История - хороший духовник. Всегда есть соблазн сказать, что это было не так, а то, не этак, было ли какое-то сражение победой или поражением? Кто именно повинен в тайных, а также в очень хорошо известных преступлениях, где преступников ловили даже с поличным, но где же доказательства? А вдруг все было не так? Ведь никогда невозможно восстановление всей картины на все 100 процентов, иначе, это было бы не воспоминание, и не восстановление, а та самая картина. Да еще, с какой точки зрения на эту картину смотреть? С той, или с этой? Тут мешает угол, зато под воздействием неких сил, с неба упала наковальня - тут отлично все видно, но ни на кого ничего не упало, они и не заметили. О том, кто и что думал, не видя его, мы можем судить только по косвенным признакам, по заявлениям людей, о которых знаем не больше, чем о тех, о ком они рассказывают, с некоторой долей правдоподобности, достигнуть можно очень многого, мысля логически, восстанавливая динозавров "по когтям", судя по дереву по "плодам", по следам, которые еще задевают нас, оставшись до наших дней. Мы можем найти множество фактов и более-менее восстановить ход событий, но как только начинаются размышления о тайных движениях души, мы тут же попадаем в область беллетристики. Собственно, за это мы так и любим беллетристику - чтобы быть живой и понятной, она обязана быть более или менее достоверной по-человечески. Вот только забредая в эту фантастическую область по восстановлению мира другого человека, вечно никак не попасть в рамки фактической достоверности - ведь то, что проявилось вовне, часто было совершено на публику, имело свою политическую направленность и роль, то, что мы видим и знаем, в любом случае, в большей своей степени игра - парадный костюм, даже если в нем видится очень мало парадного. А помножить политику каждого на чужие подковерные игры, на иллюзии и спецэффекты, получится и вовсе что-то несусветное.
Поэтому остается лишь бесстрастно взирать на факты, не делая никаких далеко идущих выводов вообще, и не испытывая к персонажам прошлого никаких эмоций, просто известно то-то, и то-то, а вот это известно условно, это вот - правдоподобно, это - допустимо, это - вероятно, это - невероятно, а вот это пусть полежит до вскрытия новых фактов, но со всей и полной определенностью все равно сказать будет сложно. Подоплеку всех ли собственных действий мы всегда точно знаем и понимаем? А еще и за один день можем сто раз передумать и поменять свое к чему-то отношение.
А эмоции, либо выводы моральные - негоже травить Моцартов, душить принцев в Тауэре, устраивать Варфоломеевские ночи, рубить головы женам, и т. д. - это только эмоции и выводы общеморальные - для себя, на будущее, как условное предположение, условная задачка и сто способов сложить замок из спичек, вот если будет так, то это - вот так. Но что именно было так, и кто и что в точности об этом думал - это уже либо тайна исповеди, либо чистая беллетристика.
25/09/2007