на болью перекрученном канате  из нервов, искалеченных  тоской,
вихрем фиолетово-зеленым  заходился в пляске колдовской

большой, неимоверно скверный, но притягательный экстравагантный шут.
страх одиночества, потеря веры, боязнь славы - корень его мук

его партнёршей в этом диком танце была судьба - беспечная вдова
за ними наблюдала сквозь закаты  когда-то путеводная звезда,

смех демонический впивался в стёкла окон, раскатом грома нёсся над землёй.
но в нём отчаянья был явный слышен отзвук, что застревал в мозгу шальной стрелой.

затворником в отеле прячась месяц, чтоб вжиться в роль, заведомо герой,
о чём он думал, милый светлый мальчик, когда рискнул своею головой

и в омут дьявольский нырнул с разбега, свой дар божественный смешав с огнём из недр?
тогда, в потёкшем гриме, он не ведал, насколько для него коротким будет век.

шут всё быстрее скачет на канате, закручивая жизнь свою в спираль.
а на столе уже лежат лекарства, и чётче в складках губ видна печаль.

желая жить, он жадно пил из чаши, что Бытием зовется. И любить
умел он. Сердцу доверял всецело... но смерть любви не смог себе простить.

на болью перекрученном канате из нервов, искалеченных  тоской,
стенает шут, рыдает Рыцарь бедный, герой, любовник, жулик и бандит,

отец и сын, брат, друг и сотни задуманных, не воплощённых амплуа.
великий, бесподобный Мастер.
счастливый - и, увы, несчастный...
и одинокий.
Как Горбатая гора.

5 сентября 2012