Аннотация: Рассказ занял второе место на конкурсе "светлое завтра". Даже в светлом будущем будут свои конфликты.
Информация для конкурса "Химии и жизни". Моя публикации в журнале рассказ
"Таинственное прошествие на "Кэтти Сарк" в номере 7 за 1993 год.
Олег Костенко
Метель из звёзд
Рассказ
Когда появился Утолин, Ветров настраивал пластины гравиуловителя, напевая себе под нос песенку собственного сочинения.
- Нам на земле толпиться нечего, пора покинуть колыбель,
Взлетим мы в небо завтра вечером, увидеть звёздную метель.
Песенка была так себе, да и голоса у Ветрова в общем-то не было. Поэтому когда старший инженер вошёл, Ветров замолчал. К тому же он сразу ощутил обеспокоенность в эмоциональном спектре друга.
- К нам едет ревизор, - объявил Утолин.
Ветров едва заметно пожал плечами.
- И что с того?
Внеплановый приезд наблюдателя из совета общин был, конечно, неожиданным, но ничего страшного в этом Ветров не видел. Мало их, что ли было.
- Это сама Клер Има.
- Что, председатель экологического надзора?
Увидев, что Утолин кивнул, Ветров задумался. Так, сама Клер Има, это уже серьёзно. Тем более за неделю до запуска. И что этой сухой корке здесь нужно? При мысли о ней он скривился, так, словно от него требовалось съесть на время очень кислый лимон. Утолин это заметил. Подойдя, он сел рядом с другом на кожух устройства.
- Послушай, - сказал он, - по-моему, ты демонизируешь эконадзор.
Клер конечно штучка ещё та. Но её служба делает необходимое дело. Не кому не хочется возвращения безумной эпохи. Что в этом плохого?
- А ничего и нет. Контроль за тем, что бы человечество больше не вредило планете необходим, кто же спорит? Проблема в том, что некая Клер стремится превратить свою службу чуть ли не в параллельное правительство. - На губах Ветрова появилась ироническая усмешка. - Из самых лучших побуждений конечно, ради всеобщего блага.
- М, м, м - Утолин предпочёл промычать, что-то неопределённое. Ему давно была известна не любовь друга к эконадзору. Нелюбовь эта правда была довольно странной. Он никогда ничего не имел против рядовых инспекторов, даже самых въедливых, но терпеть не мог высший совет этой организации.
- Пожалуй, на сегодня хватит.
Ветров не стал собирать инструмент. К чему если завтра он вернётся сюда же. Возможность же того, что кто-нибудь его заберёт, даже не пришла ему в голову. Как не пришла бы никому из оказавшихся на его месте.
Через пять минут оба вышли наружу. За их спинами располагался корпус первого в мире гравитационного корабля, чем-то похожий на небольшого китёнка. Друзья неспешно двинулись к раздевалкам. Над входом в административное здание весел лозунг ' Вернём себе звёзды'.
Ветров запрокинул голову, но, не смотря на то что, царил поздний вечер, звёзд в небесах видно не было: слишком сильно было разлившееся кругом искусственное освещение.
Оба некоторое время молчали. Потом Утолин оглянулся на космолёт.
- Знаешь, - сказал он вдруг, - мне сейчас пришло в голову, ведь во времена до второго возрождения какой-нибудь администратор в обморок бы упал, увидев, что ведущий теоретик проекта лично гайки ключом заворачивает.
Утолин чуть усмехнулся в ответ.
- Во первых отнюдь не гайки. Во вторых система гравиуловителя не имеет аналогов и я должен лично убедиться, что всё настроено верно. Слишком много у нас противников. Слишком многое зависит от того насколько быстро мы сумеем вывести наш гравитоплан в космос.
Теперь уже назад обернулись оба. Длинный пузатый корпус, окружённый вспомогательными механизмами, занимал почти всю площадку. В свете прожекторов на его боку можно было прочесть выведенное огромными буквами слово 'Мечта'.
**********
Жена Ветрова, Мария была математиком, тоже работающим в проекте. Но дома оба предпочитали не говорить о делах. Должно же быть у людей время, когда им можно расслабиться. Сейчас после ужина оба слушали без умолку болтавшую дочь
- Мы после школы в волейбол играем, - рассказывала им восьмилетняя дочь, - А тут появляется эта ненормальная Мэр, и просит принять в игру. Мы ей, сейчас нельзя, равновесие команд нарушится. Вот найди себе пару, тогда, пожалуйста. А она: 'Нет, нет, я хочу сейчас'. Выскакивает на поле и ловит мяч, словом эгоизирует вовсю.
- А вы, что же? - с интересом спросила Мария.
- А мы просто взяли и ушли с площадки, - судя по голосу, девочка очень гордилась подобным решением. - Пусть одна играет.
Вспоминая, она довольная ухмыльнулась. Улыбнулся даже Ветров, представив, не знакомую ему Мэр на площадке, с долгожданным мечом в руках и абсолютно одинокую. Неплохой способ, - подумал он, - если в игре стремятся навязать чужие правила, то можно попросту не играть.
Кстати насчёт игр. Ветров включил визион.
- Сейчас должна выступать Клер Има, - сообщил он жене.
- Я думала ты её не любишь.
Ветров кивнул.
- Потому и отслеживаю все действия. Хочу быть в курсе её политических игр.
- 'Политические игры' - задумчиво повторила Мария. - Странное словосочетание, словно из безумного века.
- Иногда мне кажется, что Клер сама какой-то реликт, пролежавший лет триста в анабиозе.
В воздухе возникло розовое облачко. Мгновение спустя изображение сфокусировалось, и теперь стала видна полупрозрачная фигура председателя экоконтроля. Клер Има была высокая прямая и неприступная, словно бетонный столб.
По началу Ветров слушал её не очень внимательно. Тем более что Клер вещала о вещах всем известных.
- После безумных веков, когда треть планеты была превращена в пустыню, и само существование нашего вида висело на волоске, человечество, наконец, сделало выводы. Они организовались по принципу общин, совместно владея производственными средствами. Всё необходимое общинники получали бесплатно, но за прихоти приходилось платить. Понятно, что по мере роста благосостояния человечества список необходимого расширялся. После тотальной деградации мировой экономики вызванной деятельностью сверхкорпораций наступила новое возрождение. Восстанавливались связи между регионами многие, из которых впали в полную изоляцию, вернувшись к натуральному хозяйству.
Интересно, - подумал Ветров, - долго она собирается пересказывать школьный учебник. Что-то вводная часть у неё затянулась.
- Человечество, наконец, поняло, что его долг жить в гармонии с планетой. Для соблюдения этого принципа был создан планетарный эконадзор с правом вето. Отказавшись от чрезмерных излишеств люди, принялись восстанавливать землю. Человечество идеально вписалось в природу. Мы стремимся превратить землю в сад. Однако до сих пор, к сожалению, имеются люди желающие воскресить прежнюю прометеевскую или как её ещё называют титаническую цивилизацию. Они готовы потратить огромное количество ресурсов на бессмысленные эксперименты, не нужные никому кроме них. Экоконадзор решительно заявляет, что намерен бороться с таким бессмысленным расточительством. Мы должны сделать этот мир лучше! Ибо наш дом здесь!
Лицо Клер Има истаяло.
- Вы слушали речь председателя эконадзора, посвящённую двухсотлетию этой службы, - объявил диктор.
Ветров переглянулся с женою. Оба были встревожены.
- Не может же быть, что бы она говорила про нас, - неуверенно сказала Мария.
- Не знаю, - отрезал Ветров. - Но, похоже, я прав в своих подозрениях. Она уже собирается распределять ресурсы вместо экономического совета. Следующим шагом будет присвоить себе диктаторские полномочия.
- Ну, это уж слишком, - возразила Мария, - сейчас не средневековье и не безумные века.
- Может быть, может быть - задумчиво отозвался Ветров. - Впрочем, так себя называть она конечно не будет.
- Превратить в сад всю землю, - задумчиво протянула Мария, - наверное, в глубине души это желает каждая женщина.
- И ты тоже, - повернулся к ней муж.
- Отчасти. Но я сильно опасаюсь, что подобная мечта в исполнении Клер Има приведёт к полному застою, что вряд ли совпадает с интересами нашего вида.
Визион продолжал передавать новости.
*******
Клер Има, наконец, прибыла. В сопровождении двух помощников она прошло на рабочую площадку. Задумчиво оглядела корпус 'Мечты', с которого уже были удалены все монтажные механизмы. Потом прошла внутрь, брезгливо морщась, оглядела отсеки. Что и говорить гравитолёт, в котором не были ещё завершены внутренние работы весьма мало походил на так нравящийся ей райский сад. Кругом лежали инструмент и детали. , часть переборок отсутствовала, к тому же кое где было грязно.
Ветров, преодолев неприятие, лично водил Клер по космолёту. Будучи от природы эмпатом, сейчас он пытался разобраться в её эмоциональном спектре. Но ощущал с её стороны только лёгкое любопытство.
- Зачем всё это? - произнесла Клер.
- Простите? - Ветров в начале даже не понял вопроса.
Клер смотрела на ползущего по переборке небольшого монтажного робота.
- Вы вложили много труда в свой проект, - сказала она, наконец, - и потратили немало ресурсов. Но для чего, объясните мне, какая здесь польза для человечества?
От такого вопроса Ветров даже на миг растерялся.
- Э...Мы впервые после безумных веков вновь выйдем в космос. При чём на несравненно более высоком техническом уровне.
Да она же это и сама знает, - спохватился он тут. - Но тогда в чём смысл вопроса.
Клер Има вздохнула.
- Я не об этом, - произнесла она с раздражением, - зачем нам вообще выходить туда? Нынешние производственные циклы земли почти замкнуты. Так, что в ресурсах мы нуждаемся мало. С изобретением гравитационных коммуникаций, мы перестали нуждаться и в спутниках связи. Поэтому прошу вас внятно объяснить, зачем нам стремиться в космос.
- Ну, - несколько озадачено произнёс Ветров, с точки зрения которого ответ был предельно очевиден. - Как говорил один древний мыслитель, мы не можем вечно сидеть в колыбели, любая жизнь стремится расширить свой ареал.
- Тезис далеко не бесспорный, - возразила Клер Има, - в биосфере полно обратных связей ограничивающих бесконтрольное распространение видов. К тому же каждый вид должен занимать, свою собственную нишу.
- Короче сиди и не рыпайся! - не удержался Ветров.
Клер бросила на него пристальный взгляд.
- Ирония не уместна, - сказала она, - эпоха героев прошла. Теперь мы просто должны делать свою работу, исполняя свой долг перед видом.
Всё это время Ветров продолжал наблюдать её эмоциональное излучение, и видел, что председатель эконадзора предельно искренна. Что ж, значит, они просто по-разному понимают благо для вида, носящего гордое название Хомо Сапиенс.
- Вы, конечно, знаете, - продолжала Клер, - что ещё сто лет назад было принято решение запрещающие возрождать химические ракеты, так как их массовое применение, может загрязнить атмосферу и способно разрушить озоновый слой?
- Знаю естественно, - буркул Ветров. По его мнению, с этим решением поспешили. Но в любом случае это не имело никакого отношения к 'Мечте'. - У нас если помните двигатель не химический.
- А кто-нибудь знает, как массовое применение антигравитационых устройств способно повлиять на планету. Может быть, мы полностью разрушим гравитационное поле земли, и всё улетит в космос.
Что за бред!? - Ведущий теоретик проекта даже не пытался скрыть своего изумления. Она что собственной тени боится?
- В общем, извините, Виктор Владимирович, - Клер говорила даже с некоторым сожалением, - но все ваши аргументы меня нисколько не убедили. Эконадзор накладывает вето на этот проект.
********
- Этого не может быть, - бушевал Утолин. - Даже эконадзор не может закрыть проект, в который вбухано столько средств и который сейчас находится в одном шаге от завершения.
- Уже закрыли, - устало сказал Ветров.
Они находились в доме Ветровых. Оля уже спала. Ветров посмотрел в окно, за которым быстро темнело. Внезапно он ощутил не чем не мотивированное желание запустить в стеклопластик чем-то тяжёлым. Спокойно, - сказал он себе, - окно ничем не виновато. К тому же прозрачный пластик, он не бьющийся. Насмотрелся видать старых фильмов. Вскоре он погасил деструктивный импульс.
- Я тоже не понимаю, - сказала Мария, - должна же она назвать хоть какую-нибудь причину.
Жена Ветрова была расстроена не меньше всех остальных, и теперь с трудом подавив эмоции, пыталась рассуждать логично. Она и Утолин невольно уставились на Ветрова, о чьей способности к эмпатии разуметься знали.
Тот вздохнул.
- Она показалась мне вполне искренней, - произнёс он. - Я думаю у неё своего рода паранойя. Клер хочет полностью контролировать будущее, а если человечество расселится по вселенной, это будет в принципе не возможно.
- Да расселения, ещё далеко, - возразила ему Мария.
- Конечно, но оно станет неизбежно, если только проект будет доведён до конца. Думаю, Клер вполне искренне считает, что для человечества лучше всего застыть в этаком блаженном единении с биосферой без всякого развития, и счастливо пускать слюни, точно собаки на колбасу.
- Слушайте, - раздражённо сказала Мария, - мы же, в конце концов, учёные, можно ж придумать хоть что-нибудь.
- А что тут можно предпринять? - озадаченно поинтересовался Утолин.
- Ну, разве, что - попытался изобразить иронию Ветров, - мы просто угоним корабль.
И вдруг замолчал. Лицо его внезапно застыло, как бывало, когда Ветров что-то напряжённо обдумывал.
- А знаете, - произнёс он, - пожалуй, это не плохая идея.
*********
- Реактор выходит в рабочий режим, - сообщил Утолин.
- Закрыть люки, - объявил Ветров. Он уже вошёл в роль командира.
На верное никто ещё не отправлялся в полёт на таком захламлённом корабле, - подумал Ветров, - наверное, мы все сумасшедшие.
План был основан на том, что Клер понятия не имела, насколько гравитоплан на самом деле был подготовлен к полёту. Увидев рабочий бардак в отсеках, она решила, что до завершения работ ещё далеко. Это было ошибкой. Все основные системы 'Мечты' были уже смонтированы. Оставалось лишь наладить кое, какие удобства, да навести глянец. Но ведь без удобств вполне можно и обойтись. Знай, Клер об этом, она б не была так беспечна.
- Оптимальная траектория вычислена, - объявила Мария. - Исполнительные механизмы готовы к принятью команд с компьютера. Оптимальное время старта, через восемь минут.
Ветров вдруг вспомнил о дочери. В каком-то смысле это она подсказала ему решение. Если тебя не устраивают чужие правила, надо просто сломать игру, именно такой вывод сделал он из её рассказа. Клер, конечно, думала, что он станет опротестовывать её решение по обычным каналам. Ветров вздохнул: интересно, как их накажут. Наверняка будет публичное порицание с поражением в правах. Это как минимум.
Его мысли снова вернулись к Оле. Они никогда ничего не скрывали от девочки. Для большинства родителей подобное поведение было теперь типичным. И ребёнок пришёл в восторг от затеи. А чего собственно ожидать от восьмилетней малышки. Оля немедленно заявила, что должна отправиться с ними. На силу убедили, девочку, что та будет только мешаться. Они немного лукавили, но делать собственную дочь нарушительницей им совсем не хотелось.
- Реактор в рабочем режиме, - сказал Утолин.
- Подать энергию на гравиторы, разблокировать исполнительные цепи.
- Гравиторы готовы к работе, - доложили из двигательного отсека.
Сейчас их было на борту пятеро, на корабле способном нести до двадцати человек экипажа. Кроме находящихся здесь в рубке был ещё специалист по жизнеобеспечению Клим Сомов, и инженер Клаус Грин отвечавший за двигатели.
До старта оставалась минута. Внезапно над пультом вспыхнуло туманное облачко визиона. Мгновение и оно сформировалось в лицо Клер Имы.
- Что вы затеяли, - спросила она с явным гневом, - Мне сообщили, что по всему комплексу начались гравипомехи для связи.
Действительно лицо её дёргалось и расплывалось.
- Я, кажется, запретила любые эксперименты.
Её изображение вдруг оглядело рубку. Увидев активированные пульты, Клер мгновенно всё поняла.
- Не сметь! - вдруг завопила она каким-то визгливым голосом. - Я...Я запрещаю. Вы все будете нести ответственность перед трибуналом общин.
Ветров посмотрел ей прямо в глаза.
- Идите к чёрту, председатель эконадзора, - с наслаждением произнёс он, раздельно выговаривая каждую букву, потом отключил визион.
На экране в обратном отсчёте мелькали цифры. Ноль! На мгновение Ветрову показалось, будто ничего не случилось. Он ощутил слабый страх. Но тут же понял, что окружавшие лётное поле строения уже провалились вниз. 'Мечта' поднималась!
Из зданий выскакивали люди. Задрав головы, они смотрели, как первый в мире гравитационный корабль исчезает в безоблачной синеве. Вскоре он превратился в точку и исчез в небесах.
********
Ускорение внутри гравитоплана не ощущалось. Просто сперва Земля казалась огромной картой, потом края у неё закруглились, плавно уходя вниз, и она превратилась в сферу подобную гигантскому глобусу. Одновременно пространство снаружи темнело, проявлялись яркие точки звёзд. Гравитоплан вышел на заданную орбиту. Компьютер отключил двигатель. Вес у космонавтов исчез.
Ветрову показалось, что из-под него ускользает кресло, и он невольно вцепился в его подлокотники, хотя и был привязан ремнём. Потом он понял, в чём дело. Отсутствие веса было восхитительным чувством.
- Наслаждаемся невесомостью, - объявил он, и, откинув ремень, приподнялся над креслом. Вытянув тело Ветров, поднялся почти к самому потолку. Теперь он висел параллельно тому, что недавно считалось полом.
- Ты в порядке? - спросила Мария.
- В полном. - Ветров с наслаждением потянулся. - Никогда не думал, что это так здорово. Присоединяйтесь, насладимся отсутствием веса.
Пару секунд спустя Мария с Утолиным тоже поднялись в воздух.
Мария раскинула руки.
- Это божественно, - сообщило она.
Ещё через минуту в рубку вплыли Сомов и Грин. Какое-то мгновение все пятеро напоминали игривых щенят.
- Подумать только, - воскликнул Грин, - и нас хотели лишить всего этого!
И он перевернулся в воздухе, зависнув головою над пультом.
- Хуже, - отозвалась Мария, - этого хотели лишить человечество. Хотели такие как Клер.
Она вдруг задорно засмеялась.
- Покажем этой карге! Камера готова? А ну, муженёк становись напротив иллюминатора так, что бы землю разглядеть можно было. Речь кто-нибудь написал. Ну и чёрт с ним! Сымпровизируешь. Так даже лучше.
- Почему именно я? - заколебался, было Ветров.
- Потому, что ты всё затеял, - доходчиво объяснила Мария.
- И потому, - добавил Грин, - что ты, как говорили в старину сейчас наш вождь.
Сравнение его с вождём Ветрова почему-то слегка покоробило, хотя по существу Клаус был прав.
Мария уже колдовала у пульта.
- Будем передавать на землю на всех доступных грави-волна, - объявила она. - Что бы как можно больше народу услышало.
Камера включилась.
***********
Мужчина на фоне голубого шара земли. Ветров говорит.
- Приветствую вас люди, мои сопланетники. Возможно, некоторые из вас уже определили, что это эта передача идёт с небес. Я и четверо моих спутников нарушили запрет экосовета и вывели гравитоплан в космос. Мы стали нарушителями, и сейчас я объясню почему.
Да, жить в гармонии с природой очень важно для разумного вида. Но при этом мы должны продолжать двигаться вперёд. Ведь если с пещерных времён и до наших дней люди мечтали о звёздах, наверное эта мечта, да чего-нибудь стоит. И эта пыль в небесах для чего-то очень важна.
Без сомнения в эпоху второго возрождения люди правильно поступили, взяв под контроль и ограничив всё что, может вредить планете.
Но в том то и дело, что запрет на выход в пространство не имеет никакого отношения к экологии. Просто кое-кто во всемирном совете общин хочет полностью контролировать будущее, даже не задумываясь о возможностях которые оно даёт.
Бессмысленная трата ресурсов - говорят нам. Но так ли обезопасен наш вид на одной конкретной планете? Столкновение с астероидом, кометой или вспышка сверхновой вблизи от солнца - сейчас нам нечего противопоставить подобному.
Не кладите все яйца в одну корзину: давали нам совет древние, и они были чёртовски правы. Лишь расселившись по вселенной люди, получат шанс на сохранение в вечности. Только это даст нам возможность положить руку на управляющие космическими процессами рычаги.
- А, кроме того, - вдруг задорно улыбнулся Ветров, - здесь ведь попросту здорово!
И он плавно развернул себя в воздухе.
********
'Мечта' опустилась на взлётное поле, с которого поднималась сутки назад. Не смотря на некоторую браваду, все поглядывали в иллюминатор не без тревоги.
Что же их ждёт, - думал Ветров озабоченно. Может быть специальный отряд безопасности. Помнится последний раз, он был задействован четыре года назад в Австралии, когда ловили особо опасного маньяка.
Главный теоретик невольно покачал головой. Нет уж, подобной 'чести' они, слава богу, не заслужили. Ветров вспомнил, что отряд использовался для захвата тех отщепенцев, которые вершили такие дела, что, ставили себя вне людского рода. Как правило, это были люди с нарушениями генома. Подобные преступления случались не часто, но всё же случались. Кажется раз в пятилетие по статистике.
Гравитоплан раскрыл люки. Что-то встречающих не видно, - обеспокоено подумал Ветров. Как раз в ответ его мыслям, он увидел приближающегося к ним человека. Неподалёку стояла небольшая машина.
Ветров увидел, что человек уже стар, но, тем не менее, держался прямо и двигался ровным спокойным шагом.
Мария сзади невольно ахнула.
- Батюшки, да ведь это...
Теперь уже и Ветров уже узнал подошедшего. Это был Джон Клейси - старейший член мирового совета.
И что теперь с нами будет? - обеспокоено подумал Ветров, если уж дело дошло до совета! Предчувствия у него были тревожные.
Джон Клейси приблизился. В глазах у него прыгали искорки.
- Что заварили кашу, на всю планету! - весело спросил он.
У Ветрова слегка отлегло, старейшина не был сильно разгневан. Главный теоретик надеялся, что держится бодро.
- Мы уже изложили свои мотивы с орбиты, - сообщил он спокойно.
- И перебаламутили этим планету, - на лице Джона внезапно возникла ухмылка. - Люди возбуждены, так что я при своей жизни не помню. Сейчас они требуют всемирного референдума по космополётам, при том абсолютное большинство явно на вашей стороне. Что довольны?
Он оглядел изумлённые лица вернувшихся.
- И вы и Клер, кажется, позабыли, что верховной властью являются отнюдь не советники. Согласно всемирным законам верховная власть принадлежит всему населенью Земли! Скажите, а прямо воззвать к общественному мнению, вам, что в голову не пришло.
Он видел, что пятёрка явно смутилась.
- Эх, молодёжь, молодёжь!
Он не стал говорить им, что в каком-то смысле был даже рад случившемуся. Слишком послушными становились, по его мнению, люди. Слишком охотно принимали точку зрения советников, будучи уверены, что те гораздо мудрее. А это было очень опасно, люди не должны превращаться в бездумных. Именно это развалило в двадцатом веке одну из могучих держав, которая хорошо ли плохо ли, но всё же сделала попытку создать справедливое общество. Люди тогда не думая, пошли за своими вождями, не сознавая, что те ведут их на бойню. И сейчас Джон был искренне рад общественной встряске. Но вслух он ничего этого не сказал, и лишь повторил ещё раз: