Обезьянка моя,
Я ею доволен;
И скачет, и пляшет
в стези бытия;
На белый кирпич на фоне кровавом
Рукою мохнатою машет.

Я роль сию вошел с рожденья,
С невинными глотками грудного молока;
Весёлой роль была до времени,
Когда сознанье стало бдением
И совесть стала нелегка.

Моя жила по импульсам и чувствам
Без страха и оценки;
За счастье принималось всяко буйство,
И шалость не была путём в застенки.
И если указивок музыка игралась, -
Моя, не глядя, в контрапункт пускалась...

 "Скучно, точно
                  тошно, мощно;
Моя вцепилась в меня,
Я вылез в мир, громко хрипя.
В часовой, песочный бой
Она - мяукает, кудахчет, воет:
"Да, это - я, твоя природа, естество,
С детства и навечно крутодейство!"

Мою община испугалась
И плетью нравов наказала:
Невежду,
Как в новые одежды,
в науки чтения, писанья, вычисленья нарядила,
Чужими мыслями сознание включила!

Слезами заливаясь,
Обидой задыхаясь,
Моя весёлую мордашку
Закрыла масками смиренья,
Податливой милашки
И нервного терпенья.
"Да, это - я, твоя природа, естество,
С детства и навеки крутодейство,
С детства твой искус;
Вшами Вежливость, Законность, Скромность
Вся искусана...
Напялить можно много
Я - не правило, не нрав, не совесть, не мораль.
Я - тропа-помога,
Своя повесть и печаль!"

На дне обиды яд и желчь копились;
Порой, дойдя до высшей точки,
Под нос себе зудя: то "трали-вали, дили-дили",
То "ля-ля-ля",
Моя отмщеньем забавлялась:
Когда рукой; когда ногой;
Когда лицом; когда словцом;
Но чаще - лапой Язвочки.

Чтоб каждый день МОЯ была с бананом,
Вокруг  Неё кружили маски-роли.
Когда петух встречал рассвет пеаном,
Она косой стирала в кровь мозоли;
Когда в цеху звенел начал звонок,
Моей вовсю гудел станок;
В час пик теснилась в классовой структуре,
Гадала: что же будет в будущем с культурой?
С утра, бурча, бубня, на весь мир зла,
Желая, чтобы всё сгорело заживо, дотла,
Искала ключ на 22...
Сидя в палате Љ6,
Она прозрела: Бог ведь есть!
На паперти убогая,
На пандусе безногая..!

"Э-эх!!
Веселей чудите, маски!
С хоровода сразу в пляски,
Веселей труби, труба, - 
Пусть трещит судьба-изба.

Пусть бытьё сбивает с толку,
Пусть смеётся Дарвин колко,
Что унизил человека, Человека,
                   ЧЕЛОВЕКА
Сделал вшивою калекой.
Смех его злораден - пусть,
Смех его всеяден - пусть.
Смех пристрастен только к тем,
Кто по жизни едет зайцем!"

Моя смогла понять в итоге:
Везде Она,
Куда ни плюнь - оригинальна;
верна своей дороге,
Играет свою роль:
Где-то с болью,
Где - раздольно...
И радостно хватает
Давно желанный, так долго жданный,
Добытый кровью с потом,
Арабский палец с позолотой!