В сером полумраке этого мира горы казались черными, словно столбы адаманта. Они высились над миром, грозно сдвинув свои отроги, словно солдаты в фаланге. Горы были черны. И даже снег, лежавший на верхушках некоторых сопок, казался каким-то грязным.
Тропа, петлявшая по дну перевала в этих древних, стылых горах, узкой лентой убегала на восток. Туда же брел и бродяга, кутавшийся в замызганный коричневый плащ, надвинув поглубже на лоб копюшен. Тяжело передвигая ноги, он поминутно поправлял продолговатый сверток тряпья на спине, порой оскальзываясь на булыжниках, но при этом, не произнося не слова. Он шел под акомпонимент ветра, гуляющего в перевале. Из-под копюшена вырывались клубы пара, свидетельствовавшие о том, что человеку тяжело было дышать здесь, на высокогорье. Однако он упорно продвигался вперед. Над вершинами взмыл орел, гордо раскинув крылья, он парил несколько минут в лучах уходящего солнца, а потом, очевидно узрев на земле добычу, камнем бросился вниз и исчез за ближайшей сопкой.
Бродяга метнулся в ту сторону, легко перепрыгивая с валуна на валун. Он пробежал по склону около полулиги, удалившись от тропы на приличное расстояние. Внезапно, за невысоким холмом, открывшимся ему сразу же за сопкой, он увидел тоненькую, едва различимую струйку белого дыма. Замерев на секунду, он поправил сползший в очередной раз сверток, поплотнее надвинул капюшен и двинулся в направлении холма. Он неспешна взобрался на вершину, аккуратно выглянул из-за чахлых кустиков, росших почти на самой вершине. На противоположном склоне холма, на относительно ровной площадке, чуть ниже вершины, громоздилась хижина.
Маленький домик был сложен из плоских, округлых камней, которые валялись в округе в изобилии. Стены были обмазаны глиной, для того, что бы ветер не задувал в щели. Крышу домика покрывала солома. Очевидно, когда-то это была охотничья заимка горцев, но после многочисленных воин, голода, мора и прочих неурядиц охотники в этих краях повывелись, а хижина осталась, и была обжита. Несколько минут путник провел в своем укрытии, словно размышляя, спуститься к хижине или нет, однако потом встал и, не таясь, побрел к ней. Из-под ног сыпались мелкие камешки, но человек особо не скрывался, здраво рассудив, что лучше не таиться, ибо местные обитатели были суровыми людьми и могли огреть дубинкой при неожиданном появлении.
О том, что его заметили, путник понял, почти спустившись к хижине.
Дверь жилища тихо скрипнула, из проема выскользнул человек. Низенький, коренастый, средних лет мужчина, прятал свои руки в широченных рукавах балахона. Путник примирительно поднял руки, показывая пустые ладони. Мужчина вынул руки из рукавов, показав загрубевшие, обветренные ладони.
- Приветствую тебя, путник, - напыщенно сказал мужчина.
- Здравствуй, - раздался тихий, чуть с хрипотцой, голос из-под капюшона.
- Что ты забыл в этих суровых краях? - все так же церемонно спрашивал хозяин лачуги, словно он был герцогам, принимавшим гостей у ворот своего замка.
- Давай обсудим это под кровом твоего дома! - нахально предложил бродяга.
Хозяин хмыкнул, однако отворил двери своей хижины перед незнакомцем. В лицо тому ударил теплый воздух, пропитанный запахом трав и овечьих шкур. Человек сделал шаг вперед, проходя в гостеприимно распахнутый проем. Оглядевшись по сторонам, следом зашел и хозяин.
Тем временем бродяга сделал шаг к расположенному в дальнем конце помещения очагу, стянул на ходу перчатки и протянул длинные, тонкие пальцы к огню. Он зябко сжимал руку в кулак, пока хозяин запирал дверь на щеколду. Мужчина деликатно кашлянул за спиной гостя.
- Простите, - хрипло отозвался гость, - Я должен был представиться, но холод совсем выбил у меня из головы все мысли. Он повернулся к хозяину и откинул капюшон. Мужчина растерянно моргнул. В тусклом свете очага и небольшой, коптящей лучины хозяину открылось лицо гостя - худое, заостренное, бледное, его хозяину нельзя было дать и тридцати. Его обрамляли пряди черных волос, не достававших до плеч, по которым уже струилось серебро седины. Но не это смутило хозяина. Глаза человека были перевязаны белой, непрозрачной повязкой, закрывавшей почти половину лица.
- Да ты слепой! - удивленно выдохнул мужчина.
- Может быть и так, - печально ответил гость, - Меня зовут Айвар. Я держу сюда путь из самого Сотриана.
- Да как же ты сюда добрался такой??? - воскликнул хозяин - Просто чудо, что ты вышел на мою сторожку!
Айвар печально улыбнулся, стягивая со спины свою ношу.
- Я не настолько слеп, как вам кажется. Просто... - он задумчиво провел рукой по подбородку, - Людям не стоит видеть моих глаз... А как зовут вас?
Он пододвинул гостю грубо сколоченный треногий табурет. Айвар прислонил сверток к стене, придвинул табурет к очагу и присел на него, подставив теплу спину. Тем временем хозяин занялся разделкой туши какого-то зверька, которую прервал визит Айвара. В комнате повисло молчание, а Айвар осмотрелся. Маленькая комнатка с низкими потолками была скромным пристанищем этого старого отшелника. Вдоль стены стояла длинная, крепкая лавка, самодельный стол, в дальнем углу стоял топчан, на который были навалены шкуры. Айвар взглянул на хозяина. Грузный мужчина, уже не молодой, по его лицу было видно, что прошлая жизнь его была не простой, на голове зияла приличная плешь. Он ловко орудовал ножом, разделывая мясо.
Хозяин тоже поглядывал на парня. Особенно часто его взгляд останавливался на повязке гостя, его взор просто невольно тянулся к ней, словно к чему-то запретному, но такому интересному.
- Откуда путь держишь? - нарушил затянувшееся молчание Хенг.
- С торговым обозом вышел из Сотриана... Только обоз остановился в предгорьях на какой-то ярмарке, а я дальше пошел.
- Хм... - неопределенно хмыкнул мужчина, - И куда направляешься, если не секрет?
- На восток... - неопределенно сказал Айвар, ковыряя носком своего ветхого сапога трещину в полу. - Кстати, а что там на востоке?
- Горы... - махнул рукой Хенг, проворно промывая мясо в миске с водой. - Тут на много лиг только горы. Там, дальше по тропе стоит форпост Торгового Конгломерата, который заправляет в местных краях. А за ним... За ним развалины старой крепости, которые нынче оккупировали г'хоты.
- Кто? - с интересом отозвался Айвар.
- Местное, полудикое племя. Дальше, за развалинами их территория. Г'хоты были потомками горцев. Говорят, много лет они провели в какой-то долине, глубоко в горах. Но потом выползли из своей норы, потихоньку расселились по восточным областям. Совершенно дикие люди. Денег не признают. Живут охотой да нападают на караваны, которые рискнут пройти по горам. Тропа то по их территории проходит.
- Крепость, говоришь, - задумчиво произнес Айвар.
- Да так, название одно. Я, правда, сам издали видел, но ничего там интересного нет, - Хенг ловко водрузил на очаг котел с водой. - Г'хоты не слишком о ней заботились, так что она уже вся трещинами пошла. Ведь, изначально форпост тот ставили из расчета на то, что крепость отбить удастся. Да ты и сам увидишь, не форпост, а сруб бревенчатый там.
- А ты тут вроде потомка горцев? - хмыкнул после продолжительного молчания Айвар.
Хенг разразился глухим, лающим смехом. Смеялся он долго и со вкусом, размазывая невольно выступившие слезы по щекам. А отсмеявшись, ответил.
- Ну, что-то вроде... Давай, поедим, что ли, - котелок на огне уютно булькал, разнося по сторожке теплый запах.
Ели молча. Айвар вяло ковырял ложкой, любезно уступленной ему хозяином. Сам Хенг ел широким ножом, хотя и было не слишком удобно, однако он старался быть гостеприимным. Изредка он поглядывал на гостя, но Айвар сидел, погруженный в свои мысли, вращая ложку между ладонями. Взгляд Хенга вновь и вновь останавливался на непроницаемой, серой повязке на глазах Айвара. И порой ему казалось, что не такая уж она и плотная и если приглядеться то, можно разглядеть там, в самой толще, на грани видимости, не глаза, но иное... Что-то... Такое... Без...
Айвар встал, подошел к стене завалился на жесткое сидение, поплотнее запахнувшись в плащ, и отвернувшись от хозяина.
Хенг знал, что гость ему ничего плохого не сделает, только чем скорее он уйдет из его дома, тем лучше будит для всех. Мужчина еще посидел за столом, задумчиво глядя на свои руки, потом накрыл остатки ужина крышкой, встал и подошел к своей кровати.
- Завтра, если захочешь, я провожу тебя к форпосту, - сказал он в сумрак, снимая с себя телогрейку и оставаясь в короткой, хлопковой сорочке.
- Лучше покажи мне, как добраться до развалин, - повернулся к нему Айвар.
- Хорошо, - грустно ответил хозяин, туша лучину. В последнем всполохе огня Айвар увидел на груди мужчины, чуть выше выреза рубахи клеймо каторжника. Помещение погрузилось во мрак. Айвар снова отвернулся к стене, накрываясь плащом с головой.
- Вон там, - тяжело дыша, выпуская клубы пара изо рта, Хенг ткнул в сторону невысокой гряды, за которой открывался очередной перевал. Там, почти на самой границе видимости, виднелись черные громады, когда-то величественно называвшиеся крепостью. В легкой дымке тумана трудно было разглядеть детали. Лишь тускло светились непонятные огоньки где-то, где по замыслу древних зодчих была стена. Лишь нагромождения высоких, цельных камней, похожих на идолов горцев были видны с этой высоты. Но и они казались не больше песчинки. Правее, в нескольких лигах от замка виднелся, как и говорил за ужином Хенг, деревянный форпост Конгломерата. Там было оживленнее. Издали можно было разглядеть нечеткие фигуры часовых.
- Насмотрелся? - нетерпеливо спросил мужчина у Айвара. Лицо молодого человека было направленно в сторону древнего замка. Если бы на глазах не было повязки, то Хенг бы видел, как они сузились до размеров щелочек. Он всей своей фигурой подался в сторону развалин, втягивая ноздрями холодный, горный воздух. Его цель была именно там, он это чувствовал, сильнее, чем прежде.
- Вполне, - ответил парень, легко спрыгнув с валуна, на котором обозревал окрестности, бодро побежал вниз по склону.
Беглый каторжник двинулся следом, что-то недовольно ворча себе под нос. Он нагнал парня у самого подножия горы. За это утро они перекинулись всего парой фраз.
- А как ты здесь очутился? - поинтересовался Айвар, скорее из вежливости, чем из любопытства.
- Места здесь хорошие... - неопределенно мотнул головой Хенг, - Тихие...
- Ну да, конечно... - хмыкнул парень, - А на форпосте о твоем существовании знают?
Хенг оступился на покатом камне и больно ушиб палец не правой ноге, зашипел, однако, взяв себя в руки, ответил:
- Знают. Но внимания не обращают. Какое им дело до меня-старика? - он ковылял следом за Айваром, поглядывая по сторонам, в поисках мелкой добычи. Для этого он еще при выходе взял с собой короткий лук, но он только мешал на протяжении всей дороги, больно хлопая верхней своей оконечностью по затылку мужчины.
- А что за истуканы стоят на въезде в замок? - поинтересовался Айвар.
- А... это... - отдуваясь, ответил Хенг, - Да кто их знает. Среди дикарей ходила легенда о каком-то Слепом Палаче, которому они порой приносят жертвы, что бы тот обходил их стороной. Вот и изображение его вырезали. Безликое... Но подробностей я не знаю.
Подумал и добавил:
- Да и они сами, наверное, не знают, - и хрипло рассмеялся.
Вот, из-за склона показалась хижина - хлипкая и крохотная на фоне гор. Хенг с облегчением выдохнул. Эта утренняя прогулка порядком его утомила, но Айвар не выказывал ни малейших признаков усталости. Он также бодро двигался вперед, не оглядываясь по сторонам, словно гончая, вставшая на след.
- Ну что, прощай, - сказал Айвар, стоя у дверей хижины. - Удачи тебе.
- И тебе счастливого пути, - устало ответил Хенг.
Айвар развернулся и зашагал в направлении горной тропы, с которой сошел недавно, преследуя орла. Хенг не был сентиментальным человеком и не испытывал ни малейшего чувства сожаления или грусти по поводу ухода гостя, нарушившего его уединение. Лишь облегчение появилось в его душе. Уж слишком опасным казался ему парень, слишком страшно было узнать, что у него под повязкой.
Айвар обошел форпост по гряде, тянувшейся чуть западнее. Ему не хотелось терять время в этом бревенчатом срубе, где он не узнал бы ничего ценного. Впервые за долгое время он ощущал Тропу. Он еще не стоял на пороге этой Тропы, но она была где-то рядом, а именно в старинных развалинах. Это он чувствовал. Его распирало от нетерпения, он жаждал быстрее встать на неё, что бы уйти из этого мира. Его руки, словно руки пьяницы, тянулись к заветному кувшину с вином. Форпост остался далеко за спиной, зато впереди уже виднелись серые истуканы Слепого Палача - несуразные идолы дикого племени безмолвно взирали на парня. Он остановился, скинул с плеч свой сверток и начал разматывать длинный моток ткани из которого постепенно начал высвобождаться меч. Длинное, чуть изогнутое лезвие, коротая, простая рукоять, обтянутая кожей. Это было оружие войны, а не оружие парадов - страшное в своей холодной простоте. Поудобнее перехватив рукоять, он двинулся вперед, не торопясь, не скрываясь от дикарей. Он знал, что его заметили. Заметили и уже готовились встретить. Проходя мимо каменного идола, повинуясь какому-то слепому инстинкту он пнул статую и та с грохотом повалилась на землю.
Первый горец, выбежавший на встречу Айвару из темного проема крепости, как и все дикари этого племени, был одет в стеганную куртку, с нашитыми на неё медными бляхами, бородатый и нестриженый, он сжимал в руках длиный, гладко обструганный кол. Айвар легко перерубил эту палку пополам одним взмахом меча. Горце выкрикнул что-то на гортанном языке, прыгнул вперед, Айвар легко шагнул в сторону и ткнул в сторону противника мечом. Острие скользнуло по медной бляхе, вспороло толстую кожу на груди, оставив глубокую рану под сердцем. Горец повалился на колени, блаженно улыбаясь. Айвар даже не посмотрел в его сторону. Он уверенно шагнул в проём.
- Мой легат, посмотрите, - указал на одинокую фигуру, движущуюся по направлению к развалинам старой крепости, часовой.
Легат - старый вояка, отличавшийся неуемной любовью к вину и кабацким дракам, был сослан командовать этим сторожевым постом несколько лет назад, после очередной разухабистой драки, в которой он умудрился покалечить нескольких горожан, но за многочисленные заслуги его не разжаловали, а отправили подальше. За те годы, что он просидел в этой серой, скучной крепости, на его памяти не было ничего интересного. Даже бесконечные стычки с дикарями г'хотами не вызывали у него никаких эмоций. Дикари были злобным, не умеющим воевать народом, который давил числом и умением быстро передвигаться в горах. Как и все предыдущие дни, этот легат коротал за кружкой пива в своей коморке.
- Он обошел наш форпост? - спросил легат, задумчиво щурясь.
- Так точно, - ответил часовой.
- Хм, - он с трудом разбирал очертания фигуры путника в этой бесконечной, серой мгле. Лишь очертания меча в его левой руке давали легату пищу для размышлений. - Пришлите мне Согдена! Он у нас самый глазстый.
Через минуту по ступеням лестницы на стену взбежал молодой солдат в кожаной тужурке. Видно было, что его растолкали ото сна.
- Что ты видишь? - спросил легат, указывая пальцем на удаляющуюся фигуру, - Мне говорили, что ты можешь разглядеть гнездо орла из одного конца перевала в другом.
Парень смущенно кашлянул и, сощурившись, начал разглядывать человека, стремительно приближающегося к проему в стене. В этот момент из проема выбежал первый горец. Движения человека солдат не успел уловить. Он увидел повалившуюся на землю фигуру горца и на миг человек обратил свое лицо в сторону крепости.
- Командир, - задумчиво ответил Согден, - На его глазах повязка.
- Он что, слепой? - удивился легат
- Очень может быть... - задумчиво ответил солдат, - Вот только слепые так не дерутся...
Айвар знал, что его ждали, еще с того самого момента, как обошел укрепление Торгового Конгломерата и ступил на дорогу, ведшую к проему. Он ощущал, как десятки пар глаз следят за каждым его шагом. Он шел прямо в яму со змеями. В любой другой ситуации он бы свернул, но его ждала Тропа. И чем ближе он к ней подбирался, тем сильнее ощущал, что в конце этой Тропы его будут ждать. Именно эта тропа приведет его к осколку прошлого, который он потерял несколько лет назад. И поэтому ему нельзя сворачивать. Как только он шагнул в проем на него, дико вереща, прыгнули горцы. В темноте старинных залов крепости он ориентировался на звук. Тут стоял тяжелый дух. Горцы были не слишком чистоплотным народом... Однако Айвар дышал ровно, уверенно, ни на секунду не сбиваясь с ритма. Он знал, что разворошил осиное гнездо. Замок уже наполнялся монотонным гулом. Горцы шли на последний бой, признав в нем ужас древних легенд.
Айвар просто убивал. Его ждала Тропа.
Опершись о дугу лука, Хенг стоял на вершине сопки, с которой открывался обзор на все окрестности. Ему была видна и крепость Конгломерата, на стенах которой сгрудился в это момент, пожалуй, весь гарнизон. Он видел и развалины, в которые медленно входил его давешний гость - странный парень с повязкой на глазах и с пустотой вместо глаз... Он слышал вой, который разносился из старой крепости, видел, как вспыхивают в ней огни, и как что-то с грохотом рушится и обваливается.
- Вот они и пришел... Слепой Палач... - задумчиво пробормотал себе под нос беглый каторжник.
Темный, пустынный коридор с низкими потолками и стенами из необделанного камня... Вот что представляла из себя эта Тропа. И Айвар наконец-то стоял на её пороге. Распоротый в нескольких местах, заляпанный кровью плащ он отстегнул и отбросил в сторону, оставшись в одной только войлочной куртке, по которой на плече и под лопаткой растекалось два алых пятна. Он провел пальцем по кромке лезвия своего меча, с неудовольствием отметив, что оставил на нем несколько зазубрин. Но его уже ничто не могло остановить. Он встал на Тропу. Древние зодчие знали, где строить. А несчастные г'хоты просто попали на его пути - на Пути Айвара Шээта! Впервые за многие годы Айвар ощущал свою реальную силу. Равно как и проклятие, которое он получил в Бездне. Он не хотел этой бойни - Бойни имени Айвара во имя Шээта отца его. Но так было надо. Айвар сделал шаг по Тропе. Потом еще один. А потом еще и еще. В ушах его звучал лишь голос Римэ:
Мы вернулись домой! Мы вернулись домой!
Встречай своих воинов! Мы вернулись домой!
И Айвар запел. Он сорвался с шага на бег, пока окончательный мрак не поглотил его. Он бежал все быстрее и быстрее, не заботясь о том, что ничего не видит не перед собой не позади...
Внезапно он оступился и кубарем полетел вниз. Он по-детски зажмурился. Если ты ничего не увидишь, то ничего плохого и не произойдет. Он все летел и летел вперед. Словно лавина в горах. Словно волна во время шторам. Оставляя за собой разрушенные города и сожженные мосты.
Внезапно его падение прекратилось. Под своими пальцами он ощущал холодную почву. Он поднял голову и огляделся по сторонам. Вокруг стоял дремучий сосновый лес, покрытый вечной серой пеленой. Он лежал на небольшой поляне - проплешине этих могучих порослей. Внезапно что-то холодное и мокрое ткнулось в затылок полулежащего Айвара. Он легко откатился в сторону, вскакивая на ноги и выставляя перед собой клинок. Перед ним стоял волк - крупный, зрелый. Мощные лапы, широкая грудь, хищный оскал. Из кустов вышло еще двое. Такие же сильные и опасные.
- Это он, - положив на холку зверя руку, сказал вышедший следом мужчина.
Сделав шаг в сторону напрягшегося Шээта, он распахнул свои объятия, и промолвил:
- Здравствуй, Айвар...
- Здравствуй Игнат, - ответил Айвар, отбрасывая в сторону меч и шагнул в объятия старого друга.