РОЗА БЕЗ ШИПОВ



***

Не обозначена на карте
страна, в которой смог бы жить.
Видать, давно под школьной партой
она забытая лежит -
ее названье даже вижу
(страницы ветер шевелит) -
та книга с палитуркой рыжей,
хранящая обычный вид, 
куда пацан вписал названье
чернильной ручкой на века,
как будто выполнил заданье
и - так - созорничал слегка!





***

Сухие травы льются горячо.
Проходит ровный гул в высоких соснах.
А выше голубая гладь течет
все в тех же закруглившихся вопросах.

И трудно так пятнистому жуку
по гнущемуся стебельку подняться.
И, мало видев на своем веку,
я буду этим чудом наслаждаться!

В безукоризненную тишину
единожды войдя с усталым взглядом,
я словно сквозь соломинку тяну
нектар бессмертных, что златятся рядом.





***

Вечерний ливень... Озаренья!
Ночь, подступившая к столу.
И мгла, густая, как варенье,
размазанная по стеклу.

Шершавый шум. И сердце лампы,
налитый белизной цветок...
Тугие лесенки и трапы,
струящийся небесный сок.

Тропический... Как где-то дома...
Куда вовек не попаду.
Чья жалоба давно знакома -
усталый, старый какаду.





***

Там, за окнами, нет ничего.
Лишь лукавый провал черноты.
Там кончается свет бытия моего,
лишь порою луна и цветы.
Лишь порою улыбки людей
и усыпанный звездами купол.
Там ступаю я, словно по жуткой воде,
утомленный мельканием кукол.





***

Спрячь свой бисер глубоко,
от святыни встань подальше
и сотки стальной кокон
для души под градом фальши.

В самой рваной из рубах,
с сухарем заплесневелым, 
покажи великий крах
чистоты пред злом дебелым.

И возьми у торжества,
онемелы, белы, тяжки,
крылья, словно рукава
от смирительной рубашки!





Роза без шипов

Дождь моросит.
Роза в горшке.
Пасмурный вид.
Чашка в руке.

Сыт и в тепле.
Крыша крепка.
Дом на земле, 
глупой слегка. 

Зябкой слегка,
капельку злой.
А в облаках
дом мой другой.

Если он есть,
в шелесте крыл,
если я здесь
правду открыл.



 

***

Клянусь прожилками кленового листа,
что осень снова будет золотою,
что медной станет даже береста,
в окладах жарче выступит святое! 

Клянусь, что этот бедный сельский вид
покажется тогда нам сущим раем.
И люди в кепках прелые грибы
растормошат, из хвои выбирая. 




 
***

Сквозь ладонь просвечивают звезды,
и дрожит оконное стекло.
Так люблю космические версты,
холодком обдувшие чело!
Этот сладкий необъятный ужас,
отрыванье пяток от земли.
Все, что, телом хищника обрушась,
прижимает к праху, рвет в пыли!
Выгрызает каменное сердце,
выпускает медленную кровь,
мучает - и белым полотенцем
злую спесь увенчивает вновь!





***                   

Колышутся в окошке ветки -
лохмотья черных парусов;
и облако, как легкий зов,
скользит пустым листком в каретке

по полю бледной синевы,
никем не паханному полю,
и запахом морской травы
твои мне губы веют с болью...





***

...Всегда до счастья не хватает единицы!
И вновь бросаешь скомканный билет.
По городу развеяны страницы
несбывшихся, не купленных побед.






***

Первый снег под утро воскресенья!
Валит, словно снится сам себе.
Застит свет, не ведая волненья,-
перья миллиона голубей.

И скрипят уж двери по-другому.
И вокруг ажурные дворцы,
впавшие в торжественную кому.
И звенят на тройках бубенцы.

Как огромно, холодно и дивно!
Разве это ветер и земля?
Райский сад и крилья херувимов,
бабочки, ручьи из хрусталя!

Валит, как из вспоротой подушки...
В запотевших окнах странный вид -
словно новогодняя игрушка,
яблоко подмерзшее висит.





Поэзия

Гори, бессмысленное дело,
в ночи болотным огоньком!
Нанизывай слова несмело
и полни шорохами дом.

На чемодане эмигранта
наклейкой тусклой холодей.
Значком, что нет пути обратно, 
назад, на родину людей.





***

Я думал о грустном, взглянул на окно -
и тонкая капля по стеклам скатилась.





***

Медленно и тихо вечереет.
Синие сгустились облака.
Золотых октябрьских деревьев
силуэты заполняют парк...






***

И в жизни пишутся черновики,
и перечитывать их нету смысла.
...Меняется течение реки,
бежит вперед сияющая Висла.

Не пересечь ее наискосок,
не отыскать надежной переправы.
...Я, искупавшись, лягу на песок
в лучах небесной безмятежной славы.

Бегут, остановившись, облака,
листает книгу ветер шаловливый.
Мгновение похоже на века.
Страниц шуршанью вторят ветви ивы.





Молитва о России

Небесный недоступный свет!
Мерцай бессрочно над Россией.
На ней кресты блестят в ответ.
Тебя впивают вены рек,
переплетаясь от усилий.

И прогревается листва
в лесах и рощах, пахнут травы.
И под тобой она жива
единым древом величавым.

Пусть сгинут все ее враги!
Лишь сохрани смиренной душу.
И маловерным помоги 
в такую сушь... такую стужу... 





Однокурсникам по Литинституту

Приснились вы все, дорогие друзья,
соратники, братья и сестры.
Как будто навек не расстаться нельзя.
И воздух становится острым.

На даче на нашей вы все собрались,
Наташи, Марины и Димы.
Исполнен мой самый заветный каприз!
Но ели гудят нелюдимо.

И странно торопитесь вы уезжать.
А я с вами только мгновенье.
И чуда в запасе, чтоб вас удержать,-
лишь детское стихотворенье.





Отрывок

Потом себя он в руки брал,
писал спокойно и светло,
как будто с полу подбирал
другим разбитое стекло...






***

Сорви лиловый виноград.
И брызнет утренней росою
лоза, как тыщи лет назад.
И чудо малое земное
растает на твоих губах,
по жилам сладость разнесется,
Земля на спинах черепах
дионисийски раскачнется!


1999-2002 гг.