Натан Хистад
КРАСНЫЙ РУЧЕЙ
Очень любительский перевод
Глава первая

    В парке тихо шелестела листва, напомнив Полу, что осень уже не за горами. Для середины сентября на редкость тепло, так что он оделся по-летнему. И хорошо бы найти место для работы получше, желательно с кондиционером. Пока туристы глазели на знаменитые памятники Центрального парка, он сидел с ноутбуком на коленях и пытался начать писать очередной бестселлер. Сегодня процесс его особенно раздражал, потому как текст шел туго и постоянно приходилось возвращаться и переделывать.
    Он подсчитал количество слов, тут же появилось желание зашвырнуть проклятый ноутбук подальше в озеро, может даже, попасть в парочку влюбленных, проплывающих мимо на арендованной лодке. Если б он только мог снова ощутить хотя бы часть того волшебства, когда писал первую книгу. И не важно, что сейчас он пытался воспроизвести те ощущения в тексте, все равно получалась какая-то беспросветная чушь. И как бы ни хотелось обвинить во всем обстановку, он знал – это не так. Причина в нем самом.
    Тогда он был наивным молодым человеком, попавшим в большой город, жаждущим чего-то, что было далеко от успеха и попадания своих опусов в список бестселлеров. Тогда он написал «Подземелье» с таким мастерством и страстью, а теперь вот, его версии, которая на пятнадцать лет старше, как будто не хватало ни того, ни другого.
    Он смотрел на пустой экран. Глава третья. И два одиноких слова перед моргающим курсором на белом листе. Закрыв глаза, он несколько раз глубоко вдохнул, визуализируя то, о чем хотел написать, но, открыв глаза, понял, что ничего из этого не выходит. Он так и не нашел нужных слов.
    – Простите, вы не могли бы нас сфотографировать? – тихо спросил молодой голос. Пол поначалу подумал, а не притвориться ли, что не слышал ничего, а то и вовсе не у него спрашивают. Но, все же, поднял голову, радуясь, что хоть на пару секунд оторвет взгляд от пустого листа на экране ноутбука.
    Девушке было не больше двадцати, и выглядела она так, как мог бы выглядеть человек, проживший очень мало времени. Рядом с ней стоял молодой человек в розовых шортах и полосатом поло. Без сомнений, они приехали сюда из какого-нибудь богатого пригорода Коннектикута.
    – Конечно, – ответил Пол, отставил в сторону ноутбук и взял сотовый девушки.
    Они встали так, что бы за их спинами оказался пруд, а за ним отличный вид на высотки Манхеттена, закрывающих горизонт. Пол пару секунд поиграл с настройками камеры телефона, потому как всегда старался сделать первый снимок максимально качественным, чтобы не делать несколько, пока не получится чего-то более менее подходящего.
    Рука парня обвилась вокруг тонкой талии девушки, он притянул ее к себе. Полу показалось, что она чувствует себя немного неловко, но девушка быстро с этим справилась и широко улыбнулась. Трудно поверить, что и он когда-то был таким же юным, невинным и свободным от неизбежного бремени жизни.
    – Улыбочку, – сказал он и, сделав пару снимков, посмотрел на результат. На втором снимке рядом со счастливой парочкой что-то было, что-то странное. Пол вернулся к нему, но странность исчезла. Он мог бы поклясться, что за спиной девушки расположилась темная фигура, но, когда увеличил фотографию, все выглядело как обычно.
    – Можно посмотреть? – нетерпеливо спросила девушка и тогда Пол понял, что, должно быть, выглядит полным придурком, рассматривая чужие фото.
    – Извините, показалось, что на фотографию попало что-то лишнее. Вот, пожалуйста. – Пол вернул телефон, обрадовавшись, что разговор закончен.
    С каких пор его начали раздражать люди? Раньше он таким не был. Так что этот вопрос стал еще одним пунктом в постоянно растущем списке работ по самосовершенствованию, с которым предстояло хорошенько так поработать.
    Изображение размытой тени в кадре пробудило в нем что-то новое. В голове вспыхнули новые идеи. Пол смотрел, как сладкая парочка продолжила прогулку, несомненно, направилась к фонтану, чтобы там найти кого-нибудь еще, кто сможет их сфотографировать. К нему пришла муза. Обычно она приходила к ночи, когда он прогуливался по залитым лунным светом улицам. А сейчас вот пришла в разгар жаркого дня, когда только тени от облаков скользили по зеленым просторам парка.
    Идея книги «Подземелья» родилась, когда он учился в колледже. Тогда он с друзьями завис в местном баре. В девятнадцать он выглядел достаточно взрослым, чтобы его оттуда не выгнали. А следующими утром была намечена контрольная, так что пришлось уйти пораньше. Он шел тогда по темным переулкам, срезая путь к общежитию, когда кое-что увидел. Тень двигалась сама по себе. Движение происходило где-то на периферии зрения, но, когда он смотрел прямо туда, где только что что-то шевелилось, оно исчезало. Это его сильно напугало, настолько, что примчавшись в общагу, он засел в своей комнате и целую неделю оттуда не вылезал. И никому не рассказывал об этом случае, потому как знал, что ему никто не поверит. К тому же, о чем рассказывать? О том, что его до усрачки напугала какая-то тень?
    Пару недель спустя он, наконец, признал, что был тогда пьян, а воображение всегда было богатым. Но вот в этом опыте и зародилась идея, которую невозможно было забыть. Пару лет он ее холил и лелеял и, как потом оказалось, чтобы воплотить ее в жизнь, нужно было немного, всего лишь переехать в Нью-Йорк после окончания колледжа.
    И вот сейчас он тоже почувствовал, что дело может пойти. Взглянул на то, что уже успел напечатать. Дерьмо. И без сожаления удалил все десять тысяч слов чернового текста. Это была не та история, которую ему нужно было рассказать. Но вот теперь появилось то, что нужно.
    С улыбкой он начал печатать.
     ***
    – Мы получим за твою квартиру полторы сотни, – по громкой связи, аппарат которой стоял в кабинете Пола, объявил Дон.
    – Ты сейчас издеваешься? Она стоит минимум сто семьдесят. Ты же еще в том году мне это говорил, – почти закричал Пол.
    – Ну так то было в том году, а сейчас все изменилось. Это ведь Нью-Йорк, и в нем полно домов, которые можно быстро продать. Извини, но тебе лучше согласиться на эту цену. Хотя, конечно, тебе решать, – сказал Дон.
    Его друг был профессионалом своего дела. В глубине души Пол сомневался, стоит ли продавать дом, но без жены и дочери ему нужно не так много места. Терри давно просила его продать дом, еще до того, как они расстались.
    – Хорошо. Как насчет заскочить завтра? Обсудим детали, – спросил Пол.
    – Подходит. За мной ужин, за тобой вино. Надеюсь, у тебя еще что-то осталось из того, что я люблю? – сказал Дон.
    – Еще бы. Приберег специально для тебя пару бутылочек. – Тут Пол соврал. Вино, которое имел в виду Дон, было так же любимым вином Терри. Пол надеялся, что когда-нибудь у них все наладится и тогда вместе откроют это вино и отметят примирение.
    – Ну а с книгой как дела продвигаются?
    Пол посмотрел на экран компьютера, на страницы, заполненные предложениями и абзацами, набранными за несколько последних дней.
    – Пока хорошо. Когда появишься, расскажу. – Он чувствовал, что разговор об этом все испортит. Такого прилива писательской энергии у него не было со времен первой книги. Волшебство вернулось, а он на этот счет был весьма суеверен.
    Разговор закончился дружескими прощаниями. Пол откинулся на спинку кресла. По этому кабинету он будет скучать.
    Медленно повернулся на кресле, перед глазами появился книжный шкаф из красного дерева, на верхней его полке стояли написанные им книги, и киноафиша в рамке над креслом для чтения. Фильм был основан на его книге и оказался просто бомбой, что для Пола многое значило. На постере изображен мужчина, стоящий в переулке, лицом к зрителю, и на него надвигаются тени невидимых существ. И под всем этим слоган: «Когда думаешь, что все идет своим чередом, обнаруживаешь под собой что-то темное».
    Ему никогда не нравилась эта фраза, он считал ее слишком пошлой, но на главную роль пригласили самого Фредди Принса-младшего, так что вышло просто нечто. Даже несмотря на то, роль ему досталась через десять лет после его расцвета и он уже не был таким привлекательным, как когда-то.
    На стене за столом красовались вырезки из списков бестселлеров «Нью-Йорк таймс», тоже в рамках. Терри его изрядно удивила тем, что за последние два года совместной жизни не проходило недели, чтобы у нее не возникало желания сорвать все со стен и выбросить в мусорное ведро. Прежние успехи, казалось, только усиливали его депрессию. Терри говорила, что нужно перестать зацикливаться на прошлом, но ему иногда казалось, что это все, за что он может ухватиться? Какое будущее будет у него без нее и без Тейлор?
    Стряхнув воспоминания, он вернулся к компьютеру. Иногда Терри была права, да что там, она была права почти всегда. Ему на самом деле нужно от всего этого отвлечься. Если б он мог это сделать, возможно, она бы не ушла и не забрала все то лучшее, что он сделал в своей жизни. Тейлор улыбалась ему со школьной фотографии, сделанной, когда она училась в четвертом классе. На фотке она сидит за партой в школе, которую он никогда не видел, потому что находилась эта школа на другом конце страны.
    Он снова обратил внимание на компьютер, но, подумав о Тейлор, ему захотелось ей позвонить. Взглянул на часы, увидел, что уже почти полночь и дочка, наверняка уже видит десятый сон, даже на западном побережье. Терри, несомненно, имела право изменить свою жизнь, но стоило ли делать это так кардинально, выбрав этот чертов противоположный берег?
    Дав волю гневу, он глубоко вздохнул и, заставив себя сосредоточиться, вернулся к книге. Вскоре он уже печатал, позволяя истории увлечь себя на волне слов.
    Проснулся он в кресле-качалке, лежащая на коленях электронная читалка давно отключилась. Потирая шею, он наблюдал, как первые лучи солнца пробиваются сквозь жалюзи, и понял, что наступило утро. Поднялся, подошел к окну, открыл жалюзи, открывая перед собой вид, за который десять лет назад заплатил почти миллион. За окном открывался великолепный вид на Центральный парк и сейчас, с утра, в него только-только начинали проникать солнечные лучи. Впервые более чем за год Пол почувствовал желание совершить утреннюю пробежку. Долгое время он откладывал занятия спортом, разве что исключая ходьбу, и знал, что сегодняшняя пробежка улучшит его психическое состояние. Теперь, когда он работал над тем, что ему нравится, наверное пришло время привести свое тело в форму.
    Прежде, чем отговорил сам себя от этого, он потянулся после сна в кресле и быстро переоделся в шорты и футболку, обулся в пару новеньких кроссовок. Он увидел себя в зеркале, висящем в прихожей: мужчина футов на десять тяжелее, чем нужно, но, как ни странно, все еще в приличной форме. Седина тронула большую часть шевелюры, но с этим можно мириться. Он не из тех мужчин, которые задумываются о покраске волос. В конце концов, он становится старше.
    Сунул ключ в кармашек шорт, застегнул молнию, вышел к лифту.
    – Доброе утро, мистер Аленн, – поздоровался Джим, швейцар. – Хотите пробежаться?
    Пол был уверен, что Джим удивится. Швейцар всегда был на посту, когда он возвращался домой поздно вечером мало выпивши, так еще и с бутылкой скотча в руках.
    – Еще как, – ответил Пол.
    – Приятного утра. Сегодня прекрасный день.
    Воздух был свеж, чуть прохладней, чем можно было ожидать после недавней жары, но он наслаждался им, чувствуя прилив сил, которого у него не было давно. Задолго то того, как уехала Терри. Этим ранним утром в Центральном парке было тихо: движение у музеев начнется только через пару часов, тогда же подъедут и небольшие грузовички с едой.
    Для начала он быстро прошелся, чувствуя, как начинают разогреваться неиспользуемые мышцы. К тому времени, как Пол вышел на дорожки парка, он уже перешел на легкий бег, стараясь контролировать дыхание. Воздух напомнил ему о приближении зимы, и он с нетерпением ждал ее. К удушливой городской жаре он так и не смог привыкнуть. Будучи родом из северной части штата Нью-Йорк, где иногда бывает тепло, но все еще случаются суровые зимы, он повидал все времена года.
    Его тело помнило долгие пробежки, которые он вместе с Терри совершал многие годы. Это было единственное занятие, которым он любил заниматься перед сидячей работой. Когда впереди показался замок Бельведер, он взял более быстрый темп.
    На пробежку вышли десятки людей – домохозяйки, бизнесмены, пенсионеры. Все наслаждались этим утром. Пол думал о своей книге, в это время бежал к восточному концу парка. В это время в его жилах бурлила кровь. Все шло так хорошо, что он надеялся закончить большую часть черновика до того, как придется отсюда уехать. Он не позволял себе заглядывать слишком далеко в будущее, но, возможно, вскоре переедет на запад. Ближе к Тейлор… и Терри. Она может сопротивляться, но он был уверен, что уговорит ее, особенно когда она увидит, как хорошо у него идут дела.
    Он подбежал к одному из туннелей и попытался вспомнить его название из аудиоэкскурсии, который прослушивал много лет назад. Грейварк, кажется. Солнце уже поднялось над большинством высотных зданий Верхнего Ист-Сайда, отбрасывая от зданий длинные тени. Прищурившись, он увидел что-то внутри туннеля, прижимающееся к его левой стороне. В своих книгах он часто использовал подобные декорации, чтобы скрыть злодеев и монстров или создать напряжение в сознании персонажа И вот сейчас сам почувствовал момент, который испытывали его герои.
    Тряхнув головой, Пол снова уставился на туннель, и сейчас там не было ничего, так что он продолжил бежать. Видимо, пятнышко в глазу образовалось от того, что посмотрел перед этим на солнце. Пол не бегал так давно, что даже не подумал прихватить с собой солнечные очки. И все же, хоть и знал, что бояться нечего, а мороз по коже пробежал, когда преодолевал пятидесятифутовый туннель. В нем прибавил ходу, а когда выбежал наружу с другой стороны, замедлился и оглянулся. Показалось, что краем глаза он увидел какой-то размытый объект. Пол остановился и присмотрелся, но увидел только пустой туннель.
    Нервно усмехнулся и решил, что пора на сегодня заканчивать с бегом. Пора возвращаться домой, принять душ, позавтракать и приступить к книге, чтобы успеть написать сегодняшнюю норму. Бросив последний взгляд на туннель, он отправился обратно другой дорогой, забывая о своих детских фантазиях.

Глава вторая

    На мониторе появилось лицо сестры. Обычно она была в хорошем настроении, но сейчас выглядела измученной.
    – Привет, Бэт. Ты как? – спросил Пол, чувствуя себя неловко, впрочем, как обычно при разговоре с сестрой.
    – Я в порядке, Пол. Просто долгая неделя, – ответила она. Сестра звонила ему из отчего дома в Красном ручье. Через кухонное окно за спиной сестры он видел пожелтевшие листья. На севере штата осень наступает раньше, нежели в городе. – Ты сам как? Выглядишь лучше, чем прошлый раз.
    – Спасибо. Начал лучше заботиться о себе. Считаю, что если дома нет никого, кто требовал бы, чтобы я хорошо питался, то я сам и должен заменить этого человека. Как мама? – спросил он, ожидая шквала новостей, от которых должен почувствовать некую вину, потому что якобы оказался плохим сыном.
    Бэт заметно съежилась, выглядело это, как будто сдулась, напоминая воздушный шарик, из которого выпускают воздух.
    – С ней не все в порядке. На этих выходным перевезем ее в Гринбрайер.
    Пол не мог представить, чтобы мать-барсучиха позволила кому-то забрать ее из дома.
    – Уверена? И она не против?
    – Пол, ты не представляешь, каково это было, – ответила Бэт. – Деменция усиливается, а вчера она упала с лестницы. Слава богу, отделалась лишь растяжением лодыжки. Но нельзя снова рисковать. Я думаю перевезти ее к себе, но Даррел этого не потерпит. Я его понимаю. С ней нелегко, а там знают, как обращаться с людьми в ее состоянии.
    – Состоянии? Ты, вроде, говорила, что она забывчива и все такое. Но деменция? – Пол слегка повысил голос.
    – Ну, может, если бы ты время от времени звонил ей или, боже упаси, навещал, возможно, мог бы чем-то помочь. Пока ты живешь в своем таунхаузе, мы тут пытаемся выжить в соляных шахтах. – В ее голосе явно слышалась обида.
    Пол хотел было ответить, но при взгляде на младшую сестренку, передумал. Она была права во всем, особенно в этом.
    – Извини. Что я могу сделать? – спросил он.
    Она явно удивилась вопросу, как будто в том, что он вообще задал его, было нечто необычное. Этот вид сестры причинил ему боль, так что Пол добавил поддержку сестре к своему постоянно растущему списку самосовершенствования.
    – Знаю, тебя здесь давно не было, и мне неприятно тебя об этом просить, но, может, приедешь сюда на эти выходные? В пятницу я увезу маму, но нам нужно будет разобрать ее вещи. Я не могу себе позволить платить за Гринбрайер, поэтому нужно побыстрее продать дом.
    Мысль о поездке в Красный ручей сильно задела его за живое, и он не знал почему. Его детство было таким же, как у любого другого ребенка, выросшего в маленьком городке. Не было особых воспоминаний, но те, что были – были хорошими. У него тогда были хорошие друзья, он был в безопасности. Что еще можно желать? И все же, в глубине души, он боялся возвращаться. Пол не мог понять, почему. Так что пришло время взглянуть своим страхам в лицо, подумал он.
    – Я приеду в субботу, к часу. Привезу кофе.
    Она улыбнулась и с ее лица словно слетело лет десять.
    – Отлично. Спасибо, Пол. Я надеялась именно это и услышать.
    Пол услышал, как по ту сторону экрана откуда-то издали ребенок позвал маму. Похоже, это семилетняя Изабель.
    – Люблю тебя, сестренка, – сказал Пол и на этом разговор закончился.
    Он, почему-то, обрадовался этому решению. Оно противоречило внутреннему чутью, но что хорошего принесло это самое чутье за последние лет десять? Ничего хорошего.
    Когда на мониторе появился рабочий стол, раздался звонок в дверь. Вот ведь как, потерял счет времени, пока перечитывал одиннадцатую главу своей новой книги. Там главный герой, Клей, хотел вернуться домой из колледжа на День благодарения, а его девушка как-то странно говорила по телефону. С какой-то стороны, беспокоиться не о чем, особенно после того, как на прошлых выходных его преследовал сумасшедший, утверждающий, что знает, какой монстр спрятан в голове главного героя.
    Пол прошел по коридору, мимо огромной спальни, которая в последнее время казалась пустой. Его одежда занимала всего четверть гардеробной, а из-за скудных туалетных принадлежностей семифутовый туалетный столик казался трогательно большим.
    Из холла можно попасть в кухню, столовую и гостиную открытой планировки, окна в ней выходили во все стороны. На улице было уже почти темно, солнце с каждым вечером садилось все раньше. Обстановка в квартире была элегантной и современной, как раз в его вкусе. Терри хотела более простую обстановку, пригородную, но тут битву выиграл он. В те дни он выигрывал большинство таких споров, но теперь все закончилось и Пол поймал себя на том, что жалеет, что не уступал ей чаще.
    Снова зазвонил звонок, и Пол поспешил к двери. Открыв дверь, он оказался лицом к лицу с Доном Бронштейном, риэлтором и хорошим другом. У этого человека был безупречный вкус, он одевался как продавец элитного жилья, каковым и являлся. Пол был уверенным в себе человеком, его не слишком заботило, что думают о нем люди, но рядом с Доном чувствовал себя немного неполноценным. Еще Дон был выше дюйма на три, но это не слишком помогало.
    – Пол! Рад тебя видеть! – сказал Дон, перешагнув через порог, распахнув руки, чтобы обнять, в то время как Пол протянул руку для пожатия. В итоге они по-мужски обнялись и похлопали друг друга по спине.
    – Я тоже рад тебя видеть, приятель, – сказал Пол.
    Дон притащил с собой пакет с продуктами из их любимого тайского ресторана в Бруклине. Пахло оттуда потрясающе.
    – Представляешь, я нюхал это всю дорогу от Уильямсбурга до твоей двери. Нужно немного разогреть, – сказал Дон, ставя пакет на кухонный столик.
    Они выдвинули табуретки, Пол откупорил бутылку марочного вина, о котором накануне по телефону упоминал Дон.
    Пад-тай оказался достаточно теплым, а на вкус, как всегда, изумительным, особенно приправленный красным соусом.
    – Что ж, это было самое вкусное, что можно добыть, – сказал Пол, доливая вина в бокал. – Как поживает Мария?
    – Мы расстались месяц назад. – Дон пожал плечами и улыбнулся.
    – Дай угадаю, у тебя уже есть кто-то еще? – полушутя спросил Пол.
    – Возможно. Ее, возможно, зовут Карен, и она, возможно, работает на меня.
    – О, тогда все закончится хорошо. Я в это верю. – Пол пригубил вина и внезапно почувствовал, что ему не хочется продавать эту квартиру. Сидеть в отдельном доме с кем-то еще и ужинать на кухне? Кажется, прошла такая уйма времени, что он уже и забыл, каково это. А эта квартира до сих пор была для него чем-то большим.
    – Так всегда бывает. Так ты уверен, что хочешь продать квартиру? Тут красиво. Думаю, я, возможно, недооценил стоимость. Я и забыл, каким сексуальным был тот ремонт. – Дон откинулся на спинку стула, легонько взбалтывая вино.
    – Думаю, да. Слушай, в эти выходные я собираюсь уехать в Красный ручей, нужно продать дом матери. – Пол начал убирать со стола, перекладывая остатки тайского обеда в пластиковый контейнер.
    – Красный ручей? Когда ты был там последний раз? – спросил Дон.
    – Двадцать лет назад. С тех пор, как уехал. Мама собирается в дом престарелых… ну или что-то похожее на дом престарелых. – Пол нервничал, ожидая встречи с мамой, особенно в ее новом состоянии. – Случайно не знаешь, кто мог бы мне там с этим помочь?
    Дон широко улыбнулся, прям как риелтор, но промолчал о том, что двадцать лет, это по сути – вечность.
    – Посмотрим, что могу сделать. Даже если самому придется поехать туда и продать дом, это меньшее, что я могу сделать для лучшего друга. Пришли адрес, я посмотрю.
    Пол был рад это слышать и знал, что при необходимости воспользуется приглашением.
    – Как продвигается книга?
    Пол не решался даже заговорить об этом, потому что все шло просто отлично.
    – Хорошо. Не испытывал такого удовольствия от работы со времен, когда писал «Подземелье». На днях что-то щелкнуло, и все барьеры последних двенадцати лет как корова языком слизнула. Я снова стал свободным, пишу, что нравится. А ведь думал, что все кончено. – Он искренне верил в это последние лет пять, когда изо всех сил пытался заинтересовать издателей, не говоря о том, чтобы справиться с недоделанным черновиком, даже если дали бы зеленый свет.
    – Это здорово, Пол! За это надо выпить. Не волнуйся, я приехал на такси, потому как нам нужно прикончить не только эту бутылку.
    Дон всегда был жизнерадостным, и Пол был уверен, что ему стоит больше времени проводить в обществе этого позитивного парня.
    Они поговорили о жизни и о том, что ждет Пола в будущем, после того, как жена исчезла из поля зрения, а дочь учится на другом конце страны. Пол не давал Дону поводов думать, как сильно хочет, чтобы они вернулись, однако с некоторой даже небрежностью отмел идею о двойном свидании. При этом знал, что рано или поздно сделать это придется, потому что у Дона на этот счет имеется пунктик.
    Не успели опомниться, как наступил час ночи. Дон выглядел так, будто вот-вот заснет, так что Пол проводил его до выхода, предварительно вызвав к подъезду машину с водителем. Он пока еще не освоился с современными технологиями, предпочитая ловить на улице старые добрые желтые такси, так и снующие по городу, как пчелы по сотам.
    В гостиной приглушенно горел свет. Свет горел почти всю ночь, подчиняясь системе автоматизации, которая, если верить Терри, была пустой тратой денег. Сытый и полупьяный, Пол решил, что вот прямо сейчас стоит поработать. Схватил ноутбук и уселся в жесткое кожаное кресло. Когда Терри привезла его, он жаловался на недостаток комфорта, но теперь чувствовал, что его тянет к этому креслу, как будто отбывал какое-то наказание. Либо так, либо скучает по Терри, а кресло напоминает ему, что она где-то еще существует.
    Дону нужна была информация о родительском доме, поэтому Пол решил, что может разобраться с этим делом, пока вопрос еще свеж в памяти. Та самая мелочь, о которой наверняка забудет утром, когда отправится на пробежку перед тем, как засесть за текущую работу.
    Открыл приложение «Карты», решив, что будет гораздо проще найти адрес в компьютере чем искать его в груде бесполезных бумаг, валяющихся где-то в кабинете. Если ты вырос в маленьком городке, ты обычно ориентируешься по достопримечательностям, а не по уличным адресам, поэтому какой там у кого адрес, он никогда и не помнил. А если подумать, то даже не уверен, что знал его когда-нибудь вообще. Возможно, просто постарел. Деменция матери сейчас занимала в его голове первое место, и только сейчас Пол задумался, не постигнет ли когда-нибудь та же участь, что и ее. До сегодняшнего времени он никогда не придавал этому никакого значения, предположив однажды, что умрет от сердечного приступа, как отец.
    – Старое доброе путешествие по закоулкам памяти, – пробурчал он вслух, ни к кому не обращаясь.
    Ввел в поисковую строку «Красный ручей, штат Нью-Йорк». Он никогда не интересовался, есть ли другие города с таким же названием. Один из бесчисленных паршивых маленьких городков, ничем не отличающихся от других. Заурядность во всей красе.
    На экране ноутбука появился план города с несколькими перекрестками. Пол не поверил, какой он оказался маленьким на самом деле. Проживает всего три тысячи человек. Неужели он и впрямь родом из вот этого крошечного местечка? Каждый день прогуливаясь по улицам Манхеттена, это казалось невозможным.
    Вот он узнал одну такую достопримечательность – школу недалеко от дома. Это была одна из тех школ, где учились дети как в начальных классах, так и в выпускных. Мамин дом находился в паре кварталов к северу. Пол пальцем проследовал по улице вдоль ряда домов, сворачивая в поля, пока не решил, что находится уже близко.
    Он переключился с карты на спутниковое изображение и перед ним засветилось желтое поле рапса. Он увидел батуты во дворах, чуть дальше по улице бассейн, которым никому не разрешалось пользоваться. Однажды летом, Пол тогда еще был маленьким, в нем утонул внук старой миссис Хендерсон. Его нашли плавающим в воде, лицом вниз и полностью одетым. Пол вспомнил, как его маленькое раздутое тельце везли на каталке к машине скорой помощи. Тогда даже он понял, что ребенок мертв. Со следующего дня и до конца юности Пола бассейн был закрыт. Похоже, он до сих пор никуда не делся и, судя по отражению, был полон. Подумалось, что старая миссис Хендерсон давно уже должна была скончаться. Когда-то она казалась старше египетских пирамид, но детское воображение слишком богато на этот счет.
    Потом он увидел крышу своего дома. Двор выглядел меньше, чем ему помнилось, но перед глазами стояли картинки, как он играет в мяч с другом детства Джейсоном или бросает шарики с водой в Бэт и ее подруг. Когда он последний раз вспоминал об этом месте? Если бы кто спросил его о каких-либо подробностях неделю назад, он вряд ли бы что ответил. А вот сейчас, когда видит свой городок на экране, начинали всплывать различные подробности.
    – Интересно, тут есть функция просмотра улиц? – снова вслух сказал Пол, чувствуя себя вполне нормально, даже когда вслух разговаривал сам с собой.
    Он перенес значок маленького человечка на улицу и начал смотреть, как увеличивается изображение улицы. Пол посмотрел на соседский дом. Интересно, семья Бласки до сих пор живет там? Но перед домом припаркован минивэн, так что Пол предположил, что теперь в нем живет кто-то из их детей, либо они продали дом какой-то молодой семье. В маленьких городках ситуация меняется медленно.
    Бокал с вином манил его. Пол пригубил вина, жалея, что не открыл вторую бутылку с хорошим вином.
    «С другой стороны, – подумал он, – человек, который в два часа ночи рассматривает свой старый дом, не должен быть снобом в отношении, какое вино пьет галлонами».
    Двигаясь по улице, он перевел взгляд прямо на родительский дом. Ни на подъездной дорожке, ни на улице машин не было. Лужайка казалась слишком длинной, а ель, которая была чуть выше восьми футов, когда он уезжал, успела вымахать примерно на тридцать футов. Его мучило чувство вины из-за того, что у мамы не оказалось никого, кто мог бы помочь ей с хозяйством, но теперь он должен помогать ей чаще. До этого момента Пол был зациклен на себе настолько, что сначала изгнал от себя семью, а потом и жену.
    Дом нуждался в покраске и небольшом ремонте, но Пол был уверен, что сможет нанять нескольких ребят, которые помогут ему увеличить стоимость дома. Преисполнившись решимостью, он сделал еще пару глотков вина и продолжил двигаться по улице в 3D-режиме. Сильно ударили воспоминания, как он катался по этим улицам на велосипеде, о друзьях со всех концов городка. Воспользовавшись моментом, он попытался прийти в себя, избавляясь от помутненного вином сознания.
    Улица закончилась полем и голой тропинкой, извивающейся между посевами, по которой дети уходили в лес, где играли в казаки-разбойники или пытались построить деревянную крепость.
    Пол всмотрелся в экран и увидел что-то вдалеке. Изображение было размытым, но он был уверен, что это человек, окруженный чем-то черным. У заросшей травой начала тропинки стоял велосипед. Пол дважды щелкнул кнопкой мышки, но картинка упорно отказывалась продвигаться дальше, только крутилась на месте, показывая улицу. По максимуму увеличив картинку, Пол различил только непонятные пиксели.
    Прищурившись, он смог разглядеть маленькую фигуру. Ему показалось, что она парит в воздухе, приподнимаемая черным пятном. Сердце бешено заколотилось, когда в голове щелкнуло и он вспомнил ранее подавляемое жаркое лето двадцатипятилетней давности. Он не понимал, почему страх оказался таким сильным и что произошло, но теперь он видел только размытое черное пятно и деревья вдалеке. Вино расплескалось, когда рука, державшая бокал, внезапно затряслась так, как никогда раньше.
    С хлопком он закрыл ноутбук, вскочил с кресла и ушел, чувствуя, что ему хочется закричать.
    – Ничего страшного, ты уже большой мальчик, – дрожащим голосом сказал он. – Ты всегда испытываешь потрясение, когда пишешь хорошую книгу. Тогда ничего не произошло, и сейчас на экране ты видел всего лишь пацана, выгуливающего собаку.
    Было четыре часа утра, когда Пол залез под одеяло на огромной кровати, и уставился на будильник. Потом закрыл глаза, вдыхая запах заплесневелых посевов и опавших листьев.

Глава третья

    Пол подкатил чемодан к двери по деревянному полу, размышляя, не взял ли чего лишнего, отправляясь всего лишь на пару выходных. В принципе, все, что собрал, обычно брал с собой в любое путешествие. Четыре пары брюк, но в девяноста процентов случаев ходил в джинсах, в которых вел машину. Возвращаясь в отчий дом, он хотел быть практичным, но его не покидало беспокойство, вдруг оделся слишком нарядно. Вроде как если оденет спортивную куртку на ужин, и жители маленького городка решат, что он кто-то особенный, на кого стоит обратить внимание. А если оденется чуть похуже, последует прямо противоположная реакция, сочтут неудачником и начнут сочинять всякие небылицы.
    Тут он подумал, а почему его вообще волнует, что подумают о нем жители Красного ручья. Они не значили для него ничего, пока он жил здесь. Если задуматься, до разговора с сестрой он вовсе не вспоминал об этом маленьком городке. Да,человеческий разум всегда склонен беспокоиться о несущественных вещах в самое неподходящее время. Поэтому, выбросив все из головы, Пол вышел из квартиры и запер за собой дверь.
    Квартира была убрана, выглядела уютно. Все было готово к дню открытых дверей, пока его не будет дома. Дон все устроил так быстро, что Пол не мог не почувствовать некоторую поспешность с принятием решения. Это было неправильно. Решение продать квартиру обдумывалось полгода или около того, но с тех пор, как он, наконец, нажал на курок, казалось, глазом не успел моргнуть, как на квартире появилась вывеска: «Продается». Пол убедил себя, что это хорошо, что его жизнь входит в правильное русло. Нисходящая спираль, в которой он находился, закончилась, и теперь он мог начать выбираться из той первобытной трясины, в которую сам себя загнал. Пережить, так сказать, второе рождение в свои под сорок. Именно это и необходимо было сделать.
    Когда он спустился вниз, увидел улыбку Джима.
    – Уезжаете на выходные, мистер Аленн?
    – На север штата. Наведаюсь в родной городок, – сказал Пол.
    Джим выглядел немного удивленным, но сохранил самообладание, как любой хороший швейцар. Этот народ любил посплетничать, но жильцам никогда не показывал этого. Пол не помнил, чтобы когда-либо рассказывал Джиму о своем прошлом, и еще меньше поклонников знали о его родном городке. Этого не было ни в одной из его биографий. Да и вообще, кого это должно волновать? Он же не Стивен Кинг.
    – Надеюсь, вам там понравится, – сказал Джим и поинтересовался: – Вам что-нибудь понадобится, пока вас не будет?
    – Поскольку ты об этом упомянул, чуть позже сюда заглянет Дон Бронштейн, он сделает несколько фотографий моей квартиры и наведет последний лоск. А завтра он обещал провести день открытых дверей.
    Пол вспомнил, что швейцару он об этом не говорил, но Дон уверял, что от его имени сообщит об этом совету дома.
    – Вы продаете квартиру? Как жаль, мистер Аленн, – с сожалением сказал Джим. Пол всегда считал швейцара достаточно милым.
    – Взаимно, – сказал Пол, проходя мимо Джима, придерживающего для него дверь.
    Машина ждала у входа, Пол выдал парковщику купюру в двадцать баксов, проверил, нет ли на машине посторонних сколов. Бэха неделями, а то и дольше, простаивала в гараже. Пол уселся за руль, пытаясь вспомнить, когда последний раз выезжал за пределы города. Пару раз ездил в Джерси и на Лонг-Айленд. А вот когда последний раз пересекал границу штата? Наверное, позапрошлым летом.
    Мысль о возвращении домой поначалу не казалась такой уж плохой, но, пережидая пробки, находясь наедине с собой, он начал этого бояться. Начать с того, что он давно не видел Бэт. Каким ужасным дядей предстанет он перед ее дочкой, которая всего на год младше его собственной дочери. До развода Терри обычно посылала подарки, а после того, как она ушла… Как минимум последние Рождество и день рождения он пропустил. Можно купить что-нибудь по пути.
    Муж Бэт, Дарелл, был неплохим человеком, хотя, на вкус Пола, немного банальным. На пару лет старше Пола, он вырос в этом же городке и, как помнил Пол, был немного «горожанином», как он себе это представлял, то есть ходил в клетчатой рубашке, любил оружие и пиво. Но вот когда доходило до дела, оказывался дружелюбнее, чем можно ожидать. И он хорошо заботился о сестренке, что имело большое значение. По крайней мере, он постоянно был рядом с ней.
    А вот с мамой совсем все по другому. У них никогда не было хороших отношений. Она всегда была сильной женщиной, а Пол имел мягкий характер. Она постоянно диктовала ему, как поступать и что делать, а когда он, наконец, твердо и решительно заявил, что будет поступать в колледж, заявила, что раз так, то его возвращение сюда нежелательно. Чуть позже отец отвел его в сторонку и сказал, что на самом деле мама просто расстроена его отъездом, что это пройдет. Но он ошибался.
    Кто-то просигналил – так нью-йоркские водители предупреждали окружающих, мол, я перестраиваюсь. Пол сбросил скорость, просигналил в ответ, и продолжил ехать дальше. Вскоре он выехал из большого города и направился на север. Наступил полдень, когда он заехал на заправку с намерением не только заправить автомобиль, но и самому тоже перекусить. Кто знает, что ждет его в Красном ручье. Может, ничего, кроме сухого молока и жирного бекона.
    Закусочная была похожа на тысячи других таких же, расположенных вдоль американских дорог, а это было как раз то, что нужно. Этим утром он даже не позавтракал и был немного не в себе из-за недосыпа. Припарковал машину на гравийной дорожке недалеко от заправочных колонок. Внутри закусочной воздух был пропитан смесью бензина и жироуровителей.
    Прихватил с собой и ноутбук, в надежде дописать начатую накануне вечером главу до конца. Слова и предложения буквально в нетерпении вертелись на кончиках пальцев, ожидая, когда перекочуют в вордовский документ.
    Внутри закусочная выглядела именно так, как он и ожидал: длинная барная стойка с табуретами, по бокам кабинки и столы, накрытые красными скатертями. На глухой стене висели бейсбольные футболки и плакаты. Классическая американская забегаловка.
    Пол занял столик в дальнем конце зала, сел лицом к двери, заказал черный кофе и открыл крышку ноутбука.
    Прежде, чем открыть файл с книгой, он обратил внимание на иконку Интернета. Иконка показывала, что Интернета нет… но так ли это? Пол щелкнул по ней и увидел в появившемся списке бесплатную точку доступа от закусочной «У Дот». Одними нажатием кнопки он подсоединился к всемирной паутине.
    Большую часть его мыслей сейчас занимала дорога, запах листьев и рапса будоражил нюх в самые неожиданные моменты.
    Он набрал адрес. Сейчас он его уже знал наизусть. Пол видел это изображение с видом на улицу уже с дюжину раз с тех пор, как впервые открыл карту прошлой ночью. Прежде, чем он нажал на кнопку, подошла официантка, поставила перед ним чашку с дымящимся кофе и спросила, готов ли он сделать заказ.
    – Еще минуту, – улыбнувшись, сказал Пол, хотя по его спине тек пот и его внезапно парализовал страх.
    Официантка развернулась и, напевая какую-то старую мелодию из шестидесятых. Пол захлопнул крышку ноутбука. Он стал одержим тем воспоминанием. Которого, скорее всего, попросту никогда и не было. Всего лишь нервничает от того, что приходится возвращаться в Красный ручей.
    Почувствовав себя немного лучше, он взял меню и остановился на тунце с картошкой фри. Тут же услышал голос Терри, которая всегда просила его брать салат, желательно без майонеза.
    – Извините, – крикнул он официантке, которая уже почти скрылась в служебном помещении полумертвой закусочной, – можете принести мне салат, пожалуйста? По возможности, без майонеза.
    Сейчас Терри им бы гордилась.
     ***
    Мимо проскакивал давно забытый, но знакомый пейзаж. По обочинам росли белые ясени и черные ивы. Шел сбор урожая, машины выезжали с полей, поднимая тучи пыли, а затхлый сухой запах напомнил Полу детство. Если все тут осталось, как было тогда, через полмили слева должна показаться свиноферма, а значит, он уже почти подъехал к городской черте. «Моргни – и ты все пропустишь», – как когда-то говорил отец, и сейчас, когда Пол возвращался в свой родной городок, он понял, насколько правдивы были его слова.
    На обочине ржавела старая сельскохозяйственная техника, появились знаки, советующие сбавить скорость до тридцати миль в час. Впереди виднелся старый деревянный указатель, выглядевший так, словно его не подновляли с тех пор, как он был сделан, а это было задолго до рождения Пола. «Красный ручей. Наш дом, ваш дом». Что за слоган? Пол, конечно же, не чувствовал себя здесь, как дома, но в животе что-то скрутило. Он не был уверен, это откровенная паника или тоска по тому, что когда-то было. Скажем, просто запрыгнуть на велосипед и встреться в парке с друзьями, чтобы вчетвером поиграть в бейсбол. Или побег вместе с Джейсоно посреди ночи, чтобы подглядывать за домом Крисси, когда та приглашала подруг на вечеринку с ночевкой.
    Он спрашивал у Бэт, что случилось с Джейсоном и, черт побери, даже с Крисси, раз уж на то пошло. Они, когда стали старшеклассниками, несколько месяцев встречались, если так можно назвать совместные походы в кино в соседний городок, что не выходило за рамки обычного знакомства. И все же, все то время, что Пол знал ее, она была симпатичной девчонкой, так что он надеялся, что ее жизнь сложилась счастливо. Для этого ей нужно было уехать.
    На дорогу выскочил какой-то пацан на велосипеде. Резко нажав на тормоз, Пол чуть не ударился лбом о руль. Мальчмишка даже не обернулся и не посмотрел на затормозившую машину. Пол нажал на клаксон и опустил стекло.
    – Эй! Надень шлем! – крикнул он вслед быстро улепетывающему мальчишке.
    Выдохнув, он тронул машину, на мгновение забеспокоившись, что перекрыл движение. Потом вспомнил, что давно уже не на Манхэттене и позади него ни одной машины. Конечно же, ни одной. Сейчас два часа дня, к тому же выходные. С чего бы кому-то выходить из дома?
    На обочине стояла машина шерифа. Водитель перекусывал чем-то, завернутым в фольгу. Их взгляды встретились, Пол кивнул, а в ответ не получил ничего, кроме тяжелого взгляда старика за рулем. Что ж, так тому и быть.
     ***
    Визг шин вывел Клиффа из оцепенения, вызванного предвкушением перекуса бургером. Он увидел, как пацан О’Брайенов лихо крутит педалями велосипеда, улепетывая как можно дальше, а водитель новенькой бэхи что-то крикнул ему вслед. Во имя всего святого, кто это такой? В Красном ручье бывает не так много туристов, особенно после первых школьных звонков. Ну и фруктовые сады тоже вносят свою лепту: сочных яблок столько, мама не горюй, правда, это ни разу не помогло поддержать экономику города хотя бы на приемлемом уровне.
    Наконец, Клифф откусил кусок и начал его тщательно пережевывать, наблюдая, как мужчина, явно куда-то торопясь, уезжает. Если Клиффу что и не нравилось, так разве что сюрпризы в его городе.
    Он обратил внимание на электронные часы, те показывали 2:05. Попытался вспомнить, не забыл ли принять таблетки от давления. Вот же ведь. Этель всегда пересчитывала их, следила, чтоб он их забирал, и заставляла чувствовать себя дураком, если забывал. Сегодня он таблетки с собой взял. Обычно он об этом не забывал.
    Клифф откусил еще кусок бургера, с фольги капнула горчица и попала прямиком на штанину бежевых форменных брюк.
    – Твою же! – выругался он и потянулся за салфеткой. Теперь придется как-то прятать пятно, а ведь у Этель на этот счет нюх прямо.
    Вспомнив о салате и яблоках, ей приготовленных, он взял с заднего сидения коричневый пакет и бросил взгляд на мусорный бак, до которого из окна было не дотянуться. Он вышел из машины, не чувствуя ни капли вины за то, что выбрасывает приготовленные женой обеды. Как только пакет оказался на дне мусорного бака, он развернулся, чтобы сесть обратно в машину, но остановился, увидев фотографию, приклеенную на телефонном столбе.
    Проклятый Беннинг до сих пор развешивал фотографии сына на каждом столбе в городе. Клифф знал, что тот пропал, и весь город знал об этом. Вряд ли развешивание фотографий ребенка сможет помочь год спустя, потому как он, наверняка, пацан давно лежал мертвым в лесу, утащенный каким-нибудь хищником. И все же, если и было что-то, что волновало Клиффа в его зрелом возрасте, когда на все наплевать, так это дети, которых он не смог найти за все эти годы. За все это время удалось вернуть только одного. Та история до сих пор вызывала у него зуд.
    На черно-белой копии фотографии восемь на десять дюймов красовался мальчуган в футболке с эмблемой «Янкис». Он улыбался, волосы его были в таком беспорядке, который мог сотворить только одиннадцатилетний пацан. То дело было закрыто, по крайней мере, закрыто Клиффом. Год – это долгий срок… особенно для потерявшегося или похищенного ребенка. Год – это целая вечность.
    Включилась рация. Глория объявила о ДТП на шоссе. Клифф терпеть не мог разбираться с авариями и задумался, не ответить ли ему, что сейчас занят, пусть с этим разбирается штат. Но с полным желудком и головой, полной сожалений, он неторопливо прошел к патрульной машине, завел двигатель и отправился к месту столкновения.

Глава четвертая

    Пол выехал на Центральную улицу, что в данном случае было настоящим преувеличением. Тротуары в запущенном состоянии, разметка на угловой парковке отчаянно нуждалась в обновлении. Неужели городок был таким же посредственным, когда он здесь жил? Местные наверняка с этим давно смирились. Впервые в жизни Пол задумался, на чем держится этот городок. Наверняка только на сельском хозяйстве. К северу от Красного ручья расположились яблоневые сады, но он сомневался, что дела там шли настолько уж хорошо. Оглядевшись, Пол почувствовал, что ему жаль местных жителей. Это было неправильно. Они жили своей жизнью, и многие ни за что на свете не променяли бы такую жизнь на какую-то другую. И несмотря на то, что Пол много лет прожил в хорошей квартире, расположенной на Манхэттене, в Верхнем Вест-Сайде, он все же был родом отсюда. Однажды один ландшафтный дизайнер сказал ему, что корни дерева уходят в землю настолько же глубоко, насколько высоко устремляется его верхушка. Так вот, корни Пола уходили в Красный ручей.
    Зазвонил сотовый, на экране высветилось имя – Бэт. Пол нажал кнопку на руле.
    – Привет, сестренка.
    – Уже больше двух, а ты обещал быть к часу, – сказала она, но не так сердито, как ожидал Пол. Может, она вовсе и не рассчитывала на то, что он вообще появится.
    – Извини. Я уже почти приехал, буду минут через десять. Подожди, это же Красный ручей. Тогда через пять.
    – И не забудь кофе. Мне он нужен сегодня, – сказала она и в голосе послышалась легкость, облегчение оттого, что он вот-вот появится и поможет с неизмеримой задачей, за которую никто в одиночку не захочет браться.
    – Где тут у вас можно взять кофе? Думаю, «Старбакса» у вас до сих пор нет.
    – Остановись «У Чака», это на Центральной.
    Как раз в этот момент Пол проезжал мимо. Развернувшись в другую сторону с первого раза, Пол заехал на пустую парковку.
    – Я на месте. Но учти, Чаку лучше готовить свежий кофе каждые двадцать минут. Что-нибудь еще, пока я тут? Картошку-фри? Я знаю, как сильно ты ее любишь, особенно с соусом.
    – Это было двадцать с лишним лет назад, приятель. Я уже не та пухляшка. – презрительно фыркнула Бэт и после двухсекундной паузы добавила: – Прихвати картошку фри. С соусом.
    Телефон отключился. Пол усмехнулся, радуясь возвращению домой. По крайней мере, рядом будет сестра. Он скучал по ней. За все эти годы у них сложились непростые отношения, но он любил ее.
    Когда Пол вошел внутрь заведения, звякнули подвешенные к потолку колокольчики.
    У барной стойки сидели два старика, делая эту закусочную приближенной к классической американской забегаловке. Они обернулись, оглядели Пола с ног до головы, потом повернулись обратно и продолжили тихо беседовать друг с другом за чашкой кофе.
    – Дружелюбная компания, – буркнул себе под нос Пол.
    Из двери, ведущей на кухню, вышел мужчина в белом фартуке, заляпанном пятнами жира и выглядевший так, словно годами не стирался. На вид он был одного возраста с Полом, из-под фартука выпирало брюшко. Прищурившись, Пол сложил кусочки вместе.
    – Чарли?
    – Так меня зовут. – Мужчина широко улыбнулся и сложил руки на груди. – Чем могу быть полезен?
    – Я – Пол. Пол Аллен! – Пол никогда не думал, что будет рад увидеть кого-то, с кем в детстве не сказать, чтобы дружил, но приятельствовал. Но вот он здесь, и сердце колотится только от разговора с Чарли, или Чаком, как он представляется сейчас.
    – Да будь я двоюродным братом гориллы! Это ты! – радостно воскликнул Чарли, выходя из-за прилавка. Он не обратил внимания на протянутую руку Пола и обнял его так, словно когда-то они были друзьями не разлей вода. – Как, черт возьми, у тебя дела?
    Он отстранил Пола от себя, держа за плечи, и оценивающе осмотрел с ног до головы.
    – Нор… – Пол замолчал, не зная, что ответить. – Нормально. Смотрю, ты заделался владельцем этого прекрасного заведения. Рад за тебя.
    – Спасибо. Не совсем то же, чтобы стать известным писателем, но окупает расходы.
    Чарли, все еще улыбаясь, провел Пола к дальней стороне стойки бара, жестом пригласил присесть. Через пару мгновений перед полом стояла чашка с кофе.
    – Бэт говорит, у тебя тут единственное место, где можно выпить кофе, и теперь я знаю, почему, – сказал Пол и увидел, как его старый друг в мгновение ока стал красным, как пожарная машина. – Кстати, мне нужно увидеть ее, и я уже опаздываю. Давай увидимся как-нибудь попозже?
    – Так получилось, что мы с парнями собираемся сегодня вечером в «О’Салливан» перекусить холодненьким. Как насчет встретиться там? – хитро прищурившись, спросил Чарли.
    Внутренний голос подсказывал, что это плохая идея. В первый же вечер напиться с местными? Но, в каком-то смысле, он и сам здешний, и не прочь посмотреть, что случилось с его старыми приятелями.
    – Конечно, почему бы и нет. Скажи, Джейсон все еще здесь?
    Чарли притих и даже изменил позу.
    – Да, но в последнее время почти не выходит на улицу. Похоже, ты ничего не слышал. Прошлым летом пропал его сын. Его так и не нашли.
    Пол почувствовал себя так, словно его ударили. Почему Бэт ничего ему не рассказала? Он бы приехал и помог всем, чем мог. Но реальность такова, что, скорее всего, он мало что смог бы сделать. Скорее всего, ограничился соболезнованиями по электронной почте или вовсе открыткой с наилучшими пожеланиями.
    – Какой ужас.
    Чарли налил еще кофе, на этот раз на вынос, Пол заказал картошку фри с соусом для Бэт.
    Пройдя мимо двух стариков, которые за все это время, казалось, не произнесли ни слова, Пол развернулся и сказал:
    – Увидимся вечером.
    А потом вышел из забегаловки и оказался в нескольких минутах ходьбы от своего старого дома.
    Проехать по улице, на которой стоял его дом, на машине было сложно. Она выглядела точно так же, как в воспоминаниях, только на двадцать лет старше. Деревья стали выше, проезжая часть более разбитой. Хорошо что просмотр улицы на компьютере подготовил его к этому. Размышления на тему компьютерного путешествия по улице чуть было не заставили его проехать мимо дома прямо к повороту, где тропинка вела меж полей в лес. Что теперь там? Лежа ночами под одеялом без сна, он несколько дней копался в памяти в поисках ответа на этот вопрос. Он слабо помнил, что когда был маленьким, бывал там бесчисленное количество раз. Они с Джейсоном катались там на велосипедах… и тут воспоминания обрывались.
    – Пол? – услышал он голос, раздавшийся из открытого окна со стороны водителя. Повернув голову, он увидел Бэт, та стояла на крыльце дома с выражением беспокойства на лице.
    Машина стояла посреди дороги, носом в поле. Взглянув на часы, он увидел, что просидел так не меньше пяти минут. По верхней губе стекало что-то мокрое. Пол взял салфетку, решив, что это осенние листья играют шутки с его аллергией, но салфетка стала кроваво-красной. Вздрогнув, он схватил чистую салфетку, свернул ее и засунул в ноздрю.
    Бэт спустилась с крыльца. Пол бросил последний взгляд на тропинку, уходящую к лесу, завел машину, переключился на заднюю скорость и припарковался перед своим старым домом. Бэт покачала головой, смотрела на него с укором, но в ее взгляде была радость от того, что увидела в живую своего старшего, глупого братца. Это согрело его и почти заставило забыть о том, что он только что потерял пять минут, а из носа пошла кровь.
    «Не вешать нос, – подумал он. – Это все из-за твоего разыгравшегося воображения».
    Кровотечения из носа случаются с людьми постоянно, особенно когда воздух не такой влажный, как в больших городах.
    – Ты как? – спросила Бэт, когда Пол вышел из машины.
    Он оглядел сестренку и крепко ее обнял. Оно началось как объятие знакомого на вечеринке и переросло в нечто иное. Бэт тоже крепко обняла Пола, по лицу потекли слезы. Они обнимали друг друга, как могут обнимать только давно потерянные родственники. Слова, которые не нужно произносить, беззвучно передавались из уст в уста, пока они стояли в объятиях друг друга.
    – Пол, я… – начала Бэт, но замолчала, когда они, наконец, разомкнули объятья. Она заметила кусочки салфеток в носу Пола и приподняла бровь. – Кровь из носа? У тебя такое до сих пор бывает?
    До сих пор? Пол не мог припомнить, чтобы у него когда-либо из носа текла кровь.
    – Наверное. Но у меня давно ничего подобного не было. Должно быть, это из-за местного воздуха.
    Бэт выглядела чуть иначе, чем в разговорах по видеосвязи, При личной встрече это было все равно что увидеть кого-то из своего прошлого, перенесенного во времени, даже учитывая, что пару лет назад они виделись в живую. Она выглядела фунтов на десять тяжелее, волосы нуждались в покраске – густые темные кончики волос заканчивались четырехдюймовыми седыми корнями. И все же она все еще выглядела красавицей. Пол чуть не засмеялся, подумав, что она, скорее всего, думает то же самое о нем. И все же, когда она смерила его оценивающим взглядом у него внутри все сжалось.
    Двор выглядел лучше, чем на экране ноутбука. Бэт, или ее муж, ухаживали за деревьями, пропалывали сорняки, подстригали густую траву. Снаружи дом отчаянно нуждался в ремонте и покраске. Для ремонта можно было бы нанять кого-то из местных, а то и самому не прочь замарать руки. Эта идея рассмешила бы Терри, но здесь и сейчас что-то заставило Пола почувствовать себя другим человеком.
    – Странное ощущение, правда? – спросила Бэт, искоса наблюдая за ним, пока они шли к дому.
    – Больше, чем ты думаешь. Мамы нет? – Пол знал, что ее в доме не будет, если только Бэт не хочет стравить их друг с другом, надеясь на счастливое воссоединение.
    – Она уже в Гринбрайере. Те несколько минут, что была в сознании, она была по-королевски на меня зла. В остальном, ей, похоже, понравилось новое место. – Непринужденный разговор о больной маме вызвал у Пола еще одну волну чувства вины. Бэт пришлось в одиночку пережить все, и смерть отца, и медленную умственную деградацию матери.
    – Прости меня, Бэт, – сказал Пол. Только тут он увидел мешки под глазами сестры.
    – Не знаю, Пол. – Бэт первой поднялась по ступенькам на крыльцо. – Может, у нас и получится начать все сначала начиная с сегодняшнего дня. – Говорила она тихо, с некоторой надеждой. Это разбило Полу сердце. Он преодолел пару ступеней и взял ее за руку, в другой держал пакет с картошкой и кофе.
    Дверь в дом открылась, в нос ударил запах детства, в уголках сознания промелькнули обрывки воспоминаний. Он чуть было не выронил пакет и тихо выругался когда из стакана пролилось немного кофе ему на руку.
    Когда Пол вошел внутрь, он словно переместился назад во времени. Воздух казался густым, но он не был уверен, это из-за духоты или из-за реакции на возвращение. На полу тот же коричневый ковер, который он помнил, достаточно темный, чтобы скрыть большинство пятен, как говорила мама. Они не раз проверяли его на прочность. А вот стены нуждались в капитальной покраске. И гостиная. Когда Пол в нее заглянул, он чуть не упал: она была заставлена коробками.
    – Уже упаковали вещи, смотрю? – спросил он.
    – В смысле? – Бэт, наконец, взяла стакан с кофе у него из рук и поставила на коробку, оставив на картоне мокрый след. – А, вот это все. Мама сильно изменилась с тех пор, как ты ее видел последний раз. Она собирала наши вещи с тех пор, как мы были детьми, в итоге они все оказались в подвале. Когда не стало папы, она не смогла расстаться ни с одной из его вещей, так что упаковала все в коробки и перенесла все сюда. Решила, что раз никто, кроме меня, к ней не заходит, это дает ей свободу делать все, что хочет.
    Они прошли мимо ящиков и оказались в небольшой кухне. Столовая находилась слева, наполовину загороженная висевшими на стенах шкафчиками. Пол вспомнил, что отец сколько раз обещался обновить кухню, но до дела у него так ни разу и не дошло. Он вообще много что обещал, но так и не смог выполнить.
    Пол вспомнил лето, когда должен был отправиться в бейсбольный лагерь. Все его друзья собирались туда, и все, что нужно было Полу – двести баксов. И был бы для него чудесный месяц, когда он жил бы в одном домике с Джейсоном и остальными ребятами, вдали от всего, играли бы в любимый бейсбол, ели, спали. Но вот за неделю до того, как Полу предстояло ехать, отец сказал, что поездка откладывается, потому что грузовику нужен новый водяной насос, кажется, или что-то вроде этого. Одним словом, весьма неубедительная отговорка получилась.
    То лето стало самым худшим в его детстве. Пол чуть не уронил бумажный стакан с кофе, когда перед его глазами замелькали образы. Сено на земле, смешанное с грязью, фонарь на веревке, свисающий с деревянной балки. Сарай. Гниющие листья. И запахи. А вот это что? Звук капающей воды?
    Он слышал голос Бэт, тихий и звенящий, как будто она говорила через пустую консервную банку. Его глаза были открыты, но видел он только сено в грязи и фонарь.
    – Пол! – Бэт сильно ударила его по щеке, и он пришел в себя так же быстро, как провалился в воспоминания.
    – Что за чертовщина? – громко спросил он.
    – Ты отключился от реальности, я не знала, что еще делать. – В голосе Бэт слышалась паника. Но, вообще-то, вопрос предназначался не ей.
    – Не знаю, что все это значит, но весь сегодняшний день «возвращения домой» получился очень насыщенным. Дома, там, я с головой ушел в новую книгу. Она получается мрачнее тех, что я писал раньше. Помню, когда писал «Подземелье», чувствовал себя примерно так же. – В этом он солгал. Не соврал, когда сказал, что был немного не в себе, но ничего похожего на сегодняшнее он не испытывал точно. И кровь из носа не шла.
    – Ты меня напугал до полусмерти. Не понимаю, как ты вообще можешь думать о таком, не говоря уже, чтобы писать. Я до сих пор не могу поверить, что мне удалось дочитать ту книгу. Ну, хотя бы фильм получился более-менее сносным, – сказала Бэт, и ее слова задели Пола.
    В фильме выбрали легкий путь, когда речь зашла о тенях – он считал, что создатели фильма совершенно неправильно интерпретировали мысль и идею. Но киноделы его не слушали, заявили, что фильм предназначен для широкой аудитории, а значит в нем все должно быть проще и понятнее. Со своей стороны они правы, вот только фильм так и не стал блокбастером.
    – Это художественная литература. Я – человек, которому нравится писать ужастики. Знаешь, я пробовал писать в других жанрах. – Это прозвучало немного вызывающе. А литературный агент тогда, когда Пол рассказал ему о новой книге в жанре фантастики, которую он засел писать, откровенно рассмеялся.
    – Серьезно? И что это за книги? – поинтересовалась Бэт, потягивая кофе, сидя за захламленным кухонным столом.
    – Предпочитаю не вдаваться в подробности. Я занялся этим жанром сразу после ухода Терри. – Казалось, из него, как из колеса, вышел воздух, и Пол сел рядом с Бэт, соприкоснувшись с коленями. Отхлебнул кофе. Для сваренного в Красном ручье он оказался на удивление вкусным.
    – Как они? – после небольшой паузы спросила Бэт.
    – Терри последний год со мной почти не связывалась. Кроме пары дружеских разговоров мы и не общались, считай. С Тейлор тоже все хорошо, она пошла в пятый класс. Даже не верится, что уже два года прошло. Так что живу один, в пустой квартире, и за все это время не написал ничего стоящего.
    Бэт коснулась его руки и впервые за долгое время он почувствовал желание расплакаться. Хорошо, что сейчас его не видят поклонники.
    Бэт ничего не говорила, только слушала.
    – Я надеялся, что она вернется, месяц за месяцем. Я не хотел верить в то, что они ушли. Уехали в Калифорнию. Черт побери! Кто увозит ребенка на другой конец страны? С таким же успехом его можно увезти вообще в другую страну. Я видел ее всего три раза. Она всегда говорит, что для этого неподходящее время и неподходящий случай. Но никаких проблем, чтобы каждый месяц брать у меня деньги, так что может вообще не работать, жить на пляже и брать уроки серфинга.
    Пол глотнул уже изрядно остывший кофе и открыл коробку с картошкой фри, внезапно почувствовав голод, хотя пару часов назад прикончил тунца. С того времени, казалось, прошли дни.
    – Потом понял, что они исчезли навсегда. Как-то попробовал писать книгу в парке. Мимо шла пара, они попросили меня их сфотографировать. Они были такими молодыми и друг в друга влюбленными. Это было похоже на путешествие на машине времени, разве что она держала его за руку крепче, чем Терри держала мою, а его взгляд был глупее, чем мой когда-либо. Именно там все и изменилось. – Он не стал рассказывать о темном пятне на фотографии, которое, судя по всему, видел только он. – В тот момент у меня появилась идея. Я уже написал тридцать тысяч слов и считаю, что это лучшее, что я когда-либо написал. Не то, чтобы планка была слишком высока. – Самоуничижение – лучшая линия защиты автора.
    – Здорово. Принятие важно для саморазвития.
    Полу показалось, что она читала те же книги на ту же тему, что и он.
    – Ну а ты как? С Дарреллом все в порядке? – Он всегда надеялся, что о сестренке заботятся и желал ей только самого лучшего. Он был уверен, что Даррелл оказался самым правильным выбором, но кто он такой, чтобы судить?
    Она выпрямила спину.
    – Он… Даррелл – это Даррелл. Иногда мне кажется, что он до сих пор рядом только потому, что сам это начал. Сейчас мы с ним даже на одной кровати не спим. Он ссылается на свой ненормированный график и храп, но когда я предлагаю ему сходить к врачу, решить вопрос с храпом, он только пожимает плечами. Изабель его обожает, а он готов ради нее на все, но в его жизни находится место только для одной принцессы, и это не я.
    Пол был немного озадачен откровенностью Бэт, это было совершенно неожиданно. В Нью-Йорке все сводится к позиционированию и помпезности. Даже его самые близкие друзья старались скрыть свою истинную сущность.
    – Прости, сестренка. Наверное, тебе было тяжело. Я знаю, каково это, когда у тебя появляется ребенок, и ты исчезаешь из жизни другого. Видимо, нам суждено быть несчастными. Посмотри на папу и маму. Несчастье заложено у нас в генах.
    Раньше Пол не особо задумывался об отношениях родителей, но теперь знал, что они всегда были не дюже. Конечно, большинство детских воспоминаний связаны с хорошими вещами – каникулы, новый велосипед, первые дни в школе, – и редко с хмурыми взглядами и днями, когда родители ссорились. В семье Пола всегда царила напряженная обстановка, а когда он повзрослел, стала еще хуже. Бэт было около десяти, когда все изменилось.
    – Ты помнишь, чтобы мама с папой когда-либо были счастливы? – спросил Пол.
    Бэт улыбнулась и медленно кивнула.
    – Мне было шесть, – сказала она. – Ты гулял где-то с ребятами, не знаю, где. Наверное, бегал за Крисси. – Она замолчала, ровно настолько, чтобы лицо Пола успело покраснеть. – Ну, как бы то ни было, они меня отвезли в сад Грэнни Смит. Помнишь, тот большой сад у шоссе к северу у города? Мы гуляли по саду, я шла между ними и держала их обоих за руки.
    – Мы пробовали разные яблоки и сидр. Мама даже купила бутылку, хотя не помню, выпили они ее тогда или нет. – Она смотрела в окно, как будто хотела перенестись в тот день, как делали многие взрослые, когда погружались в воспоминания, пути куда уже не было. – Помню, как мама и папа держались за руки в окруженных деревьями полянках, и тогда мне казалось, что это нормально. Печаль в том, что сейчас, оглядываясь на один из любимых моих дней, я понимаю, что они только притворялись счастливыми. Ради меня, и от этого все становится еще печальнее.
    Ее глаза наполнились слезами и чувствовалось, что вот-вот и плотину прорвет.
    – Ну а с Даррелом что? – спросил Пол в надежде сменить тему. Плачущие рядом с ним женщины были одной из пяти вещей которые Пол боялся больше всего. Кстати, один их многих недостатков, перечисленных Терри перед уходом.
    Пара слезинок, все же, скатилась по щекам Бэт, но она быстро их вытерла, как будто ей за них стало стыдно.
    – Не знаю. Просто не знаю.
    – Бэт, я знаю, что я это уже говорил раньше, но я сейчас здесь ради тебя. – Пол говорил искренне. Перемена, которую он в себе почувствовал, казалась реальной. Ему хотелось взять ноутбук и начать писать. То, что блудный сын, наконец, вернулся домой, придало нужных эмоций и сил. Но сейчас он сдержался, сказав самому себе, что это самое чувство никуда не денется, когда он по-настоящему начнет работать с текстом.
    – Спасибо, Пол. Я очень рада, что ты приехал. Мысль о том, чтобы справиться со всем этим в одиночку… ну, это уже слишком.
    – Кстати, где можно остановиться в этом городке? Старый мотель еще работает? – спросил Пол, думая о слухах, ходивших вокруг того места на протяжении многих лет. Трупы под матрасами, тараканы размером с кулак, снующие вокруг, пока ты спишь, и, самое приятное: хозяин на самом деле – вампир. Пол готов был поспорить, что только два из трех слухов были выдуманы.
    – Оставайся здесь, Пол, – сказала Бэт, и только от одной мысли о том, что брат будет ночевать в каком-то отеле, закатила глаза. Такая мысль ему самому в голову не пришла, но сейчас, сидя на кухне, она показалась ему хорошей идеей.
    – Не хочу навязываться, – сказал он.
    – Кому? Мама уже почти вся в Гринбрайере. Да и с твоей комнатой она ничего не сделала, оставила ее, какой была. – Бэт опустила глаза и принялась за картошку фри.
    Пол был немного озадачен. Прошло целых двадцать лет, неужели мать все это время хранила его вещи?
    – А как же коробки в гостиной? Разве там не мои вещи?
    – Да, там все твои старые школьные принадлежности, игрушки и одежда. По-моему, она даже говорила, что там пара твоих школьных рассказов. Не знала, что ты этим увлекался уже тогда.
    Разве увлекался? Пол не помнил, чтобы до колледжа у него была тяга к писательству, но в этом был смысл. Большинство авторов, с которыми он встречался в издательских кругах, уже в юном возрасте имели тягу к сочинительству. Ну, если будет время, может, он их и поищет. Кстати, об этом…
    – Какой нас план?
    Бэт мгновение непонимающе смотрела на него, словно размышляла о более глубоком смысле, стоящем за таким невинным вопросом.
    – Бэт, я имею в виду дом.
    Мешки под глазами сестренки вдруг стали заметнее.
    – Нужно все, что возможно, куда-то пожертвовать, а остальное выбросить. Продать все, что сможем найти стоящего. Тут все такое старое.
    Пол вспомнил одну из близких подруг Терри, та постоянно охотилась за каким-нибудь антиквариатом.
    – Иногда старые вещи представляют ценность. Кто знает, что сможем здесь найти? Может, мамин тайник с долларами, спрятанный за стеной. Я, кажется, припоминаю ее презрение к банкам. – Пол представил, как она сидит за кухонным столом, обложенная счетами, а отец в это время прячется в кресле, смотрит по телевизору новости и потягивает холодное пиво. Мамины волосы в беспорядке, темно-каштановые кудряшки, в которых пробивается седина. Когда родители познакомились и она забеременела Полом, ей было тридцать семь.
    Когда ей исполнилось пятьдесят, Бэт уже стукнуло десять, а Полу почти тринадцать. Отец к этому времени остался без работы. Мама работала в школе библиотекарем, но шестичасовой рабочий день позволял оплачивать счета. В тот день отец пришел домой рано, увидел стол, заваленный счетами и, после короткой перепалки, во время которой дети предпочли спрятаться в подвале, забрал пиво и ушел смотреть телевизор, а мама осталась разбираться в сложных финансовых проблемах семьи Аленн.
    Тогда Пол и узнал, что их семья бедная. Отец перебивался случайными заработками: батрачил на ферме, где водил трактор во время сбора урожая, перевозя яблоки из садов в склады. Так что, пока другие дети получали от родителей новые кроссовки, он был вынужден бегать в старых, которые зверски скользили на полу спортзала. По большей части это его устраивало, потому что даже будучи мальцом, он все понимал.
    Бэт даже не дернулась, видимо, для нее такая задача была слишком сложной. Пол решил взять роль лидера на себя и посмотреть, как отреагирует на это сестра. Если воспротивится, то Пол с радостью откажется от этой роли, не сказав ни слова. А если согласится, то он начнет приводить дом в порядок. В принципе, нормальный план.
    – Как насчет начать прямо с кухни? Смотрю, ты уже приготовила коробки и оберточную бумагу. Терри для упаковки стеклянной посуды использовала постельное белье, так сразу убиваешь двух зайцев. Что скажешь? – Пол широко улыбнулся.
    – Скажу, что звучит хорошо.
    И они принялись за работу, разбирая содержимое кухонных шкафов. Смеялись над странными вещами, например, над тем, кто больше всего пользовался стеклянной посудой и над тем, насколько отвратительной была белая, не говоря о коричневой посуде.
    Не успели опомниться, как солнце село. Бэт позвонили из дома: Даррелл интересовался, когда будет ужин, на что сестра закатила глаза и, отключив телефон, сказала, что муж скорее с голоду умрет, если его оставить связанным на кухне с полным холодильником продуктов. Ни за что не догадается, что дверцу холодильника можно открыть даже так.
    Она пригласила Пола к себе, но тот, после небольшого колебания, заявил, что слишком устал, и уже договорился с ребятами встретится, а там будет выпивка и все такое. Там и перекусит. Так сказать, начинать нужно с малого, а с Дарреллом и Изабель встретится завтра. По взгляду сестры догадался, что она его поняла правильно, та смотрела на брата грустным взглядом, но, все же, смогла улыбнуться и кивнуть.
    Когда Пол предложил на сегодня заканчивать, а с гостиной и спальнями разбираться уже завтра, Бэт согласилась. Вообще, им обоим понравилось работать вместе, к тому же приборка в доме стала для них чем-то вроде возобновления старых дружеских отношений между братом и сестрой.
    Наконец, Бэт прошла по тротуару к своему потрепанному джипу и уехала тем же путем, каким приехал он. Пол смотрел ей вслед, тусклые желтые уличные фонари, тем временем, отбрасывали на дорогу жутковатый свет. Потом остановился и обернулся, когда показалось, что тропинка в поле прошептала его имя. Руки мгновенно покрылись мурашками, но он сказал себе, что это всего лишь прохладный осенний вечер. Его охватило непреодолимое желание пройти дальше по улице и продолжить идти по тропинке между посевами прямиком в лес, расположившийся за полем. Он уже прошел соседний дом, когда вдруг очнулся. Что же такого было в этой тропинке, что так его увлекло?
    Виной всему было богатое воображение, не отпускавшее его с того момента, когда он взглянул на эту улицу с экрана компьютера. Тогда он был слегка пьян, и перед глазами возникали тени, вроде тех, что много лет назад видел в переулке, возвращаясь из бара в общежитие колледжа. Из-за них он и написал тогда свой первый бестселлер. Так что же, сейчас он так же, как тогда, пытается найти что-то, что даст ему вдохновения? Черная тень за спиной девушки в Центральном парке взбудоражила его писательские способности, и он не чувствовал, что источник в ближайшее время иссякнет, так зачем же зацикливаться?
    И все же, ему хотелось посмотреть, что там сейчас. Может, тот деревянный форт, который построили они с Джейсоном, все еще стоит – эта недоделанная платформа меж ветвей огромного дуба?
    Желание тут же рассеялось. Пол взглянул на часы: четверть восьмого. Чак с компанией, похоже, уже давно у «О’Салливана» опрокидывает в себя вторую, а то и третью кружку пива. Пол вернулся домой, решив переодеться. Рубашка успела пропитаться потом и пылью, потому как он почти целый день упаковывал вещи. Взял чемодан, покатил его за собой по коридору, открыл дверь своей старой спальни, которую не открывал вот уже лет двадцать. Запах пыльного постельного белья волной накрыл его. Когда в эту спальню последний раз хоть кто-то входил?
    Он словно с помощью машины времени переместился назад и вновь оказался в девяностых. Стену над столом покрывали плакаты с фотографиями «Янкиз». Пол улыбнулся, увидев несколько трофеев, расставленных на книжных полках. В то время они были свидетельством выдающихся достижений, а теперь всего лишь призами за участие в соревнованиях ребенка, чьим призванием оказалось сочинительство историй, а вовсе не игра мяч. На тех же полках в изобилии стояли книги: фантастика, несколько тонких криминальных романов и несколько толстенных книг с эпическим фэнтези, которыми он когда-то зачитывался.
    Он взял одну книгу, пролистнул, вдохнул запах бумаги, как любил это делать с детства. Как бы он ни любил читать в электронном виде, но старые бумажные книги в мягкой обложке заставляли его чувствовать тепло и умиротворение внутри. Сел на кровать, улыбнулся, вспомнив, как лежал на ней, уставившись в потолок, грыз попкорн и думал о Крисси или о тех днях, когда, наконец, уедет из Красного ручья и начнет свою настоящую жизнь. И вот сейчас, находясь здесь, вдыхая запах несвежих простыней, он мог думать только о Терри и Тейлор.
    Прежде, чем позволил себе погрузиться в очередной приступ депрессивных мыслей, Пол надел свежую рубашку, побрызгался дезодорантом и вышел из дома, заперев за собой дверь. Вломиться вряд ли кто вломится, за весь день по улице проехали только две машины: его и Бэт, но все же.
    Через минуту он уже шел обратно к Центральной улице, чувствуя, как внутри все сжимается при мысли о встрече со старыми друзьями после столь долгого перерыва. Ночь только начиналась.

Глава пятая

     К – Центральному парку, будьте добры! – крикнула Терри с заднего сиденья, не уверенная, услышал ее таксист или пластиковая загородка толщиной в полдюйма заглушила слова. Водитель кивнул, включил счетчик и, отъехав от бордюра, свернул в переулок.
    На улицах Манхэттена было темно. После двухлетнего отсутствия Терри чувствовала себя здесь не в своей тарелке, улицы вызывали у нее беспокойство и даже клаустрофобию.
    Тейлор дремала, положив голову ей на плечо и проснулась только когда такси остановилось перед их старым домом, красивая каменная кладка которого была видна даже в такой зловещий час. Но только часть ее скучала по той жизни, а другая хотела сказать таксисту, чтобы тот разворачивался и вез их обратно в аэропорт.
    – Мам, мы уже дома? – сонно спросила Тейлор, протирая маленькими кулачками глаза. Вопрос задел Терри, не успел сорваться с губ дочери. Этот дом больше не был их домом, но Тейлор родилась здесь и прожила первые шесть лет, поэтому Терри улыбнулась и кивнула.
    – Приехали к папе, – сказала она, внезапно пожалев, что придется застать Пола врасплох. Это был не просто визит вежливости, это был заезд в манере: «можно мы поживем у тебя недельку или около того». Терри ожидала, что ее визит сюда продлится больше недели.
    – Мам, а как же дедушка? – спросила Тейлор уже второй или третий раз за день.
    – Не знаю, милая, но надеюсь, с ним все в порядке, – тихо ответила Терри. Как раз в это время они подкатили багаж к двери. Знакомый усталый мужчина открыл и придержал им дверь.
    – Джим! – воскликнула Терри и приобняла пожилого швейцара.
    Джим выглядел удивленным, но быстро изобразил на лице приветливую широкую улыбку.
    – Миссис Аленн, рад вас видеть. И мисс Аленн, вы стали такой большой.
    Тейлор обняла швейцара за талию и он улыбнулся еще шире. Терри немного покоробило, когда Джим назвал ее по фамилии мужа, но он не мог знать, что она вернула себе девичью фамилию – Генри, хотя развод еще не был оформлен окончательно.
    – Тебя перевели на ночную смену, Джим? – попыталась пошутить Терри. – Опят забыл полить фикус мисс Келли?
    – Нет, мэм. – Швейцар неловко передернул плечами. – Мы все выходим на пару ночей, чтобы облегчить работу новичкам. А мисс Келли… она умерла в прошлом году.
    Терри почувствовала себя ужасно. Почему Пол не сказал ей об этом? Потом вспомнила, что телефонных разговоров у них за последний год было меньше, чем пальцев на одной руке. Даже еженедельные звонки Тейлор прекратились, потому что она запретила дочери на них отвечать.
    – Извините, – прошептала она и, снова подхватив чемоданы, направилась к лифту.
    – А вы куда направляетесь? – спросил Джим, вставая между ней и входом.
    – В нашу квартиру, – ответила Терри немного резче, чем намеревалась.
    – Ее выставили на продажу, миссис Аленн. В эти выходные мистер Бронштейн будет демонстрировать ее покупателям.
    Эти слова потрясли Терри. Пол, наконец, решился избавиться от квартиры. Она много лет уговаривала его сделать это, и вот теперь он это сделал. Значит, потерял всякую надежду на то, что они с Тейлор когда-нибудь вернутся. Терри почувствовала облегчение, смешанное с легкой грустью.
    – В любом случае, в документах указано и мое имя, поэтому я поднимаюсь, – сказала она.
    Джим отступил в сторону и Терри, подойдя к лифту, нажала на кнопку вызова. Швейцар скрылся за своим маленьким письменным столом у стены.
    – Спокойной ночи, Джим, – сказала напоследок Терри, снова вызвав у пожилого мужчины улыбку.
    Двери лифта закрылись, Терри уткнулась головой в обитую деревом стену, пока Тейлор нажимала на большую круглую кнопку с цифрой «Три». Она помнила эту кабинку с легким запахом собачьей мочи. Кажется, пес мистера Мартина никогда не был достаточно проворен, чтобы дотерпеть до выхода на улицу и считал, судя по всему, что дерево кабины лифта приемлемая замена тротуарам Манхэттена.
    Кабинка почти незаметно остановилась, двери открылись. Их квартира находилась в дальнем конце коридора. Терри увидела ярко-красную вывеску «Продается», и от этого вида у нее внутри все перевернулось. Между прочим, почему это должно ее волновать? Ведь сколько она уговаривала Пола сделать это, так почему же ей стало плохо, как только увидела объявление.
    – Милая, – прошептала Терри дочери, взглянув на часы, – давай постараемся вести себя тихо. Помнишь, какой шум разносится по коридорам.
    Было уже за полночь. Колесики чемоданов гремели по полу коридора громче, чем когда-либо.
    Тейлор уже подняла руку, чтобы постучать в дверь, но Терри сделала жест вести себя потише. Достала ключи, в надежде, что Пол не додумался поменять замок. Возможно, они его напугают, когда проникнут в квартиру тайком, но почему-то ей казалось, что все будет нормально, особенно если войти как раньше. Она не хотела, чтобы Пол приглашал ее войти, это выглядело бы, как будто она какая-то отчаявшаяся бывшая супруга, которой больше некуда идти.
    – Все-таки нужно было снять номер в отеле, – пробормотала она себе под нос, но достаточно громко, чтобы Тейлор ее услышала. Небольшая хитрость, несмотря на то, что дочь и без того всегда принимала ее сторону в этом несчастливом браке.
    Ключ вошел в замочную скважину, плавно повернулся. Легкий щелчок объявил, что замок открылся. Они снова были в своей старой квартире.
    Не успели войти, как зажегся тусклый свет, это сработали датчики присутствия. Все выглядело чисто и опрятно. Терри вспомнила слова Джима о том, что квартиру должны вот-вот начать показывать потенциальным покупателям. Дон, должно быть, изрядно повеселился, заставляя Пола привести квартиру в порядок. А может пара лет одиночества научили, наконец, мужчину делать дела по дому.
    С трудом выдохнув сквозь сжатые губы, Терри попыталась подавить гнев и обиду. Раз она собирается остаться здесь, ей придется забыть о мелких придирках. По хорошему посмотреть, Пол довольно милый человек.
    Запахи дома вернули ее к воспоминаниям первой ночи после появления Тейлор. Тогда они вдвоем сидели на диване, а новорожденная девочка спала, как убитая, на руках Пола, положив голову ему на плечо, и пускала слюни. Он заботился о ней, менял подгузники, помогал кормить, убаюкивал у себя на руках, пока Терри не забирала дочь из его любящих рук. Боже, какой ужасно ревнивой она тогда была.
    – Мамуль, а можно сходить к папе? – спросила Тейлор, посмотрев на нее большими глазами.
    Терри кивнула, и девочка тут же выбежала из кухни в холл.
    Разувшись, Терри с облегчением вздохнула, как раз в это время вернулась Тейлор. Судя по выражению лица, она должна вот-вот разразиться истерикой.
    – Папы здесь нет, – всхлипнула девочка, глаза ее наполнились слезами.
    Терри прошла прямиком в их старую комнату, теперь она целиком принадлежала Полу. Все выглядело так же, как раньше, и она вдруг почувствовала себя захватчицей. Ее подушка до сих пор лежала на том же месте, что и при ней, а гималайская соляная лампа, которую она оставила, все еще стояла на прикроватном столике.
    Пол всегда говорил с ней так, будто тосковал о ней, но ни разу не сказал об этом вслух. Сейчас Терри поняла это всем своим существом. Этот человек так и не сдвинулся с места. Он провел два года, ожидая возвращения жены и дочери, а она отняла у него все. Нужно было ему помочь, а не отталкивать.
    Большие глаза дочери встретились с ее, и Терри сказала самой себе, что все, что сделала, сделала ради нее, потому что в муже появилось и жило что-то темное, что он не способен был увидеть. Вот только она видела, и временами это пугало ее до смерти.
    – Я позвоню ему утром, милая. Пойдем, сходим в твою комнату, перестелим постель, – сказала Терри и крепко обняла Тейлор.
     ***
    – Хочешь сказать, что никогда не думал, чтобы приударить за той блондинкой из фильма? – спросил Тайлер. Он выпил уже восемь, а то и девять кружек пива, язык его начал заплетаться.
    Пол пожал плечами. Вечер начался довольно весело: он встретился со старыми друзьями, вот только через столько лет у них уже не осталось ничего общего.
    – Слушай, на съемочной площадке я ни за кем не приударял, меня там почти не было. И на автограф-сессии я тоже не хожу, так что с горячими мамочками и домохозяйками тоже не сложилось. И потом, я ведь женат. – Он потеребил обручальное кольцо на пальце, внезапно подумав, а носит ли еще свое кольцо Терри.
    Чарли, или Чак, как теперь его называли, подливал всем пива. Пол понимал, что напиваться – идея плохая, но ему не хотелось выглядеть приезжим хлюпиком. Поэтому пока строители и водители больших грузовиков глушили литрами пиво, он потягивал виски, балансируя на грани между трезвостью и веселостью. Он увидел, как к Чаку, пока тот ждал очередную порцию пива на всех, подошла блондинка в настолько узких джинсах, что, казалось, понадобятся плоскогубцы, чтобы их снять. Она что-то спросила у Чака и многозначительно посмотрела на Пола. Чак ей что-то ответил и понес пиво, оставив женщину стоять на месте.
    – Кто это? – спросил Пол, почувствовав подступающий к горлу комок.
    Тайлер с Ником захохотали, едва не расплескав пиво.
    – Это самый спелый фрукт, который только можно найти в Красном ручье, – причмокнув губами, ответил Ник. – Она, похоже, встречается только с приезжими, потому как мне до сих пор всегда отказывала.
    Пол попытался представить себе эту женщину на свидании с быком, сидящим перед ним в рубашке с отрезанными рукавами.
    – Уверен, она тебя неправильно поняла, – сказал он
    – Ага, – кивнул Ник и выпил пива.
    Прежде, чем Пол успел найти предлог уйти, двери бара открылись и внутрь вошел мужчина, за которым с улицы проник прохладный ветерок осенней ночи. В баре моментально стало тихо, пьяная субботняя болтовня перешла в шепот и даже музыкальный автомат, показалось, стал играть тише. Блондинка наконец, поспешно подхватила кружку с пивом и неторопливо вернулась к своим друзьям.
    Вошедший коротко кивнул Чаку, прошел мимо и занял свободный табурет в конце стойки, повернувшись ко всем спиной. Как только Пол увидел его со спины, сразу же узнал старого друга. Многие годы тот почти на каждом уроке сидел перед Полом и спутать Джейсона с кем-то другим было невозможно.
    – Почему все так странно отреагировали, когда вошел Джейсон? – спросил Пол.
    – Потому что он уже не тот человек. Он обозлился и, по хорошему, лучше всего держаться от него подальше, – ответил Тайлер. Из его голоса исчезла веселость.
    – Джейсон, в общем-то, парень неплохой, – тихо добавил Чак. – Помню, в детстве вы были неразлучны, но, Пол, сейчас все по другому. В нем появилось что-то темное. Можешь представить, что значит потерять ребенка?
    Владелец забегаловки все больше и больше нравился Полу.
    – Попробую справиться с его темнотой, – улыбнулся он. – Хочу поговорить с ним. – И, не обращая внимания на тихие комментарии приятелей, мол, благоразумней остаться на месте, он пересек зал забегаловки. Посетители, все как один, наблюдали за тем, как Пол подходит к Джейсону и садится на табурет рядом с ним. На голове друга детства синяя бейсболка «Метс», одет в грязную джинсовую куртку и штаны. Когда Пол устроился рядом с ним, он и не подумал сдвинуться с места, хотя сидели они почти вплотную друг к другу. Джейсон держал в ладони большой стакан с коричневой жидкостью, наверняка виски. По крайней мере, у них еще осталось хоть что-то общее.
    – Еще, – сказал Пол бармену и выложил на стойку пятерку. На Манхэттене ему этого не хватило бы и на половину порции в приличном заведении.
    Джейсон продолжал не обращать на него внимания, поэтому Пол тоже смотрел только вперед.
    – Мне жаль твое сына, – сказал он достаточно громко, чтобы его услышал только Джейсон.
    Это привлекло внимание друга, только не так, как надеялся Пол. Джейсон вскочил так быстро, что Пол смог только отшатнуться. Джейсон ничего не сказал, только размахнулся и врезал Полу прямо в глаз. Вспыхнула боль, но тут прилетел второй удар, теперь в живот. Пол согнулся пополам, попытался восстановить дыхание, поднять руки, защищаясь, но было уже слишком поздно. Джейсон пнул его в бок и Пол рухнул на пол.
    – Что ты сказал, мерзавец? – зарычал Джейсон. Он замахнулся еще раз, но Пол, наконец, обрел дар речи.
    – Джей, это я, Пол. Пол Аленн. – Слова вырвались сами собой.
    Джейсон замер, выражение ярости исчезло с изрезанного глубокими морщинами лица.
    – Пол? – только и сказал он.
    Наконец, он протянул руку и секунду спустя Пол уже стоял, облокотившись о барную стойку, смущенный тем, что дал себя так легко повалить. Хотя Джейсон всегда был крепким и сильным и не раз вступался за Пола перед хулиганами.
    – Ты как тут, твою дивизию, оказался? – спросил Джейсон, усаживаясь обратно на табурет и выпив за раз почти половину стакана виски. Пол последовал его примеру, потом вытер рукавом рубашки рот. Удивительно, но крови не было.
    – Маме становится все хуже, Бэт отвезла ее в Гринбрайер. А я помогаю по дому.
    – Прости, что ударил тебя, – сказал Джейсон. Их взгляды встретились. Глаза Джейсона казались черными, стали темнее, чем были в детстве.
    – Я успел немного выпить. – Пол пожал плечами. – Не подумал, что ты так отреагируешь, если незнакомец скажет тебе такое.
    Джейсон жестом подозвал бармена. Высокого молодого человека не пришлось просить дважды. Он поставил перед ними новые стаканы и бутылку с виски. Джейсон натянуто улыбнулся и кивнул. Потом они перешли за столик в дальнем конце бара, там чуть тише звучала музыка и никто не шнырял мимо.
    Пол махнул Чаку, давая понять, что все завершилось благополучно.
    – Даже не верится, что ты приехал. Выглядишь потрясно. Ну, если не считать большого красного пятна на щеке. – Джейсон улыбнулся, на этот раз искренне, и Пол увидел, что в его глазах все еще мелькает тот пацан из детства.
    – Ага. Пытаюсь взять себя в руки. Я не знал о твоем ребенке, иначе бы приехал еще тогда. – Пол надеялся, что его слова прозвучали достаточно искренне.
    – А что бы ты мог сделать? Он исчез. Испарился. Исчез. Копы ничего не знают. Они даже его велосипед не нашли.
    Тут мимо прошла блондинка в узких джинсах, которая все это время не сводила глаз с Пола. На этот раз она была уже в куртке и, не сказав ни слова, оставила на липком столе визитку. Пол тоже промолчал, только нервно крутил обручальное кольцо на пальце.
    – Ты ее знаешь? – спросил Джейсон.
    – Нет. – Пол взял визитку и покрутил ее между пальцами. – Судя по всему, это Кэтрин Смит, работает маркетинговым директором в «Саду Грэнни Смит». Чую запах кумовства. Подожди, а ты почему ее не знаешь? В смысле, Красный ручей не настолько большой город.
    – Может, новенькая. – Джейсон пожал плечами и отпил еще немного виски. – Может, сестра хозяйки, приехала насладиться роскошной жизнью в саду. Эй, а ты разве не женат?
    – Пока да. Но мыуже разошлись. Долгая история. – Из тех, которыми Пол не хотел делиться с человеком, которого не видел двадцать лет.
    – Слышал. Мы с Мэри тоже расстались.
    Пол промолчал. Потеря ребенка – одно из самых страшных событий в жизни, и такое напряжение либо сближает супругов, либо разрушает семью. Слова тут не нужны. Вместо этого они заговорили о былых временах. Пол с удовольствием вспоминал прошлое.
    Не успел он опомниться, как в забегаловке включился свет, а бутылка опустела. Чак с компанией ушли уже час назад, и опьяневший разум Пола чувствовал небольшую вину за то, что бросил их. Хотя на прощанье всех обнял и пригласил к себе домой через пару дней. Где-то в глубине души, где-то очень глубоко, он пожалел о приглашении, но сейчас то и здесь ему было хорошо и счастливо.
    – Было здорово встретиться, Джей, – сказал Пол, когда они вышли на парковку. Джейсон отправился к своему грузовику, заверил, что живет всего в двух минутах езды отсюда. Но за две минуты многое может произойти, так что Пол решил идти домой пешком, решив, что свежий воздух пойдет ему на пользу. Он уже много лет не пил виски и сегодняшнее начинало ему не нравиться.
    Прогулка заняла у него больше времени, чем он рассчитывал. Пока добрался до нужной улицы, пару раз свернул не туда, и его начала бить дрожь. В конце концов он оказался на своей улице, только зашел на нее с другой стороны. Справа появилась тропинка, уходящая в поля. Уличные фонари у дома не светили.
    Пол хотел перейти улицу, но ноги отказались его слушаться. Что-то двигалось по тропинке в поле. В темноте это было не более чем тенью. Против воли, Пол ступил на утоптанную тропинку.
     Продолжение будет...