Неторопливо стираю пыль забвения с ярких образов ставшего привычным. Неторопливо и нехотя, как тревожат затянувшуюся гнойную рану для того, чтобы обезвредить проникшую внутрь инфекцию. Яд, влитый в меня разноцветными каплями - это хмурое небо чужого города, первое цветение яблонь в саду, дурман смутных желаний и странных чувств, захвативших меня. Краски и цвета, приглушенные и сочные, принадлежащие не то чудесному сну, не то зыбкой мечте, проступают в мыслях, освобожденные от налета безысходности. Являя обретенную заново свежесть, они даже начинают казаться красивыми и робко играют бликами в лучах рассвета нового существования. И я верю в отжившие свой век образы, и образы оживают всё больше с каждым вечером, проведенным в глубокой задумчивости. Картина, которую они рисуют в моём воображении, настолько явственна, что возникают сомнения относительно того, является ли текущая реальность таковой. Быть может то, другое - настоящее? Значит, мне хочется вернуться туда? А что там, за порогом, и существует ли дверь, ведущая в прошлое? Дверь, за которой кончается явь, растворяясь под властью сонных фантазий, как слоистый туман расползается на клочки под теплым дождем солнечных лучей...

Солнечный блик на раскрашенной восходом стене дома, благодарно подмигивающего своими окнами обогревшему его от зимней промозглости солнцу. Но дверь в иную нереальность ведет за пределы солнечного пятна, туда, куда не устремлялась раньше моя фантазия. А там - всё то же: люди, солнце, дома, голубые ленты каналов. И это - тоже город.

Люди, не верящие в сны, спешат укрыться в переходах метро. Редко глядя в небо, они так же редко смотрят прохожим в глаза. И на фоне бутафорской толпы собственная живость ощущается стократ сильнее, чем в компании таких же живых, где радость постоянна, привычна и предсказуема, а талант поставлен в условие существования. Глядя на разрозненно и одиноко спешащих по неотложным и важным делам людей из окна девятого этажа, я становлюсь будто бы цветной - беззаботно коротающая день у цветастой занавески. Словно забыла, почему меня не ждут в конторах и офисах, в классах и аудиториях. Перед глазами запылали колкие звёздочки боли - значит, пора прилечь.

Дом, приютивший меня, еще не мой дом. И эта квартира - не исключение. Отличие ее от места, которое считается моим домом, в самом пространстве, в течении незримых потоков. Здесь передвижение неуловимо упругих струй чётче, быстрее, слаженнее, и именно поэтому внимание и чувства обострены, как на опасном спецзадании. Впрочем, сейчас всё спокойно до необычности. Я встаю посреди комнаты, отдаваясь во власть легкого течения, начиная мысленный танец в пространстве многочисленных вероятностей.

Справа послышался тихий звук клавиш - можно подойти и сыграть песню, оживляя пространство комнаты новыми вибрациями и переливами, заставить задрожать натянувшиеся нитями-струнами потоки. И сила потечет сквозь ладони, заструится в самом голосе, пронижет все тело, снимет досадную боль. Но танец продолжается, и руки тянутся к пяльцам. Я мысленно пробую на ощупь желание сесть за работу и закончить удивительную картину. И сила направит вышивальную иглу исполнять все тот же танец по волокнам ткани или сплетёт слова и образы в стройный сонет. А может, просто опустит на широкую постель и укроет сном - цветным и волшебным... Сейчас зазвонит телефон. По наитию шагаю в сторону прихожей, наполняясь спокойной готовностью поднять трубку. Вероятности наливаются силой, вероятности сверкают радугой, направляют, подсказывают, помогают. А, быть может, подсказывает сам город?

Как Создатель наблюдает за своим творением, не рискуя изменять ход судеб, так и город знает всех своих обитателей, но, может статься, протянет самым верным из них свою прохладную, по-своему верную ладонь.

На руке набухает тонкая синяя вена, под кожей плеча растекается, как воск, обжигающая боль, и даже сила становится бессильной. Но на синий бархат небес высыпали дрожащие росинки и притягивают к себе взгляд, и я снова противлюсь объятиям сна. Город устало дышит фонарным светом. Шумят запоздалые машины на проспекте, колышется легкий шлейф млечного пути над головой. Сидеть у окна и ощущать пространство, где смысл всего бытия сконцентрирован в текущем мгновении. Протянуть мысленную нить к цели и идти. Так зачем я здесь?.. Ах, да: где-то там, у первооснов материальной оболочки, малые частицы - клетки беспорядочно делятся, образуя твёрдую массу, ломающую кости, распирающую болью, щетинящуюся острыми иглами. Но город обязательно поможет, ведь я чувствую его и верю ему, как верят близкому человеку. Ведь их так мало здесь, близких...

Встреча с живым, не затерявшимся в суррогате жизни - отражение в грани одной и той же реальности. Беседа сплетается и вьется, как струйки пара над двумя чашками дорогого чая на маленькой кухне, а за окном слепнет от прозрений ночь, отказывается сгущаться ее освежающая прохладой темнота. Гости-собеседники-друзья, нежданный вальс, бесконечная циркуляция музыки по жилам пространства... Лепесток свечи тает в перламутре рассвета...

Город разливает цветные небеса по чашам дня и ночи, зовет в путь по своим неведомым тропам, в изумрудные парки, к налитым лазурью каналам, продлевает день в угоду бесконечно долгим прогулкам, соединяя мою волю со своим добрым и большим сердцем. Но я не спешу поддаваться чарам - мне пора вернуться в солнечное пятно на сожской пристани, отправиться гулять по другим тенистым паркам, растворить свечной огонёк в другом рассвете. Ведь я уже здорова.

Но разноцветия сказок севера, лелеемые в дальнем тайнике души, дают надежду на то, что этот город для меня чуть меньше, чем чужой.

9.02.2010