Гвейн кричал. Он был напуган. Таким Элина его никогда не видела. Гвейн в свое время считался человеком исключительно храбрым и смелым. Отец говорил ей, что только благодаря его выдержке удавалось избегать ножей наемных убийц. Но с нежитью Гвейн никогда не сталкивался. Он умел убивать людей, умел их калечить, даже мог обращаться со всяким зверьем, но нежить...
Так быстро она точно не бегала. Хорошо, что они додумались обуть ее в простецкие сандалии. В аристократской дамской обуви она бы давно упала.
Элина и сейчас едва не потеряла равновесие. Благо, успела выбросить вперед руки и тут же вскочить на ноги. Чертовы юбки мешали бежать. Да и сейчас она двигалась больше по инерции, не ощущая тело. Конечности ныли от усталости, а неподготовленные легкие сдавило от обрушившейся на них чудовищной нагрузки.
Гвейн и Дункан бежали рядом. У одного меч, у другого топор. Они ведь могут легко ее обогнать и бежать себе дальше. Пустить ей кровь - дело то. Элина читала записки местного воеводы - окровавленной плотью ему не раз приходилось успешно сбивать живунов со следа.
- Догоняют. Проклятье.
Она не оглянулась. Просто не могла. Элина и вперед то посматривала с трудом. От сильной усталости голова западала, а дыхание становилось совсем тяжелым. Гвейн и Дункан могли не пускать ей кровь, а просто оставить ее позади, но они держались рядом...
Вдруг ее что-то дернуло. Это Гвейн ухватился за плечо. Рванул ее так резко, что она едва не упала.
Перед ней оказалась одна из тварей. Живун.
Живуны - нежить. Твари, одержимые плотью живых существ. Когда-то они были людьми, но мерзкая магия кеметов изменила их тела настолько, что эти твари походили на людей только очертаниями, являясь по сути опасными и отвратительными чудовищами. Бывалые борцы с нежитью говорят, что живуны - сами по себе не самые опасные слуги кеметов, но их относительная слабость и животная глупость с лихвой искупается тем, что живуны практически всегда передвигаются огромными стаями.
Прямо сейчас перед ней была оживленная магией тварь. Безгубый рот был клыкаст и страшен, кожа почерневшая, частично скрытая в обрывках одежды. Рядом еще один живун. И еще один. И еще... В сгущающихся сумерках она видела только очертания других тварей.
Гвейн встал с одной стороны, Дункан с другой.
- Миледи. Мы постараемся отвлечь на себя этих тварей.
Стиснув зубы, она кивнула, хоть они все равно уже не смотрели на нее. В глазах щипало, сердце бешено стучало. Она не собиралась погибать здесь. Не для того она пересекла добрую половину пути...
Твари бросились всем скопом. Гвейн сумел отсечь голову живуну, но другой разорвал ему икру, еще две твари повалили на землю воина, а третья буквально разодрала ему глотку. Топор Дункана застрял в черепе живуна, опрокинувшего его на землю. Чудовищно сильная тварь без особенных усилий расколола его череп.
Далеко убежать Элине не удалось. Ее опрокинуло на землю. Костяная лапа давила на плечо. Отвратительная тварь была прямо на ней. Нос полностью обвалился, но, в остатках безжизненной плоти и кожи угадывались черты лица. Белки остекленевших глаз пожелтели. Пасть здоровенная. Ни дыхания, ни пара - ничего. Живуны были практически бесшумны, лишь изредка издавая звуки вроде хрипа или хрюканья, будто подражая живым тварям.
Элина пыталась оттолкнуть живуны, вырваться, но всякая нежить сильнее человека. Живуны же без оружия могли бороться с вооруженными солдатами. Для этого мертвеца Элина - беззубый котенок.
В глазах мутнело: от недостатка кислорода и от слез.
Но вдруг хватка ослабла. Элина слышала хрип и глухой хруст. Лапы живуна вцепились в нечто, торчащее из его черепа. Пасть широко раскрыта, как у какой-нибудь рыбины, выбранной на поверхность.
Череп живуна пробило копье. Он дернулось, оставив от черепа только нижнюю челюсть. Некто оттолкнул тело мертвеца в сторону.
Человек с копьем был замотан в темные одеяния подобно какому-нибудь пустыннику: ни лица, ни даже глаз. В один прыжок он оказался совсем близко, копьем, словно дубиной, оттолкнул одного живуна, лезвием рассек надвое голову второму. Последний не остановился, но вдруг в поле зрения Элины появился еще один человек с топором, одним ударом отделивший голову твари от мертвого тела.
Второй человек был большим и грузным. В руке у него был топор, а из-под одеяний проглядывали грязные рыжие локоны. Грязная рыжая борода.
Ничего подобного до этого Элина не видела. Гвейн и Дункан были одними из лучших наемников отца. Ей и самой доводилось видеть, как они расправлялись с вооруженными людьми. Но против мертвецов люди ее отца оказались абсолютно беспоиощными.
Эти двое - рыжебородый и копейщик - не просто были не наравне с живунами. Они вдвоем с легкостью противостояли им. Нет, не просто противостояли. Они доминировали. Доминировали подобно каким-нибудь дрессировщикам с обученными хищниками.
Наконечник копья снес половину головы еще одной тварью, удар древком с удивительной скоростью и чудовищной силой отбросил живуна в сторону. Он не успел подняться, когда топор рыжего раскроил черепушку.
Следующим удар тупой части топора буквально разнес голову живуну. Кости многих мертвецов были трухлявыми. Без голов тела трепыхались, некоторые пытались встать, но на них истребители мертвецов не обращали никакого внимания.
Элина едва не сорвалась с места, но с трудом взяла себя в руки, хоть соображала она через силу, ощущая себя скорее участницей какого-то дурного и абсолютно нереального сна. Голос разума пробился через страх, он и подсказывал, что с этими людьми ей всяко безопаснее, чем надвигающейся темноте, где мертвецы ориентируются лучше любых хищников.
Она едва не вскрикнула, когда живун вцепился в руку копейщику, но Элина не услышала ничего. Спаситель не проронил ни звука. Он и ничего сделать не успел, когда рыжебородый рубанул по шее твари. Тело обмякло, челюсти разомкнулись. Элина не увидела крови - только слои разодранной грязной ткани.
- Остальные дали деру.
Голос рыжебородого были глухим и тихим.
- Эти давно не ели. Совсем хилые и трухлявые. Девчонку не сожрали?
- Нет. Все на нас бросились.
Дыхание участилось. Элине показалось, будто она сейчас вновь обрела способность дышать. Она с трудом поднялась на ноги. Ее тело обессилело, ноги не слышались ее. Все болело. Бегство бессмысленно. Они сами сказали, что тут полегли не все прожорливые твари. Да и эти люди, способные расправиться с оравой нежити, точно ее нагонят.
Наверное, колдуны. Простые люди не способны на то, что сделали эти двое. Кто еще может противостоять мертвецам? Они ведь не просто им противостояли - они были сильнее и быстрее.
- Я Элина, - выдавила из себя девушка, голос был совсем хриплым. Язык пересох и еле волочился во рту.
Копейщик обернулся. Элина с трудом устояла на ногах. Лицо стало каким-то глупым, глаза округлились, рот приоткрыт. Теперь понятно, откуда такая сила.
Часть ткани, что прикрывала лицо, была разорвана. Отчетливо была видна почерневшая кожа, безгубый рот, обвалившийся нос и пустые глазницы, в которых горели золотистые огоньки.
Нежить. Ее спасители были мертвецами. Второй тоже обернулся. Морда по-прежнему замотана.
- Тихо-тихо. Побежишь - живуны тебя на части разорвут.
Он обращался к ней. И говорил, как человек. Элина пятилась назад инстинктивно, хоть и знала, что покойник прав. Споткнулась. Упала на землю. Боли не почувствовала. Тело вообще от усталости почти утратило чувствительность.
- Вы сами хотели меня съесть, - прошептала Элина.
- Мы бы с тобой тогда не разговаривали, дура.
Все походило на нелепый дурной сон, будто ее уже сожрали живуны, а мозг еще видел какие-то невнятные видения и грезил о спасении.
Копейщик обшаривал трупы. Труп Гвейна. Наверное, хотел сожрать. Элина открыла было рот, до которого дотянулась редкая слеза...
- Ты глянь, у этого медальон с ястребом, - послышался голос копейщика.
- И что?
- Это же знак Навайского княжества.
- Мы направлялись туда, - подала голос девушка, которая так и не двигалась с места, будто вросла в землю.
- Ага, я заметил, причем по самой границе мертвых земель.
- На это были причины, - только и выдавила из себя девушка.
- Да, я и не сомневаюсь.
К ней мертвецы не проявляли никакого интереса. Гвейн мертв. Дункан мертв. Кто его знает, что случилось с теми, кто путешествовал вместе с ними. У нее на глазах растерзали мальчонку, который хотел пойти учиться к церковникам в Терессе.
Небо почернело. По нему неслись темные облака, которые угадывались только по пропадающим и вновь открывающимся взору звездам. Теперь она вообще не понимала, где находится.
Ферик - купец и проходимец - уверял, что сотни раз ходил в обход законов великого князя. Огибал границу по мертвым землям. Его тоже, наверное, разорвали на части. А ведь их ведь предупреждали, что со смертью Уразы Тернового на окраинных землях стало еще опаснее. Мертвецы теперь двигались бесконтрольно и хаотично.
Живуны напали на них как звери. Они действовали как звери. Агрессивно и жестоко, сбившись в дикую и опасную стаю, но ее спасители были совсем другими.
- Кто вы?
- Я Степан из Красна-Брега, а это Чекан, - копейщик мотнул головой в сторону рыжего.
Элина в недоумении посмотрела на них. Она помнила, что говорили ей учителя. Армии нежити - десницы Гибельной Порубии, а генералы и жрецы ее - кеметы. Именно кеметы повелевают армиями мертвецов, и именно они наделены разумом. А остальные покойники - безвольные марионетки. Этим всегда объяснялось то, что живого мертвеца нужно уничтожить и неважно, что за оболочку выбрала извращенная магия кемета.
Но эти двое - Степан и Чекан - никак не походили на кеметов, пусть Элина никогда и не встречала повелителей мертвечины. Но она твердо была уверена, что генералы богини тьмы выглядят иначе.
- Что за Красна-Брег?
- Обычная деревенька. На берегу речки находится.
- Почему вы спасли меня?
- Это все этот дурень, - Степан рассеянно махнул рукой в сторону рыжего, хоть Элина этого жеста в темноте уже не видела.
- Прости, раньше не поспели, - подал, наконец, голос Чекан, который оказался совсем близко. Сейчас его темная фигура казалась угрожающей.
Голова шла кругом.
- Мы мертвые. Меня убили еще лет пять назад, а этот вообще ничего не помнит, - доносился из темноты голос Степана.
- Вы что кеметы? - вырвалось у Элины.
Молчание было недолгим. Копейщик остановился, глядя на Элину. Она бы все равно не поняла смысла жеста, даже будь совсем светло, ведь физиономия Степана омертвела и не выражала никаких эмоций.
- Ну и дура... Стал бы я драться с живунами тогда? Любой кемет может заставить их плясать и скакать вокруг.
- То есть вы...
- Конечно, мы не кеметы, - голос копейщика почти не менялся, но Элина явственно ощущала раздражение. Или это ее собственное воображение, добавляла покойнику эмоций, которых быть не должно...
Она, наконец, смогла нормально дышать. Сердце немного успокоилось, но усталость никуда не ушла. Напротив, она навалилась на Элину с новой, колоссальной, силой. Все тело стало таким грузным, да и веки тяжелели. Соображать становилось трудно, но пока у нее получалось воспринимать то, что ей говорили спасители и одновременно сомневаться в реальности происходящего.
- После смерти Уразы Тернового многие мертвецы обрели разум. Очень многие.
Элина кивнула. Это полностью противоречило всему тому, что ей было известно про мертвецов (впрочем, она никогда не отличалась глубокими знаниями в этой области). Она, как и всякое разумное живое существо, знала о том, что не более полумесяца назад был уничтожен Владыка кемет Ураза Терновый, которого многие окраинные князья и лорды называли величайшим из врагов всех живых тварей. Он же считался повелителем самой большой армии мертвецов и предводителем других кеметов.
И, насколько было известно Элине, никто не знал, кем был уничтожен Ураза Терновый. Из-за этого повсеместно уже начинали сочиняться разнообразные, пока противоречащие друг другу, истории о том, как именно пал Ураза Терновый.
Но ей было известно, что окраинные земли, равно как и Мертвые пустоши, погрязли в хаосе, устроенном неуправляемыми покойниками.
Но она никогда не слышала, что смерть Уразы Тернового вернула его слугам разум.
- Но если мертвецы обрели разум, почему тогда война не кончилась? Почему эти кинулись на нас?
- Много причин. Долго объяснять. Живуны, вон, вообще вынуждены пожирать мясо живых тварей. Обретя разум, они все равно становятся безумными и дичают. Сбиваются в стаи как звери...
- Ты не заметил ничего странного в этих живунах? - неожиданно спросил доселе молчаливый Чекан.
- Заметил, конечно.
Никто из них больше не проронил ни слова. Она же ничего странного не приметила, хоть никогда и не была специалистом по мертвечине. Дикие, охочие до мяса твари, что тут может быть странного?
- А что странного?
- Они были не разумными.
Степан, кажется, ничего пояснять не собирался. От лишних расспросов Элину избавил Чекан.
- Живуны обычно сходят с ума, когда выходят из под контроля кемета, но эти были не безумными. Они именно были неразумными.
- Их контролировали, да? Кеметы возвращаются?
- Не знаю. Я не ощущаю давления, - вновь вмешался Степан.
- Давления?
- Да, мы, воскрешенные, ощущаем давление кеметской магии.
Она хотела подойти к телам Дункана и Гвейна, но боялась попросить помочь ей. Боялась даже идти, пробираться к ним самостоятельно через темноту, в которой лежали разрозненные куски ее товарищей и агрессивных мертвецов.
Ей было противно. Противно от того, что не смогла даже нормально проститься с ними, а сейчас оскорбляла их своей трусостью. Ведь, если бы они использовали ее для отвлечения, то всяко бы остались живы.
- Чего расселась? Пошли, - бросил ей копейщик. Он оказался совсем близко. Рядом второй.
Элина взглянула на него удивленно. Идти? Куда?
- Не зря же мы тебя спасли - отведем до ближайшего города.
- А как же они? Вы...- она не успела задать вопрос, тут же осознав всю глупость. Всюдц тела сжигают. Даже тела бедных и незнатных, чтобы те не стали пополнением армии покойников.
- Живуны полакомятся ими. Скоро их тут будет очень много.
К ее плечу легко притронулся Чекан. Она невольно вздрогнула и отшатнулась от мертвой руки.
- Мне жаль, но тут нельзя задерживаться. Это опасно.
- Ага, и опасно не для нас, - добавил Степан.
В этом споре не было смысла. Элина кивнула и пошла следом...