздор и бескультурие! Как можете вы считать себя умнее миллионов истинных ценителей искусства? Да за картины Пикассо люди платят миллионы долларов. А смею вас заверить, никто не станет платить деньги за бездарные вещи.
  Олег посмотрел направо, недалеко от них с возмущенным видом стояла сорокалетняя полная дама. На каждом пальце любительницы живописи было надето по кольцу с огромным брильянтом.
  Мне очень жаль, что мы задели ваши чувства, - произнес Олег, поклонившись в сторону дамы.
  Дело не в моих чувствах, - продолжала та нападать, - Дело в том, что вы оскорбили великих мастеров живописи, и, в их лице, само искусство.
  Хорошо, мадам, - не выдержал, наконец, Олег, - Не хотел спорить с вами, но боюсь, придется все-таки высказать свою точку зрения. Да, я не в восторге от импрессионистов. Скажу больше, считаю, что это просто позор, восторгаться картинами людей, которые или больны, или настолько развращенны, что истинная красота мира им неприятна. Ну, да это - их личное дело, пусть себе малюют, а вот, что можно сказать о людях, которые, глядя на отвратительные, уродливые и мерзкие картины, в восторге закатывают глаза, желая показать свою продвинутость и сопричастность к искусству, охают и восторгаются этой пачкатней? Только одно: если назвать таких художников болезнетворными микробами, то таких людей можно назвать грязью, в которой, как известно, эти микробы размножаются. В чистоте эти микробы сразу бы погибли. Ну, сказали бы Пикассо, что он просто болен, глядишь, может быть, он и выздоровел бы, а нет, так не уродовал бы мир своими картинами. К сожалению, и без него в мире уродства хватает.
  Вот как? - обронил, подходя к ним, высокомерный тип, в дорогом летнем костюме, очках хамелеонах, и черном парике, должно быть, скрывающем его лысину,
  А что думает наш юный знаток искусства о Казимире Малевиче?
  Полагаю, вы намекаете на его "черный квадрат"? Так вот, тут дело еще хуже. Подумайте сами. Представьте, что вы - художник. У вас есть кисти и краски, которыми вы можете отразить всю красоту мира: восход солнца над морем, лунную ночь над Невой, бескрайние степи, высокие горы, красивую девушку с букетом полевых цветов. Да мало ли чего есть в мире прекрасного? Вы - художник и должны учить нас видеть красоту мира, обращать на нее внимание, беречь ее. И вот, вы берете холст, берете черную краску, и закрашиваете весь мир черным. Это, господин хороший, не глупость, а преступление. Это плевок людям в души, и, если хотите, богу в глаза. За такие дела надо бы публично пороть кнутом на площади. Вот, что я думаю о вашем Малевиче, а заодно, и о тех, кто считает это искусством.
  Олег оглянулся по сторонам и увидел, что большинство людей в зале, молча и удивленно смотрят на него.
  Впрочем, - добавил он, - Делайте, что хотите. Хотите сходить с ума? - сходите. Я вам не доктор.
  Вот так вам! - поддразнила окружающих Алла, - взяла Олега под руку и потащила во двор.
  А ты забавный, - произнесла она, сидя с Олегом в беседке, придвинувшись к нему вплотную и глядя ему в глаза своими синими, удивительно глубокими глазами.
  От этого взгляда у Олега, как-то вдруг, закружилась голова, и мгновенно пересохло в горле. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы над самым его ухом не раздалось,
  Так-так, а я-то думаю, куда это он делся? - и в следующую секунду в беседку вошла Даша. Она испытующе посмотрела на своего приятеля и Аллу и сразу все поняла. Вообще, женщины, в таких случаях, всегда сразу все понимают.
  Ну, конечно, - продолжила она, - Стоит оставить своего парня на минуту одного, как он уже не один, а обязательно вдвоем с твоей лучшей подругой.
  Знакомься, Олег, это моя лучшая подруга, Алла. - Она повернулась к Алле, - Знакомься Алла, это мой парень, Олег.
  Да, мы, собственно, уже познакомились, - невинно хлопая глазами, ответила Алла.
  Надеюсь, не очень близко? - уточнила Даша, и в ее взгляде, брошенном на подругу, было столько же теплоты, как и во взгляде волчицы, обращенном на заблудившегося в лесу козленка.
  Хотелось бы поближе, - вызывающе ответила Алла.
  Перебьешься, - отрезала её подруга.
  Ну, тогда я пошла, - поднялась со скамейки Алла,
  Иди, подруга, иди.
  До свиданья, Олег, - попрощалась Алла, и, уходя, заговорщицки подмигнула ему.
  Напевая какую-то веселую песенку, девушка пошла к дому, пританцовывая и слегка покачивая бедрами.
  Вот зараза! - проговорила Даша, глядя ей вслед.
  
  Впрочем, на этом неожиданности, подстерегавшие Олега на этом вечере, не закончились. Ворота дачи отворились, и во двор въехал черный Мерседес, из которого вышли охранники, открыли правую переднюю дверь, и из нее показался пожилой невысокий господин, при виде которого, Олегу захотелось оказаться где-нибудь подальше от этого места. Во всяком случае, идти в дом он теперь не собирался, ведь это был тот самый господин, который попытался отнять у него монету, и с которым Олег так жестко обошелся.
  А вот, наконец, и Сан Саныч прибыл, - обрадовалась Даша, - Пойдем в дом, сейчас всех к столу позовут, - она взяла Олега под руку и потянула за собой, но, к ее большому удивлению, Олег неожиданно уперся.
  Извини, Даша, но мне нужно уйти и прямо сейчас.
  Ты что? - девушка обиженно посмотрела на Олега, - Это из-за Алки?
  Олег притянул Дашу к себе и поцеловал ее в губы,
  Какая Алка? Причем здесь она? Не обижайся, но мне, в самом деле, нужно идти. Время не терпит.
   Он отодвинул обиженную, готовую расплакаться девушку от себя и быстро направился к воротам дачи. Уже выходя из ворот, он повернулся и поймал на себе взгляд одного из охранников. Спокойно выдержав этот взгляд, Олег отвернулся и не спеша, вразвалочку пошел по тропинке через лес, к шоссе. Пройдя метров сто по шоссе, он услышал сзади гул мотора и, обернувшись, увидел приближающуюся к нему легковушку. Автомобиль затормозил рядом с ним. Боковое стекло его опустилось, и веселый девичий голос предложил,
  Эй! Путешественник, подвести?
  Олег наклонился и посмотрел в салон, за рулем автомобиля сидела Алла.
  Мне это только показалось, или ты, в самом деле, меня снимаешь? - спросил он, устраиваясь на кожаном сидении и пристегиваясь ремнем безопасности.
  Фу, какие выражения, - засмеялась девушка, - Я просто продолжаю наше знакомство.
  Ну, а как же прием со званым обедом?
  А ну их всех! - девушка скривила губы, как будто съела что-то кислое, - Надоели.
  Приелись, - резюмировал Олег, - Потянуло на новенькое.
  Вместо ответа, Алла вдруг отстегнула свой ремень безопасности, повернулась к нему, и не успел Олег сообразить, что она делает, как девушка бросилась ему на грудь и припала к его устам в долгом поцелуе. Через минуту, когда она, наконец, слегка отодвинулась, и у Олега появилась возможность немного перевести дух, она заметила,
  Мне кажется, наш разговор пошел в правильном ключе.
  У меня даже появилось подозрение, что правильный ключ приведет нас в нужное русло, - ответил ей Олег.
  Не сомневайся в этом, - заверила его Алла, - Чтобы это произошло, мы сейчас едем ко мне домой.
  И она погнала вперед свою машину, так, что водители, обгоняемых ими по дороге автомобилей, только крутили пальцами у своих висков, показывая, что они думают о женщинах - водителях, вообще, и об этой, в частности.
  
  
  Глава 5
  
  Прошло полгода с того праздника на даче. За это время, Олег успел так запутаться в своих отношениях с Дашей и Аллой, что это стало его самого тяготить. Ну, в самом деле, нельзя же гулять и с той и другой, одновременно, делая вид, что она у него одна. Кому как, а Олегу эта конспирация настолько надоела, что порой появлялось желание послать их обеих подальше и отдохнуть от них. Удерживало его только нежелание их расстроить. С такими вот мыслями, как-то раз, возвращался Олег к себе домой после вечера, проведенного у Даши. Как ни был он поглощен своими думами, а все-таки часть его сознания всегда была настороже, и вероятно эта часть сознания подала ему тревожный звоночек. Еще не понимая, в чем дело, он внутренне подобрался и принялся анализировать, что могло послужить причиной этого беспокойства? Очень скоро он понял, что причиной его беспокойства являются два парня, постоянно следующие за ним на расстоянии нескольких метров. Спокойно обернувшись и скользнув по их лицам равнодушным взглядом, он отвернулся и медленно, не торопясь, пошел дальше, ругая себя последними словами. Ну, нельзя же было быть таким невнимательным. Похоже, здесь на Земле, он окончательно потерял всякую квалификацию. С таким вниманием в Канте ему не удалось бы прожить и двух дней. В одном из парней, том, что повыше, Олег узнал охранника Сан Саныча, встреченного им на Дашиной даче.
  - По крайней мере, теперь ясно, с кем я имею дело, - удовлетворенно подумал он, и направил свои стопы к старому кирпичному дому, стоявшему в глубине двора, заросшего тополями.
  Войдя в грязную, темную парадную, Олег удовлетворенно улыбнулся - лучшего места и придумать трудно: входной тамбур, со вторыми дверями, выступал вглубь парадной лестницы, а сбоку от него оставалось место, где можно было удобно спрятаться, что он и сделал.
  "Интересно", - подумал он, - "Для кого такие парадные проектировали? Во всяком случае, безопасность жильцов в расчет точно не принималась".
  Прошло секунд десять, когда он услышал, как открылась входная дверь, и кто-то тихо и осторожно проскользнул сквозь нее. Мимо Олега, неслышно ступая, крадучись, прошли двое парней. Лиц их он не видел, но, по фигурам и поведению, понял, что это они - люди, следившие за ним. Он выскользнул из своего укрытия. Действовать нужно было быстро и решительно, так как вероятность того, что эти двое вооружены, была велика. Удар сзади, ребром ладони, по шее, и второй из парней упал. Первый, успел оглянуться, но лишь для того, чтобы увидеть неясный силуэт в темноте подъезда.
  Пришел он в себя от того, что кто-то настойчиво теребил его за рукав куртки.
  Молодой человек, молодой человек, - спрашивал дребезжащий старушечий голос, - Что с вами?
  Он открыл глаза. Над ним склонилось испуганное лицо какой-то незнакомой женщины. Несколько секунд он никак не мог понять, где находится. Он попытался встать. Результатом этих усилий оказалась сильная боль в затылке. Как это ни странно, но именно эта боль заставила его вспомнить все, что произошло. Машинально он схватился за пояс, место, где должен был находиться его пистолет и застонал, уже не от боли, а от унижения - пистолета не было.
  Все в порядке, спасибо, - поспешил успокоить он сердобольную старушку, - Теперь я сам.
  Он поднялся и огляделся вокруг. В трех шагах от него, уткнувшись лицом в пол и неловко подвернув под себя руку, лежал Хмурый. Подойдя к нему и перевернув его лицом кверху, Жердяй увидел мертвые глаза своего напарника.
  Святой боже! - ахнула старуха и перекрестилась.
  Да, бабуля, у вас не подъезд, а прямо заповедник для бандитов.
  Жердяй вышел из подъезда и набрал, по мобильному, номер Сан Саныча. Когда в трубке послышался знакомый голос шефа, он кратко обрисовал ситуацию и напоследок сказал,
  Выручай, Саныч. Скоро здесь будет милиция, и что тогда мне делать?
  Не паникуй. Сейчас мы будем, - и в трубке послышались короткие гудки.
  Возвратившись в подъезд, Жердяй сказал старушке, что вызвал милицию, и через несколько минут прибудут следователи.
  Где вас найти? - спросил он старуху.
  А зачем меня искать? - испугалась та.
  Мне незачем, но следователи будут опрашивать свидетелей, а вы, как ни крути, теперь свидетель. Так, где же вас искать?
  Пусть позвонят в шестую квартиру и спросят бабу Настю, - и старуха, сокрушенно покачивая головой, кряхтя и крестясь, стала подниматься по лестнице.
  Спустя минуту, сверху донесся звон ключей и скрип открываемой и закрываемой двери.
  Теперь все зависело от того, как быстро сработает Сан Саныч. К счастью, Сан Саныч не подвел. Через двадцать минут у подъезда остановилась милицейская "Газель". Из нее быстро выпрыгнули четверо сотрудников милиции, в форме, и прошли в подъезд. Быстро осмотрев и сфотографировав место преступления, они погрузили труп на носилки и отнесли его в машину, а потом, двое в штатском начали беглый опрос свидетелей из числа зевак, которые к тому времени уже столпились на лестнице.
  Ничего они не видели. Лучше обратитесь к бабе Насте, - посоветовал им Жердяй.
  Непременно, - ответил ему один в штатском, - Кстати, вы, молодой человек, насколько я понял, один из пострадавших? - И он внимательно посмотрел на Жердяя своими умными, проницательными глазами.
  Правильно поняли, - подтвердил Жердяй, и что-то царапнуло его по сердцу.
  Для "своих", эти двое в штатском вели себя как-то не так.
  Ну, так пройдите в машину, - и человек в штатском кивком головы подозвал к себе одного из сержантов.
  Проводите пострадавшего в машину.
  Пройдемте, гражданин, - сержант указал Жердяю на "Газель", и тот вдруг почувствовал, что никакие они не свои, а самые обыкновенные менты, и единственно, что теперь его волновало - это то, сами ли они оказались здесь по вызову бдительных жильцов дома, или это самая настоящая "подстава". И чем быстрее он выяснит это, тем легче ему будет вывернуться из этой щекотливой ситуации.
  "Газель" тронулась, выехала из колодца-двора и помчалась по улицам города, увозя Жердяя от злополучного подъезда. Однако через двадцать минут езды, он стал понимать, что все самое худшее для него еще впереди, так как им давно уже было пора доехать до отделения, а вместо этого, машина все неслась на полной скорости, увозя его куда-то за город.
  Куда вы меня везете? - нервно обратился Жердяй к сидящим по обе стороны от него милиционерам.
  Вместо ответа, на его вопрос, сидящий справа, только посмотрел на него и перевел равнодушный взгляд за окно.
  Остановите машину! Я буду кричать! - взвизгнул Жердяй.
  Сидящий напротив сержант, вынул из кобуры пистолет, приставил его ко лбу Жердяя, взвел курок и слегка надавил пальцем на спусковой крючок,
  Попробуй, а я посмотрю, удастся ли тебе прокричать хоть одно слово до конца?
  И тут Жердяю стало, по-настоящему, страшно. Он, вдруг, отчетливо понял, что никакие это не милиционеры. Он посмотрел на сидящих в машине здоровых и крепких парней, от которых просто веяло силой и уверенностью. Таких милиционеров в природе просто не бывает. Милиционеры, особенно сержанты и рядовые - это или дохляки, ростом метр с кепкой, или пьяницы с лживыми глазами, а тут были бойцы, серьезные люди. И у этих серьезных людей, наверняка, имелись к нему какие-то серьезные вопросы. Жердяй сразу понял, что он им расскажет все, что они захотят у него узнать. Никаких иллюзий на этот счет у него не было. Вопрос был только в том, что с ним будет после того, как он им расскажет все, о чем знает? И что-то подсказывало ему, что живым, после этого, он им будет не нужен.
  
  Глава 6
  
  Два последних дня Гараев находился в постоянном возбуждении. Он чувствовал себя, как охотник, преследующий раненую дичь, когда подранок упал в кусты и затаился, и приходится пускать собак на его поиски, для того, чтобы они принесли подбитую птицу, или выгнали ее на охотника. В любом случае, все это только дело времени. Теперь этому прохвосту просто некуда деваться. С минуты на минуту Гараев ждал хороших вестей от своих подчиненных, поэтому, когда на его столе зазвонил телефон, он быстро схватил трубку, в надежде услышать долгожданные новости. Но, в трубке, вместо гнусавого, подобострастного голоса Жердяя, неожиданно послышался уверенный и даже наглый голос, который без всяких приветствий поинтересовался,
  Ну, что, дорогой, решил самостоятельно в игрушки поиграть?
  Не понял, - медленно проговорил Сан Саныч, наливаясь мрачной злобой. Уж что-что, а в таком тоне разговаривать с собой он никому не позволит.
  Да я вижу, что ты не понял. Только у тебя есть один час времени, чтобы все понять. Если захочешь понять, то через час приедешь ко мне и все расскажешь, если не захочешь, то приедут за тобой, и ты мне все расскажешь, но уже по-другому и в другом месте. Все, время пошло, - и на другом конце дали отбой.
  Весь в поту, Гараев остался сидеть за столом, прижимая к уху телефонную трубку и слушая короткие гудки на том конце линии. Только сейчас он сообразил, чей это был звонок?
  Вот сволочи! - обреченно подумал он, оглядывая свой кабинет в бессильной злобе. Какой-то гад уже меня заложил. Значит, среди моих подчиненных есть стукач, а может быть и не один. Ну, погоди же, сука, я до тебя доберусь! А когда я до тебя доберусь, то ты пожалеешь, что на белый свет родился.
  В один момент настроение его упало до нуля. От прежнего веселого возбуждения не осталось и следа. Теперь глаза его горели от ненависти. Мало того, что его так нагло предали и унизили, так у него еще и отберут эту монету, которая стоит (и это он знал наверняка) сумасшедших денег. Но все же Сан Саныч не даром был тем, кем был. Такого положения не добиться одной только жестокостью. Для того чтобы добиться успеха в таких делах, которыми он занимался, необходим, прежде всего, недюженный ум. Гараев заставил себя успокоиться и начал обдумывать все происходящее. Его сдали свои, это точно, но что они знали? Он стал вспоминать все подробности той, первой их встречи с этим мальчишкой, продавцом монеты. Вспомнил, как взял монету, положил ее в карман и приказал своим подчиненным гнать мальчишку в шею. После этого он и глазом не успел моргнуть, как все его люди оказались, без чувств, на полу.
  Ай, да парень! - запоздало подумал он, - Вот бы мне такого! Он один стоит всей моей швали. Но, об этом не сейчас, сейчас не это главное. Что же было потом? А потом этот мальчишка сказал ему, что таких монет, всего две на земле. Что это значит, "на земле"? Непонятно. Но, об этом, тоже позже, а пока главное то, что монеты две. Кто знает о том, что их две? Я, мальчишка и все. Мои охранники этих слов не слышали. К тому времени, все они были без сознания. Разве что, Жирный? Как его там зовут?
  Гараев нажал на кнопку звонка, на своем столе. Тут же в дверях кабинета показалась голова Стаса, подручного Саныча.
  Стасик, доставь мне сюда того Жирного, который привел ко мне этого мальчишку с монетой, - распорядился Гараев, - И чтобы через полчаса он был у меня.
  Стас кивнул головой и исчез за дверями кабинета, а Сан Саныч откинулся в кресле за своим столом и закрыл глаза.
  "Ничего", - подумал он, - "Все, может быть, еще не так плохо. А если за дело взяться с умом, то, может быть, все даже к лучшему".
  Он подошел к бару, достал из него бутылку коньяка, "Хеннесси", налил в маленькую стопку и стал отпивать ее маленькими глоточками, наслаждаясь вкусом и чувствуя, как по телу разливается приятное тепло и спокойствие. В дверь его постучали, и Стас, просунув в кабинет свою голову, доложил, что Жирный доставлен.
  Давай его сюда, - скомандовал Гараев, - Сам последи, чтобы нас никто не потревожил.
  Спустя секунду в кабинет осторожно вошел Жирный и застыл у порога, не зная, что дальше делать? По его бегающим глазкам и капелькам пота, выступившим на лбу, было видно, что он сильно напуган.
  Подойди сюда, - Гараев указал на кресло, рядом со своим столом, - Садись. Есть у меня к тебе серьезный разговор.
  Жирный сел в кресло, точнее, присел на его краешек и застыл в напряженной позе, глядя на своего хозяина.
  Все забываю, как тебя звать? - начал Сан Саныч.
  Костя, - разлепив слипшиеся губы, ответил Жирный.
  Так вот, что, Костя, - Гараев смотрел на него совсем не с отеческой любовью.
  Расскажи-ка мне подробнее, откуда взялся этот молодой человек, который принес золотую монету, и как так произошло, что именно ты привел его ко мне в дом? Только, чур, не врать. Давай, начинай, а я послушаю.
  Костя еще больше побледнел и заплетающимися от страха губами принялся лепетать,
  Шеф, я, честное слово, тут не причем. Он сам ко мне подошел, вот ей богу, - он принялся креститься, - А я, ни сном, ни духом. Стою, как всегда, у метро, работаю, вдруг, подходит ко мне, есть, говорит, у меня монета дорогая, и все.
  Так и сказал, монета? - Гараев устремил на Жирного проницательный глаз, словно хотел прожечь его взглядом,
  Ну, да, так и сказал. Есть, говорит, монета. На, посмотри. Семь грамм чистого золота, говорит. На земле, говорит, таких монет ни у кого больше нет. Миллион долларов, говорит, за нее дадут.
  Что значит, на земле больше нет? А где есть? На Марсе?
  Я не знаю, - толстяк уже весь трясся от страха, - Я так понял, что он хотел сказать, что ни у кого больше нет.
  Хорошо, - успокоил его Гараев, - Ты, Костя, не волнуйся. Если ты мне всю правду сказал, я тебя еще отблагодарю, но если вдруг узнаю, что ты что-то утаил, или кому еще об этом разболтал, или, не дай бог, он не случайно к тебе подошел, то лучше бы, Костя, тебе на свет не рождаться. Теперь иди, и чтобы ты об этом деле навсегда забыл, как и об этом нашем разговоре.
  На ватных ногах Костя поднялся с кресла и вышел из кабинета. Пот капал с его лица, и губы его были серыми, от пережитого страха.
  "Дай бог, чтобы на этом все и закончилось", - думал он, - "И угораздило же меня связаться с этим парнем и этой монетой"?
  .
  
  
  Глава 7
  
   После долгих, затянувшихся холодов, когда грязь и сырость опускаются на город, смывая с его лика все живые краски, проникая в сознание людей и делая их жизнь бесцветной, тусклой и унылой, наконец-то, пришли солнечные дни. Небо прояснилось и засверкало пронзительной голубизной. Солнце залило улицы, отражаясь в окнах зданий и автомобилей. Звонко чирикали воробьи, распушив свои перья. И как-то не верилось, что еще вчера воздух больше походил на жидкий холодный кисель, и, глядя из окна своего дома на мелкую сетку дождя, с трудом можно было представить, что где-то сейчас лето, и люди ходят в шортах и летних платьях, веселятся и радуются жизни, а не только покорно тянут свою лямку. В такие дни невозможно оставаться дома. Хочется быстрее вырваться из тесной квартиры, куда-нибудь на Неву, на простор, где можно вдохнуть полной грудью воздух и любоваться красотами Петербурга.
   Вскочив с постели и сделав небольшую зарядку, Олег выпил чашку чая, глянул в окно и поспешно стал собираться на прогулку. Никаких конкретных планов на этот день у него не было, но не сидеть же дома, когда за окном такая красота? Теперь он жил в Купчине, в точечном доме, на Пражской улице. Из окна его дома открывался вид на детскую спортивную площадку, а если выйти на лоджию, то, как на ладони, был весь микрорайон, от улицы Белы Куна, до проспекта Славы. Район этот ему нравился, но сегодня ему хотелось на Неву. Поэтому, выйдя из дома, он направился к автобусной остановке, чтобы доехать до ближайшей станции метро. Надо заметить, что Олег не считал сам себя лентяем, но изредка, у него появлялось такое желание - весь день ничего не делать. Вероятно, он просто подзаряжался энергией, вот так бродя по городу, любуясь его красотой и дыша свежим морским воздухом. Выбравшись из метро на Канале Грибоедова, он повернул направо и направил свои стопы вдоль канала, к Спасу на Крови, жмурясь от яркого солнца и разглядывая здания и, заодно, прохожих, попадающихся навстречу. Надо сказать, что, не смотря на довольно ранний час, прохожих в городе было много, что и понятно. Люди, измученные затянувшимся ненастьем, так же как и он, вылезли из домов, привлеченные на улицу ярким солнцем и теплом. Они ходили по городу, непонятно чему улыбаясь и чувствуя себя беспричинно счастливыми.
  "Хотя, почему, беспричинно"? - Подумал Олег. - "Если разобраться, то все мы - дети солнца, и в гораздо большей степени зависим от хорошей погоды, чем сами это полагаем".
  Пройдя мимо Спаса на Крови, он свернул на Конюшенную площадь, дошел до храма Спаса Нерукотворного, в котором отпевали Александра Сергеевича Пушкина, минуту поколебался, но все-таки зашел внутрь и поставил свечку за упокой Александра Сергеевича, после чего продолжил свою прогулку. Все так же, не спеша, Олег пересек Мойку и по Мошкову переулку вышел к Неве, прямо напротив Петропавловской крепости. Полюбовавшись открывшимся его взгляду пейзажем, он прошел вдоль по Дворцовой набережной, до Троицкого моста. В это время он ощутил какое-то смутное беспокойство. Это чувство промелькнуло в нем и исчезло, как маленькое облачко на ясном небе, не оставив после себя и следа. Олег повернул на мост и пошел через Неву, любуясь красотой открывшейся панорамы. В самом деле, если вам доведется посетить Санкт-Петербург, не поленитесь, пройдите по Троицкому мосту. Вы не пожалеете затраченных усилий, ибо вид, открывающийся с него, потрясающе красив. Слева, впереди перед вами предстает, во всей красе, Петропавловская крепость, удивляя своими строгими линиями, а над ней взлетает ввысь острый шпиль собора, с парящим ангелом на самом верху. Небольшое усилие воображения, и вы можете себе представить, как выглядел Санкт-Петербург во времена Петра 1-го. Для этого, достаточно только, мысленно, убрать с берегов Невы все строения и парапеты, заменив их непроходимыми лесами, среди которых, поместить этот бастион. А на самой реке, для полноты картины, можно представить парусный корабль. Дойдя до середины моста, остановитесь и посмотрите налево. Вам откроется вид на стрелку Васильевского Острова с Ростральными колоннами. Между ними вы увидите здание Военно-морского музея, чуть левее, Зоологический музей и еще чуть дальше, Кунсткамера. Нева в этом месте широко разливается и разделяется на два рукава. Обрамленная гранитными парапетами, она чудо, как хороша, а в тихую погоду в ее водах отражаются дворцы, выстроенные вдоль реки, отчего красота места еще удваивается. Постояв на мосту и полюбовавшись этой картиной, Олег продолжил экскурсию по городу, направив свои стопы в Петропавловскую крепость. Войдя в крепость, Олег в очередной раз подивился, как мало русского в самом сердце, некогда, российской столицы. Европейский стиль зданий, нерусские пропорции Петропавловского собора и даже булыжная мостовая, вызывали ощущение, что ты находишься в какой-нибудь Германии, или в Швеции, а отнюдь, не в России. Недаром, говорят, шведский король, Павел I, на доклад, о том, что русские строят Новую крепость в дельте Невы, заметил: "Не мешайте им, пусть строят - все равно, нам достанется". Осмотрев крепость, Олег направил свои стопы к выходу, и тут, снова почувствовал некое беспокойство, на этот раз, более сильное. На этот раз, он уже не смог отогнать ощущение, что, что-то было не так вокруг. Не показывая вида, что что-то случилось, Олег принялся анализировать свои ощущения. Что-то вокруг него произошло такое, что не вписывалось в нормальное положение вещей. Он это заметил, и подсознание его уже среагировало на возможную опасность, хотя для себя он еще не определил, в чем же дело? Продолжая медленно идти к выходу и делая вид, что рассматривает достопримечательности, он, на самом деле, внимательно изучал окружающую обстановку, стараясь понять, что же его насторожило, и, наконец, понял что, а точнее, кто? Вот этих двух мужчин, или парней, по нынешней классификации, (обоим, на вид, было, лет двадцать пять) он видит за сегодняшний день уже не первый раз. Даже не второй, как услужливо подсказала ему память. Причем, первый раз он увидел их еще в Купчине, а значит, эти встречи не случайны. Все-таки он жил не в маленьком поселке, а в четырехмиллионном Санкт-Петербурге, и встретить трижды одних и тех же людей, в течение одного дня, да еще, в разных местах этого города, было невозможно. Это было невозможно, просто по теории вероятности. Но, тем не менее, он их встретил. Значит эти люди просто передвигались по городу за ним.
  Кто же они, опять те же? - Соображал Олег, продолжая не спеша двигаться к выходу из крепости. - Или, на этот раз, милиция?
  Но на милиционеров, эти двое не были похожи. Да простят меня уважаемые сотрудники органов внутренних дел, но у каждого из них такой вид, словно на лбу маркером написано - "мент". Нет, эти двое были явно не оттуда. Но, вместе с тем, было в них что-то такое, что заставляло его насторожиться. Как будто, они были иностранцы. Непонятно, почему у Олега возникло такое чувство, но эти двое, были явно не наши. Продолжая, как ни в чем, ни бывало, гулять по городу, Олег окончательно убедился, что он "на поводке".
  Тогда, он зашел в кафе и взял себе стакан кофе. Не удивительно, что эти двое, тоже оказались там же.
  - Не возражаете? - подошли они к его столику.
  Отчего же? - пожал Олег плечами, - Места всем хватит.
  Минуту они попивали свой кофе, бросая друг на друга изучающие взгляды. Соседи его похожи были на туристов или командированных, которых всегда можно отличить от местных жителей по каким-то неуловимым деталям, не поддающимся описанию, но, тем не менее, безошибочно угадываемым, с первого взгляда.
  Туристы? - чтобы как-то начать разговор, спросил Олег, обращаясь к соседям по столику.
  Нет, мы здесь в рабочей командировке, - ответил один из них, бросив перед этим быстрый взгляд на своего товарища.
  Понятно. - Олег слегка отпил из своей чашки, и заметил, - Да, кофе оставляет желать лучшего. Ну и как работа? - неожиданно перешел он к другой теме.
  Идет помаленьку, - подключился к разговору второй парень.
  Но времени свободного у вас, наверное, много? Вы же, кажется в Купчине, где-то работаете? То-то мне показалось, что я с вами уже встречался.
  Эти двое опять переглянулись и видимо решили не тянуть больше времени.
  Пожалуй, что и встречались, - ответил тот из них, кто, видимо, был старший, - Вы, в самом деле, очень наблюдательны, молодой человек.
  Заметьте еще, - скромно добавил Олег, - Что, не очень глуп, и вы не ошибетесь. И вот я думаю, что же это за командировка такая, при которой люди постоянно попадаются мне на глаза, и при этом, я вижу, что эти люди везде следуют за мной? Он посмотрел прямо в глаза старшему, - Вам не кажется, что нам нужно об этом поговорить?
  Напряженная тишина повисла над столиком. Олег видел, как подобрались эти двое. И сам расслабил мышцы, готовясь к внезапным действиям. Но, по всей видимости, эти люди были настоящими профессионалами, к тому же, чувствующими, какая сила стоит за ними. Старший из них взял себя в руки и улыбнулся.
  Именно к этому мы и стремимся. Только, почему бы нам не сменить обстановку?
  А эта, чем плоха? - Олег удивленно посмотрел вокруг, - Людей много? Так ведь мы с вами спокойно сидим, тихо беседуем. Так что, никто нам не помешает. Итак, давайте к делу.
  Можно и к делу, - согласился старший.
  Вы, молодой человек, наделали очень много шума на Антурии, так называется та планета, на которой вы находились три года назад, и где вы вмешались в ход исторического процесса. Этим самым, вы нанесли большой вред иселианам - самой могущественной цивилизации в нашей галактике. Сами понимаете, такие фокусы не должны просто так сходить с рук.
  Надо признаться, что при этих словах незнакомца, Олег вздрогнул. Не каждый день встречаешь в кафе за столиком пришельца, который прибыл неизвестно из каких далей по твою душу. Олег еще внимательнее посмотрел на незнакомцев.
  И что же? Ваша великая цивилизация наняла киллеров, чтобы свести счеты со строптивым землянином? - Олег сделал удивленное лицо, - Как-то это все мелко.
  Нет, конечно, - улыбнулся старший, - А вы, в самом деле, очень сообразительный молодой человек.
  Благодарю вас, - Олег церемонно поклонился.
  Не за что. Так вот, план у нас такой: вы, молодой человек, - он снова обратился к Олегу, - Всю эту кашу заварили, вам все это и расхлебывать.
  И что же вы мне предлагаете сделать? - Олег в деланном недоумении развел руками, - Застрелиться в угоду вашей великой цивилизации?
  Ни в коем случае, - улыбнулся один из чужаков, - Просто вернетесь на эту планету, уже в качестве нашего посла. Захватите власть в Канте и Бергундии. В этом, вы большой мастер. А потом заставите население принять религию Младшей луны, и все встанет на свои места.
  И я стану Тимурбеком, - глаза Олега загорелись злобой.
  Нет, вы станете ханом Олегом. Это намного лучше, чем нынешняя ваша жизнь.
  Старший обвел насмешливым взором довольно грязное помещение кафе.
  И вам для этого нужно мое согласие? - спросил Сергей.
  Нет, - усмехнулся, на этот раз, младший, - Как раз этого нам и не требуется. Конечно, хотелось бы все это сделать по-хорошему, но, в принципе, согласия нам не требуется.
  Вот и хорошо, - к удивлению чужаков, легко согласился Олег, - Если согласие не требуется, то мне не нужно и ломать голову. Где у вас ракета, или что там еще?
  Браво! - повеселел старший и добавил, поднимаясь и приглашая Олега к выходу,
  Вы, в самом деле, очень умный молодой человек.
  Только мне нужно кое-что захватить с собой из дома. Мой меч и мою кантскую одежду. Согласитесь, что без них мне будет как-то неудобно.
  Это вполне резонно, - заметил старший, - Только не возражаешь, если мы тебя будем сопровождать?
  Да бога ради, - улыбнулся Олег.
  Всю дорогу к дому, он поддерживал со своими провожатыми непринужденную беседу, а сам судорожно взвешивал все за и против их предложения. Оно, конечно, было заманчиво. Может быть, это его единственный шанс вернуться в тот мир, к своим друзьям и своей возлюбленной. Но, что-то его заставляло противиться этому шагу. Во-первых, он терпеть не мог делать что-либо по принуждению. Во-вторых, в качестве кого он вернется в этот мир? Как ему объяснили эти господа, в качестве нового хана. Сможет ли он, обещая на словах, выполнить все, что ему приказывают, на деле, вести свою политику? Что-то он в этом сильно сомневается. Если отдаться им в руки, то уж эти ребята смогут поработать с его психикой. Если уж в нашем, не сильно развитом мире, из людей делают послушных кукол, всяких там террористов-смертников и камикадзе, то эти господа сумеют внушить тебе все, что им вздумается, а может просто оставят одно только тело, и полностью сменят всю начинку. Так что, фиг вам, ребята.
  А "ребята", тем временем, посадили его в машину, которая уже через двадцать минут подъезжала к его дому. Поднявшись на лифте на свой этаж, он попросил своих провожатых подождать его возле лифта, на что получил вежливый, но непреклонный отказ. Тогда, пожав плечами, он вынужден был пригласить их к себе в квартиру.
  Только извините, у меня там не убрано, - предупредил он своих конвоиров, входя в квартиру.
  В квартире у него не было кристально чисто, но и нельзя сказать, чтобы был полный беспорядок. Просто было видно, что здесь жил холостяк: на двери в комнату, с внутренней стороны, висела толстая деревянная мишень, вся в следах от метательных ножей и звездочек, на стенах было развешано разнообразное оружие, что нередко можно встретить в нынешних квартирах. Разница была только в том, что в отличие от этих квартир, где красовались муляжи, купленные в магазинах, тут было настоящее оружие, но эту тонкость могли заметить только настоящие специалисты. Являлись ли прибывшие с ним боевики специалистами по холодному оружию, не было ясно. Во всяком случае, никакого внимания на него они не обратили.
  Может быть, чаю? - предложил Олег своим гостям.
  Некогда, сударь, - ответил за двоих старший, - Забирай свои вещи и поехали. Нужно спешить.
  Как скажете, - Олег достал из шкафа рюкзак, на глазах у боевиков, сложил в него свою кантскую одежду, затем, достал из шкафа меч, слегка выдвинул его из ножен, полюбовался на его голубоватое лезвие, затем с сожалением задвинул его обратно в ножны. - Все, я готов, - заявил он, внимательно следившим за его действиями агентам, - Пошли.
  Пошли, - согласился с ним старший и указал ему на дверь.
  Что произошло в следующее мгновение, описывать не имеет смысла, точнее, все произошло так быстро, что человеческий глаз не мог это различить. Мог ли это различить глаз пришельца? - не известно. Вполне возможно, что и да. Во всяком случае, один из пришельцев успел-таки выхватить из кармана нечто, напоминающее наш пистолет, вот только рука его, выхватившая это оружие, оказалась отделена от тела раньше, чем успела нажать на курок.
  Глядя на два обезглавленных тела, лежащих на полу своей комнаты, Олег думал, что же теперь делать? Было ясно, что раз они его обнаружили, то жить здесь, в этом доме, ему не дадут. Получалось так, и он это, буквально, чувствовал всем своим нутром, что жизнь опять подвела его к какой-то черте. Что там, за этой чертой, неизвестно, но скоро он это узнает. Выйдя из своей квартиры, он не воспользовался лифтом, а спустился по лестнице и вышел на улицу с черного хода. Повесив на одно плечо рюкзак с вещами, а на другое чехол с ножнами, он пошел через двор на другую улицу, где поймал частника и назвал водителю адрес. Из телефона-автомата он позвонил Алле. К счастью, она оказалась дома и очень обрадовалась, услышав в трубке его голос. Договорившись, что сейчас подъедет, он снова поймал машину, и через двадцать минут уже звонил в дверь ее квартиры. Несколько секунд ожидания, торопливые шаги в квартире, потом небольшая пауза, после чего дверь открылась, и в ее проеме Олег увидел хозяйку, на которой было надето что-то малиновое и воздушное. Нет, это был не пеньюар, но это платье, если что-то и скрывало, то только для того, чтобы еще больше разжечь воображение. Невольно Олег улыбнулся, когда представил, как после его звонка, Алла бросилась к зеркалу и принялась быстро наносить на себя косметику, а потом стала рыться в шкафу, выбирая, что бы надеть такое, экстравагантное, для того, чтобы поразить своего знакомого. Потом еще надо было устранить все следы спешки, придать лицу скучающее выражение и, наконец, неторопливо открыть ему дверь.
  Но, надо отдать девушке должное, увидав Олега, разглядев его сумку и чехол на плече, она сразу поняла, что он пришел к ней не просто на свидание. Пропустив его в квартиру, уже в прихожей, она обняла его за шею и поцеловала. Потом, дала ему возможность положить свои вещи, снять верхнюю одежду и повела его в комнату.
  Что-то случилось? - спросила она, усаживая его на диван и устраиваясь рядом с ним.
  К сожалению, да, - грустно улыбнулся он, отвечая на ее ласки.
  И конечно, плохое, - как о само собой разумеющемся, проговорила Алла, - C хорошим, ты бы ко мне не пришел.
  С плохим идут только к настоящим друзьям, - попытался ее успокоить Олег, но попытка его вышла неудачной.
  Ах, оставь, Олег! - вспыхнула девушка, - Как ты не можешь понять? Не хочу я быть твоим другом, и вообще, я сыта друзьями по горло, и подругами, кстати, тоже. Можешь ты понять это или нет? Я хочу быть твоей женой. Я просто хочу быть твоей женой.
   Из глаз ее брызнули слезы, и она спрыгнула с дивана, для того, чтобы исчезнуть в ванной, оставив Олега, ошеломленного таким напором, на диване в одиночестве. Прошло не мало времени, прежде чем она вернулась из ванной с красным носом и припухшими глазами.
  Ну, вот, всю косметику испортила, - попыталась улыбнуться она и шмыгнула носом.
  Оставь, ты и так самая красивая, - постарался утешить ее Олег.
  Так чего же тебе, чертяка, еще надо? - улыбнулась сквозь слезы девушка. - И красивая, и с приданным, и отец у меня не последний, кажется, человек, а ему все не то.
  Да при чем тут твой отец? - не понял Олег, - А, кстати, я ведь и не знаю, кто твой отец?
  Вот видишь? Ты ничего обо мне не хочешь знать. А отца моего, между прочим, ты видел. Он приезжал на дачу, где мы с тобой познакомились. Если помнишь, в машине с телохранителями, - сказала Алла, и сама испугалась, увидев, как переменился в лице ее возлюбленный.
  Господи! - вскричала она, будучи уже на грани истерики, - Ну теперь-то, что не так? Уже и отец мой тебе не угодил?
  А Олег, в самом деле, никак не мог прийти в себя, от этой новости. Нелегко было уложить в голове, что твоя девушка дочь твоего смертельного врага. Его дела все больше запутывались. Узел его проблем все больше затягивался, и Олег решил, как некогда Александр Македонский, разрубить его одним махом. Он взял Аллу за руку и поцеловал ее в ладонь, потом, нежно сжимая ее ладонь в своих ладонях, и глядя ей в глаза, спросил у нее,
  Ты, хоть знаешь, чем твой отец занимается?
  Конечно, - удивленно взглянула на него девушка, - Он директор одной коммерческой фирмы.
  Он бандит, твой папа, - жестко сказал Олег, - Это его основное занятие, а остальное, это только прикрытие.
  Да как ты смеешь? - Алла выдернула руку из его ладоней. Глаза ее сразу высохли и вспыхнули злым огнем. - Да кто ты такой, чтобы так говорить о моем отце?
  Олег понимал ее состояние и не злился на нее. Наверное, так и должна себя вести дочь, которой про отца говорят гадости. Только оправдывать Гараева он не собирался.
  Я тот, у кого твой отец хотел отнять одну ценную вещь. Тот, кто не позволил ему и его банде сделать это, и, наконец, тот, за кем твой отец устроил целую охоту. Признаюсь, что я, в отместку за его действия, тоже причинил ему большие неприятности, но, повторяю, не я это все начал.
  Не понимаю, - Алла попыталась осмыслить то, что ей говорил любимый ею человек, - Да что за вещь, от тебя, может ему понадобиться?
  Олег сунул руку в карман куртки, и когда вынул ее из кармана и разжал ладонь, то на ней оказалась тускло отсвечивающая рыжим монета, на которой было изображение льва, вставшего на задние лапы, и какая-то непонятная надпись под ним.
  Вот эта вещь, - он протянул монету Алле. Монета оказалась на удивление тяжелой. На вопросительный взгляд девушки, Олег, утвердительно кивнув, ответил,
  Да, да, именно так, почти чистое золото, но дело не в том. Просто эта монета очень редкая. А если знать, откуда она, то ей совсем цены нет. Твой отец не знает, где я ее достал, но догадывается, что она очень дорогая. Он не захотел мне заплатить за нее, хотя я просил мизерную цену, а теперь тратит кучу сил и средств, чтобы отнять ее у меня, что опять же не говорит в его пользу.
  И в этом твои сегодняшние проблемы? - Алла подняла на него встревоженные глаза. - Но ведь, теперь, мы все их можем решить. Не будет же отец преследовать жениха своей дочери? Хочешь, я сейчас же с ним поговорю?
  Нет, дорогая, - Олег ласково погладил ее по щеке, - Если бы проблемы были связаны только с твоим отцом, то лучшего заступника я бы и желать не мог, но дело куда серьезней.
  За тобой еще кто-то охотится? Какие-то бандиты? Да что же ты за человек такой? С виду, простой парень, а на деле, какой-то международный аферист. Может быть, ты банк ограбил, или похитил сокровища Лувра?
  Перестань, Алла, никакой я не грабитель, и те, кто за мной гонятся, никакие не полицейские, только мне от этого не легче.
  Может быть, обратиться в милицию, сказать, что тебя преследуют бандиты.
  В милицию? - Олег представил, как он делает заявление в милиции, о том, что его преследуют инопланетные наемники, как потом милиционеры приходят к нему в дом и обнаруживают там два обезглавленных трупа на полу, и ему стало понятно, что дороги назад нет, и жизни здесь у него тоже нет, и вместе с тем, он понял, что абсолютно не знает, что делать дальше?
  Всё, - невольно вырвалось у него из уст.
  Что, все? - не поняла Алла.
  Приплыл, - Олег посмотрел в испуганное лицо девушки, потом вынул из кармана еще одну монету, вложил ее в ладонь подруги и сказал, - Возьми и эту. Запомни, на нашей планете, таких монет только две. Я привез их сюда с другого края галактики. - Он увидел промелькнувший в глазах Аллы испуг и сменившую его жалость, усмехнулся и успокоил ее, - Нет, нет, я здоров и все, что я говорю тебе сейчас, чистая правда. К сожалению, за мной пришли те, кому я очень помешал на одной далекой планете. Поверь мне, для этих людей (людей ли?) твои милиционеры, как дошкольники для спецназа. Так что мы с тобой сейчас расстанемся. Увидимся ли снова, я не знаю, думаю, что нет. А вот это, возьми себе, - он указал на монеты, которые все еще лежали на ладони Аллы. - Одну из них отдай Даше, а с другой поступай, как хочешь. Теперь, прощай, - он резко прижал к себе девушку, поцеловал ее в губы, потом, так же резко отодвинулся от нее и встал, собираясь уходить.
  Ну, уж нет! - вскочила с дивана Алла, - Я так просто им тебя не отдам! Не позволю кому-то отнять тебя у меня! - Она загородила собой входную дверь, не давая ему уйти. - Хорошо, будь по-твоему, не хочешь оставаться у меня, не оставайся. Но куда ты пойдешь, на ночь глядя?
  В ответ на это он только пожал плечами. В самом деле, куда он собрался идти?
  То-то и оно, - усмехнулась девушка, - Ну что бы ты без меня делал? Подожди минуту, я сейчас, - она побежала в комнату, захлопала там дверцами шкафа, зашуршала одеждой и вскоре возвратилась к нему, одетая для прогулки.
  Ты что задумала? - попытался Олег остановить ее.
  Поедем на моей машине. У меня есть домик за городом, там тебя никто не найдет. Некоторое время поживешь в нем, а потом будет видно.
  Не хотелось Олегу вовлекать в это дело Аллу, но, по зрелому размышлению, ничего лучшего пока предложить он не мог и вынужден был согласиться на это предложение,
  Только ты сразу уезжаешь обратно и оставляешь меня одного, - предупредил он подругу.
  Договорились, - быстро согласилась Алла.
  "Молодец, девушка", - Олег должен был признаться, что он недооценивал свою подругу. Оказывается и здесь, в спокойном и загнивающем мире, есть люди, способные на настоящие чувства. Только проявляется все это в чрезвычайных ситуациях. Тем не менее, сейчас не время предаваться подобным размышлениям.
  Тогда так, в каком направлении находится твоя дача?
  В московском.
  Значит, ты сейчас выходишь из дома, садишься в машину, покрутишься по городу и ровно в двадцать часов подъезжаешь к метро "Московская" выход в сторону города, но по стороне дороги, ведущей к аэропорту. Запомни, ровно в двадцать часов. Давай мне ключи от твоей квартиры, а вот это возьми с собой, -
   с этими словами он дал Алле футляр с мечом. Затем, еще раз поцеловав, на прощание, девушку, он подтолкнул ее к выходу из квартиры и запер за ней дверь. После этого он погасил свет в квартире и принялся ждать.
  Через десять минут он тоже вышел из дома. Стараясь держаться спокойно, ленивой походкой, он шел по уже темной улице, одновременно, зорко наблюдая, нет ли за ним "хвоста"? Вероятность того, что ему удалось оторваться от пришельцев, была, но, не зная их технических возможностей, ничего нельзя было сказать определенно. Например, было не понятно, каким образом они вообще вышли на него? Если это они выдернули его из Антурии и забросили сюда, то не понятно, зачем тогда весь этот маскарад? Могли бы, точно так же, снова забросить его в любое место галактики, по своему усмотрению и без всяких разговоров. Да и не нужен он им был на той планете, иначе они его оттуда не убирали бы. Выходит, все же это не их работа. Но, если это не они сделали? Тогда совсем чертовщина какая-то получается. Если они называют себя самой могущественной цивилизацией в галактике, то с кем же он тогда столкнулся ранее? Размышляя, таким образом, Олег, как мы уже говорили выше, не забывал зорко поглядывать по сторонам, и от его острого взгляда не укрылся человек, показавшийся метрах в пятидесяти, сзади его на дороге, не укрылось от него и то, что расстояние между ними стало сокращаться. А навстречу ему шагал еще один гражданин, и у Олега, почему-то, не было ни малейшего сомнения, что это не случайный прохожий. Олег резко свернул в подворотню и, войдя в нее, увидел, как со двора в нее входят еще двое, на ходу вынимая руки из карманов пальто, и в этих руках темнеет что-то, похожее на оружие. Мышеловка захлопнулась. И тут в мозгу его словно что-то переключилось. Весь мир, вокруг него, словно остановился. Он видел, что люди, стоящие перед ним, как и те, что находились сзади него, замерли. Сделав два шага вперед, им навстречу, он вдруг почувствовал исходящую от них опасность. Даже не понимая сути грозившей опасности, он понял, что дальше идти нельзя, как и нельзя было идти назад. Тут, к своему удивлению, он увидел себя со стороны. Его тело было так же неподвижно, как и тела его врагов. Дальше он увидел двор за аркой, мысленно проследовал по нему, свернул за угол дома, огляделся по сторонам, убедился, что рядом никого нет, и ощутил, вдруг, свое тело. Он стоял здесь, собственной персоной, во плоти, и понимал, что там, в подворотне, его больше нет. Так ничего, до конца и не поняв, он, тем не менее, поспешил свернуть за угол и побежал к станции метро, где его уже ждала машина Аллы. Прыгнув на переднее сидение автомобиля, он только скомандовал,
  Вперед! - откинулся на спинку и закрыл глаза.
  Машина тотчас рванулась вперед, может быть резче, чем нужно было, для того, чтобы не привлекать лишнее внимание и помчалась по Московскому шоссе, по направлению к столице. Спустя некоторое время Олег почувствовал на себе взгляд своей подруги. В самом деле, продолжая наматывать на колеса автомобиля километры трассы, она, время от времени, с интересом поглядывала на него.
  Все нормально, - успокоил он свою подругу, открывая глаза, - Хоть и обложили они нас плотно, но пока, мне удалось выкрутиться.
  Возле Гатчины Машина съехала налево на проселочную дорогу и медленно, объезжая кочки и лужи ехала еще минут сорок. К дому Аллы они подъехали уже около полуночи. Насколько Олег понял, дом этот раньше принадлежал местному лесничему, и, соответственно, находился в лесу, вдалеке от жилых поселений. Дом этот сразу Олегу понравился. Добротный, сделанный из круглого леса с тяжелой деревянной дверью и со ставнями на окнах, он сильно отличался от современных дач. Именно в таких домах, по мнению Олега, должны были жить настоящие домовые. Самое главное, местность кругом была безлюдная. Олег вдруг понял, насколько он соскучился по жизни на природе, и как ему надоела вся эта городская суета. Пока Олег рассматривал дом со стороны и обходил его кругом, изучая окрестности, Алла открыла ключом замок зашла внутрь и зажгла в прихожей свет. Убедившись, что вокруг никого нет, Олег вошел в дом и прикрыл за собой дверь. Дом ему определенно нравился. Новые хозяева, к счастью, не стали менять его облика, и дом прельщал его своею суровой, простой красотой. Стены изнутри были сделаны из тесаных бревен, потолок и пол из досок. Окна снабжены внешними и внутренними ставнями. У стены расположена русская печь. Возле нее лежала небольшая поленица дров. В углу комнаты стояла кровать - единственная новая вещь в этом доме, и у окна стоял стол. Вот и вся небогатая обстановка.
  Ну, как тебе моя дача? - Алла пододвинула ему стул, взяла тряпку и смахнула со стола какие-то крошки.
  Хороший дом, - похвалил Олег, - Надежный, солидный.
  Вот и поживи здесь, пока все не успокоится. - Она села ему на колени и обхватила его руками за шею.
  Спасибо, - он поцеловал ее в губы, потом мягко отодвинул ее от себя, - Только ты должна сейчас отсюда уехать.
  Вот завтра и уеду, - она снова приникла к нему всем телом и опять стала целовать его глаза и губы. - Только переночую и сразу уеду. - И поняв его колебания, она усилила свой натиск, - Ты посмотри, какая темень за окном. Ну, куда я сейчас поеду?
  Не хотелось Олегу оставлять ее возле себя, подвергая ее риску, но, положа руку на сердце и отпускать ее, лишая себя, возможно последней сладкой ночи, он тоже не хотел. В конце концов, желание пересилило осторожность, и он согласился,
  Ну, хорошо, но только на одну ночь. Завтра же, с первыми лучами солнца, ты уезжаешь.
  Вот и ладненько! - Алла довольная спрыгнула с его коленей и побежала стелить постель.
  
  Едва серый свет пробился сквозь щели ставней, как Олег уже был на ногах и принялся будить свою подругу.
  Погоди, ну еще чуть-чуть, - промолвила сквозь сон Алла и отвернулась к стенке, натягивая на голову одеяло, намереваясь продлить удовольствие, но не тут-то было, Олег был настойчив,
  Вставай, вставай, дома отоспишься, - проговорил он, продолжая тормошить ее за плечо.
  Садист, - Алла села в постели, зевая и протирая глаза, - Ничего бы не случилось, если бы я поспала еще часика три, четыре.
  Не сердись, - он поцеловал ее в щеку, - Лучше перестраховаться.
  Все еще зевая и потягиваясь, девушка слезла с кровати и пошла к двери.
  Куда ты? - остановил ее вопросом Олег.
  Ну, извини, дорогой, - недоуменно пожала она плечами, - Забыл, что мы в деревне? Здесь, к сожалению, все удобства на улице.
  Олег был вынужден признать правоту ее слов. В самом деле, об этом он как-то забыл.
  Только давай побыстрее, - попросил он.
  
  Выйдя с Аллой на порог, Олег радостно потянулся и огляделся вокруг. Солнце только-только встало и осветило своими лучами верхушки деревьев. Было полное безветрие, и вокруг было удивительно тихо, только вдалеке куковала кукушка. Но, непонятно почему, в душе его шевельнулось какое-то нехорошее предчувствие. Доверяя своим предчувствиям и полагая, что предчувствия возникают на базе еще неосознанной информации, он остановил Аллу, которая уже была готова направиться за угол в "удобства", чем очень ее удивил.
  Ты что? Пусти Олег, а то я описаюсь, - попробовала она освободиться от своего приятеля, но он крепко держал ее за руку, прижал девушку к себе и, улыбаясь, шепнул ей на ухо,
  Возвращаемся в дом, как будто что-то забыли.
  Затворив за собой дверь, и все еще прислушиваясь к своему внутреннему голосу, он вдруг понял, что его так насторожило: возле дома не было слышно пения птиц.
  Потерпи, - сказал он Алле, - Или воспользуйся ночной вазой.
  Та уже хотела возмутиться, но тут возле дома послышались осторожные шаги. Причем, судя по звукам, к дому подходили несколько человек. Отступив в комнату, Олег достал из чехла свой меч и обернулся к подруге,
  В доме есть оружие?
  Есть охотничье ружье, в подвале.
  Значит ты сейчас спускаешься в подвал и достаешь его, -
   он поцеловал ее в губы и легонько шлепнул ее пониже спины, направляя к погребу. Сам же быстро выскользнул в прихожую, и вовремя. Дверь в дом резко распахнулась и в прихожую стремительно бросились люди, одетые в военную форму. Понятно, что они хотели сразу задавить Олега массой, лишить его простора и скрутить, но что хорошо против безоружного человека и может сработать против человека, вооруженного пистолетом, не оказалось действенным против человека, вооруженного мечом и умеющего им пользоваться. Вынутый из ножен меч, в руках мастера, совершает только одно движение, но это движение растягивается во времени и расстоянии и заканчивается оно только тогда, когда больше уже некого рубить. Так было и в этот раз. Пять боевиков, выделенных для захвата, лежали в одной куче на полу прихожей. Причем все было сделано настолько быстро, что оставшиеся снаружи думали, что все идет по плану. Самым главным для Олега, в данной ситуации, было то, что у убитых боевиков было с собой огнестрельное оружие.
  Вот уж, в самом деле, "профессионалы" - усмехнулся он про себя, - Уж если ты взял с собой оружие, то должен быть готов его пускать в ход, а если не готов, то и не стоит его с собой брать.
  Как бы то ни было, а это давало ему шанс. Быстро собрав их пистолеты и два автомата Калашникова, он метнулся в комнату к Алле, которая уже достала из тайника охотничье ружье и пристроилась возле окна, оглядывая подходы к дому.
  Молодец! Боевая девчонка, - с уважением подумал он о своей подруге, - И откуда только это взялось? Вроде бы домашняя, правда взбалмошная девочка, но в минуту опасности повела себя, как заправский боевик. Или она все-таки тренировалась у папы? Должны же у его охранников быть какие-то занятия. Но в таком случае, она должна была быть в курсе того, чем ее папа промышляет, а значит, она, на самом деле, не так проста, как кажется. Вот еще одна загадка. Что-то много их в последнее время.
  Отдав ей один автомат, он снова метнулся к двери.
  Интересно, сколько их? Не может быть, чтобы для его захвата выдели целый взвод. В самом деле, что может быть проще, чем захватить двух человек на даче? Пожалуй, что этих пятерых за глаза хватит, - рассуждал Олег, - Конечно, все сразу на штурм не пойдут ни в коем случае. Значит должны остаться еще два или три водителя, в зависимости от того, сколько у них машин, человека три оцепления и сам командир. Это в том случае, если они на самом деле его не знают. Если знают, то дело другое. Таким образом, хорошо бы понять, кто на этот раз так им заинтересовался? То, что это не его друзья пришельцы, было ясно - не тот уровень. Но и на Сан Саныча было не похоже. Не стал бы тот проводить такую акцию, когда Олег был вместе с его дочерью.
  В этом Олег был уверен. Выходит, что его особой заинтересовались еще какие-то деятели.
  А окружившие их дом боевики, между тем, стали проявлять нетерпение. Никто из штурмовой команды из дома не выходил, хотя, пора бы уже было, и на крики со двора, никто из дома не откликнулся. И тогда по дому ударили из автоматов. Со звоном посыпались оконные стекла. Дверь прошила насквозь длинная очередь. Обернувшись к Алле, Олег успел крикнуть, чтобы она пряталась в погреб. Он видел, как девушка кивнула ему в ответ и бросилась к люку. То, что произошло потом, навеки останется в его памяти и будет приходить к нему в ночных кошмарах, и никогда не сможет он снять этого пятна со своей совести. Как в замедленной пленке, он увидел, что Алла на бегу вскинула руки, подпрыгнула и прогнулась, а из ее груди вырываются фонтаны крови и медленно летят вперед, опережая ее саму, казалось, застывшую в своем последнем полете. Страшно закричал Олег и свет погас перед его глазами, а когда сознание к нему вернулось, то он стоял весь в крови, сжимая свой меч, а вокруг дома, в разных местах, везде, куда достигал его взгляд, лежали изрубленные люди. Впрочем, считать их людьми у него не было никакого желания. Вернувшись в дом, он поднял с пола тело своей подруги и понес его на ближайший холм. Здесь он сел на землю, положил ее себе на колени и долго сидел, глядя на небо и изредка целуя ее в мертвые губы.
  За что? За что? - спрашивал он вслух, горестно качая головой, - Когда мы отдавали свои жизни в Канте, все было понятно, мы сражались за свободу. Когда погиб Лаперус, мне было ужасно больно, но он погиб как герой, и такой смерти можно позавидовать. А тут? За что погибла эта невинная девушка? Что за причина этой дикой бойни? Только чья-то жадность. Из-за двух ничтожных кусков желтого металла оборвалась молодая счастливая жизнь. Что за чудовищный мир? Что за грязная дыра во вселенной, где правит даже не зло, а просто мразь?
  Он последний раз поцеловал мертвые губы, положил тело девушки на землю и решительно поднялся на ноги. Надо бежать из этого проклятого мира, но перед этим, он должен сделать здесь еще пару дел.
  Вернувшись к дому, он тщательно обследовал всю местность возле него и осмотрел все тела боевиков. К сожалению, он слишком хорошо постарался, а ведь как бы хорошо было, если бы кто-то из них остался в живых? Только он об этом подумал, как из кузова одной машины послышался сдавленный стон. Мгновенно подскочив к машине и открыв заднюю дверь кабины, Олег увидел на заднем сиденье связанного человека с кляпом во рту. Приглядевшись к нему, Олег понял, что видел уже прежде этого человека, только вот сразу не мог вспомнить, где именно? Вынув у пленника кляп изо рта, и заставив его выйти из машины, Олег принялся его расспрашивать. Впрочем, ему особо не пришлось для этого напрягаться, пленник, едва живой от страха, так как был свидетелем жуткой расправы, которую учинил Олег над захватившими его бандитами, сам бросился на колени и, рыдая, сознался, что это он следил за Олегом по приказу Сан Саныча, когда его самого захватили какие-то боевики. После чего он вынужден им был выложить все про Олега и эту монету.
  А как они вообще на тебя вышли и кто они такие? - спросил его Олег, не очень-то и надеясь на вразумительный ответ и, неожиданно для себя, услышал кое-что интересное. Шмыгая носом и растирая по щекам слезы, пленник высказал мысль, что возможно они как-то связаны с Сан-Санычем.
  Почему ты так решил? - тут же перебил его Олег.
  Я так понял из обрывков разговоров, что их старший вроде как "крышует" нашего шефа.
  Вот оно что? - протянул Олег в раздумье, - Значит, твой шеф решил утаить эту монету и не делиться со своей крышей, а кто-то из вашей конторы на него настучал.
  Еще минуту он обдумывал сложившуюся ситуацию, а потом подошел к одному из убитых врагов, обыскал его и достал из его кармана мобильный телефон.
  Поехали, - обернулся он к связанному пленнику.
  Куда? - испугался тот.
  К твоему шефу, - и заметив, что тот весь трясется от страха, успокоил его, - Да ты не дрейфь, будешь себя правильно вести, останешься жив. Только все мои приказы выполнять беспрекословно. А теперь давай сюда свои руки.
  Развязав пленника, Олег усадил его рядом с собой на переднем сиденье реквизированного автомобиля и, бросив последний взгляд на холм, на котором оставил тело своей подруги, нажал на педаль газа.
  Уже подъезжая к городу, Олег протянул своему соседу мобильник,
  Звони Сан Санычу, говори, что сейчас приедешь, и что у тебя есть важные новости.
  Как и следовало ожидать, Гараев был удивлен и обеспокоен, когда на связь с ним вышел пропавший агент, который, по всем данным, находился в плену у Чемизова. Но разговор по телефону оборвался, и на вызовы Сан Саныча, Жердяй, в свою очередь, не отвечал. На самом деле, Олег просто выбросил мобильник в окно автомобиля, благо до офиса Гараева оставалось всего два квартала. Остановив машину прямо у входа, Олег скомандовал Жердяю,
  Вперед и нигде не останавливаться до самого кабинета шефа.
  Они выскочили из машины и быстрым шагом зашли в здание. На проходной охранник попытался остановить их, но получил удар по шее и свалился на пол. Не замедляя шага, они направились на второй этаж здания, где находился кабинет Гараева. Встречные люди сторонились в испуге, провожая их недоуменными взглядами. В самом деле, вид двух, испачканных кровью, людей с горящими глазами невольно заставлял вздрогнуть даже мужественного человека. Только у самого кабинета начальника, их попытался остановить верный охранник Сан Саныча, Стас, но лучше бы он этого не делал. Через его тело Олег шагнул в кабинет, заталкивая туда Жердяя и закрывая за собой дверь на замок.
  Какого черта? - вскинулся было Гараев, и тут же осекся, узнав ворвавшихся в его кабинет.
  Отступая к своему столу, он думал, что же ему делать? На нижней стороне крышки стола была кнопка вызова, но что в ней проку, когда и так все знают, что эти двое ворвались сюда, и никто их не остановил? Еще, в ящике стола лежал пистолет, но успеет ли он добраться до своего оружия?
  Даже не думай, - как бы отвечая на его вопрос, сказал ворвавшийся в его кабинет парень и внезапно вынул из чехла, который держал в левой руке, острый и длинный клинок. - Запомни, одно твое неверное движение, или, упаси боже, непонятный мне жест, и я снесу тебе голову. Игры закончились. Я и так совершил большую ошибку, оставив тебе жизнь, тогда, в первую нашу встречу. Может быть, прикончи я тогда тебя, и многие люди остались бы живы. Сейчас же у меня есть только две причины, по которым я вынужден сдерживать себя: первая - ты единственный знаешь, кто наехал на меня и вторая - как это ни прискорбно, но ты был отцом Аллы - девушки, которая мне была небезразлична.
  Как ни был Гараев испуган, он все же сумел уловить прошедшее время в этой фразе.
  Что значит, был? - недоуменно посмотрел он на этого молодого человека, - Какого черта? Почему была? - Он перевел взгляд на Жердяя, и, увидев, что тот прячет от него глаза, побледнел, упал в кресло и дрожащими руками принялся ослаблять узел галстука.
  Ты правильно понял, сучок, - Олег не был намерен жалеть этого негодяя, - Думал в игрушки играешь? А оно вон как обернулось. Теперь слушай меня внимательно. Меня твои чувства нимало не волнуют, но у меня есть свои счеты с тем, кто все это устроил. Сейчас ты мне скажешь его имя, и обещаю, что тогда я тебя не трону. В противном случае, мне терять все равно уже нечего.
  Как ни был Гараев сражен известием о гибели своей дочери, надо отдать ему должное, он сумел взять себя в руки. Выпив стакан воды, налитой тут же из графина, он, отбросив все преамбулы, сразу перешел прямо к делу,
  Это Чемизов, очень большой человек в городской администрации.
  Вот как? - удивился Олег, - А ему-то что, денег не хватает?
  Денег, молодой человек, всем не хватает, - устало произнес Сан Саныч, - Кроме того, ему не понравилось, что я утаил от него сам факт существования монеты. Вот он и решил навести порядок.
  Ну, меня ваши бандитские правила не интересуют, - отрезал Олег, - А вот то, что он узнал об этом, говорит о том, что у вас, неуважаемый, кто-то стучит. А посему, сейчас вы приказываете лицу, которому, в самом деле, доверяете, собрать всех своих сотрудников, которые могли знать о монете сами или из разговоров с другими, в отдельный кабинет, обыскиваете всех их, отбираете у них все виды связи, и, в этом случае, я отомщу за вашу дочь и дам вам эту монету, будь она неладна. В противном случае, я все равно сделаю, то, что решил, но вы уже об этом ничего не узнаете. Ну, так как, согласны на мои условия?
  Не так много времени понадобилось Гараеву, чтобы взвесить это предложение и понять все его плюсы и минусы. Плюсы явно перевешивали.
  Согласен, - кивнул он головой.
  Тогда так, - Олег подошел к Сан Санычу и встал у него за спиной, - Сейчас Жердяй откроет дверь и вы отдадите приказ.
  Подчиняясь жесту Олега, Жердяй отворил дверь, и на пороге тут же показались вооруженные пистолетами подчиненные Сан Саныча, во главе со злым Стасом.
  Всем оставаться около дверей! - произнес Гараев, - А ты, Стасик, положи свой пистолет на пол и подойди сюда.
  Подчиняясь приказу шефа, Стас положил свой пистолет на пол, и подошел к столу, время от времени бросая злобные взгляды на своего обидчика.
  Вот что, Стасик, - мягко проговорил Сан Саныч, - Ты на него не злись, потому что сейчас ты поступаешь под его начало, до тех пор, пока не выполнишь одно дело. Сначала собери и запри всех наших людей в одной комнате, отбери у них мобильные телефоны, и пусть каждый из них следит за каждым. Так надо, Стасик, - успокоил он своего подчиненного, - Стукач у нас завелся. Необходимо, чтобы о том, что здесь происходит не узнала ни одна душа вне этого здания. После того, как все это сделаешь, вернись сюда, и разговор продолжим.
  Сдержанно наклонив голову, Стас повернулся и пошел к двери кабинета, на ходу подняв с пола свой пистолет. Через несколько секунд уже в коридоре раздался его голос, отдававший короткие, четкие команды. Через десять минут дверь в кабинет опять приоткрылась и на пороге вновь появился Стас.
  Положи пистолет на пол и пододвинь его в мою сторону, - приказал Олег.
  После того, как это было сделано, он подобрал пистолет, проверил, заряжен ли он, и, направив оружие на Стаса, продолжил, - Теперь лицом к стене, руки на стену, ноги подальше от стены.
  После того, как Олег обыскал Стаса и убедился, что тот безоружен, он позволил ему подойти к столу.
  Не скрипи зубами, Стас, - продолжил разговор Сан Саныч, - Это все детские обиды, а вот у меня, на самом деле, большое горе - дочку мою убили, по приказу Чемизова. Я теперь сам жить не буду и вам жизни не дам, до тех пор, пока ты мне не принесешь сюда его голову. Кроме того, мне нужна голова того, кто ему на меня настучал. Как уж ты его вычислишь, я знать не хочу, но ты мне его найдешь. Теперь, вот еще какое дело, я хочу, чтобы ты понял, я не люблю этого человека, - Сан Саныч кивнул в сторону Олега, - Но что-то мне сдается, что без него ты с этим делом не справишься. Поэтому, я тебе приказываю выполнять то, что он скажет, и если вдруг с ним что-то случится, а Чемизов при этом останется жив, то я тебя живым в землю закопаю. Все понял? - неожиданно повысил голос Гараев.
  В ответ на это Стас только нервно сглотнул слюну и кивнул.
  Ну, тогда идите. Да, подожди, - и когда собравшиеся, было, идти молодые люди удивленно обернулись, Сан Саныч протянул Олегу рукояткой вперед свой пистолет "Вальтер".
  Для начала, Олег переоделся в чистую одежду, которую ему дал Стас. Он попробовал присесть, попрыгал, сделал пару наклонов и, убедившись, что одежда не стесняет его движений, удовлетворенно кивнул головой. Затем он переложил в карманы все свои приспособления, типа сурикенов, духовых трубок, взял с собой метательные ножи и, наконец, свой меч в чехле, похожем на чехол от бильярдного кия. Вместе с пистолетом, подаренным Сан Санычем, это производило грозное впечатление, но Стас, глядя на эти приготовления, только скептически усмехнулся. Сам он предпочитал только старое испытанное средство - пистолет.
  Где его будем брать? Офис, квартира? - спросил Олег. Он хотел заранее выяснить диспозицию, чтобы обдумать свои действия.
  Там его не возьмешь, - возразил Стас, садясь в низкий спортивный автомобиль и приглашая Олега сесть рядом, - Наш единственный шанс, это ресторан "Тройка", куда Чемизов наведывается ежедневно в три часа. Вот там мы его и достанем.
  А ты, выходит, хорошо изучил его привычки? - бросил Олег на своего напарника удивленный взгляд.
  А как же? - усмехнулся тот, - Друзей нужно знать не хуже, чем врагов, как видишь, может пригодиться.
  Спорить с этим изречением не приходилось, но на всякий случай, Олег сделал себе зарубку в памяти, в том смысле, что Стас опасней, чем мог показаться на первый взгляд.
  Автомобиль резко взял с места и помчался по улицам города, пробираясь к центру. Миновав Московский проспект, они свернули на Загородный и проскочив мимо ТЮЗа, подъехали к "Тройке". Здесь их автомобиль плавно, чтобы раньше времени не привлекать к себе лишнего внимания, затормозил и молодые люди, выбравшись из него, направились к дверям ресторана. Теперь уже не те времена, что были лет двадцать назад, когда двери ресторанов были, как правило, закрыты, и чтобы отворить их, нужны были долгие переговоры со швейцаром. Теперь, если у тебя есть деньги, то тебя везде ждут с распростертыми объятиями. Поэтому они без проблем прошли внутрь ресторана. Здесь, в главном зале, за дальним столиком, в окружении трех своих телохранителей, обедал Чемизов Петр Афанасьевич, как говорили, большой человек и, между нами, большая сволочь. Увидев, приближавшихся к нему людей, он поднял на них недовольный взгляд, не понимая, что им от него надо, но негодуя на то, что они его потревожили. Одного из этих людей он уже видел - это был подручный Сан Саныча. Так может быть, Гараев что-то решил ему передать на словах, чего нельзя было сообщить по телефону? Но все равно, об этом нужно было предупредить заранее. Чемизов уже хотел, было, сказать своим телохранителям, чтобы они гнали в шею этих нахалов, но не успел этого сделать. Вероятно, он так и не смог понять, что же с ним произошло, потому что, в руке второго молодого человека, которого Чемизов не знал, вдруг что-то блеснуло, и мрак обрушился на того, кто еще секунду назад был "большим человеком". От его телохранителей тоже не было никакого толку. Одного из них застрелил Стас, а двоих зарубил, вошедший в раж, Олег. Тут же, он резко упал на пол, и в то самое мгновенье, когда над ним дважды хлопнул выстрел пистолета, полоснул Стаса мечом под коленки. Когда тот свалился на пол, и выронил из рук оружие, Олег встал над ним с неумолимым видом,
  Это была твоя последняя подлость, змееныш.
  Просвистел в воздухе клинок, и голова бандита отлетела от туловища.
  Олег повернулся и пошел к выходу из зала. Как же мерзко было у него на душе! Ему все здесь осточертело. Не просто здесь, в ресторане, а на этой Земле. Что он вообще делает на этой дрянной планете? Разве это, вообще, дело, воевать с местной мразью?
  "Господи"! - готов был закричать он, - "Как же мне вернуться на мою родную планету"?
  
  
  
  Возле выхода из ресторана стояли несколько человек. На первый взгляд, это были самые обыкновенные люди, но было в них, наверное, что-то такое, что вызывало у него чувство настороженности и беспокойства. Что именно, он не мог бы объяснить, но его обостренные до предела чувства, подсказывали ему, что тут что-то не то. Наблюдая за ними периферическим зрением, он уже проходил мимо, когда один из этих людей выхватил из кармана, как показалось Олегу, пистолет. Олег тут же упал на землю, сделал кувырок через голову и хотел уже броситься наутек, как вдруг, с другой стороны раздался визг тормозов и потом глухой удар. Обернувшись, Олег увидел, как черный "Мерседес" на всем ходу врезался в стоящий у обочины автомобиль. И еще он успел заметить, что возле "Мерседеса" на проезжей части валяется автомат. Получалось, что опасность была как раз сзади. Неизвестно, что такое сделал тот человек, но то, что он спас Олегу жизнь - это точно. До сих пор еще никто на Земле ни разу не помог Олегу, поэтому первой его мыслью было: " Уж не пожаловали ли опять его старые знакомые. Как они там себя называли? Иселиане?" Вот уж с кем он не хотел бы встречаться.
  Пока Олег так думал, один из них, долговязый парень, подошел к нему, протянул ему руку и радостно улыбнулся,
  Ну, здравствуй, Леней!
  Олег никогда не жаловался на плохую память на лица. Стоило ему где-то повстречаться с человеком, и он запоминал его на всю жизнь. Он мог не вспомнить, где видел этого человека, но то, что видел, знал точно. А сейчас он абсолютно точно знал, что никогда прежде, он не встречал этого парня. Так откуда же тот знает это имя? Тем не менее, факт остается фактом, эти люди знают о его прошлом. Значит, все-таки иселиане? Нет, не похоже.
  Кто вы такие и откуда знаете, как меня звали когда-то? - Олег устремил свой взгляд на долговязого, ожидая ответа.
  Все правильно, - улыбнулся тот, - Не познакомившись, как следует, мы не сможем, в дальнейшем, полностью доверять друг другу. А разговор нам с тобой предстоит долгий, потому как рассказать нам друг другу предстоит очень многое. Предлагаю сделать так. Сейчас мы с тобой убираемся подальше отсюда и уже в спокойной обстановке обо всем поговорим. Ну, как? Возражений не имеется?
  Не имеется, - пожал плечами Олег и направился, вслед за долговязым, к автомобилю, который стоял тут же, неподалеку.
  Кстати, как тебя хотя бы зовут? А то, неудобно, как-то, ты меня знаешь, а я тебя нет.
  Зови меня Сергеем, - улыбнулся новый знакомый.
  Там, в автомобиле они и продолжили начатый разговор,
  Ты мне так и не объяснил, - Олег опять вернулся к интересующей его теме, - Откуда ты знаешь мое имя, которое здесь никому не известно?
  Здесь, да, - подтвердил Сергей, - Ведь говоря: "Здесь", ты тоже не до конца открываешь всей правды. Правильнее, было бы сказать: "На Земле", не так ли? -
  И он бросил внимательный взгляд на Олега. Олег предпочел ничего не ответить на эти слова своего нового знакомого.
  Вижу, что так, - сделал вывод долговязый, - Да, на Земле этого имени не знают, но оно очень известно на Антурии, - и, увидев тень, промелькнувшую на лице собеседника, добавил,
  На планете, где Леней боролся за свободу Канта, и где осталась его любимая Ариэла.
  При этих словах, слезы появились на глазах Олега, а его собеседник продолжал,
  Скажу больше, это имя известно не только на Антурии. Оно стало известно на многих и многих планетах нашей галактики, входящих в союзы иселиан и одров. Начав борьбу с Тимурбеком, ты, сам того не ведая, ввязался в противостояние этих могучих цивилизаций и добился поражения иселиан на Антурии. Так что, ты теперь легендарная личность, не только на Антурии, но и во всей галактике. Скажу прямо, для меня огромная честь, беседовать с тобой.
  Несколько минут, Олег сидел молча и переваривал всю ту информацию, которую сообщил ему его собеседник. По всему получалось, что новые знакомые не иселиане, тогда, вероятно, они их противники, а значит, у него появляется шанс. Наконец, он поднял голову и спросил у Сергея,
  А вы-то сами, кто будете?
  Мы-то? - рассмеялся тот, - Мы - одры. Мы всегда были на твоей стороне. Иселиане, те всегда поддерживали Тимурбека. Это они организовали "детей Младшей луны" на поход против Эллоры. Да и сама "Младшая луна", это всего лишь их станция на орбите Антурии, которая, кстати, теперь ушла с орбиты.
  Услыхав все это, Олег снова замкнулся в себе, и было не ясно, какое на него впечатление произвели все эти слова. А он вспоминал Антурию. Перед его взором проплывали разрушенные города и сожженные деревни Канта, и лица его друзей, павших за свободу своей Родины. Наконец он очнулся и посмотрел прямо в глаза своему собеседнику. И от этого взгляда Сергею стало как-то неуютно в кабине своего автомобиля.
  Значит, говоришь, вы всегда были за нас? И в чем же это выражалось? Чем вы нам помогли? Вы, что, сражались в глубинах космоса с нашим врагом, или гибли в Канте, защищая осажденные города? Или вы помогли мне вчера, когда эти господа иселиане пришли ко мне домой? Так в чем, простите, выражается ваша помощь? Похоже, вы просто делали ставки на нас, как на боксеров на ринге? Нет, - он покачал головой, - Вы не были за нас. Я вот что тебе скажу, когда слабый не помогает сильному, это хотя бы понятно, но вот когда сильный спокойно смотрит, как убивают слабых, этому нет извинения.
  Он посмотрел в окно автомобиля. Они как раз выехали на Сенную площадь.
  А ну, останови машину! - потребовал он таким тоном, что шофер невольно выполнил его требование.
  И вот, что я тебе еще скажу, - тихо сказал Олег на ухо долговязому, если я узнаю, что это вы выдернули меня с той планеты и вернули сюда, в эту помойную яму, под названием Земля - тогда, берегитесь.
  Он вылез из машины, оставив в ней озадаченного Сергея и так хлопнул дверцей дорогой иномарки, что чуть не сломал ее замок. Потом Олег повернулся и спустился в подземный переход.
  А юноша-то с гонором, - повернулся к Сергею шофер.
  Нет, Енус, - задумчиво произнес Сергей, - "Юноша", как ты выразился, к сожалению, прав. И самое обидное, это то, что только сейчас я начинаю понимать, как мы должны выглядеть в глазах этих людей? Быть всемогущим и ничего не делать - это позор. И нет нам никакого оправдания.
  А что он там сказал, насчет того, что вчера к нему домой пришли иселиане? - переспросил Енус.
  В кабине на минуту воцарилось молчание, наконец прерванное длинным энергичным ругательством, отпущенным Сергеем. В этой цветистой фразе он помянул и иселиан и всех их дальних и близких родственников, и странные интимные отношения, и своих разведчиков, и свою тупость. Наконец, выплеснув скопившуюся негативную энергию в воздух, он взял себя в руки и повернулся к Енусу.
  Теперь, живо, к нему домой!
  Машина резко, с пробуксовкой, рванулась с места, а сам Сергей по радио уже объявил тревогу и отдавал команды своим агентам.
  Погодите у меня, сотрудники, мать вашу! Я вас всех разгоню к чертовой матери! - никак не мог он прийти в себя от возмущения. - Прозевать иселиан. Дать им увести Олега у себя из-под носа. Виновные вылетят со службы, я вам это гарантирую.
  Погодите вы, - попытался успокоить его Енус, - Может быть, ничего этого не было? Если бы иселиане пришли к нему в дом, то каким образом ему удалось бы от них отделаться? Что-то не верится мне, что они его просто так отпустили.
  Ладно, сейчас все выясним, - оборвал разговор Сергей и стал глядеть в боковое стекло машины, за которым стремительно мелькали дома городских окраин.
  Вот и точечный дом, в котором в последнее время жил Олег. Едва их автомобиль остановился возле дома, как Сергей с Енусом выскочили из него и бросились к парадному входу. Поднявшись на лифте на одиннадцатый этаж, они подошли к закрытой двери его квартиры. Подергав ручку двери и убедившись, что она заперта, Енус, оглядевшись по сторонам, вынул из кармана связку каких-то причудливо изогнутых железок и некоторое время выбирал нужную из них, разглядывая их на свет и что-то бормоча себе под нос.
  Что это? - не понял Сергей, указывая на связку.
  Местные приспособления, позволяющие войти в любой дом без хозяина, - ответил Енус. - Называется - отмычки. Затем он сунул отмычку в замочную скважину, пошевелил ею там, к чему-то внимательно прислушиваясь. Раздался щелчок, и замок открылся.
  Прошу, - посторонился Енус, открывая дверь и приглашая Сергея зайти в квартиру первым.
  Молодец! - похвалил Сергей своего сотрудника.
  Учимся работать в местных условиях, - отозвался тот.
  В коридоре, куда медленно и насторожено вошли одры, не было ничего необычного. Правда, домашние тапочки лежали не возле вешалки, а посредине прихожей, как будто были брошены в спешке, но это еще ни о чем не говорило. Вынув из кобуры парализатор, Сергей показал Енусу жестом, чтобы он оставался тут, а сам отворил дверь в комнату и скользнул за порог. Он чуть было не упал, споткнувшись о тело, лежавшее сразу у входа в комнату. Второе тело лежало на полу посередине комнаты. Мало сказать, что иселиане, а это были именно они, были мертвы. Оба тела были обезглавлены, а у одного трупа была еще и отрублена рука, сжимавшая парализатор. Весь пол комнаты и даже ее стены были в крови. Сергей ощутил рвотные позывы и еле сдержался, чтобы не выбежать в ванную.
  Ничего себе! - услышал он сзади удивленный возглас своего напарника, - Теперь понятно, каким образом этому парню удалось отделаться от приглашения иселиан. Хотя, убей меня, все равно не пойму, как ему удалось это сделать? Разве что, это были необстрелянные новички.
  В этот момент какой-то шорох сзади заставил их оторвать глаза от обезглавленных трупов. В дверях комнаты появилась новая фигура. Это был высокий светловолосый человек, с грубыми чертами лица, словно высеченными из камня. Одет он был в синие джинсы и кожаную куртку, в карманы которой и были засунуты его руки. Не смотря на местную одежду, одного взгляда на вновь прибывшего, было достаточно, для того, чтобы одры узнали в нем иселианина. Иселианин стоял и смотрел на то, что стало с его товарищами.
  Нет, господа, - наконец произнес он, - Это были не необстрелянные новички. Это были боевые офицеры.
  Он подошел к отрубленной руке своего товарища, вынул из нее парализатор и спрятал его в свой карман.
  Поэтому, как вы сами понимаете, - продолжил он, угрюмо глядя на одров, направивших на него свое оружие, - Я ни на секунду не поверил, что это дело рук, какого-то человека, и что здесь обошлось без вашего вмешательства. Таким образом, мы имеем самый настоящий Casus belli, как говорят местные аборигены. Или, чтобы вам было ясно, повод к войне. Сегодня же, обо всем случившемся, мною будет доложено моему правительству. Теперь, прощайте, господа, - иселианин поклонился и вышел из комнаты, оставив наших друзей в полном оцепенении.
  Хлопнула входная дверь квартиры, когда, наконец, Сергей пришел в себя и растерянно посмотрел на Енуса.
  - Ничего себе, завязка! - проговорил он, - Вот тебе и Casus belli.
  
  --------------------------------------------
  
  В этот же день, Олег позвонил Даше и назначил ей свидание у метро "Парк победы". Когда он увидел ее, подходящую к нему в легком голубом платьице, в туфлях на высоких каблуках, всю такую легкую и воздушную, у него невольно защемило сердце. Он поцеловал ее в щеку, взял под руку, и они пошли по аллее парка.
  Что-то случилось, Олег? - спросила у него Даша.
  С чего ты взяла?
  Не знаю, - произнесла она неуверенно, - Но, почему-то, мне кажется, что должно произойти что-то очень плохое. Ты знаешь? Мне сегодня приснилась моя покойная бабушка. Она стояла в стороне и молча смотрела на меня. Когда же я захотела подойти к ней, она повернулась и ушла, так и не сказав не слова. И вообще, у меня на душе очень тревожно.
  Они продолжали идти по аллее парка. Олег обнимал Дашу за талию. Он понимал, что пришло время прощаться с девушкой, но никак не мог сказать ей об этом. Наконец, он остановился, повернул ее к себе лицом и, глядя в ее синие глаза, произнес,
  Пришло время нам расстаться.
  Даша вздрогнула, отстранилась от него и недоуменно спросила,
  Почему?
  Такой простой вопрос, но как трудно на него было ответить, не рассказывая всей истории, которой обиженная девушка никогда не поверит. Наконец, он собрался с духом и произнес,
  Очень далеко отсюда у меня есть друзья, которым нужна моя помощь, и любимая, с которой меня разлучили против моей воли. Теперь я постараюсь вернуться к ним, и если мне это удастся, то ты меня никогда не увидишь, если же нет, то тоже, но уже по другой причине. Вот и все. Прости меня и прощай.
  Нет не все! - воскликнула девушка и сжала его руку, - А как же я? Твоим друзьям нужна помощь, но почему ты меня бросаешь, как ненужную вещь? Тебе что же, наплевать на мои чувства?
  Олег обнял ее, прижал к своей груди и поцеловал ее в губы. Затем медленно отстранил ее от себя,
  Нет, не наплевать, и в глубине души я всегда буду хранить светлую память о тебе. А теперь, прощай. Я должен идти.
  Он повернулся и, не оборачиваясь, пошел прочь. Уходя, он чувствовал, что оборвал последнюю светлую ниточку, связывавшую его с Землею.
  
  
  Всё. Больше дел на Земле у него не осталось. Теперь надо было искать долговязого и его команду. И в это время зазвонил телефон в автоматной будке, рядом с ним. Олег знал, что телефоны-автоматы, в принципе не звонят. Нечему там звонить, но этот звонил и довольно громко. Немного помедлив, Олег снял трубку и произнес,
  Слушаю вас.
  Ну, как? - услышал он знакомый голос, - Готов к новой встрече?
  Теперь готов. Говори, где?
  Через полчаса, они снова стояли друг против друга и смотрели друг другу в глаза. Один, мрачный и полный решимости, другой, спокойный и не по годам мудрый. Наконец, Сергей сделал шаг навстречу и протянул Олегу руку.
  Я рад, что ты пришел, - сказал он серьезно, - И я хочу, чтобы ты в нас видел, прежде всего, своих друзей. Хотя, ты, безусловно, прав - мы не имели права оставлять Антурию без помощи. Но, тут не моя вина. К сожалению, те, кто все решает, испугались нарушить наш договор с иселианами, а те, как оказалось, его нарушали. Но, не суди о нас, по действиям нашего руководства, вспомни о своем правительстве. Что было бы, если бы мы судили о вас, исходя из их поступков? - и он развел руками, словно показывая, насколько это было бы глупо.
  И второе. Ты сказал, что не дай бог, узнаешь, что это мы выдернули тебя с Антурии. Так вот, это не мы. И даже больше, мы не можем понять, кто это сделал, и без твоей помощи, может быть, никогда этого не узнаем. Но, в данный момент, мы хотим вернуть тебя на Антурию. Мы можем это сделать. Если ты хочешь того же, то мы с тобой союзники. Так как, Леней? - спросил Сергей и не мог удержаться от улыбки, когда увидел, как загорелись глаза Олега.
  
  Глава 8
  
   Внутри аппарата находился экран, во всю стену и четыре кресла, перед одним из которых, располагался пульт управления, состоявший из матовой поверхности, на которой было нарисовано, что-то напоминающее клавиатуру компьютера, да еще имелась кнопка, защищенная колпачком, и все. Кресло, в которое сел Олег, тут же приняло форму, максимально удобную для его тела.
  Евгений, устроившись за пультом управления, забегал пальцами по клавиатуре. Со стороны казалось, что он играет на рояле. Вот только музыки никакой не было слышно. Зато, в ответ на его прикосновения, экран ожил. На нем появились какие-то знаки, вероятно, цифры и буквы. Потом в правом углу экрана появилось изображение какой-то планетной системы, в которой вокруг звезды вращалось девять планет. Изображение одной планеты стало увеличиваться и заняло весь экран. На ее поверхности можно было различить океаны и сушу. На суше стали различимы горы и крупные реки. Потом, изображение изменилось и стало таким, как на политической карте. Очевидно, компьютер показал разные страны. Одну из этих стран, он выделил, увеличил на весь экран, затем снова стали видны горы и реки. Постепенно, масштаб карты все увеличивался и увеличивался. Ощущение, у Олега, было такое, как будто они падают с космической высоты на землю. Наконец, четко стала видна поляна в лесу, и изображение на экране остановилось.
  Место для посадки выбрано, - доложил Евгений, - Стартуем.
  Поехали! - успел вставить Олег.
  Затем, ему показалось, что кресло под ним провалилось вниз. Мгновенная тошнота подступила к горлу. На какое-то время, он, наверное, потерял сознание, а когда пришел в себя, то все так же сидел в кресле, и снова ощущал привычную тяжесть своего тела. Экран погас, потом вспыхнул вновь, давая изображение леса, окружавшего их со всех сторон. Изображение это двигалось. Видимо, камера вращалась, показывая местность, окружавшую аппарат. Ничего подозрительного на экране видно не было.
  - С удачной посадкой! - повернулся Евгений к своим спутникам, - А тебя, Олег, с возвращением на Антурию!
  В кабине раздался приятный женский голос, который что-то произнес на незнакомом Олегу языке. Прозвучало это так, как будто в метро объявили, что поезд прибыл на конечную станцию.
  Что она сказала? - поинтересовался он у Сергея.
  Сказала, что людей и крупных живых объектов, в радиусе трехсот метров, не наблюдается, так что мы можем покинуть аппарат.
  Они встали из кресел и вышли из аппарата наружу. На них тут же обрушились лесные запахи. Пахло землей, прелыми листьями, смолой и какими-то травами. Эти запахи волновали Олега, но ничего ему не говорили. Если честно, то он не был уверен, что они покинули Землю. С таким же успехом, они могли находиться где-нибудь в лесу, в ста километрах от Санкт-Петербурга.
  Ну, до встречи! - Евгений обнял их напоследок, - Удачи вам, - и, обращаясь к Сергею, добавил, - Помни, на связь выходи только в том случае, если вам понадобится эвакуация. Обещаю, что в течение пятнадцати минут, прибуду к вам, но повторяю - только в крайнем случае.
  Он стоял у открытого люка своей машины и смотрел, как два человека, посланца разных миров, одетые в непривычные одежды третьего мира, скрылись за стеной деревьев. Тогда он вошел в свой аппарат и закрыл за собой люк. Минуту на поляне ничего не менялось, а потом этот странный шар просто исчез, и ничто больше не искажало картину девственной природы этого уголка леса.
  
  Ну и куда теперь? - Олег посмотрел на своего спутника.
  В одежде среднего дворянина, с мечом за плечами и кинжалом за поясом, тот выглядел очень странно, да и чувствовал себя, видимо, непривычно. Интересно, что даже в этой форме была видна его обычная разболтанность. Это наблюдение вызвало невольную улыбку на лице Олега.
  Что улыбаешься? Сам вижу, что выгляжу нелепо. Не то, что ты. Почему-то у тебя в этой одежде вид такой, будто ты в ней родился.
  Ну, родился, не родился, а походить мне в ней пришлось много, - рассмеялся Олег. - Да ты не тушуйся - пообносится, привыкнешь. А все-таки, куда нам теперь?
  Сперва, на восток. Сейчас, мы в ста километрах от столицы Канта. А, в общем-то, теперь ты командуешь. Здесь, я твой помощник, и не более. Даже, если бы я очень захотел, то, вряд ли смог бы сам что-нибудь сделать. Скажу больше, никто бы не смог сделать то, что сделал ты в прошлый раз. Поэтому, извини Олег, но ты, для меня, загадка.
  Олег не ответил. Просто, у него давно вошло в привычку, не разговаривать в лесу. А может быть, это сам лес так действовал на него, заставляя закрывать рот и прислушиваться к различным шорохам. Он вспомнил один эпизод из своей армейской службы, когда он, на территории СССР, в мирное время, стоял на посту в лесу, ночью. Может быть, сказывалась его служба в Афганистане и привычка к опасности, а может быть, это просто нормально в лесу ночью, но только органы его чувств, обострились настолько, что он услышал тяжелую поступь какого-то животного, пробиравшегося за темными кустами. То, что это была поступь четвероногого, не было никаких сомнений. Но вот, какого? Судя по звуку шагов, это был либо кабан, либо олень. Но, вот кто именно, он не решил, поэтому, сняв с плеча АКМ, осторожно ступая, отправился на звук шагов. Обогнув ближайший кустарник, он удивленно замер. Луна давала достаточно света, чтобы разглядеть, что за кустами никого не было, и, тем не менее, звук шагов продолжал звучать в его ушах. Самое удивительное, это то, что тяжелая поступь слышалась здесь, рядом, в траве, у него под ногами. Олег включил электрический фонарь, направил луч света на звук шагов и чуть не рассмеялся - в свете фонаря, он увидел тритона, ползущего куда-то в траве, по своим тритоньим делам, и каждый его шаг, в ночной тишине, отдавался, как топот огромного животного. Вот как лес, особенно ночной лес, обостряет все чувства. Поэтому, если не хочешь, чтобы о твоем присутствии знали все вокруг за километр - молчи в лесу.
  Сергей, глядя на Олега, тоже замолчал, может быть, оттого, что и на него величавость окружающих деревьев оказала свое действие, а может быть, он невольно стал подражать своему спутнику, первенство которого здесь, на чужой для него планете, он вынужден был признать.
  К полудню, они сделали небольшой привал и пообедали, зажарив на костре большую щуку, добытую Олегом в лесном озере, при помощи остроги, сделанной из ветки дерева с заточенным концом. Удивительно, но как только Олег попал сюда, на Антурию, он словно расцвел, стал спокойней, уверенней в себе. Было видно, что здесь он свой. Это наблюдение удивило Сергея. Ведь, по сути, этот мир для Олега должен быть таким же чужим, как и для него самого. Об этом он и заговорил со своим спутником во время обеда, сидя у весело потрескивающего костра и вкушая, испеченную в золе рыбу, которая оказалась на удивление вкусной.
  Я вот чего никак не могу понять, - проговорил он, облизывая пальцы, - Как тебе удавалось сходить здесь за своего? Ведь, это, в принципе, невозможно. У тебя другое образование, другой менталитет, наконец, и язык ваш, хотя и очень похожий на здешний (что само по себе, невероятно), все-таки отличается.
  На самом деле, все было не так, - ответил Олег, на минуту отвлекшись от поглощения рыбы, - Просто, я никогда не утверждал, что я свой. Наоборот, все видели, что я не местный и принимали меня таким, каков я есть. Объяснить же, кто я и откуда, я не мог, так как у меня отшибло память. Сейчас я думаю, что, может быть, это и хорошо. Я сам не знал, кто я такой, и мне приходилось подстраиваться под их жизнь, потому что я не знал другой жизни.
  Вот-вот, - задумчиво протянул Сергей, - И это они просчитали. Продумана каждая мелочь.
  О чем это ты? - не понял Олег.
  А вот, смотри. Ты попал на планету, расположенную на другом конце галактики, на которой физические условия такие же, как и на Земле, и на которой живут люди, и язык у них похож, но, все же, с отличиями от твоего языка. Но, говорил ты с ними на их языке. Тебя это не удивляет? Хорошо! Тогда пойдем дальше. При тебе нашли меч и кинжал. Ладно, пусть кинжал ты отнял на Земле, у какого-то проходимца, кстати, тоже не понятно, кто он такой, откуда появился и куда пропал? Но меч-то откуда взялся?
  Не знаю, - в раздумье протянул Олег, - Может быть, он вообще не мой. По словам вдовы, его нашли рядом со мной, когда я лежал без сознания.
  Вот видишь? Не твой, а лежал рядом с тобой. Значит, кто-то положил его там? А зачем? Или, спрошу иначе. С какой стати, кому-то дарить тебе такую дорогую вещь? Ведь, ты, я думаю, понимаешь, что это вещь уникальная? Если бы ты только знал, из чего его клинок сделан? Во всяком случае, на этой планете, его сделать никто не мог. Я даже думаю, что и на Земле, такого сделать бы не смогли. А если бы и смогли, то он бы обошелся в такую сумму, что мало кто из ваших олигархов смог бы его купить. Так что, понятно, что такие вещи на дороге не валяются. И еще, объясни мне, пожалуйста, где ты так научился владеть мечом и вообще, сражаться?
  И опять, эти вопросы поставили Олега в тупик. Он надолго задумался, наконец, медленно покачал головой и промолвил,
  Я, конечно, занимался восточными единоборствами и кэндо, но скажу честно, когда я вспоминаю, чему там научился, мне становится как-то неловко. Я не могу объяснить, как получилось, что я, вдруг, стал уметь делать то, что сейчас делаю. Для меня самого это необъяснимая загадка.
  Он еще немного помолчал, затем вопросительно посмотрел на Сергея,
  Это вы? - И, смущаясь, поправился, - Я хочу сказать, это ваша работа?
  Увы, нет, - честно признался Сергей, - Не наша. Не скрою, мы вынашивали такие планы, но мы не смогли бы этого сделать так красиво и быстро. Так что, узнать, кто это сделал - задача, которая стоит перед нами.
  И ради этого, вы решили меня вернуть сюда? Не проще ли было, наблюдать за мною на Земле? - Улыбнулся Олег, - Хотя, я думаю, это не даст никаких результатов. Тем, кто это сделал, на меня лично, наплевать. Мы для них, просто пешки, которыми они разыгрывают свои партии. Я уже сделал свое дело, и они сняли меня с доски. Больше я им не нужен.
  Он продолжал улыбаться, но Сергей увидел, как глаза его недобро блеснули. Видать, не простил он своим "благодетелям" того, как с ним обошлись. Поэтому, уже Сергей, в свою очередь, покачал головой и произнес,
  Думаю, что ты прав. Добившись своего, они (кто бы они ни были) убрали тебя из этого мира и забыли о тебе. Но, теперь, когда мы тебя вернули обратно на Антурию, им придется снова о тебе вспомнить. Кроме того, должен тебе сказать, что ты найдешь этот мир, сильно изменившимся и, отнюдь, не в лучшую сторону. Не думаю, чтобы все это входило в планы наших незнакомцев, но, если это так, то нам с ними не по пути.
  Что значит, "сильно изменившимся"? И что может быть хуже власти Тимурбека? - Встревожился Олег. - Если знаешь, выкладывай все. Нечего от меня скрывать правду.
  Сергей поднялся на ноги и с хрустом потянулся,
  А рыба и в самом деле хороша, просто объедение. Надо бы и мне научиться пользоваться острогой. Но это, позже, а теперь, пора в путь.
  Олег, в сердцах, плюнул на землю, залил водой из озера костер, пристегнул к поясу ножны с мечом, повернулся спиной к Сергею и отправился в путь на восток.
  День уже приближался к своей середине, когда впереди между деревьями забрезжили просветы. Еще сотня шагов, и перед восхищенными взорами наших путников раскрылся мир, настолько прекрасный, что у Сергея даже перехватило дыхание. Зеленое поле, полное прекрасных цветов, неподалеку, шумел могучий лес, рядом текла широкая, чистая река, а над всем этим великолепием, сверкало, изумительной хрустальной чистотой, синее сочное небо. И пока Сергей, ошеломленный этим великолепием природы, оглядывался по сторонам, его спутник заплакал, опустился на колени и принялся целовать эту землю. Потом, когда прошел этот порыв, Олег поднялся с колен, и, смущаясь своих чувств, объяснил,
  До самого последнего мига, я до конца не верил, что мы на Антурии. Теперь все сомнения исчезли.
  Еще, через час пути, Олег начал проявлять признаки беспокойства.
  Что-то случилось? Встревожился Белоглазов.
  Нет, просто местность кажется мне знакомой. - Он указал на группу деревьев на излучине реки, - Если я не ошибаюсь, то там, за этими деревьями, должен находиться дом вдовы, которая выходила меня, в первое мое посещение Антурии.
  Наши путешественники вышли на берег неширокой реки, спокойно катившей свои воды среди живописных лугов. Здесь, на берегу, они обнаружили чуть заметную тропинку, указывавшую на то, что эти места довольно часто посещались людьми, а значит, Олег не ошибся, предполагая, что дом вдовы рядом. Олег, идущий впереди, внезапно присел на корточки и принялся что-то внимательно рассматривать в траве, неподалеку от тропинки. Так прошло несколько секунд, в течение которых, Сергей с удивлением глядел то на землю, то на своего спутника, не понимая, что так привлекло его внимание? Наконец, Олег выпрямился. Выглядел он встревожено.
  Утром здесь проехали всадники. Их было шестеро.
  Ну и что с того? - вопросительно посмотрел на него Белоглазов.
  Может быть и ничего, - подумав немного, ответил Олег, - Только, что делать шестерым всадникам в такой глухомани?
  И, терзаемый нехорошими предчувствиями, он устремился вперед. Олег не ошибся, за поворотом, они, в самом деле, увидели одиноко стоявший дом. Дверь в дом была открыта, но никого возле него не было видно. Против ожидания, он не слышал собачьего лая, хотя раньше никто бы не смог подойти незамеченным. Дворовый пес почуял бы непрошеных гостей за версту и лаем дал бы знать об этом хозяевам.
   Олег предостерегающе поднял руку и крадучись двинулся дальше. Уже у самого дома, стало понятно, почему верный
   сторож не подал свой голос. Он лежал на земле, заколотый,
   вероятно, копьем. Вынув меч из ножен, Олег скользнул в
   открытую дверь. Здесь его взору предстала печальная картина: на
   полу, весь в крови, лежал старик, а в углу комнаты испуганно
   жались друг к другу маленькие дети вдовы, брат и сестра. Они не
   плакали, не кричали, а только смотрели на вошедших в комнату
   чужих вооруженных мужчин круглыми от страха глазами.
   Олег вложил меч в ножны и, показывая детям свои пустые
   ладони, тихо и ласково произнес,
  Не бойтесь. Мы друзья вашей мамы. Я Леней. Вы помните меня? Я гостил у вашей мамы три года назад. Я не сделаю вам ничего плохого.
  Говоря так, он медленно подошел к детям и стал гладить их по белокурым головкам. Наконец страшное напряжение отпустило детей, и они, в два голоса, заревели, захлебываясь слезами и уткнувшись в куртку этого, незнакомого, но, видимо, доброго дяди.
  Тем временем, Белоглазов осмотрел старика, лежавшего на полу и сообщил, что тот, к счастью, жив. Что-что, а медицина, в мире Сергея, шагнула настолько далеко вперед, что Олег не сомневался, что тот старика вылечит. Сам же он, после того, как дети выплакались, расспросил их о том, что здесь произошло. Дети смогли рассказать, что в дом явились вооруженные люди, схватили их мать и увели куда-то.
  Жди меня здесь, - обратился он к Сергею, - На тебе этот старик и дети, а я отправлюсь за матерью.
  Как же ты один? - встревожился тот.
  Не впервой, - отмахнулся Олег, - Мне так даже легче, и потом, здесь дети. Береги их.
  Он повернулся и вышел из дома, оставив Сергея одного с детьми.
  Не понимаю, - возмущенно проговорил тот в захлопнувшуюся дверь, - Мы мир спасать сюда прибыли, или нянчиться с детьми?
  
  
  Следы, оставленные всадниками, были совсем свежими, но, нечего было и думать, догнать их пешему. Вся надежда была на то, что населенный пункт, куда повезли вдову, находился неподалеку. Напрягая все свои силы, Олег быстрым шагом, временами, переходя на бег, следовал за похитителями. К сожалению, он был вынужден признать, что три года, проведенные им на Земле, сил и выносливости ему не прибавили. Поэтому, когда, на исходе дня, вдали показались башни большого города, он чувствовал себя, как выжатый лимон. Ноги его дрожали от усталости, и дыхание со свистом вырывалось из его горла. Здраво рассудив, что в таком состоянии, он будет ни на что не способен, Олег заставил себя сделать небольшой привал. Отдохнув минут десять, он почувствовал, что силы вновь возвращаются к нему. Тогда он поднялся на ноги и пошел к городским воротам. Олег удачно подошел к воротам в то время, когда в город въезжали купцы, прибывшие на ярмарку, которая открывалась завтра. Стражники были заняты осмотром повозок с товаром, поэтому ему удалось войти в город, не вызвав ничьего любопытства. Пройдя крепостные ворота, Олег двинулся по мощеной булыжником улочке, ведущей к центру города. Справа и слева улочку ограждали деревянные дома, на которых то и дело попадались вывески. Одна из них до того поразила Олега, что он долго стоял на середине мостовой, глядя на нее и не зная, верить ли своим глазам? С деревянного щита, обтянутого холстом, на него смотрел бравый толстяк, при мече и булаве, а сбоку от изображения, красочная надпись гласила: " Гостиница - у святого Лаперуса". И хотя толстяк на вывеске, мало напоминал доблестного барона, Олег ни на секунду не усомнился, о ком идет речь? Вот, только, с каких пор, и за что, барон был причислен к лику святых? Все это было очень непонятно. Придя в себя, Олег раскрыл дверь и вошел внутрь гостиницы. Внутри все было так же, как и в других таких же заведениях, разбросанных по всему Канту: деревянная стойка с многочисленными полочками на стене за нею. На полочках красовались кувшины всевозможных размеров. Некоторые из них, после того, как лишились своего драгоценного содержимого, были использованы в качестве цветочных ваз. Букеты цветов в них были свежими, что говорило о том, что здесь не обошлось без женской руки, так как, вряд ли составлять букеты стал бы толстяк с воинственно торчавшими в стороны усами, стоявший за стойкой и орлиным взглядом наблюдавший за работой своих половых, обслуживающих пирующих гостей. Справа от стойки находилась деревянная лестница, которая вела на второй этаж, где располагались номера, сдававшиеся внаем.
  Скромно подойдя к стойке, Олег попросил что-нибудь из домашней птицы и кувшин вина. Он расплатился медной монетой и в ожидании заказа, сел за пустой столик, в углу зала.
  Давненько он не сиживал в местных харчевнях, поэтому нечего и говорить, с каким интересом и удовольствием, оглядывался он по сторонам, рассматривая обстановку и приглядываясь к посетителям. Положа руку на сердце, он все еще не чувствовал здесь себя своим. Скорее, он ощущал себя зрителем в кино. Уж слишком быстро, опять, произошел этот переход, от душной и заорганизованной жизни на Земле, к этой простой и вольной жизни на Антурии. По обрывкам разговоров, доносившихся до его слуха, Олег понял, что завтра в городе открывается ежегодная ярмарка, и, по этому поводу, состоится веселый праздник и карнавал. Легкий шорох платья отвлек Олега от созерцания лиц посетителей этого заведения. Обернувшись, он увидел молодую служанку с подносом, несущую его заказ. Одарив посетителя лучезарной улыбкой, она ловко расставила блюда и кувшин с вином на его столе.
  Если господину еще что-нибудь понадобится, дайте мне знать, я сразу подойду, - заметила она, собираясь уже отойти к другим посетителям, когда Олег удержал ее за руку.
  Постой, красавица. Если ты найдешь время, немного поговорить со мной, я обещаю тебе за это хорошо заплатить.
  Ах, какой щедрый господин! - улыбнулась служанка, - Хорошо, я посижу с тобой и совсем не из-за денег. Подожди немного, я сейчас вернусь.
  Она скрылась за дверью кухни и, спустя несколько минут, вернулась без фартука и подноса. Грациозно она опустилась на стул рядом с Олегом и с интересом посмотрела на него. Олег, в свою очередь, тоже с удовольствием разглядывал девушку. На вид, он мог бы дать ей лет восемнадцать. Очень симпатичная, если не сказать, красивая, она привлекла его внимание все же не этим, а тем, что в ней чувствовалась порода. Притом, что она работала прислугой и была довольно бедно одета, то, как она двигалась, и, особенно, как сидела за столом, держа спину, наводило его на мысль, что не так все просто с этой девушкой.
  И что же хотел господин узнать у скромной служанки? - спросила она, притворно потупив свои зеленые глазки и изображая из себя полную невинность.
  Я человек, который прибыл сюда недавно и отсутствовал в этой стране последние три года. Поэтому, кое-что, мне показалось странным. Ну, например, что это за вывеска на вашей гостинице? Что-то я не помню такого святого - Лаперуса.
  От таких слов, юная служанка, казалось, на время потеряла дар речи. В испуге, она оглянулась по сторонам, не услышал ли кто этого богохульства? Но, слава богу, все были заняты своими разговорами, и никто из посетителей на них внимания не обращал.
  Упаси вас бог, сказать такое кому-нибудь еще, - быстро проговорила она, - Так можно угодить в святую инквизицию.
  Когда-то, еще во времена войны с Тимурбеком, знавал я одного бравого барона Лаперуса из Бергундии. Он тогда был командиром отряда "соколов". Не об этом ли самом Лаперусе идет речь? - продолжал свои расспросы Олег.
  Теперь уже молодая девица, в свою очередь, выразила удивление,
  Как? Неужели вы имели честь знать самого святого Лаперуса?
  Да, моя дорогая, я, в самом деле, имел честь знать этого уважаемого человека. Скажу больше, барон был моим другом, но при всем этом, должен сказать, что особой святостью храбрец Лаперус никогда не отличался.
  Что вы говорите? - не поверила девушка, - В "Наказах" написано, что кротостью нрава и чистотой помыслов барон привлекал в свой отряд множество сторонников. Надеюсь, вы не будете оспаривать того, что написано в святых "Наказах" апостолом Аркадием?
  Не хотелось бы, - честно признался Олег, - Может быть, мы говорим о разных Лаперусах? Да, кстати, а кто такой этот апостол Аркадий?
  Ну, знаете?! - девушка возмущенно всплеснула руками, - Вы и апостола Аркадия не знаете? Да вы что, с луны свалились, что ли?
  Невольно, Олег не смог сдержать улыбку,
  "Милая девушка", - подумал он, - "Знала бы ты, откуда я, в самом деле, свалился. Вот, удивилась бы"!
  А девушка, тем временем продолжала,
  Между прочим, Аркадий был лучшим другом и любимым учеником самого Олега. Бога нашего. И будучи рядом с ним, с первых шагов Олега на земле нашей, записывал все его слова и действия, чтобы донести их до всех людей. А вы лучше признайтесь, что просто сочинили, что хорошо знали святого Лаперуса, чтобы передо мной похвастаться, потому, что, если бы вы его знали в то время, то знали бы и апостола Аркадия и самого Олега. В таком случае, и о вас бы было написано в "Наказах". Как, кстати, вас зовут?
  Леонтий, - соврал Олег, не моргнув глазом, доказывая, до какой степени он не бог.
  Вот видишь! - обрадовалась девушка, - Ничего о тебе в "Наказах" не написано. Хвастунишка.
  Потом она снова стала серьезной.
  Только вот, что я вам скажу и скажу потому, что вижу - человек вы хороший. Никогда никому не говорите того, что говорили мне, а то, как бы не было у вас больших неприятностей. Известно, что святая инквизиция шутить не любит.
  Она встала и, отказавшись от денег, предложенных Олегом, отошла к стойке, а Олег так и остался сидеть за столом, ошеломленный всем услышанным.
  Однако пора было уходить. Прежде всего, ему надо было найти вдову. Пока, было известно, что ее следы затерялись у городских ворот. Следовательно, оттуда и надо было начинать ее поиски. Направив свои стопы, по приведшей его к гостинице улочке, в обратную сторону, Олег вскоре вернулся к крепостным воротам. Здесь он прислонился к стене и некоторое время наблюдал за людьми, толпившимися у городских ворот. По случаю предстоящего праздника, количество входящих в город людей, заметно превышало количество, выходящих из него, а, в общем, движение у ворот было весьма оживленным. Но не, вновь прибывающие в город, гости интересовали Олега в настоящее время. Взгляд его беспорядочно скользил по лицам людей, пока, наконец, не остановился на одном из них.
  Ага, - проговорил Олег, себе под нос, - Это именно то, что мне и нужно.
   Он отлепился от стены, которую подпирал некоторое время и ленивой походкой направился к убогому нищему калеке, который просил милостыню у входа в город, в расчете на щедрость прибывающих на ярмарку купцов. Ведь издавна считалось, что дать милостыню нищему перед торговлей - к удаче и богатству.
  Подайте нищему, потерявшему ногу в бою под Понтом, - обратился нищий к Олегу, увидев, что тот направляется в его сторону, и когда, в положенной вниз тульей шляпе, звякнули три медных монеты, добавил, низко кланяясь и подобострастно улыбаясь,
  Благодарю вас, добрый господин. Да прибудет с тобою милость Олега.
  Твои слова, да Олегу бы в уши, - сказал, улыбнувшись, наш герой.
  Не смейте сомневаться, - серьезно заверил его нищий, - Слова нищих всегда доходят до его ушей.
  Не знаю, как насчет "всегда", но, в этот раз, убежден, что он тебя слышит, - абсолютно серьезно ответил Олег. - Однако позволь тебя спросить кое о чем, достойный представитель уважаемого сословия нищих. Уверен, что ты сможешь кое-что объяснить мне, недавно прибывшему в ваш город. Причем, обещаю, что хорошо заплачу тебе, если ты окажешься таким же мудрым и наблюдательным, как и благочестивым.
  Говоря так, Олег показал нищему серебряную монету, при виде которой, глаза благочестивого пройдохи загорелись алчным блеском.
  Итак, - продолжил Олег, - Я хотел бы знать, что за женщину провезли здесь два часа тому назад шестеро вооруженных всадников? За что ее забрали и куда повезли? Ответь мне на эти вопросы, и монета твоя, - и он еще раз покрутил перед носом нищего серебряной монетой, подогревая его жадность.
  Молодой господин мудр, как убеленный сединами старец, - промолвил нищий. - Все спешат, все торопятся, и никто не обращает внимания на то, что происходит вокруг. И только бедный старый нищий сидит на месте и все замечает.
  Он еще раз зыркнул глазами на серебряную монету, которую Олег держал так, чтобы нищий мог ее видеть,
  Хоть ты и пришел в наш город, всего час назад, но ты абсолютно прав - два часа назад шестеро всадников провезли через ворота связанную женщину - лесную колдунью. Отсюда можно сделать вывод, что ты преследуешь их.
  "А я, в свою очередь, делаю вывод, что ты чрезвычайно умен и наблюдателен. Если не сказать, слишком наблюдателен, для простого нищего", - подумал Олег. - "На кого, интересно, ты работаешь"?
  А вслух он произнес,
  Мы, кажется, немного отвлеклись. Так, как насчет колдуньи?
  А, что, насчет колдуньи? - Улыбнулся нищий, - Завтра ярмарка - большой праздник. Так вот, по случаю праздника, а также, для увеселения толпы и в назидание маловерным, ее сожгут на костре, на центральной площади.
  Вот как? - помрачнел Олег, - Может быть, ты даже знаешь, время, когда произойдет это интересное событие? Не хотелось бы его пропустить.
  Господин не знает, когда сжигают ведьм? - удивился нищий.
  Господин давно не был в Канте, - мрачно подтвердил Олег, - Когда я покидал вашу страну, то в ней не были в чести подобные забавы.
  Ну, так знайте, костер загорится, когда сядет солнце, и темнота опустится на землю. Ну, как? Я заслужил эту монету? - и он опять бросил взгляд на руки Олега.
  Вполне, - наш герой бросил серебро в шляпу, лежащую на земле, - А, если, ты знаешь также, куда ее повезли, и сможешь указать мне туда дорогу, то сможешь получить еще две таких же.
  Услышав это, пройдоха, тут же, высыпал содержимое своей шляпы себе в карманы, напялил ее себе на голову и кое-как поднялся, опираясь на костыли.
  Пожалуй, на сегодня работы хватит, - проговорил он, весело подмигнув Олегу, - Ибо, в писании сказано: "всему свое время". А нам с вами, милостивый государь, самое время прогуляться до "Веселой башни".
  Нищий, а за ним и Олег, опять, по той же улочке направились к центру города. Впрочем, довольно скоро, нищий свернул в узкий переулок. Здесь он оглянулся, и, убедившись, что никого рядом нет, взял костыли под мышку и, нисколько не хромая, направился дальше, довольно быстрым шагом.
  Что я вижу? - смеясь, воскликнул Олег, - Да это просто чудо великое! Только что ты был хром на обе ноги, раненые в бою под Понтом и вдруг, в один миг, стал здоров.
  На все воля божья, - смиренно ответил пройдоха, возведя глаза к небу. - Как знать, может быть бог отблагодарил меня за то, что я сейчас для вас делаю, мой господин.
  Как знать? - согласился Олег, - Только у меня появилась мысль, которая меня сильно беспокоит. Ведь, если господь уже отблагодарил тебя за то, что ты делаешь, не будет ли с моей стороны неучтиво второй раз благодарить тебя за это? Не может ли это быть воспринято, как недооценка божьей милости?
  Сказав это, Олег с удовольствием насладился испугом и замешательством, промелькнувшим на лице пройдохи. Впрочем, тот очень быстро нашелся, что ответить.
  Нисколько, - возразил он, напустив на себя глубокомысленный вид, - Откуда, нам ничтожным, знать истинные замыслы всевышнего? Как знать, за какое доброе дело соизволил он избавить меня от хромоты? Так что, я думаю, будет правильным действовать так, как мы и договаривались прежде и не пытаться своим слабым умом проникнуть в замыслы бога.
  Хорошо, ты меня убедил, - согласился с нищим Олег, - Однако, глядя на тебя, я начинаю удивляться. Похоже, что ты каждый день совершаешь столько добрых дел, что даже сам не знаешь, за какое из них бог мог тебя отблагодарить? Возможно ты святой подвижник? Позволь же мне узнать твое имя, добрый человек, чтобы, в свою очередь, благодарить за тебя бога в своих молитвах.
  Ну что же, - улыбнулся нищий, - Зовут меня Кадим. И если тебе еще раз захочется с пользой истратить свои деньги, ищи меня там же, у городских ворот. А теперь, смотри, вот она - "Веселая башня".
  К этому времени, они вышли на прямоугольную площадь, мощенную серым булыжником. Все дома выходили на эту площадь голыми стенами, без окон. Казалось, люди не желали глядеть в сторону этой башни. Сделанная из темного камня, с узкими окнами - бойницами, забранными железными решетками, которые находились на такой высоте, что нечего было и думать, спрыгнуть из них вниз, даже если бы этих решеток и не было. На вершине башни и днем, и ночью, находились двое часовых, которые менялись каждые три часа. Внизу, в эту башню вела, обитая железом дверь, с глазком - окошечком, за которым, надо полагать, тоже находились часовые. Окинув взглядом всю эту безрадостную картину, Олег повернулся к приведшему его сюда нищему,
  Вот тебе твои честно заработанные деньги, - сказал он, вкладывая в его руку еще две серебряные монеты, что, по тем временам, было неслыханной суммой. За то, что ты так хорошо выполнил мою просьбу, я на прощание дам тебе два совета. Первый: не докладывай тому, на кого ты работаешь, что проводил меня к этой башне. Лучше всего просто сразу забудь обо мне. Ты мне кажешься человеком смышленым. Поверь, что так будет лучше всего для тебя. И второй совет: никому не говори, что тебя ранили под Понтом. В том бою никого из защитников города не осталось в живых. И говорить так - святотатство. Я это стерпел, но кто-нибудь, из моих товарищей, служивших в нашем отряде, может запросто тебя за это убить. А теперь, прощай и помни: ты меня не встречал.
  Недаром, нищий произвел на Олега впечатление смышленого человека. Только он закончил свою речь, как тот предпочел быстро исчезнуть, благо, у него в кармане приятно позванивали три серебряные монеты.
  Проведя около Веселой башни около часа, Олег тщательно осмотрел все детали этого строения. Он уже собирался уходить, когда со стороны улицы, по которой он сюда пришел, послышался громкий цокот копыт, и на площадь выехала черная закрытая карета, в сопровождении десяти вооруженных всадников. Олег посчитал за благо, укрыться за углом дома, и оттуда наблюдал за тем, как карета остановилась у входа в башню, и из нее вывели связанного человека, очевидно, какого-то важного преступника, которого хотели доставить сюда в тайне, так как лицо арестанта было закрыто низко опущенным капюшоном. Однако когда пленник выходил из кареты, капюшон задел за край двери и слетел с головы арестанта, на мгновение, открыв его лицо. Олег, наблюдавший за ним, от неожиданности, вздрогнул.
  - Да, что же здесь, в самом деле, происходит? - произнес он, проведя рукой по своему, внезапно вспотевшему лбу.
  Затем, он повернулся и в мрачном настроении отправился прочь от этого места. Часа два потратил он, разыскивая в городе кузнечную мастерскую, а потом, добиваясь у кузнеца того, чтобы тот ему сделал тройной крючок, наподобие рыболовного, только здоровых размеров и весом, около двух килограмм. Наконец, получив от него нужное изделие и щедро за него заплатив, он вернулся в гостиницу "У святого Лаперуса", по дороге забежав в церковную лавку и купив там томик "Наказов", чтобы на досуге изучить эту книжицу. Хозяина гостиницы в зале не было видно. Вместо него, за стойкой расположилась та самая Катерина, которая, увидав Олега, радостно улыбнулась.
  А вы снова к нам, господин странник? Видать, вам у нас понравилось.
  Нет, дорогая Катерина, - улыбнулся ей в ответ Олег, - Мне понравилось не у вас, а мне понравились вы. Потому я и решил сюда вернуться.
  При этих словах посетителя, щеки юной служанки покраснели от смущения или, как знать, может быть и удовольствия. Но, будучи красивой девушкой и работая в таком месте, где, от подвыпивших посетителей, ей частенько приходилось слышать подобные признания, а то и предложения куда похлеще, она заставила себя засмеяться в ответ,
  Все вы, проезжие, такие, только увидали смазливое личико, и вас тянет на него, как мух на мед.
  А вот и нет, Катерина. Не хочу говорить за всех, но я не это имел ввиду. Если говорить о любви, то у меня есть любимая, с которой я был надолго разлучен. Сейчас я не знаю, где она, но обязательно скоро ее найду. А ты мне нравишься, потому, что ты, в самом деле, славная девушка, и, кроме того, я вижу, что у тебя есть какая-то тайна, которую ты стараешься скрыть от окружающих. Во всяком случае, никакая ты не служанка, какой хочешь выглядеть. Что-то заставляет тебя скрывать свое происхождение.
  При этих словах посетителя, краска слетела с лица девушки, и она невольно бросила взгляд по сторонам, не слышит ли их кто-нибудь? Однако, очень быстро ей удалось взять себя в руки и недоуменно пожав плечами, она произнесла,
  Не понимаю, о чем это вы?
  Ну, как знаешь, - Олегу надо было подготовиться к сегодняшней операции, и не хотелось терять время на пустые разговоры, - Дай мне, пожалуйста, номер на два дня.
  Поднявшись за Катериной на второй этаж гостиницы по скрипучей деревянной лестнице, он прошел по длинному, довольно темному коридору, открыл дверь своего номера и очутился в маленькой, впрочем, довольно уютной комнате, с окном, убранном цветными занавесками. Попрощавшись со служанкой, он сел на стул, раскрыл свой походный мешок, достал из него моток длинной и толстой веревки и принялся готовить свое снаряжение.
  Подготовив все для ночной операции, он заметил, что у него еще есть часа два свободного времени, которое он и провел лежа в постели и читая пресловутые "Наказы". Внешне безобидная книжка вызвала у него чувство глубокого удивления, а потом и негодования. Автор, которого, к слову сказать, Олег никогда не знал, повествовал о событиях, случившихся с Олегом, с момента его появления в Канте. О его встрече с Ариэлой, бегстве в Бергундию, о знакомстве с Джоном, Лаперусом, о предательстве герцога Летревиля, о походе в Кант, о борьбе с Тимурбеком, наконец, о последней битве на башне, которую автор назвал битвой добра и зла. При этом автор искажал все события до неузнаваемости. Нимало не смущаясь, он лепил из Олега всемогущего бога, а из его друзей делал безвольных и глупых слуг. Единственным исключением из них, был любимый ученик и сподвижник Олега, апостол Аркадий, с которым Олег всегда советовался и без которого сама победа, в борьбе со злом, была бы невозможна. Впрочем и сам Олег в этой книжке не столько действовал, сколько произносил, кстати и не кстати, назидательные речи, которые у настоящего Олега вызвали острый приступ зевоты. А вообще-то, это было просто собрание всевозможных изречений и наставлений, порой противоречивших друг другу. Словом, не дочитав этой книги и до середины, Олег отложил ее в сторону и встал с кровати, поигрывая желваками и с нехорошим блеском в глазах.
  - Ну, погоди, апостол! Я до тебя доберусь! - процедил он сквозь зубы. Потом все-таки не выдержал и выругался в слух, уже по матери. После этого, он собрал все свои вещи, проверил, хорошо ли закреплен ремень, держащий заплечные ножны, удобно ли расположен нож, на месте ли сурикены, духовые трубки, с отравленными стрелами, и, убедившись, что все в порядке, вышел из своей комнаты. Спустившись по скрипучей лестнице, он вновь увидел Катерину, стоявшую у стойки и смотревшую в зал со скучающим видом. Впрочем, как только она увидела Олега, вид ее изменился. Она вспыхнула и украдкой посмотрела вокруг себя, не заметил ли кто из посетителей этой ее реакции? Подойдя к девушке, Олег взял ее за руку и подержав ее ладонь в своей, проговорил, глядя ей в глаза,
  Милая Катерина, у меня к вам есть большая просьба. Сегодня ночью я вернусь в гостиницу, когда двери уже будут закрыты, и вернусь не один. При этом мне бы не хотелось, чтобы меня кто-нибудь видел. Хочу сразу предупредить вас, то, что я делаю, может не понравиться властям, но делаю я это из хороших побуждений и для блага Канта. Поверьте мне и помогите, просто тихо впустите ночью в гостиницу. Взамен, обещаю, когда вам понадобится моя помощь, вы можете на меня рассчитывать. Поверьте, я всегда держу свое слово.
  Вы так говорите, что хочется вам верить, - прошептала девушка, - Но, ведь, я даже не знаю вашего имени.
  Сначала, меня звали Олегом, потом, когда я потерял память, меня назвали Ленеем, когда память вернулась ко мне, я снова стал Олегом, но теперь, когда моим именем стали делать страшные дела, я отказываюсь от него. Теперь и навсегда, я Леней. Так что, ищи Ленея, и ты найдешь меня. Да, кстати: все, что написано в ваших "Наказах" - ложь, и апостол Аркадий - просто лгун. Такого человека никогда не было рядом со мною, и не его право рассуждать о том, чего он не знает и свидетелем чего, никогда не был. Вот так.
  Леней повернулся и вышел из гостиницы, оставив у стойки девушку в каком-то полуобморочном состоянии.
  Вечерняя прохлада уже пришла на смену дневной жаре, и над городом опустились сумерки. Площадь, вокруг Веселой башни не освещалась, и Леней без труда, никем не замеченный, притаившись у стены дома, стал ждать, когда произойдет смена часовых.
  Наконец, наверху башни показался отблеск факелов, и в тишине наступивших сумерек послышались голоса. Затем хлопнула металлическая дверь, и снова наступила тишина. Выждав еще минут двадцать, полагая, что этого времени хватит часовому, чтобы обойти свой пост, выбрать место поудобнее и, наконец, прикорнуть, где-нибудь в уголочке, Леней начал действовать. Тихо и быстро, но не крадучись, он подошел к башне, держа в руках веревку с тройным крюком на конце. Раскрутив крюк, как грузило, он забросил его в окно на третьем этаже. Затем, натянув веревку, и убедившись, что крюк надежно зацепился за край окна, он, быстро как обезьяна, полез по веревке вверх. Добравшись до окна, Леней ухватился рукой за решетку, подтянулся и сел на окно, просунув одну ногу сквозь решетку. Он уже начал сматывать свою веревку, готовя ее к новому броску, когда услышал тихий голос из камеры.
  Кто ты, друг? - и спустя минуту, в слабом свете молодой луны, ему удалось разглядеть взволнованное лицо своего друга Джона.
  Тс-с! - приложил палец к губам Леней, - Только тихо! Это я Джон. Я Леней, я вернулся, - и увидел, как округлились глаза от удивления и радости у его старого друга.
  Как? - чуть не вскричал пораженный Джон, но, увидев предостерегающий жест Ленея, понизил свой голос до шепота, - Ты вернулся? Слава богу! Я знал, я чувствовал, что рано или поздно, но ты вернешься. Здесь же черт знает что творится! Хуже, чем при Тимурбеке.
  Потом все расскажешь. А пока держи нож, на всякий случай, и жди. Я скоро.
  Сказав это, Леней как можно дальше высунулся из окна, снова раскрутил свой тройник, забросил его в бойницу на вершине башни и минуту спустя, уже выбрался на самый ее верх. Осмотревшись по сторонам, он услышал голоса, раздававшиеся из дальнего угла башни и неслышно, как тень, заскользил по направлению к ним. Как видно, строгая дисциплина не входила в число добродетелей охранников башни. Вместо того, чтобы обходить свой пост и осматривать подходы к нему, они устроились в укромном уголке на корточках и были заняты игрой в монету. Поэтому Ленею не составило никакого труда подобраться к ним на расстояние выстрела из духового ружья. Спустя несколько секунд, оба стража лежали на полу башни, усыпленные сильнодействующим снотворным, которым были смазаны его стрелы. За этот яд, как и за многие другие новшества в его снаряжении, надо было сказать отдельное спасибо Сергею с его технологиями будущего.
  Ну, что ж, поспите часиков пять, - пробормотал про себя наш искатель приключений, - А я, тем временем, займусь остальными.
  Он открыл дверь, ведущую на лестницу и начал спускаться вниз по ступенькам. Скорее всего, в таком месте, охрана должна была располагаться на крыше, внизу, у входа и на каждом этаже здания. Если допустить, что на крыше и внизу дежурило по два часовых, да на каждом этаже, по одному, да еще командир, да еще, разводящий, да всего три смены, то получалось двадцать три человека. Двух он уже убрал. Остается еще двадцать один.
  "Ну, что же, сыграем в очко", - подумал он, останавливаясь перед дверью, ведущей на третий этаж.
  Сосредоточившись, как прыгун перед разбегом, с той лишь разницей, что тот в уме прокручивает каждое предстоящее действие, а он наоборот, полностью расслабляет сознание, чтобы быть готовым к любым действиям, в любой, самой неожиданной ситуации. Потому, как совсем не ясно, близко от двери находится противник, или далеко, спит он, или бодрствует, окажется готовым к отражению нападения, или растеряется. Итак, старт. Леней быстро, но по возможности, бесшумно, открыл дверь в коридор третьего этажа, быстро и одновременно, плавно, вошел в коридор, сразу окидывая взглядом открывшееся ему пространство. За столом, метрах в пяти от входа, сидел немолодой уже охранник и пил напиток, заменявший здесь чай. Увидев вошедшего человека, он только и успел удивленно моргнуть глазами, как почувствовал холодную сталь меча возле своего горла.
  Добрый вечер, приятель, - тихим голосом обратился к нему, неизвестно как сюда попавший, незнакомец, - Сейчас ты будешь делать все, что я скажу, и в этом случае, я гарантирую, что с тобой ничего плохого не случится. Если же ты захочешь громко крикнуть, попробуешь убежать, или просто не выполнишь мой приказ, то умрешь быстрой смертью. Итак, ты меня понял?
  В ответ на эти слова Ленея, охранник только и смог, что быстро закивать головой.
  Вот и хорошо, - подытожил Леней первую часть договора. - Теперь, отвечай, в какой камере находится только что доставленный сюда арестант?
  В шестнадцатой, - заплетающимся от страха языком ответил стражник и облизнул пересохшие губы.
  Отлично. Теперь медленно, без резких движений, вставай и медленно иди, открывай шестнадцатую камеру.
  Стражник встал и постоянно оглядываясь на идущего сзади человека, вернее, на его меч, проследовал в середину коридора. Там он подошел к шестнадцатой камере, позвенел ключами и отпер замок. Дверь камеры открылась, и Леней жестом велел стражнику войти внутрь. Увидев в камере своего старого друга и предваряя его проявления радости, Леней, обращаясь к Джону, сказал,
  Все объяснения потом, Джон. Пока же, свяжи этого уважаемого стража и вставь ему в рот кляп, только прежде он нам должен сказать, в какой камере сидит лесная колдунья и дать нам от этой камеры ключ.
  Я не знаю, я, честно, не знаю - быстро заговорил стражник, от страха покрываясь потом, - Она не на моем этаже. Кажется на втором, но это не точно.
  Хорошо. Свяжи его, Джон.
  Джон быстро стянул с него куртку. Разорвал ее на лоскуты. Стянул сторожу руки за спиной, связал ноги, потом привязал руки к ногам и остатки лоскутов засунул стражнику в рот.
  Оставив стражника лежать на полу, они вышли из камеры, закрыли дверь ключом и только тут обнялись.
  Все потом, Джон. В здании еще находится двадцать стражников, и нам их всех надо обезвредить.
  Все, как в старые добрые времена, - улыбнулся Джон. - Неужели, все опять вернулось?
  Полагаю, что ничто само вернуться не может. Но, мы с тобой здесь, и надеюсь, наши старые друзья тоже нас поддержат, а значит, будем творцами нашей судьбы.
  Когда ты рядом, Олег, я чувствую, что нет ничего невозможного.
  Еще одно, Джон. Я не знаю, что у вас здесь происходит, но постараюсь не убивать людей без причины. Пока, я не считаю этих людей врагами. Так что, сейчас ты возьмешь себе оружие на крыше башни, но убивать - только в крайнем случае.
  Джон пожал плечами. Было видно, что у него, на этот счет, есть свое, особое мнение. Но возражать не стал, сбегал на крышу и возвратился, вооруженный мечом, кинжалом и пикой. Потом, они спустились этажом ниже, и, по сигналу Олега, открыли дверь, готовые к возможному сопротивлению. Но на втором этаже повторилась та же самая картина, что и на третьем. Снова охранник оказался за столом у самого входа, только, в отличие от первого, он вообще спал. Будить его не стали, просто стукнули по голове рукояткой ножа, бесчувственного связали и отобрали у него ключи. После этого Леней пошел по коридору, заглядывая в дверные оконца, стараясь отыскать вдову. Оказалось, что задача эта была не из простых, потому как, в камерах было темно, и из-за дверей ничего не было видно. Леней хотел уже открывать все двери подряд, когда из-за одной двери он услышал удивленное женское восклицание. Подойдя к этой двери, он увидел женские глаза, с удивлением глядевшие на него сквозь смотровое окошко.
  Ты ли это, Василиса? - спросил он, подходя поближе.
  Я, голубь мой, - ответил из-за двери приятный женский голос. - А я все думала, что за встречу готовят мне звезды? Голову ломала. Еще два дня назад сама себе нагадала беду, чудесное спасение и встречу со старым знакомым. Теперь ясно, что имелось ввиду.
  Подожди, я сейчас открою. - Леней немного повозился, открывая дверь камеры. Наконец, замок щелкнул, и вдова оказалась на свободе. Она, со слезами на глазах, бросилась на шею своему спасителю и стала целовать его лицо, глаза и губы.
  Все, все Василиса, успокойся. Пока, о спасении говорить рано. Нам еще надо выбраться отсюда. Сейчас же, у нас есть несколько минут на то, чтобы провести совещание. Каюсь, я пошел на эту операцию, не продумав до конца всех действий. Мне не совсем ясно, что делать, когда мы выйдем из этой тюрьмы? Ворота города закрыты, и до утра мы не сможем его покинуть. Если мы незаметно выйдем, оставив отдыхающую смену нетронутой, то, через час, поднимется тревога, и по нашему следу пустится погоня.
  Олег, - укоризненно покачал головой Джон,
  Леней, - перебил его приятель, - Зови меня Леней. Имя "Олег" уже смешали с грязью, и я отказываюсь от него.
  Хорошо, Леней, - продолжил вельможа, - Ты слишком много заботишься о справедливости. Поверь, если бы ты поближе столкнулся с теми, о ком так печешься, то не стал бы с ними церемониться. К тому же, хочется напомнить тебе слова одного мудрого человека, который сказал: "Желая делать добро людям, не надевай чистую одежду. Все равно, испачкаешься в грязи".
  На минуту Леней задумался. Было видно, как тяжело дается ему это решение. Брови его нахмурились и даже лицо его, казалось, осунулось. Наконец, он поднял взгляд на друга и согласно кивнул головой.
  К сожалению, ты прав. Пусть будет так. Это облегчает нашу задачу. Ты берешь первый этаж, я вход. На все - десять секунд, не более. После этого, сразу атакуем комнату охраны. Ты, Василиса, ждешь нас здесь. Ну, все, с богом.
  Друзья тихо спустились по ступенькам на первый этаж и остановились на небольшой площадке, с которой дальше, направо и вниз, шли ступеньки ко входу, а налево шла дверь в коридор с камерами.
  Дай мне десять секунд, после чего, начинай, - прошептал Леней и скользнул вниз, на ходу вынимая из кармана трубку духового ружья.
  Сосчитав до десяти, Джон открыл дверь и шагнул в коридор. На его несчастье, охранник не сидел за столом, а стоял у двери первой камеры. Услышав звук открывшейся двери, он, с удивлением посмотрел, кто же это решил навестить его среди ночи? То, что он увидел, заставило его громко вскрикнуть, от страха, или неожиданности. В тот же миг, Джон подскочил к нему и одним взмахом острого меча заставил замолчать навеки. Но теперь надо было спешить. Скорее всего, в комнате охраны, другие стражники должны были услышать этот крик. Не теряя ни секунды времени, Джон выскочил из коридора и бросился вниз. Перепрыгнув одним прыжком через шесть ступеней, он увидел слева открытую дверь, из которой, тут же, раздались громкие крики. Краем глаза он успел разглядеть человека, лежавшего у входной двери, справа. Ворвавшись с мечом в помещение охраны, он увидел, как в дальнем конце комнаты, среди, ошалевших от страха, врагов, как смерч, кружится Леней, сея смерть направо и налево. Через минуту все было кончено. Весь в крови, вытирая клинок меча об одежду одного из убитых, Леней печально взглянул на эту страшную картину и вздохнул,
  Что надо сделать, чтобы смыть с себя эту кровь? Воистину, правильно было сказано: "Не мир принес я вам, но меч".
   Медленно, в молчании, поднялись они на второй этаж, где их ожидала Василиса.
  Когда открылась дверь, вдова бросила на них тревожный взгляд, но сразу успокоилась, увидев, что с ними все в порядке.
  Теперь, до утра, нам можно не спешить, - Леней взял со стола связку ключей,
  Есть время, отделить зерна от плевел.
  Он открыл дверь первой камеры. Спустя два часа, после разговора с каждым узником темницы, почти все они оказались на свободе. Исключение было сделано только в отношении двух убийц и одного насильника, которых снова заперли в камерах. Остальные же, посаженные за долги, мелкие кражи или преступления против веры, были выпущены на свободу. Кстати, к удивлению Ленея, последних, оказалось большинство. Причем сажали людей по самому ничтожному поводу. Так, один из узников, рассказывал, что выпил стакан вина в пост, а на упреки в свой адрес со стороны соседки, ответил, что святой Олег, тоже, небось, посты не соблюдал. За что, по ее доносу, в тот же день и был схвачен святой инквизицией. И, судя по здешним порядкам, дело, скорее всего, закончилось бы костром. Слушая все это, Ленею становилось страшно, от того, что произошло в Канте за эти годы. И, одновременно, он никак не мог понять, каким образом все это могло случиться? Надо полагать, что Джон сможет ему это объяснить, но всему свое время. Кстати, в одной из камер его ожидала довольно неожиданная встреча. Вышедший из нее человек, весь заросший рыжей бородой, некоторое время удивленно смотрел на него, а потом бросился на шею и стал обниматься. Опешивший, от этой неожиданной выходки освобожденного узника, Леней, начал от него отбиваться,
  Да отпусти ты меня, ради бога! Я, вообще-то, с мужчинами не целуюсь.
  Ты, что, Леней, не узнал меня? - Вскричал освобожденный. - Это я, Онуфрий, боец твоего отряда.
  Только тут, Леней его узнал. Онуфрий пришел в их отряд на второй месяц похода в Кант и прошел с ними до самых стен столицы.
  Однако ты оброс, тебя и не узнать сразу.
  Обрастешь тут, сижу в башне уже два месяца.
  Ладно, все уже позади. - И повернувшись к Джону, Леней крикнул,
  Джон, посмотри, кто здесь? Наш "сокол"!
  Встреча Джона с Онуфрием была такой же живой и непосредственной. Обнявшись и радостно похлопав друг друга по спинам, оба повернулись к Ленею.
  Ну, вот, нас уже трое, - улыбнулся Джон.
  Четверо, - поправил их Леней. - Еще один ждет нас за чертой города.
  Он открыл дверь башни и первым вышел на площадь. За ним вдова и два его товарища, а дальше хлынула вся толпа. Отдельные людские ручейки вливались в выходящие на площадь переулки и исчезали за темными громадами домов.
  На улицах города было непривычно темно и тихо. Непривычно, для Ленея, у которого в памяти еще не стерлись шумные и ярко освещенные улицы Санкт-Петербурга, на которых жизнь не утихала круглые сутки. А здесь стояла полная тишина, и шаги наших четырех искателей приключений, отражаясь от домов, звучали, казалось, на весь город. Вокруг не было ни души. Ни одного луча света не пробивалось сквозь щели в ставнях, закрывавших окна. Только, временами, когда ветер разгонял облака на небе, землю заливал серебристый свет луны. И Леней должен был признаться себе, что все это ему нравилось. Снова риск погони волновал его кровь, заставляя сердце чаще биться. Снова в его жизни появились друзья и неизвестные пока, но, видимо, могущественные и коварные враги. Снова в его жизни был смысл. А ведь, еще, где-то рядом была она - его любимая, и их уже разделяли не космические расстояния, а простые километры. Может быть, на пути к ней его ждут препятствия, но он их преодолеет. Теперь ничто и никто его не остановит.
  
  
  А наутро, в гостиницу, где снимал номер Леней, нагрянула облава.
  - Кто такой? - с начальственной ноткой в голосе, свойственной любому представителю власти, в разговоре с гражданским лицом, властью не обремененным, спросил, вернее бросил, начальник караула Ленею.
  Путешественник. Прибыл из Бергундии, следую в Мирану, столицу Канта.
  С какой целью?
  Ну, знаете! - Леней сделал удивленные глаза. - Люди путешествуют, чтобы увидеть чужие земли, изучать жизнь. Вот так.
  Может быть, начальник караула его и не понял, но он отчетливо увидел мешочек с монетами, на поясе этого странного господина и сразу почувствовал к нему уважение, а когда Леней, между прочим, развязал этот мешочек и достал из него несколько монет, золотых и серебряных, уважение это выросло неимоверно. Ибо наш вояка справедливо считал, что деньги есть мерило значимости человека, а если у тебя их столько, что ты можешь таскать за поясом кошелек, битком набитый серебром и золотом, то ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится. И, если тебе так захотелось отправиться в путешествие из одной страны в другую, то, почему бы и нет?
  Леней, тем временем, взял начальника под руку и, отведя в угол комнаты, дружески улыбаясь ему, как своему хорошему знакомому, проговорил, незаметно вкладывая ему в руку золотую монету,
  Сегодня в вашем городе состоится большой праздник, и я бы не хотел пропустить ни одной детали этого грандиозного события. Со своей стороны, я хотел бы отблагодарить вас за то рвение, с которым вы выполняете свои обязанности. По опыту знаю, что труды, искренне болеющих за свое дело людей, часто плохо вознаграждаются. Поэтому, надеюсь, что вы не обидитесь на меня за этот небольшой подарок.
  Почувствовав в руке приятную тяжесть золота, начальник караула даже растерялся. Голова его приятно закружилась, губы, сами собой, расплылись в улыбке. Он все время пытался в уме умножить свою зарплату на двенадцать, а потом на полученную сумму разделить стоимость этой монеты, чтобы выяснить, сколько лет он должен работать, чтобы заработать такие деньги... и никак не мог - все время сбивался. В результате, он полностью пропустил мимо ушей все, что ему говорил на ухо этот милый путешественник, и только, кивая головой в ответ, глупо улыбался. Затем, повернувшись к своим подчиненным, хорошо поставленным голосом, он скомандовал,
  Всем очистить помещение! - подождав, когда те выполнят его команду, пожелал господину приятного путешествия, и, подобострастно кланяясь, сам вышел из комнаты.
  Оставшись вчетвером, наши знакомые подождали, пока стихнет топот сапог на лестнице, а потом, посмотрев друг на друга, дружно рассмеялись.
  Это был новый подвиг Ленея, - хохотал Джон, вытирая слезы, - Бескровная победа в эпическом сражении, или, святой Олег дает взятку. Ей богу, когда мы закончим свои новые похождения, я сам напишу о них книгу. Она будет называться "Новый Наказ" от святого Джона. То-то весело будет потомкам, разбираться в твоих поступках.
  Ладно, апостол Джон, - усмехнулся Леней, - Пора нам отсюда сваливать.
  Еще утром Леней отправил подручного из гостиницы на рынок, для того чтобы он приобрел для всех четверых новую одежду, так что, переодевшись и сделавшись, почти неузнаваемыми, Леней, Джон, загримированный под слугу абрека, Онуфрий, подстриженный и побритый, и Василиса в парике и богатом платье, делавшими ее неузнаваемой, вышли из гостиницы. Простившись с Катериной и заставив ее взять от него золотой, Леней сказал ей на прощанье,
  Будет лучше, если ты не будешь рассказывать о том, что здесь произошло. Я вижу, что за последние три года в Канте многое изменилось в худшую сторону. Но я постараюсь понять, как это произошло и исправить ситуацию. А с тобой мы еще увидимся. Помни, то, что я обещал - в силе.
  Они оставили девушку у порога гостиницы и смешались с веселой толпой, которая к этому времени, уже стала заполнять улицы, прилегающие к центральной площади города, на которой открывалась осенняя ярмарка.
  Вся площадь блистала разноцветными палатками. На высоких шестах, возле них, были привязаны разноцветные шары и флаги, которые развевались на ветру, радуя взор. От обилия разных товаров, разбегались глаза у покупателей, которые не знали, что им лучше приобрести и ходили от лавки к лавке, прицениваясь к товару. А бойкие, горластые продавцы, во весь голос зазывали покупателей, расхваливая свои товары. Они размахивали руками, причмокивали губами, закатывали глаза, давая понять, что такого товара, как у них, нигде не найдешь, и, "вообще, у них товар самый лучший, не то, что у тех продавцов, что стоят рядом и продают не товар, а так, дрянь, какую-то". При этом никто не сердился. Все понимали, что это просто правила игры, под названием "ярмарка".
  Наша компания двигалась по площади, разыскивая, где продавался домашний скот? Наконец, в дальнем углу площади, они увидели ряды, где стояли, хрюкали, блеяли, и мычали многочисленные животные. Тут продавались и лошади - всевозможные, от низкорослых кочевничьих лошадок, до здоровенных ломовых лошадей. Были здесь и породистые скакуны - длинноногие, статные, горячие. Одно слово - заглядение. В этом деле Леней был вынужден уступить первую роль своему другу Джону. К своему стыду, он так и не научился разбираться в лошадях. Осмотрев предложенных лошадей, Джон выбрал, наконец, четырех гнедых скакунов орлеутской породы. К радости продавца, покупатели не стали долго торговаться и отдали за них четыре серебряные монеты, хотя, положа руку на сердце, он готов был отдать всех четырех за одну серебряную монету и двадцать медных. Заплатив еще одну серебряную, они купили четыре седла и четыре сбруи. Оседлав своих скакунов, дальше наши путники двинулись, уже верхом. Больше их ничто уже не держало в этом городе. Надо было только выехать за ворота, и они будут в безопасности. Правда, насчет этого "выехать", у наших путников были большие сомнения. И хоть узнать под гримом Джона, Онуфрия и Василису было почти невозможно, но Ленея узнать было несложно, если бы к выходу из города доставили тех двух стражников, которые видели его в лицо и остались живыми. Тем не менее, лучше было попытаться сделать это сейчас, пока еще власти города находились в некоторой растерянности. Да и ярмарка явно играла на руку беглецам.
  Подъехав к городским воротам и сохраняя внешне беспечный вид, Леней со своими спутниками, на самом деле, готовились к самому худшему повороту событий. И как оказалось, интуиция их не подвела. Во всяком случае, на пропускном посту у ворот, они увидели толстого человека с оттопыренными ушами, в котором сразу узнали охранника из башни. Беззаботно улыбаясь, Леней повернулся к Джону и тихо сказал ему,
  Будь готов. Если что, прорывайтесь сквозь ворота и скачите к лесу.
  Так же улыбаясь, он повернул голову к охраннику. Тот поднял взгляд на подъезжавшего всадника и вздрогнул от неожиданности. В его глазах промелькнул страх, потом мстительная радость. Он готов уже был указать на Ленея пальцем и крикнуть охрану, как, вдруг, сбоку раздался почтительный голос,
  Кого я вижу? Это вы, уважаемый путешественник? Что же вы так рано нас покидаете? Остались бы еще на денек, посетили бы нашу ярмарку.
  Это говорил начальник стражи, который "допрашивал" Ленея в гостинице "У святого Лаперуса". И тут же, суетясь, он поспешно крикнул своим подчиненным,
  А ну, живее болваны, пропустите господина путешественника и его слуг!
  Увидев такое поведение начальника караула, охранник из башни почел за благо побыстрее прикусить свой язык и не связываться с этим таинственным господином, благо он еще помнил, какого страху натерпелся, когда столкнулся с ним в тюрьме и увидел перед своими глазами лезвие его меча. А Леней, наоборот, как ни в чем ни бывало, приказал своим спутникам ехать вперед и ждать его метрах в трехстах от города. Сам же он спрыгнул с коня и подошел к начальнику караула.
  Послушайте, милостивый государь, - обратился он к служаке, - Вот уже второй раз я встречаюсь с Вами, и второй раз Вы меня приятно удивляете своею учтивостью. Поверьте, я с первого взгляда могу определить, на что человек годен, и что хотите со мной делайте, но вы мне очень понравились. Что Вы мне скажете, если я предложу Вам должность в моем личном замке и оклад, ну скажем, одну серебряную монету в месяц? Понимаю, понимаю, это конечно не очень много, но все-таки, подумайте над моим предложением и не спешите с отказом. На обратном пути, я заеду к вам в город, тогда и скажете мне о своем решении. Хотя, не скрою, я бы очень хотел, чтобы Вы согласились. А теперь, простите, но я должен ехать.
  Леней попрощался с обалдевшим от счастья начальником караула, вскочил на коня и помчался прочь от города, туда, где ждали его друзья, а начальник караула, гордо взглянув на притихших подчиненных, поднял вверх указательный палец и сказал,
  Видали, дурни? Вот это человек! С первого взгляда видно, что это за господин. И как он меня сразу оценил! Двенадцать серебряников в год! Это вам не жалкие гроши в этом паршивом городишке.
   Он гордо расправил плечи. Впереди его ждала славная и счастливая жизнь, почет, богатство, новый дом и молодая, красивая жена, а там, чем черт не шутит, может быть и дворянское звание.
  
  Глава 9
  
  Оставим же начальника караула предаваться голубым мечтам и перенесемся с вами на триста километров к западу от этого города, на берег Андерийского моря, в замок крепости Четырех угодников - самое сердце иисуитского братства.
  В зале старого рыцарского замка было сумрачно и прохладно. В узкие стрельчатые окна проникало слишком мало света, чтобы осветить его полностью. В архитектуре зала совсем не было прямых линий. Его колонны расширялись кверху, образуя куполообразный потолок. Бросалось в глаза полное отсутствие всяких украшений. Голые каменные стены, такие же полы, каменный камин, простой деревянный стол и грубые дубовые стулья - и все. Кроме этой мебели, в зале больше ничего не было, только икона на стене, изображающая парящего в небе человека, вот и все, на чем мог остановиться глаз. Впрочем, человек, находившийся в данном помещении, не смотрел ни на мебель, ни на икону. Он стоял у окна, заложив руки за спину, и глядел на ревущий внизу, у подножия башни, океан. Громадные волны ударялись о прибрежные камни, взметая в воздух тучи брызг, тут же срываемых ветром, и с гулом и скрежетом отбегали назад, увлекая за собою гальку и береговой песок. Водяная пыль поднималась кверху, и даже здесь, на высоте тридцати метров над уровнем моря, было сыро. Зябко передернув плечами, человек, стоявший у окна, приказал затопить камин. Приказал, не оборачиваясь, нимало не заботясь, есть ли кто в зале? Он знал, те, кому адресован этот приказ, услышат и выполнят его. Он, вообще, привык, что каждый его приказ тут же выполняется. Действительно, спустя некоторое время, за его спиной послышались тихие шаги и возня у камина, потом эти звуки смолкли, и по комнате начало разливаться живительное тепло. Тогда, стоящий у окна, повернулся, взял стул, пододвинул его к камину, сел и обратил свой взор на пляшущие языки пламени. Он сидел в глубокой задумчивости, а отблески огня отбрасывали свет на его лицо, обезображенное глубокими шрамами и заросшее густой окладистой бородой. Кто он был, этот человек в черной монашеской рясе, перед которым преклонялись монахи этой обители, и которого жители Канта и Бергундии, иные боготворили, иные ненавидели, но, все, без исключения, боялись? Это был глава Ордена Иисуитов, он же - святой апостол Аркадий, автор "Наказов" и, одновременно, друг, помощник и любимый ученик Олега. А, поскольку, как известно, сам святой Олег покинул землю и отныне пребывал в царствии небесном, где сидел на престоле, по правую руку от отца своего небесного - бога, и сам являлся богом на небе, то, здесь, на земле, апостол Аркадий являлся заместителем бога и, можно сказать, представлял в своем лице и отца и сына. О чем он думал, глядя на отблески пламени в камине? Вспоминал ли свои былые подвиги во благо народа, или готовил новые указы, все больше ограничивающие светские права жителей этих двух стран? Мы этого не знаем, но, в любом случае, его размышления были прерваны внезапным стуком в дверь. Вздрогнув и очнувшись от своих дум, священник нахмурил брови. Он не любил, когда его беспокоили, да и, признаться, уже давно отвык от этого, поэтому и не скрывал своего недовольства.
  Извините, мессир, - показавшийся в двери инок, бледнея под гневным взором своего господина, низко поклонился, но потом, все же взял себя в руки и продолжил,
  Но, вы просили доложить, когда прибудет гонец из Мираны.
  Ну и? - Вскинул голову Аркадий.
  Он прибыл, господин.
  Хорошо, - смягчил свой голос настоятель, - Ты все правильно сделал. Пригласи его ко мне.
  Инок сразу повеселел и вздохнул свободно, получив одобрение святого апостола. Он быстро исчез за занавеской, и, спустя несколько минут, из-за двери послышались тяжелые шаги и хриплое дыхание, после чего она открылась, и в зал вплыла огромная туша человека, одетого в коричневую рясу.
  Я ждал тебя, Дориан, еще два дня назад, - раздраженно бросил вошедшему Аркадий, - Кажется, не такая уж дальняя дорога от Мираны до моего замка.
  Ты хотел сказать, до замка нашего святого союза, - огрызнулся толстяк и освятил себя крестным знамением. - Не забывайся, святой Аркадий, - толстяк сделал ударение на слове "святой", и при этом, какая-то двусмысленная улыбка промелькнула на его лице, - Это для остальных ты апостол, но мы то с тобой знаем, кто ты есть, на самом деле? Как и знаем, что с тобой станет, если об этом узнают другие. Не так ли, мой друг?
  Человек со шрамом понял, что перегнул палку и решил сгладить впечатление от своих резких слов.
  Конечно, ты прав, брат Дориан. Забудь о моих словах, это все нервы. Ты же знаешь, что поставлено на карту? Итак, перейдем к делу. Как там Ариэла?
  Толстяк удовлетворенно хмыкнул, пододвинул себе стул, опустился на него с громким кряхтением и начал свой доклад:
  Ариэла много спит или просто лежит в своей постели, мало ест, мало гуляет, мало разговаривает, ни с кем не встречается. В последнее время ее ничего не интересует, словом, она изолирована от людей, ушла в себя и раздавлена.
  Это хорошо! - не сдержался Аркадий.
  Это не хорошо, - не согласился с ним толстяк. - Долго так продолжаться не может. Ты хотел ее сломать? Ты добился этого. Но она обманет тебя, а значит и нас. Ты хочешь спросить, как? - Дориан бросил на собеседника уничтожающий взгляд, заметив, как тот скептически улыбнулся, - Так вот, она просто умрет, и оставит нас ни с чем. А я должен тебе заметить, что месть красивой женщине за то, что она предпочла ему другого, подходит только такому ничтожеству, как ты, святой Аркадий. В мои же планы, и планы нашего ордена, входила добровольная передача верховной светской власти королевой Ариэлой нам. А возможно это, как тебе известно, тремя способами: первым - это убить ее. Такой способ сулит нам недовольство толпы и недоверие со стороны окружающих государств. Кроме того, наша власть впоследствии будет считаться не совсем легитимной, и что-то мне подсказывает, что кончится она тем, что тебя также просто убьют. По-моему, это ты в своих "Наказах" ляпнул: "Какой мерой вы отмерите, такой мерой вам и воздастся". Итак, этот способ, нам не подходит. Теперь, второй способ: заставить ее отказаться от власти в пользу нашего ордена. Только, мне почему-то кажется, что она на это не пойдет никогда. А если и пойдет, то все равно, это породит много всяких домыслов и разговоров, которые нам не нужны. И, наконец, третий способ: жениться на ней. Этот путь сразу снимает все домыслы и слухи. Все происходит по закону, освещенному тысячелетними традициями. Вот почему, Ариэла нам нужна живая. Вот почему, нам надо торопиться. Сейчас мы ее изолировали от людей, а теперь, все общественное сознание надо подтолкнуть к тому, что единственно правильный выбор для "невесты бога", это выйти замуж за продолжателя его дела и его заместителя на земле. Хочет она того, или не хочет, но она сама придет к такому выводу. Сознание человека, это та же флейта, на которой опытный мастер захочет, сыграет польку-бабочку, а захочет - похоронный марш.
  Хорошо, она этого должна захотеть, - подвел черту под этой темой Евгений, - У тебя все?
  Опять ты спешишь, - укоризненно покачал головой толстяк, - Можно подумать, что я отвлекаю тебя от важных дел, или не дай бог, умных мыслей. Только "ваша святость", - последние слова Дориан опять произнес с издевательской усмешкой, - Забывает, что из нас двоих, только я могу думать. А тебе остается только надувать щеки и читать проповеди, которые я же тебе напишу. Так что, не больно задавайся. Это для своего стада ты святой, а для меня, ты всего-навсего самозванец. И запомни, в твоих собственных интересах, не ссориться со мною.
  Глаза Евгения недобро сверкнули под нависшими бровями, но он постарался взять себя в руки и ответил уже более миролюбиво,
  Хорошо, извини, Дориан, это все нервы. Так что ты хотел мне еще сказать?
  Не знаю, - несколько помедлил с ответом, его гость, - Может быть, в этом и нет ничего необычного, но почему-то меня это насторожило.
  Что еще? - вскинул голову Евгений.
  Из тюрьмы города Мурселя был совершен массовый побег заключенных. В том числе бежал и граф Джон, как вам известно, правая рука Олега.
  Каким образом это произошло? - напрягся апостол, - Что это, ротозейство, предательство? Наказаны ли виновные? Отправлена ли погоня по следам беглецов?
  Виновные были перебиты самими беглецами. Моя служба уже ведет расследование этого инцидента. Пока ясно одно, заключенным помогли извне, но вот то, как это было сделано, а также описания этого человека, заставляют меня очень серьезно задуматься. Уж очень он похож на нашего общего знакомого, - и толстяк выразительно посмотрел на икону, на которой молодой светловолосый человек парил в небе, как птица.
  При этих словах, ужас промелькнул на лице Аркадия. Он замер, пристально вглядываясь в глаза своего собеседника, стараясь понять, что это, правда, или очередная шутка ненавистного Дориана? Но по взгляду того понял, что никакая это не шутка.
  Вот черт! - выругался он, - Хоть мы и сделали из него бога, но клянусь спасением моей души, без нечистого здесь не обошлось! Что же нам теперь делать? - вопросительно взглянул он на собеседника.
  Прежде всего, не паниковать, - спокойно ответил тот, - И еще одно - выкинь из головы всех этих чертей и богов. Всю эту мистику оставь своим темным слугам. Мы же, как люди, должны руководствоваться только фактами и подчинять свои действия только рассудку. В этом отличие истинных правителей от слуг. Запомни это.
  Аркадий сделал над собой усилие, и ему удалось взять себя в руки.
  Хорошо, друг мой, и что подсказывает тебе твой рассудок? Каковы теперь должны быть наши действия?
  Рассудок говорит мне, что ничего сверхнеожиданного не произошло. Суди сам, разве мы не допускали возможности, что Олег может вернуться? Допускали, и даже приняли меры, чтобы создать ему трудности. Теперь необходимо, чтобы в церквях на службах подчеркивалась возможность прихода антиолега, и вбивалась верующим в голову мысль, что такового следует сразу убить. Надеюсь, наши фанатики нас не подведут. Не думаю, что Олегу удастся прожить и несколько дней в нашем государстве. Кроме того, мы должны мобилизовать работу тайной полиции. Все доклады осведомителей о подозрительных личностях должны немедленно доставляться мне. Но и этого мало. Чтобы победить врага, надо предугадать его действия. Что бы ты делал, окажись сейчас на его месте? -
  Обратился Дориан к Аркадию, но, посмотрев на того, только махнул рукой и продолжал сам излагать свои мысли.
  Разумеется, в первую очередь, он захочет встретиться с Ариэлой. А как ты думал? Для чего еще он сюда вернулся, как не для того, чтобы найти свою любимую? Полагаю, что он уже давно был бы в столице, если бы не столкнулся с новым порядком в нашем государстве. Тогда он смекнул, что не плохо бы вновь обзавестись своей армией и стал разыскивать своих старых друзей. Значит, в ближайшее время его можно ждать либо у королевы, либо там, где находится больше всего его друзей.
  И где же, по-твоему, такое место? - не удержал любопытства Аркадий.
  Трудно так сразу сказать, - ответил толстяк, пожимая плечами, - Ведь я не знал его так хорошо, как ты. А, исходя из твоих воспоминаний, никаких выводов делать нельзя. Может быть, это Светославль. Может быть, Паранстан, где правит его приятель Юлий. Я бы, на его месте, направился именно туда, и через полгода вместе с армией кочевников, опустошил бы эту землю, а тебя бы сварил в кипятке. Но, почему-то мне кажется, что он захочет спасти своих товарищей, находящихся в заточении, что, похоже, он уже и начал делать. В таком случае, его нужно ждать там, где находится больше всего пленных, то есть на руднике.
  После небольшой паузы, повисшей по окончании этих слов в зале, Аркадий подошел к Дориану и крепко обнял его,
  - Спасибо, друг. Я всегда знал, что могу положиться на тебя в своих делах. Пока мы спим, ты бодрствуешь, пока другие проводят свои дни в бездействии, ты трудишься. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь рассчитаться с тобой за все, что ты для меня сделал? В любом случае, помоги мне расправиться с Олегом и проси у меня тогда что хочешь. Я исполню любое твое желание.
  Ну-ну, полно, - усмехнулся Дориан, освобождаясь от его объятий, - Придет день, и я попрошу у тебя что-нибудь за свою преданность. Надеюсь, ты не откажешься тогда от этих слов? А пока, я бы хотел пообедать и отдохнуть с дороги.
  Аркадий хлопнул в ладоши, и тут же в зал вошел слуга в монашеском одеянии и поклонился.
  - Приготовьте стол и постель господину Дориану, - приказал Аркадий и проводил сам своего гостя до порога. Оставшись один, он долго смотрел на изображение бога на иконе, наконец, принял какое-то решение и опять хлопнул в ладони. Когда дверь снова отворилась, и на пороге показался слуга, молча ожидавший приказа своего господина, апостол перевел на него свой взгляд и произнес,
  Сегодня мне было откровение: враги нашей веры подстерегли брата Дориана на пути от нашего замка в столицу и жестоко убили его.
  Разве такое возможно с братом Дорианом, в нашем тихом государстве? - позволил себе удивиться слуга божий.
  Увы! Ты же знаешь, Фатим, - горестно покачал головой апостол Аркадий, - Я никогда не ошибаюсь.
   Он отпустил жестом своего слугу и отвернулся к окну, за которым все так же шумел океан, накатывая на прибрежные утесы тяжелые свинцовые волны.
  
  Глава 10
  
   Солнечный луч проник в узкое окошко на втором этаже каменной башни замка Одуэй и упал на лицо спавшей девушки. Открыв глаза, она снова зажмурилась от яркого света и улыбнулась. Это было настолько удивительно, ведь королева уже три года не улыбалась, а в последнее время мрачное настроение вовсе не покидало ее, что Натали, ее служанка всплеснула руками и воскликнула,
  Слава богу! Наконец то, Вы улыбнулись.
  Ни слова о боге, Натали, а то, в последнее время, я только и слышу: "Божья невеста, сын божий, святой Олег", и так без конца. Из меня сделали заложницу веры, а из самого дорогого для меня человека вылепили идола.
  Она поднялась с кровати и потянулась, потом, с неожиданной для самой себя легкостью, подбежала к окну и весело рассмеялась. Слабый ветерок развевал ее волосы, солнце ласково грело ей кожу. Там, внизу под окном, уже начиналось утреннее движение. Вон, прошел наряд караула, топая сапогами по булыжной мостовой. Вон, мужик гонит куда-то свою корову, или припозднился на пастбище, или на рынок, на продажу. В общем, ничего нового. Все, как всегда. Так почему же сегодня у нее такое прекрасное настроение? Почему, после стольких месяцев сплошного мрака, она снова видит, что солнце светит, что зеленеют под окном деревья, и почему ей снова хочется улыбаться и жить? И ведь с таким настроением она пробудилась. Наверное, причина всего этого была во сне. Безусловно ей снилось что-то доброе и прекрасное, но что? Она напрягла свою память, пытаясь вспомнить свой сон, но тщетно. Он исчез, но настроение и не думало ухудшаться.
  "Что-то хорошее должно сегодня произойти", - подумала Ариэла, одевая, с помощью горничной, свое платье, - "Или уже произошло, но, чего я пока не знаю".
  А не отправиться ли нам сегодня на верховую прогулку? - неожиданно, предложила она Натали. - Что-то я за последнее время засиделась в замке. Пора как следует размяться. Да и тебе, наверное, хочется вспомнить то время, когда не эти стены, а сосны Нервудского леса были твоим домом?
  Натали, если помнит наш читатель, это та самая девушка, что была спасена из-под развалин своего дома в Понте и взята Олегом в свой отряд. Она единственная, кто остался рядом с Ариэлой и связывал ее с той жизнью, когда у всех был один общий враг и была решимость, бороться с ним до конца, не щадя своей жизни. Ариэла чуть было не подумала: "связывала с молодыми годами", и сама ужаснулась своим мыслям, с каких это пор, девушка, двадцати трех лет от роду, считает себя старухой?
  Решено, - подтвердила она свои слова кивком головы, - После завтрака, едем верхом.
  Вот и прекрасно! - обрадовалась Натали, - Полагаю, что ваша хандра закончилась, и теперь все пойдет на лад.
  Я тоже так полагаю, - проговорила Ариэла, вслушиваясь в свои ощущения, потом, снова решительно тряхнула своими кудрями, - Нет, я знаю, что все будет хорошо! Я так хочу!
  Браво! - Засмеялась служанка. - Вот это - слова королевы!
  За завтраком, Ариэла улыбалась и шутила, чем повергла в изумление своих подданных и озадачила фрейлину Агнессу, приставленную к королеве епископом Миранским, по личному приказу апостола Аркадия, чтобы доносить, о всех ее словах и поступках, святому Ордену. Фрейлина Агнесса не могла понять причину столь резкой перемены настроения королевы. Может быть, произошло что-то, что укрылось от ее бдительного взора, но, что она просто обязана была знать? Обратив внимание на озадаченное и нахмуренное лицо своей фрейлины, Ариэла не преминула подколоть ее,
  Вы чем-то расстроены, Агнесса? - спросила она громко, так, чтобы ее слышали находившиеся за столом гости.
  Нет, что Вы! - Растерялась та. - Я просто удивлена внезапной сменой настроения Вашего Величества.
  И это вас так огорчило? В таком случае, фрейлина Агнесса, надеюсь, что следующее известие вас порадует. Со следующего дня вы не числитесь в моей свите.
  Закончив завтрак, она подозвала к себе начальника личной гвардии - Романьяка, красивого и статного офицера и велела ему приготовиться к прогулке верхом.
  Да прикажите оседлать мне моего Дракона, а Натали - Метелицу.
  Будет исполнено, Ваше Величество! - Обрадовался офицер и кивнул головой своему подчиненному, который тут же побежал исполнять приказ своей королевы.
  В общем, изменение настроения Ариэлы не осталось незамеченным. И если слуги, преданные ее величеству, были рады такому изменению, то другие, приставленные к ней церковной властью, находились в тягостном недоумении, по поводу такой метаморфозы. Не удивительно, что кое-кто из них, поспешил сообщить последние известия по цепочке, своим истинным хозяевам. Предоставим последним ломать свои головы и строить разнообразные догадки по этому поводу, а сами отправимся следом за небольшим отрядом, сопровождающим королеву в этой верховой прогулке.
  Десять всадников: две дамы, два придворных кавалера и шесть вооруженных гвардейцев на великолепных чистокровных скакунах, выехали из ворот замка Митримора. Увидев эту процессию, во главе которой ехала сама королева, горожане застывали от неожиданности, затем, мужчины поспешно снимали с себя головные уборы и кланялись, а женщины приседали в низком реверансе, после чего, еще долго смотрели вслед удаляющейся процессии, осеняя себя святым знамением.
  Смотри-ка, - сказала негромко одна пожилая горожанка своему мужу, - А говорили, что бедняжка совсем уже слегла.
  Выходит, не слегла, - небрежно пожал плечами ее муж, - А с другой стороны, что ей не жить? Небось, в королевских покоях, не так плохо.
  Дурак ты, Тимоха, - с сожалением посмотрела на мужа горожанка. - Тебе набить пузо, да всласть выспаться, больше ничего и не надо. А у других в жизни еще что-то есть.
  Это что же еще? - Недоуменно посмотрел на жену Тимоха.
  Да, хотя бы, любовь, - вздохнув попробовала пояснить ему жена, но увидав сальную ухмылку, появившуюся на его губах, махнула на него рукой, - Впрочем, тебе этого не понять, - и отвернувшись от мужа, она горько вздохнула, на этот раз, уже не о своей бедной королеве, а о чем-то своем, несбывшемся. Потом взяла своего мужа под руку, и они продолжили свой путь, так неожиданно прерванный знатной процессией.
  
   На площади, перед торговыми рядами, толпился народ. Шум толпы перекрывали резкие удары плетей и детский визг, раздававшийся в такт этим ударам. Ариэла направила коня прямо в толпу людей, расталкивая их, как рыбацкая лодка льдины. В ответ на эти действия посыпалась людская брань. Впрочем, недовольные замолкали, когда видели, кто так бесцеремонно их расталкивал. К тому же, вид вооруженной охраны заставлял людей тут же испуганно прикрывать свой рот и поспешно прятаться за спинами окружающих. Зато нашим всадникам удалось быстро пробраться в первые ряды зрителей. Их глазам представилась скамья, к которой был привязан мальчуган, лет двенадцати, и два здоровенных монаха, секущих его плетками. Не смотря на то, что это был еще ребенок, били они его всерьез. Вся спина бедного мальчика была покрыта кровавыми полосами. После очередного удара мальчишка больше не вскрикнул и потерял сознание.
  Стойте, не смейте его больше бить! - крикнула Ариэла.
  В ответ на это, один из монахов поднял на нее недоуменный взгляд своих тупых, заплывших жиром глаз и бросил, - А ты кто такая будешь?
  Но, но! Поосторожней, мужлан! - начальник охраны выехал вперед и положил свою руку на эфес сабли. - Ты с кем так разговариваешь? Перед тобой Ее Величество, королева Ариэла.
  Услышав эти слова офицера, стоявшие вокруг люди поспешили снять с головы шапки и склониться в низком поклоне. Только мужики, поровшие мальчугана, повели себя так, будто ничего не произошло. Презрительно улыбнувшись, один из них, нахально посмотрел на офицера и сплюнул на землю.
  Ну, так что из того, что королева?
  От этих слов, Романьяк на мгновение даже растерялся. Слишком велико было оскорбление, слишком неслыханно.
  Ты, что, не понял меня, осел? - он грозно нахмурил брови, - Перед тобой королева Канта. Изволь снять капюшон и поклониться!
  Вижу, что королева, - все так же нагло ответил детина, - Только я здесь представляю власть более высокую.
  Это, какую же? - вспыхнула Натали.
  Власть Святого Ордена и лично апостола Аркадия, - отвечал монах, все так же нагло улыбаясь.
  Капитан! - Скомандовала Ариэла, - Прикажите развязать мальчишку, а этих двоих, выпороть, как следует.
  Капитан махнул рукой своим подчиненным, и те, в считанные секунды, навели порядок. Мальчик был развязан, а двух мучителей повалили на землю, связали и стали охаживать их же кнутами так, что только клочья полетели от их хитонов, а их спины превратились в кровавое месиво. Словом, два негодяя получили хороший урок, а толпа на площади, славное зрелище.
  Наконец, оскорбленная королева посчитала, что с них хватит.
  Достаточно, капитан, надеюсь, в следующий раз они будут вежливыми, а этого мальчика возьмите с собой. Я хочу быть уверена, что с ним, впредь, все будет хорошо.
  С этими словами королева повернула лошадь и поехала в сторону своего замка, а капитан взял мальчика, который по-прежнему был без сознания, осторожно положил его поперек седла и тронулся следом за королевой.
  Убедившись, что зрелище закончилось, народ стал быстро расходиться, и через несколько минут на месте порки остались только два монаха, они же, главные участники недавнего спектакля. Выглядели они неважно: в порванных рясах, с кровавыми полосами на оголенных спинах и в самом скверном настроении, какое только можно себе представить.
  Ну, погоди же, королевское отродье! - выругался один из них и погрозил кулаком, вслед удаляющимся всадникам, - Это тебе не сойдет с рук. Я тебе это припомню. Ты еще пожалеешь, что так обошлась с Громоном. Клянусь, что настанет час, когда ты окажешься в моих руках, и тогда никто на свете: ни бог, ни дьявол, ни даже сам святой Олег, не помогут тебе спасти свою жизнь, - и он еще раз длинно и грязно выругался.
  К сожалению, ни Ариэла, ни кто другой из ее отряда не слышали этих слов. Если бы слышали, то, возможно, что кто-нибудь из доблестных кавалеров выхватил бы острую саблю и снес охальнику голову, что, право же, было бы к лучшему. А так, проклятия эти повисли в воздухе. Хотя, с другой стороны, мало ли кто чего обещает сделать? Однако редко кто исполняет обещанное.
  Без дальнейших приключений королева добралась до своего замка и под звуки труб, ее приветствующих, проехала через входные ворота. Во дворе замка ее встречал запыхавшийся маркиз Лумуалье, выскочивший из отведенных ему апартаментов, заслышав звук горна. Он помог королеве сойти с коня и поспешил предложить ей руку, чтобы проводить ее в королевские покои.
  Маркиз, - обратилась к нему Ариэла - Прошу Вас не кружиться вокруг меня, подобно мухе. У меня создается впечатление, что Вы хотите запутать меня в какой-то сети.
  Простите меня, королева, - маркиз галантно поклонился, - Мое поведение столь навязчиво, только потому, что мое преклонение перед Вами столь безмерно. И потом, Вы же сами изволили заметить, что я кружусь вокруг Вас, точно муха, а сети плетут, с Вашего позволения, только пауки. Я же, осмелюсь сказать, всего лишь шмель, который кружится вокруг дивного цветка, очарованный его красотой.
  Маркиз, умоляю Вас! - воскликнула Ариэла, - Не портите мне день, который выдался на славу. Если Вы, в самом деле, хотите мне помочь, то позаботьтесь об этом мальчугане. Хотя, нет, - перебила себя Ариэла, - Что я говорю? Вам нельзя доверить такое дело. Натали! - повернулась она к своей служанке, - Позаботься чтобы мальчику оказали медицинскую помощь, потом помыли, переодели и накормили. Отныне, этот мальчик будет жить в замке и числиться в моей прислуге.
  Будет сделано, госпожа, - Натали отдала приказания прислуге, и пострадавшего мальчика унесли к доктору.
  Благодарю вас всех, господа, - повернулась королева к сопровождавшим ее в прогулке гвардейцам, - Вы свободны, - и она удалилась в свои покои, в сопровождении одной Натали.
  Когда за ними закрылась дверь, и они остались одни, Натали не вытерпела и, наконец, задала своей госпоже вопрос, который весь день так мучил ее.
  Госпожа, я все время хочу у Вас спросить, что такое произошло этой ночью, что Вы так изменились?
  Не знаю, Натали, - честно ответила Ариэла, - Я сама стараюсь это понять. Просто, я проснулась с ощущением, что теперь все будет хорошо. Нет, не так, - тут же исправилась она. - У меня такое ощущение, что уже произошло что-то очень хорошее, и я просто еще не знаю, что?
  А, может быть? - Натали заглянула в синие глаза Ариэлы и увидела, как в них вспыхнула искорка надежды.
  Вместо ответа, королева встала, подошла к окну. Там за окном, за дальним лесом садилось солнце. И его лучи, казалось, посылали ей привет.
  Может быть, - прошептала про себя Ариэла, и сердце ее учащенно забилось.
  
  
  Глава 11
  
  Все-таки, я не пойму - Леней обращался с этим вопросом к Джону, сидевшему у костра и помешивающему деревянной ложкой в котелке, из которого доносился изумительный запах ухи, - Почему я не могу просто прийти в столицу, встретиться с Ариэлой и сказать: "Здравствуй, это я"? Что, и кто мне может помешать это сделать?
  Ну, ты опять за свое! - Джон всплеснул руками. При этом брызги горячей ухи попали ему на руку, отчего он чертыхнулся, схватил себя за мочку уха и встал на одну ногу.
  Что это ты делаешь? - изумился Леней.
  Бабка одна научила. Говорит, если ошпарился, то надо схватиться за мочку уха и попрыгать на одной ноге.
  Ну и как, помогает? - поинтересовался Сергей.
  Говорят, помогает, - неохотно ответил Джон, чем вызвал дружный смех своих приятелей.
  Ладно, смейтесь, - беспечно отозвался Джон, - А я так скажу, мне хоть и больно, а все кажется, что легче стало. Все лучше, чем терпеть, ничего не делая. Но теперь, как ты там говорил? Вернемся к нашим баранам. Так вот, ты забыл, что тебя, без твоего ведома, сделали богом, именем которого, на этой земле творятся дела, против которых ты и выступал, будучи человеком? И правит теперь тут, по существу, твой единственный друг и ученик - апостол Аркадий.
  Вот еще загадка, - Леней задумчиво покачал головой, - Знать бы, хоть, кто это такой? Неужели, один из наших "соколов"?
  В том то и дело! - воскликнул Джон, - Что, никто из наших его не знает, а он, между тем, устроил настоящую охоту на "соколов". Другим нашим, от него тоже досталось, но "соколов" почти всех переловили поодиночке. Кто в тюрьме, кто казнен, а кого просто прикончили в темном месте. Вот так-то. Боюсь, что и тебя в столице ожидает такой же "теплый" прием.
  Не понимаю, - упрямился Леней, - Что ему за дело до "соколов"?
  Ну, это то, как раз, понятно. Он ведь, по своим рассказам, тоже "сокол" и описывает то, что, якобы, произошло в нашем отряде. Ну и, понятное дело, все врет. А кто может сказать, что все это ложь, как не мы, "соколы"? Мы так людям и говорили. Вот за это нас и начали убивать, как вероотступников. По их словам, мы отступились от тебя, Леней. Такая вот история, - и Джон, на этот раз, печально улыбнулся.
  Может быть, это все же, один из нас? Все-таки, какие то сведения о тех событиях, пусть и извращенные, в его книге содержатся.
  Не думаю, - убежденно заявил Джон. - Среди нас не могло быть таких мерзавцев. Огонь войны за правое дело очищает людей, и потом, хочешь ты или нет, но мы брали пример с тебя, Леней, - и, увидев, как Леней отрицательно замахал головой, в знак протеста, против этих слов, Джон, в свою очередь протестующее поднял руку,
  И не перебивай меня, пожалуйста. Я вовсе не пытаюсь восхвалять тебя и делать из тебя бога, как теперь это принято, но я отлично помню, что ты учил нас всегда быть людьми. Так вот. Я убежден, что прошедший с нами этот путь останется человеком, до конца своих дней. А наслушаться о наших похождениях он мог от кого угодно. В народе, до сих пор, ходят легенды о наших настоящих подвигах.
  На долгое время друзья замолчали, уносясь в воспоминаниях ко дням своей бурной молодости и вновь переживая поединки, погони, сражения, вспоминая лица своих друзей, врагов и любимых. Наконец, очнувшись от этих сладостных дум, Леней снова вернулся к волновавшему его вопросу.
  Ладно, свой он, или чужой, мы, в конце концов, разберемся. Ты мне скажи вот что: кто мне может помешать, если я приеду в столицу и объявлю, что вот он я, господь бог, Олег? Вы звали меня, и я вернулся. Я пришел отделить зерна от плевел, а, заодно, покарать преступников и отблагодарить верных людей. Кто осмелится поднять меч на своего бога?
  Ты это серьезно? - поднял на него удивленные глаза Джон.
  А что? В порядке военной хитрости. Разумеется, я потом объясню, что я никакой не бог, и, вообще, начну в стране просвещение, но пока, на данном этапе, такой ход представляется мне не самым слабым.
  Да ты хоть книжку эту до конца прочитал?
  Ну, так, полистал немного, - нехотя признался Леней. - Сказать по правде, читать такую ахинею не очень-то приятно. А что?
  А то, что своего врага надо знать. Изучать его самого и его оружие. Извини, но ты сам нас этому учил. А эта книжица и есть его самое сильное оружие. Так вот, в конце этой книжки апостол пишет, что в приватной беседе ты ему, как-то, сказал: "Друг Аркадий, скоро я покину этот мир и больше сюда не вернусь. Оставляю тебя на земле продолжать мое дело, но знай, что силы зла еще не побеждены окончательно, и придут еще лукавые и будут называться моим именем, и попытаются смутить своими речами души людей, и многие им поверят, ибо силен злой дух и коварен. Так вот, знай, кто бы ни пришел вновь и назвался вновь моим именем, и как бы он ни был похож на меня, это буду не я. И долг каждого истинно верующего, отрубить такому лжеолегу голову". Так что, друг мой, тебе будет устроен на нашей земле горячий прием. По крайней мере, я, на твоем месте, не спешил бы представляться.
  А враг-то не прост, - подал голос Сергей, - Смотри-ка, смог предугадать твое возвращение.
  Предугадать, или, просто, подстраховаться, на всякий случай, - возразил Леней.
  Не важно, как бы там ни было, своим рассказом он поставил перед нами большие трудности, а это доказывает, что такого соперника нельзя недооценивать.
  А мы и не будем, не мальчики. Просто, как это ни странно, придется нам все начинать сначала. Да, да, - Леней утвердительно кивнул своим приятелям, - Ведь мы снова оказались там же, или почти там же, как и тогда, когда боролись с Тимурбеком. Опять мы перед лицом врага, и враг этот сильнее нас. Опять вся страна, по существу, сдалась ему на милость, и нам придется начинать с нуля. Но это не остановило нас тогда, не остановит и сейчас. Для начала, я предлагаю собрать наших, оставшихся в живых, товарищей. После того, как мы их соберем, хотя бы тысячу, дело пойдет гораздо веселее. Вот наша основная задача - собирать наших друзей. С этого и начнем. Кроме того, мне кажется, пора привести себя в форму, так что, с этого дня начинаем проводить регулярные и обязательные тренировки. - Он помолчал, обдумывая, все ли сказал, потом улыбнулся своей подкупающей улыбкой, - Джон, а что у нас с ухой?
  И молодые люди принялись снимать котелок с огня, а потом, усевшись вокруг него на землю, стали черпать деревянными ложками вкусную, наваристую похлебку.
  
  Глава 12
  
  Сергей Белоглазов, все последние дни находился в состоянии радостного возбуждения. Конечно, его тщательно готовили к походу в этот мир раннего средневековья. Он изучал местные обычаи и нравы, учился обращаться с оружием и ездить верхом. Его предупреждали о том, насколько трудно будет общаться с малоразвитыми людьми, но, оказавшись на месте, он с удивлением заметил, насколько действительность отличается от того, к чему его готовили. Это относилось, главным образом, к общению с местным населением. Конечно, поначалу люди его сторонились, безошибочно угадывая в нем чужого, но за десять дней, проведенных рядом с Ленеем и его другом Джоном, он сам начал меняться. Во всяком случае, теперь с ним уже разговаривали, принимая его за среднего барина из соседних краев. Казалось бы, Сергей должен был чувствовать себя среди этих людей, как профессор университета среди детей старшей группы детсада, но, на деле, он ощущал себя, как среди равных. Конечно, они меньше его разбирались в физике элементарных частиц, или в бессознательной психологии, но, положа руку на сердце, кто из нас в обыденной жизни использует хотя бы десять процентов знаний, полученных в институте? Да к тому же, Сергей, как и большинство его соотечественников, привык, что всю черновую работу за них выполняет компьютер. Тебе самому достаточно только обозначить проблему, высказать идею, а все расчеты выдаст машина. Поэтому здесь, за неимением компьютера, он автоматически опускался, как бы не ниже общего уровня. Но, не смотря на это, Сергей переживал ощущения непонятной, но отчетливой радости. Оказывается, это так прекрасно, засыпать, видя над собою звездное небо и просыпаться, под пение птиц. Вот так, как сейчас, сидеть с друзьями у костра и есть уху, приготовленную тобою, из рыбы, пойманной своими руками, на удочку. Никогда прежде Белоглазов не чувствовал себя таким свободным. Только теперь он понял, что в том мире, достигшем своего высшего развития, он никогда не мог чувствовать себя свободным, более того, он не мог даже на секунду остаться наедине с самим собою. В любой момент, в любой точке, имелась возможность связаться с ним по видеофону. Любой член их общества был постоянно подконтролен этому обществу. И надо сказать, что эти мысли, которые внезапно пришли на ум Сергею здесь, на Антурии, оставили в его душе неприятный осадок. Здесь ему достаточно отойти на десять шагов в сторону, скажем, зайти вон за то дерево, и он предоставлен сам себе, а, следовательно и отвечает сам за себя на все сто процентов. Не удивительно, что жизнь в таких условиях способствовала развитию в людях таких качеств, как предприимчивость, осторожность, сообразительность, а также совершенствовала их физически. Пусть, со времени прибытия его сюда, прошло всего десять дней, но он уже почувствовал в себе изменения. Он подтянулся, стал строже, внимательнее. Стала пропадать его обычная разболтанность и безалаберность. Одежда, поначалу так стеснявшая его движения, обносилась, и он стал чувствовать себя в ней комфортно и удобно. Говоря слово "одежда", надо было учесть, что вся она была сделана точной копией местных образцов, за исключением сапог. Все-таки о нормальных колодках, в этом мире, похоже, и понятия не имели. Так что, его сапоги только внешне походили на местные. Как-то, в разговоре с Ленеем, он пожаловался на местную обувь, на что тот ему так и сказал: "Нет ничего проще. Объясни местным сапожникам, как делать хорошую обувь. Они тебе за это только будут благодарны. В конце концов, я считаю, что мы должны нести в этот мир все лучшее из своего мира. Тогда он будет еще лучше". Совет этот, Сергей, на всякий случай, запомнил и решил применить на практике. Наблюдая за своими изменениями, Сергей, в то же время, не переставал наблюдать и за своими товарищами. Многое в них удивляло Белоглазова. Например, то, как свободно чувствовал себя в этом мире Леней. Свободно настолько, что появлялось ощущение, что именно этот мир для него родной, а там, на Земле, он отбывал заточение. Сергей вспомнил, каким он встретил Олега на его планете: одиноким, злобным и затравленным. А здесь, он прямо на глазах расцвел и помолодел. Также, удивлял Сергея Джон. Ну ладно, Олег, ведь, все-таки, из сравнительно цивилизованного мира, там даже космические корабли строить научились, а Джон, это человек дикого средневековья. Существо, которое должно быть в плену предрассудков и суеверий. Поначалу, Сергей не знал, как представиться Джону и стал излагать ему "легенду", по которой он был младшим отпрыском знатной фамилии с юга Канта, на что тот только улыбнулся и спросил,
  А, если честно? - и посмотрел на Ленея. Тот только рассмеялся,
  Вот видишь Сергей? Плохо ты вжился в образ, - и тут же объяснил приятелю,
  Он, как и я, оттуда, - и показал пальцем на небо, - Только, с другой планеты. Где она находится, я не знаю, знаю только, что наука и техника у них намного обогнала нашу.
  К удивлению Евгения, Джон этому нисколько не удивился и только произнес,
  Да, много, друг Горацио, такого, что и не снилось нашим мудрецам, - подмигнув при этом Ленею.
  При чем тут, какой-то Горацио, Евгений не понял. А может быть это какое-то прозвище Ленея? На всякий случай, он решил расспросить об этом Олега позже.
  Леней же, в ответ на вопрос Сергея, только рассмеялся, а потом сказал,
  - Надо хотя бы иногда читать папирусы, - чем окончательно сбил его с толку, но потом серьезно добавил,
  Но, для остальных, ты по-прежнему, маркиз Сергей Чинзано. Все как учили.
  
  Теперь, когда общая задача была поставлена, оставалось ее решить, а это уже частности, которые Леней умел решать, как никто другой. Было решено, в первую очередь, создать ядро их будущего отряда, для чего необходимо отыскать человек двадцать своих бывших бойцов.
  Думай Джон, неужели не осталось никого, из наших, на свободе? Кто-то из них должен был оказаться за пределами Канта? Многие были родом из Бергундии.
  А что толку? - горестно вздохнул Джон, - Что Кант, что Бергундия - какая разница? Вот, меня, например, арестовали в Бергундии. Разве что... - тут он замолчал, что-то припоминая, или обдумывая.
  Ну, - поторопил его Сергей, - разве что...
  Кто-то остался в Светославле. Там монахи Ордена не могут себя чувствовать, как дома. И еще, есть Юлий. В последнее время, отношения между элорами и кочевниками опять стали напряженными, и в этом виноваты иисуиты. Они подбивают народ на конфликт с соседями, так как те не считают тебя богом. Юлий достаточно ясно выразился по этому поводу, сказав, что ты его друг, а друзьям не молятся. Это послужило для апостола Аркадия поводом призывать людей к борьбе с ересью.
  Да, наш пострел, везде поспел, - улыбнулся Леней, - А у нас, в таком случае, появился очень сильный союзник. Вот, только, обратиться за помощью к нему, это значит навлечь на Кант полчища завоевателей, которые пройдут по его земле огнем и мечом, сея смерть и разрушения. А этого допустить, никак нельзя. Хотя, как крайняя мера... - он надолго задумался, - Ладно, посмотрим, а сейчас, друзья, мы держим путь в Светославль, по дороге заходя во все населенные пункты и пытаясь найти наших друзей.
  Вечером того же дня, они подошли к Понту. Дорога вывела их из леса, и перед ними раскрылся вид на широкую реку, на высоком берегу которой раскинулся новый, весь из свежего дерева, город. За городской стеной, с деревянными высокими сторожевыми башнями, виднелись рубленые терема с разноцветными высокими крышами, с окнами, украшенными резными ставнями, с многочисленными куполами и балкончиками. Они словно сошли со страниц детских сказок, настолько были красивыми, что казались игрушечными. Наши всадники остановили коней и, в изумлении, не могли оторвать свой взгляд от открывшейся перед ними картины. У Ленея с Джоном эти чувства были вызваны еще и тем, что они помнили это место, таким, каким оно было после набега конницы Тимурбека. Тогда на этом месте лежали бесконечные пепелища, и только дым от пожаров стелился над тем местом, где когда-то жили люди. И вот теперь, такая картина.
  Нет, как хотите, - воскликнул Леней, - А только, люди, умеющие строить такие терема, достойны восхищения! Лично я уважаю их особенно сильно, так как сам не способен сделать своими руками ничего толкового.
  Не знаю, - возразил ему Джон, - Наверное, не каждому это дано, но не каждому это и нужно. Одни умеют строить, другие рисовать, ты же умеешь воевать, и это, по-моему, гораздо важнее.
  Ничуть, - взволнованно ответил ему Леней, - Поверь мне, это самое последнее ремесло на свете, которому следовало бы учиться. Даю вам слово, после того, как мы закончим свою борьбу с Орденом, я попрошусь в артель строителей и буду учиться у них рубить дома до тех пор, пока не овладею этим искусством.
  Всадники пустили своих коней легкой рысью и, спустя несколько минут, подъезжали уже к паромной переправе. Река, возле Понта, была не такой широкой, как Илим, на границе Канта с Бергундией, но и здесь была устроена паромная переправа, и сделана она была на совесть. Причалы, на обоих берегах - бревенчатые, с крепкими перилами. Сам паром сколочен из сосновых бревен в полметра в поперечнике. Тросы, протянуты через всю реку, и что особенно обрадовало Ленея, лебедка на плоту. Заплатив за переезд паромщику, наши всадники спешились, завели коней на плот и привязали их к поручням. Джон и Сергей остались возле лошадей, а Леней подошел к паромщику.
  Приветствую вас, уважаемый, - обратился он к мужику средних лет и степенного вида, который окинул его быстрым оценивающим взглядом, и, признав в нем барина, в свою очередь, поздоровался,
  И Вам доброго здравия, барин.
  Подскажи, уважаемый, - Леней указал рукой на лебедку, Откуда у тебя эта хитрая штука? Признаться, я видел такую на Илиме, у моего знакомого Михаила, но никак не ожидал увидеть ее здесь, в Канте.
  Как? - Удивился, в свою очередь, паромщик. - Вы лично знаете Михаила? - Было видно, что это известие подняло Ленея в глазах собеседника на небывалую высоту.
  Да, не просто знаю, мы с ним были в очень хороших отношениях. Я заказывал у него различные приспособления, для своих нужд. К сожалению, судьба забросила меня в далекие края, и мы с ним надолго расстались. Хотелось бы знать, как сложилась его судьба, и где он сейчас? Да только, как его найдешь?
  Ну, в этом, я могу вам помочь, - было видно, что паромщик был рад показать незнакомцу, что и он, не последний человек в этом мире, и тоже может похвастаться знакомством с таким человеком, как Михаил.
   Ваш знакомый, нынче живет в Миране, обласкан доверием самого апостола Аркадия и служит главным механиком его святейшества. Еще бы, вы, наверное, не знаете, но сам святой Олег заметил его выдающийся талант и сообщил ему секрет лебедки, которую ваша милость может наблюдать на моем плоту, - при этом, мужик гордо указал Ленею на это приспособление. - По всей видимости, дело не обошлось только показом этого изобретения, - паромщик заговорщицки понизил голос, сощурил глаза и закивал головой, всем своим видом показывая, что уж кто-кто, а он-то, в таких делах разбирается, - Ибо, у Михаила, вдруг, открылись чудесные способности к механике. Что и не удивительно - такова была воля божья и милость Олегова. Только, с той поры, Михаил придумывает и строит одну чудную машину, за другой, на радость людям и во славу божью.
  Надо сказать, что Леней порадовался в душе за своего товарища, как и за то, что хоть что-то из того позитивного, что было сделано им на этой земле еще живо. Поэтому следующие слова его нового знакомого стали для него приятной неожиданностью,
  Но, по воистину удивительной случайности, в настоящий день, он находится в нашем городе.
  Как? - Удивился Олег, не поверив своим ушам, - Ты уверен, что он здесь?
  Да мало, того, что уверен, - ответил паромщик, проникаясь собственной значимостью, - Я даже могу указать вам дом, в котором гостит Михаил. Только, в самом ли деле, он обрадуется вашему приходу?
  Можешь не сомневаться в этом, - пообещал Леней, а чтобы окончательно успокоить совесть своего собеседника, он положил ему в руку серебряную монету.
  Лекарство это, как всегда, безошибочно подействовало, и уже через десять минут, после того, как паром благополучно пришвартовался к противоположному берегу, они стояли перед богатым домом, окруженным высоким дубовым забором. Волнуясь, не осерчает ли Михаил из-за внезапного прихода нежданных гостей, паромщик все-таки набрался решимости и постучал в дверь, но все его сомнения отпали, когда дверь отворилась. К своему глубокому изумлению, он увидел, как вышедший на стук из дома Михаил, вдруг замер в изумлении, а потом с распростертыми объятиями бросился на шею вновь прибывшему господину, при этом, все время норовя поцеловать ему руки, чего, впрочем, тот господин сделать ему не разрешил. Наоборот, он сам расцеловал Михаила в обе щеки, отчего тот на радости прослезился. Словом, паромщик ушел оттуда и обрадованным и озадаченным. Обрадованным - потому, что было ясно, что он привел к Михаилу дорогих ему гостей, а озадаченным, потому, что никак не мог понять, кто же это был такой, если сам гениальный Михаил пытался поцеловать ему руку?
  Оставим достойного паромщика ломать над этой загадкой свою голову. Не будем также описывать радостную встречу старых друзей. Дадим им без нас отметить это событие, а сами перенесемся сразу на два дня вперед в трактир "Ласточка", расположенный в том же городе, не далеко от центральной площади.
  
  
  
  
  Глава 13
  
   В трактире было много народу. За соседним столом сидела шумная компания, восемь человек в плащах, на которых красовались красные кресты. Под плащами у всех были надеты доспехи. На поясах висели мечи. Не так давно, в разных городах Канта появились эти вояки, которые вели себя заносчиво, увивались за каждой юбкой и задирали мужчин. Сначала, они получали, бывало, отпор. Случалось, что их били, случалось, что какой-нибудь благородный господин не выдерживал их хамского поведения и убивал одного из негодяев, но итог всегда был один: приезжала охрана и забирала непокорного, чтобы спустя некоторое время сжечь его на костре, как еретика, в назидание всем остальным. Таким образом, все поняли, что связываться с этими крестоносцами нельзя ни в коем случае. Доблестные воины, отцы семейств, вынуждены были делать вид, что ничего не происходит, даже когда в их присутствии пьяные "вояки" хватали за округлые места их жен и дочерей. Сами же "рыцари креста" окончательно обнаглели. Они понимали, что за их спинами стоит сила огромной и страшной организации - Ордена, и осознание своей безнаказанности придавало этим воякам дополнительную наглость. Встретившись взглядом с одним из этих "рыцарей креста", Жульен поспешил опустить глаза в свою кружку, но было уже поздно. Увидев это, "рыцарь" поднял бокал и провозгласил тост,
  За славу господа нашего, Олега, и за процветание его дела!
  Ура! - Закричали его собутыльники и дружно осушили свои бокалы.
  Но бдительному "рыцарю" этого показалось мало. Он поднялся и медленно подошел к столу, за которым сидел Жульен.
  А почему ты не выпил с нами за дело святого Олега? - Он вперил свои глаза, в сидевшего за столом человека, - Или ты не разделяешь нашей любви к господу?
  Отчего же, я люблю Святого Олега и с удовольствием выпью за него, - с этими словами, Жульен поднял свой бокал, наполненный вином и выпил его до дна, под пристальными взглядами "рыцаря" и его буйных товарищей.
  Выпей еще, за то, чтобы все враги господа нашего не дожили до своей старости, - потребовал "рыцарь".
  Я уже выпил кружку, - ответил Жульен, - И мне этого достаточно. На сколько мне известно, святой Олег никогда не требовал, чтобы люди, во славу его, становились алкоголиками.
  Что, что? - угрожающе протянул вояка и положил ладонь на рукоять своего меча.
  Я сказал. Ты все слышал, и оставим этот разговор.
   Жульен все еще не хотел ввязываться в ссору, на которую явно набивался его собеседник. Он встал из-за стола и собирался уходить, но не тут-то было, "рыцарь" выхватил из ножен свой меч и приставил его острие к груди Жульена. При этом он крикнул своим приятелям,
  Да тут, похоже, измена! Этот проходимец, видимо, не любит наш славный Орден.
  Жульену стало понятно, что ссоры, все-таки, не избежать. Да и, признаться, надоело уже жить, постоянно пряча глаза в сторону, боясь привлечь к себе внимание этих господ.
  Ты совершенно прав, пьяница. Я не люблю вас, ублюдков. И осторожней со своим ножичком, а не то я отниму его, да, заодно, намну бока тебе и твоей пьяной компании.
  На секунду, вояка заколебался. Слишком он привык к тому, что его все боялись, а тут, один безоружный простолюдин осмелился оскорблять его, не смотря на то, что за соседним столом находятся еще семеро вооруженных его приятелей, но оскорбление ему было нанесено слишком тяжелое, и надо было примерно наказать наглеца.
  Ах, так, ну получи же! - вскричал он и, размахнувшись, что было силы, нанес удар мечом сверху вниз, намереваясь разрубить наглеца пополам.
  Быстро и плавно Жульен подшагнул к "рыцарю", во время замаха, перехватил его руку возле кисти, одновременно поворачиваясь к нему спиною, и опускаясь на колено, используя всю силу чужого удара, бросил его через себя на пол. Грохот раздался такой, будто обвалилось все здание. Вояка остался лежать на полу, без признаков жизни, а Жульен уже стоял с его мечом в руках, обернувшись к приятелям крестоносца. Те, на какое-то время опешили, никак не ожидая такого поворота событий, но потом, вынув из ножен мечи, бросились на незнакомца. К несчастью, для них, они были не такими героями в бою, как за столом. Не прошло и минуты, как четверо крестоносцев уже были мертвы, а еще трое теснились в углу зала, даже не помышляя о том, чтобы нападать на незнакомца, и думая только о том, как бы защитить свою жизнь. Впрочем, незнакомец, увидев их слабость, не проявил кровожадности. Подойдя к одному из убитых врагов, он снял с него пояс с ножнами, надел на себя и вложил в ножны меч. Затем, обращаясь к испуганно жавшимся в углу "рыцарям", он произнес,
  Постеснялись бы позорить имя Олега. Пока вы, сволочи, прятались по углам, мы с ним освобождали нашу землю от захватчиков, а теперь вы ходите, как павлины и несете разную чушь про нас и про того же Олега, хотя никто из вас не знал его, как и не знал, чему он нас учил?
  Сказав это, Жульен вышел из трактира и закрыл за собой дверь. Хотя он и справился с этими пьяницами, но, тем не менее, сам себе отдавал отчет в том, что из этого города ему надо уходить, как можно быстрее, если он не хочет попасть на костер. Ясно было, что этого дела "рыцари креста" просто так не оставят, а поскольку Орден имел разветвленную сеть осведомителей, то Жульен, почти не сомневался, что кто-нибудь на него настучит.
  Да, кстати, вот и "хвост", - подумал он, заметив, как какая-то тень проследовала вслед за ним в темный переулок.
  Жульен свернул в один переулок, затем в другой, но тень от него не отставала. Тогда, снова свернув за угол, он прижался спиной к стене дома и злобно улыбнувшись, вытащил из-за голенища засапожный нож. Спустя несколько секунд, раздались чьи-то торопливые шаги, и человек, следивший за ним показался из-за угла дома. Жульен вплотную придвинулся к шпиону и приставил нож к его горлу.
  А ну, посмотрим, кто это преследует в темноте честных граждан?
   Против всех его ожиданий, плечи шпиона затряслись от
   беззвучного смеха. Жульен внимательно вгляделся в лицо
   своего неожиданного преследователя и вскрикнул, от
   удивления,
  Как? Это ты, Джон?
  Тс-с, - тот приложил палец к своим устам, призывая Жульена быть осторожней.
  Не так громко, друг. Я не хочу, чтобы мое имя слышали посторонние, - и секунду спустя заключил Жюльена в крепкие объятия.
  Откуда ты здесь? Какими судьбами? Мне же говорили, что тебя схватила инквизиция, - засыпал Жульен своего друга вопросами.
  Было дело, - подтвердил тот, - Но теперь, как видишь, я на свободе.
  Неужто отпустили? - тон Жульена выразил крайнее недоверие.
  От них дождешься, - усмехнулся Джон.
  Так, как же ты тогда? - было видно, что Жульен полностью сбит с толку.
  Сам ушел.
  Как ушел? - опешил приятель, - Просто так, сам, взял и ушел?
  Почему просто так? Совсем даже не просто так. Со мной все заключенные ушли, да еще и охранников перебили.
  Вот это да! - Восхитился Жульен, - Сразу видна наша школа. Жаль, что другие наши так не смогли. Ну, рассказывай, как все было? - Даже в темноте было видно, как загорелись глаза у Жульена.
  Расскажу, все расскажу, - Джон огляделся по сторонам, - Только, пора нам отсюда уходить, а то стоим тут, а за тобой, может быть, уже погоня собралась. Пошли, отведу тебя в одно место. Там, заодно, кое с кем встретишься.
  С кем? - насторожился Жульен.
  Со старым знакомым. Всё. Пошли, - и они двинулись по темнеющим уже переулкам, причем, теперь уже Джон показывал дорогу. Очень скоро они остановились перед новым, пахнущим смолой и краской домом, с высоким крыльцом и окнами с расписными ставнями. Взбежав на крыльцо, Джон постучал условным стуком, дверь открылась, но внутри было темно, и никого не было видно.
  Заходи, не светись.
   Джон подтолкнул Жульена к двери. Тот сделал шаг и прошел в прихожую. Тогда, дверь в комнату открылась и на пороге, со свечой в руке, показался молодой человек, от одного вида которого, Жульен вздрогнул. Невозможно передать всю гамму чувств, отразившихся в течение одной секунды на его лице: удивление, недоумение, испуг, но к чести доблестного воина надо сказать, что все эти чувства затмила радость. Справедливости ради, мы должны будем признать, что и Леней, открыв дверь и увидев, кто пришел к ним вместе с Джоном, был несказанно обрадован. Ведь Жульен был один из лучших воинов их отряда и входил в спецкоманду, с которой Леней проделывал самые рискованные операции, и, кроме того, он был просто хороший парень и душа компании, с которым было интересно поговорить на привале, попеть песни. Словом, то, что Жульен оказался здесь сейчас, было огромной удачей. Жульен еще обдумывал, как теперь обращаться к Ленею, которого за последние три года привык видеть только на иконах, а тот уже поставил подсвечник на пол и бросился к другу с распростертыми объятиями.
  
  Глава 14
  
  Отдохнув пару дней у Михаила, наши герои стали обдумывать свои дальнейшие планы. Узнав, что первой их целью является поиск и освобождение своих пленных друзей, Михаил, к удивлению Олега, прервал их разговор следующими словами,
  Я с некоторых пор пользуюсь благосклонностью Ордена, являясь их главным механиком и выдумывая и изготавливая различные нехитрые приспособления для их нужд. Пока я им нужен, я могу чувствовать себя в относительной безопасности. Но все это очень шатко. Стоит апостолу провозгласить все технические достижения неугодными богу, и завтра же начнутся гонения на ученых и изобретателей, и снова запылают костры инквизиции. Однако сейчас я на хорошем счету. Это позволяет мне хорошо жить, находиться недалеко от сильных мира сего и знать некоторые их секреты. Одним из таких секретов я могу с вами поделиться.
  Михаил бесшумно подошел к двери, распахнул ее и выглянул наружу, убедиться, нет ли кого за ней?
  Береженного - бог бережет, - ответил он на недоуменные взгляды наших друзей.
  Так вот, что касается ваших "соколов" и "орлов", то многих из них уже нет в живых. Этих не вернешь. Но примерно тысяча человек сейчас находится на рудниках в Соловатке. Я это точно знаю, потому, что сам ходатайствовал перед апостолом об их помиловании и переводе на рудники, мотивируя это тем, что армии сейчас необходимо железо. Так пусть лучше они будут добывать руду и тем самым приносить пользу, чем просто сгорят на костре. Когда святой апостол узнал, что средний срок жизни заключенных на рудниках составляет полтора года, он милостиво согласился с моими доводами.
  Большой души человек, - заметил Сергей.
  Воистину, он святой, - перекрестился Леней, - Награди его боже, за его доброту.
  Друзья! - Джон в волнении схватил их за руки, - Но они, все-таки, живы! Мы же не дадим им погибнуть на каторге? - И он с надеждой посмотрел на Ленея.
  Не знаю, Джон, что можно сделать, - ответил тот, но, увидев, какое разочарование отразилось на лице друга, поспешил добавить,
  Но мы их спасем, даю тебе слово.
  Вот теперь я слышу прежнего Ленея, - обрадовался Джон, - И уверен, что ты что-нибудь придумаешь. А уж, когда ты придумаешь, то мы, впятером, горы свернем.
  Удивительное дело, только что, Джон был на грани отчаяния, а теперь, он снова стал весел и беззаботен. Так на него подействовали слова друга, которому он полностью доверял. Словно подтверждая правильность его взглядов, судьба тут же пошла Ленею на встречу. На этот раз, судьба выступила в лице Михаила, который попросил внимания и скромно сообщил, что он имеет свободный доступ на рудник, как главный механик Ордена, с целью, наблюдать за состоянием оборудования.
  Сергей уже устал удивляться скорости, с которой в голову Ленею приходили очередные идеи.
  "Хотел бы я посмотреть на наших умников, ученых", - подумал он, - "Что бы они сказали, по поводу того, что человек средних веков соображает быстрее, чем их современник и, положа руку на сердце, не самый тупой, из наших сограждан"?
  Сказано это было к тому, что едва Михаил закончил свою речь, как глаза Ленея уже засветились от идеи, пришедшей ему в голову.
  А скажи-ка, Михаил, - устремил он свой взгляд на главного механика, - Ведь ты, наверняка, можешь не только сам проверять исправность механизмов, но и провести туда своего помощника, талантливого изобретателя, для установки новых механизмов, для добычи руды. Не так ли?
  Представить его, как своего ученика, я могу, - с сомнением проговорил Михаил, - Но ведь нужно этому званию соответствовать. А ну, как кто-нибудь начнет его расспрашивать о механизмах? Сразу же и поймут, что он не механик.
  Не волнуйся, Михаил, - успокоил его Леней, - Если бы ты знал, какой это механик, то на коленях бы умолял его работать с тобой. Думаю, на всей земле не найдется второго такого. Так что радуйся, что сможешь у него чему-нибудь научиться.
  Он подмигнул Сергею,
  Ну, как, поработаешь на благо местной науки?
  Придется, - согласился Сергей. - Я хоть и не Евгений, но чему-то в школе меня учили.
  Ну и славно, - Леней довольно потирал руки, - Только "легенду" тебе нужно другую придумать. Скажем, ты Сергей, из Светославля, в юности ушел с купцами в Террополь. Ваш корабль захватили пираты, которые продали тебя в Ливандию. Там ты работал у большого ученого и изобретателя. У него и обучился премудрым наукам. Детали биографии обдумайте с Михаилом и Джоном. А вот когда ты попадешь на рудник и на месте осмотришься, то тогда мы и обсудим план освобождения наших товарищей.
  Друзья еще немного поспорили, не слишком ли рискованно, вот так лезть в самое логово зверя, учитывая, что Сергей, человек здесь новый и к таким переделкам непривычный, но всем уже было ясно, что лучше плана придумать невозможно. На том и порешили. За разговорами они и не заметили, что время уже за полночь. Наконец Леней спохватился и объявил, что пора и честь знать. В просторном доме места хватило всем. Не часто, в последнее время, друзьям удавалось понежиться на пуховых перинах и под одеялами, так что они не замедлили воспользоваться этой возможностью. Но наутро, чуть свет, все уже были на ногах. Сытный завтрак, короткие сборы, и отряд, сопровождавший Михаила, выехал в направлении Черного рудника.
  Надо отдать должное Михаилу. Уже через несколько дней, после этого разговора, Сергей был назначен на рудник механиком. В его обязанности входило обслуживание примитивного подъемника, состоящего из замкнутой кольцевой цепи, с прицепляемыми к ней на крючьях ведрами, в которых и поднимали наверх из котлована руду, а также тележек. На этом и заканчивалась вся механизация трудового процесса. Заключенные спускались на дно котлована, кайлом вырубали руду, складывали ее в тележки и доставляли к нижнему краю транспортера. Далее, в ведрах, руда поднималась наверх, где ссыпалась в кучу, откуда уже отвозилась на плавильные печи. Поскольку его новые обязанности были необременительны, у Сергея оставалось много времени для того, чтобы наблюдать за жизнью заключенных и планировать их побег.
  Поначалу отношение к нему надзирателей было настороженным. Все-таки они чувствовали в нем чужака. Пришлось ему искать пути для установления с местными аборигенами более тесных отношений. И после двух-трех совместных попоек, во время которых он, якобы в усмерть пьяный, пуская слюни, изливал душу своим собутыльникам, признаваясь в любви к крестовому делу, похоже, отношение к нему, со стороны других надзирателей улучшилось. Но настоящее признание его за своего и, одновременно, преклонение перед его талантом изобретателя и ученого, произошло после того, как Сергей "изобрел" для местной публики игральные кости. Не зная, чем закончится его эпопея в этом мире, уже можно было сказать, что свой след на Антурии Белоглазов оставил. А дело было так. Как-то раз, наблюдая, как верзила Хамур, в течении двух часов подряд , играл с толстяком Мероном на деньги, в игру, которая сводилась к тому, чтобы отгадать , в какой руке один из них запрятал монету, Сергей не выдержал и взорвался.
  Какого черта? - заорал он, - Если уж вы хотите играть на деньги, то хотя бы играйте в, какую-нибудь, нормальную игру. Ну, нельзя же так! Как дети, ей богу.
  На тупых физиономиях охранников отразилось недоумение.
  Послушай, - промолвил Мерон, устремив на механика тусклый взгляд своих поросячьих глаз, - Я что-то не понял, ты что-то имеешь против того, что мы играем на деньги? - И он стиснул свои здоровые кулаки.
  Нет, что вы, - поспешил исправиться Сергей, в планы которого не входило ссориться с охранниками, - Я просто говорил, что если вам нравится это делать, то можно было бы придумать игру и поинтересней.
  Вот и придумай, - рявкнул Хамур. - А что касается нас, то нам и эта нравится, - и оба приятеля захохотали.
  Но, к удивлению этих господ, а также и многих других, бывших свидетелями этого случая, на следующий вечер Сергей пришел в кабак, где и проводили почти все свое свободное время местные работники и выложил на стол перед удивленными посетителями два костяных кубика, на каждой грани которых были выдавлены и закрашены точки: от одной, до шести.
  Что это такое? - Спросил его Хамур, вертя в руках и рассматривая кубик.
  Это и есть игра, которую ты просил меня придумать, - ответил Сергей, не моргнув глазом, приписав себе это изобретение.
  И увидев недоумение, отразившееся на лицах посетителей данного заведения, тут же, в течение нескольких минут, провел показательный сеанс и обучение нескольких желающих игре в кости, во время которого, проиграл им десять медных монет. Невозможно передать словами успех, который имела эта новая игра у местных аборигенов, а точнее, у худшей их части. Вся охрана рудника, казалось, сошла с ума. Кости изготовлялись вручную из всевозможных подручных материалов. С той поры, куда бы Сергей не пришел, везде он слышал стук бросаемых костей, и видел солдат, самозабвенно предававшихся новой азартной игре. Слава, обрушившаяся на Белоглазова, вполне могла бы поспорить со славой самого Олега. И если его пока еще не возвели в ранг святых, то можно было не сомневаться, что после смерти, этот сан ему будет обеспечен. Словом, нужно признаться, что Сергей внес свой немалый вклад в дело морального разложения обитателей этого мира. Но, тем не менее, у этого печального события была и своя светлая сторона: с этих пор, Белоглазов был своим у всей охраны рудника. Авторитет его вырос неимоверно, и доверие к нему было полное. А это как раз то, что было необходимо для проведения операции, ради которой он сюда и прибыл.
  
   Прошел месяц с тех пор, как Сергей устроился на рудник механиком, и надо сказать, что эти дни наложили на него такой отпечаток, как ничто в прежней жизни. Много раз за это время он приходил к мысли, что взвалил на свои плечи непосильный груз. Оказывается легко все планировать, сидя в уютном кресле, где-нибудь, в центре управления и потягивая из фужера ароматный найран и совсем другое дело, вот так, с головой окунуться в атмосферу зла, грязи и насилия. Оказывается страдания других людей не проходят стороной и ранят твою душу, оставляя на ней кровавые рубцы, если ты, конечно, не совсем зверь, и если у тебя еще осталась душа.
  Порою, глядя на охранников в этом адском учреждении, Сергей сомневался, люди ли они? И все больше склонялся к мысли, что нет, не люди. Не может быть у людей такой жестокости к другим людям. Даже хуже того, не жестокости, а равнодушия и презрения, да еще желания поглумиться над арестантами. Сергей постепенно приходил к мысли, что разница между людьми и нелюдями лежит не в области расовых или даже видовых различий, а именно в этом: есть у тебя душа или нет? Ведь и он, и Леней, и Джон с Жульеном; все они отличаются друг от друга даже как виды(а отличаются ли, кстати?), но тем не менее, все они люди, и положа руку на сердце, Сергей готов был признать, что его новые друзья для него значат гораздо больше, чем те, которых он оставил на Арисе, своей родной планете. Каждый раз, когда ему казалось, что его психика больше не сможет выдержать этих запредельных, для человека с Арисы, нагрузок, он вспоминал лица своих новых товарищей, сжимал зубы, терпел и продолжал работать. Кроме того, начиная ненавидеть одних, он не мог не проникнуться состраданием к другим, тем, кто находился за решеткой. К тому же, кроме сострадания, Сергей испытывал к этим узникам чувство невольного уважения. Не смотря на нечеловеческие условия жизни: холодные, грязные казематы, в которых заключенных на ночь приковывали цепями к вделанным в стену металлическим кольцам, скудную пищу, постоянные побои и унижения, а также изнурительный физический труд, эти люди сохранили чувство собственного достоинства. Более того, чувствовалось, что они поддерживали друг друга и соблюдали дисциплину. Правда, год, который они провели здесь, на руднике, не мог не сказаться на их здоровье. Все они стали худыми, как мощи. Щеки их ввалились, а глаза сверкали на черных испачканных лицах, как угли в золе костра. Было видно, что долго им не продержаться, а значит, нужно было спешить.
  В этот выходной Сергей отправился в город. Вместе с тремя охранниками с рудника, получившими увольнительную, он забрался в тесную повозку, запряженную парой лошадей. По будням, те же лошади, но запряженные в телегу, привозили на рудник продовольствие. Они же доставляли и почту.
  У всех отпускников настроение с утра было приподнятое. Что ни говори, а перспектива вырваться в город, зайти в кабак, выпить там вина, потанцевать с красоткой, а возможно и провести с ней ночь, была гораздо приятней, чем стоять ту же ночь на посту и охранять заключенных, как будто с ними что-то может случиться? Словом, таких дней, а их было не более двух в месяц, солдаты ждали с нетерпением. Потому-то с лиц этих доблестных стражей не сходила улыбка, и всю дорогу до города они обсуждали, в какой кабачок надо наведаться первым делом, а какой оставить на потом. Сергей скромно сидел в углу фургона, думая о своем и не участвуя в общей беседе, поэтому не сразу сообразил, что к нему обращаются. Да не просто обращаются, длинный, худой как палка охранник Сирел толкал его локтем в бок, ожидая ответа на вопрос, который Сергей пропустил мимо ушей.
  Извини, не расслышал вопроса, - сказал Сергей в ответ на его вопросительный взгляд.
  Да ты в мечтах уже наверно раздевал какую-то красотку? - скабрезно усмехнулся Сирел, а остальные охранники дружно заржали.
  А вот и не угадал, - усмехнулся Сергей, - Красоткой я займусь в свое время, а сейчас я обдумываю сюрприз, который готовлю ребятам с рудника.
  Ну-ка, что за сюрприз? Не томи, - заинтересовались его попутчики. По их загоревшимся глазам, было видно, что от изобретателя "костей" они ждали чего-то необычного.
  Сюрприз должен быть сюрпризом, - таинственно проговорил Сергей, - Могу только сообщить, что он будет приятным. А теперь, извините, мы, кажется, подъезжаем.
  В самом деле, повозка сделала очередной поворот на узкой, извилистой дороге, и впереди показалась городская стена, из-за которой виднелись крыши городских строений, а спустя несколько минут, копыта лошадей уже стучали по булыжной мостовой, проезжая сторожевые ворота. И возницу и охранников городская стража хорошо знала, поэтому в город их пустили без всякого досмотра. Здесь Сергей расстался со своими попутчиками, и все они отправились по своим делам: охранники, в ближайший кабак, спеша выполнить свою увеселительную программу, а Сергей на тихую улочку, в небольшой уютный дом, где его ожидали друзья.
  Дом этот был снят для временного проживания Ленеем, представившимся хозяевам, как младший сын знатного рода из Бергундии. Такая маскировка хоть и имела свои преимущества: так как младший сын в роду, как правило, обделенный наследством, частенько отправлялся в путешествия на поиски удачи и приключений; но имела также и недостатки: сыновья знатного рода, как правило, по прибытии в новый город, наносили визиты в дома местной знати, из простой вежливости и в надежде на благосклонность правящих особ. Поэтому столь долгое затворничество, а Леней с товарищами уже третий месяц находились в этом городе и сторонились общества, могло быть воспринято, как пренебрежение местным дворянством, или просто показаться подозрительным. В любом случае, пора было менять место дислокации. Именно такие мысли волновали Ленея в тот момент, когда в дверь постучали условным стуком, и на пороге появился Сергей, собственной персоной. Церемонно раскланявшись на пороге дома, Сергей вошел в прихожую, подождал, пока за ним закроется дверь и, уже потом, бросился в объятия друга.
  Вот еще одна странность, происшедшая с ним в этом мире: никогда прежде, у себя на Арисе, он и не подумал бы так выражать свои чувства. Да и если вспомнить, какие там были чувства? Они были, как бы, пригашены. Он ведь прожил большую часть своей жизни, по существу, не зная ни любви, ни дружбы, ни ненависти. Конечно, у него были, как он думал раньше, друзья, но теперь он понимал: "Ну, какие это друзья? Разве кто-нибудь из них, не задумываясь, отдаст за него свою жизнь? Да брось ты, не то, что жизнь, иной из них не пожелает ради тебя испытать малейшее неудобство".
  А тут, в каждом из своих новых друзей Сергей был уверен больше, чем в себе. Еще вопрос, не струсит ли он сам, когда начнется настоящее дело? Впрочем, в глубине души Сергей чувствовал, что не струсит. Теперь не струсит. И еще он понимал, что за время, проведенное на Антурии, он стал другим человеком, а может быть, просто стал человеком. Оказывается, для этого надо хлебнуть горя и лишений. Для того, чтобы очиститься, надо пройти сквозь огонь и омыться кровью. Зато теперь он понял, что такое настоящая дружба и настоящая ненависть. Любви он еще не встретил, это так, но теперь он и к ней готов.
  Ну, проходи, рассказывай, как там дела? А то, признаюсь, мы тебя уже заждались.
  Леней подтолкнул легонько Сергея в комнату, где за столом, застеленным белоснежной скатертью, сидели Джон с Жульеном и Онуфрием и пили чай.
  Заходи, Сергей, садись.
   Джон вскочил из-за стола, пододвинул ему стул, потом достал из буфета глиняную кружку, налил в нее ароматного чая и пододвинул ее своему другу.
  Сергей отхлебнул чая, похвалил его, потом отодвинул кружку, - Нет, не могу, сначала выскажу то, что на душе, - и, не теряя времени, обрисовал всю картину жизни на руднике.
  По мере его рассказа о жизни заключенных, лица его друзей все больше мрачнели.
  Вот ведь сволочи! - Не вытерпел, наконец, Жульен. - Откуда только эта мразь берется? Ведь ни одного из них не было видно, когда надо было защищать Родину. А как только другие за них всю опасную работу сделали, так они, тут же, из всех щелей вылезли и все прибрали к своим рукам.
  Ладно, Жульен, - остановил его Леней, - Дело не в том, откуда они вылезли, а в том, что с ними теперь делать? Во-первых, наших друзей нужно освободить, и сделать это, как можно быстрее. Скажу больше, мы уже сегодня уходим из этого дома. Поверьте моей интуиции, здесь нам больше оставаться нельзя. Кроме того, здоровье узников требует нашего немедленного вмешательства, иначе многие из них умрут, не дождавшись нашей помощи. Полагаю, что мы сможем их спасти уже завтра. Чуть позже, я расскажу мой план. Но тут есть один вопрос. Всем им требуется длительное лечение и отдых, а по нашим следам, самое позднее, через три дня, пустится погоня. Куда нам их спрятать? Вот вопрос, который не дает мне покоя. До границы с кочевниками нам не добраться. В лесу такое количество людей укрыть невозможно. Что же делать?
   И он обвел всех присутствующих в комнате вопросительным взглядом.
  Не так все плохо, Леней, как ты считаешь, - возразил Сергей, - Прежде всего, я хочу сказать, что у меня есть сильные медикаменты, и в довольно большом количестве. Их не достаточно, чтобы быстро поставить на ноги всех заключенных, но мы можем быстро привести в норму самых сильных, а таких примерно сто человек. Что касается остальных, то у нас хватит средств не дать им погибнуть, на первое время. А через месяц, я вам гарантирую, что все они будут в норме. Таким образом, получается, что нам надо укрыть всех на три дня. Через три дня наша армия составит сто человек, через неделю - триста, а через две недели у нас будет уже пятьсот хорошо обученных воинов.
  По мере того, как Сергей говорил, суровое выражение сходило с лица Ленея, а под конец этой речи на нем появилась озорная мальчишеская улыбка.
  А ведь ты прав, - он хлопнул Сергея по спине и весело рассмеялся, - Почему я решил, что кто-то сразу станет нас преследовать? Зачем вообще кому-то знать, что мы захватили рудник? - и он посмотрел на своих товарищей озорными глазами.
  А как же? - Недоуменно начал было Жульен, но Леней его перебил.
  Вы поймите. Рудник находится на отшибе. Гарнизон рудника постоянно живет вне города, и только раз в неделю, два - три человека из них наведывается в город.
  Да еще извозчик, два раза в неделю ездит в город за продуктами, - подсказал Сергей.
  Хорошо, пусть ездит, - согласился Леней, - Но с этим мы что-нибудь придумаем, а пока так: Захватываем гарнизон врасплох. Всех убираем. На дороге в город выставляем пост и перехватываем любого, желающего попасть на рудник. На руднике устраиваем лазарет, и через месяц у нас уже будет действующая армия.
  Все присутствующие минуту обдумывали сказанное Ленеем, и вынуждены были признать, что ничего невозможного в нем нет. Наоборот, чем больше они его обдумывали, тем проще оно казалось в исполнении. Конечно, как это часто бывает в жизни, в дело могли вмешаться какие-то непредвиденные обстоятельства, но совсем без риска дел не бывает. Надо только, по возможности, свести его к минимуму. И все-таки Джон посчитал нужным задать один вопрос,
  А как мы можем быть уверены, что никто из охраны не успеет скрыться, или еще хуже, не организует грамотную оборону рудника, используя свое численное преимущество и укрепления форта?
  А на этот случай, я кое-что придумал, - к удивлению всех, ответил за Ленея Сергей.
  
  Глава 15
  
  Утром следующего дня, когда опухшие от пьянки и недосыпа охранники подходили к своей повозке, на которой они должны были возвращаться на рудник, их глазам представилась следующая картина, Сергей стоял рядом с повозкой, груженной продуктами и ругался с извозчиком.
  Не могу, - упирался извозчик, не давая загрузить на телегу еще два здоровых бочонка.
  Как так, не можешь? А что же мне их в руках тащить прикажешь? - настаивал Сергей.
  Да хоть и на руках, а только нет у меня в телеге для них места, - стоял тот на своем.
  Господа, - обратился Сергей к подошедшим охранникам за помощью, - Будьте свидетелями, этот прохвост отказывается погрузить на телегу бочонки с вином, купленным мною для угощения вас и ваших приятелей с рудника.
  Ты что же, негодяй, хочешь, чтобы мы погибли от жажды? - напустился на возницу Сирел, - Или тебе просто не хочется, чтобы господа немного расслабились после своей чертовой работы? А ну, грузи бочонки, кому говорят! - но, не смотря на суровый тон охранника, возница проявил твердость,
  Как хотите, господа, а только грузить бочонки мне некуда, да и не потянет их моя кобыла. Что хотите со мной делайте, а не повезу.
  Вот зараза! - произнес Сирел, оглядывая груженый воз, в котором места и для них самих было мало, - Ведь точно, не потянет, дохлая скотина, но не бросать же два бочонка вина на дороге?
  Хорошо, господа, - отвел Охранников в сторонку Сергей, - Я, кажется, придумал, что можно сделать? Вы отправляйтесь вперед, а я найму еще одну подводу для вина, да пожалуй, подкуплю еще чего-нибудь для нормальной пирушки. Только вы уж предупредите там караул, чтобы меня пропустили на рудник.
  О чем вопрос? - повеселели охранники, у которых с утра было одно желание, опохмелиться, как следует, - Только уж не задерживайся надолго.
  Не волнуйтесь, я еще вас догоню, - махнул им рукой Сергей и повозка, с бравыми вояками, скрипя колесами, тронулась с места.
  
  
  
  В эту ночь сон никак не приходил к барону Фогелю, как он ни силился заснуть, все было напрасно. Все его тело ныло от непосильной физической работы, ноги, стертые до крови кандалами, привычно болели, а сегодня еще ко всему этому добавилась боль в спине от содранной кнутом кожи. Покрутившись на каменном полу, покрытом лишь тонким слоем соломы, и поняв, что в ближайшее время заснуть ему не удастся, барон открыл глаза и принялся смотреть в потолок. Смотреть по сторонам ему не хотелось. Все это успело приесться за тот год, что он находился здесь, на руднике. Грязные каменные стены, каменный пол, на котором лежали закованные в кандалы люди в грязном тряпье. Вид этих людей был ужасен, они казались живыми скелетами, обтянутыми сухой, как пергамент, кожей. Изредка из уст спящих вырывались стоны. К сожалению, а может быть и к счастью, но осталось уже недолго. Скоро их мучения окончатся. Удивительно, но эта мысль впервые не вызвала в нем никакого чувства протеста, и барон понял, что это в самом деле конец.
  "Ну и плевать", - равнодушно подумал он.
  Только неожиданно открывшаяся дверь их темницы, и свет от факела, осветивший большую часть их каземата, вывели барона из этого ступора. На пороге он увидел мужчину, осматривавшегося по сторонам.
  "Кого еще черт принес"? - выругался про себя Фогель, - "Могли бы, хотя бы ночью, оставить нас в покое".
  И вдруг услышал такой знакомый, но давно забытый голос,
  Друзья, я пришел за вами.
  И еще рассудок, не осознал до конца, кто это, а уже сердце барона готово было выпрыгнуть у него из груди, а в следующую минуту слезы брызнули у него из глаз. Фогель приподнялся с пола, крикнул, - Леней! - и сделал то, что не делал уже двадцать пять лет, с тех пор, как ему исполнилось четыре года - вслух зарыдал. Он давился солеными слезами, плечи его вздрагивали, и он не мог и не хотел с этим ничего поделать.
  А Леней, тем временем, спустился вниз и обнимал встающих ему навстречу друзей-заключенных. Наконец, когда прошел первый взрыв чувств, вызванный этим неожиданным, для них, спасением, Леней повысил голос, так, чтобы его все слышали и скомандовал,
  Теперь, друзья, все оставайтесь на своих местах. После того, как мы освободим вас от кандалов, вам будет оказана медицинская помощь.
  Тем временем, рядом с Ленеем, в каземате появился еще один человек с большой сумкой, в котором узники с удивлением узнали нового механика рудника. Вдвоем они начали обходить заключенных. Леней ключами открывал кандалы, а механик смазывал раны на теле заключенных какой-то мазью и делал им уколы, вводя им под кожу какие-то жидкости, для чего использовал какие-то пузырьки с иголками.
  Не волнуйтесь, друзья, так надо - успокаивал их Леней.
  И получившие укол люди, к удивлению своих товарищей, тут же ложились на землю и крепко засыпали. Фогель, когда до него дошла очередь, тоже подставил свою руку. Тонкая игла почти безболезненно проникла под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. В следующее мгновение голова его закружилась, и он провалился в глубокий сон.
  Сколько времени продолжался этот сон, барон не знал, но, наконец, сознание к нему возвратилось. Он продолжал лежать с закрытыми глазами и вспоминал, какой чудесный сон приснился ему этой ночью, как будто к ним вернулся Леней и освободил их из этого ада. После такого сна не хотелось открывать глаз и возвращаться к ужасной действительности. Стараясь оттянуть пробуждение, Фогель повернулся на бок и от неожиданности открыл глаза, так его удивило отсутствие привычного звона кандалов и их тяжести на ногах. Ошеломленный, он приподнялся с пола и внимательно посмотрел на свои ноги. Мало того, что на них не было кандалов, но (о чудо!) даже раны на них закрылись и покрылись тонкой розовой кожицей. Кроме того, во всем своем теле барон ощущал уже давно забытую легкость. Покрутив головой в разные стороны, он увидел, что вокруг него лежат его товарищи, но все без кандалов, а в дальнем конце зала, два человека, склонившись над одним из спящих, о чем-то тихо беседуют между собой. Заметив движение в зале, один из них повернул к барону голову и, узнав его, улыбнулся. А Фогель во второй раз, и уже окончательно, понял, что никакой это был не сон, а все это случилось на самом деле и во второй раз заплакал. Через пару секунд он уже был в объятиях Ленея, который успокаивал его,
  Ну, все, все, друг, успокойся. Этот кошмар уже позади. Обещаю тебе, теперь, если мы умрем, то в бою и с оружием в руках. А сейчас, - Леней обернулся ко второму человеку, находившемуся в дальнем конце зала, и позвал его к себе, - Позволь представить тебе моего друга и нашего соратника, Сергея.
  Отчасти, мы уже знакомы, - Фогель с удовольствием пожал руку Белоглазова, - Вот только я и представить не мог, что ты наш.
  Извините барон, но такова была моя задача, стать своим для чужих, чтобы помочь друзьям. К счастью, все это в прошлом, а теперь, поскольку, за неимением среди нас настоящего врача, я вынужден выполнять его обязанности, позвольте вас осмотреть и прописать вам курс лечения.
  С этими словами, Сергей вынул из своей сумки диковинный прибор, который напомнил Ленею портативный компьютер, а Фогеля просто изумил своим видом, приклеил на лоб барона датчик на присоске и погрузился в созерцание экрана. Через три минуты он удовлетворенно кивнул головой и снял с головы пациента датчик.
  Все просто прекрасно! У вас великолепное здоровье, барон. Никаких аномалий нет, а что касается общего истощения, то при помощи витаминов и хорошей пищи, мы вас приведем в порядок за одну неделю. Так что, больше в этом зале вам делать нечего. Полагаю, Леней, ты проводишь нашего друга в столовую?
  С удовольствием, - Леней обнял Фогеля за плечи и направился с ним к выходу из барака.
  Пройдя на территорию, ранее занимаемую охранниками, они вышли на кухню. Там, к своему удивлению, Фогель увидел поваров, также работавших у плиты, как они это делали и при прежней администрации.
  Какой смысл самим готовить, когда это могут делать профессионалы? - засмеялся Леней, перехвативший недоуменный взгляд своего приятеля.
  Едва они уселись за стол, как к ним тут же подбежал старший повар,
  Что будет угодно господам?
  Господам угодно легкую пищу в небольших количествах, и немного вина. Словом все то, о чем с вами говорил Сергей. Кроме того, должен вас предупредить, что сейчас сюда начнут прибывать остальные раненые. Всех их необходимо быстро обслуживать, не дожидаясь заказов, - он отпустил повара жестом руки, и уже спустя несколько секунд, перед ними на столе выросли блюда с кашей, овощами, фруктами и кувшин с вином.
  Угощайся барон, - поухаживал за своим другом Леней, пододвигая ему блюда, - Сейчас у вас одна задача - набирать силы.
  Как ни хотелось барону поговорить с Ленеем, обо всем, что случилось, но голод все-таки дал себя знать. Только утолив его, при этом Леней следил, чтобы его друг не переел, зная по опыту, что ничего хорошего из этого не будет, Фогель, наконец, смог утолить и свое любопытство.
  Очень кратко Леней рассказал о своих похождениях, от момента возвращения на Антурию и до настоящего момента.
  А что дальше? - спросил барон, поглядев в глаза другу?
  Дальше? А разве у нас есть выбор? - и, увидев, как заблестели глаза Фогеля, ответил за него, - Вот и я так же думаю.
  
  
  
  Глава 16
  
  Жульен с Пиресом, одним из уже выздоровевших пленников, сидели в засаде у дороги, ведущий на рудник. Большинство часовых, находясь на посту, убивает время, предаваясь своим мечтам, воспоминаниям, или строя планы на будущее. Так и Пирес в своих мечтах видел, как он, вместе с Ленеем, въезжает в Мирану во главе победившего войска, а счастливые жители столицы осыпают их цветами. Торжественный кортеж двигается ко дворцу, на ступенях которого их встречают королева Ариэла и ее свита, в том числе и та, о которой Пирес вот уже три года вспоминает с замиранием сердца. В самом деле, стоило ему первый раз увидать Натали, как сердце его сладостно заныло. Пирес вспомнил, как тогда, на развалинах Понта, сожженного войсками Тимурбека, они вытащили из подвала бездыханное тело молодой девушки, и как Леней привел ее в чувство, сделав ей искусственное дыхание. Вспомнил он, как были потрясены все его друзья этим фактом "оживления". Все, но только не он. Сам Пирес был настолько поражен красотой этой девушки, что не мог уже думать о чем-то другом. Он просто смотрел на девушку и не мог ею налюбоваться. А потом, когда он узнал ее имя, то весь день повторял его про себя - Натали. С тех пор и до сего времени хранил он ее образ в своем сердце. Самым счастливым временем своей жизни Пирес считал тот год, когда Натали жила в их отряде и сражалась с ними на равных за свободу своей Родины. Пусть тогда была война. Пусть они каждый день проливали свою и чужую кровь и теряли товарищей, но никогда, ни до, ни после, Пирес не был так счастлив. Он думал, что после победы над Тимурбеком, сможет, наконец, рассказать любимой о своих чувствах и в глубине души надеялся на взаимность. По крайней мере, некоторые взгляды, которые бросала на него Натали, давали ему основания на это надеяться, но судьба все разрешила иначе. В самом последнем бою он был тяжело ранен и очнулся уже в госпитале. Потом долго лечился, а когда, наконец, пошел на поправку и покинул это заведение, то узнал, что мир вокруг него сильно изменился и не в лучшую сторону. Прежде всего, исчез Леней. То, что о нем рассказывали на всех углах, не могло не вызвать у Пиреса недоумения и внутреннего протеста. Когда же он попытался объяснить людям, что Олег никакой не бог, и сам терпеть не мог, когда о нем так думали, толпа неожиданно пришла в ярость, избила Пиреса и доставила его в караулку, где уже местная стража посадила его под замок. Дальше его, как заклятого еретика, отправили на каторгу. Здесь, на руднике, Пирес и провел последние свои два года, среди своих однополчан, которые, видимо, были неугодны новой власти. Не смотря на то, что наш герой попал на рудник одним из первых, он не только остался жив, но и к удивлению многих, после освобождения, выздоровел одним из первых, за что, в первую очередь, должен был благодарить свою молодость и свое железное здоровье. Как бы то ни было, а теперь, после чудесного спасения, он мог и помечтать о будущем, и виделось ему это будущее в розовом цвете. Но мы должны заметить, что школа, пройденная молодым человеком в отряде "соколов" не могла пройти даром; хоть он и уносился в своих мечтах в дальние края, но и службу свою не забывал, а потому, ухо его сразу уловило звук шагов, за поворотом дороги. Шаги приближались, и вот уже из-за поворота показался монах, одетый в старую поношенную рясу с капюшоном. В руке у него была суковатая палка, которой он опирался на землю, как посохом. Надо полагать, что монах не обрадовался, когда, как из-под земли, на его пути выросли два человека. В эти тревожные времена встреча в лесу с человеком редко приносила удачу, наоборот, как правило, такая встреча грозила большими неприятностями. Поэтому нет ничего удивительного в том, что монах нерешительно топтался на месте и настороженно рассматривал встреченных молодцов.
  Приветствую вас, святой отец, - в свою очередь, глядя на монаха изучающим взглядом, проговорил Жульен. - Позвольте узнать, какая нелегкая занесла вас в такую глушь? Уж не заблудились ли вы в лесу?
  Не думаю, чтобы я заблудился, - ответил монах, со смиренным видом, - Есть дорога, значит, она куда-нибудь ведет, а значит, возле этой дороги найдется человеческое жилье, да и сами люди, а значит, там найдется место и для скромного монаха, несущего людям благую весть.
  Вестями вашими земля полнится, - согласно кивнул головой Жульен. - Только я думаю, что вам, святой отец, все равно, в какую сторону идти, а посему поворачивай обратно и неси благую весть на север.
  Раз я шел на юг, - возразил монах, - Значит, господу было угодно, чтобы я шел в этом направлении.
  Но раз мы встали на твоем пути, значит, нас послал бог, чтобы предупредить тебя об ошибке, - не сдавался Жульен, - На все воля господа, а ты же не будешь спорить с ним?
  Вижу, я столкнулся с людьми, подкованными в вопросах богословия, - тонко улыбнулся монах, - Но как же я доберусь до людей, ведь уже день близится к вечеру, а я устал, и во рту у меня с самого утра не было не единой крошки?
  Бог не оставит верующего, а если оставит, значит невелика была твоя вера, ибо в наказах сказано, что по вере твоей все и исполнится - напутствовал монаха Жульен, - А теперь, не испытывай далее божью милость и не вводи в грех нас, рабов божьих.
  При этих словах, Жульен столь многозначительно положил руку на эфес своего меча, что у монаха сразу пропало всякое желание с ним спорить. Он почел за благо стремительно ретироваться, что-то бормоча себе под нос и, надо полагать, что вряд ли это были благодарственные молитвы. Едва стихли его шаги за поворотом, как Жульен повернулся к Пиресу.
  А теперь, друг, давай следом за ним, да проследи, кто он такой и куда пойдет дальше?
  Ничего не сказав, в ответ на это, молодой человек только кивнул головой и растаял в уже сгущающемся сумраке леса, причем сделал это так неожиданно, что Жульен даже вздрогнул от удивления: их всех учили в отряде прятаться в лесу, но так как Пирес, этого делать никто больше не мог. Никем не замеченный, скользил наш следопыт в густых кустах, сопровождая монаха, следующего по дороге. Впрочем, далеко следовать за ним не пришлось. Не прошел наш монах и трехсот шагов, как из кустов, на другой стороне дороги, послышался тихий свист, и из них показались два человека, весьма подозрительной наружности. Почему подозрительной? Да, прежде всего, потому что они там прятались от посторонних глаз, а теперь, выбравшись на проезжую часть дороги, настороженно осматривались по сторонам. Во-вторых, все они были при оружии и, таким образом, более всего походили на группу разбойников, что вполне могло и быть, вот только, какой смысл разбойникам дежурить на дороге, по которой обычно никто из торговых людей не ездил? Но все сомнения Пиреса, относительно незнакомцев, развеялись после того, как он подслушал их разговор.
  Почему ты возвратился? - спросил монаха один из незнакомцев, тот, который был пониже ростом и держался с большей важностью.
  Там на дороге засада, - ответил монах, указывая в сторону, откуда пришел.
  Кто такие? Сколько их, и что им надо? - продолжил расспрос незнакомец, очевидно бывший здесь главным.
  Я видел двоих, а там, как знать? - пожал плечами монах, - Оба вооружены, держатся уверено, дальше не пропустили, не объясняя причин.
  Не пустили служителя церкви? - удивился главный.
  А бандитам, им все равно, служитель ты церкви, или нет, - нервно усмехнулся монах, - Спасибо еще живым отпустили.
  Нет, - в свою очередь покачал головой главный, - На бандитов не похоже. А что если прав оказался Дориан, царствие ему небесное, - при этом, говорящий истово перекрестился, - И здесь их самое настоящее логово? Вот что, - добавил он после некоторого раздумья, - Пошли, наше дело доложить обстановку, а там, пусть другие думают, как быть?
  С этими словами главарь, повернулся и направил свои ступни к городу. За ним последовали и его спутники. Несколько минут Пирес оставался неподвижен и прислушивался к шорохам вечернего леса, после чего, вышел на дорогу и в раздумье отправился к своему посту, где его в нетерпении ждал Жульен.
  Ну, как? - вопросом встретил его друг.
  Плохо дело - ответил наш разведчик, и, не теряя времени, пересказал ему подслушанный в лесу разговор.
  Спустя полчаса, он уже докладывал о происшествии Ленею.
  Выслушав доклад Пиреса, Леней сразу созвал на совещание командиров отряда: Джона, Фогеля, Сергея и сменившегося с поста Жульена.
  Друзья, - обратился он к собравшимся, - Похоже, наше присутствие на руднике, уже не тайна для государственных войск. Давайте с вами подумаем, что нам предпринять, чтобы отразить их возможное нападение.
  У нас пятьсот здоровых бойцов, - высказался первым Барон Фогель, - каждый из них стоит четырех воинов Черного братства. На рудник ведет одна дорога, по которой пройти не сможет никто. Пятьсот человек могут сдержать на ней целую армию.
  Нет, - покачал головой Леней, - Они не пойдут этой дорогой. Вернее, они свяжут нас боями на этой дороге, а сами двинутся со всех сторон через лес. У нас просто не хватит людей, чтобы остановить их, идущих со всех направлений. Наша оборона станет тонкой как паутина и порвется сразу в нескольких местах.
  Можно разбить наш отряд на мелкие группы и отступить через болота в лес. В лесу набраться сил, долечить раненых и через месяц собраться вместе. Тогда мы будем представлять из себя грозную силу, - сказал Жульен.
  А мы сможем провести раненых через болото?
  Если выступить немедленно, то этого не понадобится, - поддержал Жульена Джон, - мы успеем выйти мелкими группами и обогнув болото уйти в лес. Там разойдемся в разные стороны.
  Хорошо, так и сделаем, - согласился Леней, но это не все. Если мы просто так уйдем, по нашим следам в погоню бросится целая армия. Чтобы этого не произошло, мы с вами сделаем вот что: отборный отряд, численностью в сто человек, проникает в город, убирает все командование войск Аркадия, всех братьев ордена, устраивает грандиозный погром, а там, как знать... Теперь все. Совещание закончено. Слушайте приказ. Барону Фогелю и Джону разбить людей на группы, численностью в двадцать человек. В каждой группе восемь здоровых и двенадцать больных. Все группы обеспечить запасом продовольствия. Время сбора всех групп восьмого липня, место определите сами. Кроме того, выделить ударную группу в сто человек, которая пойдет со мной в город. Жульен и Сергей в ударной группе. Время на сборы - три часа.
  Леней встал, и тут же встали все участники совещания. Все сразу разошлись и приступили к выполнению приказа.
  Сергея удивила такая строгая дисциплина. Все воины отряда действовали, как один слаженный механизм. Без суеты и лишних разговоров, люди занимались приготовлением к выступлению, как будто это было самым обычным для них делом. Через три часа, на площади перед бараком построились все отряды, готовые к выступлению. Все ждали появления из барака Ленея и остальных командиров. Наконец, двери барака открылись и из них вышли четыре человека: Леней, Джон, Фогель и Сергей. Леней взглянул на стоявшие перед ним ряды воинов. С ними прошел он огонь и воду. Каждый из них был близок и дорог ему. С каждым из них он проливал свою кровь в многочисленных боях. Он так долго искал их, и вот теперь и снова нужно было расставаться.
  Друзья, - громко сказал он перед строем, - Мы расстаемся с вами на месяц. Через месяц мы встречаемся вновь, когда все вы будете уже здоровы. До тех пор, ваша задача, прятаться в лесах и всячески уклоняться от вооруженных столкновений с неприятелем. Это приказ. Запомните, через месяц вы все должны вернуться живыми и здоровыми. Теперь к походу готовься! Мой отряд первый, остальные за ним, разведчики вперед.
  Отряды на площади пришли в движение, и потянулись к выходу из рудника по единственной ведущей сюда дороге.
  Был уже вечер и серые сумерки спускались на землю. Впрочем, это как раз радовало - если Орден и решится выдвинуть войска к руднику, то сделает это не раньше завтрашнего утра, а к этому времени все группы с больными воинами будут уже далеко. Если бы все были здоровы, то Леней ни секунды бы не сомневался в том, что догнать их в лесу никому не удастся. Но и сейчас, он надеялся на умение своих воинов становиться невидимыми в лесу и появляться перед врагом, словно из-под земли. Недаром же воины Тимурбека, слывшие непобедимыми, во время войны с элорами, боялись покидать открытые просторы и заходить под сень деревьев. Разведчики, идущие впереди отряда по дороге и бесшумно скользившие в кустах по обе стороны от отряда не подавали никаких сигналов, до тех пор, пока отряд не подошел к развилке. Отсюда до города оставалось уже не больше часа ходу. К этому времени, все следовавшие за первым отрядом группы уже свернули с дороги в лес и растворились среди могучих деревьев. Из леса раздался крик совы. Это был условный знак, и отряд остановился. Вскоре возле дороги послышался шум шагов и тихая брань, а вслед за тем на дорогу, двое разведчиков вывели человека со связанными за спиной руками. Человек этот, мужчина средних лет, невысокого роста, но крепкий, цепким взглядом окинул неприятельский отряд. Затем, взгляд его остановился на Джоне, которого он принял за командира.
  Сколько еще засад впереди? - спросил его Джон, вполголоса, подходя к пленному ближе.
  Дальше все чисто, - ответил пленный, - Меня оставили, на всякий случай. Никто не думал, что вы решитесь сегодня бежать.
  Врешь, и врешь напрасно, - пожал плечами Джон.- Перед Орденом выслуживаешься, так и это зря. Пьяницы и убийцы - плохие воины. Очень скоро от вашего Ордена ничего не останется. А здесь, перед тобой люди, спасшие наше государство от войск Тимурбека. Подумал бы об этом.
  Нет, покачал головой пленный, с нами святой Олег, и дело наше правое.
  Да не с вами он, не с вами. Как вы, дурни, этого не поймете? - устало проговорил Джон, - Кстати, познакомься, - и он указал рукой на стоявшего неподалеку Ленея,
  Вот он, святой Олег, собственной персоной.
  Только зови меня, пожалуйста, Ленеем, - произнес "святой", подходя к ним ближе.
  Несколько секунд пленный внимательно вглядывался в лицо Ленея, причем по его собственному лицу было видно, что он сомневается, не обманывают ли его? Но, потом, он грохнулся на колени и стал просить у Ленея прощения, перемежая их с молитвами.
  Эк, вам, бедолагам, голову то забили? - сказал Леней, подходя к пленному и поднимая его с колен, - Ты хоть меня перед остальными не позорь. Запомни раз и навсегда, я такой же человек, как и вы все, и обращаться ко мне, надо так же, как и к другим. В военное время, как к командиру, а в мирное время я для моих друзей просто друг. Вот так мы и живем. Если захочешь жить, как человек, то будешь с нами, а если захочешь быть скотом, то можешь молиться на любую картину. Выбор за тобой. Сейчас же, пойдешь вместе с нами, только уж, извини, мы будем за тобой приглядывать. А пока, дай нам ответ на вопрос, который задал тебе Джон.
  Впереди еще один пост, в пятистах шагах отсюда, справа от дороги, два человека, - сказал пленный.
  Хорошо, в путь, - скомандовал Леней, и отряд двинулся дальше, причем пленного поместили в середину отряда, так, чтобы вокруг него всегда находились воины.
  Через пятьсот шагов, из леса на дорогу выскользнул один из разведчиков и что-то тихо сказал на ухо Ленею. Тот бросил быстрый взгляд на пленного, покачал головой и дал сигнал продолжать движение.
  Не понял, где же обещанная засада? - тихо спросил у Джона Сергей.
  Чего ж тут непонятного? - пожав плечами, ответил тот. - Видимо, взять их тихо, не было возможности, поэтому пришлось их просто убрать.
  И увидев, какое впечатление произвели эти слова на его друга, добавил,
   - К сожалению, мы на войне.
  А впереди уже показалось открытое пространство. Там, через пятьсот метров крепостная стена. У запертых ворот охрана. Кроме того, должны быть часовые на крепостных стенах. Отряд остановился на короткое совещание. Собственно, это было не совещание. Здесь, на передовой, Леней отдавал приказы, короткие и точные. Он отобрал себе четырех человек в ударную группу, в число которых вошел и Пирес. Остальные, рассредоточившись на открытом месте, подбираются к воротам и ждут, когда они откроются.
  Пять человек бесшумно растворились в темноте ночи и спустя несколько минут уже были рядом с городской стеной. Не даром Леней провел в этом городе три месяца, места расположения часовых ему были хорошо известны. По идее, со сторожевых башен вся стена должна была хорошо просматриваться, но для этого, необходимо было все время не спускать с нее глаз, да и то, в том случае, если бы в каждой башне было по двое часовых. К сожалению, двое часовых, как правило, находили себе на посту другое занятие: они просто играли в кости, которые, с легкой руки нашего Сергея, стали повальным увлечением в армии, поэтому было принято решение, выставлять по одному часовому на каждую башню. Теперь, часовым больше нечего было делать, как только наблюдать за подступами к городу, или просто спать. Но спать они все-таки боялись, так как за это нарушение караульной службы полагалось наказание: публичная порка кнутом. В любом случае, Леней полагался на быстроту и ловкость своих бойцов. Высота стены была около пяти метров. Перед ней был вырыт четырехметровый ров. Быстро, как тени, воины преодолели ров. Леней достал "кошку", раскрутил ее и забросил на стену. Затем быстро, как обезьяна вскарабкался наверх, и сразу направился к правой от себя башне. Его воины последовали за ним, но наверху, один из них последовал за Ленеем, а трое других повернули к левой башне. Через три минуты они уже встретились, и в ответ на вопросительный взгляд Ленея, Пирес только кивнул головой. Леней, в свою очередь, указал в сторону городских ворот, и пять воинов, как тени заскользили в ту сторону. Здесь, у городских ворот, располагалось караульное помещение, в котором отдыхали после поста караульные. Одна смена, восемь человек, спала, вторая, столько же, бодрствовала, да еще был начальник караула и разводящий. Значит, предстояло обезвредить, или, проще говоря, вырезать, восемнадцать человек, не считая двух, которые несли пост у ворот.
  Вы, двое, - сказал Леней, - обращаясь к своим подчиненным, - убираете постовых и сразу открываете ворота. Ни на что больше не обращайте внимания. Вы, сказал он Пиресу и еще одному воину, не задерживаясь в первой комнате, сразу прорываетесь в комнату спящей смены, и, пользуясь тем, что они не сразу придут в себя, убиваете их. Я беру на себя бодрствующую смену.
  Воины осторожно подошли к воротам. Отсюда, с высоты крепостной стены, хорошо были видны часовые, которые сидели возле ворот у небольшого костра и тихо о чем-то разговаривали. Леней, глядя на такое несение караульной службы, только покачал головой.
  Но это их проблема, - подумал он и добавил про себя, - Их последняя проблема в этой жизни.
  Беззвучно спустившись вниз по лестнице, группа на секунду остановилась, собираясь к новому броску, после чего двое бойцов вынули из карманов трубки с отравленными стрелами и двинулись вперед. Леней, двинулся следом за ними, на ходу вынимая из заплечных ножен меч, и отмечая периферическим зрением, как двое часовых, сидевших у костра, вдруг схватились за шеи и рухнули на землю. В тот же миг он бесшумно открыл дверь караульного помещения и быстрыми стелющимися шагами вошел внутрь. Помещение было метров восемь на восемь, и в нем сидели за столом и толпились вокруг него шестеро сторожей, занятых игрой в кости. Еще трое находились около окна и о чем-то разговаривали, и, наконец, один вояка сидел на стуле в дальнем углу комнаты и точил свой меч. Не теряя ни одной секунды, Леней подошел к трем охранникам, стоявшим у окна, на ходу отметив, что среди них находится и начальник караула. Из-за внезапности нападения, никто из этих троих не успел даже вынуть меча из ножен, может быть, в другое время, у Ленея и шевельнулась бы жалость к безоружным противникам, но сейчас он был настроен на уничтожение врага, как машина и делал свою работу как автомат. Лезвие меча, раз начав танцевать свой замысловатый танец, уже не останавливалось, пока кто-то еще находился в зоне его досягаемости. Шестеро игроков возле стола, также не представляли из себя никакой опасности, и не прошло и трех секунд, как все они, бездыханные, лежали на полу комнаты. Зато последний, оставшийся в живых, воин, тот, что чистил свой меч в стороне от других, оказался на удивление быстрым и сообразительным. Он сразу вскочил с места и с криком, "Тревога", - бросился в бой. К его несчастью, на этот крик никто не выбежал из соседней комнаты, так как в ней уже началась рубка, но сам он оказался великолепным мастером клинка. В течение нескольких секунд в комнате сыпались искры от ударов мечей, пока, наконец, Леней с удивлением не понял, что просто так, победить своего противника он не сможет. Тот не только успевал отражать удары Ленея, но и пытался наносить в ответ свои и довольно опасные. Пришлось переходить к чрезвычайным приемам. Необходимо было, как тогда, в подворотне, включать сверхскорость. И он это сделал. Снова время, как будто, остановилось. Только медленно скользил по воздуху меч противника. Убирая его меч своим в сторону, Леней зашагнул левой ногой за правую ногу своего противника, и ударил его локтем в висок. Тот выронил свой меч из рук, колени его подогнулись, и он рухнул на пол, как сломанная кукла.
  Надеюсь, что я его не убил, - подумал Леней, - наклоняясь над поверженным противником.
  В это время звуки во второй комнате стихли и оттуда вышли его воины с окровавленными мечами.
  Как там? - спросил Леней.
  Там все, - коротко ответил Пирес.
  Отлично, - похвалил их Леней, - Теперь так. Ты, - указал он на второго воина, - Свяжи вот этого бойца. Помни, он мне нужен живой. Смотри, ты за него головой отвечаешь. А ты, Пирес, иди со мной.
  Вместе с двумя другими разведчиками, они открыли городские ворота, и не прошло трех минут, как весь отряд уже был в городе. Четырех человек, во главе с Пиресом, Леней послал зачистить все оставшиеся сторожевые башни, а остальной отряд разделил на группы по десять человек, каждой группе выдал план города с обозначенным на нем зданием, в котором проживали начальники гарнизона и местные руководители "ордена". Себе же он выбрал казармы местного гарнизона. Группы одна за другой исчезли в темноте городских улиц, а в городе все было тихо. Жители его спали, не ведая о том, что происходит совсем рядом с их домами.
  "Вот так очень часто случается", - подумалось Ленею, - "Мы спокойно живем и не видим, как беда уже вошла в наш дом, а потом оказывается, что уже поздно. Так же и с этим "орденом". Да найдись человек, который во время схватил бы этого святого Аркадия за руку, и вся жизнь пошла бы по-другому. Не было бы всех этих смертей и страданий. Не вылезла бы из разных углов вся эта мразь. Почему так всегда выходит, что разная падаль сразу чует, где можно поживиться, а честные люди обычно пропускают момент появления лжи? Но, об этом потом", - прервал он свои мысли, - "Теперь некогда".
  Его отряд, в пятьдесят человек, подошел к зданию местного гарнизона. По случаю готовящейся операции, местный гарнизон был усилен отборными отрядами "ордена", прибывшими для поимки Олега и разгрома его возможных помощников. Для начала, Ленею хотелось взять "языка" и узнать у него место расположения отрядов. Десять разведчиков были выдвинуты вперед. Спустя некоторое время, пятеро из них вернулись к отряду и доложили обстановку. Подход к зданию гарнизона патрулировался четырьмя часовыми, которые обходили здание с четырех сторон. Судя по всему, с тем, чтобы снять часовых, проблем не будет.
  Взять живыми! - приказал Леней, - И доставить мне сюда.
  Через десять минут перед ним уже лежали четверо связанных часовых противника.
  Давайте знакомиться, - обратился к ним Леней, после того, как пленных привели в чувство, - Я Олег, тот самый, за которым вы хотели устроить охоту, и тот самый, кстати, которого вы, почему-то решили назвать своим богом. Может быть, вы мне теперь объясните, с каких это пор стало нормой охотиться на своих богов?
  Пленные угрюмо молчали, потом, наконец, один из них гневно возразил,
  Никакой ты не бог, а просто самозванец, вот поэтому мы и воюем против тебя.
  Все верно, - усмехнулся в ответ Леней, - Никакой я не бог, да, кстати, никогда им и не был, но я не самозванец. Это я с моими товарищами, которых вы заточили на руднике, боролся против захватчиков, это я вот этой самой рукой убил Тимурбека. И каждый из этих людей, что сейчас со мной, может это подтвердить, потому, что они не прятались от опасности в годины тяжелых испытаний, а сражались с нею. А где был ты в те годы? Отвечай.
  В ответ на это, пленник угрюмо молчал, кусая себе губы.
  Ну, а вы? - обратился Леней к остальным, - Тоже дома отсиживались, ждали, когда за вас выполнят всю грязную и опасную работу?
  Я был в ополчении светославцев, - подал голос один из пленников.
  Вот как? - оживился Леней, - Участвовал в битве при Понте?
  Да, - с гордостью ответил пленный, - От начала и до самой победы.
  И что, ты меня не узнаешь? - Леней подошел поближе к пленному, чтобы тот мог разглядеть его лучше.
  Узнаю, - ответил тот, - Но, на этот случай, нас специально инструктировали, что самозванец будет похож на Олега, как две капли воды.
  Хорошо, - Усмехнулся Леней, - Тогда ответь мне на такой вопрос, ты когда-нибудь видел апостола Аркадия?
  Нет, покачал головой пленный. Он святой, и простому люду не дано его видеть.
  Не кажется ли тебе странным, что Олег, который по вашим словам куда более свят, чем апостол Аркадий, спокойно жил среди людей и делил с ними все тяготы жизни, а апостол настолько велик, что вам, простым людям не дано его видеть? Хорошо, а что ты скажешь на то, что и я, сам Олег, его никогда не видел? Больше того, и из этих людей, которые прошли со мной всю войну, его никто не знает, да и ты, бывший в бою, под Понтом, его тоже там не видел?
  Олег дал время пленному подумать над этим вопросом, и затем продолжил,
  Ты знаешь, я нашел время и прочитал ту писанину, которую вы называете "наказами". Ничего, кроме общих фраз и лжи, слегка разбавленной правдой, там нет. Но есть там и кое-что, что соответствует истине - это имена участников событий. Так почему же вы - люди, у которых никто не может отнять право думать, не поинтересовались у этих участников событий, как там все было, на самом деле? Вот, например, - неожиданно, Леней достал откуда-то книжонку, открыл ее и прочитал навскидку первые попавшиеся на глаза строчки: "И послушал Джон апостола Аркадия и понял, как был не прав и разрыдался, бросил наземь свой меч и стал рвать на себе волосы, да только изменить ничего уже было нельзя". Это когда же такое было? Вот ведь, как интересно? - он покрутил книжицу, с изумлением глядя на эти строки и качая головой, - Давай же спросим у того, о ком здесь идет речь? Ответь нам Джон, - обратился Леней к стоящему рядом с ним воину, - Ты же, по этой книжке, тоже выходит апостол, никогда об этом не задумывался?
  Такая мысль мне в голову, как-то не приходила, - улыбнулся тот, - Только никакого Аркадия у нас в отряде никогда не было.
  Вот видишь? - вновь обратился Леней к часовому, - Кому же ты больше веришь, мне, апостолу Джону, еще тысяче людей, которые, судя по этой книжице, все являются святыми, или самозванцу, которого никто в нашем отряде никогда не видел, и который насаждает в стране свою власть и дикие порядки? Ну, думай, думай - на то ты и человек, чтобы думать, и пойми, как только человек перестает думать своей головой и начинает слепо верить тому, что говорят ему с высокой трибуны, он тут же перестает быть человеком и становится скотом.
  Видно было, как трудно этому человеку выкинуть из головы все то, что ему вдалбливали в течение трех лет с амвона, но, к его чести, он все-таки принял верное решение. Тряхнув головой, словно отгоняя от себя все те лживые истины, он сказал,
  Думаю, что ты прав. Ты уж нас прости, трудно это - жить своим умом, хочется, чтобы кто-то другой думал за тебя, но, видать, так жить нельзя. Спрашивай Олег, я на все вопросы отвечу.
  
  Тихо, как тени, разведчики прокрались в расположение лагеря отряда святого ордена. О том, что там было, мы писать не будем, итак слишком много смертей в нашем романе. Скажем только, что поутру никто не вышел из своих палаток. А положение в городе, между тем, было любопытное. Едва прозвучала побудка, и воины гарнизона вышли из своего здания, оказалось, что никто из старших офицеров в расположение войск не прибыл. Это было странно, так как на это утро намечался поход к расположению предполагаемого противника. Были посланы посыльные к начальству на квартиры, но назад они не вернулись. Кроме того, куда-то пропали все часовые, несшие гарнизонную службу. Весь личный состав гарнизона находился в состоянии полной растерянности. Были высказаны предположения, что вчера, перед походом, начальство решило провести хорошую вечеринку, которая переросла в грандиозную попойку, но это не объясняло исчезновение часовых. Среди солдат поползли какие-то слухи. Поговаривали, что тут явно не обошлось без нечистой силы. Наконец, лейтенант Люггер решил взять командование на себя и послал посыльного в расположение войска орденского. Когда же, спустя какое-то время, посыльный вернулся, с лицом, белым, как штукатурка, и глазами, полными ужаса, и рассказал, что все четыреста человек, как один, зарезаны ночью в своих койках - вот тогда началась настоящая паника. Солдаты, в большинстве своем не видавшие настоящих сражений, метались по двору, дико вытаращив глаза, думая, куда бы им унести ноги? Хорошо еще, что среди этих молокососов, нашлась сотня воинов, прошедших через горнило сражений с кочевниками. С их помощью, Люггеру удалось, в конце концов, установить, хоть какое-то подобие порядка. Основная часть войска забаррикадировалась в здании, а часть осталась снаружи, прячась за вытащенными для этой цели из здания шкафами и столами. Таким образом, в считанные минуты, весь город был отдан во власть, неизвестного пока неприятеля. Что делать дальше, Люггер, как ни силился, придумать не мог. Оставалось только ждать, что кто-то придет им на помощь, либо на то, что, забрав в городе все ценное, неприятель, кто бы он ни был, уберется отсюда прочь и оставит их в покое. Через час такого состояния, когда каждый миг они ждали, что вот-вот откуда-нибудь покажется неизвестный, но ужасный враг, нервы людей были уже на пределе.
  Как хотите, - высказался, наконец, один из воинов, - А я не собираюсь дальше вот так сидеть, ожидая неизвестно чего, в то время как у меня дома осталась жена с детьми, да и всем добром, в придачу.
  Удивительно, но только теперь, после этих слов, до многих воинов дошло истинное положение дел: пока они тут прячутся, враги, может быть, грабят их дома и насилуют их жен - вещь очень распространенная во время военных походов. Уже не слушая своего командира, не думая об опасности, воины стали покидать здание гарнизона и разбегаться по своим домам.
  Если бы в планы Ленея входило перебить всех воинов гарнизона, то он мог бы теперь это легко сделать, отловив их по одиночке. Но такие мысли у него, к счастью для гарнизона города, не появились. Напротив, когда разведчики ему доложили, что весь гарнизон разбежался по домам, и в здании осталось всего сорок человек, он приказал выдвигаться к зданию гарнизона.
  Лейтенант Люггер, оставшийся с самыми опытными и здравомыслящими воинами в стенах здания, увидел, как с противоположной стороны площади, расположенной перед зданием, к ним, спокойным шагом, направляются два человека. Это было настолько неожиданно, что он даже протер свои глаза, отказываясь им верить, но факт остается фактом: эти двое шли к осажденному зданию, спокойно, как будто гуляли по лесу и о чем-то друг с другом переговаривались.
  Я могу одного из них подстрелить из лука, - проговорил один из воинов Люггера, беря в руки тугой лук и накладывая стрелу на тетиву.
  Нет, не делай этого, - откликнулся на это Фелор, пожилой уже воин, прошедший всю войну с Тимурбеком в войсках сопротивления. - Раз они так спокойно идут, значит это не просто так. Не дураки же они? Давай посмотрим, что дальше будет?
  С сомнением, посмотрев на своего старшего товарища, стрелок все-таки опустил свой лук. А через секунду Фелор, внезапно присвистнул и удивленно воскликнул,
  Ах, ты мать честная!
  Все посмотрели на него. Лицо его выражало крайнее изумление. Глаза его, казалось, готовы были выскочить из орбит наружу. Он указывал на идущих к ним людей пальцем.
  Это же сам святой Олег!
  Брось! - прикрикнул на него лейтенант Люггер, - Ересь несешь!
  Нет, это ты брось, ваше благородие, - огрызнулся тот, - А я с ним всю войну прошел, и уж кого-кого, а Олега всегда узнаю, - и старый вояка выскочил из здания и бросился к подходящим людям с распростертыми объятиями.
  Оцепенев от удивления, осажденные наблюдали, как один из подходивших людей обнял Фелора и расцеловал его в обе щеки, потом это же проделал и второй человек. Получалось, что это вовсе не враги. Как же тогда быть с тем приказом, который им был дан руководством, и тем, что в лагере прикомандированных войск не осталось ни одного живого человека? Но желание думать, что все опасности уже позади, и их жизням ничего теперь не угрожает, пересилило эти сомнения. Люди стали выходить во двор и подходить к этим людям, впрочем, не выпуская из рук оружие.
  Это мои друзья, - объявил своим сослуживцам Фелор, - Знакомьтесь, это Олег, - при этом он указал на одного из них, довольно молодого светловолосого, не слишком высокого человека, с лицом, знакомым всем им по изображению на иконах, - И Пирес, - новый жест, на этот раз, в сторону совсем еще молодого темноволосого воина.
  Те самые, настоящие, - добавил Фелор, улыбнувшись, - Уж мне-то вы можете поверить.
  При этих словах, словно камень свалился с души у воинов гарнизона, все стали смеяться, кричать, - Ура! - бросать вверх оружие и каски, словом, вести себя, как мальчишки.
  Что же теперь будет? - спросил Люггер, когда буря восторга несколько улеглась.
  А что будет? - засмеялся Олег, - Жить теперь будем. Как люди жить будем, и не будет больше в Эллоре никаких "орденов". Правда, для этого нам всем придется немало потрудиться. Слишком много появилось здесь разной грязи за те три года, что меня здесь не было.
  Он отвернулся и призывно помахал рукой. На этот жест из-за соседних домов и деревьев, окружавших площадь, показались многочисленные вооруженные люди.
  Все в порядке, - успокоил он подошедших воинов, - Теперь, Джон, принимайте команду. Всех членов гарнизона разделить на отряды и отправить выполнять задание. Приказ такой, за сегодняшний день очистить город от сторонников Аркадия и его "ордена". Организовать органы управления городом. Из добровольцев собрать отряд, готовый выступить вместе с нами на столицу. Выступление завтра. По пути, захватим город Магдебор. После этого, надеюсь, население само перейдет на нашу сторону.
  Слушаюсь, - вытянулся в струнку Джон, но потом подошел к Ленею ближе и спросил вполголоса, - А как же ты сам?
  А я вас завтра вечером покину и заберу с собой трех человек. - И увидев недоумение на лице Джона, он объяснил, - Мне надо спешить к Ариэле, пока до Аркадия не дошли слухи о моем появлении. Боюсь, как бы он не причинил ей вреда, или не устроил нам засаду. Так что, извини, друг, придется вам обойтись без меня. Хотя, после захвата Магдебора труби обо мне во все трубы.
  
   Власть, замешанная на страхе, держится прочно, но рушится в один момент. Уже к вечеру весь город ликовал и приветствовал Ленея, как своего спасителя. На главной площади стихийно начались танцы. Из пивоварен и винокурен выкатывали полные бочки и угощали всех желающих. Было видно, что жители натерпелись от "святого ордена". Попутно, сами жители расправились со всеми шпионами ордена, которых все знали, ненавидели, но не могли с ними ничего поделать при прежней власти. Однако надо заметить, что, не смотря на всеобщее ликование, воины Ленея не утратили дисциплины. Была организована караульная служба, и неслась она не так, как прежде, а так, как следовало ее вести в военное время. Сам же Леней, воспользовавшись свободным временем, решил навестить того самого часового, с которым сражался во время штурма, и которого потом сдал под охрану своему бойцу. Нашел он пленного в гарнизонной тюрьме, куда его поместили после захвата города.
  Когда дверь в камеру открылась, и Олег вошел внутрь, он с удивлением увидел, что пленный лежит на нарах и сладко спит. Впрочем, его скоро разбудили.
  А у парня должны быть железные нервы, чтобы вот так, заснуть, накануне своей возможной казни, - с уважением подумал о нем Леней. От этого, его интерес к пленному только вырос.
  Некоторое время молодые люди изучающе разглядывали друг друга, потом, наконец, пленный первым прервал затянувшееся молчание,
  Вот уж не думал, что встречу человека, который победит меня в поединке. Но приходится признать, что прав был мой учитель, говоря, что рано или поздно, всегда найдется кто-то сильней тебя. Позволь же мне узнать твое имя, победитель. Вероятно, оно овеяно славой, и только я, пришедший сюда издалека, не имею чести знать его?
  Он замолчал, испытующе глядя на нашего героя.
  Меня зовут Леней, - ответил наш герой, - Хотя многие знают меня под именем Олег.
  При этих словах огромное удивление отразилось на лице пленника.
  Тот самый Олег? - уточнил он, но потом сам себе и ответил, - Впрочем, что я спрашиваю? Конечно тот самый. Тогда все понятно.
  Поясните мне, что вам тогда стало понятно? - поинтересовался Леней.
  А я-то никак не мог понять, откуда мог появиться воин, который смог победить меня на мечах? Но раз вы сам Олег, тогда все становится ясно, - объяснил пленный, - Заодно, и я не буду испытывать чувство неловкости, так как проиграть самому Олегу не стыдно.
  Олег на этот комплимент, только покачал головой в сомнении,
  Позволь не поверить тебе, незнакомец, так как человек, достигший в бою на мечах такого мастерства, как ты, не может не пытаться стать лучшим в мире, а чтобы тебя немного подзадорить, и не дать тебе остановиться в своем росте, скажу тебе, что я такой же простой человек, как и ты сам. Но хватит обо мне. Как видишь, я ни от кого не скрываюсь. Расскажи мне лучше о себе. Кто ты такой, откуда явился и где научился воинскому искусству?
  Казалось, вопрос этот простой вопрос поверг пленного в глубокую задумчивость. Прошло несколько долгих минут, в течение которых пленный о чем-то напряженно размышлял, прежде чем он начал свой рассказ.
  
  Родился я в Ливадии. В той его части, что раньше входила в состав Эллоры. Там и доныне живет много эллорцев. Конечно, вся власть в стране принадлежит кочевникам, но в городах эллорцев много. Они работают в мастерских, шьют одежду, делают оружие, ловят рыбу, и поэтому нужны кочевникам. Сколько себя помню, никогда не видел своих родителей. Моим воспитателем был дядя. С самого раннего детства, он готовил меня к воинской службы, из-за чего, можно сказать, что детства у меня вовсе не было. Пока другие дети играли во дворе в прятки, я проделывал многочисленные упражнения, обучался технике боя, сначала на деревянных мечах, потом на железных, стрелял из лука, скакал верхом, плавал, бегал, и так каждый божий день. Порой мне это все надоедало до чертиков. Хотелось все бросить и убежать из дома, но дядя всегда говорил,
  Терпи, Мортимир, когда тебе исполнится восемнадцать лет, я посвящу тебя в тайну вашего рода. К тому времени, ты должен быть готов. К сожалению, я так и не узнал, к чему мне нужно быть готовым к восемнадцати годам, так как, в шестнадцать лет, вместе с дядей предпринял путешествие на купеческом корабле в Норландию. К сожалению, недалеко от ее берегов, наш корабль был атакован пиратами. В том бою погибла большая часть команды нашего судна, в том числе и мой дядя. Сам я был ранен и попал в плен. Пираты продали меня в рабство. Четыре года я был рабом на галерах, все это время мечтая о побеге. Три раза я бежал, но каждый раз меня ловили, нещадно били кнутом и снова заковывали в кандалы. Каждую ночь я молил бога послать нам бурю, и пустить наш корабль ко дну, чтобы прекратить мои страдания и, заодно, наказать моих мучителей. И бог услышал меня. Однажды, по пути из Бондея в Лихорно, когда корабль под завязку был набит сочными плодами ранго, на горизонте показались облака. Стояла удушливая жара, солнце палило нещадно, и было полное безветрие. Но эти темные облака на горизонте не сулили ничего хорошего. Любой, кто знает море, призадумался бы, стоит ли идти дальше, или лучше отсидеться в тихой бухте? Именно так предложил сделать наш капитан, старый морской волк, Деметрий. Ничего не хочу сказать о нем хорошего, как и о любом другом человеке из этой шайки, но надо отдать ему должное - моряк он был хороший и море знал. Но хозяин шхуны, толстый Ли, выслушав его, только недовольно сморщил свою жирную физиономию и сказал, что у него на борту товара на три тысячи думатов, и каждый лишний день пути может стоить ему целого состояния, а потому, нечего болтать ерунду, капитан, твое дело, доставить груз по назначению. Вот этим и займитесь. Он повернулся к капитану спиной и проследовал в свою каюту, а капитан, подождав, пока он уйдет, выругался так, что даже мы, рабы-каторжники покраснели. Потом он плюнул на палубу, поглядел вокруг себя, ища, на кого бы выплеснуть свою злобу, и тут его взгляд остановился на мне. Тогда схватив свой кнут, он принялся стегать меня и бил до тех пор, пока вся моя спина не покрылась кровью, и я не потерял сознания. Очнулся я уже в трюме, куда меня видимо бросили, чтобы я пришел в себя. Корабль швыряло как щепку на волнах океана. Снаружи слышался яростный рев ветра, и грохот волн. Никогда, ни до, ни после того случая, не приходилось мне видеть подобной бури. К счастью, по непонятной для меня причине, я не был скован цепью. Либо у команды не было на это времени, либо от страха они совсем потеряли голову - не знаю, но только это меня спасло, ибо не прошло и часа, с момента, как я очнулся, как страшный удар о скалы расколол судно пополам. Все, что я потом помню, это то, как меня подхватила волна и потащила куда-то, словно щепку. Пришел я в себя на берегу, весь в крови, практически без одежды, с болью во всем теле, но живой, единственный живой, из всей команды этой шхуны. Несколько дней я полз вдоль берега, в надежде встретить живого человека. Наконец, когда я совсем лишился сил и подумал, что настал мой конец, мне снова повезло; меня подобрали рыбаки и отвезли в свою деревню. Так я оказался в Канте. Когда я вылечился, то отправился путешествовать по стране, пока, наконец, ни попал в Соловатку, где устроился служить в городскую охрану. К сожалению, служба в городской охране была поставлена из рук вон плохо. Что и доказал ваш налет. Как видишь, и тут мне нечем хвастать.
  Окончив свой рассказ, пленник грустно улыбнулся, показывая, вот, мол, какой я неудачник, но Леней не поддался жалости. Он хорошо помнил свой бой с этим человеком и вынужден был признать, что он был самым сильным противником, которого ему приходилось встретить в своей жизни.
  Ну, может только, кроме Тимурбека? - поправил он самого себя.
  Так вот, секреты этого мастерства нельзя было объяснить одними тренировками с раннего детства. Кто был его дядя, который смог научить его этим приемам? Где он сам им научился? Почему кроме них никто этими приемами не владеет? Как можно вообще обучиться искусству боя на мечах, не практикуясь с другими, столь же или более продвинутыми соперниками? Вот только некоторые из вопросов, которые не давали ему покоя. Были и другие, например: что делать такому мастеру в рядах городской охраны, в которую, как правило, идут одни лентяи и неумехи. Случайно ли он оказался на пути Ленея, или это ловкая подставка "Ордена"? Ни на один из этих вопросов, из этого рассказа ответа он не получил. Вместе с тем, он не мог не признаться себе, что этот незнакомец ему чем-то симпатичен. Возможно он скрывает какую-то тайну, но, в конце концов, почему бы ему и не иметь своей тайны?
  Хорошо, - наконец, после небольшого раздумья, сказал Леней, - Поклянитесь, что вы не будете творить зло королевству Кант и лично королеве Ариэле?
  Клянусь, - тут же поднял свою руку Мортимир.
  В таком случае, вы свободны. Еще последний вопрос, перед тем, как мы, возможно навсегда, расстанемся. Не хотите составить мне компанию в моих приключениях?
  Было видно, как молодой человек, на секунду заколебался,
  Вообще-то, я искал свою сестру. На службу в охрану поступил, чтобы немного накопить денег, а теперь собираюсь продолжить свои поиски.
  Ну что же, - Леней развел руки в стороны, - В таком случае, не смею вам мешать, хотя время для путешествий по стране, в одиночку, будет не самое удобное. Вот, если бы вы согласились с моим предложением, то потом я бы помог вам в ваших поисках. Так что решайте. Время у вас до завтрашнего вечера.
  После этого, Леней крикнул охрану и приказал немедленно выпустить пленного, отдать ему его оружие и передать Джону, чтобы тот выдал пленному десять серебренников.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 17
  
  
  Ежегодно, В день Поминовения и в канун Дня святого Лаперуса, со всех колоколен королевства Кант раздавался колокольный звон, в память о героях, погибших в боях с кочевниками. Тысячи людей, облачившись в темные сутаны с капюшонами, собирались возле королевского дворца и, крестным ходом, отправлялись к церкви "Невинно убиенных", где и проходил траурный молебен. Во время этого шествия, участники его пели церковные гимны и плакали. Некоторые, наиболее рьяные из участников, истязали свою плоть плетками и измазывали свои лица грязью. Всю следующую неделю люди проводили в посте и молитвах, и только в следующий выходной день, в день победы Олега над Тимурбеком и вознесения его на небеса, начиналось всенародное веселье. Люди пели, танцевали, пили вино, словом радовались жизни.
  Пока же, Ариэла со вздохом вынуждена была надеть на себя черный балахон, подпоясаться толстой веревкой и приготовиться к многочасовому печальному молебну. Будь ее воля, она бы не пошла на эту церемонию, но Ариэла считала себя обязанной это сделать, так как память о погибших за Родину священна. К тому же, многие из них были ее друзьями и близкими. Кроме того, она считала, что как королева, обязана подавать пример своему народу. Вот только форма этого поминовения ее не устраивала. Что может быть глупее, чем одеваться, как пугало, пачкать свое лицо грязью и слушать бессмысленные нравоучительные молитвы, в которых вся благодарность за победу возносилась богу, а не тем людям, которые и добились ее, ценой своей жизни? Но тут она ничего не могла сделать. Ее так обложили со всех сторон служители церкви и Ордена святого Аркадия, что она была бессильна противиться этому давлению. Поэтому она еще раз горько вздохнула, взглянув на свое отражение в зеркале, и крикнула Натали, чтобы поторопить ее к выходу. Молодая служанка вошла в ее комнату, и Ариэла не смогла удержать улыбку, глядя на нее в этом нелепом одеянии.
  Ну да, смейтесь! - вспыхнула Натали, - Только мне кажется, что все мы выглядим в этом наряде весьма глупо. Почему бы вам, Ваше Величество, не отменить этот дурацкий обычай, выряжаться, как нищие на паперти и пачкать свои лица грязью? Вот уж не думаю, что нашим друзьям, павшим в сражениях, если они нас видят (на что я искренне надеюсь), приятно наблюдать нас в таком виде. Это просто дикость какая-то, а если вы помните, Леней всегда нас учил быть людьми и стремиться к знаниям и свету.
  Может быть, этот невольный протест служанки и стал той последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, но, неожиданно для себя, Ариэла поняла, что она сама внутренне готова к тому, чтобы поступить именно так, как ей советует Натали. Ариэла еще раз подошла к зеркалу, посмотрела на свое нелепое отражение и решительным жестом скинула с себя рубище.
  Ты права, моя дорогая, - повернулась она к удивленной и обрадованной девушке,
  Память об умерших - великое дело, но обычаи надо менять. Мы должны помнить о них, благодарить их за то, что они сделали, но не истязать себя, а жить и быть счастливыми. Только тогда, павшие за нас товарищи будут знать, что не даром отдали свою жизнь. Только тогда их подвиг будет иметь смысл и великое содержание.
  Ариэла взяла со стола колокольчик и позвонила в него. Тотчас дверь ее палаты открылась и в проеме выросла фигура дворецкого. Он застыл у дверей в почтительной позе, в ожидании распоряжения своей госпожи.
  Магдолин, - обратилась к нему королева, - Распорядитесь, чтобы был готов отряд моей личной гвардии. Через пять минут я выхожу.
  Дворецкий молча поклонился и скрылся за дверью, а Натали с тревогой посмотрела на свою королеву.
  Да, да, - утвердительно кивнула та головой, - Даже этого они нам не простят. Это не покушение на обычаи, это покушение на их власть.
  Тогда, может быть, все отменить? - испугалась служанка, - Еще ничего не было сделано. Мы можем снова надеть эти рубища, и все будет по-старому.
  Нет, - твердо ответила Ариэла, - Самое главное уже произошло - я приняла решение. Так больше жить нельзя. И мы так больше жить не будем.
  Она выпрямилась, глаза ее сияли, щеки раскраснелись, и она была прекрасна в своем гневе.
  Я еще королева Канта. Когда-то, когда мое королевство было захвачено, армия разбита, мой отец убит, а я сама была в руках у врагов, нашелся один человек, который сказал мне: "Ничего не потеряно, война еще не проиграна, она только начинается. Теперь мы с тобой - королевство Кант, и мы победим". Ты знаешь, кто был этот человек, и знаешь, что за этим последовало. К сожалению, сейчас его нет вместе с нами, но теперь я говорю тебе: "Война не закончилась, война не проиграна, мы обязательно победим". А теперь, пошли, - и королева со служанкой вышли из королевских покоев.
  У двери их уже ждали двое королевских гвардейцев, которые сопроводили ее до выхода из дворца. Здесь к ним присоединились еще сорок человек личной охраны - все на что могла рассчитывать королева, в случае бунта или попытки государственного переворота. Надо ли говорить, что в руках ее врагов - Ордена крестоносцев, фактически, находилась вся армия и полиция, кроме того, сам Орден имел многочисленные вооруженные формирования. Таким образом, королевская власть в стране была чисто номинальной, а сама королева превратилась в заложницу духовенства.
  Едва Ариэла вышла во двор, как по толпе прошел удивленный ропот. В самом деле, она со своей служанкой, одетые в обычные платья, представляла разительный контраст со всеми остальными людьми, одетыми в рубище и вымазанными грязью. Подойдя к стоявшему в толпе Главному Священнослужителю Ордена, Фигеролу, она царственным тоном объявила,
  Я готова, Ваше Высокопреосвященство, начинайте крестный ход.
  Ваше Величество, - недовольно возразил ей Главный Священнослужитель, - Позволю себе заметить, что Вы одеты, несоответственно правилам данной церемонии.
  Позволю Вам заметить, - перебила его Ариэла, - Что Вы делаете замечание королеве, а это, как Вам должно быть известно, недопустимо, ни в каких случаях.
  Фигерол побледнел от гнева, но вынужден был взять себя в руки и поклониться королеве. Потом он повернулся к толпе придворных, махнул рукой, и крестный ход начался. Протяжно запел церковный хор, зарыдали и завыли специально обученные этому старухи, и толпа, вытягиваясь на ходу в длинную колонну, потянулась из ворот замка, через весь город, к храму "Невинно убиенных", по пути обрастая все новыми и новыми богомольцами.
  Впереди, под развевающимися знаменами шествовали монахи Ордена крестоносцев, за ними, в окружении своих телохранителей, королева Ариэла, дальше придворные, а за ними все остальные участники этого хода. Процессия вытянулась на добрый километр, оглашая окрестные улицы плачем, стоном и воплями.
  Воистину, варварский обычай, - проговорила королева, обращаясь к своей служанке Натали, которая шла от нее по правую руку, - Такое ощущение, что люди упиваются своим горем. Обещаю, что я сделаю все, чтобы этот крестный ход стал последним в истории.
  Натали, слушая королеву, смотрела по сторонам. Ее саму злила и возмущала картина первобытного невежества и какое-то исступление, охватившее эту толпу. Но, одновременно с этим, она, свободная дочь лесов, явственно ощущала опасность, разлившуюся в воздухе. Порой, ей казалось, что она перехватывает злобные взгляды монахов, бросаемые ими на королеву Ариэлу и на нее саму. Немного подумав, она поделилась своими опасениями с королевой.
  Ты права, Натали, - согласилась та со своей служанкой, - Я и сама чувствую то же, что и ты.
  Жестом Ариэла подозвала к себе капитана гвардейцев, Романьяка, уже знакомого нашим читателям и приказала ему быть наготове. Тот отошел к своим солдатам и вполголоса отдал приказ. Тотчас гвардейцы сомкнули свои ряды вокруг королевы и ее служанки и обнажили свои мечи, что конечно не могло укрыться от глаз злоумышленников, если таковые имелись на самом деле. Может быть, опасности женщинам только почудились, потому что до церкви "Невинно убиенных" процессия добралась без всяких происшествий. Здесь, на площади перед храмом, уже колыхалось огромное людское море. Народ собрался на молебен. Поскольку народа на это событие всегда приходило куда больше, чем могло вместиться в церкви, то свою проповедь Главный Священнослужитель Фигерол всегда читал с трибуны, установленной на площади. В сам храм допускались лишь особо важные лица. Так и в этот день Фигерол взошел на трибуну, а королева с самыми важными людьми королевства проследовала в храм. При этом, из всей королевской гвардии, в храм был допущен только капитан Романьяк. После яркого солнечного света, внутренние помещения храма казались погруженными в полумрак, не смотря на то, что везде горели свечи, стены были расписаны яркими красками, а иконы отделаны золотом. Грозные лики святых с укором смотрели на людей. Казалось, они обвиняют людей в том, что те еще живы, в то время, как они, ангелы небесные, претерпели мучения на земле за них, недостойных, а теперь, судя по их ликам, мучаются на небе и ждут - не дождутся, когда же те покинут этот грешный мир и составят на небесах им компанию?
  Войдя в храм, люди крестились и занимали свои места, готовясь к молебну. Не смотря на все ограничения, народу в церкви оказалось очень много. Они стояли вплотную друг к другу, и только рядом с королевой оставалось немного свободного места. Раздался колокольный звон со звонницы. С балкона послышалось многоголосое пение. Занавес, закрывавший алтарь, пополз в сторону, и глазам публики предстали церковнослужители, облаченные в сияющие золотом одежды. Нараспев начали они читать староэллорским языком, который большинство жителей Канта уже не понимали, молитвы, в которых восхваляли бога-Олега, ученика его и приемника - святого Аркадия, верховнослужителей и служителей церкви, вообще, и служителей этого храма, в частности. И только в последнюю очередь, в них говорилось о людях Эллоры, ныне живущих и погибших, причем говорилось уничижительно. Все это, непонятно почему, вдруг, возмутило Ариэлу. Вернее, почему возмутило, было понятно. Она вдруг удивилась тому, как могла столько лет спокойно слушать этот опасный вздор, не обращая внимания на то, что там говорилось?
  Стойте! - закричала она на весь храм, - Прекратите унижать нас, и тех, кто погиб за нашу свободу. Прекратите восхвалять тех, кто тратит свою жизнь в пустых разговорах и не смейте говорить ни слова о том, кого вы не знали. Я, Ариэла, королева Канта, своей властью объявляю ваш Орден вне закона и закрываю ваше сборище.
  И тут же, внутри толпы началось какое-то движение. Сотни людей, облаченных в черные рясы с капюшонами, стали двигаться по направлению к королеве, все теснее сжимая вокруг нее свое кольцо. Тогда капитан гвардии выхватил свой меч и закричал,
  Назад, или я убью каждого, кто сделает еще один шаг!
  Но толпа продолжала двигаться. Романьяк взмахнул мечом, и один из нападавших мертвым упал на пол храма, но другие уже схватили капитана сзади за шею, сбили его на пол, и толпа нахлынула на него, скрыв его от глаз Ариэлы.
  Хватайте изменницу! - прозвучал под куполом храма громкий, звучный голос, и когда удивленные люди подняли головы, то на балконе они увидели мужчину в темной сутане, с лицом, изуродованным ужасными шрамами и заросшим темной бородой.
  Святой Аркадий, - раздались многочисленные восторженные голоса, и люди стали опускаться на колени.
  Да, дети мои, это я, - вещал с балкона святой, - Я услышал крамольные речи из уст этой ведьмы и явился сюда, для того, чтобы покарать зло. Дети мои, радуйтесь. Через неделю, в праздник Вознесения, день в день, когда мой друг и учитель, Олег, победил злодея Тимурбека и вознесся на небеса, состоится казнь ведьмы, которая и была причиной всех его страданий на земле. Да будет так, да свершится воля божья! Да послужим мы господу нашему, Олегу, и я, его единственный ученик, тому порукой.
  И люди, находившиеся в церкви "Невинно убиенных", в фанатичном экстазе закричали,
  Да будет так! - все, кроме Натали и Романьяка.
  Первая была связана вместе с Ариэлой и брошена в церковный подвал, а второй, уже безжизненный, лежал на полу храма, под ногами толпы.
  А праздник уже выплеснулся на площадь перед храмом, где дикая толпа в рванине, пустилась в пляс от радости, узнав, что через неделю увидит, как сожгут на костре их королеву. И только один из них, оглядевшись по сторонам, грустно сказал своему сыну,
  Не суди их сын, их бы пожалеть надо. Народ - мудр, люди - глупы, а толпа - безумна.
  
  Ариэла очнулась в сыром темном подземелье. Именно эта сырость и привела ее в чувство, хотя, может быть, для нее лучше бы было оставаться без памяти. Первое, что она почувствовала, это то, что связана по рукам и ногам, и лежит на холодном каменном полу. Она попыталась сесть, но это ей не удалось. Единственное, что она могла делать, это извиваться, как червяк и кататься по полу. Но, поскольку она понятия не имела, где находится, и ничего вокруг не видела, то смысла в этих движениях было не много. Так как вокруг было абсолютно темно, то Ариэла напрягла слух, надеясь, что до нее донесется какой либо звук, и вскоре она услышала стон, раздавшийся в темноте, где-то, совсем рядом.
  Кто здесь? - спросила она, и, к своей радости, услышала в ответ слабый голос Натали,
  Это я, Ваше Величество.
  К счастью, - подумала Ариэла, - Наши тюремщики не дали себе труда заткнуть нам рты кляпом, - а вслух она спросила у Натали, как та себя чувствует?
  Бывало и лучше, - ответила служанка. Впрочем, теперь уже не служанка, а подруга по несчастью. - Вроде бы у меня все цело, но я связана по рукам и ногам, как телок перед закланием.
  Погоди, я сейчас к тебе подкачусь, - ответила ей королева и попыталась, перекатываясь, подобраться к своей подруге.
  Надо сказать, что это оказалось труднее сделать, чем она предполагала, но, тем не менее, спустя какое-то время, она наткнулась в темноте на что-то мягкое.
  Это ты, Натали? - вздрогнула она.
  Я, Ваше Величество, - ответила из темноты девушка.
  Перестань, Натали, - прервала ее королева, - Отныне и навсегда, я для тебя Ариэла, а никакая не "Ваше Величество". Лучше повернись ко мне спиною, и я попробую развязать твои руки.
  Следующие минут десять ушли на то, чтобы в темноте нащупать веревки и зубами развязать их. Разумеется, это было совсем не легко сделать. Временами на Ариэлу накатывало отчаяние, но она гнала его прочь и продолжала терпеливо дергать за петли зубами, до тех пор, пока они не ослабели. Наконец узел поддался, и ей удалось развязать его. Королева без сил откатилась в сторону, но дальше уже Натали все сделала сама. Она развязала свои ноги и принялась за веревки, связывающие Ариэлу. Веревки поддались, и, спустя некоторое время, Ариэла почувствовала, что ее руки и ноги свободны. Она принялась растирать их, для того, чтобы скорей восстановить кровообращение, одновременно обдумывая, как быть дальше? Конечно хорошо, что им удалось освободиться от пут, но свободы это им не возвратило. Несколько раз девушки обошли вокруг свою камеру, ощупывая стены, но каждый раз их руки натыкались только на холодные камни, да дубовую дверь с железными запорами. Бегство отсюда было невозможно. Оставалось только сидеть и ждать дальнейшего развития событий. И надо сказать, что события не заставили себя ждать долго. Дверь камеры громко заскрипела, поворачиваясь на ржавых петлях, и темноту подземелья нарушил свет факела, который держал в руке грузный мужчина в монашеской рясе с капюшоном, надвинутым на самые глаза. Монах остановился у двери, оглядывая камеру. Увидав пленниц. Освободившихся от уз, он недовольно покачал головой и проворчал что-то себе под нос, после чего возвысил голос,
  Ариэла - на выход!
  Идите Ариэла, - шепнула ей на ухо Натали, - Это все лучше, чем сидеть здесь, в темноте, и гадать, что будет?
  Тогда Ариэла приняла гордый и независимый вид, и высоко подняв голову, проследовала в дверь, мимо своего тюремщика.
  Тот провел ее по узким коридорам и крутым лестницам, остановился перед одной неприметной дверью, осторожно ее приоткрыл и просунул туда свою голову. Видимо, получив разрешение, на то, чтобы ввести туда пленницу, он грубо подтолкнул Ариэлу, заставляя ее войти в комнату, а сам остался возле дверей, снаружи, охраняя ее. Войдя внутрь, Ариэла быстрым взглядом окинула всю комнату. Это было довольно небольшое помещение, освещенное солнцем, через окно, расположенное против двери. У окна стоял стол, и за ним, на стуле восседал бородатый мужчина, одетый в темную рясу. Так как этот человек сидел спиной к окну, то лица его невозможно было толком разглядеть, но, не смотря на это, Ариэла сразу поняла, что это и есть тот самый святой Аркадий. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, после чего Аркадий нарушил тишину,
  Не так хотелось мне встретиться с тобой, Ариэла, но, к сожалению, своим поведением, ты вынудила меня прибегнуть к силе.
  Не забывайтесь, сударь, - холодно осадила его Ариэла, - Вы разговариваете с королевой, а посему бросьте мне тыкать. Даже последний мужлан в моем королевстве знает, что обращаться ко мне надо на вы. Но, похоже, что вас сударь, давно не учили вежливости.
  В твоем королевстве? - засмеялся ее собеседник, игнорируя замечание королевы,
  Каждый мужлан, как ты только что выразилась, знает, что это давно уже мое королевство, а ты нужна была только как украшение трона и не более того. Хорошо, что наш разговор сразу пошел в нужном направлении, поэтому, не тратя времени даром, я сразу хочу сообщить тебе, что, как королева, ты показала себя полным ничтожеством, и в этом качестве ты никому не нужна. Но, должен признать, что ты красивая женщина, и только поэтому я с тобой еще разговариваю. Только по этой причине я не хочу сжигать тебя на костре, а предлагаю тебе выйти за меня замуж. Итак, женщина, думай и выбирай, или ты в воскресенье выходишь за меня замуж, или в это же воскресенье горишь на костре, как ведьма. Надеюсь, ты сможешь сделать правильный выбор.
  Все время, пока этот святой говорил, Ариэла пыталась сообразить, кого же он ей напоминает? В том, что она его прежде видела, у нее не было сомнений, но понять, кто же это такой, ей мешала тень на его лице и его борода. Кроме того, ей явно был знаком его голос. И вдруг ее осенило:
  А! Так вот ты кто такой? - вскрикнула она, вне себя от гнева, - А я то думала: "Кто может быть этот подонок, отравивший мою страну зловонной заразой"? Но теперь я тебя узнала, подлец Летревиль! Тебе удалось избежать кары три года назад, так знай же, я клянусь, что ты не переживешь следующего воскресенья и получишь сполна за все зло совершенное тобой!
  Не смея себя больше сдерживать, она хотела броситься на него с кулаками, когда в комнату вбежал охранник и грубо повалил ее на пол.
  Отведи ее назад в камеру, Громон, - приказал Аркадий монаху, - Пусть посидит там до воскресенья. Кормить хорошо. Я хочу, чтобы она взошла на костер, полная сил.
  Слушаюсь, господин! - монах злобно усмехнулся и грубо вытолкал королеву из комнаты.
  Глазастая дрянь, - выругался Летревиль, когда шаги арестованной стихли на лестнице,
  Она меня все-таки узнала! Ну, ничего! С любым, кто меня узнает, я буду поступать таким же образом, как и с тобой. Скоро в этом мире останутся только те, для которых я буду богом на земле. Мне не нужны подданные, мне нужны рабы.
  
  Глава 18
  
   В День Вознесения, едва солнце осветило своими лучами городские стены Мираны, к главным воротам столицы потянулись многочисленные подводы. Это жители окрестных деревень стремились доставить свои товары на городской рынок, в преддверии открытия праздника. Одновременно с этим, многие жители соседних небольших городов прибыли сюда, для участия в самих торжествах. Поэтому никто не обратил особого внимания на четырех мужчин, вошедших в город, тем более, что вошли они по двое, и только оказавшись в стенах Мираны, объединились в одну компанию. А между тем, эти четверо стоили того, чтобы стражники обратили на них свое внимание. Прежде всего, все они были вооружены, хотя в те времена, никто из знатных господ не выходил из дома безоружным, но по их виду, опытный глаз все же мог бы определить, что прибыли они сюда не для того, чтобы веселиться. Во главе этой компании шел молодой светловолосый господин, среднего роста с приятными чертами лица и серыми пристальными глазами. В те времена, в которые каждый ребенок хорошо разбирался в оружии, его меч, пожалуй, должен был бы вызвать любопытство у караульных, так как имел не совсем привычную форму, но тем видимо было не до того. Остальные трое спутников, также видимо были знатными господами, так как каждый из них был при оружии. Несколько удивительно было то, что знатные господа путешествуют пешком, но они вполне могли оставить своих коней в ближайшем к столице постоялом дворе, чтобы не испытывать неудобств во время праздника. Итак, эти путники, едва пройдя через городские ворота, тут же направили свои стопы к королевскому замку. Здесь, возле ограды замка, они разделились, и старший из них, в котором наши читатели уже, наверное, узнали Ленея, направил свои стопы к караульному, стоявшему у ворот.
  Не смогу ли я пройти в замок, чтобы выразить свое почтение королеве Ариэле? - спросил он у караульного.
  Никак нет, господин, - ответил тот, вздрогнув и испуганно оглядевшись по сторонам.
  Почему так? - изумился Леней, - Я ее старый знакомый. Доложите ей обо мне, и она с радостью меня примет.
  И снова Леней был удивлен тем, что солдат вздрогнул.
  Да что же здесь происходит? - удивленно спросил он.
  Разве вы не знаете, господин, что неделю назад королеву Ариэлу арестовали по обвинению в святотатстве и сегодня вечером ее должны казнить?
  От этих известий Ленея даже пот прошиб. Он достал из кошелька золотой, протянул его караульному и сказал,
  Умоляю вас, расскажите мне все, что вам об этом известно.
  В ответ на это, солдат только покачал головой,
  Прошу вас, господин, уберите свои деньги, я и так вам расскажу все что знаю, - и он сообщил Ленею, как во время торжественной молитвы, королева была арестована по приказу святого Аркадия.
  А где ее сейчас содержат? - попытался узнать у солдата Леней.
  Этого я не знаю, и боюсь, что на этот вопрос вам никто не ответит, - покачал головой солдат, после чего Леней покинул его и вернулся к своим приятелям.
  Там он передал им новости, сообщенные ему солдатом.
  Что же нам делать? - воскликнул самый молодой и импульсивный из них, Пирес.
  Сейчас, разговаривать, - ответил за всех Сергей, - Разойтись в разные стороны и разузнать у людей все, что они нам могут об этом рассказать, а через два часа встретимся на этом же самом месте. Тогда и будем решать, что делать дальше.
  На это предложение, возразить было нечего. Друзья разошлись в разные стороны, в надежде узнать что-нибудь о судьбе Ариэлы.
  Через два часа они снова встретились и, поглядев друг на друга, поняли, что ничего нового они не узнали. Единственное дополнение, к информации караульного, это то, что вместе с Ариэлой, на костре собираются сжечь и ее служанку, Натали. Узнав это, Пирес готов был перевернуть город вверх дном, но, не имея возможности применить свои силы, только с надеждой смотрел на Ленея.
  Значит, все решится сегодня вечером, - ответил тот своим друзьям и погрузился в свои мысли.
  
  День в столице прошел без песен и танцев, против ожидания, горожане не радовались последним событиям, а под вечер, в городе стали распространяться слухи, что армия повстанцев разгромила орденское войско, захватила город Магдебор и движется к Миране. Сначала эти слухи передавались шепотом, от знакомого к знакомому, но к заходу солнца, весь город уже открыто говорил об этом. Эти слухи не стали тайной и для апостола Аркадия. Он узнал об этом одним из первых, от специального курьера, прибывшего из Магдебора. В первый момент, это известие буквально раздавило его. К тому же, по словам курьера, во главе восставших шел сам Олег, неизвестно откуда появившийся снова. Весь день апостол не мог найти себе место от злобы и ярости, а под вечер, в его воспаленном мозгу родился дьявольский план.
   Когда солнце село, центральная площадь у Храма Невинно Убиенных, была похожа на кипящий котел. Казалось, весь город явился сюда, и надо сказать, что толпа вела себя беспокойно. То там, то тут слышались крики в защиту королевы Ариэлы. Люди готовы были двинуться на эшафот, но их сдерживали крестоносцы, направившие на толпу свои пики. Две тысячи вооруженных воинов "ордена" - это было все, что имел в данный момент под рукой апостол Аркадий, и все эти воины были брошены на площадь для поддержания порядка. Остальные войска "ордена" были связаны наступающей армией восставших. Когда беспокойство толпы достигло своей высшей точки, над площадью вдруг пронесся дружный стон и все стихли: это на эшафот вывели двух заключенных женщин. Тут же их привязали к деревянным крестам, расположенным на деревянном эшафоте, под которым были сложены связки сухих сучьев. Но, вместо того, чтобы зажечь эти сучья, монахи в черных одеждах отошли в стороны, и зрители увидели, как на помост поднялся сам святой Аркадий. Он подошел к связанной королеве, и злорадно улыбаясь, заявил ей,
  Ну, что упрямая дочь слабого короля? У тебя еще есть выбор: или брак со мной, или костер. Что ты теперь мне скажешь, когда стоишь на краю вечности?
  Я скажу тебе одно, трус и лгун, лучше смерть, чем жизнь с тобою. И еще скажу, то, что я тебе говорила - сбудется. Ты не переживешь этого вечера.
  Ах, вот как? - вскричал разъяренный Аркадий, - Так умри же, упрямая ведьма!
  Он повернулся к палачам, стоявшим тут же, на эшафоте, и отдал приказ. Один из них схватил горящий факел и бросился вниз, чтобы поджечь дрова, но, не добежав до них, упал наземь. И все увидели, что из спины его торчит оперенная стрела. И тогда, над притихшей площадью зазвучал громкий голос,
  Стойте на месте! Каждый, кто попытается поджечь сучья, будет убит.
  Люди в страхе и удивлении обернулись на голос и увидели, что на колокольне храма стоит лучник, натягивая тетиву своего лука.
  Что вы стоите? Вперед! - крикнул своим палачам Аркадий, но те продолжали стоять неподвижно, заворожено глядя на лучника. Только двое из них бросились к подножию эшафота с факелами, причем один из них, не добежав до него, упал, сраженный стрелою, зато второй успел бросить свой факел в ветки и зажечь костер.
  Он повернул свое лицо, перекошенное гримасой ненависти к Ариэле и погрозил ей кулаком,
  - Запомни, никто не может безнаказанно выпороть кнутом Громона, - он хотел еще что-то добавить к своим проклятиям, но захрипел и схватился рукой за горло, из которой торчала стрела с белым оперением, после чего рухнул на землю. Но костер уже разгорался. В ужасе с эшафота скатывались монахи. С ними вместе спрыгнул и святой Аркадий.
  
   Увидев, как разгорается костер под крестом, на котором была привязана его любимая, Леней просто обезумел. Сергею показалось, что в его друга, всегда спокойного и рассудительного, вселился сам дьявол. Он видел, как Леней выхватил свой меч и бросился в ряды стражников, стоявших вокруг эшафота двухтысячным кольцом. В следующее мгновенье, Зиновьеву показалось, что тело Ленея потеряло четкие очертания. Его движения были настолько быстрыми, что глаз не успевал их ясно увидеть. Было ощущение того, что по рядам воинов движется смерч, сеющий смерть, и укладывающий за собой рядами мертвые тела врагов. От этой картины Сергей просто замер в ужасе, как замерли все люди, пришедшие на эту площадь. Но все же врагов вокруг эшафота было слишком много. Леней не преодолел еще и половины пути, а костер уже разгорелся, грозя окончательно поглотить ту, которая была для него дороже жизни.
  Господи! - воскликнул он, видя, что не успеет пробиться к
   эшафоту и потушить пламя, - Я никогда не о чем не просил
   тебя. Выполни эту мою просьбу, и я помирюсь с тобою,
   признаю, что был глуп и не понимал замыслов твоих. Только
   спаси их!
  И грянул гром. Надо сказать, что и так этот день был пасмурным, но после этих слов, на небе появились тучи. Они сгущались с пугающей быстротой, и на землю хлынул даже не дождь, а поток воды с неба. Не прошло и минуты, как костер был потушен, а площадь превратилась в огромное озеро. И тогда толпа народа, как лавина пошла, сминая ряды крестоносцев, вперед, к эшафоту, но, как бы они быстро не двигались, все же две гибкие фигуры обогнали всех, взлетели по ступеням помоста и бросились: одна к Ариэле, а вторая к Натали. Мгновенно были разрублены веревки, связывающие двух девушек, и обе они оказались в объятиях своих любимых. Струи дождя продолжали хлестать их лица, молнии сверкали, освещая эту картину, раскаты грома сотрясали воздух и землю, а влюбленные пары продолжали целоваться на глазах у изумленной и восхищенной толпы.
  Я прошел по всему звездному мосту, чтобы вернуться к тебе, - сказал Леней, наконец, оторвавшись от своей возлюбленной,
  Я люблю тебя больше жизни, и больше никому не удастся разлучить нас.
  Тут он вдруг что-то вспомнил и оглянулся по сторонам,
  Постойте, а где же этот негодяй, как там его звали, Аркадий, что ли?
  В этот момент на ступенях эшафота появился еще один человек, в котором Леней узнал Мортимира. Он, не спеша, подошел к кресту и бросил под ноги Ариэле что-то черное и круглое. Та посмотрела на этот предмет и в ужасе вскрикнула. На нее, с земли, мертвыми глазами глядела отрубленная голова святого Аркадия.
  Вот он, - с отвращением указала на него Ариэла, - Только никакой он не Аркадий, а наш старый знакомый - герцог Летревиль.
  
  
  
  Эпилог
  
  Веселый стук топоров раздавался над поляной. Плотницкая артель заканчивала ставить венцы в графских хоромах. Бригадир вслух распекал своего подмастерья,
  Кто же так обтесывает бревно, олух безрукий? До каких пор я буду вынужден терпеть такого работника? Разве так я тебя учил топор держать?
  В это момент, на дороге, ведущей к стройке, появился отряд всадников, которые, завидев бригадира и его подмастерья, направили к ним своих коней. Остановив коней рядом с ними, они обратились не к бригадиру, а к его подручному,
  Разреши тебя побеспокоить, государь.
  Здесь не я старший, - возразил тот, указывая на своего бригадира, - У него вот спрашивайте разрешения.
  Тогда прибывшие всадники обратились к бригадиру,
  Разреши поговорить с твоим подчиненным, бригадир, сделай милость.
  Говорите, чего там, - устало махнул тот рукой и пошел к остальным плотникам, продолжавшим свою работу.
  Здравствуй Леней, - протянул вновь прибывший всадник плотнику руку, и они крепко обнялись. - Ну, как, долго ты еще будешь плотницким делом заниматься?
  Говорил же я тебе, Сергей, до тех пор, пока не научусь избы ставить.
  А как же дела государственные?
  А что, дела государственные? - пожал Леней плечами, - С этим пусть теперь парламент справляется, и лично Джон, как председатель этого самого парламента. А у меня, как ты сам видишь, есть дела поважнее, - и он указал Сергею на недоделанную усадьбу.
  К тому же, сам знаешь, что у нас теперь монархия парламентская, и я лицо чисто декоративное, а потом, хочется мне, чтобы они научились свои дела сами решать. Я же буду жить и радоваться своему счастью. Если бы ты знал, Сергей, как долго я хотел вот такого человеческого счастья и не мог его найти? Ты-то как сам? - он посмотрел на своего товарища.
  Хотел уже сватов засылать к Катерине, сестре Мортимира, да видать, не время еще, - помрачнев, ответил Сергей.
  Что так? - удивился Леней, - На сколько я знаю, она сама этого ждет, не дождется.
  Не в этом дело, - покачал головой Белоглазов. - Мир под угрозой.
  Он посмотрел в, мгновенно ставшие серьезными, глаза Ленея и добавил,
  Весь мир под угрозой. И спасти его можешь только ты, Леней.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"