Мертвые не видят снов. Вопреки расхожему мнению, они все-таки ощущают боль, пусть и отличную от той, что испытывают живые. Колдуны и специалисты по изучению мертвечины утверждают, что это призрачные боли. Память о том, что должно испытывать живое существо. Жрецы Солнцеликого Брезга утверждали, что эту боль испытывает не мертвая плоть, а духовное тело, которое удерживается темным колдовством в гниющей оболочке.
Однако снов мертвые не видят. Они не ощущают физической усталости. Само существование в мертвом теле в корне отличается от жизни. Мертвым даже кажется будто они дышат, другие могут ощущать обезвоживание, даже усталость или сонливость, не испытывая действительной потребность ни в чем.
Многие мертвые, вновь обретя рассудок после уничтожения Уразы Тернового, не выдержали и начали сходить с ума, не справляясь с таким существованием.
Но он был другим. Он не чувствовал сонливости, но, прикрыв глаза, погружался в видения, которые иначе чем сном назвать было невозможно.
В этих снах ему виделась чернота. Вокруг него вился дым, обволакивая его руки, подобно еще одному слою кожи. Пальцы сжимали неведомое оружие, сотканное из дыма, на вид невесомое. Он видел, что рядом с ним скользили над землей такие же фигуры, сотканные из дымной черноты.
Дальше видения путались, являя лихорадочную череду обрывочных образов. Вот он оказался в широкой зале, полном мертвецов, бросившихся на черные фигуры. Вот он в облаках, озаряемых вспышками молний, а перед ним мертвец, череп которого пылает ярчайшим зеленым пламенем. Вот его секира, сотканная из едкого дыма, сшибается с клинком, пылающим зеленым пламенем. Сон кончается вспышкой и сильной болью, которую он ощущает так явственно, будто тело все еще живое, а прямо меж ребер вторглось нечто инородное, прорезав плоть насквозь...
И тогда он вновь видит небо. Веки не открывал - их нет, как и кожи вообще, потому иногда сложно было отличить видения от реальности.
Небо этого умирающего гиблого мира. Вокруг пустоши, полные бесхозной нежити и редких живых существ, спрятавшихся за рядами частоколов и высоких стен.
Большинство слуг Уразы Тернового обрели разум вместе со всеми воспоминаниями. Его нынешний спутник и вовсе говорит, что никогда и не терял память.
Однако сновидец не помнил вообще ничего. Во время пробуждения у него не было брони, никаких опознавательных знаков, будто он и не служил никакому кемету, что казалось совершенно невозможным.
- Чекан, все нормально? - обратился к нему другой мертвец, держащий в руках копье, замотанное в какое-то тряпье.
У него не было имени. Только топор, из-за которого его спутник и прозвал его Чеканом. Никаких воспоминаний и сплошные странности.
- Я задремал.
- Задремал? Опять?
Копейшик фыркнул. Первое время он не верил, но сейчас начал считать Чекана необычным и странным мертвецом.
Чекан чувствовал напряжение. Копейшик вглядывался вдаль. Ночное небо заволокли облака, сплошная чернота, но мертвецы неплохо видели в любое время суток. Это все чертова магия.
- В чем дело?
- Живуны преследуют людей.
- Далеко?
- Километр. Может чуть более.
- Идем.
Чекан резво вскочил на ноги. Копейшик издал звук, отдаленно напоминающий вздох. Вместо этого получился какой-то скрип. Он ведь не мог дышать.