Аннотация: 7 место на конкурсе сказок
"Покинутые сказочники"
сказка для Кузи
Они возвращались. Королевство встречало их весной и прозрачным небом. То, что они возвращались, уже было хорошо. Из уходивших на поиски, только две трети пар приходили обратно. И это более чем из двадцати. Вот так то. Её воин шел чуть позади, внешне расслабленный, но всегда готовый к чему угодно. Её воин.
Октябрьская мгла впитывалась в одежду, делая ее влажной. Свечи робко бросали свет под своды тронного зала. Вдали выли родные, а ветер скручивал их стоны в длинные однообразные жгуты. Спору нет, так надо было. И лязг доспехов вокруг, и отец, смотрящий на нее, как в последний раз.
Два желтых волчьих глаза глянули вглубь неё, словно не схватывая всей сути. Пресвятая дева, какие 16, ему и четырнадцать то можно было дать с трудом. Но нет принцессы без воина, потому и стоял перед ней этот подросток, смешной своей нескладностью, держащийся за большой двуручный меч. Он просто пожирал глазами её высокую грудь и зябнущие плечи, все в капельках от погодной октябрьской мерзости.
Да ему самому нянька нужна, а слова древней клятвы так и сыплются с губ.
"И жизнью и смертью своей и волей как огнем гореть, как знать - принцесса стоит смерти"
Слова ещё падают, а её руки у него на голове, и родня приутихла, зная, что такой судьбы никому не пожелают. И развернутся перед ней ближайшие пять лет дорогой, где единственный спутник воин, а цель - истина, что не знает никто. И уже сам октябрь сорвался бродячей собакой и начал биться в окна, оплакивая её.
"И верить и быть и помнить - нет принцессы без воина"
- Это наша последняя ночь. - Таис роняла слова в пустоту, а он сжал её в объятьях, охраняя и сейчас, только от холода.
- Знаешь, тебе двадцать один, а я и вообще никуда не гожусь, - не место было таким грустным шуткам в пьяном воздухе марта. Обрели бы здесь весомость признания в любви, что бросают золотые цепи на обоих. Красными искрами играл потухший костер, и бесились от счастья вальдшнепы, что искали любви и пили этот воздух.
- Тебе дадут назначение в войско. Мы дошли, смогли, а потому оценят нас по заслугам. А я... - Он заставил её замолчать всего одним поцелуем, набросившись со всей силой и с той же неумелостью, что и в первый раз.
Били его шестеро, смертным боем. Клод ощерился и пытался отвечать, подставляясь под ещё более сильные удары. Тогда она закричала. Дальше скрывать все это было бессмысленно и ярким желтым шаром, что спрыгнул с её пальцев, их и раскидало. Как детские куклы, сломанные от неосторожного обращения падали тела, лишь глухо стуча по давно неметёным половицам.
От боли и ненависти он словно вырос. Бросая фразы, полные обвинений, его голос срывался на высокие ноты.
- Я не понимаю, кто здесь кого охраняет?
Таис ответила поцелуем. Она обожгла его губы бархатом прикосновений, поцеловав первый раз за пятнадцать месяцев их пути. И не нужны ей были слова или магия, чтобы вести за собой в их комнату. Жертвенным бычком тащился он, попавший в ловушку её чуть приоткрытых губ и глаз.
А в углу угасала магия, стекая с трупов, острыми желтыми искрами.
Она отдышалась, и мир вернулся на своё место. В груди корчилась боль от завтрашнего расставания. А он уже спал у неё под боком, как привык засыпать все пять долгих лет их странствий. Под ватным одеялом ночного неба их было двое. Добрая хозяйка ночь ладонями прикрыла это жуткое завтра, оставив Таис время для молитв. Белым голубем вверх неслись её слова.
"Не ради меня, но из-за него. Твоим именем прошу, на тебя уповаю. Буду тенью твоею, ради одного лишь - оставь его мне. Ведь нет принцессы без воина."
Где-то там вверху заплутал её голубь. Запутался в звездной сети, потому не слышит бог её просьб. Так тоже надо.
Берег срывался и падал в море, спускаясь к вечно голодным волнам, склоном золотистого песка. И локоть он подставил, и придерживал её, уже не мальчик или юноша, но настоящий воин, чья сила проверена временем, а меч сыт от чужой крови. Чайками плыли корабли, что в порт, что из. И голос его, несущий мечту.
"Когда всё закончится, на таком корабле мы поплывем туда, где будем вдвоем, и только вдвоем".
И не четвертая весна в пути грела душу, не ночи что делили они на двоих и сжигали без остатка, а то, что рядом с ней стоял воин, её воин.
И знала уверенная улыбка Клода только одно "Принцесса стоит смерти"
Вступление к третьему акту этой пьесы было сыграно, и стараясь изо всех сил, мутноватый рассвет освещал место действия. Клод уже проснулся и сидел, точил меч.
- Пора, -только и сказал он ей,- я уже видел драконов, что по традиции каждый день ждут нас.
Костер разжигать они не стали. Идти часа два, а там минуты полёта и счастливый конец. Конец точно, только вот какой? И страшно было, и тянуло осенью в этот теплый весенний день.
И хотела Таис сказать, да молчала, все ещё наивно веря, что он сам догадается о той истине, что была целью их пути. От неловкости этой хотелось ей выть. "Нет, он так и не понял", - внезапно осознала Таис, - "Надо сказать, надо". А то ведь так и будет уверен, что "Нет принцессы без воина"
Блеск чешуи драконов резал глаз. Серебристо-синий, неуклюжий и медленный, принадлежащий церковникам, и быстрый черный почтарь военных. И не по сердцу каждому выбор, а выпал ей синий, и дорога в монастырь, а ему черный и призрак то ли славы, то ли смерти над головой.
- Благословенны те силы, что вели вас, что хранили в пути - блажил архиепископ удивительно противным голосом. Молча внимал ему Клод, да и Таис молчала, до самого момента расставания, когда повели её четыре настоятельницы, отсвечивающие синими бархатными рясами, а он уходил под конвоем копейщиков. Крик рвал воздух, давая Клоду последний шанс узнать истину, раз не сказали ему ничего ночные объятья и горячие губы.
- Ты думаешь, мы выиграли? Что? Мы теряем друг друга, а я ещё и свободу. Думаешь, мне монастырь раем будет Случайно что ли у нас в каждом уезде две три принцессы? Так и надо? У тебя все впереди, а я? "Нет принцессы без воина" - ложь. На самом деле нет воина без принцессы. А как ещё вырастить армию преданных мальчиков, что знают цену любви и крови, и умеют хранить верность.
"Принцесса стоит смерти" - ну давай, докажи мне это, чего стоят твои слова, когда твоя принцесса уходит, а ты молчишь, ну?
Он так и не обернулся, воин не должен показывать слез. А Таис все смотрела на улетающего черного дракона, на землю, что становилась все дальше.
Вдруг в глаз попала соринка и она заплакала, а когда слезы высохли, вокруг было только небо.