История жизни, пятнадцатый том.
А кто мы друг другу? Да в общем, никто.
Нам выковал души какой-то Левша...
Не любо - не слушай, а врать не мешай.

Ты говорил: "уедем в подлунный край,
В отпуск, где ставить незачем копирайт,
Где горизонт свободен от потных морд,
В южный Аид, на пляжи Стикса, на соляной курорт".

Ты говорил: "уедем, вот наш билет,
Визы я взял, страховку возьми в столе.
Рейс объявили, и ждет только нас пилот.
Наша ль вина, что дом не заперт, и в форточку намело?"

Наша ль забота, что не допелось, жахнуло, не срослось?
Пусть остается молочной спелость, пепельным - шелк волос.
Будто на слайде, рассвет застынет; ляжет на горизонт
Солнечный край, половинка дыни, вневременной сезон.

Ты говорил: "Поехали, не гадай,
Там у ворот под камень бежит вода,
Вечной прохладой встретит пещерный холл,
Пением струн, тишиной и влагой, миром твоих стихов.

Под ноги ляжет мягкий зеленый мох...
Что за привычка во всем находить подвох?
Я же не силой тащу тебя отдохнуть,
Просто устали, себя позабыли мы. Едем, решайся, ну?"

Просто устали мы, страшно устали, жить не осталось сил.
Сколько веков обороты считали мира вокруг оси?
Мне собираться долго не надо, едем без багажа.
Мох, тишина, говоришь? Прохлада? Солнца не будет? Жаль.

История жизни. Конец, эпилог.
Свинцовые воды обнимут весло.
Здесь не к чему, милый, привязывать нить.
Не любо - не помни. Ступай, отдохни.