Все переглянулись - больше никого не ждали. И почему-то (видимо под влиянием детективной атмосферы) перепугались. Открывать дверь послали Славу. Остальные (на всякий случай) рассредоточились в укрытиях - Алекс на кухне, Назар в ванной, Мурка и Перепетуя по своим комнатам.
На пороге стоял господин Фрамм. Лицо красное, дыхание тяжелое, волосы во все стороны, рубашка, застегнутая со сдвижкой на одну петлю, была частично заправлена в брюки.
- Госпожа Умная дома? - зловеще пыхнул он, как дракон.
- Доброе утро, дома, а вам зачем? - удивился Славик. Но Вольф молча обошел его и двинул прямиком в Туину комнату. Остальные члены банды вереницей потянулись за ним.
- Я вас предупреждал, мадам? Я вам говорил, что требую полной секретности? Вы меня за дурачка держите? Отвечайте! - набросился химик чуть ли не с кулаками на Перепетую.
- Э-э-э полегче, мистер Нить Накаливания, а то я растворю вас в кислоте, - Алекс, с трудом сдерживаясь, отпихнул Фрамма.
- Ха-ха! Неплохая шутка. Да вы знаете, что вольфрам самый тугоплавкий металл. Растворить его можно только в смеси азотной и плавиковой кислоты, господин доктор-недоучка? В моем имени кроется сила моего характера. Так что, не на того напали! Думали, сможете свои делишки у меня за спиной проворачивать? - Вольф Генрихович перешел на визг, - Не выйдет! Я вас всех на чистую воду выведу! Я...
- Фрамм, возьмите себя в руки, застегнитесь, оправтесь и докладывайте по существу, - строго сказал разведчик.
- По существу? А я и говорю по существу! Эта девица слила моим конкурентам информацию о моем открытии! - Фрамм дрожащими руками перезастегнул рубашку и заправил её в брюки.
- У вас есть доказательства?! - поинтересовался Янин, - Мы все - включая Поллу Всеволодовну - четко соблюдали условия договора.
- И еще какие доказательства! Вы думали, что сможете меня обойти? Так вот - нет! Петербург - город маленький, а я лучший специалист в области химической очистки, и неизбежно результат действия моего нового экспериментального раствора оказались у меня в руках...
- Химической очистки чего? - бесцеремонно влез в обвинительную речь Славик.
Вольф Генрихович обернулся на него и снова рассвирепел:
- А это кто такой? Еще какой-нибудь доктор для госпожи Умной? И что он здесь вообще делает?
- Спокойно, господин Фрамм! - остановил химика Назар, одновременно бросая суровый взгляд на Славу, - Это сосед Поллы Всеволодовны. Он здесь живет. И до сего момента ничего не знал ни о вашем существовании, ни о ваших гениальных разработках. А теперь - благодаря вашей несдержанности - знает.
- Моей несдержанности?! - Вольф на секунду растерялся. Потом уже спокойно продолжил, - Я гений, вы в курсе. Со мной работают многие химчистки, ателье проката, и прочие бездарности. Таскают тряпки с пятнами на консультации - как вывести, из шоу-бизнеса частенько бывают "звезды" - напьются и давай салаты на себя выворачивать. И вот вчера, - в голосе химика появились драматические нотки, - приносят мне какую-то грязную тюбетейку узбекскую, всю в красных пятнах. У меня стресс, я сначала думал, что кровь. Просят помочь вывести, говорят, что заказчик очень солидный человек, и он тоже весь перемазан, и не может отмыться. Я занялся первичным анализом, центрифугу свою запустил, "качалку" и что же?! Через полчаса понимаю, что это моё ноу-хау, мой проявляющийся краситель!!! - Фрамм снова перешёл на визг.
- Проявляющийся краситель? Вау, это мегагениально! - Мура открыла рот и вытаращила глаза, талантливо изобразив восторг почитательницы талантов химика.
Трюк удался, Вольф успокоился, улыбнулся и с миной превосходства на лице снисходительно ответил:
- Я всегда в поиске, милая барышня, и все мои изобретения, как вы справедливо заметили, мегагениальны, - тут он видимо решил общаться с наиболее развитой, с его точки зрения, Муркой и повернулся к ней, - я аллергик - издержки профессии. Особенно беда с синтетикой - тело не принимает. А производители и продавцы - жульё. Я всегда изучаю состав на этикетке. Мне нужны стопроцентно натуральные ткани. А толку? Пишут - хлопок, купил, надел, поносил час - весь покрылся пятнами. Ну что-то сдать можно, а нижнее белье нельзя. Поэтому я изобрёл свой проявляющийся краситель. Капнул в уголок и ждёшь, если шерсть - станет оранжевой, хлопок, скажем, красным, шёлк - золотисто-бордовым, как мамулин любимый ликёр. А если синтетика, то коричневая, как цвет, сами понимаете чего.
- Понимаете, есть скользкий момент, никак не могу его обойти. Краситель долго проявляется. Не будешь же полчаса стоять с футболкой и ждать пока поверхность окрасится. Пришлось, добавить к цвету, скажем так, катализатор, хотя это не совсем корректное применение данного термина. Это - запах! И что важно - ждать не надо: шерсть сразу даёт корицу, хлопок - карамель, шёлк - малину, ну а синтетика - табак... Я хотел, что-то погрубее, но потом решил, что это может привлечь внимание продавцов, что в данной ситуации нежелательно. А табак в самый раз. Для некурящих - к коим я отношусь - омерзительно, а продавщицы и не заметят, они все же смолят как паровозы.
- Как теперь в магазин-то ходить, Вольф Генрихович, если вы там все метите? - спросил Алекс.
- Пока я веду эксперименты дома. Мне не хватает шерсти, а у вас, как там вас, Мария, верно? Имеются наверняка всякие обрезы по роду деятельности. Поделитесь.
Костюмерша утвердительно кивнула.
- Кстати, совсем недавно Юлий Цезаревич испортил великолепные шерстяные брюки, - сказала участливо Туя, - он, наверняка, с радостью с вами бы поделился.
- Меня не интересуют мужские кальсоны.
- А вы сладкоежка, судя по предпочтениям, ну а если на кожу, скажем, попадёт, то что будет? - продолжила интересоваться Мурка.
- Черника какая-нибудь, - влезла Перепетуя и прикусила язык, - я так думаю.
Фрамм недоверчиво взглянул на неё:
- С чего вы мадмуазель так решили?
- Ну, у вас все какое-то в красном спектре. Не хватает чего-нибудь фиолетового или розового, - сымпровизировала Умная.
- Хм, со спектром угадали, а пахнет кожей, естественно.
- Немытой?
- Дубленой.
- Очень интересно, а какие претензии к Полле и к нам? - спросил Назар.
Вольф опомнился, дернул головой, как норовистая лошадь:
- Как какие? Я только ее пускал в свою квартиру! И у меня часть красителя пропала!
- Да?! Ну, во-первых, в вашей квартире мы все были, - ухмыльнулся разведчик, - помните, вас от потопа спасали?
- Помню. Тогда это не Полла, а Анский!!! - опять взвизгнул Вольф Генрихович, - Где, кстати, этот фигов ученый? Предупреждаю, если он ведет переговоры с узбекскими ткацкими фабриками, чтобы туда мои краски переправлять, и нитки красить, я подам в суд. У меня статья выходит в "Scientific American", у меня право первой публикации, я всех вас по судам затаскаю.
Тую как током ударило: тюбетейка, хлопок, красный цвет, шкатулка, пульверизатор - это же звенья одной цепи. Она посмотрела на Назара и уже было открыла рот. Отставник приложил палец к губам, его взгляд говорил:
"Т-с-с-с, спокойно девочка, мы думаем об одном и том же".
Однако Перепетуя, не выдержала внутреннего ликования, вскочила с места и порывисто обняла не успевшего увернуться химика. Мура, особо ничего не понимая, а просто, подыгрывая подруге, бросилась душить в объятьях Фрамма с другой стороны.
- Отпустите меня немедленно, вы сумасшедшие.
- Вольфик, милый, мы так рады, вы - гений! - ласково улыбнулась Туя.
Он смутился и пошёл красными пятнами:
- Чему вы рады? Я не понимаю! Если вы хотите запутать меня...
- Не обращайте внимание, это ребячество и немотивированные вспышки восхищения вами, - ухмыльнулся Назар, отгоняя разгоряченных девушек, - давайте поговорим, как серьезные люди. Когда курьер заказчика придет за результатом? И уточните - вам заказали найти нейтрализатор и отдать его, или вы лично будете чистить заказчика?
- Курьер настаивал на завтра, но я сказал, что не ранее, чем через неделю. Хотят, чтобы я помог убрать краску. Лично я буду чистить этого неудачника или просто приготовлю раствор, разговора не было. Но, - Фрамм снова разозлился, - если они рассчитывают, что я отдам в их поганые руки свое изобретение, чтобы они могли...
- Уважаемый Вольф Генрихович, - перебил его Янин, - должен вас предупредить, на вас вышли члены очень опасной шайки. Не знаю, каким образом к ним попал ваш краситель, - при этих словах Назара Туя наклонила лицо, чтобы присутствующие не заметили, что она улыбается, - но, видимо, впрок он им не пошел...
- Опасной шайки?! - слабым голосом произнес Фрамм, - Вы говорите, опасной шайки?! Настоящие бандиты? О господи!!! Я так и знал!!! Это все вы... Вы втянули меня в это...
- Это еще кто кого втянул! - не удержался Алекс, - Насколько я помню, это вы подпоили Поллу и заманили ее участвовать в вашем дурацком эксперименте!
- Господин Лешер! - угрожающе начал Янин.
- Все, молчу, - угрюмо бросил Алекс и демонстративно обнял Тую.
- Вы... вы... - Фрамм начал биться в истерике, - я знал, что нельзя доверяться женщине! Меня мамочка предупреждала...
- Вы рассказывали маме об экспериментах? А теперь предъявляете претензии нам? - вкрадчиво поинтересовался Назар.
- Я... Да... - совсем смутился химик, - я уверен, она не могла...
Общество выразительно молчало. Фрамм окончательно растерялся. Ноги, видимо, перестали его держать, и он уселся на пол, вцепившись руками в шевелюру.
- И что же теперь мне делать? - наконец жалобно пробормотал он.
- Теперь вы будет слушаться меня, - жестко ответил Назар, - и никакой самодеятельности! Контакты они оставили?
- Нет.
- Значит так. Вы пойдет домой работать над задачей. На ваш телефон мы поставим прослушку. Когда курьер позвонит, настаивайте, что чистить заказчика будет ваш ассистент, которому вы доверяете...
- Какой еще ассистент? - вскинулся Фрамм, - Вы хотите, чтобы я передал свое изобретение какому-то левому человеку?
- Почему левому? Ассистентом может стать Алекс, - начал было Янин, но "гений" тут же перебил его:
- Этот глазник что ли? Да ни за что!
- Тогда вам придется идти самому. Прямо в логово шайки!
- Ну и что! И пойду! И погибну! И имя мое будет прославлено посмертно! - совсем разошелся Фрамм.
- Ну... Как скажете, - пожал плечами Назар. А теперь вам пора ехать. До свиданья, Вольф Генрихович.
Химик пошел к выходу. Потом остановился:
- Может быть, вы мне охрану выделите?
- Пока в ней нет необходимости. Но позже, когда операция вступит в решающую фазу, обязательно.
- Нет, я настаиваю сейчас! И никуда без охраны отсюда не пойду! - опять впал в истерику Вольф и снова уселся на пол, - Моя жизнь в опасности и...
- Вот это другое дело, - химик поднялся с пола с резвостью жеребенка-стригунка и рванул к двери, - Отвезите меня лучше к мамочке. Я буду там в безопасности, заодно и пообедаю.
Когда за ними закрылась дверь, Славка тихонечно заскулил:
- Ну у вас и дела! Растворы какие-то, красители, бандиты! А я ничего не знаю!
- Тем лучше, - ухмыльнулась Мурка, - меньше знаешь, дольше живешь, - она достала из серванта пепельницу и закурила сигарету, - что-то я нервничаю.
Хотя курение в квартире запрещалось, но сейчас никто не возражал. Туя распахнула окно. Комната наполнилась светом, влажным воздухом и птичьим гвалтом.
- Слушайте, а Капа наша всерьёз на съемки собралась. Но мы-то знаем, что это пшик, - выдохнула костюмерша струю дыма в потолок.
- А когда она ждёт приглашения? - спросил Алекс.
- Вроде бы ей эта псевдо-Шишкина обещала через месяц, не помнишь, Полла?
Туя пожала плечами: "Кажется".
- А меня, кстати, зажгло. Я образ стала разрабатывать под названием питерская старушка в цвету.
Алекс предложил:
- Чтобы избежать разочарований, можно позвонить Капитолине по телефону и от имени первого канала сказать, что в Африке переворот, президент скрывается в лесах, приехать не может. Служба безопасности попросит не светить его в телевизоре, поэтому передача отменяется. Тысяча извинений и сожалений.
- Здорово ты придумал, - Туя хлопнула в ладоши, - А в качестве компенсации за принесённые неудобства, предложим ей культурную программу, суши-бар какой-нибудь, там цветущая бабушка будет вполне уместна.
- Роскошная идея. Мне нравится, так мы обойдёмся малой кровью. Я могу театр устроить, - Мура затушила сигарету.
Все сидели довольные.
- Как теперь с Антониной Савельевной общаться, после того, что узнали?
Мура отрезала себе кусок колбасы и раскрутила на столе нож:
- Вопрос от библиотекаря из Северной Столицы. Что ответят знатоки, минута пошла.
- То, что мы услышали ничего не доказывает. Это может быть совпадением. Презумпция невиновности - вот на чем будем стоять, поэтому надо общаться, как и раньше - вежливо и доброжелательно, - ответил Алекс.
- Браво! Мудрые слова, - подвела черту Мария.
Сплошная головная боль
Назар вернулся после поездки с Фраммом с ощущением, как будто внутри его головы один раз крепко ударили в рынду, после чего колебания звуковых волн, с гудением распространились по черепной коробке, вызвали шевеление мозговых извилин и закономерную боль в макушке. Началось с того, что усевшийся на переднее сиденье химик поинтересовался родом деятельности Янина. Услышав, что тот в отставке, скорчил презрительную гримасу из своих пухлых губок, замолчал и уставился в окно. Машина вывернула на набережную. Они проехали мимо памятника, символизирующего взрыв:
- Странная какая скульптура, - обратился Назар к спутнику, чтобы как-то завязать разговор.
Фрамма посетила муза говорливости:
- Странная?! Не то слово. Такому человеку такую галиматью поставили! Ему бы монумент, соответствующий масштабу личности. А это куча металлолома.
После жаркого вступления оставшаяся часть пути была посвящена Нобелю - знаменитому шведу, перед гением которого Вольф Генрихович преклонялся, и тут же с энтузиазмом поведал о его изобретениях динамита и гремучего студня. Назар слушал и ловил себя на мысли, что всей идёт не так, как он планировал. Вместо того, чтобы разыграть эту партию самому, настроить химика на серьезный лад, провести с ним инструктаж, он довольствовался скромной ролью статиста и шофёра. Фрамм не давал ему вставить в свой монолог ни слова, а оказавшись у двери, достаточно бесцеремонно захлопнул её перед носом Янина со словами:
- Я вам сразу сообщу, если что. Мамуля...
Больше Назар ничего не услышал.
- Тьфу, - в сердцах плюнул отставник, развернулся на сто восемьдесят градусов, - развёл меня, как мальчишку.
Возвратившись в коммуналку, он принял таблетку обезболивающего и постучался к Капитолине Игнатьевне, в надежде, что здесь ему повезёт больше.
- Входите, - старушка сидела за столом.
Перед ней стояла чашка с чаем, тарелка с одним блином и банка сгущенки. Капа с карандашом в руке разгадывала кроссворд. Как рассмотрел Янин, в квадратики было вписано лишь одно слово - "Дуров", значившееся под фотографией актера Ролана Быкова в молодости. Параллельно она бегло просматривала бесплатную газету, лежавшую сбоку, состоявшую, в основном, из рекламных объявлений.
- А, Назар, как вас по батюшке, а то я запамятовала? Садитесь сюда, - указала Капа на соседний стул, заваленный горой каких-то тряпок, которые она неожиданно шустро подхватила и закинула в шкаф, - чайку, как говаривал Ильич. Знаете анекдот про то, как он Дзержинскому говорит: "Всех расстрелять, но сначала обязательно напоить чайком"?
Янин был сбит с толку. Он улыбнулся шутке из вежливости, и подумал, что его мысль о неадекватности женщин, проживающих в стенах означенной квартиры, получает все новые доказательства.
- Нет, благодарствую. Блины ваши уже отведал. Отменные, - Назар неожиданно заговорил устаревшими формами, - батюшка мой Тихон, а я соответственно Тихонович, но можно просто по имени. Современная цивилизация отходит от архаичных форм в общении.
Капитолина не поняла последний словесный пассаж, однако виду не подала, зевнула, быстренько перекрестила рот и выдала следующую порцию парадоксов:
- Тихон значит, ну что ж? Патриарх такой был, тот что про Ленина сказал: "По мощам и елей", - хихикнула она, - вот вы, Назар Тихонович, человек, как говорят, из органов, - непроизвольно понизила голос старушка. (Янин про себя продолжил: "а ещё из опорно-двигательного аппарата"), - так может знаете, пускают сейчас пенсионеров заграницу? И если пускают, то какие характеристики нести и куда. Может, поручитесь за меня? Не сомневайтесь, не сбегу.
Такого поворота в разговоре Янин не ожидал.
- А куда вы собрались, Капитолина Игнатьевна, если не секрет?
- От органов у меня секретов нету, - бодро отрапортовала старушка, - в Африку.
- Ту-ру-ру-рум.., - под нос пробормотал Назар, - попасть за кордон сейчас не проблема, пускают всех от младенцев до пенсионеров, конечно, при соблюдении определённых условий. Не понимаю, зачем вам в Африку? Может в Европу для начала, в Париж, туда все женщины стремятся. Африка - небезопасный континент, совсем чужой мир, вирусы, звери. Мой сослуживец как-то попал туда в командировку, подцепил заразу. Врачи с трудом откачали, теперь на инвалидности.
Капитолина придвинула стул к Назару и зашептала очень тихо:
- И не говорите Назар Тихонович, боязно, но надо мне туда, ох, надо. Мысли меня мучают, - она тяжело вздохнула, - в голове крутятся и день, и ночь. Вам скажу, как на духу, как специалисту. Я ведь верующая, в церковь хожу регулярно. А как услышала про эту деревяшку, эту мать-передать, как то бишь её, которая вроде как я и есть - голая, простите Назар Тихонович, размалеванная - это грех.
- Что за деревяшка? - высказал неосведомленность Янин.
- А что, Мария не сказала вам? Так памятник мне в Африке стоит срамной. Я батюшку нашего поспрашивала намеками про идолов, он какой-то мормоной меня напугал. Она мне снилась потом, мерзкая тварь, лысая такая, кожистая вся, а на лапах перепонки. Фу! Про пророка Илию ещё что-то говорил, - Капа махнула сухонькой ручкой, - в общем, плохи мои дела, так я поняла. Домой дошла, не помню как, и к Антонине Савельевне прямиком побежала. Она говорит: "Игнатьевна, взрывать её, без вариантов! Пилить или рубить долго, могут тебя схватить, да и болгарку тащить накладно. А так - подложила динамит и ходу. Найми, - говорит, - какого-нибудь алкаша, он тебе за бутылку сделает. Только надо рассчитать все правильно в "тортиловом эквиваленте", чтобы без жертв человеческих".
Перед взором Янина всплыл бесформенный памятник Нобелю и образ Рины Зелёной, поющей песню черепахи:
- А Антонина Савельевна кем вам приходится?
- Соседка. Она с собакой такой здоровой ходит. Не встречали?
- Нет, а давно вы знакомы?
- Сто лет. Она в Ленречпорту работала, ездить далеко было, так я ее в наш филиал устроила. Зарплата хоть и меньше стала, но условия труда полегче.
- Может, Антонина Савельевна просто пошутила про динамит? - улыбнулся он.
- Таким не шутят, когда дело чести касается! - железным тоном парировала Капитолина и продолжила, - Идея-то дельная, да знакомых у меня там нет, кроме президента толстогубого. Теперь ворочаю в голове мысль самой туда полететь. И как же удачно вы ко мне сейчас зашли. Вы же все эти дела проходили в школе диверсантов? Подсобите советом, - тут в глазах старушки блеснули искры озарения, - послушайте, Назар Тихонович, а, может, вы её того, сами, ну, бабахнете? - Капитолина аж оживилась, - Сделаете доброе дело, душу христианскую спасёте. Вам же - раз плюнуть. Деньги я заплачу хорошие, - продолжила она полет фантазии, - а Мария Аркадьевна вас покрасит чёрной краской, волосы на бигуди закрутит. Забыла, как прическа называется, что месяц держится... Химия!
"Нет, я определённо устал за сегодня так, как не уставал никогда. Поздравляю, Янин, вас - русского офицера уже пенсионерки вербуют, да ещё и руководить вами пытаются!"
Очередной удар рынды сотряс голову Назара, он потёр виски ладонями.
- Хорошо, Капитолина Игнатьевна, я подумаю, - сказал Янин, только чтобы отделаться от старушки.
- Ох, спасибо сыночек, подумай хорошенько, соколик! Я заплачу.
Человек из органов вылетел в коридор и пошел к Муре.
- Детка, у тебя нет водки, мне срочно надо выпить!
Мура проявила женскую мудрость, без вопросов налила стакан. Янин опрокинул жидкость в себя, прилёг на кровать и через минуты три беспокойно уснул. Тело его подергивалось, а между храпами прорывались жалобные стоны.
Назар проснулся вечером, с ясной головой и решением в ближайшие дни пожить у Муры. Обстановка требовала от него мобильности, особенно в передвижении, а эпицентр предстоящих событий - дом господина Фрамма находился, выражаясь математическим языком, в дельта окрестности дома костюмерши. Он повернулся на бок, притянул к себе посапывающую Мурку и задумался. "Антонина Савельевна Цветкова, Царевич, Ленречпорт, Красноярский порт - странные совпадения". Телевизор беззвучно мерцал. На экране, бодрый бородач в поварском колпаке варил что-то в огромной кастрюле.
Мысли переключились на операцию "Тюбетейка", как окрестил Янин предстоящие события, и на упрямого осла Фрамма, полного амбиций, при этом трусоватого и глупого. Это сочетание черт характера изобретателя казались Назару непреодолимым препятствием на пути к успеху.
"К этому дураку надо приставить соглядатая. Какие варианты? Лишние персоны нежелательны. Слава, Алекс, Анский? - размышлял он, - Алекс, пожалуй, больше подходит на эту роль. Молодой, подвижный, острый умом. Слава инфантилен, Юлий Цезаревич? Может сдать позиции. Решено - Лешер. Главное, настроить его не бодаться с Фраммом, ради Поллы, надеюсь, он потерпит".
Янин зевнул и принюхался к запаху изо рта - пахло, по его мнению, противно. После выпитой водки и тяжелого сна, его не покидало ощущение, что он пожевал навоз. Человек из органов отправился за водой. На кухне горел свет. У своего стола копошилась Капитолина Игнатьевна. В ней было что-то удивительное. В синих тренировочных штанах образца семидесятых она насыпала гречневую крупу в носки. Назар вежливо кашлянул и поинтересовался: "Чем занимаетесь?"
Старушка повернула голову, Янин чуть не вскрикнул. Сильные чувства владели им, а многолетняя выдержка позволила не выдать душевного волнения. Кожа лица Мухиной была бугристой и какого-то неестественного коричневого цвета. Ему показалось, что на голове у неё то ли противогаз, то ли глиняный горшок, а из щелей выглядывают два горящих глаза. "Ведьма!" - невольно подумал он.
- У вас дроби не найдётся, Назар Тихонович? - кусок, похожий на замазку, свалился с её носа и мягко приземлился на стол.
- Дроби? Какой дроби? Что это у вас с лицом?
- А, это? - Капитолина Игнатьевна сняла со скулы нечто, засунула в рот, и стала пережевывать, - это я маску себе из натертых яблочков и морковочки сделала. А дробь, это стальные такие шарики для ружья, затем, что хочу зарядку по утрам делать. Так мне грузики нужны, чтобы руки не тряслись, кожа вон какая дряблая болтается, а так крупу в носочки насыплю и буду, как гантельки, поднимать, вот так, - она замахала руками, - раз, два. Дробь лучше - потяжелее будет. Пойду умоюсь, а то что-то лицо чешется, - Капитолина обтерлась тряпкой и засеменила в ванну.
"Чудо-бабка! От её подумала до сделала и суток не проходит. С такой можно города брать! Одна десять моих бугаёв заменить сможет! - Янин утопил палец в упругом носке, набитом гречей, - А Капитолина-то Игнатьевна не так проста, как выглядит. Ум-то, как бритва. Стоило бы присмотреться к ней повнимательней!"- размышлял Назар, жадно глотая воду из стакана.
То ли девушка, то ли видение (из песни)
Летнее солнце слепило глаза и, несмотря на утренний час, жарило как в Сахаре. В воздухе лениво кружился белый тополиный пух, вызывая у чувствительных граждан аллергические реакции в виде насморка, покрасневших глаз и першения в горле. По телевизору милая барышня, сообщавшая прогноз погоды, настойчиво рекомендовала применять антигистаминные средства последнего поколения, не вызывающие сонливости и проблем с автовождением. Туя меланхолично жевала утренний бутерброд с клубничным вареньем (свежесваренным бабой Капой из урожая нынешнего года) и ждала звонка Анского. На сегодня был назначен поход на киностудию. По этому поводу Умная взяла на работе "за свой счет", опять покрасила длинноволосый парик в медовый цвет и закапала в глаза бирюзу (которая, как известно, придавала любому - даже самому трусливому характеру - отвагу). Мини-юбка, блузка с глубоким вырезом и туфли на каблуках завершали образ женщины-вамп. Совершенно определенно, ни один режиссер на Ленфильме не смог бы устоять перед такой красоткой.
Юлий Цезаревич позвонил как договаривались - в девять тридцать. Перепетуя приоткрыла дверь - в коридоре никого - и пулей выскочила из квартиры. Анский ждал ее в такси. Волосы жгучего черного цвета, темно-карие глаза и усы Сальватора Дали создавали незабываемый образ испанского мачо. Последним штрихом в нем (хотя и слегка попахивающим нафталином) был алый бархатный пиджак.
Через полчаса парочка уже стояла в небольшом скверике перед зданием Ленфильма. Мимо сновали разнообразные люди, ничем не напоминающие ни актеров, ни режиссеров, ни даже операторов. Правда, как должны выглядеть работники киноиндустрии Туя не знала, но была твердо убеждена, что как-то особенно. В растерянности она разглядывала прохожих, а Анский терпеливо ждал - он знал о киношном мире еще меньше Умной. И тут в толпе мелькнуло знакомое лицо... Кара Пузик?
Москвичка выскочила из здания и резво направилась к метро, не заметив подругу. Туя рванула за ней, в надежде узнать, как же стать кинозвездой. Но Карина, видимо, очень спешила, и нагнать ее никак не удавалось. Перепетуя уже почти бежала, расталкивая людей на Каменноостровском, сзади скакал Юлий Цезаревич, заполошно выкрикивая: "Ангел мой, ну куда же вы?! Подождите!"
Кронверкский проспект москвичка пересекла как положено - по подземному переходу. Туя же, чтобы срезать путь, бросилась наперерез машинам. В результате она едва не догнала Кару, причем оказалась от нее сбоку... И замерла. В ушах Карины Ивановны в лучах утреннего солнца игриво поблескивали густо-синие сапфиры в окружении бриллиантов. Серьги из бабушкиной шкатулки! Невероятно... Но, если вспомнить то кольцо из жакетика (а кстати, куда мы с Муркой его засунули? Надо будет не забыть спросить), про которое москвичка не захотела ничего слышать... Оно точно ворованное! Шеф ювелирной банды - Кара Пузик! Или нет... Для шефа она слишком молодая. Кажется, Назар говорил, что у красноярской авантюристки была дочь. Пошла по стопам мамочки? Что же делать?
- Ангел мой, куда вы помчались? - Анский подбежал к Перепетуе и схватил ее за руку.
- Ах, Юлий Цезаревич, подождите! Не до вас сейчас. Идите домой.
- Но мы же хотели в кино сниматься!
- Да какое кино, когда такие дела! Идите же... Нет, постойте. Идите за мной, но так, чтобы казалось, что мы не знакомы. Я, кажется, вышла на шефа одной опасной банды.
- О господи! Какой банды?! Ангел мой! Что вы задумали?! Надо срочно звонить Назару!
- Нет, не сейчас... Я прослежу за ней... Если меня убьют, расскажете всем...
- Что вы такое говорите!
- Молчите! Идемте, скорее. Она уходит!
И Умная поспешила в здание метро вслед за москвичкой. Анский побежал сзади, бормоча проклятия вперемешку с причитаниями.
Догнать Кару удалось только у поезда. Уверенная, что "подруга" ее не узнает, Туя встала за спиной подозреваемой, и поэтому смогла как следует рассмотреть серьги. Точно! Бабушкины! Слезы и злость душили девушку, но она сдержалась. Надо проследить за воровкой и выйти на всю банду!
Карина Ивановна села в поезд. Умная за ней. Анский зашел в соседний вагон. Толпа разъединила преследовательницу и преследуемую, и Туя едва не упустила момент, когда москвичка начала протискиваться к дверям на выход. Еще бы мгновение - и погоня бы бесславно закончилась! Перепетуя успела выскочить на перрон в последний момент. Анский, предусмотрительно вставший у двери, тоже успел выйти, и они снова помчались за преступницей.
Карина явно спешила. Бегом пробежала по переходу между станциями и снова вскочила в поезд. Встав у самой двери (и тем и изрядно мешая пассажирам), нервно смотрела на часы (подарок Збышека, преподнесенный kochanie Карине в Германии), переминалась с ноги на ногу и теребила ручку сумочки... Перепетуя же вошла в соседний вагон и, напротив, вдруг как-то успокоилась. Холодная ненависть разлилась в ее душе, и она мрачно рассуждала про себя: "Вот ведь змея, прикидывалась подругой... Такой доброй, такой искренней... Втерлась в доверие... Интересно, а Збышек знает, чем его kochana промышляет? Карочка всегда в украшениях ходит, хотя, честно сказать, лишнего не надевает. Все в меру. То рубины у нее, то изумруды, то - вот как сейчас - сапфиры. Мои. А предыдущие чьи были? А еще имеет наглость утверждать, что драгоценных камней отродясь не видела. Бедный Збышек! Он точно не знает, что Кара уголовница. А когда узнает, боже, что будет! Бедный, бедный Збышек!"
Туе стало так жалко поляка, что слезы навернулись у нее на глазах.
- Ангел мой, что случилось, вы плачете? - голос Анского раздался в ее ушах, как гром.
- Юлий Цезаревич, я же вам сказала, не подходить ко мне, - прошипела она.
- Да разве ж она услышит, о чем мы говорим? Она же в другом вагоне, - засмущался профессор, - мы за дамой в фальшивых сапфирах следим?
- Нет... Да... - растерялась Умная, - почему вы решили, что камни фальшивые?
- Вы, Ангел мой, очень юны, поэтому настоящих-то и не видали. А мне довелось... Я даже в одном антикварном ювелирном салоне консультантом был. У дамы в ушах подделки, причем не очень-то и качественные. И играют не так, и цвет не тот. Я на эскалаторе прямо за ней стоял, так что имел возможность...
- Но как же так, я ничего не понимаю, - жалобно залепетала Туя, - они же так похожи на бабушкины... А бабушкины были настоящие, я клейма видела.
- А давайте я подойду к даме и прямо спрошу!
- Что вы спросите, не украла ли она мои драгоценности?
- Ну нет, конечно. Спрошу, где покупала. Мол, моя жена давно такие хочет...
И не дожидаясь ответа, Анский выскочил в открывшуюся дверь вагона и бодро перескочил в соседний. Перепетуя видела, как он подошел к Карине, и со смущенной улыбкой стал расспрашивать. Москвичка, хоть и была вся на нервах, вежливо ему отвечала, а под конец тоже стала улыбаться.
На следующей остановке профессор вернулся в Туин вагон и доложился:
- Дама из Москвы, едет на вокзал, боится не успеть на поезд. А камни, как я и сказал, фальшивки. Увидела у подруги - говорит, что подруга местная, питерская, очень сожалела, что не успела с ней повидаться, да времени мало было, приезжала консультировать одного знакомого кинодеятеля - ну и заказала у себя в Москве в ювелирной мастерской. Она очень украшения любит, но на настоящие денег нет, она библиотекарь... - тут Анский вопросительно посмотрел на девушку, и она неохотно призналась:
- Да, Кара моя подруга. Вместе в Германию ездили.
- Ага, я так и понял, что о вас речь идет. Ну, в общем, вот она и заказывает у одного знакомого копии разных понравившихся вещиц. Вместо драгметаллов современные сплавы, вместо камней стразы Сваровски. Тоже дороговато, но, конечно, не так, как настоящие.
- Ясно, - кивнула головой Перепетуя, - и знаете... Я очень рада, что Кара не воровка. Прямо камень с души упал.
- Можем ехать обратно на киностудию? - обрадовался Юлий.
- Нет, - Туя вздохнула, - как-то настроения уже нет. Да и вообще, глупая затея с кино, я теперь это понимаю. Надо что-нибудь другое придумать.
- Жаль, - расстроился Анский, - я, признаться, не отказался бы побыть кинозвездой. Ну, да ладно, как скажете, Ангел мой.
На следующей станции парочка авантюристов вышла из поезда и отправилась каждый по своим делам. И хотя история с сережками разрешилась совершенно, сомнения все-таки оставались - было ведь еще кольцо, причем самое настоящее! Туя своими глазами видела пробу.
"А куда же мы с Муркой находку-то нашу потом дели? Совсем у меня память дырявая стала. А что, если это из-за дурацкого фраммова зелья?" - Умная остановилась как вкопанная. На нее тут же сзади налетел какой-то дедушка с тележкой, начал было материться, но остановился на полуслове, пробормотал: "Осторожнее, красавица", и поспешил дальше. Потирая ушибленную спину, Перепетуя Всеволодовна пошла за ним, мрачно размышляя, что "вот, на старичков уже впечатление произвожу, да еще и склероз намечается... похоже, здравствуй старость... А про кольцо обязательно надо будет Мурку спросить".
Конец света
Вернувшись домой, Туя обнаружила, что Мурки нет (что было вполне логично), и задавать вопросы некому. Но жажда деятельности обуяла библиотекаршу, ей всенепременно захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы приблизиться к разгадке тайны. Положив на стол листок бумаги и разноцветные карандаши, она собралась было опять рисовать схемы, но тут раздался звонок в дверь, а потом голос Антонины Савельевны:
- Капитолина Игнатьевна, ты дома? У вас дверь отворена.
- Опять девки не закрыли, сладу с ними нет, вот обворуют, тогда плакаться будут, - ответила ей Капитошка, - я тут на кухне, проходи, Тонечка, отобедай со мной, чем бог послал.
- Да не откажусь, весь день на ногах, туда-сюда болтаюсь, в собесе сегодня уже дважды была. Только я не одна, с приятелем. Барбос, ну-ка поздоровайся с Капитолиной Игнатьевной.
- Гав-гав, - бодро пролаял пес и, не дожидаясь разрешения, протопал в кухню.
Дальше Перепетуя не стала слушать. Вот оно! Антонина Савельевна сейчас главная подозреваемая. Надо пойти и обыскать ее квартиру! Если драгоценности там...
Девушка быстро переоделась в темные брюки и рубашку, глянула на себя в зеркало. Глаза были бирюзовые...
- Не пойдет, - сообщила она своему отражению.
После чего капнула нейтрализатор, помедитировала перед пузырьками с зельем и выбрала фиалковый, который весьма неплохо зарекомендовал себя во время визита к топорному Диме на дачу. В ухо запихнула слуховой аппарат. На всякий случай прихватила несколько пакетиков - для улик, если оные найдутся. По карманам рассовала тонкие резиновые перчатки - семь штук. Восьмую не нашла, видимо, черти взяли. Напоследок прихватила лупу - чтобы проверять пробы и отличать зерна от плевел.
Осторожно выскользнула в коридор. Сумка Савельевны очень удачно стояла на табуретке. Ключи нашлись во внутреннем кармане. Прислушалась к звукам из кухни. Трапеза была в самом разгаре, бабки, под хруст костей в собачьих челюстях, обсуждали недостатки нонешних кур и достоинства давешних по рупь семьдесят пять. Следовательно, лопают любимый супчик бабы Капы - куриный с лапшой. Можно идти.
Проникновение в обитель подозреваемой прошло без эксцессов. Но за дверью заветной комнаты Перепетую ждал шокирующий сюрприз. Помещение было забито всяким хламом. Буквально - под завязку. Чтобы продвинуться вглубь, необходимо было что-то переставить. Направо пойдешь - стул отставишь, налево пойдешь - столик сдвинешь, а чтобы прямо пройти, нужно пухлую коробку, обклеенную скотчем, с дороги убрать. Чтобы обыскать эту "пещеру с сокровищами" нужен целый полк солдат! И парочка грузчиков в подмогу. Адская работа!
Умная вздохнула, надела перчатки и принялась за дело. Справа - за стулом - стоял большой резной буфет, и сыщица решила начать с него. Солнце сквозь наполовину сдвинутые шторы освещало его вполне сносно. Для поисков иголки, может, и недостаточно, но драгоценности покрупнее будут, разглядеть их можно и в полумраке. Ну не ползти же через всю комнату через завалы, чтобы раздвинуть эти пыльные тряпки, которые Савельевна назначила занавесками?
Ага, в первом же ящике обнаружилось колечко с синим камешком. Вооружившись лупой, Туя придирчиво его оглядела. Ерунда, даже видом золото не напоминает, и камешек - обычное стекло. Задвинув один ящик, девушка принялась за другой. Там лежали старые фотки. На них была молодая Савельевна на фоне горных массивов. Красноярск? Или в Красноярске нет гор? Вот беда, совсем склероз одолел, все-таки зелье на память влияет. А по географии в школе пятерка была... Да еще и солнце стало прятаться за тучи, и в комнате ощутимо потемнело. Перепетуя запихнула одну из фоток в задний карман брюк и с досадой оглянулась к окну. Где там это негодное светило? И вдруг, к ее ужасу, диск солнца начал темнеть, чернеть... Комната стремительно погружалась во мрак... Солнечное затмение?! Но в газетах про него ничего не писали... Конец света? Одуванчик... Что теперь будет...
Перепетуя стояла, дрожа всем телом и напряженно вслушиваясь в наступившую кромешную тьму. Но не криков ужаса, ни звуков рушащихся домов не было. Наоборот, за окном вполне буднично вопили мальчишки, гудели машины, чирикали воробьи. И тут сыщица совершенно отчетливо поняла - это не конец света наступил, это она ослепла. Причем не дома на диване, а в чужой квартире, в которую проникла незаконно! Что делать?!
Алекс... Нет, его нельзя звать... Мурка... Нет, у нее сейчас спектакль... Назар... Он в области в командировке.... Придется самой.
Нащупав руками открытый ящик буфета, Туя извлекла из него несколько фотографий - из глубины, тех, что еще не смотрела, и распихала их по карманам. Потом осторожно стала пробираться к выходу. Шаг за шагом, метр за метром. У двери в коридор остановилась и прислушалась. Савельевна жила в такой же коммуналке, как и Муркина, и была опасность наткнуться на соседей.
Тишина... Вроде никого нет... Девушка быстро выскочила из комнаты и, держась за правую стену - она помнила, что вдоль этой стены не было мебели - почти добежала до двери. Опять остановилась. По лестнице кто-то тяжело протопал. "Наверно, сосед-толстяк", - подумалось. Потом настала тишина. И Перепетуя опрометью вылетела из жилища Савельевны. Едва не сверзилась с лестницы и притормозила. Дальше шла медленно, нащупывая ступеньки. У двери в свою квартиру опять прислушалась. Бабки продолжали трапезничать, но от темы кур перешли к макаронам. Нонешние тоже были не то что давешние. Барбос по-прежнему чем-то самозабвенно хрустел.
Туя наощупь нашла сумку Антонины Савельевны, кинула туда ключи, подумала, что забыла закрыть двери в чужой квартире, смутилась... Но возвращаться было невозможно... Девушка прошла в свою комнату. И там рухнула на диван как подкошенная. Мысли понеслись в голове со скоростью тайфуна.
Что теперь будет?! Захочет ли Алекс жениться на слепой?! И как жить?! Что же она наделала?!
Ощущение полного фиаско (особенно после событий последних месяцев, когда жизнь ее стала похожа на разноцветный и радостный калейдоскоп) навалилось бетонной плитой, как-то сами собой из глаз потекли слезы, и Перепетуя уже собралась было как следует разреветься, но сильная резь в глазах - как будто размазалась дешевая подпольного производства тушь, которой она пользовалась в юношеские годы - отрезвила девушку. Она решительно вытерла лицо первой попавшейся под руку тряпкой и ощупью добралась до полки с каплями. Логика подсказывала, что нужно капнуть нейтрализатор.
Но как его отличить от остальных зелий? Бутылочки все одинаковые, наклейки тоже... Но использовался пузырек с надписью "reset" чаще, чем зелья. Значит, будет меньше весить... Также на ощупь соорудила весы - положила линейку точно центром на первый попавшийся под руку продолговатый предмет (по наличию "ушек" с боков предмета определила, что это конфета, видимо, недоеденный вчера "Мишка на севере"). Ставила на концы линейки две бутылочки и выбирала ту, что поднималась наверх. Не спешила. Проверяла несколько раз, точно ли выбрала самую легкую. После часа тяжкого труда и сомнений возможный нейтрализатор был найден, и девушка очень хотела верить, что это именно он. Решительно нащупала в коробке пипетку и капнула в глаза две большие капли. После чего без сил опустилась на диван.
Минуты ожидания показались часами... Или даже веками... Наконец в кромешной тьме появился золотистый лучик света. Сначала слабый и робкий. Потом все более яркий.... И вот мир вспыхнул всеми цветами радуги, заискрился, засиял наглым солнечным светом...
"Все, к черту Фрамма с его экспериментами, пусть ищет другого кролика".
И Туя упаковала все капли в коробку, обмотала ее скотчем, а сбоку написала: "Глазные капли. Не кантовать! И даже в руки не брать!"
После чего достала из карманов фотографии, украденные у Антонины Савельевны. На пожелтевших кусочках картона были запечатлены разные люди в нарядах полувековой давности - девушки, юноши, женщины, мужчины, дети... На одном снимке две девушки в спортивных костюмах - одна постарше, широкоплечая с короткой стрижкой, другая совсем юная с шикарной русой косой - радостно улыбались в объектив. Подпись на оборотной стороне гласила: "Антонине Савельевне на долгую память от Тонечки. Спартакиада, Хакасия, 1966 г." Лицо спортсменки с косой показалось Туе знакомым.
Он сходила на кухню, налила себе молока, устроилась удобно на диване. Фотографию положила перед собой. И стала рассуждать: "С косой - наша Савельевна? Или нет? Вроде нос не тот? По надписи с именем-отчеством подразумевается, что молодая дарит старой... Тьфу, то есть старшей. То есть нашей. То есть старшая и есть наша. А с косой не наша. Но у нашей лицо такое круглое, а у этой старшей треугольное... А круглое у младшей... И совершенно точно, лицо младшей кажется более знакомым. Если это не наша, то где я могла ее видеть? Одно ясно, одна из этих Антонин-Тонечек должна быть наша. Где там этот хитромудрый третий глаз? Ну, давай подсказывай."
Умная закрыла глаза, приняла позу, отдаленно напоминавшую лотос, сложила пальцы на обеих руках колечками... Всевидящее и всезнающее око хранило гробовое молчание. Оно вообще последнее время затихло, видимо решило, что сделало свое дело - втянуло Тую в опасные и идиотские приключения, и может отдохнуть после трудов праведных.
Не дождавшись ответа от глубин астрала, Перепетуя съела конфету, послужившую опорой весам, в надежде, что шоколад подстегнет обленившиеся нейроны мозга. Но и это не помогло. Девушка еще долго вглядывалась в фотку, но так и не решила, то ли орган зрения ее подводит, то ли память.
Вечером Умная позвонила Назару и сообщила, что достала юношеские фотки Савельевны. Янин был краток: "Сфотографируй и пришли мне". Операция "Пересылка" была проведена с помощью Мурки и ее смартфона поздней ночью - по возвращению подруги из театра. После чего уставшая Туя пошла спать и заснула почти мгновенно.
..."Воронок" ехал по разбитому зимнику, шофер курил вонючую папиросу, от табачного "аромата" кружилась и болела голова. Девушка с русой косой, сидевшая напротив, сердито поджимала губы (так знакомо, но откуда это "deja vu"?) и закутывалась в серо-белую беличью шубу. "А шубка-то совсем как моя, та, что бабушка подарила", - вяло думала Перепетуя. Потом девица сунула руку в карман и извлекла на свет божий кольцо с большим синим камнем. Камень засверкал в лучах непонятно откуда взявшегося солнца, а девица расхохоталась как-то театрально. Лицо и тело ее стали раздуваться, шубка полопалась по швам, клочья меха белыми облачками полетели на пол... И вот уже перед Туей сидит не незнакомая красавица, а толстый тошнотворный Кардымон и протягивает ей кольцо: "Будьте моей женой, Полла Всеволодовна!" Перепетуя закричала: "Нет-нет!" ...И проснулась.
Небо над домами уже розовело, чайки лениво кружили в небе, методично и размеренно каркала ворона...
"И присниться же такое", - подумала Туя и рассмеялась, искренне радуясь, что все это просто сон. Взяла в руки мобильник, чтобы посмотреть время. В уголке экрана маячил желтый конвертик СМС. Открыла. От Янина. "Девушка с косой - Царевич".
Сон как рукой сдуло. Подскочила с кровати, натянула халат и помчалась на кухню, надеясь увидеть там Капитошку...
Слишком рано, баба Капа хоть и встает с первыми петухами, но они еще не пропели. Придется ждать. Вернулась в комнату. Взяла бумагу и ручку. Написала в центре (красиво, с вензелями): "Ювелирная банда". Потом чуть ниже и менее вычурно: "Антонина Савельевна Царевич". Опустила вниз стрелку. Нарисовала круглого человека с волосатыми руками и на животе его вывела: "Юрий Кардымон". Дальше дело застопорилось. В открытую форточку влетела жирная синяя муха и начала деловито кружиться над диваном. Умная, прищурив глаза, наблюдала за непрошенной гостьей. Жужжание раздражало, мешало сосредоточиться. Вспомнилась поговорка: "Мысли расползлись по древу".
Мозг тут же услужливо схватился за новую тему: "Это не мысли по древу, а мыси, то есть белки, которые по недосмотру какого писарчука стали мыслями, и вот люди пользуются поговоркой, а сами.... Так, стоп! О чем это я? Брысь негодная!"
Туя подскочила, схватилась полотенце, замахнулась на муху. Та, почуяв неладное, ускорилась и вылетела в форточку. Девушка снова уселась на диван, взяла в руки свои художества: "Юрик по возрасту должен был быть сыном Царевич... Но у той дочка была, а не сын. Тогда может быть зятем... Но он не женат. И ВалПетра говорила, что никогда не был. "Не встретил до сей поры родственную душу". Тетушка совершенно идиотски идеализирует племянничка... Как можно не видеть, что он бандит. Впрочем, у нее своих детей нет, он ей как сын, она его идеализирует, как всякая любящая мать".
Опять вспомнилась поговорка: "В чужом глазу и соринку замечает, а в своем и бревна не видит". Уставший мозг тут же встрепенулся и нарисовал картинку: большой слон, помахивая ушами, тащит в хоботе бревно, на одном краю которого сидит Кардымон, а на другом ВалПетра. У тетушки в руках тапочки, и она машет ими, видимо, пытаясь привлечь внимание племянника, а тот уставился в смартфон и складывает губки бантиком, как будто целует...
Туя тряхнула головой, отгоняя мираж: "Так, стоп, опять меня куда-то занесло... А может, Царевич его первая любовь? Разница в возрасте, конечно, значительная, но иногда глуповатые подростки влюбляются в ровесниц своих мам, а Кардымон однозначно не семи пядей во лбу... Наверняка в школе звезд с неба не хватал... Сидел на первой парте и в декольте училки пялился... И в дневнике одни двойки были... А дочка Царевич с ним в одном классе училась, ее назначили Юрика опекать. Он к ней домой пришел, с мамашей познакомился, и все... Накрыло парня. Воспылал страстью к преступнице. А та его втянула в свои грязные дела...А если спросить про это у ВалПетры? Поинтересоваться тактично его юношескими годами. Эх, жаль, что она в отпуске... Но наша-то Савельевна - это красотка с косой или стриженая?"
С кухни донеслось треньканье кастрюль. Баба Капа встала! Перепетуя схватила фото и выскочила из комнаты.
Капитолина Игнатьевна осмотрела изображение, подумала и сообщила:
- Та с короткими волосами - Савельевна наша с верхнего этажа, а краля с косищей, - Капитошка пожевала губами, - может, та змея, что её с женихом развела, а может, и не та.
- Как это? - не поняла Перепетуя.
Баба Капа помолчала, потом махнула рукой и сказала:
- Секрет это. Ну раз я проговорилась, то обещай мне, никому ни словечка.
- Клянусь, буду как могила, - как можно убедительней сказала Туя.
- В Абакане дело произошло, по молодости. Жених у Антонины был, блигадир строительный. И положительный, и зарабатывал, и при должности. Уже дело к свадьбе шло, и тут она на соревнованиях с одной приезжей девицей познакомилась - молоденькой, но "преспективной" в плане результатов. Как Савельевна сказала: "Спортивная злость в ней была!". В гости к себе пригласила пожить. Антонина на общественных началах тогда пловцов тренировала в местном клубе. Плечи ты у неё видала - Енисей переплывала! Девчушка вроде сирота была, Антонина - добрая душа ее и пожалела, а заодно задумку осуществить хотела - к себе в команду переманить для усиления состава. Та погостила месяцок, в бассейне покупалась и укатила. А через неделю кинулся жених деньги искать в ящике, которые ему под отчёт на всю бригаду выписали, чтобы в командировку в лес ехать и еды купить и на всякие другие расходы, а их там и нет. Вот он в сердцах обвинил Антонину нашу, что пустила в дом рецидивистку. Повздорили они крепко. Потом погоревали, а делать что-то надо. С грехом пополам наскребли они эту сумму - и то, что на свадьбу отложили, у родственников, друзей одолжили. В милицию не пошли, чтобы репутацию свою не мочить. Потом несколько лет долги отдавали, а свадьбу так и не сыграли. Как кошка меж ними пробежала. Вроде вместе, а чужие друг-другу. Савельевна так правды и не ведает, кто украл, только чувствует нутром, что постоялица это её сделала. Мы с ней разговоры иногда на эту тему ведём.
- А она что и не искала эту девицу?
- Как не искала, ездили с женихом в город, откуда та родом, но не нашли её, узнали лишь, что собрала девица вещи и в Москву, как подающая надежды, усвистала. И ни ответа, ни привета. А откуда у тебя фотография-то?
Туя замялась на секунду, а потом наполовину соврала, наполовину правду сказала:
- Назар дал, сказал, что эта с косой - преступница.
- Ну, тогда точно она. Видать, с малолетства к этому приученная. А Савельна не знает ничего про нее, - категорично помотала головой Капитолина, - и что интересно, тезки они, это точно помню. Как жизнь Антонины Савельевны не сложилась, уехала она поступать сюда в институт, у неё еще двоюродная сестра в Ленинграде жила. Так перед отъездом кто-то в ящик конверт ей "икогнито" опустил, а в нем деньги и буквы, знаешь, такие нарезанные из азбуки. Антонина смотрела на них, смотрела, думала, что по ошибке они в письмо попали, или ребёнок малый кинул, а потом раз и слово "извиняйте" сложила. Цирк, одним словом. Сумма там маленькая была - в сто раз меньше украденной. Она её бывшему своему оставила, чемодан взяла и на поезд. Здесь в институт водного транспорта поступила, потом замуж за ленинградца вышла. Муж-то еёный еще в перестройку от "красной шапочки" помер, а детев у них не было. Ну теперь точно понятно, что та девица. Спасибо Назар Тихонычу. Хороший мужчина. Все разъяснил.
-Неприятная история, - Перепетуя выглядела расстроенной, однако, в душе порадовалась: "Антонина не причем".
- Вы Савельевне не говорите о нашем разговоре, зачем ей раны теребить.
Баба Капа задумалась на мгновенье, потом головой кивнула:
- Ты, Полечка, добрая девушка, людей жалеешь, так уж и быть, сейчас не скажу. Но, ежели разговор зайдёт, могу не сдержаться - признаюсь, что Назар Тихоныч определил ейную подружку как бандитку и уголовницу.
Возвращаясь к себе в комнату, Умная подумала, что: "Фото хорошо бы на место вернуть, но безо всяких зелий. В гости напроситься или с Барбосом погулять?"