Аннотация: Начало сна и о том, на сколько легко стать мелочным и трусливым, как крыса в бачке
Апокалипсис Упадок Зло
Что там за домом? Нет, не двор, именно за стенами родного подъезда, что осталось? Кто остался? Каждое утро задаешь этот вопрос, но каждое утро, приоткрытое окно, в которое слышны крики и вопли. Уже как месяц слышен этот шум. Мы крысы, мы прячемся и ждем. Едим. Спим. Но мы боимся пойти и узнать.
Однажды утром мы узнали о происшедшем. Власть ушла, или ее уничтожило что-то или кто-то. Но анархия и всевластие захватили этот город. Мы ждали, что все успакоится, но к власть ушла не просто. Они знали, знали о эпидемии, которая потом заняла весь город и стала сплошным воплем.
Наблюдения показали, тчо убивали всех, кто не имел спецформы или был на улице. Дома еще не проверяли, нас не уничтожали.
Соседей не видно, видимо мы что-то пропустили или их перебили до этого. По дому тихо, только животные, которых бросили в квартирах выли, первые два дня, потом мы думали пришли хозяева. Ошибка выяснилась потом. Да и то, два хозяина не пришли, бросили питомцев. Узнали по запаху. Но дверь закрыта, а своих дел полно, не до того было.
Так прошел месяц. Долгое, тягучее ожидание, как патока. Вязкая конфета на скамейке и солнце. Вод вроде и вкусно, но так противно если сядешь. Гадко.
Людей на улице все меньше. Припасов тоже. Нас четверо. Няня, двое подростков и я. Наверное описывать имело смысл, но мы не мытые месяц, злые. Страшно. А страх всех уравнивает. Дым. Все чумазые, это горело внизу, тушили. Соседей так и не нашли, а взламывать крепкие замки н естали, своя еда еще есть. Да и как себя вести в такой ситуации?
Связим нет, в первые часы был сигнал радио, там про эвакуацию говорили, да только пять минут говорили, потом были вопли и белый шум. Глушат, наверное чтобы не было ловушек через родных. Мы все ждем. Но сегодня тот день, когда стало невыносимо и ... вода кончается. Питьевой в балонах наносили с магазина рядом много, но все равно не достаточно. Насос навернулся еще в первую неделю, так что налить успели мало, да и то уже использовали. Мыться только в тазу, свет есть. Это чудо, но вечером выключаем, мало ли, только в туалете используем. Окна закрыты и шторы недвижимы. Мы ждем. Весь город мрак, много где поджоги и крики. Стрельба. Кухонные ножи уже давно наточены. Мы собрались бежать, но куда.
Мал-мальский план не точен, но хоть какое-то действие.
Итак, вторник. Солнце было с утра, потом собрался дождь, зима через четыре месяца. Выход - либо бежать к югу и искать дом, либо окапаться здесь и найти колодец, нанести дров и еды. Но без силы и поддержки смысла нет.
Жить, паника стихла, положение уже ясно, нужно уходить. В начале прошлой недели видели в бинокль, что в доме у магазина в окнах бегали люди, стрельба, потом дым. Заразу выжигали, видимо местная банда завелась или зачищали дом. Наблюдение показало, что туда за продуктами идти не стоит. Наш магазин в доме, внутри двора двух домов, он не приметный. В кои-то веки ругательства на счет привоза продуктов через паркинг, а не через лифты возымел действие. О нем знали либо местные, либо строители. А хотели выгнать. Петицию писали. Мы там брали еду, людей по прежнему рядом не было.
Сегодня идем. С собой вода, еда, сковорода и документы, остальное спрячем. Жаль, технику жаль, но не понесем же ее.
Надо найти машину, но тогда будем приметными, машины давно не ездят, снимают снайперы, откуда только. Ночью тихо. Собак нет. Только лягушки. Стрельба и пожары.
Вертолеты по окраине города. Город обнесли стеной, это видно по трассе, ее перекрыли и возвели стену из блоков. Наверное скоро стоит ждать зачистки. Уж больно тихо стало.
Информации так и нет. Везде так? Мы одни? На связь влияет что-то это точно. Будто большой магнит поставили. Электричество хоть и есть, но по графику чтоли. До обеда стабильно. И ночью, как соблазн.
Все дом закрыт, дети собраны, у каждого с собой сменка, тапки берцы, ох уж удивительно, что они были в гардеробе. Няня. Она странная, но ей страшно, наверное это оправдано. Она из приютских, тех, кто тих и сам ко всему идет. Но иногда ей не хватает опыта, лет. За детьми смотрит идеально, учит, преподает уроки, как в школе. Но неадаптивна. Ощущение, что она не выспалась и дремлет иногда на яву.
И я, субтильная и длинная. Прячу ключи в щиток пожарки над лифтом. Город на реке, река его делит на две части, жилая и офисная, поэлитнее и менее обитаемая.
- Пошли?
- Пошли.
Ответ в разнобой трех голосов, ну уж как есть. Вышли из дома, пошли вдоль него по темной стороне, одежда закрывала все, перчатки и маски руки, шапки волосы. На рюкзаках и кроссовках оторваны светоотражалки. Прям тати в ночи. Воруем свою жизнь. Прячем и бережем ее. А раз отстреливают обчных на улице, значит тати. Раз жить так нельзя, то нужно уходить. Опасно.
Рядом оружейных нет, зато есть банк, охранник и оружие. Но это наш банк, так что дубинка резиновая только на вооружении. Жаль, но этого добра на каждой стройке. А вот продукты нужно. Поэтому смотрим параллельно следы. Грязь, пыль. Но следов нет. Еще нужна оптека, у старшего аллергия снова вылезла, видимо в купе с едой аллерген зажевал. Трудно, антигистаминные и так не купишь в мирное время, а тут и аптек-то рядом нет.
Переговариваться не решаемся, все обговорили давно. Теперь идем.
Чем ближе к проспекту, тем шум слышнее. Жуть. Кто-то чавкает. Ой, собачка. Чавкает из бачка с мусором.
А вот рычать не надо. И слюной капать, и... ой, что это из нее высунулось? На нас бежит, удирать смысла нет, надо бить, благо есть шест и нож на нем, старшой пырнул и нанизал зверя. Аж крякнул.
- Что это?
- Дышит, но не скулит!
- Смотри, червь из нее вылез, а сейчас обратно лезет.
На этой позиттивной ноте опять зашевелилась псина, на шесте. Только из пасти поползло что-то по рукояти. В темноте контур видно, но слабо.
Покромсали в четыре руки, вытерли шест от слизи.
"Мерзко, воняет падалью и носками,"- доча как всегда нос морщит, ох и будут живописные морщинки на грязной мордахе.
"Чего уж, главное таким не стать," - с обычной тщательностью протирает рукоять и нож на конце палки от валика для побелки, сказал сын.
А вот няня, она стояла, ну хоть рот в крике прикрыла.
-Теперь ясно, что шумит ночью, жрут наших такие вот.
- Да, надо валить.
Эта мысль повисла и навела на следующую, как оно размножается?
Вода? Вроде открытой воды только река. Еда? Не походе, тогда их было бы много. Может это комары? Твари мелкие, река опять же.
Няня
Он меня сломал. Жизнь прожита, что я могу сделать, все идеи иссякли. Апатия. Прежние цели ушли, в свои силы не верю, что это? Смысл какой? Отрывки, чей-то юмор, мнение, мне все равно. До этого была цель, которая помогала преодолеть одиночество. Нет, живу не одна. Но смысл, когда тебя не понимают, забывают, что ты тоже чувствуешь, хочешь. Мои мысли стали циклами. Кем я становлюсь, без юмора и чувств? Без стремлений? Кратковременные цели, мнимая свобода, каждый человек раб своим делам, быту. Приходится жертвовать желаниями в угоду прибыли, уравновесить семейный быт, своими руками. За ыть сущность. Так нельзя.
Нельзя.
Нужно держаться за свою сущность, отложить, но обязательно вернуться к увлечениям, вплести их в скуку быта. Так нужно.
Нужно. Бороться. Какой бы ни был день. Как бы сложно не было общаться с другими людьми. Подбирать темы, интересоваться.
Жить.
Жить, вопреки каждому неудачному дню и видеть только положительные грани. Даже если все валится из рук, а нож порезал палец. Значит нужно сделать перерыв и зарядку. А нож. Он острый и это хорошо, не придётся пилить хлеб тупым ножом.
Улыбаться.
Так, чтобы оскал пугал неудачи, а зависть возвращалась к владельцам. Улыбаться бабочке и цветку. Улыбаться себе в зеркале.
Двигаться.
Забыть про апатию, двигать пальцем, веком, ходить, делать работу. Пусть сложно, пусть по немногу, но работать. Подниматься и опускаться в движении.
Дышать, полной грудью, не жадничать, даже если смог вызывает слезы. Знать, что ты есть. Вдыхать запах земли, асфальта, сырости, травы, шерсти мокрого кота. Запах бензина, краски. Запах своей кожи, волос. Чувствуешь духи, аромат мыла, запах дерева, металла.
Говорить. Говорить про себя, начать думать, обдумывать, анализировать. Рассматривать каждый предмет, его свойства. Придумывать его применение, сделать с предметом что-то, чтобы он принес пользу.
Действовать.
Подумать как, зачем.
Смысл есть, увидь его, отвлеклись от жалости к себе, выйди из мыслей, не входи в круг одного, найди, придумай цель.
Зачем все это? Чтобы быть, тебе дан дар жизни, живи, не трать ее на сиденье.
Я
Мы продвигались дальше, вспомнилась моя вылазка с малым. День, месный парк, еловый, мы с ним, вокруг дождь и еловый настил. Подниматемся из схрона, перебежками из лога. Внизу, в начале дороги были волки, или стая собак крупных, на дороге сверху люди гопота, только сейчас понимаешь, что собаки были адекватнее людей, зараженные. Которых прогнала стая из 4. Самец был очень матёрый, серый темного окраса. Его размер был ну очень неплох, под дога. Они сверху стали идти к нам двоим. Удивительно, но залезли на дерево парковое, самое необходимое было в сумочке, а паек малого в его рюкзаке. Это успели затащить на дерево. Вожак попотпрыгивал, не достал. Остальные разворотили мой рюкзак, стали еду есть. Позвонили бы в службу спасения. Ага щас, дозвонились, ждём, когда сигнал вернут. В это время пришла идея сук с огнем зажечь и больше отламать. Получилось. Стала отламывать сучья, поджигать и скидывать в одно место, вроде костра. Матёрый только остался, но для него импровизированный факел и палка. Рюкзак разворотили. Главное ушли. Прыгнул поймал пастью не ногу, куда целился, а палку в горло. И ножем получил по грудине. Упал, после этого и криков три псины стали отходить. На крики пришел со спины, шатун, кто его знает где он прятался, но может сбежал из цирка, тут он рядом в 2 км. Бурый, средний, любопытный.
Еду учуял ворчать стал. А потом запах псин не понравился. Я то к рюкзаку подошла, мой детёныш наверху сидит, а медведь лазать умеет. Озвирин не нужен, инстинкт сработал. Удары палка об палку, вопли и ругань помогли отогнать этого любопытного зверя. Потом встал вопрос про пса. Извинения матери- природы, нож в основание черепа рычащего. Дилемма была, выпущу - нападет, убить - гуманнее, глотка то все равно подрана. После этих побоищ, решено было уходить. Сначала вдоль кустов, потом домой на дорогу, вдоль кустов на ней в дом. Ещё момент, мясо пса, ее сняла, бошку отрезала, и зачем-то в бидон для мелкой еды прихватила органы зверя.