де Кацман : другие произведения.

Золотая Валюта

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мой перевод на современный язык репринтного текста книги, объясняющей СУТЬ СОБЫТИЙ в России и в мире в конце 19 - начале 20 веков. Курсив, подчеркивание и большая часть жирного шрифта - авторские, выделение цветом, перевод в современные меры в скобках - моё. Если заметите неисправленные анахронизмы, например: "которою" - сообщите.
    "Георгий Васильевич Бутми де Кацман (1856 - после 1 июня 1917 / 1927).
      Потомственный дворянин, уроженец Бессарабии, потомок голландских эмигрантов, отставной гвардии подпоручик, землевладелец Подольской и Бессарабской губ.
      Экономист, публицист и общественный деятель, входивший в круг единомышленников С.Ф. Шарапова. Активно выступал против финансовой политики С.Ю. Витте.
      Во 2‑й пол. 1890‑х опубликовал ряд работ по проблемам финансов, денежному кризису, сущности золотой валюты и следствиям перехода на нее. Выступал с докладами в Вольном экономическом обществе, Петербургской Академии Наук, на международном земледельческом Конгрессе в Будапеште в 1896.
      Как экономист стал широко известен после издания сборника "Золотая валюта", вышедшей до революции тремя изданиями в России и двумя изданиями - в Германии (в 2000 она переиздана в С.-Петербурге)."
      
    "Книга посвящена проблемам, возникшим в связи с переходом России на золотую валюту, осуществленному министром финансов, впоследствии премьер‑министром С. Ю. Витте. Бутми предсказывал, что переход от серебряного рубля к золотому "неизбежно увеличит бремя внешней задолженности России, определяющей степень экономической зависимости нашего Отечества от международной биржи". Внутри же России он "вызовет тяжелый сельскохозяйственный кризис, а за ним, как его следствие, критическое положение промышленности, нормальное развитие которой невозможно будет при отсутствии спроса на продукты ее производства со стороны разоренного сельского населения". И уже вскоре он мог с прискорбием констатировать: "с того времени практика экономической жизни оправдала наши мрачные предсказания в большей мере, чем мы того ожидали".
      Суть проблемы заключалась в том, что прежде в России, как и в большинстве стран мира, существовала система биметаллизма: денежными металлами считались золото и серебро, причем по суммарной ценности оба металла были примерно равноценными. И вот эта система была заменена монометаллической, когда единственным денежным металлом стало считаться золото. Поскольку серебро перестало быть деньгами, общее количество денег сократилось вдвое. Товаров же осталось столько же. Деньги по отношению к товарам стали вдвое дороже.
      Какое же главное следствие этого? "За тот же денежный долг приходится расплачиваться двойным количеством товаров - двойным количеством произведения труда". Выиграли те, кто дает деньги взаймы, - банкиры, проиграли те, кто пользовался кредитом, а это почти все производители товаров. Ведь из всей массы денег, обращающихся в мире, лишь ничтожная часть представлена золотом, а вся остальная денежная масса - это бумажные деньги, векселя, акции и пр., т.е. представляет собой чьи-то долги. Вся сумма денежного богатства банкиров почти полностью составлена из долгов остального человечества.
      С переходом на золотую валюту во всех странах, ее принявших, разразился кризис."

Г. Бутми

ЗОЛОТАЯ ВАЛЮТА

ОГЛАВЛЕНИЕ

  
   Предисловие................................................................ 3
   Введение (1897).............................................................4
   I.Перепроизводство (1896)..................................................15
   II. Денежный кризис (1896).................................................19
   III. Возникновение кризиса (1896)..........................................37
   IV. Золото или серебро (1896)..............................................50
   V. Краткий сборник законов, определяющих денежную систему в России........ 65
   VI. Речь Г. Бутми в Будапеште (1896).......................................77
   VII. Золотой монометаллизм и его значение для России (1897)................82
   VIII. Положение вопроса о валюте в 1897 году..............................103
   IX. Дешевый хлеб и голод (1898)...........................................120
   X. Выкупные платежи и золотая валюта (1898)...............................124
   XI. Дворянский вопрос и земледельческий кризис (1897).....................127
   XII. Перечисление сумм земельной задолженности (1898).....................132
   XIII. Жертвы золотой валюты (1898)........................................135
   XIV. Умирающий богатырь (1899)............................................145
   XV. Способы распространения золотой валюты (1902).........................149
  
  

ПРЕДИСЛОВИЕ

   С 1895 по 1899-й год, пока введение золотой валюты в России относилось к области мер проектированных, мы считали своим долгом всеми зависящими от нас средствами способствовать выяснению вопроса не о том, осуществима эта мера или нет, a о том, полезно или вредно отзовется её осуществление на экономических интересах русского народа и Российского Государства.
   Все наши исследования приводили нас неизменно к одному выводу, -- что замена в России серебряной валюты золотой неизбежно увеличит бремя внешней задолженности России, определяющей степень экономической зависимости нашего Отечества от международной биржи, внутри же России вызовет тяжкий сельскохозяйственный кризис, а за ним, как его последствие, критическое положение промышленности, нормальное развитие которой невозможно будет при отсутствии спроса на её произведения со стороны разоренного сельского
   населения.
   Наши статьи не вызвали большого интереса среди русской публики. С гораздо большим вниманием отнеслись к нашему изложению валютного вопроса на Западе. В Германии появилось два переводных издания, обнимающих каждое по нескольку наших статей, одно, под заглавием "Zur Wahrungsfrage", с предисловием известного знатока валютного вопроса д-ра Арендта, другое, под заглавием "Kapital und Schulden" с предисловием маститого вождя аграриев Верлага фон Кардорфа.
   Когда 7 июля 1899 года, с изданием Нового Монетного Устава, денежная реформа из области предположений перешла в действительность, мы сочли уместным прекратить всякий спор о валюте, ожидая от практических результатов реформы в области экономической жизни страны подтверждения или опровержения наших опасений.
   С прискорбием должны мы сознаться, что с того времени практика экономической жизни оправдала наши мрачные предсказания в большей мере, чем мы того ожидали.
   Между тем, общественное мнение, которое было захвачено врасплох денежной реформой, не придавая ей серьезного практического значения, стало в последнее время ближе интересоваться этим вопросом. Публика путем горького опыта стала приходить к сознанию, что вопрос о валюте имеет не только теоретический интерес для ученых финансистов, но также и насущный практический интерес для всех продающих и покупающих товары, пользующихся доходами с имений или капиталов, получающих плату за свой труд, платящих налоги -- одним словом для всех, так или иначе имеющих обращение с деньгами.
   С другой стороны, наступившие перемены в личном составе Министерства Финансов, снова выдвигают вопросы о том, была ли вообще желательна денежная реформа для интересов России и, если была желательна, то была ли она задумана и проведена в строгом соображении со сложными экономическими отношениями нашего обширного Отечества.
   Полагаем, что при этих условиях опубликование нового издания наших статей и речей, касающихся денежной реформы, хотя бы в предлагаемом виде сборника, не приведенного в систему, может иметь известный интерес для читающей публики.
   Мы далеки от мысли исчерпать вопрос в настоящем сборнике и будем счастливы, если нам удастся вызвать в читателе желание изучить дело не по газетным статьям, a по сочинениям тех корифеев валютного вопроса, ссылками на которых наполнена настоящая книга.
   Примечание. Первое и второе издания этой книги были озаглавлены: "К Вопросу о Денежной Реформе (Соображения Сельского Хозяина)".
  
  
  

ВВЕДЕНИЕ (1897) 1

   В неусыпном попечении об экономическом благосостоянии России, наше Министерство Финансов с весны 1895 года заботится о замене нашей старой, серебряной валюты, новой, золотой валютой.
   Манифест 20 июня 1810 года гласит (24264, Ч. I  1): "Главною, непременяемою и законною мерою (монетною единицею) всех монет, обращающихся в государстве, установляется серебряный рубль настоящего достоинства, и именно: во сте рублях пять фунтов и шесть золотников лигатурного серебра 831/3 пробы".
   Манифесты 1 июля 1839 года, 1 июля 1841 года, 1 июня 1843 года, Выс. Ук. 17 декабря 1885 года, Монетный Устав изд. 1893 г. подтверждают неизменно, что
   "Государственная Российская монетная единица есть серебряный рубль, содержащий в себе четыре золотника и двадцать одну долю чистого серебра".
   Высочайшие указы 3 января и 3 сентября 1897 г. утверждают временную фиксацию курса кредитного рубля в золоте, но не отменяют установленной в 1810 г. серебряной монетной единицы, и не устанавливают новой, золотой монетной единицы.
   Напротив, Высочайший Указ 3 января 1897 г., на имя Министра Финансов данный, упоминает, что мера эта2 принимается "впредь до принятия окончательного решения по рассмотрении Государственным Советом дела сего3", а также, что "дело это может потребовать еще продолжительного обсуждения".
   Таким образом, вопрос остается открытым и его обсуждение еще своевременно4.
   С деньгами имеют дело все. Поэтому всех касается и всех должна интересовать предположенная денежная реформа.
   Проект перехода от серебряной к золотой валюте вызван у нас примером стран, опередивших нас в культурном развитии. Чтобы знать, какой пользы мы можем ожидать от предположенной денежной реформы, нам следует справиться, какую пользу такая реформа принесла странам, раньше нас принявшим золотую валюту.
   _____________
   1) Эта статья служила введением ко второму изданию настоящего сборника, вышедшему в 1897 году, когда денежная реформа еще не была осуществлена в законодательном порядке.
   2) Фиксация курса кредитного рубля в золоте.
   3) Вопроса о реформе денежного обращения.
   4) С того времени, когда печатались эти строки, опубликование нового Монетного Устава решило вопрос в пользу золотой валюты. Теперь дело уже не в предварительном обсуждений намеченной реформы, а в оценке правильности состоявшегося решения вопроса.
  
   Справляемся по официальным документам:
   Золотая валюта впервые вытеснила серебряную валюту в Англии, в 1816 году. Потрясающий кризис не замедлил разразиться над торговлею, промышленностью, разорительнее всего над земледелием. Об этом свидетельствуют: Английская Парламентская Комиссия 1822 г., Sismondi, Archibald Alison, Dana Horton и др.
   В 1873 г. золотая валюта заменяет серебряную в Германии, а затем в Соединенных Штатах Северной Америки. С тех пор земледельческий кризис стал
   хронической, постоянно ухудшающеюся болезнью этих стран.
   В 1879 году Франция прекращает свободную чеканку серебра -- предоставляет привилегию золоту. Кризис всюду обостряется, распространяясь на промышленность. 0 разорении земледелия и промышленности золотой валютой свидетельствуют: отчеты парламентских комиссий, монетных конференций, ходатайства торговых палат. Донесения консулов указывают на процветание стран, сохранивших серебряную валюту.
   В 1893 году Английское правительство прекращением свободной чеканки серебра в Индии возвышает искусственно курс серебряной рупии выше цены серебра.
   Эта переходная мера к введению золотой валюты вызывает в Индии, процветавшей до 1893 года, острый земледельческий и промышленный кризис.
   В 1893 году, с отменою Schermanbill'я, золотая валюта получает безраздельное господство в Соединенных Штатах. Кризис становится опустошительным: промышленность терпит тяжкие убытки; земледелие приходит на край погибели.
   По мере распространения золотой валюты спрос на золото растёт, золото дорожает, цены на все товары падают. Каждый успех золотой валюты приносит новые бедствия земледелию и промышленности.
   Но если золотая валюта не приносит ничего, кроме разорения земледелия и промышленности в тех странах, где она поселилась, то почему же её не изгоняют? Почему, напротив, страна за страною взапуски спешат открыть ей свое гостеприимство?
   Ключ к этой загадке мы находим в замечательном докладе "Серебро и Цены", читанном известным английским экономистом Мортоном Фрюэном в лондонской "Society of Arts" 26 мая 1897 г.
   "С 1873 года, говорит Мортон Фрюэн, цена золотого соверена1 почти что удвоилась; человек, который в 1873 году имел 100 000 ф. ст., и сегодня имеет те же 100 000 ф. ст., теперь в два раза богаче, чем в 1873 году".
   ____________
   1) Соверен = 1 фунт стерлингов = 123,27477 гран золота = 9 р. 45 к. по нынешнему курсу.
  
   Значит, распространение золотой валюты, вызывая вздорожание золота, приносит выгоду капиталисту-миллонеру.
   Но человек, имеющий 100 000 ф. ст., не имеет их на лицо в чеканенной золотой монете.
   По данным Монетного Двора Северо-Американских Соединенных Штатов поныне добыто золота из недр земли всего на сумму около 1800 млн. ф. ст.
   (до 1895 г. 8 581 431 000 долл.), из которых монеты в обращении и в кладовых банков имеется только на сумму 840 млн. ф. ст. (4 086 800 000 долл.).
   Остальное золото употреблено на различные поделки.
   Этот золотой капитал человечества, равный 840 млн. ф. ст., составляет лишь незначительную дробь суммы денежных капиталов всего человечества.
   Примером недостаточности металлического капитала может служить богатейший Английский Банк:
   По отчетам Банк имел к 1 декабря 1896 г.:
   Вкладов во всех своих отделениях на сумму: 800 000 000 ф. ст.
   Наличного золота во всех своих отделениях на сумму: 58 150 000 ф. ст.
   Т. е. вклады были покрыты золотой наличностью в размере 7,25 %
   Остальные 92,75 % вкладов обеспечены долгами отдельных лиц (векселя), учреждений (акций), государств (процентные бумаги). Долги эти могут быть вполне обеспеченными, но не золотом -- иначе они не существовали бы. Золотое обеспечение везде, по крайней мере, так же недостаточно, как и в Английском Банке.
   Итак: Вся сумма денежного богатства банкиров, лишь в незначительной части представляя самостоятельное металлическое богатство, почти полностью составлена из долгов остального человечества.
   Для того чтобы был человек, который имеет 100 000 ф. ст., необходимо чтобы был другой человек, или группа людей, которые должны эти 100 000 ф. ст.
   Если вздорожание соверена, вызванное распространением золотой валюты, увеличивает вдвое богатство человека, который имеет 100 000 ф. ст., то это же вздорожание соверена увеличивает вдвое бремя долгов человека, который должен эти 100 000 ф. ст.
   Вздорожание золотого соверена обогащает небольшую группу банкиров на счет всего остального человечества.
   Ещё в 1888 году сэр Роберт Гиффен высказал, что "наблюдаемая ныне замена высоких цен низкими происходит от изменения денег... Что масса долгов должна быть погашаема и проценты по ним уплачиваемы вздорожавшими деньгами -- дело крайне серьезное и величайшей важности".
   Дебитор, т. е. всё трудящееся человечество, должно отдать вдвое больше товаров -- произведений своего труда, чтобы уплатить тот же самый долг своему кредитору -- банкиру. Это -- благодаря изменению денег, о котором говорит Гиффен.
   Произошло ли это изменение денег случайно?
   -- Нет.
   До 1873 года золото и серебро в равных долях составляли денежное богатство человечества. В 1873 г. банкиры сказали: серебряные деньги -- не деньги; только золотые деньги -- деньги. Денег стало вдвое меньше. Товаров осталось столько же. Деньги по отношеню к товарам стали вдвое дороже. За тот же денежный долг приходится расплачиваться двойным количеством товаров - двойным количеством произведений труда.
   Но ведь это -- обвешивание.
   Когда скупщик на весах обвешивает отдельного клиента увеличенными в весе гирями, общественное мнение возмущается, всё общество, суд вступаются за обманутого клиента.
   Почему же, когда группа банкиров, при помощи вздорожавшего соверена, обвешивает на деньгах всё человечество, никто не вступается за обманутое человечество?
   -- Моисей учил свой народ в пустыне: "...ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать". (Второзаконие XV. 6).
   Ныне человечество разделено на две группы: с одной стороны горсть банкиров, помнящих и исполняющих закон Пророка; с другой стороны все остальное человечество, не исполняющее заповеди Писания. Интересы первых господствуют над интересами последних, хотя первые составляют меньшинство, а последние все -- человечество.
   К первым принадлежит человек, который имеет 100 000 ф. ст., к последним -- человек, который должен эти 100 000 ф. ст.
   Человек, который имеет 100 000 ф. ст., имеет средства пользоваться услугами лучших адвокатов.
   Интеллигенция больших городов состоит главным образом из лиц, получающих определенное денежное содержание. Вздорожание денег доставляет им больше товаров за те же деньги -- выгодно для них.
   Представители кафедральной науки стоят ближе к интересам городской интеллигенции, среди которой они живут, чем к интересам промышленности и земледелия, с которыми они знакомы лишь теоретически. И представители кафедральной науки, за немногими, выдающимися исключениями, защищают золотую валюту, дающую и им самим большие удобства за те же деньги.
   Возрастающие требования вооружения, народного образования, путей сообщения требуют изыскания новых источников государственного дохода, -- новых налогов. Но всякий новый налог непопулярен, как бы он ни был
   необходим для самого полезного дела. В странах с золотой валютой покупательная сила налогов растет автоматическим действием дорожающего золота, без изменения суммы налогов, не обращая на себя ничьего внимания и не возбуждая неудовольствия. Это удобно: промышленность и земледелие разоряются, но государственную роспись можно заключить без дефицита, не прибегая к непопулярному повышению налогов. -- И финансовые ведомства защищают золотую валюту.
   Наконец, периодическая печать, руководящая общественным мнением, под влиянием компетентных лиц -- банкиров, профессоров и финансовых чиновников -- восхваляет благодеяния золотой валюты.
   Вот каким образом складывается общественное мнение больших городов за золотую валюту.
   Когда доведенные до крайности земледелие и промышленность отдают спор о валюте на разрешение народного голосования, народ подает голоса против собственных интересов, за интересы банкиров:
   В прошлом (1896) году Брайен (m-r Willam Jennings Bryan) поднял половину Америки за немедленное освобождение американского народа от золотого ига английских банкиров; он был разбит, хотя и незначительным большинством голосов,1 народным голосованием. Объяснение налицо: избирательный фонд республиканской партии (Мак-Кинлей) составлял 2 000 000 ф. ст., а избирательный фонд демократической партии (Брайен) ограничивался 100 000 ф. ст.
   Таким образом, группа людей, исполняющих заповедь Моисея, господствует над общественным мнением, господствует над народами.
   О чем же думают промышленники и земледельцы, разоряемые золотой валютой на пользу банкиров?
   Они утешаются теорией перепроизводства:
   "Народы терпят нужду, потому что предметы первой необходимости производятся в чрезмерном количестве".
   Это нелепо. Но это говорит человек, имеющий 100 000 ф. ст. -- человек деловой, компетентный. Ему нельзя не верить. Сrеdo, quia absurdum.
   ___________________
   1) 7 107 822 избирателей против 6 511 073 избирателей.
  
   Вопрос о валюте есть важнейший экономический вопрос конца нашего столетия.
   В этом вопросе встречаются, как противоположные, две группы интересов.
   1) интересы всех кредиторов, т. е. банкиров, рантье -- лиц, получающих определенные и обеспеченные денежные доходы и приобретающих за деньги необходимые товары;
   2) интересы всех дебиторов, т. е. промышленников, земледельцев, сдельных рабочих, своим трудом производящих товары и за товары приобретающих необходимые деньги для уплаты податей, налогов, процентов по личным долгам и долгам государственным (в этом смысле дебитором является решительно всё человечество).
   Первая группа заинтересована в дорогих деньгах, чтобы необходимые товары приобрести за наименьшее количество денег; чтобы наибольший остаток денежного дохода употребить на увеличение своего богатства -- своего денежного господства.
   Вторая группа заинтересована в дешёвых деньгах, чтобы необходимые для уплаты податей и процентов деньги приобрести за наименьшее количество произведений своего труда; чтобы наибольший остаток употребить на улучшение своего быта, своего производства, на уплату долгов -- на освобождение от денежной зависимости.
   Первая группа сознательно относится к денежному вопросу и руководит им в своих интересах.
   Вторая группа не интересуется денежным вопросом и не защищает своих интересов, бесконтрольно принимая превратные толкования, которыми представители банкирских интересов в свою пользу заполняют столбцы газет.
   Я настойчиво прошу промышленника и земледельца самостоятельно ознакомиться с животрепещущим денежным вопросом, дабы и они могли
   сознательио высказаться в защиту своих интересов. Без этого немыслимо целесообразное разрешение вопроса.
   Выяснению вопроса о валюте в интересах промышленника и земледельца посвящена настоящая книга.

______________

  
   Предположенная Министерством Финансов (Витте С. Ю.) денежная реформа заключается в замене нашей нынешней монетной единицы, серебряного рубля в 4 з. 21 д. чистого серебра новой монетной единицей, золотым рублем в 17,424 доли чистого золота.
   Большинство публики истолковало себе дело так, будто введение золотой валюты ведет в России исключительно золотое обращение, которое должно вытеснить кредитное обращение.
   Это смешение вопроса о валюте с вопросом об обращении чрезвычайно затрудняет понимание вопроса.
   Вопрос о валюте есть не столько вопрос об обращении, сколько главным образом вопрос о монетной единице, имеющей законную расплатную силу по всем обязательствам; о мере, служащей к измерению цены имуществ.
   Между тем, большинство споров велось до сих пор о том, возможно или невозможно удержать у нас золотое обращение, и таким образом внимание отвлекалось от главного вопроса: выгодно или невыгодно для нас отнять расплатную силу у серебряного рубля и передать эту расплатную силу дорожающему золоту.
   Между тем, спор о золотом обращении -- совершенно праздный спор:
   Чистого золотого обращения нет нигде, и быть нигде не может; для этого на земном шаре нет достаточно золота.
   В самых богатых странах с золотой валютой обращаются кредитные билеты.
   В Англии обращается кредитных билетов на 26 660 000 ф. ст.
   Во Франции обращается кредитных билетов на 3 838 000 000 фр.
   В Германской Империи обращается кредитных билетов на 1 257 000 000 марок.
   Кроме того в названных странах обращается громадное количество векселей, чеков, акций, государственных бумаг -- орудий кредитного обращения.
   Громадный международный обмен товаров на сумму около 3 млрд. ф. ст. не мог бы совершаться на наличную золотую монету, которой во всем мире есть всего на сумму 840 млн. ф. ст., из которых большая часть нужна для внутреннего обращения.
   И действительно, только сальдо, не более 5% всемирной торговли, уплачивается наличным золотом, весь же остальной обмен ведется при помощи тратт и переводов, т. е. тех же орудий кредитного обращения.
   Но широкое применение орудий кредитного обращения во всемирной торговле не устраняет существенной важности достаточного количества металлических денег. В определенные сроки сальдо по взаимным счетам всё-таки
   приходится уплачивать металлическими деньгами и, если их нет налицо в достаточном количестве, то их приходится приобретать во что бы то ни стало, продавая товары по пониженной цене; тогда именно деньги дорожают по отношению к товарам вследствие своего недостаточного количества; а вместе с металлическими деньгами дорожают по отношению к товарам и все кредитные представители денег. Дорожает монетная единица, а вместе с нею и все выданные на нее обязательства, как-то: кредитные билеты, векселя, чеки, etc.
   Дорожает мерка, которой измеряется цена всех товаров; цена всех товаров выражается уменьшенным количеством увеличенных мерок -- цена всех товаров падает.
   Вот каким образом недостаток на рынке металлических денег, имеющих всемирную расплатную силу, вызывает понижение цен на все товары.
   Понятно, что до 1873 года, пока серебро наравне с золотом имело международную расплатную силу, международных металлических денег на рынке было больше, недостаток в них мог ощущаться реже, чем после 1873 года, когда серебро было лишено международной расплатной силы, и эта привилегия оставлена за одним золотом.
   Постоянный недостаток золота на международном рынке вызывает постоянное автоматическое вздорожание денег и постоянное понижение цены товаров, наблюдаемое c 1873 г.
   Это явление постоянно разоряет промышленника и земледельца, своим трудом производящих товары, и постоянно обогащает банкира, без труда получающего проценты на свои 100 000 ф. ст.
   Вот почему промышленники и земледельцы Западной Европы и Северной Америки, поняв причину своего постоянного и автоматического разорения, так энергично требуют возвращения серебру его международной расплатной силы, восстановления серебряной монетной единицы наравне с золотой.
   По этой же причине человек, имеющий 100 000 ф. ст., понимая причину своего постоянного автоматического обогащения, защищает монополию золотой монетной единицы.
   Монетная единица есть законом определенный вес драгоценного металла, имеющий законную расплатную силу по всем обязательствам, ценою которого измеряется цена всех остальных имуществ.
   В Англии с 1816 года установлен монетною единицею золотой соверен в 123,27477 гран золота. Рядом с золотым совереном обращаются банковые билеты; но они имеют одинаковый курс и одинаковую покупательную силу с золотым совереном. Только кусок золота в 123,27477 гран или равноценный с ним банковый билет имеют расплатную силу и служит мерилом цены всех имуществ. -- В Англии -- золотая валюта, золотой монометаллизм.
   Во Франции монетною единицею в 1803 году установлен франк, содержащий в себе 4,5 г чистого серебра, или 0,290325 г чистого золота. Рядом с этими франками обращались кредитные билеты, но они имели расплатную силу и служили мерилом цены всех товаров лишь постольку, поскольку они были равноценны куску серебра в 4,5 г, или куску золота в 0,29 г. Но кусок серебра в 4,5 г, и кусок золота в 0,29 г имели, в силу закона, одинаковую расплатную силу.
   Во Франции была двойная валюта -- биметаллизм.
   В России в 1810 году установлен монетной единицей серебряный рубль в 4 золотника 21 долю чистого серебра.
   Рядом с ним обращался кредитный рубль. Пока последний имел одинаковую цену с 4 з. 21 д. чистого серебра, имевшими законную расплатную силу, в России была серебряная валюта -- серебряный монометаллизм. Когда, после Крымской войны, кредитный рубль стал дешевле 4 з. 21 д. чистого серебра, но, тем не менее, сохранил полную расплатную силу по всем обязательствам, независимо от своего курса на серебро, когда этот обесцененный кредитный рубль продолжал служить мерилом цены всех имуществ, тогда в России обесцененный кредитный рубль заменил собою монетную единицу. -- Это была уже на практике кредитная валюта.
   Но кредитная валюта может вообще существовать только на практике, как обесценение законной монетной единицы, как отступление от закона вследствие финансовых затруднений. Законной монетной единицей остается монета металлическая. В России законной оставалась серебряная валюта.
   Кредитное мерило ценностей колебаниями своего курса производило неустойчивость цен и гадательность коммерческих расчетов. -- Давно сознавалась потребность в восстановлении металлического мерила ценностей путем восстановления паритета между кредитным билетом и металлической монетной единицей -- серебряным рублем. Но вышеуказанные интересы банкиров изменили задачу: серебряную монетную единицу предполагается заменить золотой, потому что она устойчивее -- по мнению, распространяемому банкирами.
   Устойчивость есть первое условие, которому должна удовлетворять монетная единица, как мерило ценностей, подобно всякому мерилу тяжести, длины, ёмкости.
   Важность неизменяемости мер и весов сознавалась еще в глубокой древности.
   Моисей, выводя народ свой из Египта, уже учил: "Не делайте неправды в суде, в мере, в весе, в измерении; да будут у вас весы верные, гири верные, ефа верная и гин верный. (Левит, XIX, 35, 36).
   Что для правильных, безобидных торговых сношений одинаково необходима верность гирь, которыми взвешиваются, верность меры, которой измеряются, и верность мерила ценности, которым оцениваются все товары -- в этом никто не сомневается.
   Но читатель уже из предыдущего изложения имел возможность усомниться в верности и безобидности золотого мерила ценностей. Из последующих статей читатель увидит, почему и насколько золотое мерило ценностей увеличивается, дорожая само и обесценивая товары, к великому ущербу земледелия и промышленности, и к не менее великой выгоде международных банкиров.
   Какие изменения экономических отношений могут быть вызваны изменением мер, весов и цены денег, может быть пояснено примерами.
   Пример I. Фабрикант производит ежегодно на своем заводе 100 000 пудов сахара, клея, масла или иного товара. Он имеет половинщика, участника в предприятии, которому должен отдавать ежегодно не половину, а именно 50 000 пудов произведенного товара. Если пуд к сроку сдачи товара изменится, станет вместо 40 равным 80 фунтам, то компаньон станет, согласно условию, получать весь товар, а фабрикант разорится.
   Пример II. Арендатор из имения, дающего 1000 четвертей пшеницы, продал купцу 800 четвертей, а 200 четвертей оставил на семена. Купец принимает пшеницу четвертью в 10 четвериков, вместо 8. -- Купец получает все 1000 четвертей, а арендатор, оставшись без семян, лишается возможности продолжать хозяйство.
   Пример III. Землевладелец получил в наследство от завещателя 1000 десятин земли, из которых в определенный срок должен отделить третьему лицу 500 десятин. К этому сроку сажень стала в 1,5 раза больше. Десятина стала в 2,25 раза больше. Несчастный наследник не только половиной имения не может удовлетворить указанного третьего лица, но даже всего имения не хватает на исполнение условия завещания -- наследник растратил завещанную ему землю.
   Пример IV. Земледелец или фабрикант для покупки имения или для основания завода, дающего 100 000 пудов товара, по цене 1 р. за пуд, на сумму 100 000 рублей, занял у банкира сумму, равную половине стоимости имения или завода; в виде процентов он обязан платить банкиру половину всего произведенного товара, но не в натуре, а половину рыночной цены всего производимого товара по цене момента, когда был заключен заем. Если затем рубль вздорожает вдвое (как это произошло с золотой валютой), то измеренная рублем цена товара понизится вдвое. Тогда земледелец или фабрикант должен будет отдавать продажную цену всех своих произведений на уплату процентов банкиру, ничего себе не оставляя. Такое положение дела, обесценивая произведения предприятия, необходимо обесценит, в конце концов, фабрику или имение: доля участия владельца исчезнет; останется только доля участия банкира.
   В первых трех примерах легко заметна единовременная подмена мерила веса, ёмкости или длины. В последнем примере происходит автоматическое, почти неуловимое, но постоянное вздорожание мерила ценности. Но результат тот же: вследствие изменения мерила, часть, принадлежащая кредитору, автоматически поглощает целое, принадлежащее должнику.
   Так земельные банки, даже дворянский, автоматически разоряют своих заемщиков, даже против воли, без выгоды для себя, обогащая лишь банкиров, приобрёвших их акции или закладные листы. Банк выдает ссуду только в размер части действительной цены имущества. Но, благодаря вздорожанию денег и соответствующему обесценению имущества, часть цены, составляющая долг, поглощает всю цену имущества.
   Таким образом, даже независимо от процентов, в странах с золотой валютой вздорожание золота -- мерила ценностей -- автоматически обесценивая имущества, делает возможным, чтобы долг поглотил имущество, служащее ему обеспечением, хотя цена имущества значительно больше суммы долга.
   Так удав проглатывает быка, который больше его, предварительно смяв его своими кольцами до размеров своей пасти. Заимствую это сравнение у A. Сhabry ("L'Usure Supreme").
   Говоря об опустошениях, производимых золотой валютой, он сравнивает последнюю с громадным золотым удавом, пасть которого находится в Лондоне в ожидании своего перемещения в Палестину, кольца которого опутывают весь мир, сжимая в золотых петлях всех дебиторов, от мелкого крестьянина и крупного предпринимателя до великих держав включительно.
   Пока бык, не сознавая опасности, спокойно допускает приближение чудовища, его гибель неизбежна.
   Пока промышленник и земледелец, не сознавая важности вопроса о валюте, безучастно допускают его разрешение одними представителями банкирских интересов, их разорение неминуемо.
   На Западе Европы промышленники и земледельцы высказывают свои интересы, попираемые золотой валютой. И нет правительства, которое не стало бы прислушиваться к голосу земледелия и промышленности; ибо всякое правительство понимает, что богатство и могущество государства зависят от, обогащения отечественных земледелия и промышленности, а не от обогащения международных банкиров государственными долгами.
   Но для этого необходимо, чтобы промышленник и земледелец сознательно выступили в защиту своих интересов в великом споре о валюте, а не продолжали слепо поклоняться воздвигаемому руками банкиров среди опустошенных полей, на фундамент из миллиардов государственных долгов, грандиозному кумиру золотого змея, под тяжестью которого изнемогают народы.
  
  

I. Перепроизводство (1896)

   Перепроизводство -- вот страшное слово, которое двадцать с лишним лет пугает всю Европу и Северную Америку.
   Мальтус боялся чрезмерного прироста населения: население без регулирующего влияния войн и эпидемий возрастает в геометрической прогрессии, а предметы первой необходимости -- в арифметической. Возрастание производства предметов первой необходимости никогда не поспеет за естественным приростом населения. Отсюда бедствия, которых боялся Мальтус.
   Прежде, чем опасения Мальтуса оправдались, мы переживаем иное бедствие -- не недостаток, а перепроизводство предметов первой необходимости.
   Человечество должно благоденствовать.
   Кто же этот благодетель человечества?
   После победы Германии над Франциею в 1870 г. Бамбергер, видный политический деятель, ясно доказал, что золото есть единственная валюта, достойная великого государства. Бедная Германия не видела золота с тех пор, как над нею перестали носиться в пороховом дыму золоченые орлы Наполеона I. Получив в виде трофея победы от Франции 5 млрд. фр. золотом,
   опьяненная победою и ослепленная блеском металла, она охотно поверила Бамбергеру.
   Германия признала единственною валютою золото (1873 г.). Франция прекратила свободную чеканку серебра. Золото стало единственной международной монетой.
   За результатами обратимся к статистическим данным Августа Зауэрбека.
   С 1848 по 1873 год производство всех товаров возрастало на 2,75% в год. Этого роста не хватало для возрастающих потребностей населения. Цены товаров за этот период возросли на 18-20%.
   С 1873 по 1885 год производство товаров возрастает ежегодно только на 1,6,% т. е. на половину против предыдущего периода, и этого с избытком достаточно для счастливого человечества. Цены товаров падают на 22-25%.
   С 1885 по 1895 год благоденствие человечества еще более увеличивается, и цены товаров падают еще на 20%. Цены на хлеб -- предмет первейшей необходимости -- падают еще больше.
   В 1873 году пуд пшеницы стоил в Одессе 1 р. 25 к. золотом, а в 1894 г. -- 39 к. золотом. Падение цены на пшеницу = 70%.
   И это падение цен не происходит от уменьшения народонаселения. Напротив, г. Касперов ("Нов. Вр.", 13 марта 1893 г.) указывает нам, что за последние 10 лет потребительная способность народонаселения Европы и Соединенных Штатов возросла на 400 млн. пудов, а производство пшеницы возросло только на 157 млн. пудов.
   Рядом с избытком хлеба и иных товаров замечается и чрезмерный прирост народонаселения.
   Рядом с общим падением цен падает и заработная плата.
   Народы стали скромнее -- питаются больше картофелем, а иногда и лебедою.
   1891 год доказал нам, что бывает иногда недостаток в картофеле и лебеде, и люди мрут от голода.
   Это называется перепроизводством.
   Наблюдается не только перепроизводство предметов потребления, которым нет сбыта, и чрезмерный прирост потребителей, потребностям которых нет удовлетворения, но доказано также перепроизводство орудий обмана, по крайней мере, серебра.
   Что добыча серебра непомерно возросла в последнее время, что серебро упало в цене и не может служить орудием обмена -- это аксиома, которую повторяют маленькие дети. Никто и времени не тратит на проверку этой истины, несмотря на то, что добыча серебра возросла сравнительно со среднею годовою добычею в период 1493 -- 1850 г. только в 13 раз, в то время как добыча золота возросла в 20 раз.
   Одно золото сохранило свою цену. Оно одно служит мерилом всех ценностей. По выражению Бисмарка, золото есть слишком узкое одеяло, из-за которого спорят народы. По сравнению Bonamy Price драгоценные металлы суть перевозочные средства торговли. Золото стало недостаточным перевозочным средством. Определяя своим количеством возможные размеры торговли и
   промышленности, оно теперь нераздельно царит над миром.
   Промышленность, земледелие, прежде чем расширяться, должны справиться, не уменьшилась ли добыча золота?
   Человечество, прежде чем размножаться, должно оглядываться не на средства пропитания, а на то, в достаточной ли мере увеличилась добыча драгоценного желтого металла?
   Да и самому золоту грозит перепроизводство.
   Г. Тверской в "Вестнике Европы" (4 мая 1896 г.) сообщает нам о грозящем удвоении добычи золота, a "Новое Время" (4 мая 1896 г.) серьезно разделяет эти опасения.
   Неожиданное удвоение всемирного урожая пшеницы неизбежно повело бы к страшному падению цен, так как ежегодный урожай должен быть потреблен в течение одного года. Но драгоценные металлы не потребляются. Их ежегодная добыча увеличивает существующий запас орудий обмена, накопленный веками.
   Ныне всемирный запас золота равен приблизительно 9 млрд. долл.
   Средняя годовая добыча за последние пять лет равна 147 млн. долл. (Ежегодные отчеты директора Монетного Двора Соединенных Штатов). Ежегодный прирост запаса золота = 1,63%. Если добыча удвоится, и золотой запас станет возрастать на 3,26% в год, то от этого никакой беды не произойдет. В 1850 году всемирный запас золота составлял 3,16 млрд. долл., a ежегодная добыча, поднявшись сразу с 36 млн. до 132 млн. долл., в течение десяти лет увеличивала запасы на 4,2% ежегодно, и от этого, кроме развития промышленности, ничего не произошло.
   Поэтому предоставим г. Тверскому и другим пугаться перепроизводства золота, а сами займемся рассмотрением интересующего нас явления.
   Чрезмерное производство всех товаров вызывает падение всех цен. Между тем, производство возрастает вдвое медленнее, чем в прежние годы, и нигде нет значительных запасов непроданных товаров.
   Люди, нуждающиеся в заработке для своего ежедневного пропитания, должны искать его в отдаленных краях. В то же время фабрики и заводы закрываются, не будучи в состоянии достаточно дёшево нанимать рабочих по ценам, предписанным низкою ценою товаров.
   Перепроизводство хлеба понизило цены на хлеб на 70%, и по пониженной цене хлеб с трудом продается. Рядом с магазинами, переполненными хлебом, никому не нужным, население питается суррогатами, a то и мрёт с голоду, не зарабатывая достаточно, чтобы купить хлеба. А хозяин, производящий хлеб, не в состоянии нанять рабочих для дальнейшего производства.
   Земледельческие орудия не находят сбыта, и плохо оплаченные рабочие, приготовляющие эти орудия, нуждаются в хлебе. Хозяева, производящие хлеб, нуждаются в машинах, но не могут ни сбыть хлеба, ни купить машин.
   На близких расстояниях возможно вернуться к доисторическому способу, к непосредственному обмену товаров на товары и на услуги. Во всемирной торговле этот способ не применим. Необходимы орудия обмена -- деньги.
   Это орудие обмена, "перевозочное средство торговли", стало, по-видимому, недостаточным за последние 25 лет.
   Торговля, а за нею промышленность, в застое, задыхаются. Народы, в отчаянии, хотят оживить каждый свою промышленность, требуя от своих правительств преград для иностранной конкуренции -- высоких ввозных пошлин.
   Эти постоянно возвышающиеся преграды еще больше тормозят дела. Для уплаты пошлин нужны опять деньги, а их нет, несмотря на кажущийся избыток.
   Среди общего кризиса, "за неимением выгодного применения, капитал накопляется в банках, довольствуясь ничтожным процентом. Он находит здесь два преимущества. Во-первых, он ускользает от неизбежных потерь в торговле и промышленности. Во-вторых, в то время как вокруг него всё приходит в упадок и падает в цене, его приобретательная сила растет... Угрожаемый неизбежными убытками, если он вздумает действовать, уверенный в прибыли, если он останется неподвижным, капитал извлекается изобращения и отказывается от производства... Цены падают; потребление понижается; сбыта нет; машины гасят огни; рабочие остаются без работы. Получается общий застой, неправильно приписываемый то перепроизводству, то иностранной конкуренции".
   Подобно тому, как голодная толпа гибнет перед магазинами, наполненными хлебом, не имеющим сбыта, промышленность погибает от безденежья рядом с банками, переполненными капиталами, которые ищут и не находят себе помещения в верных предприятиях. Верных предприятий нет среди общего кризиса.
   Уже более 20 лет этот вопрос занимает лучшие умы Европы и Соединенных Штатов. Созываются конгрессы, назначаются парламентские комиссии для выяснения положения дела.
   Выдающиеся ученые и государственные люди, сановники церкви (епископ Дублинский), коронованные особы (король Бельгийский) признают кризис и ищут из него выхода.
   Они выступают во всеоружии знания исторических и статистических данных.
   Только у нас газеты и журналы обсуждают этот экономический вопрос или скорее отдельные его частности, игнорируя и историю вопроса, и статистику, словно рекламируют новый балет или пишут музыкальную рецензию.
   Один г. Антонович развлекает публику исчислениями, которые производит с явным нарушением правил арифметики об именованных числах ("Нов. Вр.", 4 апреля 1896 г.). 1
   Между тем, денежная анемия гнетёт нашу торговлю и нашу промышленность больше, чем западноевропейскую или североамериканскую, и вопрос для нас также серьезен, как для наших соседей.
   Попробуем же объяснить себе, как произошла эта денежная анемия, несмотря на возрастающую добычу драгоценных металлов.
   Об этом в следующей статье -- о "Денежном Кризисе".
   __________________________
   1) Г. Антонович сравнивает статьи государственного дохода и расхода, выраженные в кредитных рублях и в рублях золотых. Затем бестрепетно производит вычитание золотых рублей из кредитных и исчисляет, таким образом, многомиллионные убытки, вытекающие для России из низкого курса рубля, оставляя, однако, без разъяснения вопрос, какие рубли остаются у него в разности после такой не предусмотренной арифметикою операции.
  

II. Денежный кризис 1

   ___________________
   1) Прилож. к N 6836 "Нов. Тел." от 29 июня 1896 г. Положение с тех пор только ухудшилось, как будет видно из последующих статей, так как золото еще более вздорожало, благодаря спросу со стороны Японии и России.
  
   "Кто бы ты ни был, читатель, в этой статье речь идет о твоих интересах: Res tua agitur... Странный контраст: в то время как денежный вопрос касается интересов всех и каждого, задача, которую он ставит, понятна очень немногим..." (Введение к La Monnaiе et le Bimetallisme International. Emile de Laveleye. Paris 1891).
   Между тем, эта задача -- очень простая арифметическая задача. Решить ее может всякий, конечно, если имеет для неё точные цифровые данные. К сожалению этих данных не сообщают ни в одной школе.
   Желающим изучить дело рекомендую прочесть источники, на которые я буду ссылаться.
   Для желающих познакомиться с вопросом предлагаю самые необходимые данные, тщательно собранные.
   В них весь интерес настоящей статьи.
   Поэтому убедительно прошу читателя на этот раз не пропускать цифр, но внимательно знакомиться с ними.
   Если читатель не любит цифр, пусть лучше не читает статьи и не пробует понять денежного вопроса, как бы близко он ни касался его интересов. Это будет напрасная попытка.

_______________

   В 1873 году Германия признала единственной валютой золото. С тех пор, в течение 23 лет, кризис есть общепризнанное состояние земледелия, промышленности, торговли Европы и Соединенных Штатов.
   Английская Gold & Silver Commission после тщательных исследований приходит к заключению, что "цены товаров значительно поднялись со времени открытия золота в Калифорнии и в Австралии до 1873 года, а с 1873 года не переставали падать и достигли до уровня более низкого, чем в какой-либо иной период нашего столетия".
   Английская Trade Depression Commission, отрицая безусловно перепроизводство, как причину падения цен, говорит: "Кроме отсутствия прибылей, характерным признаком настоящего кризиса, отличающим его от всех предшествовавших, является продолжительность времени предполагаемого перепроизводства. Во всякой отрасли промышленности случается, что производство превышает спрос; но эти уклонения исправляются сами собою в очень короткое время... Гораздо труднее объяснить себе систематический избыток производства в течение продолжительного времени, от которого потребители выигрывают мало или ничего не выигрывают, как единогласно утверждают опрошенные нами эксперты".
   В 1888 году Henri Gibbs, английский финансист, высказывается в заседании лиги биметаллистов: "Пока дешевизна вызывается не ростом производства товаров, но изменением отношения между мерою и измеряемыми предметами (деньгами и товарами)... эта дешевизна никому не может дать продолжительных выгод".
   Emile de Laveleye, выдающийся бельгийский экономист, так определяет переживаемый кризис: "Понижение цен, происходящее не от избытка товаров, но от недостатка денег -- это кризис, медленный, предательский, продолжительный.
   Медленный и продолжительный кризис -- это фермер, который не может платить аренды.
   Это понижение арендной платы, и земля, возвращающаяся в состояние целины, как это наблюдается в Англии.
   Это купец, принужденный продать дешевле, чем купил.
   Это промышленник, принужденный продать фабрикованный товар дешевле, чем ему обошлось сырье.
   Это угнетение и застой в делах.
   Это деньги, накопляющиеся без применения в банках, и отсюда -- понижение дисконта".
   Цифры определеннее слов покажут нам всю тягость переживаемого кризиса.
   Рассмотрим, прежде всего, цифры, касающиеся хлебного кризиса. В следующей таблице сопоставлены изменения цены серебра в Лондоне, курс кредитного и золотого рубля, выраженный в серебряных копейках и цены пшеницы в Одессе в золотых, кредитных и серебряных копейках. Цены заимствованы из "Арercu Commercial d'Odessa. Theod. Raffalowitch & Co " 1888, и из "Отчетов Одесского Комитета Торговли и Мануфактур".

Таблица I 1

0x01 graphic

0x01 graphic

   _______________
   1) С тех пор, как составилась эта таблица, золото еще более вздорожало. Унция серебра в Лондоне достигла в 1898 г. цены в 26 пенсов, что делает цену золотого рубля старого чекана равною 234 сер. К., а кредитный рубль, равный 2/3 золотого = 156 сер. к.
  
   Из сопоставления этих чисел мы видим:
   1) что цена пуда пшеницы, выраженная в золоте, с 1873 по 1895 год, т. е. за 22 года, падает на 80 к.;
   2) цена, выраженная в серебре, за те же 22 года, падает только на 37 к.;
   3) цена, выраженная в кредитных копейках, с 1881 по 1894 год, т. е. за 13 лет, падает на 93 к.;
   4) с 1892 года курс кредитного рубля возвышается над серебряным паритетом, и за 2 года, с 1892 по 1894 год, русское земледелие теряет на цене пшеницы 62 кред. копейки на пуд, т. е. 50%.
   Хлебный кризис начинается для стран с золотой валютой с 1873 года, для России -- с 1881 года, а в странах с серебряной валютой хлебный кризис не существует.
   Картина кризиса станет для нас нагляднее, если мы изобразим графически колебания цен пшеницы из пятилетия в пятилетие. На прилагаемой диаграмме N 1
   средние цены пуда пшеницы за пятилетие выражены в копейках. В этой диаграмме, как и в последующих, простая линия означает кредитную валюту, двойная -- серебряную, пунктированная -- золотую.
  

Диаграмма N1

0x01 graphic

   Относительно промышленного кризиса в моем распоряжении нет русских статистических данных, а потому заимствую "index-numbers" английского статистика Августа Зауэрбека. Он сравнивает ежегодные средние цены главных товаров на Лондонском рынке. Среднюю цену с 1867 по 1877 год он принимает за 100, а против каждого года ставит пропорциональные числа, которые называет "index-numbers".
   Данные Мюльгалля (History of prices since the year 1850) и немецкого статистика Зетбеера мало отличаются от данных Зауэрбека.
  

Таблица II (index numbers А. Зауэрбека)

0x01 graphic

   Сопоставление этих чисел показывает нам:
   1) Цены всех товаров падают в золотой валюте с 1873 г. по 1895 год, т. е. за 22 года, на 47% и падают до такого низкого уровня, которого они не достигали в течение всего столетия.
   2) В России цены удерживаются в кредитной валюте на высоком уровне до 1875-89 годов, и только в последнее пятилетие падают сразу на 31%.
   3) В странах с серебряной валютой промышленный кризис не существует; в последнее пятилетие цены товаров в серебряной валюте слегка повышаются, не достигая, однако, предельных колебаний за столетие.
   Для наглядного изображения промышленного кризиса воспроизведем графически числа таблицы II в диаграмме N 2.
  

Диаграмма N 2.

  

0x01 graphic

  
   В обеих диаграммах бросается в глаза:
   1) Замечательная устойчивость серебряных цен на зерновые продукты (диаграмма N1) и на произведения промышленности (диаграмма N2), не смотря на обесценение серебра (которое стало настолько общеизвестною истиною, что проверять ее никому некогда).
   2) Постепенное и непрерывное падение всех цен, выраженных в золоте, как на хлеб, так и на остальные товары, с 1873 года -- года демонетизации серебра в Германии.
   3) В то время как цены в золоте падают на все предметы торговли, цены в русской кредитной валюте, благодаря осмотрительной, строго обдуманной финансовой политике, сохраняют замечательную устойчивость почти до 1890 г., обусловливают, таким образом, расцвет русского земледелия и русской промышленности.
   Мудрая, настойчиво-мирная политика в Бозе почившего Императора Александра III дает производительным силам страны окрепнуть настолько, что в 1892 году курс нашего кредитного рубля достигает серебряного паритета (законного по манифесту 1810 г.). С 1892 года курс кредитного рубля повышается искусственно выше своего законного эквивалента (1 р. = 4 з. 21 д. чистого серебра). Цены на все продукты, как земледелия, так и промышленности стремительно падают, и в 4 года мы переносим кризис, с которым Западная Европа свыкалась постепенно в течение 23 лет.
   4) Если бы мы удовольствовались законным и единственным обязательным для нас серебряным паритетом, цены на пшеницу в Одессе упали бы за последнее пятилетие со 120 коп. на 90 коп. т. е. земледелие потеряло бы 25% вместо 50%. Хлебный кризис был бы значительно смягчён; цены на произведения промышленности упали бы в то же пятилетие с 129 i.n. на 122 i.n. вместо 89,5 i.n., и промышленного кризиса не существовало бы.
   Но мы не сумели воспользоваться достигнутым в 1892 г. серебряным паритетом, чтобы прекратить колебание курса рубля. Мы произвольно подняли курс рубля выше его законом определенной стоимости, и кризис существует у нас в России, вследствие недоразумения, как существует в странах с золотым обращением в силу закона.
   Что это есть именно денежный кризис, на это указывает время его возникновения, 1873 год -- год демонетизации серебра в Германии.
   Князь Бисмарк говорит: "золото стало слишком узким одеялом, из-за которого спорят народы".
   Меткие слова железного канцлера станут нам понятнее, если мы рассмотрим таблицу добычи драгоценных металлов с 1493 года -- года открытия Америки, заимствованную из отчетов Директора Монетного Двора Соединенных Штатов. (До открытия Америки запас драгоценных металлов предполагается = 400 миллионов долларов, и мы вправе не принимать его в соображение, предполагая, что равное количество утрачено чрез зарывание, потопление, снашивание монет, потерю при перечеканках, etc.).

Таблица III

0x01 graphic

  
   Из этой таблицы мы выводим следующие заключения:
   1) Добыча золота колеблется между 0,31% и 4,2%, а добыча серебра между 0,35% и 2,09% существующего запаса, и возрастание добычи серебра гораздо равномернее добычи золота.
   2) Запас серебра за текущее столетие возрос только в 2 раза, в то время, как запас золота возрос почти в 4 раза.
   3) Сравнивая процент добычи и возрастание запаса обоих металлов, мы не видим решительно никаких оснований для ходячего мнения о перепроизводстве серебра, т. к. запас серебра возрастает медленнее, чем запас золота.
   4) В настоящее время золотых (жёлтых) и серебряных (белых) денег в распоряжении торговли приблизительно одинаковое количество. Если бы все народы пришли к соглашению, что белые деньги -- не деньги, а только жёлтые деньги -- деньги, то денег в распоряжении всемирной торговли стало бы вдвое меньше.
   При остальных равных условиях платежная сила денег обратно пропорциональна их количеству. Это старая истина, установленная еще римскими юрисконсультами (Paulus. Digestae ХVIII. r: "еaquе materia... usum dominiumque
   non tam ex substantia praebet quam ex quantitatе"). Вполне соответствуя закону спроса и предложения, эта истина никогда не подвергалась попытке быть опровергнутою. Напротив, все экономисты подтверждают её в своих сочинениях.
   Поэтому мы вправе заключить, что:
   5) Если бы все народы отказались от белой половины денег (серебра), то, при остальных равных условиях, жёлтая половина денег (золото) получила бы удвоенную покупательную силу, т. е. золото стало бы вдвое дороже, вследствие чего цены на все товары, при остальных равных условиях, упали бы наполовину.
   Кроме количества денег, фактором, определяющим их покупательную силу, является быстрота их обращения. Можно сказать, что покупательная сила денег прямо пропорциональна количеству предлагаемых товаров, и обратно пропорциональна количеству денег, помноженному на быстроту их обращения.
   Быстрота обращения денег зависит от оживления дел (количества оборотов) и легкости кредита (количества дел, одновременно совершаемых при помощи одних и тех же денег). Уменьшение количества денег вызывает падение цен, невыгодность выгодных дотоле предприятий, а, следовательно, застой в делах и сокращение кредитов. Поэтому мы смело можем предположить, что при внезапном уменьшении количества денег на половину, цены товаров упали бы гораздо больше, чем вдвое. Это остановило бы рост производства, сделав многие предприятия невыгодными. Если цены на товары с 1873 г. упали менее чем вдвое, то только потому, что не все народы демонетизировали серебро.
   Поэтому же цены товаров упали только в тех странах, которые демонетизировали серебро, а в странах с серебряной валютой цены должны были бы повыситься. Если в этих странах цены не повысились заметно, то разве потому, что незначительное повышение цен вызвало в них рост промышленности, который поглотил притекающее в избытке серебро, изгоняемое из стран с золотой валютой.
   Опыт вполне подтверждает эти выводы.
   Известный английский статистик Август Зауэрбек после самых добросовестных исследований приходит к следующим выводам:
   1) с 1848 по 1873 год, т. е. до демонетизации серебра в Германии, производство растет ежегодно на 2,75%; с 1873 по 1885 год ежегодный рост производства падает до 1,6%;
   2) с 1848 по 1873 г. цены всех товаров, выраженные в золоте, поднимаются на 18--20%, а с 1873 по 1885 г. цены падают в золоте на 20%, по 1895 г. на 46% (диагр. N 2).
   Сравнивая ежегодный рост производства по данным Зауэрбека с данными таблицы III, мы замечаем, что прирост запаса драгоценных металлов никогда, даже в годы наибольшей их добычи, с 1850 по 1860 г. (влияние огромной добычи золота смягчено малою добычею серебра), не достигает 2,75%, но отстает от роста производства. Эта разница, постепенно накопляющаяся, восполняется быстротою обращения денег и не вызывает падения цен.
   Но когда сразу количество денег уменьшается значительно, как в 1873 году, быстрота обращения не может возместить внезапного недочета. Цены падают, и рост производства уменьшается (с 2,75% на 1,6%).
   Заимствуем из "Dictionary of Statistics" Мюльгалля следующие данные о росте всемирной торговли в миллионах фунтов стерлингов.

Таблица IV

0x01 graphic

   Сравнивая приводимую таблицу IV с таблицей III, мы замечаем, что рост торговли значительно превышает рост металлического запаса (благодаря возрастающей быстроте обменов), но замечаем также и некоторую зависимость этого роста торговых оборотов от металлической наличности:
   1) С 1830 по 1880 год всемирные торговые обороты увеличиваются в 8 раз, металлический запас денег возрастает за те же 50 лет с 8 млрд. долл. до
   15 млрд, т. е. увеличивается только в 2 раза. Недостаток в деньгах, постепенно образующийся, пополняется быстротою их обращения. Поэтому цены, по крайней мере, до 1873 года, не падают, а, напротив, повышаются.
   2) Возросшая до небывалых размеров добыча драгоценных металлов в период 1850 -- 1860 г. дает всем делам такой импульс, что всемирная торговля в одно десятилетие возрастает почти на 100%.
   3) С 1870 по 1880 год, в период, непосредственно следующий за демонетизациею серебра в Германии и прекращением свободной чеканки во Франции, торговля Европы возрастает за 10 лет только на 39%, между тем как вне Европы наплыв изгоняемого из Европы серебра вызывает возрастание торговли за то же десятилетие на 57%.
   Для периода с 1880 года по настоящее время в нашем распоряжении нет статистических данных о росте всемирной торговли. Мы заменяем их данными, заимствованными от G. М. Boissevain (La Question Monetaire, annexes E et I) o
   торговле Англии, представительницы золотой валюты, и о торговле Индии, сохранившей серебряную валюту.

Таблица V

0x01 graphic

   До 1873 года торговые обороты Индии и Англии растут приблизительно параллельно. Затем этот параллелизм нарушается в пользу Индии. С 1880 по 1894 год рост торговых оборотов Англии почти совсем прекращается, а торговые обороты Индии, с её серебряной валютой, возрастают на 76%. Фунт стерлингов -- золотая монета, индийская рупия -- серебряная монета. Если в сравнение торговых оборотов Англии за 1875--79 г. и 1880--94 г. внести поправку помножением на 882/648 (index-numbers серебра), то окажется, что и торговля Англии, если её торговые обороты выразить в серебре, возросла за этот период на 54%. Но, во-первых, этот рост торговли Англии значительно отстает от роста индийской торговли, чего не замечается до 1873 года; во-вторых, английская промышленность, обремененная налогами и обязательствами, выраженными в золотой валюте, ничего не выигрывает от этого роста торговли, а выигрывают банкиры и банки, т. е. лица и учреждения, ничего общего с производительною деятельностью не имеющие.
   Насколько серьезною считается возрастающая конкуренция Индии под покровительством её серебряной валюты, можно судить из следующего факта:
   В июле 1890 года Вашингтонский Конгресс принял "Silver-Bill" (закон о серебре), который обязывал секретаря казначейства покупать ежемесячно 4 500 000 унций серебра (127 т). В 1893 году этот закон был отменен. Пагубные последствия этой отмены вскоре были сознаны большинством, и теперь уже в политическую программу нового кандидата на пост президента Соединенных Штатов входит на первом плане обещание восстановить свободную чеканку серебра.
   В июле 1890 г. одним из главных мотивов, заставивших Конгресс принять "Silver-Bill", было, рядом с жалобами земледельцев, соображение, высказанное сенатором Альдрихом: "что понижение ценности серебра даёт возможность странам, сохранившим серебряную валюту, и именно Индии, при продаже своих произведений пользоваться премией, к великому ущербу американского производства".
   Сторонники золотой валюты, не отрицая выгод, приносимых серебряною валютою странам, ее сохранившим, утверждают, что эти выгоды временны и не прочны, т. к.
   1) "Для здорового развития промышленности и торговли необходима здоровая монетная система".
   2) "Первое условие, которому должна удовлетворять здоровая монетная система, есть устойчивость ценности монетной единицы".
   3) "Колебания в добыче серебра и в особенности перепроизводство этого металла в последние годы вызывают такие колебания его ценности, которые делают серебро совершенно негодным служить монетною единицею здоровой монетной системы".
   Против требования устойчивости от монетной единицы ничего возражать нельзя. Без устойчивости монетной единицы нельзя рассчитать никакого предприятия. Что серебро удовлетворяет этому требованию менее чем золото -- это еще требует проверки.
   Мы уже видели из таблицы III, что добыча серебра гораздо равномернее, чем добыча золота, и что запас серебра, накопленный веками, возрастает гораздо медленнее, чем запас золота, так что о перепроизводстве серебра можно говорить понаслышке, но нельзя говорить серьёзно, опираясь на статистические данные. Остается проверить, насколько упала ценность серебра.
   Никому не придет в голову проверять два аршина сомнительной верности, сравнивая их между собою. При помощи этого приёма можно узнать, который из них длиннее, но невозможно определить, который вернее.
   Чтобы решить вопрос, который из двух металлов, золото или серебро, сохранил свою ценность, и который вздорожал, или упал в цене, совершенно бесцельно сравнивать их относительную цену. Этим способом мы можем только узнать, насколько изменилась их относительная ценность.
   Для того же, чтобы узнать, произошло ли изменение отношения их ценностей от вздорожания золота, или падения цены серебра, очевидно, необходимо прибегнуть к иному приёму.
   С тех пор, как деньги упразднили меновую торговлю, цена товара определяется количеством денег, которое можно за него получить. Отсюда прямо следует, что цена денег определяется количеством товаров, которое за них можно приобрести. Ценность денег определяется их покупательною способностью.
   В таблице II против пятилетия 1865--1869 г.г. мы находим число 100, как index-number средней цены 45 товаров, выраженной в золоте. Поставим в свою очередь в таблице VI против того же пятилетия число 100, как index-number покупательной способности золота. Очевидно index-numbers покупательной силы денег (х) будут обратно пропорционально относиться к 100, как index-numbers цены (i) к числу 100.
  

100 : X = i : 100 или X = 100 х 100 : i

   Исчислим на основании этой формулы index-numbers покупательной силы золота, серебра и русской кредитной валюты. Кроме того, исчислим из диаграммы N1, сколько пудов пшеницы можно купить в каждое пятилетие по средней одесской цене за 100 р. золотых, серебряных и кредитных.
   Сопоставим полученные цифры в прилагаемой табл. VI.

Таблица VI

0x01 graphic

   Изобразим графически в диаграмме N 3 покупательную силу золота, серебра и русской кредитной валюты относительно 45 главных товаров.
  

Диаграмма N3

0x01 graphic

   Напоминаю читателю, что пунктированная линия означает золотую, двойная -- серебряную, простая -- кредитную валюту. Затем изобразим в диаграмме N 4 покупательную силу золота, серебра и русской кредитной валюты относительно пшеницы:

Диаграмма N 4

0x01 graphic

  
   Из приведенных диаграмм и сопоставления их со всеми предыдущими данными мы делаем следующие выводы:
   1) Покупательная способность серебра даёт за рассматриваемый период максимальное колебание в 18% относительно 45 товаров и в 9% для хлебных продуктов. В тот же период покупательная способность золота возрастает на 66% относительно 45 товаров и на 122% относительно хлебных продуктов.
   Промышленник, который между 1865 и 1869 годами сделал золотой долг, для уплаты которого ему нужно было по его расчету продать 100 единиц товара, ныне для уплаты того же долга должен продать 166 единиц товара.
   Земледелец, сделавший между 1865 и 1869 годами золотой долг, для покрытия которого (или для уплаты процентов) ему по его расчету нужно было продать 100 пудов хлеба, ныне для погашения того же платежа принужден продать 222 пуда хлеба.
   Отсюда промышленный и сельско-хозяйственный кризис в странах с золотой валютой.
   2) Ценность серебра, измеряемая его покупательною способностью, несравненно устойчивее, ценности золота. Серебро гораздо больше, чем золото, удовлетворяет требованию устойчивости. Следовательно, ошибочно мнение, будто серебро не может служить основанием здоровой денежной системы.
   Рассматриваемая по пятилетиям, ценность серебра относительно 45 товаров упала в последнее время на 6%, а относительно хлебных продуктов возросла на 5%. Таким образом, серебро сохранило свою ценность в течение 23 лет, со времени демонетизации его в Германии в 1873 г. Следовательно, демонетизация серебра никак не может быть последствием падения ценности серебра.
   Только с 1893 г., года отменения Silver-Bill'я и прекращения чеканки серебра в Соединенных Штатах, ценность серебра падает относительно 45 товаров на 12%; но в то же время золото дорожает еще на 20%. Это падение ценности серебра является последствием, а не причиною его демонетизации. Относительно хлебных продуктов ценность серебра продолжает возрастать и после 1893 г.
   4) Так как Индия, как и Россия, производит и экспортирует главным образом хлебные продукты, относительно которых ценность серебра повысилась даже с 1893 по 1895 г., то мы можем с приблизительной уверенностью сказать, что для этих стран серебро сохранило свою полную ценность и после 1893 г., с колебанием, не превышающим 6% -- нормального колебания за рассматриваемый период.
   5) Если серебро сохранило свою ценность, то огромные выгоды, доставляемые Индии1 её серебряной валютой, суть действительные выгоды, которыми промышленность и земледелие Индии пользуются на счет стран с золотой валютой. (Мотивы Silver-Bill'я 1890 г., речь сенатора Альдриха). Под покровительством той же серебряной валюты и в ущерб странам с золотой валютой, получают гигантский рост промышленность и торговля Японии 2. В странах с серебряной валютой кризиса нет.
   6) Если серебро сохранило свою ценность, то искусственное поднятие курса рубля выше его законного (манифест 20 июня 1810 года) серебряного эквивалента есть произвольное увеличение нашей монетной единицы к незаконной выгоде наших внешних и внутренних кредиторов и банкиров, и в ущерб промышленности, земледелию, плательщикам податей и интересам государства.
   ________________________
   1) Ещё до опубликования настоящей статьи, а именно в 1893 г., указом английской королевы в Индии была прекращена свободная чеканка серебра, вызвавшая, однако лишь впоследствии значительное вздорожание индийской рупии. Как только это вздорожание рупии наступило, наступил и в Индии кризис со всеми его ужасами, до голода включительно.
   2) С того времени, когда писались эти строки, Япония ввела у себя золотую валюту, в октябре 1897 года. Менее чем через год после этой реформы, из Японии стали также доноситься жалобы на застой в делах и на безденежье.
  
   Промышленник, обязанный по смыслу своего обязательства, писанного на серебряные рубли, продать в 1895 году для погашения какого-либо платежа по долговому обязательству или налога, 82 единицы товара, должен был, благодаря превышению нашим рублём законного серебряного паритета, продать для погашения того же долга 111,6 единиц товара.
   Русский земледелец, которому для погашения какого-либо платежа при сохранении законного серебряного паритета, было бы достаточно отчудить в 1895 г. 109 пудов пшеницы, должен, благодаря превышению серебряного паритета, продать 149 пудов пшеницы.
   Нет ничего мудреного, что ни одному, ни другому остальной части фабрикатов или хлеба, вырабатываемых предприятием, не хватает на уплату рабочим и погашение долга, если таковым обременено предприятие.
   7) Если серебро не упало в цене, то искусственное поднятие курса кредитного рубля равносильно увеличению нашей монетной единицы. После фиксации курса, предполагаемого денежной реформой, Россия уплатит по своим серебряным обязательствам (как показано в одной из следующих статей "Золото или серебро?") лишних 1,5 млн. пудов серебра, или лишних 1,5 млрд. серебряных рублей, которые не упали в цене. От того, что этот излишек будет уплачен не серебряной, а новой золотой монетой, убыток для государства не станет меньше.
   8) Из того, что каждая демонетизация серебра каким-либо государством (Германиею в 1873 г., Соединенными Штатами в 1893 г.), не вызывая падения ценности серебра или вызывая умеренное её понижение, вызывает огромное вздорожание золота, мы можем заключить с уверенностью, что переход России к золотой валюте вызовет новое повышение ценности золота в размере заранее не исчислимом и таким образом увеличит бремя и нашего золотого государственного долга. Это новое вздорожание золота вызовет новое падение цен на все продукты промышленности и земледелия. Невозможно исчислить заранее размеров этого нового понижения цен; невозможно предугадать размеров разорительных последствий этого нового обострения кризиса.
   9) Из того, что кризис существует только в странах с золотым обращением, и только со времени демонетизации серебра; из того, что кризис не существует в странах с серебряным обращением; из того, что в России промышленность и земледелие не знали кризиса до 1888 г., пока курс рубля следовал за курсом серебра, но кризис начался с тех пор, как наш рубль стал приближаться к серебряному паритету, и обострился с 1892 г., когда кредитный рубль перешагнул через серебряный паритет -- мы имеем полное право заключить, что переживаемый кризис есть денежный кризис.
   10) Если денежная система, имеющая в основе одну золотую валюту, доставляет убытки промышленности и земледелию стран, принимающих эту систему, и создает выгоды для стран, не принявших этой системы; если от распространения этой системы убытки всех, принявших её, возрастают к выгоде стран, не принявших её -- то очевидно, что это есть ошибочная система.
   Недаром один из виднейших экономистов и финансистов Англии, канцлер казначейства, г. Goschen, в заседании монетной конференции 1878 г. говорит: "Попытка распространить исключительное употребление золота есть не только утопия, но утопия ложная и пагубная".
   Распространение исключительного употребления золота, как денег, ведет ко вздорожанию денег, а следовательно к понижению всех цен и к возрастанию бремени долгов в ущерб промышленности и земледелию, и к выгоде кредиторов, банкиров и рантье.
   C прогрессивным возрастанием ценности золота развился и своеобразный способ торговли. Это -- спекуляции на понижение, продажи на сроки, еще боле угнетающие цены и доставляющие верные барыши убеждённым спекулянтам.
   Co всех концов света могут приходить плачевные известия об урожае. Наивные мелкие купцы могут с уверенностью рассчитывать, что недород хлеба вызовет повышение цен. Они могут скупать миллионы пудов хлеба на спекуляцию. И над плохими шансами на урожай, и над увлекающимися спекулянтами смеются крупные, хорошо осведомленные фирмы. Они готовы продать хлеб на срок зарвавшемуся спекулянту. Они знают наверняка, что золото будет возрастать в цене, а, следовательно, цены на хлеб понизятся, как понизятся на все остальные товары, как бы велика ни была нужда в них. Вся задача в том, чтобы поддержать условия, способствующие дальнейшему вздорожанию золота.
   Посмотрим же, каким образом интересы небольшой интернациональной группы лиц, строящих свое благосостояние, свое денежное могущество на всеобщем разорении, получают осуществление в самых цивилизованных государствах, несмотря на вопли земледелия, промышленности, производительных слоев общества.
   Об этом в следующей статье: "Возникновение Кризиса".
  
  

III. Возникновение кризиса (1896)

   Внимательное сравнение статистических данных, касающихся денежного вопроса, привело нас к следующим
   выводам:
   1) Добыча серебра равномернее и медленнее увеличивает запас, чем добыча золота. С 1800 года по настоящее время всемирный запас золота возрос с 2370 млн. до 8581 млн. долларов, т. е. почти в 4 раза. В тот же период запас серебра возрос с 4867 млн. до 10102 млн. долларов, т. е. приблизительно только в 2 раза. О перепроизводстве серебра не может быть речи.
   2) В настоящее время во всемирном обращении находится приблизительно одинаковое количество серебряных и золотых денег. Если бы все народы пришли к соглашению, что серебряные деньги -- не деньги, но только золотые деньги -- деньги, то денег в обращении стало бы вдвое меньше.
   Следовательно, деньги стали бы вдвое дороже, а цены всех товаров упали бы при остальных равных условиях наполовину. Это был бы всемирный денежный кризис.
   3) Если после демонетизации серебра Германией в 1873 г. деньги вздорожали менее чем вдвое, а товары упали в цене менее чем на половину, то это потому, что не все народы последовали примеру Германии.
   4) Золото значительно вздорожало -- его покупательная сила возросла.
   5) Покупательная сила серебра сохранила замечательную устойчивость -- серебро не утратило ни своей ценности, ни пригодности быть мерилом ценностей.
   6) Вздорожание золота вызывает денежный, промышленный и земледельческий кризис в странах с золотой валютой.
   7) В странах с серебряной валютой кризиса нет. Устойчивость всех цен в серебряной валюте позволяет промышленности, земледелию, торговле этих стран быстро развиваться, конкурируя с возрастающим успехом со странами, принявшими золотую валюту.
   8) Система исключительно золотой валюты приносит убытки тем странам, которые ее приняли, и даёт значительные преимущества странам, сохранившим серебряную валюту.
   9) Каждая страна, переходя к золотой валюте, увеличивая спрос на золото, способствует его дальнейшему вздорожанию, а, следовательно, дальнейшему обострению кризиса в странах с золотою валютою. Тем выгоднее становятся условия конкуренции для стран с серебряной валютой, в которых кризиса нет.
   10) Система, от распространения которой возрастают убытки для народов, её принявших, и увеличиваются прибыли для стран, её не принявших, не может быть правильной системой. Недаром английский экономист Goschen, канцлер казначейства, на монетной конференции 1878 г. называет попытку повсеместного распространения исключительно золотой валюты "ложной и пагубной утопией".
   11) От распространения исключительно золотой валюты и проистекающего отсюда вздорожания денег, происходят огромные убытки для плательщиков податей, дебиторов, промышленников, земледельцев. Отсюда же проистекают соответствующие выгоды для кредиторов, рантье, банкиров.
   12) Постоянное вздорожание золота, способствуя постоянному понижению всех цен, вызвало к жизни своеобразный способ торговли -- продажи на сроки со спекуляциею на понижение. Этот способ торговли -- вредный результат ошибочной денежной системы -- еще более способствует дальнейшему понижению цен.
   Спекуляция на понижение, довершая разорение земледелия и промышленности, всегда будет давать верные барыши убежденным спекулянтам, пока золото будет возрастать в цене. Вся задача для них в том, чтобы способствовать дальнейшему вздорожанию золота.
   Какими способами интересы небольшой интернациональной группы банкиров торжествуют в самых цивилизованных государствах над интересами плательщиков податей, национальных промышленности и земледелия -- об этом со временем расскажет история. В одной из последующих статей настоящего сборника мы пытаемся бросить некоторый свет на эту историю одного из величайших преступлений, совершенных когда-либо над экономическими интересами человечества.
   Мы попытаемся в немногих словах рассмотреть постепенное развитие бедствия: как постепенно распространялась "пагубная утопия", какие она приносила плоды -- чтобы знать, каких плодов можно ожидать от дальнейшего её распространения.

___________________

  
   С тех пор, как торговля на деньги заменила меновую торговлю, золото и серебро параллельно служили для изготовления денежных знаков.
   Взаимное отношение ценностей обоих металлов не было постоянным, но колебалось в зависимости от случайностей войны, добычи, открытия новых стран. Эти колебания были очень значительны. Ценность золота относилась к ценности серебра, то как 10:1, то отношение возрастало до 20.
   Иногда при чеканке монеты принималось в соображение рыночное отношение ценности обоих металлов, иногда произвол лиц, имеющих право чеканки монеты, создавал это отношение.
   Таким образом, часто случалось, что относительное внутреннее достоинство серебряной или золотой монеты не соответствовало цене, обозначенной на монете, но было выше, или ниже этой номинальной цены.
   С древнейших времен жажда легкой наживы побуждала некоторых лиц, следивших за указанными колебаниями, изымать из обращения временно вздорожавший металл, оставляя в обращении металл, случайно подешевевший. В результате получалась незаслуженная выгода для досужих людей, следивших за колебаниями отношения ценности золота и серебра, и немалый убыток для земледельцев, промышленников, купцов, наемников. Их заработки и сбережения, заслуженные трудом, часто опасностями, оказывались выраженными в обесцененной монете, оставшейся в обращении.
   Греческий писатель Аристофан замечает это явление, говоря об Афинах: "дурные граждане предпочитаются хорошим, подобно тому, как дурная монета остается в обращении в то время, как хорошая прячется".
   В 1558 году советник английской королевы, Sir Thomas Gresham, с неопровержимою ясностью доказывает экономический закон, no которому, при разном отношении ценности металлов в разных странах, менее ценная монета
   всегда вытесняет более ценную, ибо последняя экспортируется в страны, где она выше ценится.
   Этот закон, называемый законом Грешэма, послужил основанием учению монометаллистов, сторонников единой валюты.
   Нелепо, говорят монометаллисты, иметь для ценностей два мерила, золотое и серебряное, отношение между которыми колеблется.
   Необходима единая мера ценностей. Этою мерою должно служить или золото, или серебро.
   Биметаллисты, сторонники двойной валюты, утверждают, что единое мерило ценностей может прекрасно состоять из двух металлов, если отношение ценности этих двух металлов будет сделано постоянным.
   Ньютон, великий математик, в своем докладе от 21 сентября 1717 года, по поводу вывоза из Англии серебра и наплыва золота, указывает на средство помочь этой беде:
   "Если бы у нас ценность золота была понижена до отношения к ценности серебра, равного отношению в остальной Европе, то не было бы никакого соблазна вывозить серебро скорее, чем золото, в другие европейские страны".
   Это гениальное по своей простоте решение вопроса служит до сих пор, под названием принципа Ньютона, основанием стремления биметаллистов к международному соглашению для установления прочного отношения ценности золота и серебра. Только при условии такого прочного отношения оба металла могут служить международным орудием обмена.
   Попытаемся вкратце изложить основания биметаллизма.
   "Население быстро увеличивается. Цивилизация развивается и требует всё больших средств, производства и обмена. Бесспорно, потребность в деньгах возрастает прогрессивно. Одно золото не может удовлетворить этой потребности". (Это говорит монометаллист Bonamy Price, Contemporary Review 1882).
   Что одного золота недостаточно для возрастающих торговых оборотов -- в этом ничего удивительного нет, после того, как в течение веков золото, совместно с серебром, едва удовлетворяло потребностям промышленности и торговли.
   Вопрос в том, насколько удобна для получателя уплата золотом или серебром, по произволу плательщика.
   "Когда я требую уплаты ста франков, я вовсе не отдаю преимущества ста дискам, называемым франками, перед пятью дисками, называемыми наполеондорами... Я желаю получить покупательную силу ста франков. Для меня важно, чтобы эта покупательная сила была устойчива, чтобы я получил ту покупательную силу, на которую я рассчитывал". (Emilе de Lavelеyе, 1881 ).
   Когда золото и серебро совместно служат потребностям обмена, случайные колебания в добыче одного из этих металлов оказывают меньшее влияние на возрастание запаса драгоценных металлов, чем когда один металл служит потребностям обмена. Так с 1850 года влияние небывалой добычи золота (4,3% запаса) уравновешивается малой добычей серебра (0,59% запаса).
   Еще в 1809 году Адам Мюллер в своей "Theorie des Goldes" сравнивает устойчивость ценности биметаллической монеты с малою изменяемостью маятника, составленного из двух металлов с разными коэффициентами расширения.
   "Единственным средством против колебания относительной ценности золота и серебра является соглашение всех торговых наций для установления законного однообразного отношения между обоими металлами..." (Charles Моran. Money. 1864).
   Нидерландская монетная комиссия 1873 года признаёт, что это средство, "применённое на обширной территории, доставило бы ценности драгоценных металлов (а, следовательно, и ценам товаров) устойчивость до настоящего времени беспримерную".
   Я не могу перечислить здесь всех биметаллистов -- теоретических последователей Ньютона. Их число растет по мере возрастания бедственных последствий кризиса, созданного германских монометаллизмом с 1873 г.
   Практическое применение, оказавшее влияние на экономическую жизнь всех народов, принцип Ньютона получил в 1803 году. Закон 7 жерминаля XI (1803) разрешил свободную чеканку серебра и золота по отношению 15,5 : 1 и дал одинаковую платежную силу серебряной и золотой монете, чеканенной по этому отношению.
   Пока этот закон применялся, т. е. до 1873 года, ни золото, ни серебро не могли нигде ни упасть, ни подняться выше отношения 15,5 : 1 больше, чем на стоимость доставки слитков до французского монетного двора.
   Закон 1803 года в течение 70 лет удерживал отношение ценности золота к серебру, как 15,5 : 1, до такой степени неизменимым во всем мире, что все статистические и финансовые исчисления этой эпохи составлены на основании этого отношения.
   Закон 1803 г. сделал Францию, к немалой её выгоде, расчетнойю палатой между Индией с её серебряной валютой и Англией, признавшею в 1816 году золото единственной валютой.
   В то время, когда Грешэм (1558) и Ньютон (1717) заботились о сохранении серебряной монеты, золото ценилось в Англии дороже, чем на континенте. В Англии существовало отношение 15,21 : 1, в то время, как на континенте приблизительное отношение было 14,5 : 1. Серебро вывозилось с выгодою на континент, где оно ценилось выше. Французский закон 1803 года устанавливает отношение золота к серебру 15,5 : 1, т. е. оценивает золото выше английской оценки равной 15,21 : 1, и золото начинает переходить из Англии на континент, а серебро получает обратное движение. Всё это согласно закону Грешэма: с1803 года лучшею монетою в Англии является золотая, а потому вытесняется худшею --
   серебряною.
   Вместо того, чтобы применить принцип Ньютона -- принять то же отношение 15,5 : 1, которое установилось на континенте, Англия в 1798 г., по совету лорда Ливерпуля-отца, прекращает чеканку серебра, а в 1816 году, по настоянию лорда Ливерпуля-сына, признает единственной валютой -- золото (Bill 1819 года).
   До 1819 года в Англии законною монетною единицею был серебряный фунт стерлингов королевы Елизаветы, установленный в 1601 году. Золотой фунт стерлингов, чеканенный по английскому отношению (15,21 : 1), стал с 1803 г., вследствие высшей оценки золота на континенте (15,5 : 1), на 1,87% дороже законного серебряного фунта.
   Таким образом, закон 1819 года создал первоначально для всех дебиторов и плательщиков податей убыток 1,87%, а для всех кредиторов и для казны прибыль 1,87%.
   Демонетизация серебра, а, следовательно, усиленный спрос на золото в Англии, совпадает с сокращением добычи драгоценных металлов (1810--1840 г.). Совокупность этих условий создала земледельческий и промышленный кризис в Англии.
   Парламент, исследовав дело в1822 году, нашел понижение всех цен на 20--30%. Постепенно кризис распространился и на европейский континент. Это был медленный и продолжительный кризис, очень похожий на кризис, ныне переживаемый нами.
   Вот что говорит об этом кризисе, между прочими писателями, sir Archibald Alison в своем сочинении "England in 1816--1845, or a sufficient and a contracted Money":
   "Отчаяние коммерческих классов после ужасного кризиса 1825 года, страдания земледелия от низких цен 1832 до 1845 г., и всеобщее стеснение в период 1833 до 1842 года доходили до крайних пределов. Применение капитала к земледельческим предприятиям уменьшается и во многих местностях совершенно прекращается. Ирландия находится в состоянии постоянного возмущения. Сердце обливается кровью при виде собранных парламентом неопровержимых доказательств всеобщей и глубокой нищеты трудящихся классов".
   Далее Alison указывает на билль 1819 года, как на главную причину всех этих бедствий.
   Sismondi ещё в 1827 году говорит: "Вопль отчаяния раздается изо всех городов Старого Света, и все селения Нового Света вторят ему... Всюду тот же застой торговли, та же невозможность продать товар..."
   Заменив в 1816 году серебряную валюту золотой, Англия ухудшила положение дебиторов и всех своих плательщиков податей, несправедливо доставив выгоды кредиторам и рантье, разорительным понижением цен, начавшимся с 1816 года, и вызвала во всем мире продолжительный кризис, происходящий от безденежья и застоя в делах.
   Ho Англия могла утешаться тем, что она, будучи кредитором всего мира, выигрывает на вздорожании металла, которым дебиторы уплачивают ей проценты по займам.
   Между тем, Франция энергично продолжает свободную чеканку серебра и золота по отношению 15,5 : 1, согласно закону 1803 г.
   Пока этот закон применялся, т. е. в течение 70 лет, ни золото, ни серебро не могли значительно упасть в относительной цене. Продающий серебро, если ему давали за 15,5 единиц серебра значительно менее 1 единицы золота, отправлял свое серебро на французский монетный двор. Продающий золото, если ему предлагали за 1 единицу золота значительно менее, чем 15,5 единиц серебра, отправлял свое золото на французский монетный двор, где ему возмещали цену его металла чеканенным золотом или серебром, по отношению 15,5 : 1. Покупающий золото или серебро, если с него требовали за слиток более, чем следовало по отношению 15,5 : 1, мог всегда перелить наполеондоры или пятифранковые монеты, которые французский монетный двор предоставлял в его распоряжение по отношению 15,5 : 1.
   Франция продолжала свободную чеканку. -- Кризис, вызванный английским монометаллизмом, был сглажен -- серебро не упало в цене.
   С 1850 года, после открытия богатых месторождений золота в Калифорнии и Австралии, годовая добыча золота возрастает сразу с 86 миллионов долларов до 132 миллионов долларов.
   Торговый мир пугается "перепроизводства золота".
   На серебро появляется лаж.
   Русский кредитный рубль котируется в 420 сантимов золотом, т. е. выше паритета, только потому, что он гарантирован серебром (Манифест 20 июня 1810 г.).
   Знаменитый Cobden советует Англии демонетезировать золото и перейти к серебряной валюте.
   Голландия демонетезирует золото, признав единственною валютою серебро.
   Боятся обесценения денег и небывалого подъема цен на товары -- потрясения всех экономических отношений.
   Франция продолжает свободную чеканку золота и серебра по отношению 15,5 : 1. Золото, отовсюду гонимое, в громадных количествах притекает на французский монетный двор.
   В пятнадцать лет, 1850 -- 1865 г., Франция чеканит одного золота более 5 миллиардов франков, а именно 5 242 760 580 фр.
   Франция удержала отношение 15,5 : 1, из "перепроизводства" золота извлекла пользу для себя и принесла пользу всемирной промышленности и торговле.
   Избыток денег повел к кратковременному повышению цен не свыше 15%. Масса предприятий стали выгодными. Производство получило новый толчок, разрослось и поглотило притекающую массу денег.
   В результате всемирная торговля в десятилетие 1850 по 1860 г. возросла почти вдвое -- с 747 миллионов ф. ст. до 1 341 милл. ф. ст.
   С 1865 г. Италия, Швейцария и Бельгия присоединяются к французскому биметаллизму и образуют вместе с Франциею Латинский Монетный Союз (Union Monetaire Latino), который еще более упрочивает отношение ценности золота к серебру = 15,5 : 1.
   Таким образом, французский биметаллизм парализовал пагубные последствия английского монометаллизма. Торговля и промышленность Англии, свободно развиваясь, достигли того расцвета, который был обусловлен её географическим положением и предприимчивостью английского народа.
   Этот результат был неправильно приписан английской монетной системе.
   Это заблуждение породило мысль, будто золотая валюта должна лечь в основание монетных систем наиболее цивилизованных народов -- мысль, которая была высказана на монетном конгрессе 1867.
   Wolowsky, Ernest Seyd и Emile de Laveleyе предсказывали, что, если какая-либо великая держава демонетизирует серебро, то от этой меры произойдут упадок предприимчивости и затруднения для торговли; понижение всех цен причинит значительные убытки торговле, промышленности и земледелию, а следовательно и рабочему классу; оно принесет выгоды лишь рантье и банкирам; среди всеобщего угнетения дел народы будут искать спасения в покровительственных пошлинах, которые будут увеличивать зло.
   Германский Muntz Gesetz 1873 года осуществил эти пророчества. Получив в виде военной контрибуции от побежденной Франции единовременно 5 млрд. фр. золотом, Германия, по совету Бамбергера, признала единственной валютой золото, как того требовало величие победоносной державы. (Скандинавские государства последовали примеру Германии). 5 миллиардов было налицо, а остальное необходимое золото было легко добыть продажею серебра по отношению 15,5 : 1, которое существовало во всем мире. Это было очень просто и не стоило никаких жертв.
   Семидесятилетний опыт сделал названное отношение законом природы. О том, что это отношение держится на французском биметаллизме, никто не задумывался.
   Германия приступила к введению новой Reichsgoldwahruug -- золотой валюты -- и стала продавать слитки серебра, но с убытком, постоянно возрастающим.
   Франция прекратила свободную чеканку серебра.
   Германия после нескольких убыточных попыток, стоивших ей свыше 97 млн. марок, приостановила продажу серебра и до сих пор не закончила своей денежной реформы.
   Заимствую у Boissevain цифры, изображающие чеканку серебра во Франции с 1873 года.
   1873 -- 154 649 045 франков серебром
   1874 -- 59 996 010 " "
   1875 -- 75 000 000 " "
   1876 -- 52 661 315 " "
   1877 -- 16 464 285 " "
   1878 -- 1 821 420 " "
   1879 -- -- " "
  
   Германия, приостановив продажу серебра в 1879 году, решилась, по-видимому, выждать возобновления свободной чеканки серебра во Франции.
   Франция с 1879 года прекращает всякую чеканку серебра (кроме разменной монеты). Серебро -- не деньги. Денег недостаточно. (Монетные конференции 1878 и 1881г.).
   Цены падают ниже, чем когда-либо в течение нашего столетия. Возникает страшный кризис промышленный и земледельческий. Сокращение кредитов, вызванное кризисом, усиливает денежный кризис.
   Первые жалобы раздаются в Германии. Промышленность и земледелие жалуются на иностранную конкуренцию. Английское железо облагается пошлиною, как и русский хлеб; русскому скоту преграждается ввоз. Земледельческий кризис продолжается. Аграрии первые замечают его настоящую причину:
   Франция не чеканит серебра.
   В 1881 г Вестфальский помещик 0. von Bar озаглавливает свое сочинение: "Die Goldwahrug der Ruin der deutschеn Production" -- золотая валюта -- разорение германского производства.
   Bo Франции промышленность и сельское хозяйство также страдают. Но Франция знает, что всякий экономический кризис она выдержит легче, чем Германия. Последовательное сокращение чеканки серебра с 1873 по 1879 год показывает нам, как Франция постепенно завершает денежный кризис, вызванный Германией по недоразумению.
   Серебряный конец золотой цепи, которою украсила себя Германия по случаю победы, остался в руках Франции. Она медленной, но уверенной рукой сокращая серебряный конец, затягивает золотую петлю. Это -- экономическая война.
   Исполняет ли Франция сознательно свою жестокую миссию? Или же действует так под влиянием той же интернациональной группы банкиров, которая устами Бамбергера посоветовала Германии создать злополучную Reichsgoldwahruug, и довершает во Франции темное дело, начатое в Германии?
  
   Грандиозный проект -- если он существовал -- гениально исполненный: создать всемирный кризис и наверняка воспользоваться заранее исчисленным понижением всех цен. Упрочить свое денежное могущество ценою всемирного разорения.
   He предполагая этой интернациональной финансовой силы, которая предоставляет к услугам всех правительств своих советников-финансистов, и таким образом ухищряется не только смотреть в чужие карты, но и руководить чужой игрой, очень трудно объяснить себе, после монетных конференций 1878 и 1881 гг., на которых выяснились пагубные последствия золотого монометаллизма, почему Италия и Австрия делают разорительные попытки перейти к золотой валюте; почему с 1892 г. Россия следует их примеру к великому и явному ущербу своих земледелия и промышленности.
   Но об этом нам со временем расскажет история.
  
   По тем или иным причинам, Франция не чеканит серебра.
   Англия, классическая страна золотого монометаллизма, не замечавшая опасности своей системы, пока её влияние сглаживалось французским биметаллизмом, после 1873 г. приходит к сознанию: Goschen, канцлер казначейства, называет стремление к исключительно золотой валюте "ложной и пагубной утопией" (Монетная конференция 1878 года).
   Тот же Goschen 19 апреля 1890 года в Палате Общин заявляет: "мне стыдно сознаться, что изъятия одного или двух миллионов фунтов стерлингов из Лондона для отправки в Бразилию или в иную страну, достаточно, чтобы вызвать тревогу на нашем денежном рынке".
   Так отзывается недостаток денег в богатой Англии.
   Henry Gibbs в своем сочинении "The Double Staudart" говорит об упадке торговли и промышленности. По его словам с исчезновением барышей предпринимателей падает и заработная плата рабочих.
   Ливерпульская торговая палата напоминает правительству в 1881 г., что: этот продолжительный упадок торговли и промышленности вызван демонетизацией серебра... Мы с большим огорчением узнали бы о всякой новой демонетизации серебра, которая сократила бы международный кредит, до опасно узких размеров.
   Cо вздорожанием золота, о котором говорит знаменитый оксфордский профессор Thorold Rogers (1879), страдают торговля, промышленность и земледелие Северной Америки.
   Blandbill 1878 г. и Schermanbill 1890 г. (Silver Bill) являются попытками возвратить серебру его роль всемирного орудия обмена.
   Но упомянутыми законами Соединенные Штаты не имели смелости предоставить свободную чеканку, составлявшую непреоборимую силу французского биметаллизма. Их попытка оказалась неудачной. Франция не пришла им на помощь. Закон 1890 года был отменен в 1893 году. Золото, поднявшееся в цене за 20 лет с 1873 по 1893 год до 146% своей прежней стоимости, вздорожало в 2 года с 1893 по 1895 год еще на 20%, до 166%.
   Франция не чеканит серебра.
   Соответственно вздорожанию золота упали цены на все товары. Небывалый кризис стал потрясать экономическую жизнь всего мира. Количество банкротств возрастает в ужасающем размере.
   Обезумевшие от ужаса народы стали еще более повышать и без того высокие покровительственные пошлины, надеясь этим помочь своим производствам, вместо того увеличивая застой в делах. "Цены падают, потребление понижается: сбыта нет, машины гасят огни; рабочие остаются без работы... Это вражда классов: разоренных арендаторов против помещиков; рабочих против хозяев".
   Kpoме банкиров, от такого положения дел выигрывает агитация социалистов. (Речь Kardorff'a в Rеichstag'е 16 февраля 1895).
   Народные бедствия представляют прекрасную почву для всяких разрушительных учений.
   Бедствие и его причина становятся очевидными.
   Во всей Германии и Англии трудно найти серьезного экономиста, который не был бы привержен биметаллизму.
   Всюду собираются комиссии и монетные конгрессы, на которых всё больше выясняется вред, приносимый золотым монометаллизмом, и всё сильнее выступает стремление к интернациональному биметаллизму. Везде указывают, как на пример, достойный подражания, на французский биметаллизм 1803--1873 г.
   В феврале 1895 год в германском Reichstag'е вопрос о мерах в пользу серебра получил большинство двух третей.
   В Соединенных Штатах Северной Америки измученные кризисом промышленники и земледельцы бросаются от кандидата к кандидату на президентский пост, ища обеспечения свободной чеканки серебра.
   У них приверженность к серебру перешла уже в ненависть к золоту, причинившему столько страданий.
   С конгресса 9 июля 1896 г. в Чикаго, телеграф приносит нам известие о феерической овации, которую вызвали энергические слова, сказанные депутатом из Небраски, Брайеном (William Jennings Bryan): "Нет. Партизанам золота не удастся распять человечество на золотом кресте".

_____________

   Что же может дать России предположенная министерством финансов замена серебряной валюты новой, золотой?
   Возможны два случая:
   1) Обнаружившееся с такою силою в Западной Европе и Соединенных Штатах Север. Америки стремление к биметаллизму приведет к интернациональному соглашению относительно свободной чеканки обоих металлов по определенному отношению. -- Тогда кризис смягчится, серебро вступит в свои права, золото потеряет свою исключительную роль и преувеличенную цену. Золото от нас не уйдет; напротив, мы останемся с дорого
   приобретенным и обесцененным золотом на руках.
   2) Интересы банкиров снова восторжествуют, и золотой монометаллизм останется в силе. -- Тогда новый спрос на золото, вызванный нашим переходом к золотой валюте, вызовет новое повышение ценности золота и новое падение цен на все продукты, как сельского хозяйства, так и промышленности.
   Если мы примем в соображение, что, вследствие демонетизации серебра в Германии (1873), цена золота поднялась для 45 товаров до 146% прежней стоимости, a после демонетизации в Америке (1893) до 166%, то мы вправе заключить, что переход к золотой валюте такой великой державы, как Россия, вызовет no крайней мере такое же вздорожание золота, какое вызвала соответствующая мера в Америке. Допустим, что золото вздорожает до 186% своей ценности.
   Русская промышленность понесет новые, весьма значительные убытки, которые будет трудно возместить покровительственными пошлинами.
   Если мы по отношению к зерновым продуктам допустим соответствующее измерение вероятного вследствие реформы повышения покупательной способности золота, которая после демонетизации серебра в Германии возросла до 175%, а после демонетизации серебра в Америке до 222% своей стоимости до 1873 года, то по отношению к зерну вероятная покупательная сила золота после нашей золотой реформы будет = 270.
   Тогда пшеница в Одессе, стоющая ныне около 67 к. кредитных, будет стоить 67 к. Х 222 / 270 = 55 к. новых золотых. Между тем эта же пшеница при условии восстановления нашей законной серебряной валюты стоила бы 91 к.
   Очевидно, такое новое понижение цен сельско-хозяйственных и промышленных продуктов вызовет новый, потрясающий кризис, размеров и ужасов которого невозможно предугадать.
   Вероятно, боясь этого вздорожания золота вследствие нового спроса, бывший министр финансов И. А. Вышнеградский отказался от своего проекта 1887 года, произвести "девальвацию" кредитного рубля на 60 к. золотых.
   Постоянные колебания нашего кредитного рубля, стоявшего со времени Крымской войны до 1892 года ниже alраri, доставляли значительные убытки нашему народному хозяйству, т. е. наши кредитные рубли уходили за границу в неурожайные годы по низкой цене, а в урожайные возвращались по высокой.
   Чтобы положить конец этим вредным колебаниям, все наши министры финансов стремились восстановить металлическое (не золотое) обращение в стране, для чего необходимо было, чтобы кредитный рубль достиг своего законного серебряного паритета.
   В 1887 году представилось удобным достигнуть металлического -- золотого обращения путем девальвации кредитного рубля на 66 к. золотых.
   В то время золотой рубль стоил 138,6 к. серебряных. Следовательно, 66 к. золотых составляли 91,47 коп. серебряных.
   Таким образом, девальвация на золото предоставляла государству и по счету на серебро сбережение по его обязательствам по 8,5 к. на рубль. -- Это была действительная девальвация -- обесценение долга.
   Тем не менее, известия, вероятно доносившиеся из европейских комиссий, о прогрессивном вздорожании золота, о бедствиях, причиняемых золотою валютою, опасение вызвать новое вздорожание золота -- всё это заставило покойных министров Н. X. Бунге и И. А. Вышнеградского усомниться в полезности предположенной реформы.
   Девальвация не состоялась.
   Последующие события показали, к каким бедствиям привела бы нас девальвация, предполагавшаяся в 1887 г. Золотой рубль стоит теперь не 138,6%, a 203,3 к. с.; следовательно, девальвированный до 66% золотой рубль 1887 года -- независимо от влияния нашего спроса на золото -- был бы равен ныне 134 к. серебряным. Вместо предполагавшегося сбережения в 8,5 к. на рубль мы оказались бы на каждом рубле в убытке на 34 к.
   -- Но, возразят нам, с тех пор кредитный рубль достиг серебряного паритета в 1892 году; после 1892 г. перешагнул серебряный паритет.
   Кредитный рубль держится ныне курса в 67 к. золотом. Золотой рубль стоит в 1895 году 203 к. сер. Следовательно, кредитный рубль равен ныне 136 к. сер. Значит от осуществления девальвации в 1887 году Россия, как дебитор, переплатила бы 34 к. на рубле, а так, при фиксации курса рубля в золоте мы переплачиваем, как дебиторы, 36 к. на каждом рубле по всем своим частным и государственным обязательствам.
   Ныне проектируемая "девальвация", должна узаконить это положение, при котором все долги увеличены на 36%.
   Мы признаем себя должными вдвое больше, чем мы должны, а именно 203 сер. к. (золотой рубль) вместо 100 сер. к. (сер. рубль). Затем мы скажем, что мы в состоянии платить только 67% своего добровольно удвоенного долга. Дадим повод обвинять себя в том, что заплатили только 67 к. за 100. В сущности же заплатим 136 к. за 100.
   Что же мы выиграли?
   -- Надежду.
   Если бы девальвация 1887 года была приведена в исполнение, нашею законною валютою был бы новый золотой рубль. Кризис, который мы переносим, вытекал бы из законного положения вещей, и из него не было бы иного выхода, кроме банкротства.
   Ныне же нашею законною монетною единицею является покамест серебряный рубль. Кризис, который мы переживаем, вытекает не из закона, а из недоразумения.
   Недоразумение может рассеяться от слова истины и от света точных цифровых данных.
   Слово истины сказано и точные числа даны.
  
  

IV. Золото или серебро? (окт 1896)

   Вильям Дженнигс Брайен поднял половину Северной Америки и вызвал живейший интерес всего цивилизованного мира своим смелым проектом возвратить международной торговле серебро, как орудие обмена, восстановлением свободной и неограниченной чеканки серебра на риск и страх Соединенных Штатов, действующих самостоятельно, независимо от международного соглашения.
   Исключительной роли золота и его преувеличенной цене грозила немедленная опасность. Интересы английских капиталистов, держателей американских бумаг на 10 до 12 млрд. фр., были затронуты наравне с интересами американских банкиров.
   Несмотря на страстную поддержку со стороны земледельческих классов, Брайен 3 го ноября 1896 г. не избран на пост президента Северо-Американских Штатов.
   Банкиры всего мира и готовая для них на все услуги периодическая печать трубят победу монометаллизма, провозглашая, что поражение Брайена равносильно чуть ли не искоренению биметаллизма.
   В течение более двадцати лет, после каждой монетной конференции, после каждого съезда биметаллистов, монометаллисты трубят об уничтожении биметаллизма, а движение в пользу двойной валюты продолжает расти и распространяться по мере обострения бедствий, порожденных золотым монометаллизмом.
   С тех пор, как в 1873 году Германия демонетизировала серебро, а Латинский Союз, с Франциею во главе, прекратил свободную, а затем и всякую чеканку серебра, мир разделился по своим монетным системам на две большие группы: из 1.400 миллионов людей, населяющих земной шар, приблизительно 1000 миллионов признают деньгами -- мерилом ценностей -- серебро, а около 400 миллионов признают золотую валюту.
   Таким образом, стремление теоретиков к единому мерилу ценностей, осуществившись в Европе и в Соединенных Штатах, отняло у человечества всякое мерило ценностей.
   Золото является товаром на Крайнем Востоке, как демонетизированное серебро -- в Европе.
   Драгоценные металлы, перестав быть международным мерилом ценностей, стали предметом ажиотажа. Деньги, вместо того, чтобы облегчать обмен произведениями труда человеческого -- служить целям торговли, промышленности, прогресса, -- стали служить орудием спекуляции банкиров.
   В 1876 г. Henri Chernuschi в своем сочинении "La Моnnаiе Bimetallique" впервые объяснил это явление, выяснив причину падения индийских бумаг, и первый высказал требование возвращения к биметаллизму.
   Клевета, насмешки, обвинение в ереси были ответом на его книгу.
   Чернуски выступил один против мнения всего цивилизованного мира, стремившегося тогда к золотому монометаллизму.
   Венский профессор Лексис передал книгу Чернуски своему ученику Отто Арендту, рекомендуя ему прочесть, что написал "сумасшедший француз". Арендт прочел и нашел, что француз прав.
   Ясностью своего мышления и честностью своих доказательств Чернуски убедил в Германии Кардорфа (А.v. Kardorff Wabnitz), в Англии Henry Gibbs'a, разъяснил ливерпульским купцам причину их затруднений, посеял биметаллизм в Америке.
   С тех пор д-р Отто Арендт и Кардорф стали самыми видными руководителями биметаллизма в Германии. Когда в 1880 г. Кардорф впервые стал разъяснять в рейхстаге убытки, причиняемые германским промышленности и земледелию золотою валютою, заговорил о необходимости возвращения к биметаллизму, его речь была осмеяна. Через 15 лет, 15 февраля 1895 года, тот же рейхстаг, большинством двух третей голосов, постановил ходатайствовать перед союзными правительствами о созыве монетной конференции для упорядочения денежного вопроса, которое невозможно только путем установления постоянного отношения ценности золота и серебра.
   Henry Gibbs основал в Англии биметаллическую лигу. Еще в 1893 году Гладстон издевался над английским биметаллизмом, указывая, что для Англии, как кредитора всего мира, выгодно вздорожание золота. При этом интересы Англии, как кредитора других стран, ставились выше интересов английских торговли, промышленности, земледелия.
   17 марта 1895 года английская Палата Общин, признав вред, причиняемый насущнейшим интересам страны колебаниями ценности серебра (выраженной в золоте) со времени его демонетизации в 1873 году, выказала настойчивое желание, чтобы правительство приняло все зависящие от него меры, дабы путем международного соглашения достигнуть установления прочного отношения между ценностью золота и серебра.
   Ливерпульская и Манчестерская Торговые Палаты требуют демонетизации серебра.
   Министры Arthur Balfour и Chaplain -- биметаллисты.
   В ученом мире Англии, Германии, Америки трудно найти серьезного профессора политической экономии, который не был бы привержен биметаллизму.
   На Чернуски -- "отца биметаллизма" -- ссылаются, как на авторитет, все выдающиеся писатели, обсуждающие денежный вопрос.
   Рапорты французских консулов из Китая, Японии, Индии и Мексики вполне сходятся с донесениями английских и германских консулов, сообщающих, что в этих странах не только нет кризиса, но что их земледелие и промышленность развиваются ежедневно в размерах, угрожающих Европе.
   Эти же консулы единогласно указывают на обесценение серебра по отношению к золоту, как на могущественный фактор экономического развития этих стран с серебряной валютой. Обесценение серебра по отношению к золоту дает этим странам постоянную двойную выгоду:
   1) громадную вывозную премию на все туземные произведения, вывозимые в страны с золотой валютой;
   2) могущественное покровительство (не пошлинами, а разницею цен) туземных произведений против конкуренции подобных же произведений, ввозимых из стран с золотой валютой.
  
   12 марта 1895 года Торговая Палата Марселя, этого связующего звена Франции с дальним Востоком, приняла декларацию, представленную в том же марте месяце французскому Министру Финансов.
   Вот выдержки из этой декларации:
   "...Золото и серебро с древнейших времен по наше время совместно составляли денежное богатство человечества. Их относительная ценность до самого последнего времени была почти неизменна -- колебалась от 11 : 1 до 15,5 : 1. Отношение 15,5 : 1 держалось почти постоянным в течение последних 200 лет.
   Что же произошло ныне?
   Наличный всемирный запас золота и серебра представляет для каждого из обоих металлов, по вышеуказанному отношению 15,5 : 1, приблизительно одинаковую ценность, и, тем не менее, серебро, в последнее время, обесценилось до такой степени, что отношение 15,5 : 1 заменилось отношением 34 : 1.
   Это явление произошло вследствие демонетизации серебра самыми богатыми и самыми влиятельными державами.
   Каковы же последствия этого явления?
   Мир разделяется ныне на:
   Государства с золотой валютой;
   Государства с серебряной валютой;
   Государства с бумажным обращением...
   Страны с серебряною валютой сохранили деньги, которые всегда были их монетою, законные деньги, которые еще недавно были всемирными деньгами.
   Но им эти деньги достаются гораздо дешевле, чем прежде, сохраняя, однако ту же стоимость на внутреннем рынке...
   Поэтому в этих странах рабочие руки, перевозка, и т. п. обходятся гораздо дешевле, чем в странах с золотой валютой, вследствие чего эти страны гораздо лучше поставлены в отношении земледелия и промышленности, произведения которых попадают на всемирный рынок.
   Правда, что дешевизна их денег причиняет им убытки на ввозимых предметах промышленности...
   Эти убытки заставляют их воздерживаться, по мере возможности, от убыточных покупок заграничных товаров...
   Они постоянно стремятся к водворению у себя тех отраслей промышленности, которым они некогда платили дань. Промышленность развивается в этих странах тем легче, что находит там дешевое сырье и дешевый труд...
   Положение серьезно и становится с каждым днем серьезнее. И, тем не менее, это бедствие устранимо. Достаточно соглашения между державами с золотым обращением относительно возобновления чеканки серебра, с восстановлением прочного отношения ценности серебра к золоту, чтобы положить конец этому положению вещей, которое, если продолжится, приведет к самым тяжким и бедственным последствиям". (Е.Thery).
   Во Франции Министерство, Палата, Сенат, представители торговли, промышленности, земледелия, единодушно желают возвращения к биметаллизму.
   На монетном конгрессе 1889 года в Париже sir Mersey Thomson, член палаты Общин, вице-президент английской Биметаллической Лиги, один из выдающихся авторитетов по денежному вопросу, высказался так:
   "Главное препятствие, на которое наталкивается биметаллизм, есть невежество... Мрак невежества начинает всюду проясняться".
   Еще недавно толкование денежных вопросов составляло монополию профессиональных финансистов -- банкиров и финансовых чиновников. Банкиры понимали и толковали эти вопросы так, как им подсказывали их интересы. Финансовые чиновники, не будучи заинтересованы в этих вопросах, ничего в них не понимали и толковали их так, как им подсказывали те же банкиры.
   В последнее время производительные классы общества стали интересоваться денежным вопросом -- вопросом о том, не подменена ли мера, которой оцениваются произведения их труда и предприимчивости. По мере того, как круг лиц, интересующихся этим вопросом, расширяется, биметаллизм, постоянно побеждаемый на газетных столбцах, в действительности делает повсеместно быстрые успехи.
   Оно и понятно.
   Истину можно отрицать, но её нельзя устранить. А истина в данном вопросе заключается в том, что в странах с золотым обращением, после демонетизации серебра в 1873 году, золото, став единственными деньгами, вследствие увеличившегося на него спроса, вздорожало. Вследствие этого золотая денежная единица, ставшая в этих странах единственным мерилом ценности других имуществ, труда и его произведений, стала дороже. Поэтому и труд, и произведения труда стали оплачиваться меньшим количеством вздорожавших денежных единиц. Между тем, денежным обязательствам, заключенным на определенные количества денежных единиц (франков, марок, фунтов стерлингов и т. п.), независимо от возрастания или понижения покупательной силы денег, приходится платить столько же денежных единиц.
   Благодаря тому, что монометаллисты подменили мерило ценностей, заимодавцы стали получать за свои деньги больше произведений труда, а производительные классы общества -- за свой труд меньше денег. Цена товаров стала ниже; бремя долгов стало тяжелее. Эти условия стали угнетать экономическую жизнь в странах с золотым обращением.
   В странах с серебряным обращением мерило ценностей не изменилось, угнетающие условия отсутствуют, а потому в них экономическая жизнь, освобожденная от европейской конкуренции, быстро развивается, грозя в свою очередь Европе своею конкуренциею.
   Так как ни один народ и ни одно государство не заинтересованы ни в том, чтобы в виде процентов по своим долговым обязательствам платить большее количество произведений народного труда, ни в угнетении своих промышленности и земледелия иностранной конкуренцией, но, напротив, заинтересованы в обратном, то ни одно государство не имеет интереса сохранить золотой монометаллизм, заменивший прежнее мерило ценностей новым, золотым мерилом, постоянно дорожающим. Напротив, все государства и народы, принявшие золотую валюту, во имя насущнейших своих интересов вынуждены, путем международного соглашения, возвратиться к биметаллизму, чтобы восстановить прежнее мерило ценностей -- биметаллическую монетную единицу, на которую заключены все займы, и по которой рассчитаны все промышленные и земледельческие предприятия.
   Эта истина, родившаяся в уме Чернуски, стала распространяться сначала среди отдельных представителей высшей интеллигенции, затем проникла в среду крупных коммерсантов, промышленников и землевладельцев, а в последнее время становится достоянием народных масс, по крайней мере, в Англии и в Северной Америке.
   Но правительства Европы держатся пока выжидательной политики. Никто не решается сделать первого шага.
   В Америке стремление восстановить биметаллическую валюту так обострилось, что еще в 1891 году покойный Emile dе Laveleye, co своею обычною прозорливостью предсказывал, что, если Европа будет долго медлить с международным соглашением, то Соединенные Штаты Северной Америки могут сделать самостоятельную попытку ввести у себя биметаллическую валюту; что такая смелая попытка со стороны Соединенных Штатов или вынудит Европу немедленно последовать её примеру, или же приведёт к фактическому установлению в Америке серебряной валюты, т. к. золото быстро будет вытеснено из Америки притекающим отовсюду серебром; что от этого Америка только выиграет; что в убытке окажутся её кредиторы, а также промышленность и земледелие Европы, которые не смогут конкурировать на всемирном рынке с американскими произведениями, как не могут конкурировать теперь с японскими и индийскими.
   15 февраля 1895 года граф Мирбах высказал то же опасение в Германском Рейхстаге. При этом Мирбах поясняет, что, если даже, после принятия Америкою национального биметаллизма -- который, без поспешного подражания со стороны Европы, необходимо дегенерировал бы в серебряный монометаллизм -- Европа герметически запрется от американского ввоза, все-таки не Америка останется в убытке. Серебряными ценами своих произведений Америка убьет европейскую конкуренцию в других частях света, и вся азиатская торговля окажется в руках американцев. Тогда изолированной в коммерческом отношении окажется не Америка, а Европа.
   Недавно эти опасения Лавелэ и Мирбаха чуть было не осуществились.
   Молодой адвокат из Линкольна в Небраске, m-r William Jennings Bryan, едва достигший 35-летнего возраста, не имеющий никакого политического прошлого, поднял половину страны своею кандидатурой на пост президента Соединенных Штатов только потому, что сумел смело и образно выразить желание народа во что бы то ни стало освободиться, путем самостоятельного биметаллизма, от навязанного ему золотого мерила ценностей и труда -- мерила постоянно возрастающего и разоряющего страну в пользу её английских кредиторов.
   Если бы монометаллисты не сняли вовремя кандидатуры представителя банкирских интересов, Мортона, то Брайен был бы вероятно избран. Но сторонники золотой валюты вовремя отказались от своего кандидата, и присоединились всеми силами к агитации в пользу протекциониста и биметаллиста Мак-Кинли, принявшего без оговорок в июле месяце в St. Louis, республиканскую платформу, которая гласит:
   "Мы неизменно противились всякой мере, клонящейся к умалению нашей монетной единицы, к уменьшению кредита нашей страны. Поэтому мы противимся свободной и неограниченной чеканке серебра, иначе как при условии международного соглашения главных торговых наций, каковому соглашению мы обязываемся всеми силами содействовать."
   Сторонникам золотой валюты, в союзе с республиканцами, удалось после упорной борьбы, незначительным большинством голосов1, победить Брайена, проповедовавшего национальный биметаллизм, ценою избрания Мак-Кинли, убежденного сторонника интернационального биметаллизма.
   Разве это похоже на искоренение биметаллизма?
   Это, скорее, -- капитуляция монометаллизма.
   Правда, что банкиры присоединились к республиканцам для избрания Мак-Кинли, надеясь, что последний не осуществит программы интернационального биметаллизма. Но в таком случае в 1900 году республиканцы -- сторонники интернационального биметаллизма -- обманутые в своих надеждах, станут на сторону национального биметаллизма.
   ______________________
   1) М. Кинлей избран 22 декабря 1896 года большинством - 280 голосов против 167. Но внимательное рассмотрение выборов показывает, что в 9 штатах, располагающих 60 голосами, было достаточно перемещения 25 000 голосов (из 13-ти миллионов избирателей в Соединенных Штатах), чтобы избранным оказался Брайен.
   Покамест же Мак-Кинли имеет в оппозиции половину страны и половину Сената -- решительных биметаллистов, которые энергично настаивают на том, чтобы правительство Соединенных Штатов добилось международного соглашения относительно ремонетизации серебра.
   Во всяком случае, кампания Брайена расширила круг лиц, интересующихся денежным вопросом, и усилила ряды биметаллистов.
   После всего вышеизложенного, из того, что биметаллизм в лице Брайена не одержал победы в Америке прежде, чем в Европе, можно вывести лишь одно вероятное предположение: что биметаллизм одержит победу в Европе прежде, чем в Америке.
   Кампания Брайена посеяла в Европе мысль о возможности прибегнуть к национальному биметаллизму в случае, если бы международное соглашение заставило себя ждать слишком долго.
   На конгрессе Сельско-Хозяйственных Обществ в Сент-Омэр (во Франции) 26 октября 1896 г., под председательством Piatiau, члены конгресса Longuin и Paul Оbrу требуют восстановления свободной чеканки серебра во Франции, не ожидая международного соглашения, чтобы такая самостоятельная мера привела Францию на практике к серебряному монометаллизму.
   D'Artois, возражая, высказывает мнение, что такая самостоятельная мера со стороны Франции будет уместна только тогда, когда будет доказана неосуществимость международного соглашения на почве биметаллизма.
   Мы видели, что народы Западной Европы и Соединённых Штатов Северной Америки все более проникаются сознанием бедствий, причиняемых им золотым монометаллизмом.
   Эти народы, наученные горьким опытом, стремятся стряхнуть с себя добровольно навязанное золотое иго, путем международного соглашения на почве интернационального биметаллизма -- установления прочного отношения между золотом и серебром.
   В крайнем случае, некоторые из них готовы, не ожидая международного соглашения, избавиться от золотой валюты, причинившей им столько зла, самостоятельным восстановлением свободной чеканки серебра по законом определенному отношению.
   Они готовы решиться на этот национальный биметаллизм, зная заранее, что эта крайняя мера может привести к серебряному монометаллизму.
   Видя, что денежный раскол, возникший с 1873 года, дает все выгоды странам с серебряною валютою, народы Запада, измученные горьким опытом, готовы перейти от золотого к серебряному монометаллизму.
   В это же время наше министерство финансов энергично проводит в жизнь свой проект введения в России золотой валюты -- проект перехода России от серебряной валюты к золотому монометаллизму, который оказался не по силам нашим более богатым соседям.
   Посмотрим же, что может дать России переход к золотой валюте; какие результаты дали подготовительные меры к введению у нас золотого обращения.
   Co времени Крымской войны курс нашего кредитного рубля стоял ниже аlpari.
   Постоянные колебания курса кредитного рубля причиняли значительные убытки нашему народному хозяйству, и вот каким образом.
   В урожайные годы наш экспорт велик, курс нашего рубля высок; избыток нашего экспорта иностранным банкирам выгодно покрывать нашими вздорожавшими рублями и процентными бумагами. В неурожайные годы нашего рубля не нужно за границей; на него нечего купить. И вот наши бумаги идут за границу по выгодной для банкиров цене для того, чтобы в урожайный год быть снова выгодно примененными -- поглотить избыток нашего торгового баланса. Кроме процентных бумаг, в руку иностранным банкирам играют наши векселя. Для примера представьте себе, что хозяин занял в неурожайном 1888 году, в марте месяце, 10 000 p., которые уплатил в сентябре урожайного 1890 года. В марте 1888 года 10 000 руб. = 20 000 фр. В сентябре 1890 года 10 000 руб. = 32 000 фр. Хозяин в данном случае уплатил, кроме процентов и делькредере, еще 64% разницы курса. Если мы примем в соображение, что хозяин занимает деньги именно в неурожайные годы, когда курс рубля низок, и расплачивается в урожайные, когда курс в силу вещей высок, и что значительная часть наших векселей учитывается за границею, то станет ясно, что сельские хозяева регулярно расплачиваются за занятые дешевые рубли вздорожавшими в урожайный год рублями, и что этот убыток несут не столько сельские хозяева в пользу русских капиталистов, сколько Россия в пользу иностранных банкиров.
   Убыток, происходящий от колебаний курса нашего кредитного рубля -- очевиден. Но убыток происходит именно от колебаний курса, а не от низкого курса рубля. Высокий, или низкий курс рубля, если бы он оставался неизменным, сводился бы к вопросу о большей или меньшей монетной единице, которой мы пользуемся для своих расчетов -- к вопросу совершенно безразличному.
   В последние годы нынешнему министру минансов целым рядом мер удавалось умерять спекуляцию, если не с нашими процентными бумагами, то с нашим рублем, удержанием почти постоянного курса рубля = 67 к. зол. = 2 2/3 франка.
   Денежная реформа имеет в виду фиксировать этот курс рубля, обеспечив обмен кредитного рубля на рубли нового чекана = 67 к. зол. = 2 2/3 франка. Этой мерой наши финансы навсегда выведены из зависимости от спекуляции иностранных бирж на разницу курса нашего рубля.
   На первый взгляд кажется, что такая стабилизация, неправильно названная девальвацией, курса бумажного рубля никакого потрясения в наше хозяйство, ни государственное, ни частное, внести не может, потому что она ничего не изменит, а, напротив, обеспечит курс кредитного рубля независимо от курса серебра.
   Вопрос только в том, насколько целесообразно и справедливо по отношению к плательщикам податей выкупить кредитный рубль -- государственное обязательство -- по курсу, превышающему стоимость металла, его обеспечивающего.
   Даже сторонники золотой валюты говорят, что "в интересах нашего неясного, но, вероятно, счастливого будущего, необходимо ликвидировать прежние обязательства с возможно меньшими пожертвованиями и в условиях, которые более всего отвечают современному положению обстоятельств". (Миклашевский).
   Рассмотрим же, каково положение этих "прежних обязательств".
   Заглянем в манифест 20 июня 1810 года:
   I. 1. "Главною, неприменяемою и законною мерою (монетною единицею) всех монет, обращающихся в государстве, установляется серебряный рубль настоящего достоинства, и именно: весом во сте рублях пять фунтов и шесть золотников лигатурного серебра 83 1/3 пробы".
   2. "Все прочие серебряные монеты прежних проб и веса, так как и монеты золотые, оставляются в свободном обращении по сравнительному их достоинству к настоящему серебряному рублю".
   Итак, по приведенному закону, который никогда никаким позднейшим законом ни в целом, ни в частях отменен не был, 100 рублей равноценны 5 фунтам 6 золотн. лигатурного или 4 ф. 38 з. чистого серебра, т. е. 1 рубль = 4 з. 21 д. чистого серебра. Всякой же другой монете, в том числе и золотой, предоставляется свободное обращение "по сравнительному её достоинству", т. е. по курсу на серебро, независимо от того, будет ли падать в цене или дорожать серебро.
   С 1843 года действительно на кредитных билетах появляется надпись, которою Госуд. Банк обязывается обменивать их на серебряную или золотую монету. Но, во-первых, надпись на кредитном билете -- не закон, а, во-вторых, толковать ее следует так: что предъявителю будет уплачена значащаяся на билете сумма серебряными рублями указанного в законе достоинства или золотой монетой по курсу её на серебро.
   Подтверждением того, что указ 1 июня 1843 года не отменяет серебряного рубля 1810 года, как "единственной монетной единицы", служит то обстоятельство, что уже после 1843 года, когда, благодаря увеличившейся с 1850 года добыче золота, на серебро появился лаж, курс нашего кредитного рубля стоял выше 400 сантимов золотом, а именно: в 50 году -- 408 сант., в 51 г. -- 401 сант., в 52 г. -- 421 сант., в 53 г. -- 418 сант., в 54 г. -- 415 сант. etc, Это -- благодаря тому, что и после 1843 г. наш рубль оставался серебряным рублем.
   В течение многих лет отношение ценности золота к ценности серебра = 15,5 : 1 оставалось неизменным или подвергалось незначительным колебаниям, вызывавшим небольшой лаж то на золото, то на серебро. Вследствие этого, золотая монета определенного веса сохраняла свою почти неизменную ценность по отношению к серебряному рублю.
   He смотря на то, что мы ежедневно в своих сделках за словом "рубль" пишем "серебром", мы в это время успели забыть об упомянутом манифесте 1810 г. Когда, после 1873 г., отношение ценности золота к ценности серебра стало изменяться в пользу золота и, наконец, достигло отношения равного 30 : 1, то не мы первые вспомнили о своем праве платить по своим обязательствам серебром, а не золотом. Об этом нашем праве вспомнили за границею, а мы всеми силами стали защищаться от возможности воспользоваться своим правом. Мы забыли, что "непременяемою и законною" монетной единицей установлен серебряный рубль, а золоту предоставлено свободное обращение лишь по его "сравнительному достоинству", т. е. по курсу на серебро. Мы уже говорим о курсе серебряного рубля на золото.
   Вот как это случилось.
   Все помнят, что осенью 1890 года, в ожидании восстановления металлического обращения в России, возникла лихорадочная спекуляция на повышение кредитного рубля, доведшая его курс до 3 фр. 28 сант. золотом.
   В это время отношение ценности золота и серебра уже настолько изменилось, что за границей вспомнили, что наш серебряный рубль -- 4 з. 21 д. чистого серебра, не стоит 3 фр. 28 сант. золотом, но стоит меньше, а именно около 3 фр. 12 сант. в 90 г. и около 2 фр. 95 сант. в 91 году. Рубль быстро упал в цене до своего серебряного эквивалента, и многие русские биржевики разорились или, по крайней мере, понесли большие потери на слишком смелой спекуляции.
   Отношение между золотом и серебром продолжало изменяться. Кредитный рубль, вместе со своим серебряным эквивалентом, должен был неизбежно падать по отношению к золоту. Не замечая, что падение курса рубля, выраженного в золоте, происходит от вздорожания золота, Министерство Финансов стало целым рядом мер поддерживать курс нашего рубля, и ему удалось удержать его на курсе, равном 2 2/3 франкам золотом в то время, как серебряный рубль в 4 з. 21 д. чистого серебра стоит ныне менее 2 золотых франков.
   В результате курс кредитного рубля искусственно поднят до стоимости 136 процентов своего законного эквивалента -- серебряного рубля1
   ________________
   1) Впоследствии, уже в 1898 году, благодаря дальнейшему вздорожанию золота, новый "золотой" рубль стал равен 156 к. сер. и все нижеисчисленные убытки, происходящие от реформы, соответственно увеличились.
  
   Объяснют это тем, что серебро упало в цене и не может более служить основанием правильной монетной системы.
   Вопрос этот во всей Западной Европе и в Америке считается чрезвычайно сложным и важным, вызывает горячие споры, монетные конгрессы, и только для нас дело обстоит так просто, что нет даже надобности задумываться над ним (Л. 3. Слонимский. Финансовые задачи. "Вестн. Европы". Июль 1895 г.).
   Дело в том, что никто еще не доказал, что серебро действительно упало в цене. Напротив, доказана устойчивость ценности серебра и прогрессивное вздорожание золота.
   Мы видим, что увеличившиеся до небывалых размеров торговые обороты последних лет требуют огромных капиталов. Мы видим, что демонетизация серебра во многих государствах сделала единственными деньгами золото. Вследствие этого, золото, ставшее и без того недостаточным вследствие увеличившихся торговых оборотов, став единственною валютою, вздорожало. Покупательная сила золота возросла. За 1 фунт золота можно купить теперь больше хлеба, больше земли, больше скота, железа, серебра, чем 25 лет тому назад.
   Но за один фунт серебра можно купить приблизительно столько же хлеба, скота, железа или иного металла, кроме золота, сколько и 25 лет тому назад. Эта-то возрастающая дороговизна золотых денег и вызывает кризис во всех странах, кроме тех, которые сохранили серебряную валюту.
   Золото вздорожало, но серебро не подешевело.
   Взглянем же на результаты предпочтения, которое мы добровольно отдаем золоту перед серебром -- предпочтения интересов своих иностранных кредиторов интересам наших плательщиков податей.
  
   Задолженность нашего государства (кроме задолженности акционерных обществ и частных лиц) на 1 января 1896 г. приблизительно следующая:
  
   1. Золотых государственных займов около 2,5 миллиардов. Этот долг не изменится от изменения валюты или курса серебра. Его тягость увеличивается только вследствие вздорожания золота, которое неизбежно еще более вздорожает после перехода к золотой валюте такой великой державы, как Россия.
   2. Займов, заключенных на серебро, около 5 миллиардов.
   3. Кредитных рублей несколько более 1 миллиарда.
  
   Всего серебряного государственного долга 6 мрд. р. "настоящего достоинства", т. е. содержащих по 4 з. 21 д. чистого серебра в рубле.
   Итого серебряный долг Государства -- 6 591 796 пудов 35 фунт. чистого серебра (107 973 тонн), независимо от того, что будет стоить это серебро по отношению к железу, меди, золоту, шерсти, зерну или иному товару, или к труду, т. е. независимо от того, вздорожает ли, или понизится в цене серебро или иной металл, например золото.
   Обменивая кредитный рубль, вместо "законной монетной единицы", которой мы обязались, рублем нового чекана, в 1,36 раза большей ценности, мы обязываемся по своим старым обязательствам вместо 6 591 797 пудов серебра, уплатить 8 964 844 пудов серебра (146 844 тонн). В угоду нашим кредиторам и в ущерб нашему плательщику податей, мы собираемся выбросить 2 373 047 пуд. серебра (38 870 тонн) или его стоимость в золоте.
   Иностранные банкиры перемигиваются и говорят, что мы очень благородные господа; не пользуемся сложившимися в нашу пользу условиями платежа, платим даже больше на 36%, чем с нас по силе наших обязательств можно требовать.
   Хвалят нас.
   Наши финансисты радуются этим похвалам и видят в них залог лучшего будущего -- упрочение нашего кредита. Но разве нашим плательщикам податей не слишком уж накладно уплатить лишних 2,37 млн. пудов серебра за похвалы иностранных банкиров и за удовольствие, которое они доставляют нашим финансистам? Не лучше ли истратить эту довольно почтенную сумму в 2,5 миллиарда рублей на школы или иные общеполезные цели, достижение которых нам нужнее, чем похвалы банкиров.
   Г. Слонимский утверждает, что на подобное погашение своих обязательств, расплатою по 136 к. за рубль1, не согласилось бы ни одно частное лицо (Денежные недоумения, "Вестн. Евр.", июнь 1895 г.), если не из скупости, то из страха прослыть расточительным, каковая добрая слава обыкновенно не способствует упрочению кредита.
   _______________________
   1) Г. Слонимский говорит лишь о 136 к., ибо в 1895 г. курс кредитного рубля лишь на 36 к. превышал стоимость рубля серебряного.
  
   Однако, реформа в том виде, в каком она проводится, и частных лиц ставит в весьма странное отношение к их прежним обязательствам. Почти постоянное удержание курса рубля на 67 к. золотом в последние годы, устранив колебания курса, устранило и вышеуказанные убытки хозяев по краткосрочным займам. Зато эта мера создала для них не меньшие убытки по займам долгосрочным.
   Представьте себе, что землевладелец в 1888 году получил из дворянского земельного банка в ссуду 100 р. на десятину (допустим эту сумму для удобства расчетов). Получил он эти деньги наличными кредитными билетами, стоившими по курсу 1888 года по 55 к. зол. = 78 к. сер., всего 78 р. сер.
   В таком случае, он получил в ссуду 3ф. 41 з. серебра, а подписал обязательство на 100 р. сер. = 4 ф. 39 з. серебра. (Во всяком другом банке землевладелец получил бы ссуду закладными листами и, кроме курса рубля, терял бы еще на курсе закладного листа).
   Подписывая такое обязательство, землевладелец, во-первых, подчинялся необходимости. Во-вторых, он рассчитывал, что имеет шансы потерять или выиграть на курсе рубля; что курс рубля может подняться, но вряд ли поднимется до alpari с серебром; что если такое поднятие курса до alpari произойдет, то он, землевладелец, уплатит по своему займу 100 за 78, т. е. 128 за 100; но что такое поднятие курса будет означать блестящее положение наших финансов, которое немыслимо без значительного улучшения положения нашего сельского хозяйства. Он предвидел возможность убытка на займе в связи с компенсацией в виде улучшения экономического положения государства.
   Вместо того, среди тяжелых испытаний, которым подвергает нас сельско-хозяйственный кризис, курс рубля поднят чисто искусственными мерами, и поднят не до аlpari, т. е. до 100 к. сер., а до 136 к. сер. Заемщик 1888 года за полученные в ссуду 100 р. кредитных = 78 р. Сер. = 4 ф. 38 з. серебра, ныне оказывается должным 100 р. кред. = 136 р. сер. = 6. ф. 86 з. серебра.
   И хоть бы Государство выигрывало от этого обременения землевладения. Нет. Весь барыш от этого изменения курса идет в пользу банкиров на покрытие 2,5 миллиардов рублей серебряных, которые Государство им излишне заплатит, благодаря тому же изменению курса.
   Когда землевладелец стонет под тяжестью долга, удвоившегося не по его вине, и просит облегчения своего положения, ему говорят, что он просит подачек, которые непосильны государственному казначейству. Ему указывают на его огромную, непосильную задолженность, как на признак того, что крупное, и в особенности дворянское, землевладение отжило свой век. При этом совершенно забывают, что эта громадная задолженность произошла не по его вине, a по вине тех, кто заставляет его платить вдвое больше, чем он занял, и на 36% больше, чем он условно обязался.
   Он в 1888 году получил 78 р. серебра, условно обязался уплатить 100 р. серебра, а его заставляют платить 136 р. серебра.
   Дворяне землевладельцы в течение веков привыкли нести жертвы кровавые и бескровные для пользы и могущества России. Преданность Престолу и Отечеству не умерла в них и теперь. И впредь долго еще мы будем видеть в первых рядах умирающих за Отечество воинов, на ответственных постах государственной службы, в первых рядах исполнителей каждой новой реформы, на судебных должностях и на профессорских кафедрах лиц, выходящих из сословия дворян-землевладельцев.
   Ничто не вечно. И мы, вероятно, отживем свой век. Но пока мы годимся на что-нибудь лучшее, чем на то, чтобы нас принесли в жертву интересам иностранных банкиров.
   До сих пор мы смотрели на убытки, происходящие от искусственного повышения курса рубля, как на временное бедствие. Мы утешались тем, что такое повышение курса до 136% номинальной стоимости рубля, не имея ни экономической, ни законной почвы, не может быть прочным. Но проводимая столь настойчиво реформа узаконивает это бедствие, разоряющее страну -- превращает острую болезнь в хронический кризис, подобный тому, который переживают ныне все страны с золотым обращением.
   Мы еще не возразили против некоторых доводов сторонников денежной реформы, утверждающих, что:
   1) Искусственное понижение курса рубля кредитного до курса серебряного нарушит равновесие государственного бюджета.
   2) Понижение курса кредитного рубля повлечет за собою необходимость, для восстановления равновесия в государственном бюджете, увеличить налоги прямые и косвенные на 36%., что отзовется на плательщиках податей новыми тягостями.
   3) Покупка серебра в размере, необходимом для замены золота серебром во всех платежах государства, вызовет повышение ценности серебра.
   Возражаем:
   1) Здесь речь идет не об искусственном понижении курса кредитного рубля. Речь идет о прекращении мер, искусственно повышающих с 1892 года курс рубля выше его законом определенной стоимости.
   Тягость налогов не увеличится от того, что народ, вместо 1 млрд. руб. по 136 к. сер. = 136 млрд. к. серебряных, будет платить 1,36 млрд. руб. по 100 коп. сер.=136 млрд. к. серебряных.
   Покупка серебра поведет, бесспорно, к его вздорожанию, но вместе с тем и к понижению цены золота, спрос на которое с нашей стороны уменьшится.
   Повышение цены серебра будет обнаруживаться по мере его покупки нами, и разница на первых покупках даст прибыль в нашу пользу.
   Понижение же ценности золота облегчит бремя нашего государственного золотого долга.
   Бесспорно, исправить недочет, который произойдет в государственном бюджете от возвращения искусственно преувеличенного курса нашего рубля к его законному серебряному эквиваленту, будет стоить труда.
   Но вряд ли перед этим трудом и временными затруднениями можно останавливаться в виду той огромной пользы, которая будет оказана целой стране погашением 2/3 государственного долга на 36%. Дешевле нынешнего искусственного курса; устранением искусственно вызванного сельскохозяйственного кризиса и восстановлением платежных способностей всех русских земледельческих классов, на благосостоянии которых зиждется экономическое благосостояние государства.
   Все исчисленные мною убытки, для Государства и для частных лиц, увеличенные дальнейшим вздорожанием золота, вследствие нового спроса на него с нашей стороны, будут причинены России введением золотой валюты в том случае, если надежды на международное соглашение на почве биметаллизма не осуществятся.
   Если же предполагать, что Международный Монетный Конгресс скоро состоится и приведет к желанному соглашению (на что есть все шансы), то исчисленных убытков бояться нечего; но тогда рождается вопрос: зачем же нам с большими жертвами вводить у себя золотой монометаллизм накануне его падения?
   Кроме того, смею думать, что на предстоящем, вероятно, Международном Монетном Конгрессе роль России во многом зависит от того, переходит ли она к биметаллической валюте от золотой или от серебряного монометаллизма.
   В виду того, что существующий с 1873 года денежный раскол даёт все выгоды серебряным странам и причиняет соответствующие убытки золотым странам, в международном соглашении заинтересованы главным образом страны с золотой валютой.
   Пока Россия сохраняла свою поныне неотмененную серебряную валюту, её положение на Международном Конгрессе было бы положением страны, менее других страдающей от кризиса и примыкающей к международному биметаллизму для того только, чтобы, устранив кризис у своих соседей, увеличить их покупательную способность, а вместе с нею и спрос на наши продукты.
   Приняв же золотую валюту, Россия на Международном Монетном Конгрессе будет находиться в положении страны, страдающей наравне с другими от своего золотого монометаллизма и стремящейся от него освободиться.
   При этих последних условиях Россия, как страна наиболее слабая в денежном отношении, будет иметь мало влияния на ход международного соглашения.
   Денежная реформа, независимо от всяких изменений проекта в подробностях, в сущности, заменяет в России её серебряное мерило ценностей, дарованное ей Манифестом 1810 года, через установление новой золотой монетной единицы, золотым мерилом ценностей -- золотой валютой, бедственные последствия которой достаточно испытаны народами Западной Европы и Соединенных Штатов Северной Америки.
   Между тем важны вовсе не подробности проекта, а важна сущность дела.
   Для отечественных промышленности и земледелия, а, следовательно, и для всего Государства, вовсе не важно, какого достоинства будет чеканиться монета -- в 7 р. 50 к., в 10 рублей или в 5 рублей; важно даже не то, будет ли обращаться в стране золотая или серебряная монета.
   Важно, чтобы Манифест 1810 года не был отменен -- чтобы наша серебряная монетная единица, дающая нам все преимущества, не была заменена золотой монетной единицей, грозящею нам всеми бедствиями.
  

V. Краткий сборник законов, определяющих денежную систему в России

  

(ИЗДАНИЕ НЕОФИЦИАЛЬНОЕ, 1897)

  

ВВЕДЕНИЕ

  
   Как в русской, так и в иностранной прессе, в оправдание денежной реформы, весьма часто делаются ссылки на законодательные акты прежнего времени.
   Ссылки делаются на отдельные Манифесты, без указания статей или на отдельные статьи, без связи с общим смыслом Манифеста, часть которого они составляют. При этом нередко искажается и самый текст приводимой статьи.
   Делаются эти ссылки лицами, или вовсе не читавшими подлинного закона, или рассчитывающими на то, что немногие возьмут на себя труд проверить их путем справок в многотомном Полном Собрании Законов.
   Такие неправильные ссылки на закон увеличивают путаницу и без того сбивчивых понятий публики о нашей денежной системе и о значении предположенной денежной реформы.
   Желая положить конец этой путанице понятий, мы считаем своевременным опубликовать настоящий краткий сборник законодательных актов, нормирующих нашу денежную систему.
   Из этого сборника читатель видит следующее:
   1) Главной, непременяемой и законной мерой (монетной единицей) всех монет, обращающихся в государстве, установляется серебряный рубль в 4 з. 21 д. чистого серебра (Манифест 20 июня 1810 г., ч. I,  1, Манифест 1 июля 1839 г. ст. 1, Манифест 1 июня 1848 г).
   2) Все счеты, условия и сделки между казною и частными лицами, а также и частных лиц между собою должны совершаться единственно на серебряную монету (Манифест 1843 г. ст. 6, 7 и 9).
   3) Ст. 6-я Манифеста 1839 г. заключает запрещение маклерам и нотариусам совершать и свидетельствовать сделки иначе, как на серебро, заключенные. (В 1895 г. отдельным законодательным актом разрешены сделки на золотую монету).
   4) Кредитным билетам присвояется хождение во всей Империи наравне с серебряной монетой (Манифест 1841 г. ст. 4, подтвержденная Манифестом 1843 г.).
   5) Золотой монете предоставляется свободное обращение по её сравнительному достоинству к настоящему серебряному рублю (Маниф. 1810 г. Часть I,  2).
   6) Ст. 11 Манифеста 1843 года, которой обыкновенно приписывается установление обмена кредитных билетов на золотую или серебряную монету, по выбору приносителей, не содержит даже слов "по выбору". Эта статья просто предоставляет приносителю кредитных билетов право обмена таковых на звонкую монету в Петербурге, no его желанию, без ограничения суммы, а в Москве с ограничением суммы до 3000 р. в одни руки. Если бы указанная ст. 11 и заключала в себе тот смысл, который ей неправильно приписывается, то и тогда ей следовало бы придавать самое ограничительное, а отнюдь не распространительное толкование, ввиду противоречия с общим духом всего законодательства по этому предмету. Даже в таком случае ее следовало бы толковать в смысле  2-го 1-й части Манифеста 1810 года, т. е. в том смысле, что предъявитель кредитного билета мог бы требовать его обмена на золотую монету, каковая выдавалась бы по ее сравнительному достоинству к настоящему серебряному рублю.
   В то время, когда отношение золота к серебру = 15,5 : 1 оставалось почти неизменным во всей Европе, русское законодательство устанавливает в России серебряный монометаллизм.
   С 1843 года многое изменилось.
   В 1873 году серебро в Европе демонетизируется, и отношение золота к серебру = 15,5 : 1 быстро изменяется в пользу золота.
   Как же относится законодатель к этому изменению относительной ценности металлов?
   Высочайший указ 17 декабря 1885 г. в ст. 3-й объявляет государственной российской монетной единицей опять-таки серебряный рубль в 4 з. 21 д. чистого серебра. В Монетном Уставе изд. 1893 года в ст. 3-й это установление серебряного рубля монетною единицею подтверждается снова.
   Между тем в 1885 году золотой рубль стоит 125,8 серебряных копеек, а в 1893 году 171,3 серебряных копеек; таким образом, серебряный рубль стоит в 1885 году 79,4 золотых копеек, а в 1893 году только 58,3 золотых копеек. Тем не менее, законодатель снова и снова подтверждает, что монетною единицею остается серебряный рубль.
   Наконец ст. 49 Монетного Устава, объявляя, что уплата Монетным Двором за слитки золота производится золотой монетой, а за слитки серебра -- серебряной монетой, устраняет всякое предположение о гарантии государством относительной ценности золота и серебра.
   Таким образом, и после демонетизации серебра в Европе, приведенные статьи закона, несомненно, утверждали в России серебряный монометаллизм.
   Позволяю себе надеяться, что опубликование настоящего краткого сборника законов, нормировавших нашу денежную систему, прекратит недобросовестные ссылки на прежние законы, как обнародование точных статистических данных о добыче драгоценных металлов прекратило неправильные ссылки на перепроизводство серебра.
  

Полное собрание законов

  

1810 год

  
   24264. Июня 20. Манифест. 0 новом устройстве Монетной Системы.
   Установление правильной и единообразной монетной системы составляет важную часть устройства финансов и существенную принадлежность к тем способам, кои для сего приняты и постепенно в действие должны быть приведены.
   Два новых правила признали мы нужными постановить в основание монетного дела.
   1. Чтобы внезапными переменами не навлечь подданным Нашим какого-либо в пользах их ущерба, сколько бы впрочем перемены сии ни казались для казны Нашей выгодными.
   2. Чтобы монетную систему, ныне существующую, приводя постепенно в лучший порядок, учредить на правилах твердых, для всей империи Нашей единообразных и общему доверию свойственных.
   На сих основаниях, рассмотрев представленные нам соображения, и вняв мнению Государственного Совета, признали мы за благо постановить следующие главные правила об устройстве монетного дела.
  

I. Распоряжения общие

  
    1. Главною, непременяемою и законною мерою (монетною единицею) всех монет, обращающихся в государстве, установляется серебряный рубль настоящего достоинства, и именно: весом во сте рублях пять фунтов и шесть золотников лигатурного серебра 83 1/3 пробы.
    2. Все прочие серебряные монеты прежних проб и веса, так как и монеты золотые, оставляются в свободном обращении по сравнительному их достоинству к настоящему серебряному рублю.

1839 год

   12497. Июля 1. МАНИФЕСТ об устройстве денежной системы.
   Разные перемены, временем и силою обстоятельств в Нашей денежной системе произведенные, имели последствием не только присвоение государственным ассигнациям, вопреки первоначальному их назначению, первенства над серебром, составляющим основную Империи Нашей монету, но и возрождение, чрез то самое, многообразных лажей, в каждой почти местности различных.
   Убеждаясь в необходимости положить, без всякого отлагательства, конец сим колебаниям, нарушающим единство и стройность Нашей монетной системы и влекущим за собою потери и затруднения разного рода для всех сословий в государстве, Мы, во всегдашней попечительности о пользах Наших верноподданных, признали за благо принять решительные меры к пресечению происходящих от сего неудобства и к упреждению оных на будущее время.
   Вследствие того, по подробном обсуждении всех принадлежащих сюда вопросов в Государственном Совете, постановляем нижеследующее:
   1) В восстановлении правила Манифеста блаженной памяти Императора Александра 1-го 20 июня 1810 года, (24264), серебряная российского чекана монета отныне впредь установляется главною государственною платежною монетою, а серебряный рубль настоящего достоинства и с настоящими его подразделениями -- главною, непременною законною мерою (монетною единицею) обращающихся в государстве денег, соответственно чему все подати, повинности и сборы, а также разные платежи и штатные расходы в свое время имеют быть исчислены на серебро.
   2) при таковом установлении серебра главною платежною монетою государственные ассигнации, согласно первоначальному их назначению, остаются вспомогательным знаком ценности, с определением им отныне впредь единожды навсегда постоянного и непременяемого на серебро курса, считая серебряный рубль, как в крупной, так и в мелкой монете, в три рубля пятьдесят копеек ассигнациями.
   3) По сему постоянному и непременяемому курсу предоставляется на волю плательщиков вносить как серебряною монетою, так и ассигнациями:
   а) все казенные подати и повинности, земские, мирские и другие сборы и все вообще, казною предназначенные и ей следующие платежи;
   б) все платежи по особым таксам, как например почтовые и местные деньги, прогоны, за соль, за откупные напитки, гербовую бумагу, паспорты, бандероли и проч., и в) все платежи, следующие Государственным Кредитным Установлениям, Приказам Общественного Призрения и частным, правительством утвержденным, банкам.
   4) Равным образом и все штатные расходы, а равно и все вообще платежи из Казны и Кредитных Установлений и проценты по билетам Государственного Казначейства и по государственным фондам, на ассигнации исчисленным, будут производимы по тому же самому постоянному курсу, серебром, или ассигнациями, соображаясь с наличностью того или другого рода денег. 5) Все платежи и выдачи вышепоименованные имеют быть производимы по означенному курсу со дня обнародования настоящего манифеста. Но курс податной, который на нынешний год, -- в ожидании принятия окончательных по сему предмету мер, -- оставлен был 360 копеек, как уже утвержденный: сохраняет сей размер свой и впредь по 1840 год в отношении собственно податей, повинностей и других платежей. В ст. 3, лит. а и б означенных, равно как и по всем штатным и тому подобным определительным по казны выдачам. На том же основании, по неудобству для торгового сословия всякой перемены в середине года, оставляется по 1840 год и настоящий курс таможенный.
   6) Все счеты, условия и вообще всякого рода сделки, как в делах казны с частными лицами и обратно -- частных лиц с казною, так и во всех вообще делах частных людей между собою отныне имеют быть производимы и совершаемы единственно на серебряную монету. Поелику же, при обширности Империи, правило сие не может восприять действия своего вдруг на всем её пространстве, то оное делается во всей своей силе обязательным с 1 января 1840 г., и с того времени ни присутственные места, ни маклера и нотариусы не должны принимать к совершению и засвидетельствованию никаких сделок на ассигнации под собственною их в том ответственностью. Но самые платежи по всем, как прежним на ассигнации совершенным, так и новым, на одно лишь серебро постановляемым обязательствам, сделкам и условиям, дозволяется производить без различия серебром или ассигнациями, по курсу, выше во 2-ой статье постановленному, и никто не имеет права отказываться от приема по сему курсу того или другого рода денег, без различия.
   7) Размер ссуд из Государственных Кредитных Установлений отныне определяется равномерно на серебро, полагая по семидесяти пяти, шестидесяти и сорока пяти рублей серебром на ревизскую мужеского пола душу.
   8) Для открытия всех путей к свободному размену вменяется Уездным Казначействам в обязанность производить, по мере находящихся в них на лице сумм, обмены по тому же курсу, в 3 р. 50 к., ассигнаций на серебро и обратно серебра на ассигнации, суммою в одни руки до ста рублей серебром, ассигнациями же в соразмерность тому.
   9) За сим присвоение ассигнациям какого-либо иного курса, кроме вышепостановленного, равно надбавка на серебро и на ассигнации какого либо лажа или употребление, при новых сделках, так называемого счета на монету, строжайше воспрещается. Биржевой же вексельный курс, а равно всякого рода показания в биржевых ярлыках, прейс-курантах и проч. означать отныне всегда на серебро и курса ассигнациям на биржах впредь вовсе уже не отмечать.
   10) Золотая монета в казну и в кредитные установления принимается и из них выдается 3% выше нарицательной ценности, именно: империал -- в 10 руб. 30 к., и полуимпериал -- в 5 руб. 15 к. серебром.
   11) Дабы устранить всякий повод к стеснениям, казначействам и кредитным установлениям поставляется в обязанность отнюдь не отказывать приносителям в прием монеты российского, как старого, так и нового чекана, под одним предлогом неясности знаков или легковесности, если только распознать можно наружные изображения штемпеля, возвращая одну лишь монету обрезанную, проколотую или испиленную.
   12) Медной, находящейся ныне в обращении монете, впредь до передела оной по счету на серебро, присвояется хождение на следующем основании: а) в обращении к серебру считать три с половиною копейки медью (как 36, так и 24-рублевого в пуде достоинства) за одну копейку серебром, и б) монету сию принимать Казне в подати, повинности и во все прочие платежи, по прежнему, во всяком количестве, кроме тех только платежей, где количество вноса сей монеты определено именно в самых контрактах; Кредитным Установлениям -- не более, как на десять копеек серебром, a между частными лицами по обоюдному в отношении количества соглашению.
  

1841 год

  
   14700. Июля 1. МАНИФЕСТ о выпуске в народное обращение кредитных билетов на 30 миллионов рублей серебром.
   Для облегчения оборотов государственных кредитных установлений и для умножения с тем вместе в народном обращении массы легкоподвижных денежных знаков, признавая за благо учредить новый род оных, с полным в ценности их обеспечением, согласно мнению Государственного Совета, постановляем нижеследующее:
   1) По истечении шести недель от обнародования настоящего манифеста Нашего, Сохранные Казны Воспитательных Домов и Государственный Заемный Банк разрешаются выдавать впредь ссуды под залог недвижимых имений кредитными билетами в 50 р. серебром. Билеты сии приготовляются по особой форме. Образцы их Министерство Финансов представит Правительствующему Сенату и разошлет во все Министерства, Главные Управления и Казенные Палаты. -- Они должны быть прибиты и на всех купеческих биржах.
   2) Кредитных билетов предназначается к выпуску на 30 миллионов рублей серебром. Из сего общего количества 15 мил. р. сер. определяется для Сохранной Казны Московской, 8 -- для С.-Петербургской и 7 -- для Заемного Банка.
   3) Кредитные билеты обеспечиваются всем достоянием государственных кредитных установлений и, сверх того, безостановочным во всякое время разменом оных на звонкую монету на основании 5-й статьи настоящего манифеста
   4) Кредитным билетам присвояется хождение во всей Империи наравне с серебряною монетою.
   5) Обмен кредитных билетов на звонкую монету или ассигнации производится, по желанию просителей, в обеих Сохранных Казнах и в Заемном Банке без ограничения суммы и без различия в том, откуда именно какой билет был выдан. Для обеспечения безостановочного размена, Сохранные Казны и Заемный Банк, при каждой выдаче билетов, в каком бы то количестве ни было, откладывают звонкою монетою в особо установляемую на сей конец кассу сумму, соответственную не менее шестой части выпускаемых билетов.
   6) Для большего еще облегчения в размене билетов, всем Уездным Казначействам поставляется в обязанность производить оный каждому приносителю суммою в одни руки до 100 р. серебром.
   7) Разменный фонд и количество билетов, как выпущенных, так и невыпущенных, состоят под контролем Совета Государственных Кредитных Установлений. Сверх ежемесячной ревизии самими Сохранными Казнами и Заемным Банком, определяется особая по два раза в год поверка оных: в Казне С.-Петербургской и Заемном Банке -- непосредственно чрез Совет Кредитных Установлений, а в Московской Казне -- чрез трех сенаторов, по назначению Министра Юстиции, совокупно с губернским предводителем дворянства и городским головою. Обревизованные ими счеты, вместе с их заключением, сообщаются равномерно упомянутому Совету.
   8) Обмен ветхих кредитных билетов на новые совершается по применению к правилам, для других представительных денежных знаков существующим.
   9) Пересылка кредитных билетов чрез почту производится на одинаковом основании с ассигнациями и билетами Депозитной Кассы, т. е. с платежом страховым с суммы и весовых с пакетов.
   10) Выпуск за границу и привоз оттуда кредитных билетов воспрещаются по таможенным правилам, для билетов Депозитной Кассы существующим.
   11) Подделка кредитных билетов подвергает виновных тем же наказаниям, какие в законах определены за подделку других государственных бумаг.
   Подробнейшие правила для внутреннего по сей операции действия Опекунских Советов и Заемного Банка, равно как и для расчетов между ними в разменном фонде, вслед за сим особо даны будут от Нас подлежащим начальствам.
  
  

1843 год

   16903. Июня 1. МАНИФЕСТ. О замене ассигнаций и других денежных представителей кредитными билетами.
   Необходимость положить конец колебаниям, нарушавшим единство и стройность денежной Нашей системы, побудили Нас к изданию манифеста 1 июля 1839 года (12497). Силою оного серебряная российского чекана монета восстановлена, no прежнему, главною государственною платжною монетою, а для ассигнаций, как вспомогательных лишь знаков ценности, определен постоянный на серебро курс.
   Но для полного соглашения бумажной денежной системы с монетою, для устранения разнообразия между денежными представителями, Мы и тогда уже имели ввиду необходимость заменить ассигнации другими знаками, представляющими my именно монету, которая признана основною в Империи.
   В сем намерении, дабы не потрясти вдруг народных привычек, приняты были сперва разные переходные меры. Совокупно с манифестом и после оного все платежи и счеты, казенные и частные, переложены на серебро, выпущены депозитные и потом кредитные билеты и, наконец, применена также на серебро и монета медная.
   Ныне Мы признаем, что настало уже время, удобное для замена ассигнаций и других денежных представителей одним знаком.
   Замен сей совершится постепенно, без напряжения и без замешательства в обращении. Для совершения оного предназначаются кредитные билеты, как знакомые уже народу, обеспеченные в их ценности и восприявшие свободный повсеместный ход наравне с серебряною монетою.
   Вследствие сего, по представлению Министра Финансов, в Государственном Совете рассмотренному, постановляем нижеследующее:
   Находящиеся ныне в обращении государственные ассигнации в числе 595 776 920 рублей, что составляет, по утвержденному для них курсу, 170 221 272 рублей 85 5/7 коп., имеют быть постепенно заменены кредитными билетами, которым присвояется наименование государственных, настоящему назначению их более соответственное.
   2) Количество государственных кредитных билетов, в замен ассигнаций, определяется, соразмерно количеству сих последних, -- круглым числом во сто семьдесят миллионов двести двадцать одну тысячу восемьсот рублей.
   3) Из числа кредитных билетов, предназначенных манифестом 1 июля 1841 года (14700) Сохранным Казнам и Заемным Банкам на тридцать миллионов рублей, десять миллионов имеют оставаться в оборотном капитале сих установлений, сообразно с указанным в том манифесте для каждого из них размером; двадцать же миллионов отчисляются в капитал запасной. Выпуск, по окончании обмена ассигнаций, сих двадцати миллионов, всех или частью, Мы предоставляем особому Нашему впредь усмотрению.
   4) Государственные кредитные билеты, в замен ассигнаций выпускаемые, обеспечиваются всем достоянием Государства и безостановочным во всякое время, на основании нижеследующих статей 7, 11 и 13, -- разменом на звонкую монету.
   ...10) По мере могущей встретиться, чрез усиление обмена, надобности, разменный фонд кредитных билетов дополняется, по установленной в статье 7-й соразмерности, Государственным Казначейством.
   11) Обмен кредитных билетов на металлическую монету, т. е. серебряную и золотую, с соблюдением указанного между сими деньгами соотношения1 производится в С.-Петербурге, в разменной Экспедиции Кредитных Билетов кассе, по желанию приносителей,2 без ограничения суммы, а в Москве в тамошнем Отделении, из назначаемой для сего части фонда, до 3000 руб. в одни руки. Кредитные билеты, поступившие в обмен на звонкие деньги, хранятся в разменной кассе до приобретения на оные монеты золотой и серебряной, для соразмерного опять дополнения фонда.
   12) По учреждении в С.-Петербурге и Москве разменных касс и по упразднении в то же время подобных касс при Заемном Банке и Сохранных Казнах, Банк и Казны сии обязываются участвовать в составлении разменного фонда, при Экспедиции Кредитных Билетов сосредоточиваемого, передачею в оный, по соразмерности предоставленного каждому из сих установлений количества таковых билетов, подлежащей суммы, и дополнением оной, в случае надобности, в той же самой соразмерности.
   13) Для облегчения размена кредитных билетов мелкими суммами в губерниях, Уездные Казначейства обязываются производить оный, на основании манифеста 1 июля 1839 года, каждому приносителю суммою до100 рублей в одни руки.
   14) Выпуск государственных кредитных билетов, постепенно и по мере удобности, выдачею оных, в замен ассигнаций, в следующие из Государственного Казначейства и Кредитных установлений платежи, имеет начаться с 1 будущего ноября.
   15) С того же времени начинаются и действия разменных касс выдачею желающим за кредитные билеты звонкой монеты и обратно, в пределах, настоящим манифестом постановленных. Касательно же обмена на кредитные билеты, по желанию частных лиц, ассигнаций, -- последует в свое время особое распоряжение.
   16) Ассигнации, удерживаемые в казенных местах, с выпуском, в замен их, соразмерного количества кредитных билетов, имеют быть высылаемы в Экспедицию сих билетов для надлежащего обревизования и уничтожения.
   17) Дабы с прекращением приема вкладов в Депозитную Кассу, не лишить желающих удобства к получению за монету и слитки легкоподвижных денежных знаков, со дня начала действий разменных касс, т. е. с 1 ноября, разрешается прием таковых вкладов в сии кассы с выдачею за оное кредитных билетов на правилах, для Депозитной Кассы установленных. К большему же еще облегчению вкладчиков дозволяется сверх серебряной монеты и золота, и серебра в слитках, принимать также и золотую российскую монету с выдачею за оную соответственной, по указанному отношению ценности серебра и золота, суммы кредитными билетами.
   18) Экспедиция Кредитных Билетов и Московское её Отделение состоит под контролем Совета Кредитных Установлений, на основании 7-й статьи манифеста 1 июля 1841 года. Сверх того, для участия в ежемесячном свидетельстве сумм Экспедиции, Совет сей избирает ежегодно из среды своей по одному депутату от дворянства и от купечества.
   19) При ревизии ежегодных отчетов Экспедиции, производимой порядком, вообще для кредитных установлений предписанным, Совет сих установлений обращает бдительное внимание на то, соблюдаются ли во всей точности основные правила для обращения кредитных билетов, выпущенных в замен ассигнаций, a именно: количество билетов, выпущенных в замен ассигнаций, соответствует ли сумме вымененных ассигнаций; разменный фонд равняется ли сумме не менее шестой части билетов, выпущенных в замен, как ассигнаций, так и билетов депозитных, на основании 7 и 8 статей сего манифеста; наконец, кредитные билеты, выдаваемые за внесенные в Экспедицию вклады и за передаваемые в оную депозитные билеты, -- обеспечиваются ли фондом, полному их количеству соответственным.
   ___________________
   1) Манифест 1 июля 1839 года, стр. 10.
   2) Слова: "по желанию приносителей" очевидно относятся к сумме, подлежащей обмену, а отнюдь не к золоту и серебру. Что слова "по желанию" относятся к пределам суммы, а не к выбору металла, подтверждается и 15 ст. настоящего Манифеста.
  
  

СВОД ЗАКОНОВ

ТОМ VII

Устав Монетный

Издание 1893 года

ГЛАВА ПЕРВАЯ

О монетной системе

  
   Ст. I. Право чеканить монету, выпускать ее в обращение и переделывать принадлежит к числу прав государственных. 1885, дек. 17 (3380), I, ст. I.
   2. Дела, до управления монетного относящиеся, состоят в главном ведомстве Министра Финансов, к обязанностям коего принадлежит принятие мер, необходимых для содержания монетной системы в непоколебимой твердости и сохранения к ней общего доверия. Там же ст. 2.
   3. Государственная Российская монетная единица есть серебряный рубль, разделяющийся на сто копеек и содержащий в себе четыре золотника и двадцать одну долю чистого серебра. Там же, ст. 3.
   4. Государственная Российская монета чеканится: полноценная и разменная. Там же, ст. 4.
   5. Полноценная монета чеканится: золотая и серебряная. Там же, ст. 5.
   6. Разменная монета предназначается исключительно для внутреннего в государстве обращения, в дополнение к монете полноценной, и чеканится: серебряная и медная. Там же, ст. 6.
   7. Золотая монета чеканится: десятирублевого достоинства (империал) и пятирублевого достоинства (полуимпериал). Там же, ст. 7.
   8. Десятирублевая золотая монета содержит в себе два золотника шестьдесят девять и тридцать шесть сотых долей (2 золотника 69,36 долей) чистого золота, a пятирублевая -- один золотник тридцать четыре и шестьдесят восемь сотых долей (1 золотник 34,68 долей) чистого золота. Там же, ст. 8.
   9. Золотая монета содержит в себе девятьсот частей чистого золота и сто частей меди. На сём основании, в лигатурном фунте золота вышеозначенной пробы должно заключаться шестьдесят три полуимпериала два рубля тридцать пять копеек и шестьдесят пять сто двадцать первых копейки (63 полуимпериала 2 рубля и 35 65/121 копейки. Там же, ст. 9.
   10. Серебряная полноценная монета чеканится достоинством: в рубль, в пятьдесят копеек (полтина) и в двадцать пять копеек (четвертак). Там же, ст. 10.
   11. Серебряная полноценная монета содержит в себе девятьсот частей чистого серебра и сто частей меди. На сём основании, в лигатурном фунте серебра вышеозначенной пробы должно заключаться двадцать рублей сорок восемь копеек (20 рублей 48 копеек). Там же, ст. 11.
   12. Диаметр полноценной монеты определяется следующий: 1) золотой: десятирублевой -- девяносто шесть точек; пятирублевой -- восемьдесят четыре точки; 2) серебряной: рублевой -- одни дюйм тридцать две точки; пятидесятикопеечной -- один дюйм пять точек; двадцатипятикопеечной -- восемьдесят девять точек. Там же, ст. 12.
  
  

ГЛАВА ВТОРАЯ

О С.-Петербургском Монетном Дворе

ОТДЕЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Предметы и порядок деятельности Монетного Двора

   47. При продаже монетным Двором золота и серебра не в монете взимается, кроме цены металлов, за расходы по разделению оных: с пуда чистого золота -- по сто сорока рублей золотом, а с пуда чистого серебра -- по тридцати семи рублей серебром. Там же, ст. 22.
   48. За передел в монету взимается с пуда чистого золота по сто тридцати шести рублей золотом, а спуда чистого серебра -- по шестидесяти рублей серебром. За передел золота в высокопробные слитки, для выдачи золотопромышленникам, взимается по одному рублю золотом с фунта чистого золота. Там же, ст. 23.
   49. Золото рассчитывается Монетным Двором по три рубля шестидесяти семи копеек и триста тридцати семи тысяча восемьдесят девятых (3 р. 67 337/1089 коп.) за золотник чистого золота; а серебро -- по двадцать три копейки и девятнадцать двадцать седьмых (23 19/27 коп.) за золотник чистого серебра. Уплата за золото производится, при каждом расчете, золотою монетою; причем суммы менее пяти рублей выдаются серебряною монетою, а остатки, не составляющие двадцати пяти копеек -- разменною монетою. Уплата за серебро производится серебряною полноценною монетою, а остатки менее двадцати пяти копеек -- разменною монетою. Там же, ст. 24.

VI. Речь Г. В. Бутми,

землевладельца Подольской и Бессарабской губ., произнесенная на Международном Земледельческом Конгрессе в Будапеште 18 сентября 1896 года.

Стенографический отчет (перевод с французского).

   Г. Президент, Милостивые Государи!
   Перепроизводство -- вот страшное слово, которое двадцать с лишним лет пугает всю Европу и Северную Америку.
   Мальтус боялся чрезмерного прироста населения.
   Население, без регулирующего влияния войн и эпидемий, возрастает в геометрической прогрессии, а предметы первой необходимости -- в арифметической. Возрастание производства предметов первой необходимости никогда не поспеет за естественным приростом населения. Отсюда бедствия, которых боялся Мальтус.
   Прежде чем опасения Мальтуса оправдались, человечество переживает иное бедствие -- не недостаток, a перепроизводство предметов первой необходимости.
   После того, как Германия в 1873 г. демонетизировала серебро, цены товаров падают беспрерывно, несмотря на усилия правительств поддержать свои промышленность и земледелие постоянно возрастающими покровительственными пошлинами.
   Не следует, однако, думать, что благосостояние человечества возросло вследствие чрезмерного роста производства предметов первой необходимости.
   Вовсе нет.
   Самые точные статистические исследования ясно показывают нам, что в течение последних 12 лет всемирное производство пшеницы -- предмета первейшей необходимости -- возросло только на 157 мил. пуд. (2,6 млн т), между тем как в тот же период времени потребительная способность человечества увеличилась на 400 мил. пуд. (6,6 млн т). Следовательно, производимого ежегодно хлеба не хватает в количестве 243 мил. пуд. (4 млн т).
   Но народы стали скромнее: питаются больше картофелем, а то и лебедой.
   1891 г. нам доказал, что бывает иногда недостаток в картофеле и лебеде, и люди мрут от голода.
   Это называется перепроизводством.
   Это называется также прогрессом.
   Прогресс состоит в том, чтобы, путем применения научных приемов, удешевить предметы первой необходимости. Мы ничего против этого не имеем. Но, по мнению монометаллистов, он состоит также и в том, чтобы люди, доставляющие пропитание человечеству, умирали голодной смертью.
   Печален прогресс, порождающий нищету!
   Печальна наука, убивающая тех, кто ее применяет!
   Мы видим наряду с перепроизводством предметов первой необходимости чрезмерное возрастание народонаселения, потребностям которого нет удовлетворения.
   Очевидно, такое положение вещей -- парадоксально.
   Мои магазины переполнены хлебом, которого я не могу продать, и тут же рядом голодная толпа гибнет, потому, что не в состоянии купить себе хлеба. Ясно, что здесь не достает орудий обмена.
   В настоящее время, по данным Директора Монетного Двора Соединенных Штатов, всемирный запас золота равен 9 млрд. долл., а серебра -- 10 млрд. долл.
   После того, как Вы сказали себе, что белые деньги -- не деньги, а только желтые деньги -- деньги, денег в распоряжении всемирной торговли стало вдвое меньше.
   Неудивительно, что золото вздорожало: оно последовало закону спроса и предложения.
   Вы уменьшили на половину количество денег, и они вздорожали. Если они не удвоились в цене, то только потому, что не все народы последовали Вашему примеру.
   Китай, Япония, Индия, Мексика сохранили серебряную валюту. Эти страны пользуются вывозною премиею и убивают нас своею конкуренциею.
   Но это -- народы полудикие.
   Нам, цивилизованным народам, золотая валюта предписана прогрессом.
   Господа, это не золотая валюта. Это легендарный золотой телец, которому хотят покорить нас его поклонники прежних веков.
   Что же дает нам этот прогресс со своим золотым тельцом? Какая нам польза от этого поклонения золотому тельцу, который теперь один царит над миром?
   Производитель хлеба, чтобы расширить свое производство -- производство наиболее полезное для человечества -- не должен осведомляться о потребностях человечества в его хлебе. Он должен, прежде всего, справиться, не уменьшилась ли добыча золота.
   Человечество, прежде чем размножаться, должно оглядываться не на средства пропитания, а на то, в достаточной ли мере увеличилась добыча драгоценного желтого металла.
   Что мне за дело до голодной толпы, которая не в состоянии купить моего хлеба! Что этой толпе в моём хлебе, если нет средств для его приобретения!
   Как производитель, так и потребитель хлеба, один, прежде чем производить, другой, прежде чем есть, должны предварительно справиться, расположен ли золотой телец разрешить им это.
   Монометаллисты утверждают, что "это временное зло, которое мы переживаем ради преуспеяния всемирной промышленности и торговли, так как промышленность и торговля могут правильно развиваться только при условии существования здоровой монетой системы. Здоровая монетная система должна иметь основою устойчивую монетную единицу. Колебания в добыче серебра, и в особенности перепроизводство этого металла, сделали его совершенно негодным служить основанием здоровой монетной системы".
   Обращаю, Милостивые Государи, Ваше внимание на это третье перепроизводство. Мы видели перепроизводство хлеба, которого невозможно продать; избыток или перепроизводство народонаселения, которое не может себе добыть хлеба. Это объяснялось недостатком орудий обмена. Теперь мы видим, что и орудие обмена -- серебро, также находится в состоянии перепроизводства.
   "Это поистине печально, но это верно", повторяют монометаллисты, "перепроизводство серебра существует, его ценность потеряла свою устойчивость, и оно не может более служить мерилом ценностей. Переход к золотой валюте причиняет Вам некоторое страдание, но это -- страдание временное, которое в результате служит ко благу человечества".
   Хорошо, Милостивые Государи, но это временное страдание тянется 23 года! Благо, к которому оно нас ведет -- разорение. Его Превосходительство, тайный советник Д. А. Тимирязев, делегат русского правительства, имеет драгоценные статистические данные, показывающие, какой тяжкий ущерб причиняет земледелию денежный кризис.
   Я настоятельно прошу г-на Тимирязева сообщить эти статистические данные здесь присутствующим членам конгресса.
   Из диаграмм N 3 и N 4 моей брошюры "La Crisе"1 Вы можете легко убедиться, что для уплаты золотого долга, заключенного до 1873 года, для уплаты которого в момент заключения промышленнику или землевладельцу нужно было продать 100 единиц товара -- ныне промышленник должен продать 166 единиц товара, а земледелец -- 222 единицы. Разве это не разорение? -- Где же тут устойчивость ценности золота, раз его покупательная сила возросла более чем на 100%, в течение 23 лет?
   Или, быть может, ценность серебра еще мене устойчива, нежели ценность золота?
   Я вовсе не думаю измерять ценность серебра, рассматривая колебания его цены, выраженной в золоте, как мне не приходит в голову проверять два метра сомнительной верности, сравнивая их между собою. Необходимо отыскать для этой цели третье мерило.
   Цена товара определяется количеством денег, которые за него можно получить. Следовательно, ценность денег определяется количеством товаров, которые за них можно приобрести.
   Диаграммы NN 3 и 4 показывают Вам, что покупательная сила серебра не изменилась, несмотря на его демонетизацию и его перепроизводство. Между тем как золото вздорожало на 66% для промышленности и на 122% для земледелия, устойчивость ценности серебра доказана.
   Демонетизация серебра есть совершившийся факт.
   Проверим же его перепроизводство.
   Таблица III представленной Вам брошюры заключает в себе точные данные Директора Монетного Двора Соединенных Штатов относительно запаса и ежегодной добычи золота и серебра с 1800 по 1894 г. равно как и процентное отношение ежегодной добычи к запасу.
   ___________________
   1) Так озаглавлена во французском переводе брошюра Г. Бутми "К вопросу о денежной реформе", заключавшая статьи: "Перепроизводство", "Денежный кризис" и "Возникновение кризиса".
  
   По внимательном рассмотрении этой таблицы, Вы, Милостивые Государи, придете к следующим заключениям:
   1) Добыча золота колеблется между 0,31% и 4,20%, а добыча серебра -- между 0,35% и 2,09% существующего запаса, и возрастание добычи серебра гораздо равномернее возрастания добычи золота. Колебания в добыче золота вдвое больше, чем колебания в добыче серебра.
   2) Мы видим в начале этого столетия, что запас золота = 2 370 млн. дол., а запас серебра = 4 867 млн. дол. Теперь же запас золота = 8 581 млн. дол., а запас серебра = 10 102 млн. дол. Следовательно, за текущее столетие запас серебра удвоился, между тем как запас золота почти учетверился.
   Следовательно, не может быть и речи о перепроизводств серебра. Скорее уж золото находится в состоянии перепроизводства.
   Монометаллисты утверждают, что относительная ценность обоих металлов определяется не государственным законом, а естественными условиями или законом спроса и предложения. Они утверждают, что закон 7 жерминаля XI года республики только подтвердил отношение 15,5 : 1, существовавшее на рынке, и что закон мог функционировать только до тех пор, пока отношение это не разнилось значительно от отношения на рынке, определяемого законом спроса и предложения.
   Милостивые Государи, обращаю снова Ваше внимание на таблицу III. Вы видите, что в начале текущего столетия отношение запаса серебра к запасу золота было 2 : 1, теперь же это отношение 1 : 1. Следовательно, если бы не закон, а естественные условия определяли относительную стоимость золота и серебра, если эти условия определяли на рынке отношение 15,5 : 1 в начале текущего столетия, то теперь те же условия предписывали бы рынку отношение = 8 : 1, а отнюдь не 30 : 1 или 32 : 1, как мы это видим в действительности. Следовательно, если верно, что производство обусловливает предложение, то не менее верно и то, что спрос и относительную ценность драгоценных металлов определяет закон!
   Вы видите, Милостивые Государи, что точные и добросовестные статистические сопоставления дают нам возможность опровергнуть все утверждения монометаллистов.
   Резюмируем то, что доказано:
   1) Нет перепроизводства хлеба.
   2) Нет перепроизводства серебра.
   3) Серебро не упало в цене.
   4) Золото значительно вздорожало.
   5) Вздорожание золота разоряет земледелие.
   6) Серебро устойчивее золота в своей ценности.
   7) Закон определял и впредь может определять относительную ценность драгоценных металлов.
   Я нисколько не льщу себя мыслию, что я сообщил что-нибудь новое. Я, напротив, уверен, что монометаллисты лучше меня знают числовые данные, сообщенные мною, и выводы, из них вытекающие.
   Наша задача больше не в том, чтобы сообщать друг другу какие-либо новые статистические данные. Монометаллисты знают так же хорошо, как и мы, всё то, что мы можем им сообщить. Они умышленно игнорируют это ради своих личных целей -- чтобы продлить недоразумение, которое держит нас пригвожденными к золотому кресту г. Брайена.
   Это уже не спор, а борьба интересов.
   Я не принимаю выражения г. Брайена, который сказал 9 июля в Чикаго, что "сторонникам золота не удастся распять нас на золотом кресте".
   Это им удалось.
   Мы уже распяты на этом золотом кресте и всеми силами стараемся сорваться с него, а сторонники золота спешат укрепить нас на нем, вколачивая новые и новые гвозди в наши истощенные члены, чтобы быть более уверенными в результатах своего расчета, который заключается в порабощении труда, земледелия, промышленности.
   Борьба настолько обострилась, что, по моему мнению, вмешательство правительств является необходимым.
   Вопрос в том, чью сторону примут правительства.
   Спрашивается, должны ли деньги служить для облегчения обмена и произведений труда человеческого, для оживления торговли, промышленности, прогресса? Или же торговля, промышленность, прогресс человечества должны подчиняться спекуляциям тех, кто обладает деньгами?
   И правительства должны решиться, стать ли им на сторону промышленности, земледелия, труда, прогресса, благосостояния своих народов, или же на сторону банкиров-монометаллистов, которые разоряют промышленность, земледелие -- кормилицу народов, -- в расчет которых входит, чтобы труд порождал нищету, которые уменьшают благосостояние и тормозят прогресс человечества!
  
  

VII. Золотой монометаллизм и его значение для России

Речь Г. В. Бутми в чрезвычайном общем Собрании Императорского Вольного Экономического Общества 28 марта 1897 г.

Стенографический отчет.

   Господин Президент, Милостивые Государи, Милостивые Государыни!
   16 марта 1895 г. в газете "Новое Время" появилась статья: "Золото или Серебро", подписанная литерой В., впервые поставившая нас в известность о предстоящей денежной реформе. С тех пор по этому вопросу ведутся споры, высказываются различные мнения в Государственном Совете, в печати, в частных обществах. Все диспуты и мнения вращались, насколько я мог проследить по газетам, вокруг двух вопросов: осуществима ли денежная реформа? Своевременна ли она?
   Я не стану утомлять просвещенного внимания присутствующих повторением этих сомнений. Я пришел, с цифрами в руках, доказать вам, что реформа неизбежно завершит разорение нашего земледелия, нашей промышленности, что реформа прямо пагубна для России.
   Таким образом, вопрос об её осуществимости получает отрицательное значение: чем она осуществимее, тем опаснее проект.
   Что касается до вопроса об её своевременности, то, раз будет доказана её пагубность для России, я смею думать, что среди присутствующих не найдется ни одного человека, который пагубное для России найдет когда либо своевременным.
   Сторонники нашей денежной реформы представляют в её пользу следующие доводы:
   Во 1-х, говорят они, колебания курса рубля приносят убытки нашей торговле. Низкий курс рубля вызывает перепроизводство товаров и падение цен. Единственный способ устранить эти убытки состоит в восстановлении размена, -- в металлическом обращении. В силу существующего у нас законодательства, для нас обязателен размен на серебро, как это устанавливается ясно Манифестами 1810 г., 1839 г., 1841 г., 1843 г., Высочайшим Указом 17 декабря 1885 г. И Монетным Уставом 1893 г. Все они подтверждают, что российская монетная единица есть серебряный рубль, содержащий в себе четыре золотника и двадцать одну долю чистого серебра.
   Но, говорят защитники реформы, серебро в последнее время обесценилось, и все цивилизованные народы неудержимо стремятся к золотой валюте, к золотому монометаллизму. Серебро обесценилось вследствие перепроизводства. Колебания в его производстве и ценности настолько велики, что оно не может служить прочным основанием для здоровой монетной системы. Отсюда размен на золото, переход к золотой валюте -- единственный возможный исход. Вот почему, как говорит г. Миклашевский, все народы Запада неудержимо стремятся к золотой валюте. Нынешний курс кредитного рубля -- 66 2/3 коп. золотых = 2 2/3 франка золотом, создан естественными условиями роста благосостояния нашего Отечества. Отсюда задача нашей денежной реформы -- фиксировать этот курс, естественно сложившийся, без искусственного воздействия.
   Рассмотрим ближе все эти доводы.
   Колебания курса рубля приносят нам неоспоримые убытки. Предположим, что землевладелец в 1888 г. (это был неурожайный год) занял 10 000 рублей, которые представляли из себя, по курсу марта месяца 1888 г., около 20 000 франков. Затем он менял векселя, платил проценты, и в урожайном 1890 г., после сбора урожая, в сентябре -- октябре, рассчитался, уплатил свой долг в 10 000 р. В сентябре -- октябре 1890 г. рубль по курсу стоил 328 сантимов. Значит, получив в 1888 г. 20 000 фр., хозяин в 1890 г. отдал за них 32 800 фр., т. е., кроме процентов и делькредере, уплатил 64% разницы курса. Это -- убыток бесспорный. Прекратить такие колебания курса было необходимо, и восстановление металлического размена был желательно.
   Но перейдем ко второму пункту: "серебро потеряло способность служить основанием здоровой монетной системы". Это доказывается очень просто: обыкновенно неустойчивость ценности серебра и устойчивость золота доказываются следующим несложным приемом: серебро стоило до 1873 года в Лондоне 60,8 пенсов за унцию серебра. С тех пор цена эта стала понижаться и дошла в последнее время до 29-30 пенсов за унцию серебра. Значит, серебро обесценилось. Золото же никогда не обесценивалось: оно стоило в течение последнего столетия всегда одно и то же количество пенсов.
   Но при этом забывают, что пенс есть известная дробь фунта стерлингов, а фунт стерлингов есть законом определенное количество золота. Неудивительно, что золото, оцениваемое золотом, не колеблется в цене. Из этого никак нельзя заключать, что ценность золота устойчива. В Японии и в Китае говорят, что ценность серебра устойчива. Сколько бы я ни сравнивал между собою два аршина сомнительной верности, я не узнаю, который из них вернее. Я узнаю, который длиннее, но не определю, который вернее. Для этого необходимо прибегнуть к иному способу сравнения -- к какой-нибудь третьей величине. В данном случае этой третьей величиной может служить средняя стоимость товаров.
   Авг. Зауэрбек, англичанин, и Зетбеер, немец, собрали данные о сравнительной стоимости 45-ти главных товаров, обращавшихся на лондонском рынке в течение столетия. Не стану утомлять Вашего внимания числами, которые плохо усваиваются слуховой памятью. Прошу Вас взглянуть на I-ю таблицу моей статьи о денежном кризисе. Из этой таблицы мы видим, что ценность 45 товаров, выраженная в серебре, с 1860 г. и до 1894 г. давала колебания до 6%, и только после 1894 г., т. е. окончательной демонетизации серебра в С-АСШ и прекращения свободной чеканки серебра в Индии (и то, и другое одновременно повлияло на понижение ценности серебра), последнее упало в своей покупательной способности с 94 на 82, т. е. потеряло 12% средней своей ценности. В числе этих 45-ти товаров есть очень много местных товаров, которые не подвергаются конкуренции всемирного рынка, как напр., предметы роскоши, рельсы, орудия. За то же время, т. е. с 1860 г. до 1895 г., продажная ценность товаров, выраженная в золоте, колебалась от 96 до 166, т. е. покупательная сила золота возросла более чем на 66%. Но это не может так сильно интересовать нас, потому что мы, главным образом, страна земледельческая.
   Если мы обратимся к продуктам земледелия и посмотрим, напр., сколько пудов пшеницы можно купить в Одессе за рубль серебром (помня, что он содержит в себе 4 з. и 21 д. чистого серебра) и сколько можно купить за 1 рубль золотом, то увидим, что за 100 серебряных рублей с 1871 г. до 1895 г. можно было купить минимум 85 пуд. и максимум 109 пудов пшеницы; как видите, устойчивость довольно значительная; между тем как, за тот же период времени, за 100 рублей золотых можно было купить минимум 88 пуд. и максимум 222 пуда пшеницы; неустойчивость бросающаяся в глаза. Другими словами, серебро сохранило здесь свою стоимость с повышением в 9%, а покупательная сила золота возросла на 122%.
   Утомлять присутствующих доказательствами верности этих чисел я здесь не могу. Прошу проверить их по тем источникам, на которые я ссылаюсь в своей брошюре.
   Мы видим, что положения о значительном колебании ценности серебра и об устойчивости ценности золота -- несостоятельны. Напротив, оказывается, что ценность серебра устойчива, ценность же золота неустойчива и стремится к постоянному повышению.
   Переходим затем к вопросу о перепроизводстве серебра. Нам интересно было знать, насколько велико это перепроизводство? Когда мы взяли точные числа из отчетов директора Монетного Двора Соединенных Штатов, то, оказалось, что заявление о перепроизводстве серебра такой же пустой орех, как и заявление о его обесценении. В начале текущего столетия, когда серебро не было обесценено, но было такими же деньгами, как и золото, всего серебра было на всемирном рынке около 5 млрд. долларов (4 867 713 000), а золота -- около 2,5 млрд. долл. (2 370 760 000), т. е. количество серебра относилось к золоту (при паритете 15,5 : 1), как 2 : 1 . В конце же текущего столетия запас серебра на всемирном рынке составляет около 10 миллиардов долларов (10 102 812 000), а запас золота -- около 8,5 миллиардов долларов (8 581 431 000); т. е. теперь запас серебра относится к запасу золота приблизительно как 1 : 1 . Таким образом, запас серебра за текущее столетие удвоился, а запас золота -- почти учетверился. Следовательно, если и можно говорить о перепроизводстве одного из этих металлов, то можно было бы говорить только о перепроизводстве золота. О перепроизводстве же серебра можно говорить разве только понаслышке. Ознакомившись с точными числами, утверждать перепроизводства серебра нельзя.
   Затем, говорят сторонники реформы, серебро демонетизируется вследствие обесценения на всемирном рынке; закон 7-го жерминаля XI г. Республики (1803 г.), определявший отношение серебра к золоту = 15,5 : 1, мог функционировать, пока это отношение соответствовало рыночной цене. В подтверждение этого говорят, что драгоценные металлы -- простые товары, следующие закону спроса и предложения. Против этого я не буду спорить. Пусть драгоценные металлы -- простые товары. Это не вполне верно, раз ими определяется ценность остальных товаров. Несомненно, что всякий товар имеет цену, прежде всего по степени своей полезности. Спрашивается, на что же нужны золото и серебро в тех количествах, в которых они обращаются в мире? Золото годится разве только на пломбирование зубов; его нельзя ни надеть, ни съесть; для поделок оно также малопригодно, потому что мягко. Что касается серебра, то оно, пожалуй, могло бы еще конкурировать с медью, как материал для изготовления кастрюль и стоило бы столько же, сколько медь, плюс стоимость её лужения.
   Предложение драгоценных металлов определяется их добычею. Чем же определяется их спрос? Он определяется законом -- требованиями монетных дворов. Пока закон дает золоту и серебру известную, так называемую, расплатную силу, пока монетные дворы требуют золото и серебро для изготовления монеты -- до тех пор существует на них спрос. Когда монетные дворы перестанут требовать золото и серебро, тогда и большого спроса на эти металлы не будет. С 1873 г. серебро перестали требовать на монетные дворы, вследствие чего оно и потеряло свою цену, -- или точнее сказать, -- оно должно было бы ее потерять. Золота и серебра были в обращении приблизительно одинаковые количества. Это количество денег, составлявшее денежное богатство человечества, взвешивало все количества товаров, обращавшихся на всемирном рынке, и определяло их цену.
   Белые и желтые деньги, в равном количестве находившиеся в обращении, своею общею суммою определяли стоимость всех товаров. Если бы всё человечество сказало, что белые деньги -- не деньги, что только желтые деньги -- деньги, то денег стало бы вдвое меньше; деньги стали бы вдвое дороже; все товары стали бы вдвое дешевле.
   Это, по-видимому, противоречит сказанному выше: если бы во всем мир стало вдвое меньше денег, золото стало бы вдвое дороже, серебро упало бы до цены кастрюльного металла, все товары стали бы вдвое дешевле. Но этого не произошло: золото действительно вздорожало более чем вдвое, а серебро почти не упало в цене. Чем же это объясняется? Это произошло потому, что далеко не все человечество отказалось от серебра, как от денег. От него отказывается Сев. Америка, Западная Европа -- так называемый цивилизованный мир, то есть всего около 400 миллионов людей. Остальной 1 миллиард человечества сохранил серебро, как деньги, пусть даже в силу простой привычки. Серебро, отвергнутое с наших рынков, пошло к этому миллиарду людей. У них количество денег увеличилось настолько, насколько оно у нас уменьшилось. Деньги у них, вследствие этого должны были упасть в цене, и все товары там -- значительно вздорожать.
   Замечательная вещь наблюдалась не раз -- в Европе после открытия Америки и в 1850 г., когда сразу удесятеряется добыча золота, в Азии после 1873 г. Прилив денег никогда не оправдывает опасений о крайнем повышении цен на товары. Правда, этот прилив создает вначале небольшое повышение цен. Затем дальнейшее повышение не успевает произойти. Обесценение денег вызывает повышение цен на товары и делает выгодными массу предприятий, дотоле невыгодных. Отсюда -- громадный рост промышленности, земледелия, торговли. Быстро и могущественно, под влиянием обилия денег, развивается экономическая жизнь и поглощает приливающую массу металлов. Это явление произошло ныне в серебряных странах. Вот почему после 1873 г. золото в Европе вздорожало, a серебро нигде не упало в цене. После того, что выше сказано, нелепо утверждать, будто размен на золото -- единственный исход. Раз закон определяет размен на серебро, то нет надобности изменять этого закона, пока не будет доказано, что изменение создает нам выгоды.
   Выгодна или невыгодна для нас наша принадлежность к белому, серебряному лагерю, то есть к той группе народов, которые признают серебро мерилом ценностей? Я думаю, что вышеприведенные данные, указывающие на сильное вздорожание золота, не оставляют никакого сомнения в этом отношении. Мы -- страна дебиторов, а не кредиторов, мы международные дебиторы, мы всем должны. В 1893 г. в Англии обнаружилось сильное движение в пользу биметаллизма и восстановления паритета 15,5 : 1. В числе доводов указывалось, что золото не может служить мерилом ценностей, потому что постоянно дорожает. Гладстон согласился с этими доводами, но сказал, что, если все это так, то было бы странно Англии -- кредитору всего мира -- просить своих дебиторов, чтобы они платили ей, в качестве процентов, меньше товаров, чем сколько они, в силу недоразумения, платят ей в настоящее время. Через несколько времени Гаркорт повторил в парламенте этот довод Гладстона. Один банкир, возмущенный жестоким цинизмом заявления, ответил, что, если бы он, банкир, высказал такое суждение, то его, как Шейлока, обвинили бы в том, что он требует, как кредитор, кусок мяса должника.
   Но самое странное, это то, что довод Гладстона в пользу монометаллизма, возмутивший своим цинизмом даже английского банкира, указывавший на то, что Англии выгодно вздорожание золота, потому что она -- кредитор всего мира и ей выгодно разорять своих дебиторов -- что этот же довод г. Миклашевский привел, как довод в пользу перехода России к золотой валюте! Почему, если золотая валюта выгодна Англии, как кредитору, и если она разоряет дебиторов -- почему она выгодна для России, для этого международного дебитора? Это для меня решительно непонятно.
   Из этого примера, из слов Гладстона, повторенных г. Миклашевским, я вижу, что переход России к золотой валюте ничего хорошего нам не обещает. Перехожу теперь к монометаллизму и биметаллизму.
   Деньги были изобретены и вытеснили обычный способ меновой торговли, чтобы за известный знак можно было купить всё, что угодно.
   Первоначально деньгами служили: раковины, меха, камни различной формы; но все это могло легко подделываться и неудобно было для накопления. Затем люди нашли драгоценные металлы: золото и серебро. Нашли, что они удобны, как условные знаки для обмена ценностей. Они имеют следующие преимущества: они не подвергаются порче от влияния кислот, воздуха, сырости; они ни на что не нужны, не потребляются; их запас более или менее постоянен и потому цена товаров, определяемая по ним, может быть тоже более или менее постоянною; золото легко узнать по тяжести, а серебро по звону, так что их трудно подделать.
   И вот эти два металла стали служить человечеству для изготовления денежных знаков, для обмена ценностей, как орудия обмена.
   Монометаллизм существовал собственно только дотех пор, пока торговля была очень ограничена; страны, добывавшие золото, торговали на золото, а добывавшие серебро -- на серебро. Но как только выяснилась необходимость обмена товаров между странами, то появился и биметаллизм. Только слова этого не было. Оно появилось с 1873 г., когда биметаллизм перестал существовать, как появилось слово "проза", когда появились стихи, хотя до появления стихов люди, вероятно, говорили прозою. Новое название явилось в виде контраста.
   Уже в самые древние времена обширные размеры Египетского царства фараонов и коммерческие сношения в этом царстве между странами, добывающими серебро и употребляющими его как орудие обмена, и странами, добывающими золото и пользующимися им, как орудием обмена, сделали необходимым, в интересах правильной торговли, установить прочное отношение между золотом и серебром, чтобы одни деньги служили эквивалентом других денег, по определенному отношению.
   Было необходимо, чтобы это отношение было устойчиво, чтобы получатель серебряных денег знал, что стоят они в золотых деньгах, и наоборот. В те времена отношение ценности золота к ценности серебра было определено, как 12,5 : 1.
   Дарий Кодоман был принужден, при обширности своего царства, установить, по тем же причинам, прочное отношение золота к серебру, Он установил его как 13,5 : 1. Говорят, что царь Соломон, завязавший торговые сношения с Индиею, также определил постоянное отношение между золотом и серебром. К сожалению, мне неизвестно, каково было это отношение.
   В более близкие к нам исторические времена отношение ценности обоих металлов не было постоянно, но колебалось, в зависимости от случайностей войны, добычи, открытия новых стран. Такие колебания были очень значительны. Ценность золота относилась к ценности серебра различно: то была = 10:1, то отношение это возрастало до 20 : 1; но всякий раз это отношение определялось законодательством, а не торговлей. При этом было возможно, при незначительной международной торговле, чтобы закон в различных странах определял различное отношение ценности золота к ценности серебра со времени падения Римской Империи и приблизительно до открытия Америки, биметаллизм отошел на задний план, как закон; потому что новой добычи золота почти не было, и было в обращении только старое золото. Только со времени открытия Америки золото опять появилось на рынке в больших массах, и его стоимость определялась различно в разных странах. В XVI век это различное отношение ценности золота к ценности серебра создало некоторые неудобства. С начала XVI столетия серебро стало постоянно уходить из Англии и постоянно заменяться золотом. Это создало в Англии известные неудобства: жалуются на отсутствие достаточного количества разменной монеты. Серебром начинают дорожить. Тогда был издан целый ряд запретительных законов, стеснявших вывоз серебра.
   Но всё было безуспешно. И только в 1558 году советник английской королевы Елисаветы, Грешэм, объяснил, что, при разном отношении ценности металлов в разных странах, менее ценная монета вытесняет более ценную, ибо последняя экспортируется в страны, где она выше ценится; что серебро будет всегда уходить из Англии, потому что дорогие деньги всегда вытесняются дешевыми. Серебро было дорогими деньгами, а золото -- дешевыми. Всякому купцу было выгодно вывозить серебро на континент, где он мог за него больше купить. С большей ясностью высказал поправку к этому великий математик Ньютон, который занимался и финансовыми вопросами. Именно, в своем докладе от 21сентября 1717 г. он сказал: "если бы у нас ценность золота была понижена до отношения к ценности серебра, равного отношению между ними в остальной Европе, то не было бы никакого соблазна вывозить серебро скорее, чем золото, в другие Европейские страны". Он указал на то, что в Англии существовало отношение золота к серебру по ценности, как 15,21 : 1, тогда как на континенте это отношение было приблизительно равно 14,5 : 1, вследствие чего золото, которое было более дорогими деньгами в Англии, чем на континенте, уходило с континента в Англию; а серебро, как более дорогое на континенте, уходило из Англии на континент. Ньютон советовал установить в Англии такое же отношение ценности золота к ценности серебра, какое существует на континенте; тогда и не будет больше причин для вывоза из Англии серебра и привоза золота. Но этому совету гениального человека не сумели последовать в Англии.
   Практически применил его в 1803 г. первый консул Франции Наполеон, который был, по-видимому, таким же гениальным финансистом, как гениальным вождем и законодателем. Закон 7 жерминаля XI (1803) г. Республики определил отношение ценности золота к ценности серебра, равное 15,5 : 1 и разрешил свободную и неограниченную чеканку золотой и серебряной монеты. Было установлено, что французский монетный двор, по требованию всякого приносителя золота или серебра в слитках, чеканит для него монету, из фунта золота 3100 франков, из фунта серебра 200 франков, каковые франки серебряные или золотые, безразлично, имеют одинаковую расплатную силу при уплате податей, долгов и иных платежей. Это и было установлением отношения ценности золота к серебру = 15,5 : 1. Конечно, такой закон, при условии свободной и неограниченной чеканки серебряной и золотой монеты, делал совершенно невозможным, чтобы где-либо золото или серебро уклонялись в своей ценности от этого отношения, разве у французского монетного двора не хватило бы металла для обмена. Но этого никогда не случилось.
   Если я хотел продать слиток серебра или какую-либо серебряную вещь, и мне предлагали при этом меньше, чем 2/31 золота, то мне не было никакого расчета продавать. Я мог это серебро на французском монетном дворе перечеканить в серебряную монету и там же мог, по желанию, обменять ее на золотую монету по отношению 15,5 : 1. Если мне нужно было продать золотую вещь, и мне давали за нее меньше, чем в 15,5 раз большее количество по весу серебра, то мне не было расчета продавать это золото, потому что мне на французском монетном дворе дадут за него в 15,5 раз больше серебра или перечеканят в наполеондоры, которые я обменяю на количество экю, содержащих, по весу, в 15,5 раз больше серебра. Нигде ценность золота и серебра не могла быть, вследствие этого, ни выше, ни ниже отношения 15,5; она понижалась или повышалась только на стоимость перевозки до французского монетного двора и обратно.
   Конечно, при таких условиях во всем мире установилось определенное отношение ценности золота к ценности серебра, как 15,5 : 1. Английское отношение ценности золота и серебра, как 15,21 : 1, при значительной международной торговле, оказалось несостоятельным. Вместо отлива из Англии серебра и прилива в Англию золота, стало, напротив, из Англии отливать золото и приливать серебро, в силу закона 1803 г., потому что, на континенте за золото давали дороже, чем в Англии. Тогда Англия запуталась: вместо того, чтобы, применив принцип Ньютона, принять такое же отношение ценности золота к серебру, какое установилось на континенте, Англия, по какой-то странной логике (чему, впрочем, не следует удивляться: самые цивилизованные народы делают часто самые странные вещи в монетном деле), в 1789 г., по предложению лорда Ливерпуля-отца, настаивавшего на полной демонетизации серебра, прекратила чеканку последнего, несмотря на то, что до этого времени она всеми силами хлопотала об удержании у себя серебра. Затем, по настоянию лорда Ливерпуля-сына, в 1816 г. приняла (изданный в 1819 г.) билль, который признал золотой фунт стерлингов единственною законною монетною единицею в Англии.
   С начала ХVII века до 1819 г. в Англии законною монетною единицею был серебряный фунт стерлингов королевы Елисаветы, установленный в 1601 г. Когда в Англии, в 1819 г., был объявлен единственною законною монетною единицею золотой фунт стерлингов, чеканенный по английскому отношению 15,21 : 1, в то время как на континенте устанавливалось отношение 15,5 : 1, то получилось увеличение ценности новой золотой монетной единицы, в сравнении со старым серебряным фунтом, на 1,87%. Покупательная сила нового, золотого фунта стала на 1,87% больше старого фунта, к выгоде кредиторов и к убытку дебиторов и плательщиков податей. Казалось, что, вследствие вздорожания денежной единицы -- увеличения мерила ценностей на 2%, все товары должны были понизиться на 2%. Оказалось, однако, что эти 2% убытка нужно было постоянно возмещать -- производить больше товара, чтобы получать прежнее количество денег. Это вызвало кризис, постепенно распространившийся на Европу. Кризис из-за изменения денежной единицы на 2%! Парламентская комиссия 1822 г. обнаружила падение цен не на 2%, а на 20--30%.
   Вот что значит увеличить монетную единицу хотя бы на 2%!
   Но Франция, прекратив войны после ссылки Наполеона, начала пользоваться благами мира и, в силу громадной трудовой энергии своего населения, плодородия страны и других благоприятных условий, быстро восстановила свое благосостояние и энергично продолжала свободную чеканку серебра и золота по отношению 15,5 : 1. Временное вздорожание золота в Англии опять улеглось под регулирующим влиянием французского монетного двора. Франция из свободной чеканки золота и серебра извлекла немалую выгоду для себя и принесла этим великие блага всемирной промышленности и торговле. Между серебром и серебряною монетою Востока (и особенно Индии) и между золотом и золотою монетою Англии, Франция заняла место расчетной палаты. Если где-либо ценность металла понижалась, то металл уходил из такой страны туда, где ценность его не понижалась -- во Францию. To один, то другой металл постоянно приливал во Францию. До сих пор, несмотря на уплату Германии в 1873 г. золотом 5 млрд. фр. контрибуции, Франция осталась страной, самой богатой деньгами. Во Франции денежное богатство относится к имущественному (недвижимому и движимому), как 3 : 100, между тем, как в остальном мере денежное богатство относится к имущественному, приблизительно как 1 : 100.
   В 1850 г., после открытия богатых месторождений золота в Калифорнии и Австралии, на европейских рынках золото появилось в значительном избытке. Добыча золота увеличилась чуть не в 10 раз против прежнего. До 1840 г. добывалось золота на 13 млн. долл. в год, до 1850 г. -- на 30 млн,
   а с 1840 года -- на 132 млн. долл. Прилив золота в Европу был огромный. Люди испугались перепроизводства золота, боялись, что это уменьшит ценность денег при паритете 15,5 : 1, и вызовет страшные пертурбации во всей экономической жизни и в торговле. Этот усиленный прилив золота продолжался около 20 лет. Золото упало в цене. Появился лаж на серебро, которое вздорожало настолько, что, напр., наш кредитный рубль, как гарантированный серебром, котировался выше паритета -- в 420-- 440 сантимов. Тогда знаменитый Кобден советовал Англии демонетизировать золото, как потерявшее устойчивость, потому что на нем не может быть основана здоровая монетная система. Когда Франция, не смотря на этот громадный прилив золота, продолжала принимать и чеканить его в неограниченном количестве при прежнем отношении его к ценности, то ей пророчили экономическую гибель. Но золото продолжало приливать со всех сторон во Францию, и скоро паритет 15,5 : 1 опять всюду восстановился. Получился большой прилив денег; цена товаров возросла. Все это сделало массу предприятий, дотоле невыгодных, выгодными. Разрослись промышленность, торговля; расцвело земледелие; увеличилось благосостояние народов. Все это -- благодаря Франции -- французскому монетному закону.
   Когда в 1850 г. начался огромный прилив золота в Европу, то многие ученые советовали демонетизировать золото. Тогда уже ветераны биметаллизма, Emilе dе Laveleye, Ernest Seyd, Wolowsky и другие, указывали на то, что, если откажутся от одной половины денег, то денег станет вдвое меньше; все товары упадут в цене; деньги вздорожают: получится огромная выгода кредиторам на счет дебиторов; произойдет застой в торговле и промышленности, и настанет земледельческий кризис. Предсказания этих экономистов тогда не оправдались, потому что их послушались: не демонетизировали золота, не выбросили за борт половины денег.
   В 1867 г. на монетном конгрессе возбужден был вопрос о том, что назрела потребность в единой всемирной, однообразной монетной единице. Французский паритет, который удерживал во всем мире прочное отношение ценности золота и серебра, удерживал этот паритет не безусловно, а только приблизительно (с разницею на стоимость перевозки), так что все-таки получался лаж. Кроме того, существовала различная номенклатура, различный вес монетной единицы. Всё это представляло массу неудобств, подобных неудобствам, порождаемым различием мер и весов.
   На конгрессе 1867 г. выражено было желание установить единую монетную единицу для всего мира. Это стремление было искажено таким образом, что вместо биметаллизма, вместо установления однообразной всемирной денежной единицы, основанной на прочном отношении серебра и золота, пришли к требованию единого металла -- монометаллизма -- именно, к установлению золотой денежной единицы во всем цивилизованном мире. Забыли, что нельзя заставить миллиард людей, пользующихся серебром, заменить, в угоду нам, их серебряную единицу золотою единицей, которая и не подходит для их мелкого торгового обмена, с которою они незнакомы. Наконец, эти народы и в большинстве. Вместо биметаллической монетной единицы выдвинулось убеждение, что монета, как мерило ценностей, должна состоять из одного металла, ибо нелепо -- как утверждают монометаллисты -- иметь два мерила ценностей.
   Я не ручаюсь за логичность такого утверждения, ибо из того, что мерило ценностей должно быть едино, еще не следует, что оно должно состоять непременно из одного металла. Еще в 1809 году Адам Мюллер в своей "Theorie des Goldes", прекрасно выяснил, что мерило ценностей может вполне успешно состоят из двух металлов. Он сравнивал устойчивость ценности биметаллической монеты с малою изменяемостью маятника, составленного из двух металлов, с различными коэффициентами расширения. Он утверждал, что такая монета будет наиболее устойчива: колебания в добыче одного из металлов слабее отражаются на увеличении суммы запасов обоих металлов, чем на увеличении запаса того же металла. Таким образом, еще в 1809 г. сознано, что мерило ценностей, состоящее из двух металлов, это вовсе не два мерила ценностей, а только одно мерило, и притом гораздо более устойчивое. Но не так думали на монетном конгрессе 1867 г., и монометаллизм одержал верх.
   Тогда снова ветераны биметаллизма: Эмиль де Лавелэ, Воловский, Эрнест Сейд, предсказывали, что если одно из великих государств демонетизирует один из металлов, то денег в обращении станет вдвое меньше -- деньги вздорожают; цена товаров упадет; кредиторы получат незаслуженные выгоды на счет производительных классов: торговля будет заторможена; бремя долгов станет невыносимым, торгово-промышленные предприятия будут лопаться; наконец, дебиторы перестанут платить проценты; предприятия перестанут привлекать капитал; тогда народы станут искать спасения в покровительственных пошлинах; эти преграды послужат только к увеличению застоя -- к обострению кризиса. Этим предсказаниям, основанным на цифрах, никто не верил. Между тем, всё это оправдалось с точностью пророчества. Они указывали, что падение цен будет причиною усиленного ограждения от иностранной конкуренции, что будут создаваться постоянные преграды для свободного торгового общения между странами; эти преграды, совместно с недостаточным количеством денег, станут тормозами экономической жизни; что всё это будет факторами дальнейшего застоя в делах.
   И эти пророчества оправдались!
   Их осуществил германский Muntz - Gesetz 1873 г.
   Перейдем к его мотивам и последствиям.
   Германия, получив от побежденной Франции, в виде военного вознаграждения, 5 млрд. фр. золотом, позволила евреям Бамбергеру и Ко, убедить себя, что золотая валюта есть единственная валюта, приличествующая величию победоносной державы. Указывали на пример Англии, процветавшей под покровительством своей золотой валюты. Почему собственно Англия -- при паритете, установленном Франциею в 1803 г. и не колебавшемся в течение 70-ти лет, устранявшем всякую разницу между обеими валютами -- процветала именно благодаря своей золотой валюте? -- Это так и осталось не выясненным. -- 5 миллиардов золота были налицо, Германия послушалась Бамбергера, приняла свой Muntz - Gesetz, объявивший золотую марку единственной законной монетною единицею в Германии. 5 миллиардов были налицо, а остальное необходимое количество легко было добыть путем продажи серебра, по паритету 15,5 : 1. Германия стала продавать слитки своего серебра, но с возрастающим убытком. Знали, что за 15,5 фунтов серебра можно везде и всегда легко получить 1 фунт золота. Этот паритет казался законом природы. Что это был только французский закон (1803 г.), об этом никто не подумал.
   Между тем, Франция временно приостановила свободную чеканку, установленную законом 1803 г. Она боялась покупать все более и более наплывающую огромную массу серебра. Теперь-то она сознает, что это была ошибка.
   Германия выбрасывала груды серебра на рынок, и оно все более и более падало в цене: на него не было спроса со стороны монетных дворов. Французский закон 1803 г. существует до сих пор. Он не отменен, но только временно перестал функционировать -- Германия продолжала продавать свое серебро; часть его продала с убытком свыше 97 млн. марок. Затем, однако же, приостановила продажу серебра, но до сих пор еще не закончила своей денежной реформы.
   Посмотрим теперь, что делала в это время Франция. С 1873 г. Франция прекратила свободную и неограниченную чеканку серебра, и постепенно сокращала всякую чеканку серебра. В 1873 г. вычеканено во Франции около 155 млн. фр., в 1874 г. -- около 60 млн. фр., в 1875 г. -- около 75 млн. фр., в 1876 г. -- около 35 млн. фр., в 1877 г. -- около 16,5 млн. фр. и в 1878 г. -- около 1 млн. 800 тыс. франков. Начиная с 1879 г. Франция не чеканит уже ни одного серебряного франка (кроме мелкой разменной монеты).
   И вот, отовсюду раздаются жалобы: денег не хватает. Серебро -- не деньги, в деньгах недочет! Германия первая жалуется на кризис, вызванный безденежьем.
   Германия, по случаю победы над Франциею, украсила себя золотою цепью. Франция сохранила в своих руках серебряный конец. Сокращая этот конец, Франция медленной, но уверенной рукою затягивает золотую петлю. И Германия стонет, требует восстановления биметаллизма, указывает на 70-летний пример Франции.
   Создаются союзы; требуют от правительства постановлений, которые давали бы возможность жить, не задыхаясь. Требуют восстановления международного биметаллизма или даже национального. Но это Германии не так легко сделать, благодаря её акционерному банку. Германия ждет помощи со стороны побежденной Франции, ждет восстановления в ней свободной чеканки серебра.
   Но Франция не чеканит серебра.
   Англия, классическая страна золотого монометаллизма, не выносит кризиса. Она сознает теперь, что её строгий монометаллизм мог не приносить ей вреда только до тех пор, пока его влияние смягчалось действием французского биметаллизма. Ранее она видела только выгоды для себя, как всемирного кредитора, в своей золотой валюте. Когда же Франция перестала чеканить серебро и удерживать паритет 15,5 : 1, Англия также застонала под тяжестью своего золотого ига. О биметаллизме заговорили параллельно и в Германии, и в Англии.
   В Германии землевладелец и финансист Kardorflf в 1880 г. в первый раз произнес в рейхстаге речь в пользу биметаллизма. Он доказывал, что монометаллизм разоряет земледелие и промышленность. Его речь была тогда освистана. Фельдмаршал Мольтке один подошел к нему и сказал, что его удивляет, как Kardorff'a могли не понять: то, что он говорил, было так ясно, как учебник артиллерии. Очевидно, для Мольтке цифры были ясны. А для кого он ясны, для того и биметаллизм ясен. И вот, в 1895 г., через 15 лет после упомянутой речи Kardorff'a, тот же самый рейхстаг, освиставший тогда его речь, большинством 2/3 голосов настоятельно требует от соединенных правительств принять энергичные меры к восстановлению свободной чеканки серебра и видит в этом единственное средство выйти из тяжелого всеобщего кризиса, потрясающего экономическую жизнь страны, разоряющего земледелие и промышленность.
   В Англии министры Бальфур, Гошен -- биметаллисты.
   Франция, обладающая денежным богатством в 5 млрд. фр. золота и около 4 млрд. фр. серебра, больше не чеканит серебра, не служит остальному миру. Ошибочная ли это политика, или нет -- покажет история. Но многие во Франции сознаются, что, пожалуй, было бы выгоднее быть по-прежнему расчетною палатою мира. Министры Мелин, Ганото, Кошери, Лубе -- биметаллисты. Весь парламент французский настроен в пользу биметаллизма.
   Торговые палаты: Нидерландская, Ливерпульская, Манчестерская, Марсельская настойчиво требуют возвращения к биметаллизму, как единственному средству освободить торговлю, промышленность и земледелие от тяжкого кризиса.
   Вот как все цивилизованные западноевропейские страны "неудержимо", как говорит г. Миклашевский, "стремятся к золотому монометаллизму"! На поверку же, оказывается, что они по недоразумению приняли этот золотой монометаллизм -- надели на себя это золотое иго. Но оно оказалось им не по силам. Они стремятся стряхнуть с себя это иго.
   Самым видным деятелем биметаллизма был Сеrnuschi, который разъяснил Арендту, Kardorff'y, Henry Gibbs'y и многим другим, как вредно было стремление монометаллистов лишить мир серебра, как мерила ценностей. Но останавливаться на этом я не могу -- время не дозволяет.
   Перейду к значению избирательной кампании Брайена для Соединенных Штатов и для Европы.
   Русские журналы и газеты сообщали сведения об избирательной кампании прошлого года в Соединенных Штатах, с такою неполнотою, что могло показаться, как-будто никакой кампании там вовсе не было, что там никакого президента не избирали. Точно также в наших газетах до самого последнего времени не было никаких известий и о переходе Японии к золотой валюте. Между тем это последнее явление уже около месяца озабочивает всю Европу. Только в последнее время в "Новом Времени" об этом сделана краткая и ничего не разъясняющая заметка.
   Вот по каким данным нам предоставляется судить о положении дел в Европе и Соединенных Штатах и составлять по этим данным понятие о том, полезен или не полезен переход к золотой валюте.
   Из того, что сообщалось в наших газетах об избирательной кампании прошлого года в Соединенных Штатах, можно было составить следующее мнение:
   "В Соединенных Штатах происходила борьба между здравомыслящим человеком, Мак-Кинли, за которого подают голоса все сторонники порядка, и между сумасшедшим мальчиком, Брайеном, обладающим даром слова, увлекающим своим красноречием толпу. Последнего поддерживают всякого рода злые люди, главным же образом владельцы серебряных рудников, которые, чтобы выгодно сбыть никому не нужное серебро, обманывают людей неосуществимою утопиею биметаллизма". -- Однако эта утопия была действительностью со времен египетских фараонов, со времени Соломона.
   Когда Брайен на выборах 3 ноября был разбит, а Мак-Кинли избран, то вся печать цивилизованного мира, готовая к услугам банкиров, стала трубить победу монометаллизма, искоренение биметаллизма, от которого будто бы и следа не осталось: "Мак-Кинли избран громадным большинством голосов".
   На деле же оказалось нечто совсем иное. Избирательная кампания в Соединенных Штатах шла так: кандидатами на пост президента первоначально были: сторонник золотой валюты Мортон и сторонник интернационального биметаллизма и протекционизма -- Мак-Кинли. Программа его такова: "Мы неизменно противились всякой мере, клонящейся к умалению нашей монетной единицы, к уменьшению кредита нашей страны. Поэтому мы противимся свободной и неограниченной чеканке серебра, иначе как при условии международного соглашения главных торговых наций, таковому соглашению мы обязываемся всеми силами содействовать".
   Первоначально Мортон был кандидатом представителей банкирских интересов, а Мак-Кинли -- кандидатом сторонников интернационального биметаллизма и протекционистов.
   Между тем, 9 июля прошлого года в Чикаго появился молодой (35 л.) даровитый адвокат из Небраски, Вильям Дженнингс Брайен, сторонник национального биметаллизма. "Нет нам надобности ждать содействия Европы", говорил он. "Америка достаточно сильна, чтобы одна, своими силами, снять своих граждан с золотого креста, на котором распинают их сторонники золота". Брайена обвиняли в том, что он увлекал толпу эффектными фразами. Правда, он говорил образно, увлекательно. Но как же иначе объяснил бы он толпе такие сложные вещи, как биметаллизм и монометаллизм? Он прибегал к этим образам, но не злоупотреблял ими.
   Брайен выяснил, что входить в соглашение с Европою относительно свободной и неограниченной чеканки серебра -- это значит терять напрасно время: Европа вся находится в руках интернациональных капиталистов и с места не двинется, как бы она ни желала этого. Америка должна, по мнению Брайена, приступить самостоятельно к свободной чеканке золота и серебра, восстановить старое американское отношение между ценностью этих металлов = 16 : 1. При этом может быть два случая:
   1) В Америке для этого окажется достаточное количество золота и серебра. Тогда Америка некоторое время будет удерживать это отношение между серебром и золотом. Она будет действительно биметаллической страной. Такое положение принесет и ей, и Европе такие несомненные выгоды, что за Америкою по этому пути вскоре последует Франция и остальные страны.
   2) Серебра и золота окажется в Америке недостаточное количество. Тогда она не сможет удержать прочного отношения ценности серебра к ценности золота. Золото от неё уйдет и останется одно только серебро, как законная монетная единица. Но тогда кто же останется в убытке? -- Серебро, демонетизированное в Европе, перестанет цениться в отношении к золоту как 16 : 1, и Америка останется с серебряной валютой, обесцененной в Европе. Европа не может справиться с конкуренциею Японии, благодаря обесценению японской валюты по отношению к золоту. Что же будет делать Европа с конкуренциею Америки? -- Очевидно, что изолированной на всемирном рынке останется не Америка, а Европа.
   Мак-Кинли не оспаривает верности этих соображений. Но, более осторожный, уже благодаря своему возрасту, он утверждает, что до сих пор никто еще не делал серьезных предложений Европе. Отдельные биметаллисты выступали в пользу установления международного соглашения о ремонетизации серебра. Но ни одно правительство не брало на себя серьезной инициативы. Необходимо сделать серьезную попытку создать соглашение прежде, чем идти напролом, как то советует Брайен. И вот, в феврале текущего года Германию, Францию, Англию и Бельгию посетил сенатор Волькотт, друг Мак-Кинли, один из главных агитаторов по его избранию. Он зондировал почву для международного соглашения. Я многого по этому вопросу не могу сказать с кафедры. В этом деле есть много конфиденциального. Могу сказать только, что Волькотт оставил Европу с лучшими надеждами, с уверенностью, что международный биметаллизм будет скоро осуществлен. -- Не странно ли это? Мак-Кинли, как нам втолковали, монометаллист, сторонник золотой валюты. Этот же самый Мак-Кинли посылает в Европу своего друга, полномочного сенатора, чтобы хлопотать в интересах биметаллизма!
   Вот как наши газеты сообщают о том, что делается в мире. Как же, при таких скудных и извращенных сведениях, мы можем судить по этим данным, полезна или вредна проектированная денежная реформа?!
   Из всего сказанного мною видно, что ни Западная Европа, ни Северо-Американские Штаты не стремятся к монометаллизму.
   Но почему же Япония стремится к монометаллизму? -- Япония переходит к золотой валюте очень странно. Еще в 1893 г. там была назначена комиссия для обсуждения положения стран серебряных в отношении к странам золотым. Эта комиссия работала добросовестно три года, изучила основательно вопрос, посылала делегатов в Европу для изучения дела и пришла к заключению, что Германский закон 1873 г. образовал между странами раскол в денежном отношении, разделив их на два лагеря -- белый и желтый. Комиссия нашла, что золотой лагерь, со своими сильно дорожающими деньгами, все меньше и меньше способен соперничать с белым -- серебряным лагерем на международном рынке; что это создает постоянно возрастающие преимущества для Японии; что расцвет торговли, промышленности и цивилизации в Японии следует приписать её освобождению от европейской конкуренции, благодаря вздорожанию в Европе золота. Комиссия не видит причин, почему Японии отказываться от преимуществ, созданных для неё золотою валютою в Европе; что всё, чего Япония может желать, это -- сохранения тех преимуществ которыми она ныне пользуется.
   Что же делает Япония? После такого здравого рассуждения, она вдруг переходит к золотой валюте. Известие странно и неожиданно. Но как совершает Япония этот переход? -- Она не делается монометаллистическою страною. Она только начинает признавать золото деньгами. Она начинает чеканить рядом с серебром и золотую монету, устанавливая при этом отношение ценности золота к серебру приблизительно = 31 : 1. Но, предвидя, что требование на золото со стороны Японии вызовет некоторое вздорожание золота, она дисконтирует заранее это возможное вздорожание и берет отношение ценности золота к ценности серебра, как 32 1/3 : 1. Значит, Япония остается при серебряных деньгах и тем самым имеет возможность успешно конкурировать с Францией на международном шелковом рынке, благодаря своим дешевым серебряным ценам. Вместе с тем Япония создает спрос на золото, чем увеличивает свои собственные выгоды.
   Вот смысл перехода Японии к золотой валюте. Это даже не переход к золотой валюте, а лишь фактор для увеличения вздорожания золота в Европе, Япония действует совершенно сознательно и преследует собственные интересы1.
   _______________
   1) Как показали последствия, этот слишком остроумный план не удался: Япония стала заключать иностранные займы в золотой валюте, вследствие чего вздорожание золота стало пагубно отзываться и на экономическом положении Японии.
  
   В этом отношении между денежной реформой в Японии и в России всё различно.
   Во 1-х, Япония, до денежной своей реформы, исследовала этот вопрос вполне основательно.
   Во 2-х, вводя у себя золотую монету, она не ошиблась в расчете, взяла не только сегодняшнее отношение золота к серебру, но и то, которое, вероятно, будет вызвано переходом её к золотой валюте.
   Мы, напротив, вопроса не исследовали. Затем взяли отношение 23,25 : 1, каковое отношение было верно в 1887 году. Мы не только не приняли в соображение дальнейшего повышения золота вследствие нашего спроса на него, но, напротив, сразу обсчитали себя на 36%, забыв при перечислении, что отношение 1887 года необходимо заменить нынешним отношением ценности золота к серебру. Мы делаем шаг в неизвестное, не изучив дела. Начинаем реформу с того, что сразу в своих расчетах делаем крупную арифметическую ошибку к собственной невыгоде.
   В 3-х, Япония -- страна свободная в экономическом отношении, потому что никому ничего не должна. Сегодня созданный закон она завтра совершенно свободно может взять назад. Мы же, переходя от одной валюты к другой, в сущности, только переписываем свои обязательства с одной валюты на другую. Раз мы это сделаем, то отступиться от этого без банкротства мы уже не можем.
   Что означает эта переписка обязательств на более дорогую валюту, это можно видеть из следующего примера. Наше государство имеет долгов по одним только внутренним обязательствам, находящимся в значительной части за границею, приблизительно на 3 миллиарда рублей, которые представляют из себя, при переводе на серебро, по весу в 1 рубль 4 з. 21 д. чистого серебра, 4 394 531 пуд. серебра (71 982 т).
   Если же взять стоимость рубля, фиксированную в 2 2/3 фр. золотом, что составит по нынешней цене серебра не 4 з. 21 д. в одном рубле, а приблизительно 6 з. серебра, тогда окажется, что мы должны 5 976 000 пудов серебра (97 887 т), т. е. на 1 581 469 пудов (25 904 т) больше; другими словами, в этом случае мы выбросим в пользу государственных кредиторов около 1 600 000 пудов серебра или соответствующее количество золота, или товаров, или около 1,5 миллиарда рублей. Достаточно и на этом примере остановиться, чтобы сказать, что это такой громадный убыток, который не компенсируется никакими выгодами.
   Другие государства не знают, как отделаться от золотой валюты; и в это самое время мы собираемся уплатить 1,5 миллиарда рублей за право войти в избранное общество цивилизованных народов и разделить плоды их ошибки. Я думаю, что повторять эту ошибку, да еще с убытком с места, нет расчета.
   Кроме того, у нас свирепствует сельскохозяйственный кризис, порождающий в свою очередь кризис промышленный. Сельскохозяйственный кризис разоряет и крестьян, и частных землевладельцев -- одних больше, других меньше. Но что же, спросят, он имеет общего с денежною реформою? А вот что: предположим, что землевладелец занял в1888 г. под десятину земли 100 р. (эта цифра несколько высока, но она берется для большего удобства расчетов). Он подписал обязательство на 100 р. сер., но ему не дали 100 р. сер., а только 100 р. кредитных. Кредитный рубль в 1888 г. = 55 к. зол. или 78 к. сер. Землевладелец получил всего 78 серебряных рублей. Получая такую сумму, он знал, что курс рубля неустойчив. Если курс повысится, то он понесет убыток. Но Россия -- страна земледельческая. Курс рубля не может повыситься без одновременного повышения благосостояния страны вообще, а, следовательно, главным образом -- земледелия; так что, если он, как заемщик, потеряет на повышении курса, то выиграет косвенно от роста общего благосостояния.
   Вместо того случилось нечто противоположное: земледелец терпит кризис, a курс кредитного рубля превышает серебряный паритет. Котировка рубля переносится из Берлина в Петербург. В Берлине в 1892 г. давали за 100 р. 216 марок, т. е. 1 рубль стоил около 66 к. золотых. Наше Министерство Финансов принимало меры, иногда дорого стоившие, к тому, чтобы этот курс не понижался. Цель -- устойчивость курса. Цель хороша. Но при её осуществлении забыли, что наш рубль есть серебряная единица, а германская марка -- золотая единица. Немцы-то это хорошо помнили. Когда в 1890 г. спекуляция подняла цену кредитного рубля до 328 сантимов, то немцы рассудили, что он этого не стоит, потому что он -- не золотой, а серебряный рубль, 4 з. 21 д. серебра = 18 г серебра, которые стоили в то время 312 сантимов. Когда об этом вспомнили в Берлине, то наш рубль быстро упал до стоимости серебряного рубля, причем разорились многие крупные фирмы (напр. Рафалович). А мы, переводя спекуляцию с рублем, котировку рубля, с берлинской биржи на петербургскую, об этом забыли и всеми средствами удерживаем курс рубля на уровне 216 марок золотом или 66 золотых копеек, или 2 2/3 франков золотом, не понимая, что эта искусственная устойчивость рубля в золоте есть неустойчивость, ибо золото растет в цене.
   Мы хотели оставаться в горизонтальной плоскости и для этого ухватились за гриву коня, бешено несущегося в гору. В результате 1 кред. рубль ныне равен 136 к. сер. Мы сами увеличили монетную свою единицу на 36% и удивляемся, что у нас кризис, что мы не можем платить по своим обязательствам. От нас требуют фиксации этого разорительного курса путем перехода к золотой валюте.
   В виду того, что уже подготовительные меры к золотой реформе очевидно разоряют, путем понижения цен, русское земледелие и промышленность, разоряют Россию, я не знаю, зачем и кому нужно законодательное утверждение этих подготовительных мер.
   Из сказанного вы видите, что не только узаконение нынешнего положения не желательно, но ясно, что только его устранением можно облегчить кризис.
   Только возвращение к законному серебряному паритету освободит нас от кризиса подобно тому, как от него защищены все другие страны с серебряной валютой.
   Нет сомнения, что от введения золотой валюты выиграют наши кредиторы, выиграют банкиры -- собственники денег, выиграет интернациональный капитал.
   В Германии и во Франции социалисты сознательно требуют сохранения золотой валюты. Они видят, что золотая валюта разоряет земледелие, промышленность и средние классы, средних собственников -- главную опору порядка. Они говорят, что когда очередь дойдет до крупных капиталистов, они с ними справятся -- их немного. Им трудно справиться со средним сословием, с богатым крестьянами -- их миллионы. Если золотая валюта разоряет их, то это социализму на руку.
   Когда международные банкиры требуют золотой валюты, которая разоряет народное благосостояние, я их понимаю. Им нет дела до народного благосостояния. Они хотят обогащаться. Они действуют сознательно. Когда социалисты требуют золотой валюты, которая разоряет средние классы, я их тоже понимаю. Им есть дело до средних классов: социалисты хотят их разорения. Они тоже действуют сознательно.
   Но это мне не объясняет, почему наше Министерство Финансов так настойчиво хочет ввести в России золотую валюту к явному и великому ущербу русского земледелия, русской промышленности, русских производительных классов. Этого я не понимаю. Особенно непонятна мне крайняя настойчивость этого стремления к золотой валюте, во что бы то ни стало.
   Так, наш закон с безусловной ясностью определяет (Манифесты 1810, 1839, 1841, 1843 гг., Выс. Ук. 1885 г. и Уст. Монетн. 1898 г.), что наш рубль, как монетная единица, есть серебряный рубль, содержащий в себе 4 з. 21 д. чистого серебра.
   Манифест 1810 года гласит: "Два новых правила признали мы нужными поставить в основание монетного дела. 1) Чтобы внезапными переменами не навлечь подданным нашим какого-либо в пользах их ущерба, сколько бы впрочем, перемены сии ни казались для казны нашей выгодными..." -- "Сколько бы ни казались выгодными"! А реформа, оказывается, даже не выгодна: не выгодна ни для частных лиц, ни для казны, которая при этом теряет до 1,5 миллиарда рублей. Между тем, желание провести эту реформу настолько велико, что, несмотря на ясный закон, устанавливающий серебряный рубль нашей государственной монетной единицей, находят юристов, которые толкуют этот ясный закон так, что, если серебро упало в цене, то Россия обязана расплачиваться золотом.
   При этом уверенно утверждают, что реформа не разорит никого; что цены товаров не упадут; что торговля в новой валюте приобретет твердую основу; что широко развившаяся торговля повысит цены товаров. Между тем самая точная статистика, которая, вероятно, подтверждается и статистикою нашего Министерства Земледелия, доказывает нам, что все цены на все продукты -- главным же образом на продукты земледелия -- падают под влиянием даже одних подготовительных мер к золотой валюте, и все признаки указывают на вероятность дальнейшего падения цен от введения этой валюты.
   Тогда находятся ученые, которые стремятся доказать, что, чем ниже цены на хлеб, тем это выгоднее для народа. Доказать, что Россия, вывозящая за границу ежегодно до 0,5 миллиарда пудов хлеба (8 190 000 т), при понижении хлебных цен выигрывает! Доказать, что ей выгодно вывезти, отнять у народа, большее количество хлеба, чтобы получить то же количество денег!
   Несмотря на все такого рода доводы, реформа все-таки не проходит в Государственном Совете.
   Тогда реформа фактически осуществляется. Во всеподданнейшем докладе Министра Финансов на 1897 год сказано, что денежная реформа исподволь проводится в жизнь, что фактически она почти осуществлена, и законодательной власти остается только закрепить то, что, в сущности, уже сделано.
   Каковы же последствия такой реформы?
   Наша законная, неотмененная монетная единица, есть серебряный рубль в 4 з. 21 д. чистого серебра.
   Этот рубль блаженной памяти Императоров Александра I, Николая I, Александра II, Александра III, ныне равен 2 франкам.
   Рядом с ним существует и, по воле Министра Финансов, во всех платежах обязателен для нас новый золотой рубль = 1/15 империала = 2/15 наполеондора = 2 2/3 франкам. Если биметаллизм в предстоящей борьбе одержит верх, на что есть все шансы, то наш старый серебряный рубль снова будет = 4 франкам, независимо от того, присоединимся ли мы к биметаллизму, или нет.
   Новый же золотой рубль будет все-таки стоить 2 2/3 франка.
   Сами собой возникают вопросы.
   1) Который из этих двух рублей будет тогда для нас обязателен?
   2) Кому будет предоставлено сделать выбор между этими двумя монетными единицами?
   3) Где гарантии, что разрешение этого вопроса не станет снова предметом -- фактического осуществления новой реформы?
   4) Какая есть возможность правильно рассчитать какое бы то ни было предприятие, находясь в полной неизвестности, какою из двух монетных единиц придется расплачиваться по своим или получать по чужим обязательствам?
   В Европе и в С-АСШ вопрос изучен сторонниками монометаллизма и биметаллизма. Они не могут сказать друг другу ничего нового.
   Ведется не диспут, а борьба интересов. Борьба достигла крайнего напряжения. Взоры всего мира направлены на главных борцов.
   Ученые, союзы, сановники, парламенты, министерства, с захватывающим интересом следят за ходом борьбы. Иные из них, даже сановники церкви и коронованные особы принимают личное участие в борьбе (Архиепископ Дублинскй, Король Бельгийский). Они выступают во всеоружии знания статистики и истории вопроса.
   Мы не знаем ни статистики, ни истории вопроса, и он устарел для нас, не изученный, не понятой.
   Немногие, понявшие всю важность вопроса, слагают оружие, в убеждении, что нет возможности честно бороться с реформой, так настойчиво, во что бы то ни стало, проводимой.
   Зачем бороться, если поражение неизбежно, победа немыслима?
   Но я не верю в поражение!
   Обращая взоры вглубь веков, я убеждаюсь, что правда -- математическая правда -- всегда торжествует. Если мы убеждены в том, что эта денежная реформа -- пагуба для России; что она разоряет наше земледелие и нашу промышленность; что она, принося с собою обеднение средних классов, вызовет пагубную агитацию среди нашего общества, -- то интересы России и порядка должны быть для нас настолько важны, что мы должны вступить в борьбу против осуществления этой реформы. И если даже наша борьба будет безнадежна, если мы должны быть побеждены, то и тогда -- stantem opportet mori! -- мы не должны быть настигнуты нашими победителями в отступлении, не должны быть захвачены врасплох. Мы обязаны до конца стоять на бреши! На своем посту! На страже интересов России, порядка!

VIII. Положение вопроса о валюте в 1897 году (22 сент)

   Из предшествующего изложения читатель мог убедиться в том, что лишь незначительная часть всемирных орудий обмена -- денежных знаков -- состоит из металлических денег; вся же остальная, громадная сумма денежных капиталов, составляющих собственность отдельных лиц и обращающихся на международном и внутренних рынках, состоит из кредитных суррогатов денег -- векселей, кредитных билетов, акций, государственных процентных бумаг, обеспеченных имуществом отдельных лиц и достоянием народов.
   Вся эта подавляющая масса денежных знаков представляет долги отдельных лиц, обществ, целых народов и государств предъявителям денег, главным образом международным банкирам.
   Эти долги не могут быть уплачены металлическими деньгами, которых для этого слишком мало. И долги, и проценты по ним уплачиваются товарами -- произведениями труда отдельных лиц, экспортом страны.
   Монетная единица есть мерило ценности товаров -- мера, которой кредитор отмеривает себе в уплату долга произведения труда дебитора; мера, которой международный банкир отмеривает себе произведения народного труда.
   Когда монетная единица дорожает, мера увеличивается -- в уплату той же суммы долга приходится платить больше товаров. Когда, вследствие увеличения меры, произведений отдельного предприятия не достает на уплату процентов, проценты приобщаются к долгу, пока долг не поглотит предприятия; когда произведений страны не достает на уплату процентов, это ведет к необходимости заключения новых займов. -- Вследствие вздорожания монетной единицы возрастает задолженность народов, увеличивая своею суммою зависимость целых государств от их кредиторов -- международных банкиров.
   Денежные капиталы представляют, поэтому в народном благосостоянии отрицательную величину, как чужое право в народном достоянии. Положительною величиною денежные капиталы являются только для банкиров, как право в чужом имуществе -- в имуществе отдельных лиц и достоянии государств.
   Золотая валюта, заменяя серебряную и биметаллическую валюту, ведет, по мере своего распространения, к вздорожанию денег, т. е. к увеличению меры, которою отмеривается доля кредитора в плодах труда и достояния отдельного дебитора или целого народа, составляющего государство. Такое изменение денег (как мягко выражается sir Robert Giffen) -- увеличение меры, которою приходится расплачиваться товарами по денежным обязательствам, -- ведет к такому же простому обмериванию дебитора кредиторами, народов и государств международными банкирами, как например подмена гирь и весов.
   Ни одно государство не заинтересовано в том, чтобы это преступное обмеривание его народа увеличивалось или только продолжалось, неправильно увеличивая долю международного кредитора в народном достоянии.
   Поэтому ни один народ, ни одно государство не заинтересованы во вздорожании денег -- в распространении золотой валюты, вызывающей это вздорожание.
   Тем не менее, интересы банкиров, совпадая с интересами городской интеллигенции, живущей на определенные денежные содержания, оказывают такого рода влияние на периодическую печать, что изложенные простые понятия оказываются в литературе совершенно перепутанными.
   Обман поддерживается подтасованными цифрами, искаженной статистикой, неправильными выводами, ложными сведениями. Печать, призванная просвещать публику, сбивает ее с пути, дабы жертвы обмана не имели верных данных для проверки мерила ценностей, которым их обмеривают жрецы золотого удава.
   Обмеривание продолжается за плечами согбенного над своим трудом человечества, и золотая валюта покоряет международным банкирам страну за страною под победные гимны печати.
   Цены всех товаров падают. Никакие количества вывозимых товаров не могут покрыть процентов по государственным и частным долгам. Приходится прибегать к новым займам. Задолженность всех великих держав в последние 25 лет достигает баснословных размеров. Наилучшие природные богатства народов переходят в руки международных банкиров. Народы бедствуют, разоряются. Промышленность несёт тяжкие убытки вследствие понижения цен или сокращения спроса со стороны сельского населения. Земледелие приведено на край погибели.
   Земледельца утешают нелепой легендой перепроизводства. Привыкший доверять периодической печати, он начинает верить в то, что он сам и его производство более не нужны, что земледелие -- кормилица народов -- отживает свой век, должно уступить место высшим формам культуры.
   Где ему решать сложный вопрос о валюте, когда не хватает ума, чтобы в своем хозяйстве свести концы с концами? Сбитый с толку, земледелец не видит связи между ценами и валютою. Он видит, что сельское население, бросая землю, бежит в большие города. Он сам, быть может, уйдет туда от разоренной земли. Большие города защищают золотую валюту, а интересы земли отступают на второй план...
   Но нашелся человек, возвысивший голос за права и интересы земледелия:
   "Сожгите свои большие города", объявляет Брайен 9 июля 1896 года в Чикаго, "но оставьте нам наши большие и плодоносные фермы; и ваши большие города вырастут вновь из земли, как по волшебству! Но уничтожьте наши фермы, и через год улицы ваших городов порастут сорными травами!"
   И земледельцы ободряются, сознают полезность, даже необходимость своего производства, получают доверие к себе и к своему заступнику, слушают с доверием своего пророка-избавителя, который обещает "не допустить, чтобы сторонники золота распяли человечество на золотом кресте", и с убеждением подают за него голоса. И немногого недоставало, чтобы Брайен взял штурмом народного негодования твердыню золотых монометаллистов, против которой Мак-Кинли приходится вести правильную осаду.
   Подавляющею силою денег банкирам удалось спасти золотую валюту от немедленного крушения: Брайен получил 6 511 073 голосов; большинство, 7 107 822 голоса высказались за Мак-Кинли.
   Mr. Mac-Кinley избран Президентом Соединенных Штатов на средства золотых монометаллистов, но голосами приверженцев международного биметаллизма. Он знает, что если ему не удастся осуществить их надежд на международное соглашение, то в 1900 году весь американский народ, потеряв терпение, подаст голоса за национальный биметаллизм, за Брайена, который стоит на страже интересов страны во главе половины населения, и число приверженцев которого растет изо дня в день.
   Поэтому, не теряя времени, немедленно по вступлении в Белый Дом, m-r Mac-Кinley отправил в Европу специальную миссию, состоящую из сенатора Волькотта, Генерала Пэна и m-r Стивенсона, для выработки условий международного соглашения относительно восстановления расплатной силы серебра наравне с золотом.
   Появление этой миссии всюду оживило надежды земледельцев и промышленников на лучшее будущее1.
   Кампания Брайена не осталась бесполезной:
   Его пламенная речь облетела весь мир, повторяемая земледельцами всех стран из уст в уста, как радостное слово искупления. Громадный личный интерес, вызванный смелой кампанией Брайена, обратил внимание общества на вопрос об обмеривании народов банкирами при помощи дорожающих денег.
   Общество изучает вопрос: "Мрак невежества", под сенью которого только и была возможна эксплуатация народов "изменёнными деньгами", начинает проясняться.
   Внимание общества обращено на истинную причину разорительного понижения цен. С прояснением мрака невежества грозит распутаться золотая сеть, при помощи которой производительные классы и целые государства эксплуатируются на пользу международных банкиров.
   __________________________
   1) Предательский отказ английского правительства от ранее обещанного восстановления чеканки серебра в Индии, данный американцам 19 окт. 1897 г. упразднил надежду на международное соглашение.
  
   Поэтому-то готовая для этих банкиров на все услуги печать старается всеми силами сгустить проясняющийся мрак, хотя бы ценою явного искажения фактов, сбить жертвы обмана с пути, по которому они могут выпутаться из сетей.
   Приемы, употребляемые для этой цели, не новы:
   Пытаются доказать отсутствие связи между золотой валютой и понижением цен:
   Победно трубят о всяком незначительном успехе золотой валюты (как напр. в Сан-Сальвадорской республике), толкуя всякий такой успех, как искоренение биметаллизма, усердно замалчивая несомненные успехи последнего.
   Об успехах золотой валюты я говорить не буду; без меня она имеет довольно глашатаев в печати. Прошу лишь земледельца и промышленника каждый такой успех записывать себе на убыток.
   Но когда в доказательство независимости хлебных цен от валюты приводят "громадное повышение" цен на пшеницу в нынешнюю осень или когда говорят о "фиаско", которое потерпела миссия Волькотта в Европе, когда утверждают, что, "государства, имеющие ещё серебряную монету, спешат перейти к золотому обращению", тогда восстановить картину действительного положения вещей становится долгом, во избежание нового пагубного упадка только что возбужденного в обществе интереса к вопросу.
   Le mionde Economique, а за ним и другие газеты, указывают на то, что в нынешнем 1897 году обесценение серебра (т. е. вздорожание золота), не вызывает соответствующего обесценения хлеба, а, напротив, сопровождается повышательным движением хлебных цен.
   Но биметаллисты никогда не утверждали, что, "обесценение хлеба есть следствие обесценения серебра". Биметаллисты утверждают только, что "демонетизация" серебра, оставив привилегию международной расплатной силы за
   одним золотом, повела к вздорожанию золота и к понижению цен на все товары, в том числе на хлеб и на серебро, поскольку эти цены выражаются в золотой валюте".
   Биметаллисты никогда не отрицали возможности колебания цен во всякой валюте -- золотой, серебряной или кредитной -- согласно закону спроса и предложения. Они только утверждают -- и этого не могут опровергнуть их противники, -- что колебания в золотой валют дают более низкий средний уровень цен, чем в серебряной валюте, и что этот низкий уровень цен, отзываясь невыгодно на всех отраслях промышленности, безусловно, разорителен для сельского хозяйства.
   -- Но 1 р. 20 к. за пуд пшеницы в Одессе не разорительная цена! -- скажут нам защитники золота.
   -- Нет, не разорительная, но это исключительная цена, вызванная всемирным недородом пшеницы, а не средняя.
   С 1860 по 1892 г. средняя годовая цена пуда пшеницы в Одессе колебалась от 82 к. до 1 р. 60 к. кредитных. Средняя цена за этот 33-летний период составляет 1 р. 20 к. за пуд пшеницы.
   В 1893 г. мы впервые превышаем законный серебряный паритет, фиксируя курс кредитного рубля в золотой валюте. С тех пор цена пуда пшеницы в Одессе колеблется от 58 до 80 к. (1 р. 20 к. пока еще не есть средняя годовая). За этот четырехлетний золотой период средняя цена равняется только 70 к. за пуд пшеницы в Одессе.
   Это понижение средней цены пуда пшеницы на целых 50 копеек есть разорительное понижение. Оно подтверждает мнение биметаллистов, что золотая валюта ведет к понижению цен, разорительному для земледелия. Для иллюстрации того, ценою какого всемирного бедствия достигнуто в этом году временное повышение цены на пшеницу, едва достигающее нормальной цены, бывшей среднею за 33-летний период до 1897 года, заимствуем из "Economiste Europeen" сведения об урожаях последних лет, проверенные по данным "Evening Corn Trade List" и "Broomhalls Corn Trade News", пользующихся большим авторитетом в Англии.
   Сведения касаются исключительно пшеницы.
   Предлагаю данные, выраженные в гектолитрах, не перечисляя их в четверти, дабы избегнуть ошибок и недоразумений, т. к. гектолитр есть мера ёмкости, а пуд и принятая на наших рынках 10-пудовая четверть -- мера веса.
   Предлагаемые числа выражают урожай пшеницы в миллионах гектолитров. (1 гл = 100 л)
  

0x01 graphic

   Таким образом, в Европе недород пшеницы в 97 году исчисляется против 96 года в 80,8 млн. гл. (6 221 600 т), а против 95 года в 71,6 млн. гл. (5 513 200 т). Рассматривая эти цифры, необходимо напомнить, что урожай 1897 года исчислен по предположениям, которые далеко не оправдались, по крайней мере, в России, Австро-Венгрии и Румынии.
   Наблюдается довольно регулярно повторяющееся явление, что слабый урожай в Европе совпадает с хорошим в Америке и наоборот.
   Последующая таблица, изображающая в млн. гл. урожай всех стран, участвующих в международном обмене пшеницею, позволит нам судить о том, насколько Америка и Индия способны покрыть избытком своего урожая европейский недород.
  

0x01 graphic

  
   Из приведенной таблицы мы видим:
   1) Недобор пшеницы в Европе против 1896 года составляет 80,8 млн. гл. (вероятно гораздо больше в виду указанной выше ошибки в оценке урожая России, Австро-Венгрии и Румынии); избыток урожая в Америке составляет против прошлогоднего только 37,7 млн. гл. (2 902 900 т); значит, не хватает для покрытия европейского недобора еще 43,1 млн. гл. (3 318 700 т).
   2) В Индии недобор пшеницы против прошлого года составляет 4,9 млн. гл.; так как Индия уже в 1896 году почти ничего не вывозила (377 000 гл., то мы полагаем, что, если она в этом году не будет ввозить, то, по крайней мере, не примет участия в вывозе пшеницы.
   3) Общий недород пшеницы в Европе, Америке и Индии против 1896 г. оставляет 48, а против 1895 г. 71,3 млн. гл. (5 490 100 т).
   4) Общий урожай пшеницы в странах, принимающих участие в международном обмене хлебными товарами, по предположениям, на 30,2 млн. гл. (2 352 400 т) ниже голодного 1891 г., а в действительности, вероятно еще хуже.
   Из-за этого недостающего количества произошло состязание в ценах между экспортирующими хлеб земледельческими странами, Россиею, Румыниею и Балканским полуостровом (Австро-Венгрия не в состоянии вывозить в этом году) с одной стороны, и импортирующими промышленными странами Европы с другой.
   Население земледельческих стран разорено низкими ценами на хлеб, угнетавшими сельское хозяйство в течение последних лет. В урожайные годы оно продавало свои избытки, часто даже сокращая собственное потребление, по убыточным ценам, лишь бы уплатить налоги и покрыть необходимые денежные расходы. Теперь, когда надо покупать хлеб или, по крайней мере, удерживать его для собственных нужд, у разоренных хлебопашцев на это нет средств.
   Поэтому, в предстоящем состязании цен страны потребления одержат верх и получат, вероятно, недостающее количество пшеницы -- ценою голода в земледельческих странах. Уже на основании этих данных мы еще в августе 1897 года предсказывали голод; наши предсказания оправдались, но, к сожалению, не вызвали своевременной помощи.
   Очевидно такое повышение хлебных цен, вызванное неурожаем и голодом, имеет для русских сельских хозяев совершенно академический интерес. Предстоящее положение дел может радовать только гг. Чупрова, Постникова и Комп., авторов и сторонников взглядов, выраженных в книге: "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны русского народного хозяйства". Их теория найдет себе новое подтверждение в наступающем 1898 году: высокие цены на хлеб совпадут с отсутствием заработков, лишениями и даже голодом среди беднейшего сельского населения. Из этого совпадения они выведут заключение, что низкие цены на хлеб выгодны для народа, производящего хлеб для экспорта. Они оставят без внимания то обстоятельство, что народ будет голодать в этом году именно потому, что в предыдущие годы продал более чем свой избыток по низким ценам, не оставившим ему запаса средств докупки хлеба в урожайный год. Они оставят без внимания и то бьющее в глаза соображение, что крупные землевладельцы от высоких цен ничего не выигрывают, когда им нечего продавать, а от неурожая страдают наравне с крестьянами. Они, напротив, будут доказывать противоположность интересов крупного и мелкого землевладения, будут продолжать утверждать, что России, вывозящей 500 миллионов пудов (8 190 000 т) хлеба за границу, выгодно, чтобы этот хлеб продавался по возможно низким ценам. Они упустят из виду, что налоги и платежи процентов по частным и государственным долгам не изменяются от колебания цен на хлеб; что поэтому при низких ценах для покрытия тех же самых необходимых денежных платежей надо продавать большее количество хлеба, чем при высоких ценах; что защищать выгодность низких цен, значит утверждать, что России выгодно продать, отнять у своего народа, наибольшее количество хлеба, чтобы получить то же самое необходимое количество денег!
   Для государства, вывозящего зерно, бесспорно выгодны высокие цены на хлеб. Гг. Чупров и Постников хотят доказать, что интересы большинства народа противоречат интересам государства.
   Это -- друзья народа!
   Не смешали ли они интересов русских крестьян-собственников с мнимыми интересами фабричного пролетариата, как их толкуют немецкие социалисты, напр. Макс Шиппель?
   Шиппель в своем сочинении "Wahrugsfrage und Social-domokratie" противополагает интересы фабричных рабочих интересам крестьян-собственников. Шиппель утверждает, что золотая валюта и низкие цены на хлеб выгодны для рабочего, хотя разоряют крестьянина (den Bauer).
   Это не помешало г-ну Струве перевести (впрочем, довольно независимо от текста) названное сочинение Шиппеля на русский язык, под скромным заглавием "Денежное Обращение и его Общественное Значение", чтобы авторитетом (?) немецкого социалиста защищать золотую валюту в интересах русских крестьян-собственннков1.
   Не в подобную ли ошибку впали г-да Чупров и Постников в своей книге "Влияние Хлебных Цен etc."? Это, во всяком случае, -- опасная ошибка.
   Наш крестьянин скорее сознает инстинктивно, чем ясно понимает солидарность своих интересов с интересами государства; он, как слепой, ощупью бредет к своим целям, солидарным с государственными, по протоптанной предками тропе; он выйдет на широкий путь цивилизации, когда школа даст ему свет истинной науки; но он свалится в канаву или полезет на стену, если его будут сбивать с пути утопиями, вместо истинного знания.
   _______________________
   1) В названном переводе г. Струве слово "Bauer" (крестьянин хлебопашец) переводит словом землевладелец. Эта произвольная подмена выражения сглаживает многие противоречия. Но достаточно сравнить рассуждения о "маломощных" хозяйствах на стр. IX предисловия и стр. 87 перевода, чтобы видеть всю несообразность ссылки г-на Струве на авторитет Шиппеля -- несообразность, которой сам г. Струве не замечает или надеется, что не заметит читатель, еще слишком доверчивый, чтобы ему пришло в голову сверять перевод с немецким текстом. Между тем в переводе; тенденциозно искажено не одно только заглавие.
  
   Но довольно о книге Чупрова и Постникова. Это чадо тенденциозной фальсификации науки и подложной статистики получило достойную оценку в талантливой брошюре профессора Пихно "Значение хлебных цен для России".
   Мы знаем, что в голодные годы цены на хлеб повышаются. Но от такого повышения никому нет выгоды: ни государству, ни крупному землевладельцу, ни крестьянину.
   Не такого повышения, ценою голода, хотят биметаллисты и сторонники серебра:
   Они хотят, чтобы земледелец, производящий хлеб для пропитания человечества, получал за свой хлеб среднюю цену, дающую ему возможность самому не умереть с голоду.
   Справедливость этого скромного требования в пользу земледельцев проникла в последнее время в сознание европейских правительств. Поэтому миссия Волькотта не потерпела "фиаско", но, напротив, везде встречена весьма сочувственно.
   Усердное замалчивание периодическою печатью значения и успехов американской миссии не мешает всей Европе с нетерпением ждать освобождения от ига золотого монометаллизма, тяжко угнетающего промышленные классы.
   О бедствиях, причиненных Германии золотою валютою, я уже говорил в статье "Возникновение Кризиса".
   Князь Бисмарк сказал, что "золотая валюта есть слишком узкое одеяло..." Читатель может дать себе отчет о том, какое обаяние имеют для немца слова основателя германского единства и Германской Империи. До сих пор, однако, в Германии господствовало мнение, что без содействия Англии международный биметаллизм неосуществим.
   В прошлом году впервые встречаю немецкую брошюру, посвященную князю Бисмарку, в которой авторы высказываются за переход к биметаллизму независимо от Англии.
   Во Франции биметаллическая валюта, установленная законом 1803 года, никогда не была отменена. Была лишь прекращена в 1879 году чеканка новой серебряной монеты. От этой меры французские земледелие, промышленность, в особенности шелковая, стали нести значительные убытки вследствие конкуренции серебряных стран.
   Необходимость восстановления международной расплатной силы серебра сознается французским народом и правительством с особенным единодушием.
   На банкете 28 мая 1897 года, данном в Париже американской миссии, министр-призидент Мелин, приветствуя стремление американцев возвратить миру устойчивость серебра, как орудия обмена, благотворно влияющего на развитие земледелия и промышленности, заключил свой тост знаменательными словами, сказанными от имени Франции: "Наше содействие обеспечено для торжества великого дела, которое мы готовы защищать вместе с ними. Поднимаю бокал за соглашение Франции и Соединенных Штатов, и за их представителей среди нас!".
   Эти слова произнесены главою французского министерства на официальном банкете.
   Англия считалась до сих пор несокрушимым оплотом золотого монометаллизма. Англия -- страна-кредитор, и ей выгодно вздорожание золота. Так думал Гладстон еще в 1893 году. На деле оказалось, что вздорожание золота выгодно только для английских банкиров. Промышленность страдает от золотой валюты, земледелие гибнет.
   Очевидность этих явлений изменила взгляд парламента на дело. 17 марта 1896 года Палата Общин единогласно приняла резолюцию, в которой, признавая, что наступившие с 1873 года изменения в валюте "оказались вредными для лучших интересов Англии, настоятельно обращает внимание правительства на необходимость сделать всё, что оно может, для обеспечения путем народного соглашения устойчивого монетного паритета между золотом и серебром".
   Появление миссии Волькотта в Европе оживило надежды на международное соглашение.
   Большинство сельскохозяйственных обществ петициями напоминает правительству о вышеприведенной резолюции Палаты. Резолюция Эдинбургской Земледельческой Палаты "принимая в соображение, что специальная миссия Соединенных Штатов находится ныне в Англии с целью достижения международного биметаллического соглашения... выражает надежду, что резолюция Палаты Общин от 17 марта 1896 года, единодушно принятая нынешним правительством, при этих благоприятных обстоятельствах получит свое осуществление".
   Рабочие союзы Англии также напоминают о решении Палаты 1896 г. и настойчиво требуют поднятия цен путем международного биметаллизма.
   Под давлением этих требований директор Английского Банка, m-r Hugh Colin Smith, объявляет письменно Канцлеру Казначейства "готовность держать 1/5 обеспечения выпускаемых банковых билетов в слитках серебра, при условии свободной чеканки серебра во Франции".
   Это все, что разрешает Английскому Банку закон 1844 г. (Peсls-Act), и чего могли ожидать от него биметаллисты.
   От английского правительства биметаллисты ожидают еще восстановления свободной чеканки серебра в Индии, как того настоятельно требуют интересы индийского населения1.
   До 1893 г. на Индию указывают, как на страну, процветающую под покровительством серебряной валюты.
   В последнем общем собрании Bank of Calcutta (26 июля 1897 г.) m-r Yule, директор банка, высказался в следующих выражениях о влиянии закона 1893 г., которым прекращена в Индии свободная чеканка серебра с целью поднятия, путем сокращения денежного обращения, серебряной рупии выше курса серебра, в видах перехода к золотой валюте:
   "Достоверно известно, что Индия перестала процветать, находится даже в критическом положении. Тем не менее, английские государственные люди не могут или не хотят понять, какою опасностью грозит закон (1893 г.), противный всем интересам торговли, промышленности, земледелия. Я полагаю, что причиненные нам фанатизмом золотой валюты бедствия, которые неизбежно обострятся еще, если мы будем настаивать на этом пути, после четырехлетнего опыта неопровержимо доказаны. Оставить дело в его нынешнем положении -- это значит вызвать для Правительства Индии финансовые затруднения, быть может, безвыходные; создать для индийской торговли постоянно возрастающее препятствие; наложить на население Индостана тяжелое и непопулярное бремя; это значит, одним словом, остановить нормальное развитие страны".
   _______________
   1) Предательский ответ английского правительства, данный 19 октября 1897 года миссии Волькотта, и нарушение обязательства того же правительства перед Палатами и перед всем миром (17 марта 1890 г.) упразднил надежды на немедленное соглашение; но этот же ответ усилил в самой Англии движение в пользу биметаллизма.
  
   Доклад этот наделал много шума в Индии. И, действительно, он заслуживает серьезного внимания, особенно если сравнить бедствия, причиненные Индии подготовительными мерами к золотой валюте, с цветущим состоянием Мексики, спокойно развивающейся под покровительством своей серебряной валюты. С 1876 года, 20 лет мирно подвигаясь под управлением Генерала Porfirio Diaz, экономическая жизнь этой страны сделала поразительные успехи.
   За это время Мексика построила 11 165 километров железных дорог и утроила свою внешнюю торговлю. Вот таблица, изображающая прогресс Мексиканской внешней торговли:
  
  

0x01 graphic

   При этом внешний долг Мексики составляет, вместе с железнодорожными займами:
   Золотого долга. . ..... 111 000 000 пиастров.
   Серебряного долга...100 000 000 пиастров.
   Где страна с золотой валютой, которая может похвалиться таким ничтожным отношением внешней задолженности к сумме ежегодных торговых оборотов?
   Для международных банкиров эта цветущая страна является лакомым куском: желательно было бы опустошить и ее испытанным действием золотой валюты.
   Но Мексика, как кажется, обнаруживает мало желания подвергнуться операции закования в золотые кандалы.
   Слухи о предстоящем переходе Мексики к золотой валют не раз уже появлялись в печати, но всегда оказывались неверными. То же самое происходит, по-видимому, и теперь.
   Вот что говорит об этом вопросе журнал "Mexican Financiar" от 16 июля 1897 года:
   "Сравнивая экономическое положение разных стран Америки, Мексика никак не может из этого сравнения вынести убеждение, чтобы золотая валюта приносила с собою благосостояние. Канада переносит период угнетения всех дел; в Соединенных Штатах неудовольствие растет, и улицы кишат рабочими, не находящими заработка; Чили переносит острый рабочий кризис, и золотая валюта не приносит туда благоденствия. Нет, мы не видим никаких причин желать отречься от серебряной валюты.
   Эта валюта имеет свои неудобства: она затрудняет общества, капитал которых выражается в золотой валюте, опубликовывать значительные чистые барыши; она требует от правительства больших усилий, чтобы оплачивать проценты по золотым займам.
   Но, с другой стороны, она значительно оживила внутреннюю предприимчивость: она насадила у нас большое количество прядильных мастерских и новых фабрик, дала, таким образом, занятие массе рабочих; она оказала очень благотворное влияние на развитие нашего земледелия и вообще всякого рода предприятий, связанных с вывозом за границу. Мы платим свои налоги серебром, все расходы производства -- серебром, а за предметы нашего вывоза нам платят золотом.
   Исследования показали значительный рост предприятий в большинстве местностей. Этот прогресс не мог бы совершиться, если бы мы заменили у себя серебряную валюту золотой, что, в сущности, было бы даже неосуществимо.
   Возрастающий интерес, с которым предприимчивость обращается к нашим золотым приискам, происходит именно оттого, что расходы производства на этих приисках уплачиваются серебром, и поэтому лучше окупаются. Эксплуатация золотых приисков серебряными деньгами тем более выгодна, что серебряный доллар сохранил свою покупательную силу почти во всех отношениях.
   Пшеница, ячмень, рис, сахар стоят, на серебро, столько же, сколько во времена Гумбольдта, т. е. 100 лет тому назад. Кофе вздорожал, но это нам выгодно -- мы его вывозим.
   Если дороговизна жизни возросла для рабочих классов, то это потому, что они требуют теперь, как необходимых, таких товаров, которые прежде рассматривались, как предметы роскоши.
   Таким образом, если стоимость жизни и возрастает постепенно, то новые потребности побуждают людей направлять больше энергии на предприятия. Если бы наша страна имела золотую валюту, то развитие предприимчивости не могло бы произойти, и народ был бы принужден довольствоваться простотою жизни прежних времен.
   Мексика, таким образом, представляет миру наглядный пример того, что обстоятельство, считавшееся пагубным (серебряная валюта), может стать источником благоденствия. Демонетизация серебра за границею дала нам возможность лучше использовать преимущества нашей монетной системы. Наш вывоз служит тому доказательством".
   Трудно предположить, чтобы в Мексике, где печать так хорошо осведомляет население о выгодах её монетной системы и об опасностях, которыми грозит золотая валюта, происки международных банкиров подчинить и эту страну золотому игу, увенчались успехом.
   Из изложенного мы не видим, чтобы государства, имеющие серебряную валюту, особенно "торопились перейти к золотому обращению".
   Если бы, при понижении всех цен, номинальная заработная плата оставалась неизменною, рабочий без сомнения выигрывал бы от обесценения предметов первой необходимости. Та же заработная плата доставляла бы ему больше удобств -- его благосостояние повышалось бы по мере падения цен на товары. Рабочий был бы заинтересован в низких ценах, в дорожающей валюте.
   Однако 26 мая 1897 года, во время прений по поводу доклада м-ра Мортона Фрюэна в лондонской Society of Arts, профессор Foxwell высказывает, ссылаясь на историю, что, "насколько может убеждать действительность, в общем понижении цен с 1819 по 1849 год имело результатом не увеличение действительного заработка рабочего, но совершенно обратное явление".
   О влиянии цены товаров на современное положение рабочих высказывается на лондонском митинге биметаллистов в мае 1894 г. m-r James Mawsdley, секретарь Ассоциации рабочих-прядильщиков, один из виднейших лидеров английской партии рабочих: "Позволяю себе упомянуть о пресловутой "дешевизне", о которой столько говорят. Меня нисколько не беспокоит перспектива повышения цен под влиянием биметаллизма; ибо, если бы это вздорожание наступило, то оно было бы вызвано тем, что масса народа имела бы возможность больше покупать, что его покупательная способность возросла. Мы не можем допустить, чтобы все товары поднялись в цене без того, чтобы и труд, важнейший товар, также поднялся в цене".
   Далее Mawsdley приглашает рабочих подавать голоса только за таких кандидатов в члены Палаты Общин, которые стоят за биметаллизм, так как вопрос о двойной валюте "является для рабочих вопросом о насущном хлебе".
   В 1897 году, по поводу приезда в Англию миссии Волькотта, английские рабочие подают на имя первого министра, лорда Салисбюри, петицию, в которой они "очень почтительно, но очень настойчиво напоминают правительству об его прошлогоднем обязательстве перед палатами употребить все свое влияние для восстановления, путем международного соглашения, прочного отношения между золотом и серебром".
   Под этою петициею подписались уполномоченные более 350 рабочих союзов Англии.
   С 9 по 14 августа 1897 в Roubaix заседал "Третий Международный Конгресс Рабочих-Прядильщиков".
   Конгресс принял следующую резолюцию:
   "Конгресс признает, что господствующий ныне денежный хаос создает несправедливую монополию в пользу праздных капиталистов, доставляя в то же время такое же несправедливое преимущество для стран Крайнего Востока, благодаря их более низкому мерилу ценностей; что в интересах промышленности необходимо добиться восстановления международной валюты, подобной существовавшей в течение многих лет до 1873 года, благодаря просвещенному воздействию Франции и других стран Латинской Унии".
   Эта резолюция поддержана французскими и бельгийскими делегатами; президент бладфордской Ассоциации рабочих-ткачей, М. W. Н. Drew высказался о золотой валюте: "...некогда привилегия чеканки монеты составляла личную прерогативу королей... ныне право чеканки монеты, золота и серебра, принадлежит народу. В последнюю четверть столетия у нас "отняли" половину нашего права -- право чеканки серебра. Обладающие золотом обеспечили таким образом монополию своему металлу. Мы от этого страдаем: мы из года в год принуждены платить возрастающие количества произведений своего труда за их золотую монету".
   Мы видим, что рабочие Англии, Франции и Бельгии рассматривают свои интересы, как солидарные с интересами промышленности, в которую они вносят свой труд. Они понимают, что падение цен на товары неизбежно должно вызывать сокращение издержек производства. Заработная плата составляет главную часть издержек производства. Она первая подвергается сокращению, если рабочие не организованы. Если организация рабочих не допускает сокращения заработной платы, то предприятия, не будучи в состоянии привести в равновесие издержек производства (заработной платы) с пониженною ценою товаров, принуждены сокращать или даже прекращать производство. Тогда масса рабочих остается совсем без заработка. В обоих случаях рабочие страдают от понижения цен.
   Они понимают и то, каким образом всеобщее и даже равномерное1 понижение цен на все товары и на труд может быть разорительно для всех, несмотря на то, что при таком равномерном понижении взаимное новое отношение ценности всех товаров, в том числе и труда, между собою оставалось бы неизменным. -- Г-н Струве "совершенно отказывается понимать" это. Но еще никогда отказ от понимания, ни даже добросовестное непонимание не служили научным аргументом2. Дело очень просто: когда цены на все имущества и произведения труда понижаются, ничей долг не понижается.
   Поэтому при всеобщем и равномерном обесценении товаров трудящемуся человечеству приходится, как говорит m-r. Drew "платить возрастающие количества произведений своего труда за их золотую валюту".
   Когда количественное отношение денег к товарам -- произведениям труда -- уменьшается, и меньшие количества денег служат для обмена тех же количеств товара и труда, тогда те же количества денег представляют большие количества товара и труда; тогда те же денежные суммы налогов и долгов (частных и государственных) поглощают большую долю труда отдельных лиц и целых народов -- поглощают большую долю их благосостояния.
   ___________________
   1) Понижение не равномерно: оно тем больше для отдельных товаров, чем значительнее конкуренция в предложении этих товаров со стороны серебряных стран.
   2) Есть люди, которые никогда не могли понять самых простых математических теорем. Такое непонимание никогда не послужило к опровержению абсолютной верности незыблемых истин математики.
  
   Макс Шиппель понимает это, когда говорит о влиянии падения цен: "Проценты по долгам продолжают течь в старом размере, тогда как доходы землевладельцев (Bauer) сокращаются до все более ничтожных размеров; этим все более значительная часть доходов землевладельца, так сказать, наперед уходит в руки третьих лиц" (кредиторов).
   Г-н Струве приводит эти слова; но "отказывается понимать", что сказанное об увеличении доли, поглощаемой процентами из дохода земледельца, так же верно в применении не только к промышленнику, но и к рабочему, отдающему большую долю своего труда за деньги, которыми приходится платить налоги на удовлетворение государственных нужд и на уплату процентов по государственным долгам.
   Макс Шиппель прекрасно понимал эту солидарность интересов производительных классов, когда в июльской книжке журнала "Staatswirthschaftliche Abhandlungen" 1892 года выступал в защиту биметаллизма (в статье "Fur den Bimetallismus"), потому что "вздорожание денег ведет ко всеобщему понижении цен, к убытку всех "должников и производительных предпринимателей", a понижение ценности денег -- "к облегчению бремени долгов, к повышению цен, к оживлению промышленности, в ущерб банкиров".
   Поэтому Шиппель в той же статье полагает, что нельзя и помышлять, без опустошительнейших катастроф, о проведении единой, "монометаллической валюты" (речь идет о золотой валюте).
   Мы видим, с каким красноречием Г. Шиппель выступал против золотой валюты "в интересах наемных рабочих", пока он не стал вожаком социалистов.
   С тех пор его взгляды изменились:
   В своей полемике с д-ром Арендтом в журнале "Socialpolitisches Centralblatt" в 1895 году, Шиппель в интересах тех же рабочих выступает в защиту золотой валюты. О солидарности интересов больше нет речи. Шиппель признает, что золотая валюта разоряет мелких землевладельцев и мелких предпринимателей. Ho проповедник социализма вовсе не желает "подъема жизненных сил этих вымирающих мелких предприятий; -- рабочие имеют все основания желать прямо противоположного, не замедления, но ускорения перехода земли в руки, сильные капиталами"... И далее:
   "He сохранение, а уничтожение средних классов, занимающих неопределенное положение между трудом и капиталом, "входит в интересы наемных рабочих".
   По мнению Шиппеля, как вожака социализма, "интересы наемных рабочих вовсе не солидарны с интересами других производительных классов; они им прямо противоположны".
   Профессор Foxwell, во время прений по поводу вышеупомянутого доклада Мортона Фрюэна 26 мая 1897 г., сообщает, между прочим:
   "Изучая литературу первой половины нашего столетия, мы поражаемся массой социалистических сочинений и всеобщим недовольством, которым были тогда пропитаны классы, ныне совершенно почтенные и глубоко консервативные. Трудолюбивый и вполне честный человек не был тогда уверен в постоянном заработке за умеренную плату, и эта неуверенность вместе с сознанием несправедливости, разжигала страсти и направляла страну к революции".
   Но этого не боится Шиппель, как вожак социализма. Он не боится отрицать теперь солидарность интересов, которую ранее признавал; он проповедует вражду общественных классов; его более не пугают "опустошительнейшие катастрофы"; он требует "уничтожения средних классов" и "перехода земли в руки, сильные капиталами".
   Он знает, что крестьяне-собственники, как бы бедственно ни было их положение, представляют консервативный элемент. В наемных рабочих они не возбуждают злобной зависти, а напротив, небольшая земельная собственность и самостоятельный труд на ней составляют затаенную мечту большинства рабочих. Это серьезная преграда, которую народное благоразумие ставит агитации социалистов.
   Но золотая валюта, "уничтожая средние классы", разрушает эту преграду.
   В отчете Брюссельского международного земледельческого конгресса 1895 года, помещено мнение г-на Меlinе, ныне министра-президента Франции: "Надо быть слепым, чтобы не видеть, куда нас ведет усиливающаяся нужда в деревнях и отказ от земли, который гонит в города избыток населения, прилив коего увеличивает с каждым днём армию безработников, в то время как понижение цены земли уменьшает осязаемо статьи, подлежащие обложению, и уничтожает понемногу национальный капитал, на котором зиждется кредит всякого государства. В этом кроются настоящие причины того повсеместного беспокойства, того глухого и опасного брожения, которое сказывается во всех слоях трудящихся масс, и того изумительного легковерия, с которым они воспринимают самые невероятные нелепости современного социализма".
   И Шиппель не стесняется отречься от своих научных убеждений для агитационных целей. Выдавая себя за друга народа, он сознательно защищает золотую валюту именно потому, что она должна обострить народные бедствия, уничтожить средние классы, опустошить родную страну, лишь бы в этой пустыне возросшая армия безработников стала в руках вожаков послушным орудием для достижения проблематических целей проповедников социализма.
   К счастью, истинные друзья народа, просвещенные руководители рабочих союзов Англии, Франции и Бельгии, как выше показано, более озабочены действительным улучшением положения рабочих, чем успехом разрушительной пропаганды Шиппеля и Ко. Они не отрицают, подобно Шиппелю, "солидарности интересов рабочих с интересами других производительных классов", а потому в интересах рабочих протестуют против разорения промышленности и земледелия золотою валютою. Они хотят улучшения быта рабочих путем совершенствования существующих форм и увеличения общего народного благосостояния. Но они далеки от мысли, для достижения более чем гадательных результатов, обещаемых утопиею социализма, сбивать народ с эволюционного пути постепенного развития цивилизации, плоды которой добыты многовековою работою человечества.
   Эти истинные друзья рабочих, вооруженные знанием, сознавая свою ответственность перед народом, доверяющим их авторитету, помнят глагол, реченный Господом Моисею в пустыне:
   "Проклят, иже слепого сбиваешь с пути!" (Второзак. XXVII, 18).
  

IX. Дешевый хлеб и голод (18 апреля 1898)

  
   Когда в прошлом году мы указывали на происходящее, вследствие распространения золотой валюты повсеместное вздорожание золота, вызывающее в свою очередь понижение цен на все товары, в особенности на хлеб, главный предмет вывоза России, и этими указаниями старались доказать невыгодность для России перехода к золотой валюте, мы встретились с новым учением: о выгодности для народа дешевых цен на хлеб, проповедуемым господами Чупровым и Постниковым, и многими авторитетными и неавторитетными экономистами, в защиту золотой валюты.
   В настоящем году, вследствие недорода на всем Юге России, 19 губерний с 30-миллионным населением терпят голод; цинга и голодный тиф уже начали свою опустошительную работу, как это выяснилось в целом ряде заседаний Императорского Вольно-Экономического Общества начиная с 12 марта текущего 1898 года и как это видно из ежедневных газетных сообщений даже таких газет, которые добровольно обрекли было себя на молчание. Бедствие, очевидно, не многим меньше, чем голод 1891 года. Как выяснил в заседании 12 марта известный статистик г. Анненский, голод 1891 года стоил России 656 000 лишних смертей, при своевременно принятых мерах. В этом году, когда своевременно достаточных мер не принято, когда печать молчит, когда общество не приходит на помощь голодающим, уже обессиленным предшествующим ходом сельско-хозяйственного кризиса, количество жертв должно быть еще больше.
   Народ, разоренный продолжительным сельскохозяйственным кризисом и последним неурожаем, гибнет от недостатка хлеба, а хлеб растет в цене.
   При таких условиях, казалось бы, защищать высокие цены на хлеб значило бы становиться на точку зрения, противную народным и государственным интересам.
   Но если мы взглянем не на средства устранения наступившего голода, которого отвратить уже нельзя, не на средства к его облегчению, которые, во всяком случае, кажутся и запоздавшими, и недостаточными, а на причину, вызвавшую народное бедствие, то, напротив, несоответствующею и государственным, и народным интересам окажется та финансовая политика, которая способствует понижению цен на хлеб.
   Примите в соображение, что большая часть нашего государственного бюджета покрывается прямыми и косвенными налогами, уплачиваемыми 80% населения России, занимающимися сельским хозяйством и добывающими
   средства на уплату этих налогов главным образом от продажи хлеба, вам станет ясно, что количество хлеба, остающееся, за уплатою налогов, на пропитание населения, тем больше, чем дороже продан хлеб, доставивший средства на уплату податей.
   Статистические данные, опубликованные в N 12 "Известий Министерства Земледелия и Государственных Имуществ", представляют прекрасную иллюстрацию того, как, несмотря на упадок нашего сельского хозяйства и его производительности, возрастает вывоз нашего хлеба за границу под давлением необходимости, при пониженных ценах, выручить ту же сумму денег:
  

Вывоз хлеба из России

0x01 graphic

   Дабы нас не обвинили в пристрастии, мы не вводим в сравнение 189 1/2 год, как голодный, но сравниваем, как то делают "Известия Министерства", лишь семь лет, ему предшествующих, с пятью последующими годами:
  

0x01 graphic

  
   Итого за 5 лет после фиксации курса рубля в золоте вывезено лишних 503,5 млн. пудов хлеба, и недовыручено 84 млн. рублей, против 5 средних лет предшествующего периода. -- А как пригодились бы эти 503 миллиона пудов и 84 миллиона рублей для пропитания голодающего ныне населения! -- Да, хлеб стал дешевле, но не русское население им воспользовалось. Ныне хлеб страшно растет в цене -- и русское население за дорогие цены покупает дешево проданный
   хлеб.
   До 1892 года курс нашего рубля стоял ниже цены рубля серебряного, и колебания этого курса смягчали влияние падения цен на хлеб в Западной Европе. Россия была застрахована от сельско-хозяйственного кризиса, царившего уже в странах с золотою валютою.
   В 1892 году рубль достиг своего серебряного паритета; а в 1893 году была прекращена чеканка серебра за счет частных лиц и курс кредитного рубля фиксирован в золоте. Золото дорожало, и курс нашего рубля постепенно превышал свою законную ценность рубля серебряного, как видно из нижеследующего сопоставления ценности кредитного рубля, при искусственном курсе в 2 2/3 франка золотом, выраженной в серебряных копейках:
  

0x01 graphic

  
   В среднем за указанные годы 1 кред. рубль стоит 131 серебряных копеек. Так как покупная сила серебра относительно хлеба не изменилась, то, следовательно, покупная сила рубля кредитного возросла настолько же, на сколько его курс превышал цену серебряного рубля, то есть, в среднем, на 31%.
   Рядом с этим мы видим возрастание нашего среднего годового вывоза хлеба с 408,4 млн. пудов до 509,1 млн. пудов, причем средняя выручка за вывезенный хлеб понижается с 333,5 до 316,7 млн. рублей. Чтобы довыручить недостающие 16,8 млн. рублей, надобно было бы вывезти еще 28 млн. пудов хлеба. Это составило бы средний годовой вывоз в 537 млн. пудов, т. е. повышение нашей монетной единицы на 31% дало бы увеличение вывоза нашего хлеба на те же 31%, без изменения суммы вырученных денег. Неужели это еще не ясно?
   Ныне (1898), при цене серебра около 26 пенсов за стандартную унцию (вместо 60,8 пенсов) наш кредитный или новый золотой рубль = 1/15 империала, будет равен 156 серебряным копейкам. Покупная сила нашей монетной единицы возрастет, даже не предполагая дальнейшего повышения золота, на 56% против её первоначальной стоимости.
   Соответственно этому на те же 56% возрастет и вывоз хлеба из России или, как выражается Мортон Фрюэн, "экономический дренаж из задолженной страны".
   Голод пройдет, унеся свои жертвы, цена на хлеб, измеренная вздорожавшею монетною единицею, упадет ниже прежнего, и русское сельское хозяйство, разоренное кризисом, должно будет, для покрытия той же суммы в 333,5 млн. рублей, вывозить ежегодно уже не 509, а 664 млн. пудов хлеба (408,4 Х 156 / 100).
   Нынешний голод вызван недородом. Ежегодный вывоз лишних 240 млн. пудов будет оказывать ежегодно на народное продовольствие влияние, равносильное недороду.
   Хлеб будет еще дешевле; но за эту дешевизну народ будет платиться вывозом лишних 240 миллионов пудов ежегодно. Не в неурожайные, а в нормальные годы голодать будут, и не 30 миллионов русского населения, а вся Россия; голод ежегодно будет уносить сотни тысяч человеческих жертв. Вот практический результат теории дешевого хлеба при дорогих деньгах.
  

X. Выкупные платежи и золотая валюта (11 апреля 1898)

   Лучше умы Росси озабочены прогрессивным возрастанием недоимок, обременяющих крестьянское хозяйство. Из них известный экономист и государственный деятель Ф. Г. Тернер1 видит в недоимке не только симптом обеднения, но и фактор дальнейшего, окончательного разорения хозяйства, постигнутого бедою, причем такое разорение и для казны является убыточным.
   Отсюда вытекает справедливое и целесообразное требование сложения недоимки не после , a до наступившего окончательного разорения.
   Действительно, недоимка является у крестьянина потому, что он, вследствие какого-либо бедствия, не в состоянии платить нормального оклада. Как же надеяться, что он будет, при существовании тех же бедственных условий, в состоянии уплачивать тот же нормальный оклад плюс недоимку? Как надеяться на это при существующих условиях сельского хозяйства, не позволяющих надеяться на улучшение?
   Главным, часто единственным, источником, из которого крестьянин черпает деньги для уплаты окладных сборов, является продажа сырых произведений земли, главным образом -- хлеба в зерне. В последние шесть лет низкие цены на хлеб требовали продажи большей части крестьянского урожая на уплату окладных сборов.
   ___________________
   1) "Реформа взыскания окладных сборов". Новое Время 20 января 1898 года, N7866.
  
   Остатками от продажи впроголодь прокармливалась крестьянская семья. Запасам неоткуда было образоваться. Ныне цены на хлеб несколько повысились. Но это повышение вызвано всемирным недородом хлеба в прошлом 1897 году, особенно тяжко отразившимся на России. Крестьянин не воспользуется высокими ценами на хлеб: у него нет избытка; ему самому грозит голод. Замалчивать это надвигающееся бедствие -- грешно.
   В наступившем году урожай может быть удачным. Но тогда цены на хлеб падут неизбежно вследствие сложившихся мировых условий хлебной торговли. Об этих понижающих условиях можно судить по следующему факту: всемирный недород пшеницы в 1897 году, исчисляемый в 43 миллиона гектолитров, вызвал исключительное повышение цен, до 1 р. 20 к. за пуд пшеницы в Одессе. Эта исключительно высокая цена ниже средней цены за 33-летний период с 1860 по 1892 год .
   Очевидно, по прекращении условий голода, вызывающих повышение цен, снова наступят низкие цены, разоряющие земледельца.
   Итак, в урожайный год -- разорительно-низкие цены на хлеб; в неурожайный -- отсутствие всяких запасов, голод. Вот условия, при которых ведется ныне крестьянское хозяйство.
   При таких условиях действительно трудно требовать уплаты старых недоимок.
   Сложение недоимок и облегчение тягости окладных сборов настоятельно необходимы.
   Закон 13 мая 1896 года о выкупных платежах ничего не дает в смысле облегчения крестьянских повинностей. Названный закон предлагает незначительное сокращение ежегодного размера выкупных платежей взамен весьма значительного продления их, к явной невыгоде крестьян.
   Между тем, есть возможность, не поступаясь справедливыми требованиями казны, понизить размер ежегодного выкупного платежа без изменения срока выкупа. Возможность эту представляет фиксированный на золото курс нашего кредитного рубля.
   Оговариваюсь: в этой главе я не имею в виду ни защищать серебряную валюту, ни опровергать разумность золотой валюты. Я просто принимаю в соображение фиксированный курс, для правильного расчета.
   B выкупной операции казна является посредником между помещиком, наделившим крестьян землею за определенную правительством цену, и крестьянином, обязанным уплатить казне то, что казна уплатила помещику.
   Не станем входить в подробное рассмотрение того, как казна рассчиталась с помещиком. Во всяком случае, помещику уплачена определенная законом цена за его землю рублями кредитными, стоявшими по курсу ниже серебряного рубля.
   Крестьяне обязаны возместить казне понесенные на выкуп затраты рублями серебряными или кредитными, хотя бы последние достигли курса равного с серебром, ибо все обязательства поныне писались на "рубли серебром".
   Что такое "рубль серебром?"
   Об этом забыто в период господства неразменного бумажного рубля, стоявшего, однако, всегда ниже курса серебра. Но закон постоянно напоминает нам о том, что значит "рубль серебром" -- мерило всех наших обязательств. С 1810 по 1893 год закон поясняет, что "рубль" значит "четыре золотника и двадцать одна доля чистого серебра".
   Еще в 1893 году Устав Монетный, глава I, ст. 3, гласит, что "государственная монетная единица есть серебряный рубль, содержащий в себе четыре золотника двадцать одну долю чистого серебра". До 1893 года существовало право чеканки серебра за счет частных лиц -- право, позволявшее каждому плательщику податей пятью фунтами серебра (приблизительно) освободиться от долга в 100 рублей. С 1893 года чеканка серебра за счет частных лиц отменена, и курс кредитного рубля, фиксированный на дорожающее золото, искусственно поднят выше своего серебряного основания. Так,
  

0x01 graphic

   и т. д.
   Ныне курс кредитного рубля равен 156 коп, серебром. Поясняем:
   Серебряный рубль -- основание нашего кредитного рубля -- был равен 4 франкам золотым при цене серебра в Лондоне в 60,8 пенсов золотом за 1 стандартную унцию. Ныне цена серебра составляет всего 26 пенсов за 1 стандартную унцию.
   По отношению к хлебу, которым наш крестьянин расплачивается за свои повинности, серебро сохранило свою полную покупательную силу.
   Таким образом, вздорожав по отношению к серебру, золото и по отношению к хлебу вздорожало до 60,8 / 26 х 100%, т. е. 234 % своей первоначальной стоимости. Поэтому золотой рубль старого чекана равен ныне 2,34 рубля серебряного.
   При фиксации курса кредитного рубля на золото, рубль нового чекана или рубль кредитный установлен = 2/3 золотого рубля старого чекана.
   Но это все-таки составляет:
   1 р. кредит. = 1 р. зол. нового чекана = 234 к. сер. х 2/3 = 156 к. сер.
   Крестьянин платит налоги кредитными рублями. Рубли он приобретает в обмен своего хлеба. Золото вздорожало по отношению к серебру ровно на столько, на сколько оно вздорожало по отношению к хлебу. Чтобы уплатить казне ту же сумму рублей, крестьянин, вместо прежних 100 пудов хлеба, должен продать ныне 156 пудов. Если его надел производит только 200 пудов хлеба, то нет ничего удивительного в том, что до 1893 года остававшихся 100 пудов хватало ему на жизнь, а остающихся ныне 44 пудов не хватает на погребение.
   Перед крестьянином-хлебопашцем страшная дилемма: недоимка или голод.
   Как же помочь беде?
   До 1893 года крестьянин имел право снести слиток в 5 фунтов серебра на монетный двор, превратить его там в 100 рублей серебряных и этими 100 серебряными рублями расплатиться за всякий долг и всякую повинность в 100 рублей. Ибо этот серебряный рубль есть "государственная монетная единица". Этим правом он никогда не пользовался, но самоё существование такого права служило гарантией того, что кредитный рубль никогда не станет дороже "государственной монетной единицы".
   Ныне крестьянин может приобрести эти 5 фунтов серебра, освобождающие его по закону от всякого долга в 100 рублей, за 64 рубля кредитных или золотых нового чекана.
   Ho, благодаря отмене чеканки серебра за счет частных лиц в 1893 году, он не может этими 5 фунтами серебра расплатиться за долг в 100 рублей, несмотря на то, что в том же 1893 году Устав Монетный еще раз подтверждает, что "государственная монетная единица есть именно серебряный рубль = 1/100 части 5 фунтов серебра" (4 з. 21 д.).
   Восстановите чеканку серебра за счет частных лиц, и тягость выкупных платежей для крестьянина облегчится на 36%.
   Если в интересах торжества золотой валюты невозможно восстановление чеканки серебра за счет частных лиц, то перечислите выкупные платежи крестьянина с прежней серебряной на вводимую новую, золотую валюту по
   "её сравнительному достоинству к настоящему серебряному рублю" (по смыслу Манифеста 20 июня 1810 г.).
   Тогда выкупные платежи крестьян будут облегчены на 36 проц., и это облегчение не будет даже составлять льготы, а явится только справедливым восстановлением первоначального размера обязательства.
   Если, кроме того, принять в соображение суммы, переплаченные крестьянами в 1893, 1894, 1895, 1896 и 1897 гг. вследствие превышения курсом кредитного рубля его серебряного эквивалента, то мы увидим, что этой суммы достаточно с избытком для справедливого сложения числящихся на крестьянах недоимок по выкупным платежам.
   Нас спросят, почему мы выше приведенный расчет применяем только к выкупным платежам, а не ко всем налогам вообще. Отвечаем: Размер налогов определяется государственною необходимостью, а размер выкупных платежей, как платежей по договору, -- смыслом первоначального обязательства.
  
  
  

XI. Дворянский вопрос и земледельческий кризис

(6 мая 1897)

  
   Затруднения, переживаемые поместным дворянством, обратили на себя милостивое внимание Царя.
   В день Св. Пасхи, 13 апреля 1897 г., Государь Император повелеть соизволил образовать Особое Совещание для изучения этих затруднений.
   Цель назначения комиссии -- всестороннее выяснение нужд поместного дворянства и изыскание мер, могущих обеспечить ему способы и впредь нести исконно верную службу Престолу и Отечеству.
   Общественное мнение и печать указывают на две категории мер, которыми, во исполнение Монаршей воли, возможно упрочить положение дворянства:
   1) Поднятие местного значения дворянства;
   2) Улучшение его экономического положения.
   О мерах первой категории выскажутся лица, боле нас компетентные. Мы же ограничимся рассмотрением экономического кризиса, переживаемого дворянством.
   Обыкновенно указывают на непомерную задолженность дворянства, как на причину его тяжелого экономического положения. Но так же непомерно задолжено и недворянское крупное землевладение частым банкам и частным лицам, и крестьянское землевладение -- казне и земству в виде неоплатных недоимок, и местным кулакам в виде ссуд на разорительных условиях.
   Задолженность есть явление общее для всего русского сельского хозяйства; кроме того непосильная задолженность есть не причина, а результат кризиса. Такую же непомерную задолженность земледелия мы видим и в Западной Европе, и в Соединенных Штатах Северной Америки. И там эта задолженность признается не причиной, а результатом кризиса.
   Причина же кризиса теперь достаточно выяснена монетными конференциями, парламентскими комиссиями, сельско-хозяйственными конгрессами. Причина кризиса лежит в изменении мерила ценностей, которым оцениваются и труд, и его произведения в странах с золотою валютою.
   Это изменение мерила ценностей заключается в постоянном вздорожании золота, начавшемся со времени демонетизации серебра германским монетным законом 1873 года.
   Этот же монетный закон, демонетизировав серебро, объявив единственными деньгами золото, сократил на половину количество международных орудий обмена. Таким образом, один закон создал два бедствия:
   1) Вздорожание золотых денег -- падение цен, в этих деньгах выраженных;
   2) Недостаточное количество денег -- застой в делах.
   В странах с серебряной валютой, по единогласному свидетельству парламентских комиссий, торговых палат (ливерпульской, манчестерской, марсельской), английских, французских, германских консулов, обе причины кризиса, и дороговизна денег, и недостаток в деньгах отсутствуют. В этих странах кризиса нет. Напротив, они процветают и, освобожденные от европейской конкуренции, в свою очередь угрожают Европе своею конкуренциею.
   Индия до 1893 г.1 давит русскую и американскую хлебную торговлю. Япония до 1897 г.2 убивает шелковый промысел в Европе. Чтобы уничтожить эти преимущества стран с серебряной валютой, чтобы избавиться от разорительного влияния двойной беды -- безденежья и вздорожания денег, страны с золотою валютою стремятся к биметаллизму. Среди жалоб Западной Европы и Америки на привилегированное положение стран с серебряною валютою не последнее место занимают указания на Россию, которой её кредитная валюта, основанная на серебре, да ещё обесцененная, дает громадные преимущества во всенародной конкуренции.
   С 1892 г. к этим жалобам на привилегированное положение русского сельского хозяйства присоединяются жалобы русских сельских хозяев на тот же кризис. Где же привилегии, которые давала нам наша валюта, на которые жаловалась Западная Европа? Прежде, чем отвечать на поставленный вопрос, допустим небольшое отступление.
   Вообразим паровую машину, работающую при изменяющемся давлении пара. Манометр показывает все изменения; механик, вместо того, чтобы урегулировать топку и приток воды в котел, пригвождает, фиксирует стрелку манометра.
   Топлива нет. Нет пара. Поршень с трудом ходит в цилиндре. Рабочим приходится за каждым полуоборотом хватать руками за маховое колесо, чтобы срывать поршень с мертвых точек. Работа стоит. A механик, указывая на неподвижную стрелку манометра, утверждает, что всё в порядке.
   Подобно этому манометру, колеблющийся курс нашего кредитного рубля был показателем нашего экономического благосостояния.
   ___________________________
   1) Прекращение свободной чеканки серебра в Индии.
   2) Переход Японии к золотой валюте.
  
   Благодаря мудрой, настойчиво-мирной политике в Бозе почившего Императора Александра III, благодаря строго обдуманной, осторожной финансовой политике покойного министра Н. X. Бунге, русская экономическая жизнь окрепла настолько, что курс рубля в 1892 г. достиг своего законного серебряного паритета. Мы могли восстановить серебряный размен, единственно обязательный и законный для нас. Мы могли устранить колебания курса, причинявшие нам некоторые убытки, и одновременно пользоваться всеми преимуществами белого (серебряного) лагеря. Мы не имели бы ни колебаний курса, ни кризиса, и процветающая Россия пользовалась бы поныне своим положением житницы, кормилицы Европы.
   Но мы предпочли фиксировать курс. При этом мы фиксировали курс кредитного рубля не в нашей законной серебряной валюте, не 1 р. кред. = 100 к. сер., а в иностранной валюте: 1 р. кред. = 2 2/3 франкам золотом, благодаря случайному совпадению, что в 1892 году 100 к. серебряных были действительно равны 2 2/3 фр. золотом.
   Если бы с тех пор Франция и Германия издали законы, по которым франк и марка стали бы чеканиться двойного против прежнего веса, а следовательно и двойной стоимости, неужели мы должны были бы увеличить вдвое стоимость своего рубля, удвоить бремя всех долгов, понизить вдвое цены всех своих произведений, -- разориться для того только, чтобы рубль остался равным 2 2/3 удвоенных франков?
   Предположение нелепо. Но эта нелепость совершилась:
   С 1892 г. золото, а вместе с ним и золотые франки, и марки, и фунт стерлингов вздорожали на 56%, и наш кредитный рубль, фиксированный в золотой валюте, поднялся вместе с этою чуждою нам валютою до 156 к. сер.
   Вот каким образом, несмотря на ясные постановления Манифестов 1810, 1839, 1841, 1843 годов, Высочайший Указ 17 декабря 1885 года, Монетный Устав изд. 1893 года, коими Императоры Александр I, Николай I, Александр II, Александр III даровали нам серебряную валюту, ставящую нас вне кризиса, потрясающего страны с золотой валютой, мы приобщились к этому кризису и лишились выгод, выпадающих на долю серебряных стран.
   Все указанные законы объявляют государственною монетной единицей, мерилом ценностей, серебряный рубль в 4 з. 21 д. чистого серебра.
   На деле же мы расплачиваемся по всем своим долгам, как личным, так и ипотечным, оцениваем свои имущества и плоды своей земли и своего труда кредитным рублем, ставшим, в силу вышеуказанного недоразумения, равноценным 7 золотникам серебра.
   Финансовая политика последних лет увеличила рубль -- мерку, которой оцениваются наши имущества, товары и труд, -- на 56%. На 56%. увеличены долги, тяготеющие над землевладением дворянским и недворянским.
   Отсюда -- разорение сельского хозяйства.
   Но это не все. Для того чтобы поддержать курс кредитного рубля на таком высоком уровне, необходимо воздержаться от новых выпусков бумажных денег, как ни очевидна потребность в них.
   Заимствую числа у Н. X. Весселя из его последней статьи "Наш прежний и нынешний государственный поземельный кредит", помещенной в особом приложении к N 15 и 10 "Русского Труда".
   В 1857 году в России было денежных
   знаков в обращении на сумму....................1 835 млн. р.
   Государственный бюджет составлял...............255 " "
   Кроме надобностей бюджета в распоряжении торговли,
   промышленности, земледелия оставалось......1 580 " "
   В 1897 г.:
   Государственный бюджет .....................1 414 " "
   Денежных знаков в обращении.............. 1 272 " "
   Недостает до покрытия нужд бюджета.......142 " "
   Все находящиеся в обращении денежные знаки должны один раз в год совершить, при громадных расстояниях Империи, путешествие в государственные казначейства и обратно, и только по пути, как бы контрабандою, могут удовлетворить всем возросшим с 1857 г. нуждам населения в деньгах: покрывать земские бюджеты, служить к уплате процентов по ипотечным и частным долгам, удовлетворять насущным требованиям торговли, промышленности и земледелия.
   Ко вздорожанию денег, разоряющему сельское хозяйство, прибавляется безденежье, порождающее застой в делах.
   Безденежье и вздорожание денег -- та же двойная беда, что и в странах с золотою валютою.
   Даже Государственный банк, несмотря на широко намеченную программу кредитов, принужден отказывать в самых необходимых кредитах по недостатку наличных денег.
   Каждое полугодие труднее получить земельным банкам взносы своих заемщиков. Каждый год труднее получить с крестьян государственные и земские недоимки.
   Сельское население задыхается без денег, как без воздуха. Его покупательная сила падает. Промышленность, теряя покупателей, страдает, несмотря на покровительственные пошлины.
   Но наш фиксированный курс устойчив в золоте, и на эту устойчивость, разоряющую нас, мы указываем, как на доказательство экономического благосостояния России.
   Что же может сделать при этих условиях Особое Совещание по Дворянскому Вопросу?
   Оно выработает облегченные условия кредита для дворян? -- Кредитом невозможно будет воспользоваться при недостатке денег в банках и в стране.
   Устранит недоимки, причислив их к капиталу? -- Недоимки вырастут снова, раз экономические условия таковы, что хозяйство дает убыток.
   Понизит банковый процент? -- Убыточное хозяйство никакого процента платить не может.
   Положение то же, что и в Европе, и в Соединенных Штатах.
   Там кризис начался с тех пор, как эти страны нарушили свою биметаллическую систему. Для них и выход возможен только путем возвращения к биметаллизму.
   У нас биметаллизма никогда не было. Наши законы даровали нам серебряный монометаллизм, охранявший нас от кризиса. Кризис вызван у нас нарушением связи кредитного рубля с законным серебряным рублем.
   Только в возвращении к законному серебряному рублю лежит для нас возможность выйти из кризиса.
   И чем менее мы верим в осуществимость биметаллизма, который устранит всемирный кризис, тем крепче мы должны держаться за свой закон, охраняющий нас от кризиса.
   Понизьте курс кредитного рубля с 156 к. сер. до законных 100 к. сер. -- бремя всех долгов станет легче, цены всех произведений повысятся -- хозяйство можно будет вести без убытка. Кроме того, удержать курс кредитного рубля на 100 к. сер. легче, чем на 156 к. сер. Для поддержания курса в 100 к. сер. не будет надобности сокращать выпуски денежных знаков ниже очевидной необходимости. Станет возможным сделать новые выпуски. Прекратится безденежье -- возможным станет и нарождение новых предприятий, и улучшение хозяйства.
   Только изучением причины, а не результатов разорения сельского хозяйства, Особое Совещание оправдает то доверие, которое оказано ему Монархом, и те надежды, с которыми обращены на него ныне взоры всей России.
   Причина же разорения лежит в нашей финансовой политике последних лет, а средство помочь беде -- в устранении причины кризиса, в коренном изменении направления финансовой политики, в возвращении к нашему законному рублю. Это будет прекращением не одного дворянского, но всего русского земледельческого кризиса.
   Конечно, осуществление такой программы требует времени. Пока необходимо дать возможность не погибнуть тем заемщикам, имения которых назначены в продажу. Но и здесь одинаково опасно положение заемщиков частных банков, как и заемщиков дворянского банка; быть может -- даже опаснее. Неужели на их плачевное положение, исходящее из той же, не в их воле лежащей причины, не будет обращено внимания?
   В заключение вспомним прекрасные слова из речи графа A. А. Бобринского на прощальном обеде, данном ему с.-петербургским дворянством 27 января1897 года:
   "Нет! Мы -- не "известная группа землевладельцев". Мы представители интересов землевладения всей России, представители нужд и наших, и крестьянских, и общегосударственных. Дворянство всегда было заявителем общих нужд".
   Благодаря солидарности интересов дворянства с интересами всего русского землевладения, нет решительно никакой возможности рассматривать дворянский кризис независимо от общего сельско-хозяйственного кризиса; а последний не поддается излечению без изменения нашей финансовой политики.

XII. Перечисление сумм земельной задолженности на новую монетную единицу

Орловский Съезд Сельских Хозяев. Май 1898 г.

   Своевременно, в целом ряд статей и публичных диспутов, мы указывали на то, что денежная реформа, проектированная Министерством Финансов, заменив в России серебряную валюту золотой, неизбежно вызовет ухудшение положения сельского хозяйства.
   Мы подтверждали свои соображения указанием, с одной стороны, на пример стран, принявших золотую валюту и вызвавших у себя острый сельско-хозяйственный кризис, с другой стороны на процветание сельского хозяйства в странах, сохранивших серебряную валюту.
   Наши соображения никогда никем опровергнуты небыли.
   Но соображения иного порядка заставили интересы русского земледелия отступить на второй план и уступить первенство интересам финансовым. Эти соображения клонились:
   а) к улучшению государственного кредита России;
   б) к привлечению иностранных капиталов в русские предприятия.
  
   Фактически осуществляемая реформа блестяще оправдала возложенные на нее надежды:
   а) кредит России улучшился, о чем свидетельствует увеличение нашей внешней задолженности, как заключением новых займов, так и легким превращением наших внутренних бумаг в бумаги международные;
   б) иностранные капиталы привлекаются в страну непрерывным потоком путем весьма успешной распродажи иностранцам русских предприятий и естественных богатств России.
   Выгоды, которых путем денежной реформы стремилось достигнуть Министерство Финансов, осуществились, и мы в праве думать, что эти выгоды настолько значительны, что позволят осуществить неоднократно повторенное инициаторами реформы заявление, что от реформы ничьи интересы не пострадают.
  

* * *

  
   Высочайший Указ 27 марта сего года, хотя непосредственно не отменяет еще установленной законами прежних Императоров серебряной монетной единицы, тем не менее, повелевает, "все производящиеся до настоящего времени на рубли серебром исчисления сборов, поступлений, выдач, платежей и всяких сумм в денежных счетах, актах и всех вообще сделках производить на рубли, равные одной пятнадцатой империала".
   Итак, все новые сделки будут заключаться на золотые рубли, равные 1/15 империала = 17,424 долей золота.
   Как же быть со старыми обязательствами, заключенными на рубли серебром, равные 4 з. 21 д. серебра? Памятуя об основном правиле нашего законодательства, что никакой закон обратной силы не имеет, нам кажется, легко ответить на этот вопрос.
   Позволим себе для ясности небольшое отступление.
   Вообразите себе подрядчика или фабриканта, который по контракту обязан доставить казне 100 000 аршин солдатского сукна за определенную цену.
   Допустите, что до истечения срока контракта, с целью уравнения нашей системы мер и весов с западно-европейскою, наш аршин заменяется метром, причем, однако, в угоду привычке родного языка, за новым метром сохраняется старое название аршина.
   Новый аршин, равный метру, несмотря на сохранение старого названия, становится равным 1,5 старому аршину.
   Должен ли подрядчик доставить в казну за ту же цену 100 000 новых аршин, равных 150 000 старых аршин или он имеет право требовать перечисления количества старых аршин, которым он обязался, на новые аршины?
   Очевидно, подрядчик будет требовать перечисления своего обязательства на новую единицу измерения, и едва ли найдется суд, который отказал бы ему в справедливости его законного требования.
   Ныне заменен не аршин метром, не единица измерения протяжений, но изменена единица измерения ценностей:
   Серебряный рубль в 4 з. 21 д. серебра заменен золотым рублем в 17,424 долей золота.
   При нынешней цене серебра в 26 пенсов за стандартную унцию, вместо 60,8 пенсов (цены унции серебра до 1873 г.), цена империала равна 10 х 60,8 / 26 серебряных рублей = 23 р. 38 к. сер. Следовательно, новый золотой рубль, равный 1/15 империала, равен 23,38/15 сер. рубля, равен 1,56 старого серебряного рубля, которым обременены, по смыслу старых сделок, как крестьянские наделы, так и заложенные в банках имения частных владельцев.
   Очевидно, как те, так и другие имеют право рассчитывать на перечисление своих долговых обязательств со старой монетной единицы, которою они в свое время обязались, на новую монетную единицу, которую ныне дарует им Законодатель.
   Как крестьяне -- плательщики выкупных платежей, так и дворяне, и иные частные владельцы -- заемщики земельных банков, имеют право требовать, чтобы их капитальный долг и сумма ежегодных процентов по оному были уменьшены на столько, на сколько 4 з. 21 д. серебра дешевле 17,424 долей золота, т. е. на 36%
   И так же едва ли найдется суд, который отказал бы в справедливости этого законного требования. Только после удовлетворения этого требования можно будет утверждать, что денежная реформа, по крайней мере, в данную минуту, не принесла ущерба интересам крестьян и частных землевладельцев увеличением земельной задолженности на 56%.
   Но не следует забывать, что интересы, которых никто не защищает, часто остаются забытыми.
   Я затрудняюсь сказать, при посредстве каких учреждений крестьяне должны ходатайствовать о перечислении их выкупных платежей.
   Полагаю, что в этом отношении дворянство, как более интеллигентный класс, должно сделать почин соответствующими ходатайствами чрез посредство дворянских собраний и Высочайше назначенного Особого Совещания по дворянскому вопросу, а в случае отклонения ходатайств, вчинением гражданских исков в подлежащих судебных установлениях.
   Без сомнения, судебным установлениям не придется разбирать этих дел, ибо справедливость требования слишком очевидна, а средства для его удовлетворения, наверное, найдутся в избытке, благодаря вышеуказанным выгодам, доставленным казне денежною реформою, по заверению Министерства Финансов. Мы же пока видим только жертвы, принесенные золотой валюте, к перечислению которых и переходим.
  
  
  

XIII. Жертвы золотой валюты

Речь, произнесенная на Орловском Областном Съезде Сельских Хозяев 13 мая 1898 года.

  
   Всеподданнейший доклад Министра Финансов на 1897 год относительно денежной реформы утверждает, что "реформа исподволь проводится в жизнь", что "фактически она почти осуществлена", что "законодательной власти остается только закрепить то, что всущности уже сделано, и что отменять было бы опасно, и, может быть, даже невозможно".
   Как бы напоминая Министру Финансов о законных пределах его власти, Высочайший указ 3 января 1897 года успокаивает общественное мнение категорическим заявлением, что мера сия допущена "впредь до принятия окончательного решения по рассмотрении Государственным Советом дела сего".
   С тех пор прошло более года; в Государственном Совете, вопреки обещанию Высочайшего указа, дело более не рассматривалось; напротив, согласно заявлению Министра Финансов, "реформа исподволь проводится в жизнь". На днях, быть может, будет подписан новый монетный устав, которым реформа будет бесповоротно осуществлена, а Россия отдана в жертву международным банкирам.
   Пока реформа исподволь проводится в жизнь, исподволь выясняются и её результаты:
   1) Внешняя задолженность России увеличена до опасных размеров, как новыми внешними займами, таки перемещением наших внутренних займов за границу; бремя всех долгов увеличено в 1,5 раза.
   2) Земледелие, как крупное, так и крестьянское, разорено; промышленность удерживается от упадка только покровительственными пошлинами, которые делают ее неспособною соперничать с заграничною промышленностью на международном рынке;
   3) Наши ископаемые богатства одно за другим, с целью привлечения капиталов, переходят в руки иностранцев -- происходит распродажа России международным капиталистам.
   4) Вывоз нашего хлеба, благодаря вызванному нами же вздорожанию золота и происходящему отсюда понижению цен на хлеб, постоянно увеличивается, отнимая от народа с каждым годом большие количества питательных веществ, без соответствующего увеличения суммы получаемых взамен денег;
   5) В результате малейший недород застает народ без средств к пропитанию; в нынешнем году в 19 губерниях 30 миллионов населения терпят голод; цинга и голодный тиф начали свою опустошительную работу; печать об этом молчит, послушная чьему-то велению; но бедствие можно замолчать на земле; те сотни тысяч людей, которые, благодаря этому молчанию, без помощи погибнут, не будут молчать перед Престолом Всевышнего.
   6) Постоянно возрастающее недоедание русского населения ведет к вырождению народа, как о том свидетельствуют Всеподданнейшие Отчеты Военного Министра последние годы.
   7) Наши торговые и коммерческие интересы на Крайнем Востоке страдают от введения у нас золотой валюты.
   Ныне никто более не поражается громадною, постоянно возрастающею задолженностью всех государств крупным, более или менее еврейским банкирам, устанавливающею и укрепляющею еврейское господство над производительно трудящимися народами.
   Проценты по этим долгам не могут быть уплачиваемы наличною звонкою монетою -- для этого на всем земном шаре не добывается достаточно драгоценных металлов.
   Проценты по долгам уплачиваются товарами -- произведениями страны, и в этом заключается "экономический дренаж из задолженных стран". Когда товаров не хватает, проценты уплачиваются новыми долговыми обязательствами -- увеличением задолженности.
   Взаимная цена товаров определяется законом спроса и предложения. Тем же законом определяется и взаимная меновая цена денег и товаров.
   Отношением обращающихся на рынке количеств денег и товаров определяется их взаимная меновая цена: чем больше денег, чем больше их предложение, тем они дешевле, тем дороже товары, тем меньше товаров задолженные страны должны отдавать на уплату своих процентов, тем легче бремя их долгов; чем меньше денег, тем они дороже, тем товары дешевле -- тем больше товаров задолженные страны должны платить своим кредиторам, тем больше их экономическая зависимость от кредиторов.
   Случайные колебания в добыче драгоценных металлов и колебания в производстве товаров постоянно изменяли взаимную цену денег и товаров. Естественные условия изменяли цены в различной степени, то в пользу должников, то в пользу кредиторов.
   С 1873 года цены изменяются к постоянной выгоде кредиторов -- международных банкиров, и к постоянному ущербу всего задолженного человечества; но это является уже не последствием изменившихся естественных условий, а результатом грандиозного мошенничества -- изменения денег (le crime monetaire do 1873).
   Вот как случилось это изменение денег. Из золота и серебра, в равных количествах составлявших международное денежное богатство, Германия, по совету еврея Бамбергера, объявила серебро товаром, а деньгами признала одно золото. Все страны, управляемые парламентами, везде и всегда доступными влиянию банкиров (путем влияния на выборы или прямого подкупа), одна за другою последовали примеру Германии.
   Серебро лишено международной расплатной силы. Золото стало единственным орудием международного обмена. Денег на международном рынке стало вдвое меньше. Деньги стали вдвое дороже. В виде процентов по долговым обязательствам приходится расплачиваться двойными количествами товаров.
   Экономический дренаж из задолженных стран удвоился к разорению народов и к великой выгоде банкиров.
   В этом разорении народов для обогащения международных банкиров и заключается смысл золотой валюты -- золотой сети, которою международная биржа опутала весь цивилизованный мир.
   Вне этой сети оставались:
   Крайний Восток, пока мало доступный влиянию биржи. Мексика, где крепкая, почти диктаторская власть генерала Porfirio Diaz в течение 20 лет оберегает страну от еврейских происков;
   Россия, где Самодержавная власть Царей, недоступная влиянию каких бы то ни было происков международной биржи, составляла несокрушимый оплот против всякого посягательства отменить установленную законом серебряную валюту.
   В Мексике серебряная валюта сохранена до сего времени, и страна эта процветает к великому огорчению теоретиков золотой валюты.
   Ha Россию и Индию до 1893 года на всех монетных конференциях указывают с завистью, как на страны, стоящие вне кризиса, вызванного золотом, процветающие под покровительством серебряной валюты.
   В 1893 году Английское правительство прекращает чеканку серебра на индийских монетных дворах и поднимает искусственно курс серебряной рупии на 50% выше цены серебра, а именно до 1 шиллинга 4 пенсов золотом.
   С 1893 года Индия быстро разоряется: вместо процветания земледелия там свирепствует голод; вместо мирного развития -- восстание и ужасы войны. Индия разоряется; но обогащаются на её счет её кредиторы -- английские банкиры. Нет ничего мудреного, что английскому правительству ближе к сердцу английские банкиры, чем чуждые индусы.
   Казалось бы, что для русского Министерства Финансов, как раз наоборот, окажутся ближе к сердцу интересы русского народа, чем интересы чужих банкиров.
   Тем не менее, в том же 1893 году и в России отменена чеканка серебра за счет частных лиц, курс рубля фиксирован в золоте. Золото дорожает, и рубль, оставаясь равным 2 2/3 франкам золота, последовательно дорожает по отношению к серебру: 1 рубль кредитный равен в 1892 г. 96 к. сер., в 1893 г. --
   112 к. сер., в 1894 г. -- 136 к. сер., в 1895 г. --140 к. сер., в 1896 г. --138 к. сер., в 1897 г. -- 160 к. сер., в 1898 г. -- 156 к. сер.
   На столько же рубль дорожает и по отношению к товарам. Банкиры и послушная им печать видят только устойчивость курса в золоте и восхваляют реформу.
   Их похвалы усердно доводятся до сведения Царя.
   Земледельческая Россия платит на покрытие тех же сумм налогов и процентов, но выраженных в дорожающих рублях, возрастающие количества своих произведений; разоряется, вырождается, стонет от голода.
   Но её стоны не доходят до Государя.
   Поместный дворянин, заемщик банка или крестьянин плательщик податей, равно должны продавать на 56% больше хлеба, чем при серебряной валюте, чтобы уплатить те же проценты и те же налоги. Удивительно ли, что такое изменение всех расчетов на 56% лишает их возможности улучшать хозяйство, воспитывать детей, заставляет прибегать к новым, разорительным займам, ведущим дворянина к продаже, имения, а крестьянина к неоплатным недоимкам?
   Золотой валюте приносится в жертву поместное дворянство -- оплот престола, и крестьянское земледелие, без процветания которого немыслимо здоровое экономическое развитие страны.
   Как отражается на вывозе хлеба и полученной за него цене повышение курса нашего рубля, видно из нижеследующих сопоставлений Известий Министерства Земледелия.
  

0x01 graphic

  
   С превышением курсом кредитного рубля цены рубля серебряного ежегодный вывоз хлеба из России увеличился на 100,7 млн. пудов; ежегодная выручаемая за хлеб сумма денег сократилась на 16,8 млн. рублей.
   Так государственное хозяйство приносится в жертву золотой валюте.
   За 5 лет, с 1892 по 1897 год, в сравнении с 5 годами предшествующего периода вывезено из России лишних 503,5 млн. пудов хлеба, взамен недовыручки в 84 млн. рублей. Если бы мы сохранили серебряную валюту, эти 503 млн. пудов хлеба и эти 84 млн. рублей были бы достаточны, чтобы предотвратить свирепствующий ныне в 19 губерниях с 30-миллионным населением голод, со всеми его ужасными последствиями.
   В 1891 г. погибло от голода 656 000 человек.
   Сотни тысяч людей, которые погибнут от голода в этом году, будут жертвами, принесенными золотому тельцу фанатиками золотой валюты.
   Но кроме острого голода усиленный вывоз хлеба из России, при разорении сельского хозяйства и упадка производства, вызывает хроническое недоедание народной массы, что в свою очередь вызывает быстрое вырождение народа.
   Где богатыри Измаила, Бородина, Севастополя? Их больше нет. Крупных людей можно встретить еще только в гвардии. В армию, на смену прежних богатырей, приходит малорослая и узкогрудая, худосочная молодежь. Да и этих людей, несмотря на пониженные требования приема, всё с большим трудом удается набрать, как о том свидетельствуют ежегодные Всеподданнейшие Отчеты Военного Министра.
   Вот цифры:

0x01 graphic

  
   Возрастающий процент неспособных явно указывает на вырождение народа под влиянием тяжких экономических условий, вызванных вздорожанием денег.
   Таким образом, в жертву золотой валюте приносится здоровая мощь русского народа -- залог военного могущества России.
   Об увеличении внешней задолженности и о распродаже минеральных богатств России нет надобности и говорить. Об этом можно читать ежедневно в казенной "Торгово-Промышленной Газете".

___________________

  
   Попытаемся дать себе отчет о влиянии золотой валюты на наши дела на Дальнем Востоке.
   В нашей политике на Дальнем Востоке мы всегда встречали и будем встречать Англию в роли главного антагониста развития могущества России. Пока мы расширяли свои владения в Центральной Азии, мы соперничали с Англией на суше. По своим сухопутным военным силам Англия слабее России, и не могла ей оказывать серьезного сопротивления. Ныне мы встречаемся с Англией на берегах Тихого океана, как морская держава с морскою державою. Здесь отношение сил складывается иначе:
   Соединенный флот России и Франции, приблизительно равный соединенному флоту Тройственного Союза, почти вдвое слабее английского флота; только соединенные морские силы России, Франции, Германии, Австрии и Италии едва превышают морские силы владычицы морей.
   Известно, что для развития значительного морского могущества, для создания и содержания большого флота, необходимы, прежде всего, три главных условия: деньги, деньги и деньги. Эти деньги -- мы сами отнимаем их от себя и отдаем их Англии.
   Англия является кредитором мира на сумму, превышающую 100 млрд. фр. золотом. Всё человечество платит Англии ежегодно, в виде процентов, свыше 3,5 милрд. франков мирной контрибуции. Всё человечество платимыми процентами дает средства на сооружение и содержание английского флота -- приносит дань на упрочение морского могущества Англии. Как кредитор мира, Англия озаботилась о том, чтобы все народы были обязаны платить ей проценты самою дорогою монетою в мире -- золотом. Кроме того английские банкиры заботятся о том, чтобы золотая валюта распространялась, спрос на золото возрастал и золото становилось из года в год дороже. Это выгодно Англии потому, что народы только обязаны платить проценты золотом, но, в сущности, платят их товарами. Чем больше распространяется золотая валюта, чем нужнее и дороже становится золото, тем больше товаров должны платить задолженные народы своему кредитору -- Англии, тем большую лепту приносят они на содержание английского флота -- на рост английского морского могущества.
   Из изложенного следует, что державы, которые хотят сравняться в морском могуществе и торговом значении с Англией, принимая золотую валюту, способствуют лишь росту могущества и богатства Англии и разоряют свои народы, т. е. действуют в направлении, прямо противоположном предначертанной цели.
   Нет ничего удивительного в том, что государства с конституционным образом правления, благодаря прямой или косвенной подкупности членов парламента, были сбиты на этот ложный путь. Но до сих пор совершенно непонятно, каким образом Самодержавное, независимое от всяких влияний Правительство России, было склонено к принятию золотой валюты, к увеличению спроса на золото, к дальнейшему вздорожанию золота -- к добровольному удвоению той лепты, которую Россия платит на содержание английского флота -- на усиление морского могущества своей вечной соперницы ценою разорения своего народа, и без того небогатого и несущего огромные жертвы на расширение границ государства.
   Неужели эти жертвы приносятся без надежды на то, чтобы они когда-либо были вознаграждены торговыми выгодами?
   Ныне мы открываем себе новые рынки на Крайнем Востоке, проводим в Манджурию Великую Сибирскую Дорогу.
   Англия, Франция, Германия также хлопочут об открытии новых рынков -- для сбыта своих произведений. Что будем мы сбывать в Китай? Что будем возить по Великой Сибирской Дороге?
   Вот как складываются до сих пор наши торговые сношения с Китаем. Заимствуем данные из отчетов Департамента Таможенных Сборов:
  

0x01 graphic

  
   Мы видим почти неподвижную сумму нашего ничтожного вывоза в Китай и постоянно возрастающую сумму нашего ввоза из Китая -- постоянно возрастающий отрицательный торговый баланс.
   И эта торговля будет постоянно оставаться убыточной, и зло будет возрастать вследствие введения у нас золотой валюты.
   В Китае монетной единицей остался до сих пор серебряный таль, равный 37,02 г чистого серебра = 8 фр. 22 сант. Сер. = 2 р. 5,5 к. сер.
   Золотая валюта дорожает ежегодно по отношению к серебру; наш кредитный рубль в 1893 г. фиксирован в золоте, а не в серебре, а потому его отношение к талю изменяется:
  

0x01 graphic

  
   Товар, который обошелся русскому купцу с доставкою в Китай в 180 рублей серебром и который может быть продан за 100 талей, дал бы ему в 1892 году 25,5 р. барыша, в 1893 году только 3 р. прибыли, в 1894 г. -- 29 р. убытка, а в 1897 году убыток достиг бы 52 р.
   Вывоз в Китай становится все более затруднительным, потому что одна и та же серебряная цена в Китае, при размене на золото, дает с каждым годом меньшую золотую цену.
   Те же препятствия в разнице валюты встречают и европейцы при ввозе товаров в Китай, но они легче с ними справляются, благодаря большему совершенству и большей дешевизне своего фабричного производства. Наша же промышленность может соперничать с западноевропейской только в России, благодаря высоким покровительственным пошлинам. Китай наверняка не установит покровительственных пошлин в пользу наших произведений, и произведения нашей промышленности всегда будут устраняемы с китайских рынков произведениями наших конкурентов, особенно Англией, пользующеюся преимуществами дешевой морской доставки, благодаря своему громадному торговому флоту, на сооружение которого мы же косвенно даем ей постоянно возрастающие средства.
   Между тем, если бы мы сохранили серебряную валюту, дело обстояло бы иначе.
   За товар, который обходится с доставкою на китайский рынок в 800 франков и который в 1873 г. европейский купец мог продать с барышом за 100 талей (822 фр. до демонетизации серебра), ему пришлось бы, благодаря вздорожанию золота, требовать в 1893 г., чтобы выручить ту же сумму золотых франков или фунтов, или марок, уже 171 таль, в 1895 году 203 таля, а в 1897 г. 237 талей1.
   При громадном удешевлении производства и сокращении до минимума личной прибыли, европеец ухитрился бы понизить свои требования на несколько процентов.
   Между тем, русский купец, пользуясь преимуществами одинаковой с китайской серебряной валюты, продолжал бы предлагать свой товар за 100 талей, и выручал бы всё те же 205,5 рублей; таким образом, без труда и с выгодою для себя он изгнал бы европейских конкурентов с китайских рынков. Тогда расцвела бы русская промышленность, но уже не под сенью покровительственных пошлин, а благодаря громадному спросу на ее произведения со стороны азиатских рынков.
   Тогда Русское политическое влияние в Китае разрасталось бы параллельно с широким развитием русской торговли.
   Но все это сон, осуществление которого принесено в жертву золотой валюте.
   ___________________________________
   1) Благодаря изменению цены серебра по отношению к золоту: до 1873 года (до демонетизации серебра) унция серебра стоит на Лондонском Рынке 60,8 пенсов, в 1893 г. -- 35,6 п., 1895 г. -- 30 п., а в 1897 году 25 п.
  
   Еще важнее отрицательное значение нашего перехода к золотой валюте для наших отношений к Индии.
   Газеты спорят о том, враждебной ли политики мы должны держаться по отношению к Англии или искать союза с державою, с которою наши интересы враждебно сталкиваются во всех частях света, где только существуют русские интересы.
   Не стану вмешиваться в этот спор; но позволю себе напомнить римскую пословицу, гласящую, что и для достижения мирных целей не следует забывать о войне -- si vis pacem, para bellum...
   В Индии народ понял, как его разоряют подготовительными мерами к золотой валюте, фиксациею курса рупии, скорее и легче, чем понял это русский народ, потому что это изменение денег выразилось там в особенно грубой и наглядной форме, благодаря некоторым особенностям и обычаям страны.
   Индус хранит свои сбережения не в процентных бумагах, не в чеканенных рупиях. Он переплавляет сбереженные в хороший год серебряные рупии в слитки, в домашнюю утварь, в украшения для женщин, -- причем знает прекрасно, сколько серебряных рупий содержится в каждом из хранимых серебряных предметов.
   В черный день он относит эти предметы в продажу, чтобы приобрести хлеба, или заплатить налоги. Но после 1893 года ему не дают более за продаваемый предмет того количества рупий, которое в нем содержится. За слиток, в котором содержится 100 рупий, (индус сам сплавил его из 100 рупий) ему предлагают в 1897 году только около 61 рупий. Он идет в казначейство и просит принять слиток по весу в уплату налога в 100 рупий; ему отказывают. Он отправляется на монетный двор; ему объявляют, что чеканка серебра за частный счет прекращена указом английской королевы. Индус должен отдать слиток в 100 рупий, чтобы заплатить налог или долг в 61 рупию. Он разорен, и он знает, что его разорил указ английской королевы, изменившей его старые серебряные деньги. Он знает также, что он занимал у английского банкира эти самые 100 рупий, а тот теперь принимает их в уплату лишь 60 рупий долга.
   И он возмущается против англичан -- и междоусобная война, возникшая на экономической почве, потрясает теперь английское владычество в Индии.
   Индусы всегда смотрели на Россию, как на свою предопределенную судьбою освободительницу. Если бы Россия сохранила свою серебряную валюту, если бы среди ужасов голода и междоусобной войны Индия видела рядом с Англией, безжалостно затягивающей над страною золотую петлю, Россию, облеченную в свои унаследованные от прежних Царей серебряные ризы, под сенью которых процветающий русский народ обещал бы такое же процветание Индии, -- тогда стоило бы кликнуть клич, и Индия с её 250-миллионным населением пала бы к ногам Русского Царя, взирая на Heгo, как на своего освободителя.
   Да и не для одной Индии Русский Царь стал бы Царем-Освободителем.
   В 1900 году, если сбудутся молитвы угнетенных земледельцев всех стран, Брайнен будет избран на пост Президента Соединенных Штатов. Он обещает сокрушить владычество золотой валюты и снять с золотого креста изнемогающее на нем трудящееся человечество. История увенчает его неувядаемою славою за освобождение человечества от величайшей несправедливости и тягчайшего экономического кризиса, которому когда-либо подвергались народы.
   Если бы Россия удержала свою серебряную валюту согласно советам Мелина, если бы мы присоединились к франко-американскому соглашению относительно восстановления свободной чеканки серебра, эта слава принадлежала бы навсегда Русскому Царю -- слава освобождения всего трудящегося человечества от еврейской эксплуатации и еврейского владычества.
   Но и это -- только прекрасный сон, осуществление которого принесено в жертву золотой валюте.

______________________

  
   В тот же день, 13 мая 1898 года, Орловский Областной Съезд Сельских Хозяев постановил следующую резолюцию:
   "Съезд, принимая во внимание,
   1) что основною чертою переживаемого сельско-хозяйственного кризиса является общее падение цен на все произведения земледелия и что нынешний подъем цен является случайным и исключительным, как обусловленный всемирным недородом 1897 года;
   2) что падение цен имеет теснейшую связь с увеличением покупной силы золота, вследствие лишения серебра его прежнего характера валютного металла;
   3) что фиксация курса русских бумажных денег на золото и фактический переход к золотой валюте сделали Россию участницею мирового земледельческого кризиса, грозящего затянуться на неопределенное время, -- постановил:
   представить г. Министру Земледелия о необходимости подвергнуть вопрос о русской денежной системе новому пересмотру, с точки зрения интересов русского сельского хозяйства и с точки зрения последствий для России, в виду отказа её от её исторической серебряной монетной единицы; в случае же, если таковой пересмотр представится неудобным, съезд, имея в виду, что введение новой золотой единицы отягчило крестьянские выкупные платежи и ипотечные долги частного землевладения более чем на пятьдесят процентов, -- считает необходимым представить, в интересах справедливости, о перечислении указанных долгов на новую монетную единицу, по её сравнительному достоинству к настоящему серебряному рублю, на который были писаны все обязательства".

XIV. Умирающий богатырь (10 апреля 1899)

   Только что вернулся из Европы. Странное вынес я оттуда впечатление... Помните "Жизнь" Гоголя?
   "...Стоит и распростирается железный Рим, устремляя лес копий и сверкая грозною сталью мечей, вперив на все завистливые очи и протянув свою жилистую десницу. Но он неподвижен, как и все, и не тронется львиными членами".
   Так ныне, в каком-то оцепенении, неподвижна почти поголовно вооруженная Европа.
   Ни потеря Фашоды Франциею, ни грубое издевательство над германским флагом в Самоа не выведут ее из этого оцепенения. Словно чего-то ждут...
   Ждут нарождения нового века...
   Тихо кончается старый XIX век, рожденный в крови французской революции, вскормленный потоками крови наполеоновских войн. Медные трубы и чугунные орудия напевали колыбельную песнь новорожденному веку; штыки седой гвардии расчищали ему жизненный путь; один из величайших гигантов военной истории осенял его своим знаменем.
   Кровавый век, железный век -- по всем предзнаменованиям.
   Аустерлиц, Ваграм, Бородино, Лейпциг; Ватерлоо; защита Севастополя... Сколько крови, сколько трупов! --
   Железный канцлер. Создание Германской Империи из крови, пролитой при Садовой, под Седаном. Милитаризм. Земля ощетинилась штыками поголовно почти вооруженного человечества...
   Еще немного лет тому назад мы спрашивали себя, в какой ужасной, братоубийственной войне отойдет в вечность этот героический век?..
   Но не лязг железа, не гром орудий, не победные трубы напутствуют отходящего старца. Не потоки крови утоляют жажду его предсмертной агонии.
   Покрытый славными ранами, борец за освобождение человечества, за независимость, за объединение народов, умирает в сетях международной биржи. Его негодующий голос заглушают иерихонские трубы, да звон золота, за которое проданы плоды великих подвигов, a его предсмертную жажду утоляют слезы, горькие слезы голодающих от Гибралтара до Тихого океана.
   И здесь, как в начале века -- трупы; сотни тысяч, быть может, миллионы трупов. Но не покрытые боевыми лаврами трупы погибших на полях сражений; нет, увенчанные мученическим венцом скелеты людей, которых земля, упитанная кровью предков, перестала кормить, устилают путь грядущему, вероятно золотому веку.
   В начале века кровью погибших на полях сражений написаны славные страницы истории. Этими кровавыми жертвами воспитывался народный дух, обновлялись государства. Ими долго будут гордиться народы.
   Ныне на грудах бескровных жертв голода воздвигается золотая цитадель позорного иудейского владычества.
   Каким образом жалкая раса, не давшая человечеству ни одной гениальной идеи, ни одного научного открытия, не приписавшая себе, даже в самоописании, ни одного великодушного подвига, -- каким образом эта презренная раса стала владычицею мира?
   Этот своеобразный народ широко понял пророчество Второзакония, главы VII:
   22) "И будет Господь, Бог твой, изгонять перед тобою народы сии мало по малу; не можешь ты истребить их скоро, чтобы (земля не сделалась пуста и) не умножились против тебя полевые звери;
   23) но предаст их тебе Господь, Бог твой, и приведешь их в великое смятение, так что они погибнут;
   24) и предаст царей их в руки твои, и ты истребишь имя их из поднебесной: не устоит никто против тебя, доколе не искоренишь их".
   Человечество призвано очистить землю от диких зверей, чтобы, своим трудом превратив землю в цветущий сад, уступить этот земной рай избранному народу.
   Но как искоренить проживающее на земле человечество после того, как оно приведет землю в надлежащий порядок для его законных наследников? Как вытеснит их избранный народ, который труд считает наказанием, чуть не позором, а для того, чтобы стоять в бою, слишком боится смерти?
   -- Дан и ключ к неразрешимой, на первый взгляд, задаче:
   "Ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать". (Второзаконие, XV 6).
   Пока государства Европы соперничали в военной доблести, избранный народ, исполняя заповедь Моисея, ссужал их деньгами, необходимыми на вооружения, достигая, таким образом, обещанного экономического господства с одной стороны, с другой -- давая людям средства взаимной резнёй очистить землю для терпеливых наследников человечества.
   Но народы утомились жестокостями войны.
   Наступила продолжительная мирная эра. Вся воспитанная в боях энергия человечества превратилась в трудовую энергию, направилась на земледелие и на промышленность.
   Земля, упитанная кровью, воздавала сторицею за кровь и труд. Потребности земледельцев росли. По их спросу возникали фабрики и заводы. Из земли вырастали пышные города. Избыток товаров направлялся в дальние страны, постепенно увлекаемые всемирным прогрессом. Национальные богатства росли. Старые долги становились едва заметным бременем для богатеющего человечества. Экономическое господство грозило ускользнуть из рук избранного народа. Что делать?
   -- Тогда из золота и серебра, которыми народы могли расплачиваться по своим долговым обязательствам, евреи в 1873 году выкинули серебро, объявив международными деньгами одно золото.
   Народы, в каком-то странном ослеплении, несмотря на предостережения выдающихся экономистов, один за другим полезли в золотую сеть, расставленную им сынами израиля, добровольно лишая себя права расплачиваться серебром, добровольно сокращая наполовину запас международных денег.
   Денег стало вдвое меньше. Деньги стали вдвое дороже. Товары стали вдвое дешевле. Те же суммы долгов и налогов стали вдвое обременительнее. По долгам приходится расплачиваться двойными количествами товаров, произведений земли и труда. Напрасно человечество надрывается в отчаянных усилиях; его труд ведет лишь к истощению, так как большая его часть идет на приращение денежного могущества мирового кредитора, отмеряющего себе и труд, и товар двойною мерою. Никаких количеств производимых товаров не хватает более на покрытие процентов по долговым обязательствам. Приходится прибегать к новым займам -- народы изнемогают под бременем возрастающих до баснословных размеров государственных долгов, которыми определяется их зависимость от племени израилева.
   В результате -- возникновение баснословных денежных богатств с одной стороны, возрастание вопиющей нищеты и народных бедствий с другой.
   Голод в Испании, в Италии, в Австрии, хроническое, при возрастающем вывозе хлеба, недоедание и наконец, острый голод в России, непрекращающийся голод в Индии.
   А надо всем этим бедствием возвышается в сиянии славы грандиозное изваяние Золотого Тельца, которому все жертвы угодны, перед которым всё пало ниц.
   Нищета материальная порождает нищету духовную: Голос "неподкупной" печати, авторитет науки, гражданский долг, совесть -- всё становится предметом торга.
   За деньги печать отрицает народные бедствия, закрывает глаза на их истинную причину, ученые проповедуют заведомо ложные теории, субсидированные агенты морочат толпу несбыточными утопиями социализма.
   Силою денег иудеи, чтобы отвлечь внимание общества от главной причины бедствия, выдвигают в подкупленной печати на первый план второстепенные вопросы внутренней политики, создают политические процессы и министерские кризисы.
   Во Франции горсть еврейских капиталистов держит под шахом французскую армию.
   В других странах представители имен, составляющих гордость национальной истории, приходят склонить свою шпагу и свой герб перед царями биржи или их ставленниками, чтобы приблизиться к денежному ящику.
   Ныне иудей может самодовольно повторить потомку славного рода слова
   "Змея Тугарина":
   ...Настанет тяжелое время,
   И внуки твои будут внукам моим
   Держать золоченое стремя.
  
   Сколько крови, доблести и славы в начале века! Сколько нищеты, позора и грязи в конце!
   Успеет ли старый богатырь перед кончиною разорвать золотые узы или новому веку суждено родиться в этой грязи, воспитываться в культе Золотого Тельца? В этом или в будущем веке новый Владимир-князь, возмущенный дерзким глумленьем над трудящимся человечеством и над всеми его святынями, крикнет, негодуя, на вызов Змея Тугарина:
   Нужда хоть заставит пройти чрез грязь,
   Купаться в ней свиньи лишь могут...
  
   И найдутся ли еще богатыри, которые повторят властное слово? Не знаю...
  
  

XV. Справка о способах введения золотой валюты в разных странах (15 ноября 1902)

   7 июня 1899 года новый Монетный Устав упразднил прежнюю российскую денежную систему, основанную на серебре, установив монетной единицей новый, золотой рубль в 17,424 доли чистого золота. Этим законодательным актом завершена денежная реформа, и всякие споры о ней, став, да выяснения её практических результатов, праздными, прекратились.
   Признавая все преимущества, которые доставляет некоторым странам золотая валюта, нельзя, однако, отрицать того факта, что во всех странах замена серебряной или двойной валюты единой золотой валютой, вызывая понижение товарных цен, сопровождалась тяжким сельскохозяйственным кризисом, который в свою очередь отражался и на обрабатывающей промышленности. Этого факта и не отрицают защитники золотой валюты, но указывают обыкновенно на последующее падение цены серебра, вследствие его перепроизводства, как на обстоятельство, не позволяющее более пользоваться белым металлом, как мерилом ценностей, вследствие неустойчивости его собственной цены. Так поступает и "Торгово-Промышленная Газета", давая в N 241 от 31окт. 1902 г. в статье "Новое падение серебра" целый ряд поучительных сведений о причинах падения цены серебра, о времени, когда это падение началось и о причинах демонетизации белого металла.
   К сожалению, в эту весьма важную и поучительную статью вкралась странная опечатка, а именно, вместо слов: "Десять лет тому назад цена серебра в Лондоне была 61,125 пенсов за стандартную унцию" следует читать: "Тридцать лет тому назад" и т. д.
   Сама по себе эта опечатка не имела бы большого значения, если бы в связи с дальнейшим изложением не давала читающей публике неверного представления о фактической стороне дела, столь близко касающегося её интересов. Именно далее статья гласит: "Решающим для судьбы серебра годом был 1893 год, когда в Америке были прекращены обязательные закупки серебра, и в Индии были закрыты монетные дворы для свободной чеканки серебра". Здесь повторяется та же ошибка на двадцать лет, ибо решающим годом в судьбе серебра был и всегда выставляется 1873 год, когда Германия, демонетизировав серебро, признала валютным металлом одно золото.
   Далее статья указывает, как на причину падения цены серебра на его непомерно возрастающую добычу. Действительно в пятилетие 1871--75 года средняя годовая добыча серебра составляла 1970 т, a в 1899 г. -- 5202 т; добыча серебра возросла в 2,6 раза. Но в разбираемой статье ничего не говорится о том, что в пятилетие 1871 -- 75 года средняя годовая добыча золота составляла 174 т, а в 1899 году достигла 461 т, т. е. возросла за тот же период времени в те же 2,6 раза.
   Каким это образом совершенно одинаковое увеличение добычи золота и серебра могло вызвать понижение цены серебра почти в три раза, совершенно не отразившись на цене золота?
   Очевидно из изложенного, что понижение цены серебра произошло не вследствие его перепроизводства, a именно вследствие его демонетизации и сокращения на него спроса со стороны монетных дворов.
   Истинную же причину демонетизации серебра, средства, которыми она была достигнута, а также имеющую мировое значение цель, которая при этом преследовалась, постараюсь изложить ниже.
   Когда английское правительство в 1816 году, по почину лорда Ливерпуля, демонетизировав серебро, приняло единую золотую валюту, оно этою мерою вызвало, по свидетельству парламентской комиссии 1822 года, острый промышленный и земледельческий кризис, путем вздорожания денег, создавший значительные выгоды для банкиров в ущерб производительно трудящимся классам населения.
   Урок не пропал бесплодно для банкиров и для племени израилева, живущего эксплуатацией производительно трудящегося человечества; опыту, сделанному Англией в 1816 году, надлежало дать более широкое распространение. К несчастью, французский закон 7 жерминаля 1803 года устанавливал для Франции, а с нею и для всего мира прочное, непоколебимое отношение цены золота к цене серебра = 15,5 : 1. Однако случай нарушить этот закон, обеспечивавший всему человечеству правильное пользование двумя валютными металлами, представился после победы Германии над Францией: Молодая Германия видела в полученной от Франции военной контрибуции неисчерпаемый золотой запас, а во Франции новые люди, составлявшие временное правительство, с одной стороны не обладали достаточною опытностью, с другой -- нуждались в деньгах для целей выборной агитации. Этим историческим моментом племя банкиров воспользовалось весьма искусно сначала в Германии, а затем и в других странах, для увеличения, путем сокращения мировых денег, дороговизны и силы денег, а вместе с тем и своего влияния на экономическую и политическую жизнь народов.
   Относительно Германии заимствую сведения из сочинения "Reichsgold odеr Weltgеld" Рохуссена отделы I и II.
   В июне 1871 года германскому Рейхстагу был предложен проект унификации восьми монетных систем, господствовавших в новообъединенной империи. Все эти монетные системы были основаны на серебре, за исключением города Бремена, имевшего золотую валюту. Немедленно образовалась в Рейхстаге "свободная комиссия", возникшая сама собой из сознания полезности своей деятельности, и с величайшею поспешностью, уже 13 того же июня, просветила рейхстаг своим докладом, явно клонившимся в пользу золотой валюты.
   Против единой золотой валюты высказывались Мориц Моль и д-р Гестнер. Но так как в Германии в то время обращалось значительное количество золотых крон и фридрихсдоров, а также иностранной золотой монеты, то они высказывались в пользу двойной валюты, биметаллизма. В то же время шла речь о том, следует ли выпускать золотую монету достоинством в 30 марок или 20 марок, и какое следует отпечатывать на ней изображение: императора Вильгельма, Германии и т. п. Последнее всех интересовало и весь вопрос рассматривали, как вопрос монетный, но отнюдь не валютный, в котором понимали очень мало.
   При обсуждении "монетного закона" (как он впоследствии и назван: "Munz-gesetz" члены рейхстага, евреи Бамбергер и Ласкер настояли на дополнениях к предложенному правительством закону, а именно статьями 10 и 11, которыми разрешалась свободная чеканка золота за частный счет, а правительству вменялось в обязанность извлекать из обращения крупную серебряную монету.
   "Что касается вопроса о двойной и единой валюте, то он разрешится практически, когда будут определены основания чеканки серебряной монеты", так успокаивали рейхстаг сторонники золота, и рейхстаг вотировал монетный закон, предполагая обсудить в будущем вопрос о валюте.
   Когда 29 Марта 1873 года в том же рейхстаге, тот же Мориц Моль, уже с большею настойчивостью указывал на убытки, могущие произойти от избрания единой золотой валюты, то Geheimer Ober Regierungsrath d-r Michaeles успокоил рейхстаг заявлением, что золотая валюта уже введена фактически на основании дополнений 10 и 11 статьями к монетному закону 1871 года.
  
   Относительно введения золотой валюты в Соединенных Штатах Северной Америки и прекращения свободной чеканки серебра во Франции мне писал, отвечая на мой запрос, известный знаток монетного вопроса. A. Chabry от 23 марта 1899 г.:
   "Вот история введения золотой валюты в Соединенных Штатах:
   В 1873 году конгресс принял предложение: кодифицировать в одном тексте, для удобства публики, разновременно изданные монетные законы (здесь также о валюте даже речи не было). Серебряный доллар был в то время, как и с основания республики, legal tender -- законной монетной единицей; все прежние законы, которые предстояло соединить воедино, признавали его таковым. По невниманию или умышленно, в новой редакции закона серебряный доллар не был упомянут в числе монет, которые могли чеканиться по распоряжению секретаря казначейства. Новый закон прошел в конгрессе, который не дал себе труда проверить, точно ли новый текст соответствует старому, который предполагалось воспроизвести. Президент Соединенных Штатов в то время, Грант, подписал, не читая, новый закон, как простое повторение старых, и только после подписания закона заметил, что серебряный доллар перестал быть монетной единицей. Был ли это обман, или случайность? -- Сенатор Бек из Кентукки неоднократно объявлял, что Грант узнал об искажении текста закона только после его подписания, и что Грант допускал как достоверное, что всё было рассчитано, чтобы выхватить его подпись".
  
   Во Франции обман еще очевиднее. Продолжаю выдержку из письма А. Шабри:
   "7 cентября 1873 года секретным письмом, которое никем, кроме небольшого числа сообщников, не было читано, временно исполняющий должность министра финансов Desseligny (министр Magne был тогда в отлучке -- он по-видимому, не решался снабдить письмо своею подписью) прекратил свободную чеканку серебра для частных лиц. Desseligny исчез из министерства финансов через 15 дней; он и пробыл-то там всего месяц. В 1876 году, т. е. через 3 года, Leon Say испрашивал у палаты разрешения, декретом сократить или приостановить свободную чеканку серебра под тем предлогом, что оно понизилось в цене. Значит, Leon Say знал, что без разрешения палаты нельзя было законно ни сократить, ни приостановить свободной чеканки, иначе он не испрашивал бы этого разрешения. Но при этом он осторожно умолчал о том, что прекращение свободной чеканки серебра есть уже совершившийся факт, и что именно этот в течение трех лет незаконно существовавший факт и есть причина понижения цены серебра, которое он выставлял предлогом для прекращения свободной чеканки.
   И до сих пор ни один депутат французской палаты не знает об этом факте. Слишком долго рассказывать вам, как я добился того, чтобы увидать письмо, о котором идет речь. Но доказательством того, что заинтересованные группы знают тайну обмана, может служить тщательность, с которой скрывается письмо Desseligny. Я не мог опубликовать письма, текст которого мне известен неофициально. Поэтому я официально испрашивал его сообщения. Мне отказали письмом, которое я сохранил, и в котором говорится, что я прошу сообщения секретного документа".
   Леон Сэй убедил палату: свободная чеканка серебра прекращена во Франции. Примеру Франции последовали Бельгия и Швейцария.
   Итак, секретный документ, тщательно скрываемый от законодателя и от народа -- вот закулисная причина мирового денежного переворота.
   Действительно, мы видим, что замена серебряной валюты золотой всюду происходит помимо воли законодателя, как бы проводимая какой-то темной силой, действующей за кулисами.
   Это и побудило известного финансиста Alphonse Allard охарактеризовать всю совокупность событий, только что описанных, метким названием: "lе crime menetaire de 1873" (монетное преступление 1873 г.).
  
   Даже в России, где и мысли, казалось бы, не могло быть о том, чтобы финансовою политикою страны руководили какие-либо другие интересы, кроме интересов государства, демонетизация серебра предшествует законодательному акту, установившему новую валюту.
   В 1893 году, когда новое издание монетного Устава подтверждает, что единственной законной и непременяемой монетной единицей Российской Империи является серебряный рубль, -- в том же 1893 году монетный двор по распоряжению министра финансов прекращает чеканку серебра за счет частных лиц, принимая, таким образом, меру, обесценивающую эту законную монетную единицу.
   В то время как совершенно неподготовленная печать "всесторонне" обсуждает предстоящую реформу, в то время как Государственный Совет неоднократно отвергает проект министра финансов, принимается ряд мер в области монетного законодательства, не предрешающих вопроса о валюте, но неотложных, не могущих ждать всестороннего обсуждения вопроса по существу Государственным Советом. А затем Всеподданнейший Доклад министра финансов на 1897 год оповещает, что "основные начала законопроекта о введении в России золотого обращения исподволь вошли уже "в жизнь страны" и что "размен кредитных билетов по курсу 1 р. 50 к. кред. за 1 р. зол. фактически уже осуществлен". "Таким образом", заключает официальный документ, "ныне предполагается лишь закрепить то, что в сущности уже сделано, и что отменять было бы опасно и даже невозможно".
   Повсюду, как видите, одно и то же:
   Всюду золотая валюта вводится помимо сознания и воли законодательной власти.
   А сторонники золота в каждой стране, где предполагается ввести золотую валюту, указывают на обесценение серебра, но при этом умалчивают о том, что это обесценение белого металла есть результат его демонетизации, всюду проведенной в обход закона.
   В результате золото, вследствие исключительного спроса со стороны монетных дворов, значительно вздорожало. Выраженная в золоте цена серебра и всех товаров понизилась. Зависимость производительно трудящего человечества от банкиров-кредиторов значительно возросла. Влияние их племени на экономическую, а затем на нравственную и политическую жизнь народов возросло и продолжает возрастать. Евреи в Европе становятся правящим классом населения.
   Во Франции еврейское или погрязшее в еврейских гешефтах правительство возводит гонения на католическое духовенство.
   В Италии военный министр -- еврей.
   В России столицы кишат евреями, а черта еврейской оседлости отходит в область предания.
   В Англии лорд-мэр Лондона, еврей, нарушает обязательную вежливость по отношению к румынскому посланнику за то, что румынский народ осмеливается защищать свою страну от мирного завоевания евреями.
   Лишь в Германии горсть аграриев, тесно сплотившись, отстаивает еще родную землю против победоносного вторжения избранного племени, невзирая на оскорбительные издевательства либеральной и социалистической прессы, руководимой евреями.
   Но эти защитники родной страны понимают, какие преимущества дает евреям вздорожание денег путем распространения золотой валюты, и германские аграрии -- биметаллисты.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"