Я люблю ночь, ночью лучше думается. Родители легли спать, и я могу делать что угодно. Могу до утра просто слушать музыку и курить в окно, несмотря на то, что завтра надо идти в школу. Мне плевать. В последнее время мне на все плевать...
Все началось в восьмом классе. Тогда я стал панком. Помню 25 мая 2000 года, как будто это было вчера. У меня - последний день уроков. После шестого часа я выхожу из школы и иду в Восьмуху - это двор рядом с нашей школой. Там сидят два моих друга из девятого гуманитарного: Хэл и Кир. Они говорят, что раз у меня последний день, то это нужно отметить. Мы идем в магазин, покупаем по бутылке "Старого Мельника" и пачку "Парламента". Садимся на траве в ста метрах от набережной Москва реки - моя школа на Знаменке, и все путешествие занимает у нас 10 минут. Мы сидим, болтаем о жизни и пьем пиво.
Тут Хэл предлагает посвятить меня в панки. Надо сказать, что мне и до этого немного нравилась группа "Король и Шут". Мои друзья обливают меня, одетого в яркую желтую майку, пивом и засовывают в помойку, объявляя, что я теперь панк. Тогда я не понимал, что это событие во многом определит мою жизнь. И еще я не понимал, что тот день постепенно приведет меня к моему нынешнему восприятию мира.
Я поступил в новый девятый гуманитарный. У нас в классе есть один парень, Игорь. Он марксист, и за это его прозвали Совком. Как-то мы с ним разговорились, и я начал понимать идеологию левых движений. Весь девятый класс я старательно корчил из себя панка, глубоко не вдумываясь в смысл моего кривляния. Проблемы начались летом. Как-то мне стало хреново, и я начал вспоминать слова Игоря. Я начал понимать то, о чем он говорил. Наступила осень. Шатаясь по Москве с Севой - это мой лучший друг, мы с ним знакомы с двух лет - я впал в глубокую депрессию. Я понял, что большинство людей в этом мире серы и похожи на муравьев или пчел, в общем на общественных насекомых. Они придумали себе правила, по которым легче жить. И эта легкость заменяет свободу.
Я никогда не был бедным. Я не из пролетарской семьи. Но я смог ощутить все говно этого мира. И теперь я даже сожалею о том, что в моей жизни был этот день - 25 мая 2000 года. Теперь, учась в одиннадцатом классе, я постоянно нахожусь в одном из двух состояний: либо я пьян, либо я испытываю глубочайшую депрессию. Я не панк. Я просто неформал. Я муравей, не пожелавший жить в муравейнике.
Многие говорят, что коммунистическая анархия (отсылаю к Кропоткину) возможна. Для меня это утопия. Я вижу, что мой бунт ни к чему не приведет, разве что к моей смерти. Но я бунтую. Бунт ради бунта - вот вся идея. Мне доставляет душевное удовлетворение сам процесс попытки отказа от жизни по правилам и традициям нашего общества. И эта попытка всегда останется попыткой - одиночка не может ничего изменить. А я по натуре одиночка. У меня есть друзья, но они меня плохо понимают. Почему? Не знаю.
Мне кажется, что я никогда не смогу никого полюбить. Странно. Самые длинные мои отношения с девушкой длились примерно две недели. Я девственник, и никого никогда не любил. И не полюблю. Да, в моей жизни будет секс, но не будет любви. Почему? Опять же не знаю.
Примерно год назад я полюбил ночь. Ночью муравьи спят. Ночью легче вырваться из оков депрессии. Ночью я не вижу ненавистной мне толпы.
И я всегда буду любить ночь. Ночью лучше думается.