Аннотация: Фанфик... даже и не по "Онмёдзи". Кроссовер всего на свете, поскольку в гостях у Абэ-но Сэймэя собрались чуть ли не все экранные персонажи Номуры Мансая - и он сам лично тоже. Боюсь, текст "узкофандомный", ну что делать...
Минамото-но Хиромаса вошел в знакомый дворик и еще от ворот услышал голоса. Кто-то смеялся, кто-то наигрывал на сямисене, кто-то напевал.
Гости? - подумал Хиромаса и замедлил шаг. Впрочем, скорее всего, такие же гости, как давешний монах с лицом самого Хиромасы. Веселятся, музицируют, щебечут, даже сакэ пьют - а на поверку все как один шикигами. Чтобы хозяину не скучать между учеными занятиями, развлекают его.
Так что Хиромаса, конечно, нисколько Сэймэю не помешает. Подумаешь, шикигами. Что Хиромаса, шикигами, что ли, не видал?
Однако оказалось, что к открывшейся ему картине он все-таки не готов.
Может, они все и были шикигами, только все они были Сэймэи. За исключением Мицумуши, разумеется. Причем некоторые выглядели весьма странно. Однако все сидели, уютно устроившись, на красивых циновках, и все угощались сакэ из черных с красным глазурованных чашек. И, похоже, чувствовали себя как дома. Особенно невероятно при этом смотрелся вон тот, который, судя по одежде и прическе, вообще не имел к Стране Восходящего Солнца никакого отношения. Что не мешало ему улыбаться той же самой лисьей ухмылкой.
- А... э... - глубокомысленно произнес Хиромаса.
- Рад видеть тебя, друг мой, - сказал тот Сэймэй, который выглядел наиболее знакомым. - Присаживайся... Мицумуши!
Мицумуши просияла, торопясь с бутылочкой и чашкой.
- Господин Хиромаса!
- Знакомься, Хиромаса, - Сэймэй кивнул на собравшихся. - Это я.
- Рады познакомиться, - вежливо поклонились остальные Сэймэи.
- Очень п... очень приятно, - пробормотал Хиромаса, тоже вежливо склоняясь. - А ты не мог бы... воссоединиться, чтобы мне головой не вертеть?
- Ну, если ты настаиваешь... - сказал Сэймэй и исчез.
Теперь вместо всей толпы сидел только один человек, но это был не Сэймэй! И одет просто, и непокрытые волосы острижены. И самый старший из всех.
- Обычно собираются у меня, - ухмыльнулся он. - Семья уже привыкла, и детям радость. Сегодня вот Сэймэй зазвал, я, говорит, колдун, от меня всего можно ожидать, даже гостей из других эпох.
- У меня нельзя, - произнес, сгущаясь из воздуха, патлатый юноша с флейтой. - Негде, и война кругом...
- И у меня война, - материализовался и кивнул из своего угла молодой человек, одетый не хуже самого Хиромасы. Вельможа. - А когда не война - так большая политика. Дом-то есть, но вздохнуть же некогда, один Красный монах чего стоит.
- А в наше пестрое время никто не удивился бы всем здешним нарядам, - парень с сямисеном положил пальцы на струны. - И ты бы смотрелся, и ты, и даже ты. - Странный тип в не-японском, эдаком белом в полосочку, засмеялся. - Но тоже - увы, война. Правда, Курата-кун?
- Ага, - вот этого парня Хиромаса точно видел однажды, только не понял, во сне или наяву. - Дядюшка мой предпочитал шмотки вроде ваших, - кивок на вельможу. - А некоторые модники уже почти донаряжались до тебя, - взгляд в сторону полосатого. - Так что собраться-то можно, только я вообще-то на нелегальном положении. Неуютно, знаете ли, а шинсенгуми так и рыщут.
- Ничего, я бакуфу от души навалял, - запел тот, с сямисеном. Черт знает что вытворяя на трех струнах, между прочим.
Отчаявшись вникнуть в смысл произнесенных слов, Хиромаса остановился, рассеянно скользя взглядом по собравшимся. Наконец решительно направился к музыканту, сел рядом с ним и достал из-за пазухи флейту. На второй ноте они поняли друг друга, на третьей - забыли обо всех остальных. Флейта спрашивала, сямисен отвечал, потом задавал встречный вопрос - и флейта рассказывала о своем. Когда вступил патлатый юноша, они не заметили, но голос его инструмента влился в мелодию естественно и непринужденно. Что делали остальные гости, музыканты не слышали, у них была своя беседа, содержательная, глубокая и интересная, иногда веселая, иногда печальная, иногда философская.
Очнулись уже в сумерках.
- Жаль прерывать вас, парни, но нам пора, - сказал самый старший из Сэймэев.
- Слушаю, Номура-сан, - кивнул владелец сямисена, откладывая инструмент. - Сакэ на дорожку - и пойдем.
- Заигрался ты сегодня, полководец, даже выпить не успел, уходишь почти трезвым, - хмыкнул патлатый юноша. - И мне сакэ, если можно.
- Можно-можно, - ответила Мицумуши и наклонила бутылочку над чашкой.
- У себя доберу, - ухмыльнулся названный полководцем. - Уж не упущу, не сомневайся.
- Идем же, - напомнил старший.
Чужие Сэймэи встали со своих мест, поклонились на прощание и вышли в сад. Не доходя до сливового дерева, они начинали один за другим расплываться, колебаться и исчезать.
Последним уходил старший, тот, стриженый, в простых хакама и белом косодэ. Прежде чем раствориться в воздухе, он оглянулся и сказал:
- Каждый раз любуюсь, брат, как у тебя тут выстроен кадр.
- До встречи, - ответил Абэ-но Сэймэй.
Хиромаса проводил взглядом гостей, отхлебнул еще сакэ и потянулся за флейтой. Услышанное сегодня следовало хорошенько осмыслить.
- Удивляюсь тебе, - сказал Абэ-но Сэймэй. - Ты даже не спрашиваешь, что это было.
- Зачем? - пожал плечами Хиромаса. - Такасуги-доно мне все объяснил.
Над ночным Хэйан-кё поплыла переосмысленная и усвоенная мелодия. Такого попурри Столица Мира и Спокойствия еще не слышала - и не скоро услышит.
Впрочем, слова "попурри" Хиромаса не знал. А Сэймэй знал, но не сказал.