Аннотация: Фанфик по "Светлячку". Пишу "фантастика", потому что канон - космический вестерн, но если не считать далекой галактики, история вполне обыкновенная. По отношению к сериалу - преканон
- Кажется, я знаю этот танец.
Инара улыбнулась, слегка кивнула, и они довольно ловко встроились в общую фигуру беллерофонтской кадрили. Негромкая изысканная музыка висела в воздухе, мягко подталкивая слаженное движение нарядных танцоров, и ноги двигались сами, привычно и непринужденно.
Раз-два-три, раз-два-три...
Он никогда не вспоминал в этой жизни о танцах, но иногда они снились, а со снами ничего не поделаешь. Разве что проснуться можно. Впрочем, это был хороший сон. По большей части.
Деревянные доски пола, тщательно струганые, но некрашенные. Свет льется в распахнутые двери и в оконца под потолком, его недостаточно для того, чтобы было по-настоящему светло, и по углам копится жаркий пыльноватый сумрак. В амбаре пусто: до уборки урожая еще далеко, а прежние запасы давно высеяны и уже помаленьку начинают колоситься на полях. Нет, кое-какие мешки и тюки есть, но они не занимают и четверти пространства большого амбара. Поэтому тут можно танцевать.
Вечером вернутся с полей и пастбищ работники, и самые молодые и неуемные - а впрочем, и многие из старших - может быть, соберутся здесь немного повеселиться. Управляющий выкатит бочонок пива, старый Флинн возьмет в руки скрипку, Тимоти принесет банджо, а Колин - флейту. Джок перевернет вверх дном ведро и забарабанит по днищу заскорузлыми ладонями. Выскочит на середину помещения Мэйзи Макги, упрет руки в боки - и как начнет выписывать ногами невероятное. Удержаться невозможно, и не успеешь оглянуться, как уже, оказывается, танцоров человек шесть, восемь, десять, а то и двадцать, и сам ты подпрыгиваешь и кружишься вместе со всеми. Свет в керосиновых фонарях качается и подпрыгивает в такт, и зажигательный ритм несет тебя по кругу, и подошвы башмаков крепко ударяют в доски... пока кто-нибудь из взрослых не спохватится и не выдернет тебя из круга со словами: "Хватит плясать, парень, мал ты еще полуночничать".
Ему уже целых двенадцать лет, и он протестует, но у этих людей разговор короткий, что у Тома, что у Джошуа, что у Билли Джона. Кончается всегда одинаково: Мэл отправляется спать, а в амбаре долго еще звучит музыка и ноги топочут так, что вздрагивают стены.
Утром танцоры спозаранку выйдут на работу, будто и не плясали полночи. Как будто от танцев они не устают, а наоборот - набираются сил.
А днем все иначе. Днем танцы в амбаре совсем другие. Днем миссис Флетчер, напевая себе под нос, учит Мэла и девочек Коллинз всяким вальсам и прочим полонезам.
Не то чтобы он очень рвался научиться этому всему - зачем? У мальчишки на ранчо всегда полно интересных дел, помимо серьезных хозяйственных обязанностей. Но миссис Флетчер - это тоже дело. Даже, вообще-то, бизнес. И если она хочет, чтобы Мэл танцевал вместе с девчонками всякое чинное и немного скучное, он будет танцевать. Раз-два-три, раз-два-три...
Она приезжает сюда отдыхать на природе. Там, на третьей луне, у нее несколько шахт и горнообогатительная фабрика. Там она работает не разгибаясь и не покладая рук - девять десятых местного года. Но родилась она на Шэдоу, на таком же ранчо, в двухстах милях к востоку отсюда - в бедной крестьянской семье, и звали ее тогда Лиззи Маккензи. Позже ее старший брат завербовался на шахты Флетчеров, выбился в люди и перетащил за собой всю семью. Лиззи Маккензи отдали в дорогую школу, и там-то ее и научили бальным танцам. Вообще-то ее там много чему научили, и она служила у Флетчеров инженером, а потом и вовсе вышла замуж за одного из хозяйских сыновей. И вот теперь она богатая бездетная вдова, бизнесвумен, занятая по самую макушку, - но время от времени в ней просыпается девчонка с ранчо, и она прилетает на Шэдоу - тихую сельскохозяйственную планету. Припадает, так сказать, к корням. Каждый раз она пару дней самозабвенно доит коров и кормит кур, а потом начинает развлекаться. Все-таки она не на заработки приезжает, ей хочется гулять просто так. Ловить рыбу в заводи на Снейк-ривер, кататься верхом, стрелять по тарелочкам. Рейнольдсам очень повезло, что эта богатая женщина снимает у них полдома на лето. А Мэлу повезло особенно - потому что миссис Флетчер нанимает его мальчиком на побегушках. Взнуздать лошадь или почистить ее, когда миссис Флетчер не хочется делать это самой. Сопроводить на верховой прогулке, чтобы ей было с кем разговаривать - и чтобы было кому показать ей обратную дорогу, если, не дай бог, она умудрится заблудиться. Правда, такого с миссис Флетчер не случилось ни разу, но пункт в договор был внесен. Показать самые рыбные места на реке. Открывать и закрывать для миссис Флетчер ворота на дороге. Ну и тысяча других мелочей. Взрослым некогда заниматься отдыхом богатой вдовы, а пацану чего же не подзаработать?
Три лета подряд миссис Флетчер служила Мэлу верным источником независимого дохода.
Никаких других отношений, кроме деловых, она не признавала, по крайней мере вслух, поэтому Мэл у нее работал. Обязанности оговорили заранее, и каждый вечер мальчик и приезжая дама азартно торговались - сколько следует Мэлу за труды нынешнего дня. Обоим это доставляло массу удовольствия.
- А еще я накопал червей. Двадцать центов.
- Всего полтора десятка несчастных тощих червяков. Десять центов.
- Меньше цента за червяка. Не пойдет.
- ОК, юноша, пятнадцать центов.
- Они были не тощие. Восемнадцать центов.
- Зато снулые какие-то. Шестнадцать.
Сошлись на семнадцати.
Ну и с танцами та же история. Началось с девчонок Коллинз. Миссис Флетчер завернула вечером в амбар на звуки скрипки, и именно в тот вечер туда же пришли со своим дядей Джилли и Милли. Заезжая дама топотала и подпрыгивала вместе со всеми, а потом возьми да и спроси у девочек, что еще они умеют танцевать. Оказалось - ничего.
- Ах, вальс! - мечтательно сказала миссис Флетчер. - Каждая девушка должна уметь танцевать вальс.
- Мама умеет, - сказала Джилли. - Только говорит, что нам рано и незачем, а ей некогда.
- Хм, - сказала миссис Флетчер. - Приходите завтра после обеда, я покажу вам.
И разумеется, оказалось, что для танцев нужен кавалер, и что этим кавалером будет Мэл.
- Пятьдесят центов, - сказал Мэл.
- Тридцать, - ответила миссис Флетчер.
Сошлись на сорока, и начались ежедневные уроки.
Нет, он никогда об этом не вспоминал - после 2508 года он очень старался никогда ничего не вспоминать, и в общем ему удавалось.
Но во сне распахивались двери амбара, на теплые некрашенные доски ложилась широкая полоса солнечного света, высокая сухопарая женщина щелкала пальцами - и раз, и два, и три, - и он великосветски кланялся, а конопатая Милли чинно приседала в реверансе. Там он смотрел на миссис Флетчер снизу вверх и думал, что она бодрая старушка. На самом деле ей не было и пятидесяти, только во сне он этого не помнил.
Это был очень хороший сон, особенно если заканчивался вовремя.
В конце лета миссис Флетчер переодевалась из простых брюк и выцветшей ковбойки в безукоризненный деловой костюм, сандалии на ее ногах сменялись элегантными туфлями ценой, наверное, в целую корову, и скромная дачница превращалась во владелицу промышленной компании. Мама Мэла помогала ей складывать чемоданы. Кто-нибудь из мужчин выводил из гаража грузовичок и отвозил миссис Флетчер в город - и она исчезала до самого следующего сезона.
А на вечеринках в амбаре время от времени подталкивали подростков в спину: ну-ка, покажите, чему научила вас за лето богатая дама. И Мэл великосветски кланялся, Милли или Джилли приседала, старый Флинн поднимал к подбородку скрипку, Колин подносил к губам флейту, вступали и банджо, и ведро, а иногда и гитара, и даже аккордеон, сокровище Линкольна Уилсона, выписанное из Ньюгемптона осенью пятисотого года.
Потом Мэлу стукнуло пятнадцать, и миссис Флетчер стала нанимать мальчиком на побегушках Тимми Уилсона. От него еще не было особого толка на серьезной работе, а от Мэла уже был. Кажется, Тимми вдова уже не учила танцевать. Милли и Джилли тоже выросли, и им стало некогда. Летом на ранчо рабочие руки нарасхват. Но по вечерам все еще вспоминали великосветские танцы. И даже миссис Коллинз иногда приходила - повальсировать, раз уж было с кем.
Главное в снах - чтобы они не затягивались дольше, чем нужно. Чтобы оставалось лето, и теплый пол, и раз-два-три.
Пусть хотя бы там и Шэдоу, и все эти люди, и амбар существуют вечно.
...В воздухе висит изысканная негромкая музыка, совершенная и аккуратная, как новенький фрак. Так же блестит и так же далека от аккордеона, и банджо, и гитары, а до жестяного ведра и вовсе парсеки.
Пары скользят по паркету, сходятся и расходятся в причудливых фигурах танца.
Инара смеется. Он тоже.
- Может быть, ты и права. Такие вечеринки не для меня.