Аннотация: Отнесено к юмору, потому что более подходящей градации я не нашла. Но вообще-то это - типичный байопик, и у героя есть весьма знаменитый прототип.
байопик
В ролях:
Зигги Кук - Джонни Депп
Корби Даллас - Брэд Питт
Тоби Гранд - Николас Кейдж
Вампир - Мартин Ландау
в роли тетушки Бет - Джуди Денч
Режиссеры Эд Вуд-младший, Тим Бартон
Композитор Дэнни Эльфман
I
Зигги Кук был юным оболтусом с амбициями, собирался стать художником или поэтом, только еще не решил, кем именно. Покамест он шлялся с двумя приятелями по всему Среднему Юго-Западу на разбитом драндулете, собранном кустарно в родительском гараже из разномастных деталей: движок от "Миссури", гусеницы от "Запора", приборная доска от "Стеллса", а джойстик от "Геймбоя". Денег вечно не хватало, хоть парни и не отказывались никогда от любых заработков. Расписать заборы стихами и картинами? Это у нас Зигги. Починить газонокопалку? Это у нас Тоби Гранд. Удовлетворить застоявшуюся вдову? Это у нас Корби Даллас, но мы все готовы принять участие. Перебивались с пива на бетель, редко перепадал скотч, а уж кусок кенгурятины был праздничной пищей. Частенько подбирали по пути сомнительных девиц, легко встречались, легко расставались. Бывало, Тоби, копаясь в недрах Ржавого Ублюдка, их общего дома и средства передвижения, мурлыкал себе под нос:
Скажите, девушки, подруге вашей,
Что, с вами трахаясь, о ней мечтаю...
А Зигги и Корби, покуривая иван-да-марью, подхватывали:
Что, с вами пьянствуя, я в небо улетаю,
Хотя питаюсь только манной кашей...
Манной каши хотелось, но ни один из них в жизни бы в этом не признался.
И вот этих-то раздолбаев на дребезжащей раздолбайке занесло однажды в великий город Голый Уд, Мекку всех грезоизготовителей и слезовыжимателей. И как раз Отдел ужастиков искал свежие физиономии для новой супергрезы "Кошмарные страхи в темном переулке". Вышел за ворота студии "Жуть во мраке" главный по кастингу и давай кастовать на всех подряд. А сам следит, какие рожи корчат закастованные, - вдруг попадется кандидат на роль Третьего неглавного героя?
В это самое время Ржавый Ублюдок заглох на Бульваре Заката, Тоби копался в его потрохах, а остальные искали привычный заработок. Корби кокетничал с толстой теткой в шортах и маечке, надеясь, что она - застоявшаяся вдова (тетка, увы, оказалась заезженной супругой, так что ей нужен был не самец, а мойщик окон. Ну ничего, Корби заодно и окна вымыл). Зигги же, в надежде на заказ, бесплатно расписывал из баллончиков кузов катафалка, затормозившего на красный свет. Был Зигги в дырявых джинсах, в дырявых кедах с разноцветными шнурками, в дырявой футболке, собственноручно расписанной разноцветной похабщиной, и с большими пластмассовыми серьгами в ушах. Серьги были в форме черепов с костями.
Главный по кастингу, заметив это юное отребье, вздохнул тяжко, но долг есть долг. Дунул, плюнул, присвистнул, произнес заклинание: "Амба, Мерседес, Бенц!" - и приставил к глазу Подозрительное стекло. И видит он ту же раздолбайку, и ту же тетку, и ту же задницу Тоби под капотом, всю в машинном масле, и того же Корби, только без штанов, а вот Зигги преобразился до невероятия. Вместо сальных патлов - стильный хайр, вместо грязной рожицы, обляпанной краской, - светлый лик с большущими глазищами, темными и прекрасными, а вместо нищенского прикида - псевдонищенский миллионерский наряд. Дырявые джинсы от Версаче, драные кеды от Саламандер, драная майка от Валентино, а в ушах - золотые черепа с бриллиантовыми костями. И понял кастолог, что нашел сокровище.
Подошел он к Зигги, отогнал его от катафалка (тут и светофор переключился, и черный гроб на колесах сбежал от будущего художника и поэта, унося на задней стенке портрет Ахурамазды с кальяном и начало хайку, так никогда и не оконченного автором:
Лежа в гробу, я вижу...
С этой минуты Зигги надолго стало не до хайку). И достал главный по кастингу из-за пазухи Типовой контракт, а из кармана - золотое перо с волшебными крючкотворскими чернилами, особо топороустойчивыми, и сунул все это в руки Зигги, отобрав у него баллончик. И не успел юноша послать непрошенного кастолога куда подальше - только до ближайшего поворота, - как оказался связан по рукам и ногам цепями Оплатного долга.
И стал Третьим неглавным героем малобюджетного суперужастика.
II
Грезоизготовление оказалось не совсем таким, каким его представлял себе юный Зигги из своей раздолбайки. Ну, разумеется, парня отмыли в семи водах с пятновыводителем, после чего взорам ответственных за внешний вид открылась природная красота, лишь слегка отливавшая зеленым и лиловым на левой щеке - там под слоем краски, смешанной с дорожной пылью и дешевой губной помадой, обнаружился фингал. Поначалу и его пытались отскрести, но тут уж Зигги взвыл неблагим матом, уши актеромойщиков завяли, и они прекратили. К делу приступил актеропокрасчик, и юнец похорошел, приобретя ровный искусственный загар.
- Ок, ок, - довольно хрюкнул главный по кастингу. - А теперь причешите.
Чесали долго, и так и эдак, Зигги сопротивлялся намерению сделать его шевелюру приличной и сдался лишь тогда, когда перед его носом угрожающе защелкала машинка для стрижки под лысый хрен. "Только не это! Уж лучше бант!" - сказал новобранец. Без банта обошлось, зато завили его как болонку.
- Ок, ок, - согласился главный по кастингу. - Приличный мальчик. Хороший мальчик. Понравится нашему вампиру.
И действительно, вампир, Второй главный герой, с удовольствием кусал чисто вымытую и надушенную шею Зигги на протяжении двадцати шести дублей. Когда режиссер сказал: "Стоп, снято", вампир вцепился в Зигги и все кричал, что надо еще разиков пять куснуть для верности. Еле уняли. Шея распухла и чесалась, так что юный артист подумывал уже об уколах от бешенства, но вампир предъявил справку из ветлечебницы.
За съемочный день давали деньги - целых десять тугриков, что эквивалентно росписи двух километров забора, - и банку пива. Поразмыслив, наш герой решил, что работа стоящая, и двинулся на Бульвар Заката искать своих друзей. Карманы его были полны мелочи и заначек иван-да-марьи, на плече висела торба с пивом и кенгурятиной, был он невыносимо чист и хорош собой, девицы заглядывались на него (две даже попали под машину, не в силах глаз отвести), а сзади, в некотором отдалении, тащился бывший вампир без плаща и клыков, отобранных бдительным реквизитором, и тихо стонал и облизывался, уставившись на шею Зигги чуть повыше ключицы.
Тоби и Корби не сразу признали в кудрявом красавчике закадычного приятеля. Пришлось обозвать их тощими задницами и пообещать пару извращенных издевательств, тогда они наконец завопили: "Зигги, ты ли это?", - закурили по косячку, вскрыли по банке пива и спели хвалу добытчику и кормильцу. Через пару часов, когда им надоел собачий взгляд вампира, торчавшего возле раздолбайки и цыкавшего зубом, налили и ему. И решили, так и быть, задержаться в этих местах, раз уж Зигги нашел такую легкую и высокооплачиваемую работу.
III
Друзья зажили припеваючи. Уже вторую неделю они досыта ели, допьяна пили, до глюк курили, ибо все это время Зигги терпеливо повторял то одну, то другую идиотскую фразу, обливаясь потом под софитами, и покладисто подставлял шею вампиру. С этим персонажем они даже подружились, и вампир с готовностью взял на себя роль проводника по злачным местам. Парни уже начали находить вкус в пьянстве по дорогим кабакам (целых два раза!), в покупке дорогого шмотья (все купили себе по новой майке, а Корби еще и на трусы выкроил) и даже покрасили своего Ржавого Ублюдка не сами (Зигги ведь был занят), а в автомастерской. Они и не подозревали, что над их благополучием нависла страшная угроза, ибо Большой Босс, старший деньгодавец студии "Жуть во мраке", потребовал отчета о ходе съемок и сразу увидел в списке исполнителей незнакомое имя. И возмутился, и затопал ногами.
К счастью, у Большого Босса была любимая дочка по имени Дженнифер. Почему к счастью, расскажу чуть позже.
Итак, Большой Босс затопал ногами и зарычал:
- Что это еще за Зигги Кук? Как могут артиста звать идиотским именем Зигги? Кто он такой? Никто?! С улицы?! Что вы себе позволяете? Да по улицам этого гребаного города шляются без дела пять гребаных Болдуинов и четыре гребаных Копполы, любой из них хотя бы раз видел кинокамеру! На хрена мне Зигги Кук?
- Сэр, это очень, очень хороший мальчик, - отбивались режиссер и продюсер. - Красивый, дешевый и с перспективами. Закастован самим мистером Твистером, а вы же знаете, он никогда не ошибается.
- К черту перспективы!.. - по инерции проорал старший деньгодавец, потом притормозил, и после минутной паузы уточнил деловым тоном: - Дешевый? Почем?.. По десятке в день? Да, Болдуинов десяткой не заманишь... Черт с вами - покажите мне, как он выглядит. Ишь! Зигги Кук!
Вот тут - как оказалось, чрезвычайно вовремя - и объявилась любимая дочка Большого Босса. Нимало не смущаясь попытками секретарши преградить путь (Мисс, ваш папа занят! У него совеща... Мисс, куда же вы?), она ногой распахнула шикарную обитую красной кожей бронедверь и впорхнула в просторный папин кабинет (размером с футбольное поле, с гигантским столом для совещаний, за которым дрожали режиссер и продюсер, и с окном во всю стену. За окном открывался впечатляющий вид на великий город Голый Уд.).
- Папа, - не терпящим возражений тоном сообщила Дженнифер, - мне нужна новая машина. Я впилилась в столб на Мейсон-стрит.
- Дорогая, я занят, - робко проблеял старший деньгодавец, на глазах изумленных подчиненных перетекая из облика Большого Босса в трепещущий образ любящего без меры папочки.
- Ничего, выписать чек недолго, - заявила дочь. - Доставай свою чековую книжульку.
И пока робкий папочка шарил по карманам в поисках чековой книжульки, режиссер с продюсером перемигнулись и в едином порыве ухватили за хвост свой шанс.
- Мисс, - сказал режиссер, - вы, наверное, в шоке после автомобильной катастрофы. Целы ли ваши ножки?
Мисс Дженнифер внимательно следила за папиным пером, выводящим шестизначную сумму на чеке, но уши ее не пропустили ни слова. Кажется, они даже поворачивались на голос то одного, то другого.
- Мы как раз собирались показать вашему папе отснятые сцены нового блокбастера, - ковал железо, пока горячо, режиссер. - Ведь правда, босс?
- Вы могли бы посмотреть материал вместе с вашим папой, - подбрасывал угли в горн продюсер. - Это вас позабавит.
И хором:
- Вам понравится, мисс!
- Папа, - сказала дочь командным голосом, - я хочу посмотреть материалы!
О, какой музыкой отозвался этот голос для грезосъемщиков!
Дочь босса, босс и его преданные служащие перешли в личный просмотровый зал босса и уселись перед экраном. Погас свет, и взорам зрителей явился Зигги. Он брел по темному переулку, останавливался, что-то услышав (лицо крупным планом), оборачивался, пугался (лицо крупным планом). Из тени большого мусорного бака возникал вампир, бросался в атаку (крупно: когти, зубы), впивался в шею Зигги (крупно: шея, потом лицо Зигги, большие темные глаза полны муки, рот кривится). Конец эпизода.
- Папа, кто это? - требовательно спросила Дженнифер. - Я хочу, чтобы ты пригласил его в гости!
- Вампира?! - с сомнением отозвался Большой Босс.
- Да нет же! Зачем мне старый глупый вампир! Этого красивого молодого человека, конечно! - и, обращаясь к режиссеру: - Как его зовут?
- Талант? - задумчиво попробовала словцо мисс Дженнифер. - Мне начхать, талант он или бездарь. Но смотреть на него - одно удовольствие. Эстетическое, папа, не кривись. Зигги Кук? Я запомню.
И Зигги остался. Теперь, когда Большого Босса спрашивали, кто это такой, старший деньгодавец гордо отвечал: "Талант! Самородок! Находка нашей студии! Я сам его выбрал!"
IV
В ближайшее же воскресенье Зигги получил послание. В конверте. На дорогущей бумаге. Послание гласило:
"Мистер Кук,
Вы приглашаетесь на скромную вечеринку для узкого круга. Шашлык, виски, задний двор особняка "Под грабом". Начало в 6 часов.
Ваш Босс"
Поскольку другого адреса у Зигги не было, приглашение принес курьер в ливрее прямо на заднее сиденье Ржавого Ублюдка. Зигги расписался в получении письма, изучил его и призадумался.
Подумать было о чем.
Зигги был оболтус, но не дурак и прекрасно понимал, что шашлык на заднем дворе для узкого круга подразумевает как минимум смокинг. Такового не имелось ни в наличии, ни в потенции. Не прийти тоже было нельзя. Следовало продумать внешний вид, дабы соответствовать. А как тут соответствовать?..
Но не зря наш герой был художественной натурой. Вдохновение взмахнуло крылышками и приземлилось на капот раздолбайки.
Раз нет никакой возможности стать параллельным заоблачно высокому обществу, следует стать ему перпендикулярным, решил Зигги (хотя не поручусь, что слова "параллельно" и "перпендикулярно" были ему известны - уроки геометрии юноша научился прогуливать раньше, чем курить иван-да-марью, а ее он попробовал в двенадцать лет. Однако ход его мыслей, ей же богу, передан верно.)
До приема оставалось восемь часов. Уйма времени для предприимчивого юнца!
Зигги выкопал в багажнике старые-престарые джинсы неопределенного цвета - покрытые напластованиями живописи, продранные на левом колене и на левой же ягодице, с шикарной бахромой понизу, - и футболку, некогда зеленую. Оба предмета туалета были прокручены трижды в стиральной машине в общественной прачечной, что в квартале от студии "Жуть во мраке", после чего стали несомненно постиранными, хотя и не отстиранными - старую краску и мазут ничто не брало. Затем Зигги позаимствовал у Тоби ярко-красные шнурки от кроссовок, проткнул шилом маленькие дырочки по краям больших дыр на штанах и живописно их зашнуровал. На бывшей зеленой майке, после стирки более напоминавшей расцветкой камуфляж, флюоресцентной оранжевой краской была изображена абстракция, стилизованная под китайский иероглиф "А пошли все на...". Волосы Зигги тщательно вымыл, ликвидировав всяческие остатки завивки, но расчесывать не стал - дал им высохнуть на воле. С драными кедами ничего нельзя было поделать, разве что покрасить в разные цвета, но Зигги решил, что это будет перебор. Корби, отправленный по знакомым вдовам на поиски пиджака, вернулся с тройным успехом: добыты были клетчатый твидовый, полосатый пижамный и черный похоронный. Изучив предложенные образцы, Зигги выбрал пижамную куртку, оборвал с нее все пуговицы, забрызгал ее равномерно темно-синими кляксами и надел.
Результат был ошеломляющ. Конечно, юное дарование выглядело несомненным оборванцем, но столь живописным, что призадумались бы всякие парижские законодатели мод. Парни одобрили прикид приятеля и, благословив дружескими тычками, высадили его из раздолбайки у ворот необъятного сада, окружавшего скромную виллу "Под грабом" (четыре этажа с лифтом, оранжерея, теннисный корт, крытый бассейн, не говоря уже о бальном зале).
Внутренне трепеща, но внешне - спокойный и наглый, Зигги двинулся к парадному крыльцу.
Дворецким у Большого Босса служил, как было модно тогда у высшего света великого города Голый Уд, натуральный англичанин, мистер Браунинг, чаще именуемый Смит-энд-Вессон за умение всегда попадать в яблочко. Мистер Смит был до того настоящий, что джентльменов отличал от прочей шушеры, еще не взглянув на них. Первый взгляд служил мистеру Вессону лишь для самоконтроля, но ни разу еще ему не приходилось сталкиваться с расхождением предварительной и окончательной оценки гостя, ступившего на порог.
Зигги стал первым в практике господина Кольта. Почуяв присутствие нашего героя, мистер Браунинг воскликнул про себя: "Чую джентльменский дух!" - и взглянул. И обалдел. Ибо джентльменский дух исходил от невообразимого разноцветного клоуна в лохмотьях, позаимствованных, вероятно, у огородного пугала, впрочем, довольно-таки стильного пугала. Клоун был из породы грустных белых: бледная физиономия, большущий темный глаз (левый; на правый падала плотная занавесь из нечесаных черных волос, слегка волнистых, длинных, хотя и несомненно чистых). Облик юнца, стоявшего на пороге, столь явно противоречил уловленной мистером Наганом сути, что он даже не попытался преградить оборванцу путь и лишь произнес с машинальной дворецкой важностью:
- Как вас представить, сэр? - и, получив ответ, провозгласил в сторону гостиной: - Мистер Кук, эсквайр, к мистеру и мисс Босс!
И мистер Кук, эсквайр, ступил в гостиную, полную дам в вечерних туалетах и джентльменов во фраках всех цветов радуги - ибо прием был неформальным и черный официальный цвет не приветствовался.
V
Зигги остановился и огляделся. Присутствующие явно исполняли немую сцену из какой-то театральной классики: замерев в самых нелепых позах, разинув рты и выпучив глаза, высшее общество пялилось на чужеродный объект. Это было забавно, и Зигги весело ухмыльнулся.
Ухмылка, видно, была воспринята как эквивалент команды "отомри": напряжение схлынуло, сливки общества задвигались, зашушукались. Мужчины сочли вновь прибывшего слишком экзотичным и несолидным, чтобы представлять опасность (это свидетельствует о недальновидности важных больших шишек, но сами-то они уверены в своей непогрешимости...). Дамы же испытали прилив разнообразных чувств: от материнской нежности до щенячьего восторга, в зависимости от возраста. Самая старая из присутствующих, мамаша владельца крупнейшей студии "Двадцать первый век Упс", слегка порозовела под слоем штукатурки, мысленно облизнулась (будучи слишком хорошо воспитанной, чтобы облизнуться явно) и подумала: "Какой чудесный мальчик!" Матроны помоложе прижмурились от удовольствия: "Какой хорошенький юнец!" Молоденькие же девицы залились краской и потупили взоры: "Какой красивый мужчина!" Пока весь женский пол млел, из глубины гостиной, шурша золотистым подолом и сверкая голыми плечами, протолкалась хозяйка дома - мисс Дженнифер Большой Босс, сцапала Зигги за рукав пижамы и потащила из гостиной куда-то в кулуары, щебеча:
- Здравствуйте, мистер Кук, я ваша преданная поклонница (Зигги едва втиснул в микроскопическую паузу галантное: "для вас - просто Зигги" - и больше уже ничего вставить не смог), не удивляйтесь, Зигги, я видела рабочие материалы вашего фильма, вы великолепны, кстати, я Дженнифер, надеюсь, мы будем друзьями, заходите как-нибудь запросто, я всегда рада, и т.д. и т.п., - пока не обнаружилось, что толпа гостей осталась где-то далеко позади. - Ну вот мы и одни, Зигги, - сладким шепотом выдохнула Дженнифер, крепко впечатывая не ожидавшего такой атаки юношу в стену. - Стой смирно и поцелуй меня!
Конечно, маневр мисс Босс не остался незамеченным. "Ох, бедный малыш, - подумала мамаша владельца. - Минут через десять надо будет идти его спасать". "Какая шустрая, наглая девчонка, - неодобрительно качнули головами матроны. - Минут через пять надо идти выручать парня". "Мерзкая соперница! - вскинулись девицы. - Догнать, побить и отнять чудесного мужчину! Может быть, он полюбит самую быструю!" Поэтому не успел Зигги как следует распробовать губки мисс Босс, а вокруг уже образовалось мельтешение разноцветных подолов, голосящее: "Дженни, как не стыдно! Ты здесь не одна! Подвинься, мы тоже поцелуем мистера Кука!" Что оставалось делать несчастному? Он пробормотал машинально: "Для вас - просто Зигги!" - и немедленно оказался погребен под визжащей и пыхтящей клумбой, из которой повсюду торчали нежные губки и ласковые ручки. К счастью, вскоре прибыл отряд матрон и разогнал юных хищниц, кого злобным шипением, а кого и оплеухой. Когда же более-менее установился пристойный порядок, явилась и мамаша владельца, хмыкнула, увидев растерзанного Зигги, еще более лохматого, чем раньше, красного от смущения и покрытого яркими мазками губной помады от корней волос и вплоть до брючного ремня. Величественным жестом старая дама протянула пострадавшему белейший носовой платок с кружевами:
- Советую вам умыться, молодой человек. Девчонки совсем стыд потеряли: обслюнявили вас с головы до... мм... Эй, Браунинг! - и бесшумно материализовавшемуся дворецкому: - Проводите мальчика в ванную, да постойте на страже. Наши девочки, похоже, впервые увидели мужчину.
VI
Зигги отнюдь не был невинным дитяткой. Первая соблазненная им (или соблазнившая его?) девушка была его одноклассницей, еще когда он забредал на некоторые уроки, и было им лет по тринадцать, ну, может, по четырнадцать. С тех пор в его объятиях перебывало немало сомнительных девиц и застоявшихся вдов. Но какой бы романтичной ни казалась раздолбайка, как бы ни было сладко пиво, чумазая рожица художника никогда не привлекала более двух-трех особ женского пола зараз. Нападение целой команды красоток стало серьезным испытанием. Да еще дочка Босса! Такую и послать далеко нельзя: чревато последствиями, и соблазнять не рекомендуется: чревато другими последствиями, но конец один: сытая жизнь человека, имеющего постоянную работу, под угрозой. Следовало хорошенько продумать тактику и стратегию.
Можно, конечно, перестать умываться. Девицы схлынут. Но с работой это, увы, несовместимо. Значит, надо быть красивым - чтоб ей провалиться, красоте этой! - и по возможности недоступным, иначе замучают в два счета. Трудно быть недоступным, если ты юный разгильдяй и все об этом знают.
Наверное, придется завести постоянную зазнобу и везде водить ее с собой в качестве щита. Хорошо бы девушку покрепче, со знанием карате или еще какого-нибудь айкидо, чтоб при малейшей опасности могла помочь айкидать назойливых поклонниц.
Что же, решил Зигги, попробуем. Только не великосветскую! Воспоминания о хищной клумбе вызывали нервную дрожь и спазмы в желудке.
Прошу заметить, что суперужастик "Кошмарные страхи в темном переулке" еще не вышел на экраны, а проблема популярности уже встала во весь рост. Бедняга еще не представлял масштабов осады, предстоявшей ему в ближайшем будущем...
Неформальная вечеринка завершилась без новых происшествий. Мамаша владельца взяла Зигги под крыло и осаживала повизгивающих барышень грозными взглядами. Когда ближе к полуночи гости принялись отбывать, ни одной девице не удалось похитить в своем лимузине красавчика, хотя некоторые пытались. Не достался он и Дженнифер: старуха потребовала, чтобы милый мальчик проводил ее до ворот, а там, оглядевшись по сторонам, велела: "Дуй отсюда, да поживее, пока девушки не опомнились!" Раздолбайка ждала за углом и рванула с места, скрежеща суставами, и никто не догнал нашего героя.
Припарковались под сенью дерев Бульвара Заката, выпили пива, курнули, порасспросили друга о приеме. Узнав о покушении дам, Корби задумчиво прокомментировал: "Меня бы туда! Уж я бы их всех порадовал! Лопух ты, старина". "Он не лопух, - возразил Тоби Гранд. - Он просто скромный и положительный, не то что ты, секс-машина ты наша. Надо что-то делать. Слушай, Зигги, а нет у вас там на студии хорошеньких каскадерок? Из боевиков с драчками, чтоб спортивная и шустрая?" Как видите, мысли Тоби текли в том же направлении, что и у Зигги.
Постановили: найти для восходящей звезды хорошую заграддевицу.
VII
У Зигги Кука, как у всякого юнца, хватало комплексов: он считал себя глупым, неинтересным, не верил в то, что красив, как его ни разубеждали окружающие. Но никогда раньше он не переживал по поводу своей комплекции: росту в нем было почти метр восемьдесят, не коротышка, хотя и не гигант, конечно; не толстый, не кособокий... Девицы, с которыми наперебой начали знакомить его друзья, вызвали в парне незнакомое чувство хрупкости и малости: все кандидатки в заграддевицы как на подбор были крупные и мощные, да еще у большинства из них при виде изящного большеглазого Зигги во взгляде появлялся нехороший огонек: схватить и унести в пещеру, возможно, предварительно оглушив дубиной. Некоторые явственно облизывались и причмокивали.
Вскоре у юноши выработался стойкий рефлекс: стоило Тоби, Корби или вампиру появиться в сопровождении дамы ростом выше метра шестидесяти, как Зигги норовил слиться с окружающей средой и не отсвечивать.
В результате блестящая идея охранной барышни реализовалась совсем не так, как планировали: Зигги, устав прятаться от самбисток, каратисток и боксерок, скоропостижно влюбился в нежное создание субтильного телосложения - до полного крышеснесения, - и не успели друзья и глазом моргнуть, как юный артист покинул их теплую компанию, перебравшись на постоянное жительство в захудалый мотель "Земной рай". Вместе с созданием.
Создание было столь очаровательно, когда трезво, что любви хватило до самой премьеры "Кошмарных страхов". Увы, во всех прочих состояниях организма, включая похмелье и укурку, девушка впадала в ревнивое буйство и била спутника жизни сковородой, табуретом, бутылкой из-под виски, туфлей на острой шпильке, а также регулярно тыкала ему в лицо шваброй, целя в глаза. Зигги очень ее любил, однако жить хотелось, поэтому он давал сдачи. Друзья, частенько заглядывавшие к молодым на пару банок пива, каждый раз заставали новые украшения на физиономиях влюбленных; гримеры же на студии неблагозвучно матерились, по часу замазывая ссадины и фингалы на светлом лике, дабы вернуть ему совершенство.
К премьере Зигги подошел с рассеченной бровью, ссадиной на скуле и царапинами на подбородке, шея его несла отпечатки изящных пальчиков, ибо накануне создание победило в бою и пыталось придушить милого. На счастье Зигги и всех будущих поклонников его таланта, девушка все-таки была субтильная, и удушение до смерти ей не удалось.
В великий день премьеры наш герой, злой, как науськанный ротвейлер, ворвался в актеропокрасочную, сверкая разбитой физиономией, и потребовал заштукатурить синяки и шишки. Отряд гримеров, охая и причитая, приступил к делу, и тут в помещение влетела растрепанная юная фурия, успевшая подкрепиться парой стаканов скотча, и попыталась завершить начатое накануне убийство. Следом за ней вломились четыре охранника со свистками и резиновыми дубинами, споро сунули девице под дых, после чего завернули ее нежные лапки за спину и уволокли возлюбленную Зигги из гримерной и из жизни артиста.
Чтобы больше не возвращаться к этой милой даме, забегая вперед, сообщу, что многие годы она не напоминала о себе, однако недавно вдруг прорезалась. В большом-пребольшом издательстве вышли ее мемуары под названием "Единственная любовь Зигги Кука - это я" с фотографией необыкновенно хорошенькой авторши на обложке. Поклонники и фанаты расхватали книжицу с пылу - с жару и с изумлением обнаружили новое для себя лицо в перепаханном вдоль и поперек жизненном поле любимого артиста. "Мы любили друг друга, как никто никогда не любил, - писала леди, излечившаяся недавно от ряда пагубных пристрастий, - но мы были так молоды, и слава ударила моему любимому в голову... Мы расстались, но я знаю, что до сих пор он шепчет во сне мое имя..." Только сам Зигги да его давние друзья знают, что то не слава была, а обрезок водопроводной трубы, с которым нежное создание ворвалось в гримерку в далеком восемьдесят каком-то году. Пострадала не только голова Зигги, но и зеркало, пара кресел и актеропокрасчица мисс Картер, попавшая случайно под горячую руку. Но наш герой не стал комментировать сей литературный труд, ибо в чем-то он все же правдив: любовь была, целых три месяца, и имя ее он действительно шепчет, застигнутый ночными кошмарами. К счастью, с ним сейчас умная женщина, которая, услышав нервный шепот, перемежающийся всхлипами, быстро пихает Зигги локтем в бок и произносит громко и четко: "Да, она сука! Я тоже так считаю!" - и кошмар оставляет великого человека... Последнее время страшные сны наваливаются все реже.
VIII
Итак, вернемся к премьере, состоявшейся в большом кинозале на Суперстар-аллее. Зигги прибыл туда на раздолбайке, тщательно разрисованный (так что ущерб, нанесенный его внешности, можно было оценить лишь при близком контакте), разодетый в пух и прах (смотри описание шашлычной вечеринки) и совершенно свободный от спутницы жизни, пребывавшей на тот момент в кутузке. Никем не замеченный, поскольку еще никому не был известен, он прошел в зал на отведенное для Третьего неглавного героя место - как раз рядом с вампиром. Соседство вампира радовало и грело; увы, с другой стороны изящно приземлилась мисс Дженнифер Большой Босс, а уж она-то сразу заметила разрушения, оставленные нежным созданием на лице нашего героя. Поэтому он оказался немедленно схвачен за руку, поцелован и облит сочувствием. Никогда еще Зигги не был так близок к позорному бегству.
Спасение пришло сзади: прошуршали шелка, и небесной музыкой прозвучал скрипучий голос старой карги - мамаши владельца:
- О, молодой человек, как я рада вас видеть! Дженнифер, дорогая, уступи старухе кресло. Ты еще успеешь подержать мистера Кука за коленку.
И мисс Большой Босс, густо покраснев, поменялась со старой дамой местами.
- Ну что ж, мистер Кук, - произнесла мамаша владельца, расположившись в отвоеванном кресле и аккуратно расправив оборки на немыслимо пышной лиловой юбке. - Надеюсь, вы не возражаете? Я хотела бы поговорить с вами.
- Мадам, я счастлив вас видеть, - искренне ответил юноша. - Умоляю, зовите меня просто Зигги. И если хотите, можете сколько угодно держать меня за коленку.
Старуха захихикала:
- Соблазнять старых женщин нехорошо, - и погрозила пальцем. - Вам пристало появляться на таких сборищах с юной леди. Почему вы один?
Зигги показал на свою разбитую бровь.
- Не сомневаюсь, мадам, что ваш глаз острее ястребиного. Видите это? Знаете, что это такое?
- Драка из-за девушки? - предположила старуха.
- Хуже, мадам. Это драка с девушкой. К счастью, сейчас я один.
- Мальчик, зови меня тетушкой Бет! Я с радостью возьму тебя в племянники и прикрою от тигриц - на сегодняшний вечер.
- Вы снова спасаете мне жизнь, - сказал Зигги. - Я ваш должник, тетушка Бет.
- Еще поклонись и ножкой пошаркай, - проворчала мамаша владельца. - скажи-ка мне лучше: ты уже нанял себе агента?
- Какого агента? - удивился Зигги.
- Боже, что за младенец! Ты не можешь продолжать карьеру актера без агента. Тебе нужен человек, внимательно читающий контракты, чтобы торговаться вместо тебя. Сколько тебе заплатили эти акулы из "ЖвМ"? По десятке в день за четыре месяца работы... Меньше полутора штук тугриков за все! Малыш, тебя ограбили!
- Постойте, тетушка, - возразил Зигги, - но я вовсе не намерен делать актерскую карьеру. Просто мне нужны деньги на пиво и краски. Ну и кисточек прикупить...
Тем временем перед закрытым занавесом были произнесены должные речи, темно-красный бархат заскользил вправо и влево, открывая экран, и начал меркнуть свет.
- Как знаешь, дитя, - вздохнула старуха. - Давай посмотрим, что у тебя получилось, и поговорим потом.
IX
Все вы, дорогие читатели, видели этот знаменитый фильм - самый ужасный из ужастиков, снятых в восьмидесятые. Пересказывать содержание поэтому нет никакого смысла. Вряд ли кто из вас, конечно, обратил внимание на имя исполнителя роли Третьего неглавного героя, тем более что в окончательный вариант грезы вошло в общей сложности пять минут с его участием, включая две реплики. Первая из них - "Привет!" - звучит в момент появления Зигги в кадре на пятнадцатой минуте действа, а вторая - "О Боже, что это?" - на тридцать восьмой, перед бесславной гибелью персонажа под клыками вампира. Трудно было ожидать, что Зигги запомнится зрителям; тем не менее выходить из зала ему пришлось через небольшую толпу девиц, сбежавшихся на вопль одной, самой глазастой: "Ой, смотрите, это же Томми!" (так звали Третьего неглавного героя).
Тетушка Бет и тут оказалась на высоте: она помогла Зигги выбраться на улицу почти не помятым, хотя несколько мазков губной помады все же отпечатались на его физиономии, усадила юношу в свой лимузин и подвезла до мотеля "Земной рай".
- Послушай совета старой мудрой змеи, - сказала она парню на прощанье. - У тебя всего два пути: бросить кино раз и навсегда - либо нанять агента. Даже если ты снимаешься ради нового мольберта и собольих кисточек, найми агента! Поверь мне, я в этом бизнесе миллион лет, даже мой богатенький сынок меня слушает. Тебе необходим агент. И спокойной ночи, юное дарование. Я знаю, ты будешь знаменит. Адью.
И лимузин отъехал от дешевого мотеля, внушительный, как океанский лайнер, оставив растерянного Зигги на потрескавшемся тротуаре.
Тут подкатил Ржавый Ублюдок, покрякивая под тяжестью двух ящиков пива и бутыли сомнительной огненной воды, а также нескольких бумажных пакетов с закусью. Из раздолбайки вывалились сияющие Тоби и Корби, подхватили друга под белы руки и поволокли отмечать премьеру.
X
Зигги добрался до кровати только к четырем часам утра. Никто не лез к нему в постель ни с поцелуями, ни с побоями, и выпито было немало, но сон не шел. Парень ворочался с боку на бок, вставал, пил воду, курил, снова падал в койку, пытался считать слонов, потом бегемотов, потом тиранозавров - ничего не помогало.
После пятой сигареты он зарылся носом в подушку и принялся считать традиционных овец, разочаровавшись в экзотических животных. Каждую овцу он старался представить как можно подробнее. Одинаковые, как из ксерокса, белые пушистые овечки появлялись и исчезали. После второго десятка в их облике наконец начались небольшие изменения. Мутации накапливались, и шестьдесят восьмая овца уже стояла на задних ногах, изящно притоптывая копытцем, а под курчавой белой шерстью угадывался внушительный бюст. Затем овцы начали лысеть; девяносто третья была уже просто голой бабой, но с овечьей головой и все еще с копытцами. Сто одиннадцатая же, шелестя лиловым шелком, подошла к Зигги вплотную, покачала головой, так что зазвенели бриллиантовые колокольчики в подвижных мохнатых ушах, и проблеяла: "Де-етка! Найми-и аге-ента!"
Зигги резко сел, обливаясь потом. В голове все еще отдавался бриллиантовый звон. Звонил подлый будильник, спьяну поставленный на шесть утра, хотя съемки давно закончились и вставать можно было хоть в шесть вечера. Сон усвистал в неведомые дали, делать было нечего, есть не хотелось, не хотелось даже курить. Зигги вытащил из прикроватной тумбочки пухлый от частого листания телефонный справочник. "Агента так агента. Первого попавшегося и найму", - думал он, водя пальцем по странице. Агентов и агентств в великом городе Голый Уд было как киностудий, а киностудий - как собак нерезаных. Выбор был столь широк, что парень, отчаявшись, взял карандаш, зажмурился и ткнул в справочник не глядя.
Карандашная помарка попала на "Миссис Гордон Джеймс, независимый агент". Опять баба, - мрачно подумал Зигги. Однако имя ее выпало честно. Надо было звонить, а часы показывали всего лишь половину седьмого.
- Отвалите все, - вслух сказал наш герой. Заложил справочник карандашом на странице с миссис Джеймс, натянул парадные драные штаны и встал к обшарпанному подержанному мольберту, заработанному честным актерским трудом.
Только после полудня, придя в себя, Зигги положил кисточку, встряхнулся, разгоняя туман в голове, и вспомнил про миссис Джеймс. Остатки творческого беспамятства еще плавали у него перед глазами, когда в трубке раздался голос:
- Здравствуйте, вы позвонили миссис Гордон Джеймс, независимому агенту. Оставьте свое сообщение после звукового сигнала.
- Добрый день, миссис Джеймс, - сказал Зигги автоответчику. - Меня зовут Зигги Кук, я начинающий актер. Мне посоветовали нанять агента. Если вас это интересует - мой номер телефона... - и продиктовал номер, написанный на телефонном аппарате.
Считая свой долг перед тетушкой Бет исполненным, наш герой вернулся к мольберту и долго смотрел на картину, озадаченный: произведение было несомненно вдохновенным, но совершенно абстрактным. "Что бы это значило?" - подумал Зигги и взялся за кисть. Как бы то ни было, вот здесь не хватает немного кадмия. А вот тут - охры. Все равно непонятно, что же такое получилось, но ультрамарин в правом углу режет глаз. Надо переделать...
Миссис Джеймс перезвонила в четыре, и вовремя: освещение сильно изменилось, от картины давно пора было оторваться. Зигги по-прежнему не понимал, что же такое он написал, но вещь явно была стоящая.
Так что миссис Гордон Джеймс разговаривала не с робким юным актером, а с уверенным в себе молодым художником, только что написавшим шедевр. В другой ситуации парень, возможно, стал бы мяться и смущаться; но сейчас он был деловит и подкупающе искренен.
- Здравствуйте, миссис Джеймс. Понимаете, я снялся всего в одном фильме и не думаю, что представляю собой что-то выдающееся. Но один опытный человек из кинобизнеса, можно сказать, велел мне обзавестись агентом, вот я и позвонил вам. Почему именно вам? Ну, если честно, я выбрал вас случайно. Просто ткнул в справочник пальцем. Но если я вам не подхожу, может быть, вы посоветуете, к кому обратиться... Что? Кто именно велел мне?.. А-а, одна старая дама, миссис Шумахер, знаете, "Двадцать первый век Упс". Откуда знаком? Я встречался с ней всего дважды - один раз на вечеринке, второй - на вчерашней премьере. Да, "Кошмарные страхи"... Вы видели? Я был на экране всего ничего, вряд ли вы меня запомнили. Да, Зигги Кук... Персонаж? Томми... О, спасибо, миссис Джеймс... Простите, Мэри. Конечно, я приеду. Прямо сейчас?.. Ох, мне надо смыть краску - я тут рисовал. Но через полчаса я ваш. До встречи, Мэри!
Зигги так и не понял, почему Мэри Джеймс вцепилась в него с такой силой. Позже, когда ему объяснили, он просто не поверил. Ведь он же - помните? - глупый, неинтересный, и неизвестно, что в нем девушки находят.
Но Мэри Джеймс, будучи женщиной, не забыла ни единого плана с красивым парнишкой, хоть и запамятовала его имя. Мальчик был - золотое дно. С такой внешностью он мог бы просто стоять в кадре и ухмыляться - и все зрительницы были бы его. Но Мэри была также опытной профессионалкой и сразу заметила то, чего не замечали великосветские девицы вроде Дженнифер: парень, совсем необученный, тем не менее очень недурно сыграл своего героя, передал довольно сложную гамму чувств. Хотя ему для восторга зрителей достаточно было просто вопить в самых страшных местах и ухмыляться в нестрашных. И вот этот неограненный алмаз сам падает в руки. Да еще по совету почти незнакомой мальчику миссис Шумахер! Значит, не почудилось. Старая грымза - обладательница самых острых глаз в великом городе Голый Уд. Если она увидела в человеке звезду, значит, этот человек - звезда. Сделав пару уточняющих звонков и выяснив, что Зигги закастовал сам мистер Твистер, а Смит-и-Вессон принял его за джентльмена, несмотря на обноски, Мэри утвердилась в своем решении вырастить Зигги. И снять с него сливочки, конечно. Юное сокровище очень, очень скоро станет доходным. Трое младых Джеймсов от пяти до двенадцати будут хорошо кушать. Ура!
XI
Картонная папка с резиновыми уголкам вместо завязок. Надпись на папке:
ЗИГМУНТ РОДЖЕР КУК
Открываем. Три листа мелких фотографий Зигги в разных ракурсах, с разными прическами и выражениями на красивом лице. Задумчивый. Наглый. Веселый. Кривая ухмылка. Удивление. Страх. Очи горе. Очи потуплены. Косой взгляд из-за завесы лохм. Гладкая прическа, ледяной взгляд джентльмена. Юное отребье в лохмотьях. Бойскаут. Денди. Кавалер в кружевах. С усами. Без усов. Взгляд наш соскальзывает, утомляясь.
Анкета, заполненная рукой миссис Джеймс, с комментариями на полях.
Зигмунт Роджер Кук (комм.: ну и имечко!)
12 июня 196..
Пол: м
Секс. ориентация: натурал (комм.: и еще какой, шалунишка!)
Рост: 179
Вес: 65 (комм.: подкормить? или не стоит?..)
Образование: не окончил среднюю школу
Профессия: художник (комм.: не Леонардо, но небесталанный)
Внешние данные: см. фото (комм.: Ого-го!)
Актерские данные: самородок (комм.: талант, но не развитый. Научить!)
- петь: не умеет, хотя слух есть (комм.: научить!)
- танцевать: почти безнадежен (комм.: и все же научить! долго бить, но научить!)
Родители: Зигмунт Роджер I, водопроводчик
Лаура Кук, в девичестве Николетти, домохозяйка
Братья, сестры: брат и сестра, не окончили среднюю школу, водопроводчики
Место жительства: постоянного нет. Мотель "Земной рай", Голый Уд. (комм.: если нет в мотеле, поискать в ржавой таратайке Тоби Гранда)
Примечание: на Зигмунта не откликается. Звать Зигги.
XII
Миссис Джеймс не зря ела свой хлеб с арахисовым маслом.
Не успел Зигги очухаться после "Кошмарных страхов", как снова оказался на съемочной площадке. Его взял на эпизодическую роль, едва ли не меньшую, чем предыдущая, один из величайших режиссеров современности, всемирно известный мистер Лоуренс Стерлинг. Съемки проходили в джунглях. Все время лил дождь. С пальм и лиан - или что там в джунглях растет - непрерывно сыпались мерзкие твари с суставчатыми ногами. Четыре минуты эпизода дались Зигги большой кровью: он подхватил какую-то лихорадку и на всю жизнь возненавидел насекомых. Будучи парнем упертым и руководствуясь принципом: смотри в глаза своему страху, он с тех пор мстит противным животным, умерщвляя их хлороформом и рассовывая по коробкам. Ходят слухи, что на сегодняшний день его энтомологическая коллекция уступает лишь нескольким музейным собраниям.
Греза великого Стерлинга под названием "Солдатня" прогремела по всему миру. Зритель опять же не запомнил промелькнувшего на экране парнишку-радиста в заляпанном грязью камуфляже, тем более что шевелюра была скрыта под каской, а прекрасный лик - под маскировочной раскраской, только глазищи сверкали. Но в послужной папке Зигги появилась вторая строка на большом листе, озаглавленном "Сыгранные роли". К Томми из "Кошмарных страхов" добавился Бобби из "Солдатни" самого мистера Стерлинга. Неудивительно, что едва оправившийся от лихорадки парень получил первую большую роль в молодежной комедии, несомненно выдающейся по глупости.
Замечу в сторону: недавно на полках видюшных лавок появилось красивое издание "Солдатни" с надписью на коробке: "Зигги Кук в фильме Лоуренса Стерлинга". Герои, торчавшие в кадре все время, упомянуты ниже и мельче, чем дебютант Зигги, коего, как было уже сказано, можно лицезреть в знаменитой грезе целых четыре минуты. Если честно, то даже три минуты пятьдесят секунд. Что значит слава!
Пара лет прошла в молодежных комедиях, недостойных упоминания. Нужно только сообщить, что где-то в перерывах между съемками наш герой получил первый и последний в своей карьере официальный документ об образовании. Миссис Джеймс не забыла своего намерения долго бить, но все же хоть чему-то научить, и Зигги таки окончил краткосрочные актерские курсы.
XIII
Мы подступаем к истеричному успеху, выпавшему на долю юного мистера Кука.
Экспозиция такова. Зигги живет уже не в "Земном рае", а в "Хилтоне". Впрочем, если его нет в номере, следует поискать таратайку Тоби Гранда. Корби Даллас женился на вдове, старше его всего пятью годами, с двумя детьми, к которым Корби уже добавил одного своего, и еще один на подходе. Миссис Даллас обожает супруга и не заставляет его мыть окна, у нее есть деньги на других мойщиков. Тоби, хоть и частенько копается в потрохах любимого Ржавого Ублюдка, не бедствует: на паях с Зигги он прикупил небольшое злачное местечко и имеет постоянный доход с жажды клиентов. Виски течет рекой, хватает на ремонт раздолбайки и сытую жизнь.
Зигги все еще наивно полагает, что он зарабатывает деньги на кисточки и грунтованные холсты. Он стал гораздо богаче за прошедшее время и подумывает уже о доле в одной художественной галерее, чтобы без помех выставляться. Но судьба уже выруливает из-за угла в лице трудолюбивой пчелки Мэри Джеймс. Под мышкой у нее папка. В папке контракт. В контракте среди мелкого шрифта, вдоль и поперек изученного острым глазом опытного агента, крупно выделяется слово, обеспечивающее Зигги карьерный взлет, а трем юным Джеймсам от восьми до пятнадцати - лучшие привилегированные школы и Гарвард в перспективе.
Это слово "сериал".
XIV
Сериал был для молодняка, назывался "Плохие детки" и демонстрировал пагубность нездорового образа жизни. Зигги досталась роль замаскированного хорошего, который тусуется среди плохих и стучит куда надо, чтобы приняли меры. Роль нравилась ему примерно неделю, потом стало ясно, что наработанный за это время образ следует бережно нести, не расплескивая, из серии в серию. Новаторство и развитие характера персонажа не поощрялось. Тому была веская причина: школьники полюбили сериал с неистовством, и каждый второй хотел слоняться по своей школе, как герой Зигги, и стучать куда следует на плохих, а каждый третий - просто слоняться, без стука. Женская половина молодняка хотела - все как одна - встретить как-нибудь живого Зигги Кука, сцапать и никому не отдавать.
Поэтому у дверей "Хилтона" толпились жадные до сплетен репортеры, и даже переезд в другую гостиницу не помогал: самое большее через полчаса после переезда барышни из обслуги сообщали на ушко лучшим подругам и поклонникам, кто поселился в отеле; еще через пять минут на тротуаре и в вестибюле появлялись шустрые люди с микрофонами и фотокамерами, а чуть поодаль с независимым видом прогуливались девицы с голыми плечиками, воровато бросая полные надежды взгляды на стеклянную дверь.
Зигги запирался в номере и, стиснул зубы, писал абстрактные картины довольно агрессивного содержания; телефон глухо стенал из-под диванных подушек, переключался на автоответчик, страшным голосом вопивший: "Ну нет меня дома! Нет! НЕТ!!!" - и через мгновение стенал снова. Иногда Зигги не выдерживал и швырял телефоном об стену. Но проклятое изобретение Белла было прочным и все не ломалось и не ломалось. Однажды наш герой взял молоток и сокрушил стенающего монстра, и что же? Хозяин гостиницы быстро взял с него деньги за уничтоженное имущество и принес новый экземпляр, прочнее первого и с еще более тошнотворным голосом...
Когда звонила миссис Джеймс, Зигги брал трубку и, не дослушав ее указания, умолял: "Спасите! Я больше не могу!" Но старший из младых Джеймсов заканчивал школу, и Мэри в ответ на все мольбы и вопли отвечала: "Дорогой, терпи, это слава! К тому же у нас контракт до конца сезона!" - "Только до конца сезона!" - сдавался Зигги.
Но когда настал конец сезона, как-то само собой получилось, что контракт растянулся и на следующий сезон, будто резиновый; Зигги вышел из себя и страшно напился - с битьем посуды и окон, втайне надеясь, что за плохое поведение его выгонят с работы. Не тут-то было: сериальное начальство лишь мягко пожурило свою звезду, а газеты и телевидение, жадно урча, растащили по страницам и экранам сцены пьяного дебоша. Они свое дело знали и выжали из срыва несчастного юноши все, что могли.
Впрочем, не так уж и юн был теперь наш герой; незаметно замаячила впереди цифра тридцать; но выглядел он все еще на восемнадцать - со своим врожденным изяществом и красивой физиономией. Поэтому сериальное начальство вцепилось в него намертво. Не помогало даже плохое поведение - а оно становилось все хуже и хуже.
На каждом прилавке, торгующем жвачкой и журналами для подростков, пестрели портреты Зигги - все больше на обложках изданий "Для тех, кому за пятнадцать", "Молодые да ранние", "Школьный гламур" и т.д. Ни одна передача для школьников не обошла Зигги Кука своим вниманием. И хотя он кричал репортерам: "Да отстаньте же наконец! Я бросил школу в шестнадцать лет, а вы хотите, чтобы я призывал деток слушаться маму с папой и хорошо учиться!" - ни в одну из программ, добивавшихся явления мистера Кука на экране, этот вопль не попал. Передачи для взрослых и газеты для них же процитировали гневную тираду, но ни на цепкость сериальных лап, но на любовь молодняка это никак не повлияло.
Иногда объявлялась тетушка Бет, качала головой, видя душевный раздрай знаменитости, и жестко говорила:
- А чего ты хотел? Я тебе давным-давно сказала, что ты будешь знаменит. Терпи.
- Но свобода! - горестно воззвал однажды Зигги.
- Кто тебе сказал, что ты можешь быть свободным? - отрезала тетушка Бет. - И что ты понимаешь в свободе? Разве ты ее видел?
- Я-то как раз и видел, - вздохнул Зигги. - С шестнадцати до двадцати двух я был свободен, как никто в этой стране. А сейчас я в клетке. Или даже в яме.
- Ну, ямка-то теплая и сытная, - заметила старуха.
Зигги длинно и заковыристо высказал, что он думает о ямках любой теплоты и сытности. Потом извинился перед дамой за несдержанность.
Тетушка Бет хмыкнула.
- Скажи-ка себе честно, юный кумир: ты хотел бы все бросить и вернуться к безработице? И что тебе не нравится больше всего - съемки, репортеры, поклонницы?
- Однообразие, - не задумываясь, ответил Зигги. - И репортеры.
- Они от тебя не отстанут, даже если ты поселишься в картонной коробке и будешь питаться с помойки. Пресса - неизбежное зло, думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. А однообразие... По сорок дублей ты ведь выдерживаешь.
- По сорок дублей - да. Не люблю, но выдерживаю. А три сезона одного и того же... Это как болото из протухшей кока-колы.
Старуху перекосило.
- Тетушка Бет, я расфасован в коробки с ярлычком: хлопья для завтрака, всегда с одним вкусом! Никого не интересует, могу ли я играть. Никого не интересует, есть ли у меня мозги. А они есть, ей-богу. И этот фантастический контракт с телестудией: у него хвост все время отрастает, как у ящерицы. И резиновый. Как ни дергаю, не рвется.
- Неправильно дергаешь, - ответила старая дама. - Ты буянишь. Они видали звезд с такими закидонами, до которых тебе далеко. И слава Богу, что так. Ладно, мальчик. Мне ясны твои проблемы. Пока терпи. А потом придумаем, как и за какое место дергать твой контракт и твоих боссов.
- Уж я-то знаю, за что дергают боссов, - мстительно произнес Зигги. - Я бы им...
- Тихо, тихо, - хихикнула тетушка Бет. - Не распускай руки.
XV
За последние годы старая змея свела близкое знакомство с миссис Джеймс. Видя, до чего довел названного племянника тяжкий груз Оплатного долга на изящной шее, старуха зазвала Мэри в ресторацию на приватный обед.
- Нужно спасать мальчика, - с места в карьер приступила к делу тетушка Бет. - Дику на Гарвард он уже заработал.
- Еще есть Гордон-младший и Джекки, - напомнила Мэри.
- Послушай меня, детка. Ты загонишь своего кормильца в гроб, и золотой дождь иссякнет. Ему нужен новый поворот в жизни. Иначе пропадет.
- Может, женить его? - с надеждой спросила миссис Джеймс.
- С ума сошла?! Этого еще не хватало! Бабу себе он найдет сам, но не в этом ажиотаже, который вокруг него развели. Нет, ему нужна настоящая работа, не эта тупая каторга. Погляди, может, тебе прислали хоть один стоящий сценарий среди того дерьма про хорошего в стане плохих, которым завален твой стол. Ему нужен другой образ, и срочно.
И когда третий сезон сериала завершился (контракт же волшебным образом растянулся снова), Мэри явилась к своему подопечному, лыка не вязавшему на радостях, что наступила передышка.
- Встряхнись, звезда, - сказала она Зигги, приоткрывшему при ее появлении один мутный глаз (как ни странно, все равно красивый - вот же зараза!). - Протрезвись и приходи завтра ко мне. У меня есть для тебя другая работа.
Мутный глаз слегка прояснился, Зигги даже попытался принять вертикальное положение. Он уловил ключевое слово: "другая".
- Совсем? - не очень внятно переспросил наш герой. Но Мэри прекрасно поняла, о чем речь.
- Совсем другая. Ты будешь плохим мальчишкой. Хулиганом и оторвой. Кроме того, это не мейнстрим, а артхаус.
- Стой, пьяный дурень, всю щеку обслюнявил, - проворчала миссис Джеймс, внутренне растаяв. - Завтра у меня. Все подробности на трезвую голову. Пока! - и быстро удалилась. В душе ее медленно опадали розовые лепестки.
"Надеюсь, - сказала она себе, - я поступаю правильно".
XVI
Жизнь показала верность решения Мэри. Тот артхаусный фильм снимал сам Тони Сандерс, ни разу прежде не опускавшийся до кино не то что "для всех", а хотя бы "для многих". Его излюбленная категория была - "для некоторых", иногда "для меня и моих друзей". Знаменитый "Рева-корова", снятый не за тысячу тугриков, а аж за целый миллион, попал в малоуважаемую категорию "для многих", несмотря на актеров, нарочно подобранных с бору по сосенке (алкоголичка, порнозвезда, мальчик из телесериала, школьница, матерый панк, два или три киноартиста из очень артхаусных фильмов), и славу режиссера, в картинах которого непременно прежде бывал хотя бы один специальный тошнильный кадр, на коем часть зрительного зала непременно вылетала в сортир, создавая толкучку в дверях. Вы наверняка видели "Реву-корову", а если еще не видели - не поленитесь, поищите. Там нет ни единого тошнильного кадра, все персонажи красивые, смешные и классно поют (правда, не своими голосами). И если вы не знаете, кто там порнозвезда, кто алкоголичка, а кто матерый панк, вы об этом можете и не догадаться. Ну, а кто в этом фильме мальчик из телесериала, вы и сами прекрасно знаете.
Зигги настолько воспрял духом после "Ревы-коровы", что смог пережить новый сезон "Деток", не спившись и не укурившись до дурдома. Хотя и позволял себе иногда - для расслабления. Даже чаще, чем иногда. Пожалуй, даже частенько. Но, так или иначе, была перевернута и эта страница. Правда, контракт снова отрастил хвост.
И тут явилось сказочное предложение. В сказочном фильме. Сказочный режиссер, знаменитый готичностью и любовью к потустороннему, прославившийся фильмами про призраков и летучих мышей-оборотней, предложил Зигги главную роль в своей картине о роботе с человеческим лицом.
С этого места глупо описывать карьеру мистера Кука - все ее знают. Достаточно сказать, что фильм Мастера Потусторонних Дел дернул-таки контракт с телевидением за правильное место и порвал его раз и навсегда. А потом со всех сторон набежали умные и даже заумные дяди из артхауса и давай снимать Зигги Кука! Теперь его физиономия украшает не только подростковые журнальчики, а вообще все обложки. Пишут о нем уважительно, все чаще слово "талант" заменяя словом "дар".
Он по-прежнему любит артхаус нежной любовью, как ласковую мамочку, охотно снимается у Мастера Потусторонних Дел в разных странных-престранных ролях, но не брезгует и блокбастером.