Пути неисповедимы...таков ли мой путь? Что я обрёл? Что потерял? Что я считал светом? Что тьмой? Я могу дать ответы, но будут ли они верными?
Время бежит, бежит быстро и неукротимо, ничто и никто не может его остановить. Я боюсь времени, боюсь, что не успею узнать истину, настоящую несокрушимую истину. А возможно ли её вообще узнать? В конце своего пути, может быть...
Глава 1
Письмо
-Эй, урод, прочь с дороги, - раздался крик полный ярости, я отошел к обочине, навстречу несся экипаж, запряжённый двумя лошадьми. Я боязливо вжал голову в плечи, это не помогло, удар кнута со свистом настиг меня. Погонщик рассмеялся злым и холодным смехом. Я, с трудом подавив крик боли, побрёл по городской дороге. Славный город Вонтор даже рано утром умудрялся преподносить такие сюрпризы.
Этот город был оплотом инквизиции уже невесть сколько лет. Официально он входил в состав империи, но святоши никогда не считались с правительством. Многие называли Вонтор городом вольных людей, я же считал, что он был рассадником грехов, которые тщётно пыталась скрыть верхушка инквизиции. Здесь была гильдия убийц, которую церковь использовала в свою выгоду. Здесь собирались отбросы городов империи, с ними кардиналы хоть и пытались бороться, но безуспешно и вяло. И именно здесь в Вонторе произошла печально известная Расправа.
О последнем не любят говорить даже в высших кругах инквизиции, не говоря уже о простых обывателей. Упаси бог какому-нибудь пьянчуге упомянуть даже вскользь деревню Лейгет, обычно на выходе из таверны несчастного уже поджидали люди из гильдии убийц. Как я упоминал - инквизиция не любит говорить и слушать о Расправе. Именно поэтому горожане молчат, боясь при людях не то, что говорить, даже думать о Лейгете. Вонтор славный город - здесь каждый готов донести на ближнего своего.
Но, не смотря на все меры церковников, историю Расправы знают все жители города - начиная от нищих попрошаек и заканчивая влиятельными торговцами. Я тоже знал эту историю, мне поведал её отец, ещё очень давно.
Вонтор являлся тёмным пятном на карте империи, а самым тёмным пятном Вонтора являлась Расправа.
-Почему так долго? - ворчливо произнёс вышедший мне навстречу человек, нервно потирая руки. Я так задумался, что не заметил, как дошёл до нужного мне здания.
-Давай уже, - человек нервничал, это было очень странно, обычно алхимик Элдон Гедсу был сдержан и спокоен.
-Вот, - я извлёк из кармана туго перетянутый свиток, - здесь всё.
-Прекрасно, - в глазах Элдона сверкнула радость.
Почему я доставляю свитки? Потому что я был порученцем кардинала Кавира, многие бы сказали, что это очень хорошая должность для начинающего инквизитора, но я совсем так не считал. Мои обязанности заключались как раз в выполнении мелких поручений кардинала.
Поговаривали, что именно Кавир должен стать верховным кардиналом, когда старый Голгард отойдёт в мир иной. Кавир подходит на высшую должность в клоповнике под названием Вонтор. Тридцатилетний, уверенный в себе, решительный, с резкими чертами лица, он должен был привести инквизицию к счастливым временам. Если бы не то, что в кардинале уже гнездилась жажда власти и золота, которая часто встречалась в этом городе. Но при этом Кавир оставался человеком, который не опустится до мелких убийств для достижения своей цели.
Я не понимал, зачем ему нужен порученец. Никаких важных заданий он мне не давал, а с той мелочью, что я выполняю каждый день, мог бы справиться простой слуга. К таким мелочам и относилось письмо к спятившему алхимику, которое я доставил сегодня.
Элдон распечатал свиток и быстро пробежал по тексту взглядом, на лице алхимика появилась усмешка.
-Можешь идти, - пренебрежительно буркнул алхимик, и, бережно сжимая свиток, скрылся за дверью своего магазина.
Как я и говорил, работа порученца - неблагодарное и бесполезное занятие.
Меня тревожило поведение алхимика. Элдон Гедсу - северянин, он был врачом во время Войны Пламени. Родом этот невысокий ссутулившийся человек с чёрными, как смоль, волосами был из пограничного города Айлет.
Айлет был разрушен ещё в первые годы войны, из жителей не пощадили никто. Кверины славились своей жестокостью. Сам Элдон тогда уже был в одном из многочисленных военных отрядов Империи, что сдерживали врага. Когда война закончилась, он узнал, что возвращаться ему не куда и направился в Вонтор. Здесь он занялся изготовлением различных зелий, став алхимиком. Человек он был хмурый и неприветливый, но люди всегда обращались к нему за помощью, потому что знали - зелья старика Гедсу всегда помогали. А затем на Гедсу обратили внимание кардиналы, и перед ним поставили выбор - либо он начинает работать на инквизицию, либо - заканчивает свои дни в одной из вонторских темниц. Алхимик сразу же согласился на первый вариант, инквизиция тут же отстала. А через пару лет алхимика под своё покровительство взял Кавир
Откуда всё это знаю я? Мне рассказал об этом сам Кавир, он вообще любил поговорить, особенно часто рассказывал о тех людях, которым мне приходилось доставлять послания.
Кавир часто говорил, что алхимик Гедсу делает великолепные целебные эликсиры, и именно поэтому кардинал оказывает ему содействие и помощь. Но я знал, причина кроется не в этом.
Яды. Вот что нужно было Кавиру. Власть в логове инквизиции всегда была нестабильной. Нынешний верховный кардинал добился своей должности такими же методами. Голгард не скупился на деньги и действовал так умело, что никто из кардиналов не смог бы найти доказательств того, что к смерти некоторых наиболее влиятельных инквизиторов причастен последний претендент на власть.
Элдон изготовлял яды, причём делал это мастерски, как никто другой в Вонторе. Я не знал, что на душе у этого человека. Жалеет ли он о том, что делает или нет? Элдон всегда покорно выполнял свою работу, именно благодаря нему некоторые инквизиторы погибали во время знатных пиров.
Я не любил Вонтор ещё и за это. Отравители - это либо трусы, либо законченные мерзавцы. Одно нельзя было отрицать, многим приходилось марать руки из-за одного просто закона этого города - убей, или будешь убитым. Сам я знал, что не когда не опущусь до отравления человека, но этот порок Вонтора уже давно стал обыденностью.
Я свернул на улицу Гиэрэ, которая была названа так в честь одного из былых верховных кардиналов.
-Эй, инквизитор, постой, - окликнул меня кто-то, я обернулся и увидел человека, идущего быстрым шагом, - да подожди ты!
-Быстрее, Мартин, - с усмешкой прокричал я в ответ.
Я остановился, дожидаясь его. Мартин Эйар был одним из немногих моих друзей, которым я по настоящему доверял, а может быть и единственным.
-Ты быстро ходишь, - Мартин улыбнулся.
-В этом заключается основной смысл моей работы, - я запнулся, что-то было странным, но я не мог понять что именно, - странно, что мы пересеклись.
-Вонтор - большой город, ничего странного, всякое случается - мой друг развёл руками.
-Действительно, - я кивнул.
-Тебя хотят видеть, - с лица Мартина враз исчезла улыбка.
-Кто?
-Голгард, - тихо сказал приятель, - и я не знаю зачем. На Линоре меня перехватил Скарт, он сказал, чтобы ты как можно скорее пришёл к верховному кардиналу. Один. И ещё просил не сообщать об этом Кавиру.
Я мысленно выругался, если уж мной заинтересовался Голгард, значит, все действительно думают, что Кавир даёт мне очень важные поручения.
-Бывай, - лицо Эйара стало сосредоточенным, похоже, до приятеля дошло в какой дерьмо я влез.
Я решил не ждать, пока он соберётся что-то посоветовать или спросить насчёт встречи, и спешно пошел по улице.
Самое интересное, что передать просьбу о встрече пришёл сам Дуглас Скарт. Человек, который если и не был опаснее старика Голгарда, то хотя бы стоял на уровне с ним по жестокости и расчётливости. Скарт когда-то был членом вонторской гильдии убийц, но затем его оттуда вышвырнули. Никто не знал почему. Некоторые поговаривали, будто он провалил какой-то важный заказ, при чём иные добавляли, что заказ тот напрямую связан с Расправой. А вот каким образом связан отчего-то молчали. Кто выдвигал предположения, что Скарта наняли убить Голгарда, чей отец и устроил ту самую резню в Лейгете. Слухов было много, и из них не было ни одного правдивого. Но жителям Вонтора не нужна была истина. Им нужно было сплетничать.
После изгнания Скарта из гильдии почти на каждом углу трепались о случившемся. Находились даже "очевидцы", которые своими глазами видели, как Эдварг Монри, глава гильдии, кричал на Скарта и велел ему убираться вон. Причём когда у рассказывающих спрашивали где они это видели, то они в свою очередь скромно отводили взгляд и говорили что-то вроде: "Где-то на улице, в городе, точно уже не вспомню." Впрочем вскоре особенно активных рассказчиков стали находить в придорожных канавах, мёртвыми. И люди естественно сразу смекнули, что тема это запретная и количество сплетен резко поубавилось.
Вскоре после этого Дуглас Скарт оказался в кругу приближённых Голгарда, в начале ему поручали расследовать различные заговоры, направленные на кардиналов, а потом и вовсе передали ему все дела, касающиеся внутренней политики Вонтора. Нельзя было сказать, что Скарт достиг положения на уровне верховного кардинале. Это было не так, главным по прежнему оставался Голгард, просто старик скинул с себя часть обязанностей и передал их Скарту, тем самым доверив убийце то, что он любил делать больше всего: распутывать заговоры, плести интриги и...убивать.
Когда-то обо всё этом поведал Кавир, наверно даже не надеясь, что я пойму хотя бы половину всего сказанного. Но я понял. И запомнил.
Не трудно понять, что Скарт с высшей осторожностью подходил к каждому вопросу. С ним работало полсотни человек, но за особо важные дела, на его взгляд, он брался сам, без помощников. Даже если это касалось такой мелкой проблемы как передача сообщения о встречи.
Следовательно, Дуглас Скарт считал, что я, порученец кардинала Кавира, замешан в чём-то очень важном. И я был уверен, что дело вовсе не антипатии между Кавиром и верховным кардиналом.
Волновал меня ещё тот факт, что мною в высших кругах инквизиции никто не разу не интересовался до сегодняшнего дня. Получалось, что у Скарта недавно появились основания, чтобы навязать мне встречу с Голгардом. Встречу, на которой говорить будет Голгард и в конце будет задан вопрос. Вопрос, от которого будет зависеть - останусь ли я жив, или же завтра, а может через неделю, меня найдут в вонторских канализационных стоках. Вопрос, от которого будет зависеть, останусь ли я верен Кавиру или слепо предам его. Проблема была в том, что я совсем не был уверен - удержится ли Голгард на должности верховного кардинала хотя бы месяц.
С этими мрачными мыслям я шёл узкой улочке города. Не представляя того, что этот день в корне изменит мою судьбу и положит начало бесчисленным событиям, которые приведут к гибели многих людей и к возвышению других. А начало положило письмо, что я доставил сегодня северянину-алхимику.
Письмо изначально показалось мне подозрительным после реакции, с которой Элдон Гедсу принял его.
-Да погоди ты, - приятель вновь нагнал меня, - это не означает, что тебе нужно туда идти.
-Это ещё почему? - опешил я, мой друг всегда был гулякой, и его вряд ли можно было назвать очень серьёзным человеком, да и советы давать у него не сильно получалось.
-Потому что, друг, тебя там убьют, - тихо произнёс он.