Выгляни за окно, где снег то медленно парит, то волнами бьется на ветру. Он оседает на темно-зеленых соснах, на оголенных ветвях тополей, залетает в открытое окно, чтобы лечь на подоконник, пол - и растаять.

  Крупные белые хлопья, стружка из козьего сыра, взбитые сливки из чистого хрусталя...

  Шагни за порог, туда, где, медленно покачиваясь, опускаются на землю маленькие снежинки, веселые наивные существа, прислужницы Бога Мороза... Мороз - он вовсе не Дед, ты ведь чувствуешь? Ледяные хлопья опускаются на плечи, и ты чуешь, как Он медленно встает за спиной. Он высок, худощав, его одежда всегда бела и чуть искрится, как сугробы в солнечный день. А порой он сияет так, что больно смотреть. Пройдет месяц - и он состарится вместе со снегом, но сейчас он еще свеж и молод.

  Не пытайся заговорить с Богом - он необщителен и молчалив. Будешь навязываться - уйдет. Но с удовольствием пройдет с тобой под снегопадом безмолвной тенью за спиной.

  

  - Однажды девочка заблудилась во время бурана. Ей было пять лет, невинное дитя. Холодный ветер трепал ее одежду, на плечах и шапке намерзла корочка из снега и льда, кончики волос покрыл иней. Она сидела в сугробе, сжавшись в комочек. Она слишком устала, чтобы куда-то идти, и ждала, ждала, вглядываясь в буран, что придут взрослые и спасут ее.

  И тогда появился Он. Возник из ниоткуда, пришел на зов. Волосы белее, чем седина на висках стариков, кожа, кажущаяся прозрачной, черты лица смутно знакомые - и нечеловеческие. Он присел на корточки и погладил девочку по голове.

  - Вы пришли за мной? - спросила девочка, и Он кивнул.

  - Вы согреете меня? - вновь спросила она, и Он снова кивнул и сжал ребенка в своих объятиях.

  В тот же миг ее укутало ощущение тепла и безопасности, от согревающих объятий закрылись веки, и она погрузилась в сон.

  Глубокий-глубокий сон.

  Буран утих через день, и родители нашли в снегу замерзшую дочь. Казалось, она спала, свернувшись клубочком, и улыбалась во сне.

  

  Ледяные хлопья оседают на плечи.

  - Ты ведь не хотел ее убивать?

  Мороз молчит. Он не любит говорить, он лишь пожимает плечами.

  - Ты действительно хотел ее согреть. Она звала тебя, звала кого-нибудь. А чей зов для Бога может звучать сильнее, чем зов маленького ребенка? Посреди бушующего бурана, ты сделал единственное, что мог сделать, чтобы согреть ее. Ты ее обнял. Ты обнимаешь всех, кто замерзает, и им становится теплее. Ведь они просят, ждут, они так хотят согреться. Ты слишком добр. Ты выполняешь их желание...

  Мороз молчит, уставившись вдаль. Его белые волосы, белее, чем снег, белее, чем облака, длинными прямыми прядями колышутся на ветру. Ожившее ледяное изваяние. Дух природы.

  - Просто общение с Духом всегда опасно...

  От порыва ветра он рассыпается, разбивается на тысячи снежинок. И каждая из них крутится, взлетает и оседает, пока не найдет свое место на земле. Ветер разносит снег на многие метры, покрывает траву и деревья искрящимися бриллиантами, как фатой.

  

  Ты слышишь, как хрустит снег под ногами? Ты видишь, как закручиваются по спирали мириады хрусталиков посреди дороги. Раскройся, вслушайся в музыку мира, услышь. Там, в лесу, незримый, бредет Дух Мороза, и за ним, перепрыгивая с сугроба на сугроб, радостно хлопая одетыми в белоснежные варежки ладошками, бежит маленькая девочка.

  Та самая, что искала тепла в буране.

  Она не одна там. Их много. Замерзшие, заиндевевшие, околевшие, старые, молодые, хромые, косые, они идут следом за Богом, что подарил им тепло. Одни приволакивают ногу, другие не могут распрямить шею, третьим трудно закрыть рот и из уголка капает снежинками слюна. Они бредут через сугробы, но ни один не в силах оставить на снегу даже следа. Они проваливаются в снег, выползают из снега, проваливаются еще глубже. Они ползут, они врезаются в деревья, сутулятся, идут прямо или бегут вприпрыжку. На их лицах давно поселилась пустота. Вглядись в эту пеструю толпу, задержи взгляд на девочке. Она на миг перестанет смеяться и повернется к тебе. И в пустых глазах ты увидишь только голод хищника, рыщущего в поисках добычи...