Всё - неправда. Мне тут сказали, что правда только в вине
Я думаю, что не в вине, а, сразу так - в водке.
Помню, блевал. Играл Игги Попа на одной струне
И, пачкая руки, изнемогал, разрезая селёдку.
Резал морковь, свеклу, картофель и сильдерей
Я готовил то, что называют "селёдкой под шубой"
Отзывался на хлопание прихожих дверей
И пританцовывал под собственное "шуба-дуба".
Шуба висела в прихожей, дуба я так и не дал
Я очнулся на утро в городе Краснодаре
Вылез из поезда, увидел унылый вокзал
Написал эсэмэс тогдашней своей подруге Наталье
"Милая, тут, понимаешь, такая хуйня"...
Двадцать дурацких слов, бессмысленных, лживых
Про то, что я далеко, и денег нет у меня
Хотелось выпить, и получалось фальшиво...
Я вспомнил этого кадра, с которым мы
Начинали вчерашнее утро. Я не согласился
С ним в том, что правда, конечно, в вине, и до Костромы
Откуда слинял этот бомж однажды, нам не случится
Доехать. Увидеть тысячелетние церкви, услышать звон
Фальшивых колоколов, фальшивый, как они сами
Потом завалиться в какой-нибудь костроминский притон
И от говна-мусоров отбрыкиваться ногами
Объяснять: "Ну же, падлы, я - почти что из Костромы
Я здесь по воле Господа Бога"...
И отчего это я, скотина, с ними на "вы"
И, тут же - о том, что у нас, у скотов, одна лишь дорога...
Я не вернулся из этого трипа, хоть не уезжал
А проснулся утром в своей вонючей постели
Гудело в ушах. Квартира гудела, как ростовский вокзал
И свитер, когда я его надевал, пах прелью.
Я вышел из дома. на улицу. Город был скуп
На тех, с кем я провожу обычно субботу
Я шел по Пушкинской, нем, невменяем и глух
Я шел, как на Голгофу, к себе на работу
Начальник сказал мне в тысячный раз, что я - дерьмо
И что я не способен быть тем, кого он хочет во мне увидеть
Я сказал ему: "Викторыч, ну тебя нахуй". Открыл окно
Где-то справа сиял собор, но я его не увидел
Я спросил у друга Бориса: "Чувак, ты знаешь, в чём истина?
А, впрочем, не отвечай - хуй будет с ней, хуй будет с ним".
Он ответил цинично: "Серёга, пойду я пописаю,
И после этого мы с тобою поговорим"...
Мы пили вино, водку, коньяк, кока-колу
Но отчего-то не стали хотя бы немного умней
Мы говорили о Боге, о женщинах, о наших с ним школах
Но каждый раз, когда раздавался шорох дверей
Мы оборачивались к двери и произносили: "Здравствуйте
Мы покупаем картриджи. Что там у вас?"
Мы с другом Борисом, как парочка пидорасов
Херили, что говорили между собою, несколько раз
Совсем недавно мы говорили о Боге
Пытались спорить: правда - она в вине или не в вине
И, наконец, смирились с дерьмом, с природой
Сказали три слова друг другу и очутились во вне
Себя, своих безупречных суждений
Своих междометий и даже своей пустоты
Мы очутились вне тысяч и сотен столетий
И даже задумались: стоит ли нам
Грешным, убогим, трусливым
Мерзким подонкам
Обращаться друг к другу на "ты".