Аудиовариант в исполнении Игоря Ящеко здесь:
https://www.youtube.com/watch?v=XgfYBOMg0hI&t=31s
Ох, и тяжело пришлось ей, бедняжке, утра там дожидаться в муках жгучих телесных. Лишь когда петухи первые запели, сделалось ей немного полегче... Она даже в забытьё некое провалилась, как бы в туманный такой полусон...
То что далее с нею произошло, показалось не всамделишним её сознанию, а явленным вроде как понарошку. Её куда-то вели, потом везли в деревянной клетке, словно не человека, а зверя. Ну а под конец доставили якобы преступницу по градским тряским улицам из города наружу. Вся окрестность там народом оказалась запруженной, и лишь мост широкий подъёмный и площадка возле него оказались от людей свободными.
На эту-то площадку ведьму-царевну слуги и доставили, после чего скинули они клетку на мостовую под шум неумолчный и громкий гул.
То шумели зеваки, там собравшиеся, дабы потопление ведьмы ужасной воочию здесь увидать.
Среди кодлы этих зевак любопытных оказалась и Милоликина добрая приютительница, бабушка свет Милада. Стояла она в толпе рьяной и горько-прегорько плакала. Да и как ей было там не плакать, когда ничегошеньки у неё не вышло из того что она намечала. Не пустили её к царю Болеяру, как она ни просила о том, ни умоляла. Сказали ей царёвы охранники, что царь на охоту ни свет, ни заря ускакал, и то было воистину досадно и жалко.
Не пустили бабушку и к царице Плениславе.
А на помощь царевича Борилева она совсем мало надеялась, резонно считая его легкомысленным повесой, а не достойным царёвым наследником. Правда, и к нему на приём попросилася она слёзно, но стражники так ей отвечали, что, дескать, ускакал он прочь, а куда - да бог его, как говорится, знает: им де Борилев о своих вылазках не докладывает...
И вот видит Милада, что воевода Недруяз, сволота такая, возле клетки гоголем этаким нарисовался. Был он в окружении вооружённых вояк, да и сам не просто так тама хаживал, а в кольчуге и в блестящих латах.
-Земляки-славяне! - зычным голосом он заорал. - Видите эту ведьму, в клетке сидящую? О, это совсем не девица красная, как вам с первого взгляду кажется! Это страшная злая карга, облик младой лишь принявшая! Она недавно семейство царское чуть было с белого света не извела. Ага! Да я вот её поймал и вырвал к чертям её кусачее жало!
Тут он гордо приосанился и, надувшись, окрест заозирался. Толпа же неистово взгорланила, спасителя липового вовсю славя.
Все собравшиеся дико прямо возликовали.
Одна лишь Милолика в клетке своей стояла печальная, да бабка Милада никла там, слезами вся обливаючись.
Недруяз в это время холуям своим дал команду, чтобы клетку они открывали и наружу ведьму скорее выволакивали. Намеревался он собственноручно с нею расправиться, с моста в воду глубокую обидчицу свою отправив.
Не стала Милада зрелища казни дожидаться. Выбралась она из толпы кое-как и пошла, куда глаза глядят, на грани помешательства находясь явно.
И тут она смотрит - некий добрый молодец навстречь ей скачет галопом. Пригляделась она позорчее и глазам своим в первый миг не поверила. То ж был ни кто иной, как царевич-повеса Борилев, по полям и лесам, очевидно с ветерком проехавшийся.
Чуть ли не под копыта коню его Милада бросилась!
И едва-то успел царевич коня своего в сторону отвернуть, дабы не затоптать им полоумную бабулю. Остановился он и на неё недовольно глянул.
-Ты чего это, дурёха старая, - раздражённо Борша вскричал, - совсем что ли с ума рехнулася, чтобы на коня мчащегося тут кидаться! Что тебе от меня надобно? И что это за толпа там собралась?
Принялася старушка несчастная, в волнении великом находящаяся, чего-то царевичу вопить да объяснять: и про царевну некую, малолетку, и про птицу большую волшебную, и про башмачки какие-то махонькие...
Однако Борилев не понял из речи её сбивчивой прям сказать ни фига.
И порешил он тогда самолично вперёд податься, чтобы на месте всё увидать да узнать. Пришпоривает он ретивого своего коня, к толпе рысью подъезжает и дорогу конской грудью себе пробивает. Глядит и видит - какую-то девку чернявую вои бравые из клетки деревянной как раз выволакивают. Спервоначалу-то он Милолику не признал, поскольку растрёпанною она была, в одёже грязной и с фингалом вдобавок под глазом. А затем пригляделся он к ней получше, и чуть был даже с коня своего не рухнул.
То ж была та самая девица лесная, знакомица его ласковая, кою он потерял вроде бы безвозвратно, но о коей грезил по-прежнему и втайне мечтал! Да, она, она самая, любовь его потерявшаяся!
-Это что же здесь происходит?! - воскликнул Борилев строгим голосом. - За что вы девицу сию так мытарите, и что делать с нею тут собираетесь?!
Враз притихла оравшая толпа.
А Недруяз зато не растерялся ни мало. Глаза он сощурил преяро и так всаднику знатному отвечал:
-Не мешай казнь нам вершить, Борилев-царевич! Эта девка-чернавка ведьма на самом деле страшная. Она, про между прочим, и тебя во гроб едва не упрятала, ага! Так что правосудие, как ни крути, а свершится, и ты воду здесь не мути, а в сторону лучше отойди!
Все ведь знали, что Борилев с Недруязом недруги давние. В народе Недруяза ценили да боялися, а Борилева не больно-то и уважали за характер его пустой да слабый. Так что в сиём споре гневном большинство местных явно было не на стороне Борилевовом.
Окаменел лицом царевич, с коня неспешно он слез и, подойдя к клетке той деревянной, пинками и тычинами холуёв оттуда погнал. Те, естественно, царевичу поддались и кто куда разбежались.
-Не сметь препятствовать казни! - взгремел тогда Недруяз громогласно и аж весь побурел он на харю. - Это дело царское казни назначать, и лишь царь наш, батюшка, может приказы свои отменять!
И толпа весьма угрожающе в адрес Борилевов зашумела, явно не его поддерживая в этом деле.
И остальные тоже не смолчали. Свистели они, орали и кричали:
-Как смеешь ты защищать ведьму!
-А ну, вали отсюда, остолоп хренов!
-Ага, проваливай!
-Иди вон, на лошадке давай покатайся!
-На гусельцах своих побрякай!
-Болван!
-А ну, в ров его давай окунай!
Видит Борилев - не остановить ему казни любимой девушки. Ещё и самого сейчас к такой бабушке отселя спровадят или в ров швырнут кверху тормашками. Да и отца не было у него времени искать в дебрях-то непролазных. И решился он тогда на самое последнее в этом случае средство. На самое крайнее средство! На самое-пресамое!..
Выхватил он меч вострый из ножен стоявшего рядом воя, со свистом им поиграл и заорал что было в лёгких мочи:
-Я требую суда божия! Сей же час и с кем угодно за жизнь и честь девушки этой невиновной готов вступить я во смертный бой! Ну, выходи, кто желает - будем биться мы с ним на мечах!
Мёртвая тишина после вызова этого отчаянного по рядам галдящим пробежала. Даже сам Недруяз-вояка оторопел слегонца сначала.
Однако растерянность недолго душою его распоряжалася, и вскоре буйная и лихая ярость исказила черты боярского лица. Что-то внутри разума Недруязова будто сломалось, и словно бы воля некая чужая вызов принять ему приказала.
Не знал, не ведал недалёкий Недруязка, что это жрец Чаромир, его злой папашка, в этот миг им на расстоянии командовал.
-Добро! - со звоном извлёк он свой меч из кованых ножен. - Коли так, то и ладно! Ужо я покажу тебе, гусельный бряцала, что такое сеча на мечах! Поскольку я за казнь сей твари отвечаю - то, получается, мне и бой на суде божием принимать!
От нетерпения гневного боярин аж дрожал, хотя усмешечка высокомерная на устах его змеиных вовсю играла.
Приблизился он к стоящему Борилеву и тоже мечиком пред собою поблистал малость.
И всё же первым на ворога своего ухмыляющегося напал царевич наш яростней яростного. Словно стремительный ясный сокол ринулся он на предводителя бравых воинов! И до того-то быстро и страстно Борилев мечом своим засвистал, что ухмылочка наглая на харе лихого бояра враз и растаяла.
Народ же собравшийся вопил чисто в экстазе, за поединщиками жадно наблюдая. А у одурманенной и связанной Милолики надежда вдруг разгорелася в груди. Часто-часто застучало её сердечко, когда она увидела Борилева в сей сече. Царевич-то малый оказался не промах: даром что плясун да гусляр, а вона как мечищем он размахивал...
Однако рановато Мила тому возрадовалась.
Поугас вскоре пыл азартный у царевича, не вояки, и уже ему пришлось идти на попятный. Отбился опытный в рубке на мечах Недруяз от не шибко ловких ударов Борилевовых, и стал он мал-помалу уже сам наседать на царевича. Сил своих немалых зазря не тратя, приосанился он молодцевато, стоечку боевую как надо принял, да и стал отражать все удары, в него летящие прямо сказать чисто играючи.
А сам-то мечиною чирк-чирк, швырк-швырк - да и погнал соперника по мосту да по площадке, словно грозный барбос щенка малого...
Минута за минутою там так летели, и положение Борилевово становилося неважнецким. Явно насмехаясь над его в ратном деле неумелостью, жестокий Недруяз видно нарочно его сразу не убивал, хотя и мог это сделать уже не однажды. Однако мечом своим язвящим и острым всю одёжу он противнику в клочья поразнёс да вдобавок и кожу в нескольких местах ему чуток порезал.
Весь окровавленный, ободранный и обессиленный, защитник жизни и чести Милоликиной едва-то уже и двигался. Каким-то чудом прямо продолжал он от наседавшего Недруяза кое-как убегать да насилу поспевал от него уворачиваться...
А народец собравшийся нет бы поддержать в бою жарком наследника царского, так наоборот, орал ещё на него и дико при том свистал.
Вот не уваживает обыватель тех, кто послабже - под силу он вишь ты горазд подлаживаться!
-Эй, Борилевка, - гоготали из толпы злые насмешники, - а ты гуслями Недруяза огрей!
"Вот видно и смертушка моя безжалостная по душу мою пришла! - пронзила тут Борилева думка печальная. - Эх, дурак я дурак - и сам здеся ведь пропадаю, и Милолику не спасаю, главное!.."
А Милолика в этот тяжкий миг глаза свои в отчаянье позакрыла и молила Бога и все светлые силы, чтобы они царевичу в правом деле помогли. О своей особе она не беспокоилась ни капельки, но вот Борилева благородного ей было очень жаль...
Звяк! Это ударил резко по мечу царевича Недруяз.
А затем и сапожищем с размаху в живот ему втаранил.
Выпал мечик из десницы Борилевовой ослабевшей и в сторону далеко отлетел, а сам он на спину плашмя грохнулся, и силился было подняться на ноги...
Только вот сбил ему дыхание, видимо, Недруяз, поэтому из попыток подняться ничего путного у парня не получалося.
-Даждьбог наш не ошибается! - взметнув вверх меч, заорал Недруяз громогласно. - Гляди-ка, народ, на сиё валяющееся ничтожество! Он посмел ведьму мерзопакостную дерзко защищать, но бога ведь не обманешь, и он победу ему не дал! Умри же, поединщик аховый - ты позорно проиграл эту схватку!
И воевода злорадно и громко расхохотался.
А потом смех он внезапно оборвал и, с презрительной миной на грубой харе, стал не спеша к лежащему царевичу подступать, чтобы головушку его бедовую своим мечищем с плеч снять.
Однако пока Недруяз-гад о боге там лживо распинался, у Борилева лежащего внезапно слабость его жалкая как-то и прошла. Почуял он вдруг, что силушка бодрая в члены его измождённые течмя течёт, и преисполнился он благородной ярости супротив этого негодяя.
Пошарил он рукою вокруг себя и, зачерпнув пыли придорожной в ладонь побольше, как швыранёт вдруг ею в Недруязовы наглые очи.
Попал-то весьма удачно!
Схватился воевода левою рукою за буркалы свои запорошенные и принялся их впопыхах оттирать. А Борилеву только того было и надо: подхватился он, сколько мог споро, на резвые свои ноженьки да по запястью Недруяза уже своим сапогом ловко вмазал.
Полетел меч Недруязов к чёртовой бабушке, а Борилев, опамятоваться врагу не давая, поперёк пояса его - хвать! - поднатужился мал-мало, над головою бронированного воя приподнял, подшагнул скоро к перилам моста и... вместе со своим противником на воду-то и пал.
Раздался сильный всплеск.
Народ ахнул. Все бросились к перилам моста, дабы увидать что будет далее...
Вода во рву, правда, особой прозрачностью не отличалась, да вдобавок упавшие и ил ещё со дна подняли, так что не видно было ни шиша, кто кого там одолевает. Но то, что оба противника не на шутку и под водою меж собою сцепилися, было ясно совершенно.
Какое-то время на дне происходило сильное бурление, а потом пузыри обильные оттуда изошли, и всё вроде бы затихло.
-Утопли! Оба утопли! - резанул уши чей-то визгливый голос.
И другие голоса ему вторили:
-Вот вам и божий суд, гражда́ны!
-Оба пошли к ракам! Как два камня!..
-Ах!!!
-Вот будет делов, когда царь-батюшка с охоты возвертается!..
И в этот самый миг чья-то буйная голова на поверхности водной показалася.
Это был Борилев, а вовсе даже не силач Недруяз!
Он утопил врага, победив таким образом в этой смертельной схватке, так что за ним была, как всем стало ясно, и божья окончательная правда.
Несколько отдышавшись, Борилев гребанул пару раз руками и вскорости на крутой бережок он уже вскарабкался.
Настроение же народа к победителю изменилося разительно противоположно. Ещё минуту назад царевич в глазах зевак был негодником, а зато теперь он сделался вдруг героем.
-Да здравствует славный Борилев!
-Слава смелому царевичу!
-Ага, слава!..
-Вот же молодец, Борилевка, ишь же какой он ныряльщик!
-Да уж, тут он большой мастак!
-А Недруяз-то гад, оказывается!
-А кто в этом сомневался?!
Эти и подобные словеса в его адрес зазвучали со всех концов буквально.
Однако царевич слушать потоки лести был совсем не намерен.
-А ну-ка молчать! - и впрямь будто лев, взревел ояренный Борилев. - Освободить сей же миг несправедливо осужденную Милолику!
И сам первый по направлению к ней кинулся.
Только что это?.. Спасённая от смерти девица, оказывается, чувств навроде лишилася. И как царевич ни старался в сознание её привести, у него ничегошеньки из этой затеи не получилося.
Обмерла странным образом спасённая Милолика или в волшебный сон она провалилась...
Первым делом Борилев за лекарем дворцовым послал. Потом приказал сыскать в лесах царя-батюшку и попросить его как можно быстрее ехать во град. Ну а в-третьих он велел бабушку ту разыскать, которая несвязно чего-то ему сказать пыталася...
А чего её искать-то? Вот же она, Милада ласковая, нашлась уже и сама. Вознесла она над головою башмачки детские и вещала окрест, что, мол, Милолика - это вовсе не злая ведьма, а украденная чудо-птицей младая царевна, дочка царя когдатошнего Сиясвета...
Обрадовался Борилев, весть сию услыхавши. Ну, думает, теперь все препятствия к его женитьбе на Милолике враз отпали. Возможно, царь Болеяр возражал бы, чтобы он незнатную девушку в жёны бы брать собрался, зато не будет он против, а будет за, чтобы он с царевною по происхождению браком сочетался.
А вскоре и сам Болеяр на взмылённом скакуне туда прилетел.
Он чуть было молнии из глаз своих не метал, когда узнал, что тут произошла смертельная схватка.
-Да как же вы допустили, - в бешенстве он на бояр своих орал, - чтобы сын мой единственный такой страшной опасности подвергался! Вот я счас вас, мерзавцы!..
Бояре тогда на колени пред царём попадали и в один голос стали оправдываться: сами, дескать, не знаем, как такая катавасия тут произошла - морока де на умы наши снизошла загадочная...
А вскорости и жречина Чаромир там нарисовался.
Пожаловал он туда важный-преважный, на Милолику спящую огненным взором глянул и вот чего во всеуслышание сказал:
-От сильных весьма переживаний сия красавица в сон глубочайший впала. Необходимо обряды очистительные срочно произвести и моление вознести всем богам, тогда, вероятно, разбудить её мне и удастся...
И лекарь дворцовый, ему вторя, тоже беспомощно руками лишь развёл. Не в его, дескать, лекарских силах, в сознание привести сию девицу...
Что ж, делать нечего. По приказу Болеярову отнесли Милолику спящую в главное их капище, где её и оставили на высоком ложе лежать. А Чаромир, как жрец заглавный, вызвался в одиночестве произвести обряды некие тайные, дабы сознание утраченное омороченной деве возвертать.
Две ночи подряд Чаромир хитрый, что девицу он излечивает, искусно там делал вид. А в действительности он в сношение с Воромиром на расстоянии входил, чтобы о цене переправы ему Милолики с демоном этим договориться.
И вот на третью ночку прибегает жрец во дворец дико весь взволнованный и требует незамедлительно, чтобы слуги царя с Борилевом будили срочно. Те, вестимо, с постелей своих - скок, и в одном исподнем к жрецу выскакивают.
А он им врать принимается:
-Вот беда так беда! Украдена вновь Милолика-краса, похищена птицею она громадною! Я было попытался сцапать её не дать, да вишь ты, птица эта на время меня околдовала.
Да уж, беда! Чего тут ещё скажешь...
Для Борилева, конечно, беда, не для царя Болеяра с Чаромиром окаянным...
И до того-то сильно ведьмочка младая стала царевичу нашему дорога, что с большим нетерпением он утра светлого дождался. И как только заря прекрасная небосвод собою окрасила, то уселся он на доброго коня и как папаня остаться его не упрашивал, на розыски любы своей в неведомый путь тут же отправился.
Поехал, куда глаза его глядят...
А как же иначе... Пути ведь верного он не ведал, поскольку куда эта птица несуществующая спящую царевну унесла, про то один чёрт, наверное, знал, да вряд ли он кому о том сказал бы...
Ехал он так, ехал, глядь - озеро впереди показалось. То самое, у которого он Милолику впервые повстречал. И, как по заказу, медведь громадный из кустов на дорогу вылезал в это время...
Знакомый медведь-то - это он когда-то царевича на дуб загонял!
Конь под Борилевом дико от страха дёрнулся, громко заржал, да только тот удила посильнее натянул и воли прочь бежать ему не дал.
-Послушай меня, братец медведь, - почтительно царевич к зверю тут обращается, - ты часом не знаешь, где мне Милолику мою сыскать? А то она, брат, пропала, и где она теперь, не ведаю я ни мало...
Закряхтел медведь, рявкнул и вроде как головою закивал согласно, что де он что-то на сей счёт знает. А затем лапой Борилеву он махнул призывающее: иди, мол, за мною, пособлю я тебе малость...
Что ж, тот такому обороту был рад.
Медведь-то вперёд заковылял ни шатко, ни валко, а царевич за зверем на коне своём увязался.
Шли они так с час, или чуть поболее, а тут смотрит Борилев - некий туман такой зеленоватый по ходу их движения образовался. И пошли они далее в тумане, а как его ветерком чуток поразогнало, то увидел парень вот что: места-то вокруг сделались диковинные...
И то сказать верно: ели-то в три обхвата росли в тех краях, никак не менее. Везде сумрак стоял, тишина и вроде как обстановка оказалася чисто сказочная...
Остановился медведище здесь как вкопанный и головою косматою упрямо замотал: дальше, мол, не пойду, поезжай туда сам...
Поблагодарил царевич сердечно медведя и поехал себе сторожко промеж тех елей.
Проехал он малость таким макаром, вперёд затем глядь - ёлы-палы! - а там избушечка аккуратненькая словно ниоткуда взялась. Пригляделся Борилев позорчее - родная мама! - котяра там не маленький полёживает на завалинке, огромный ну как собака.
Лежит он, значит, глазами хитроватыми царевича подъезжающего изучает и широко притом ему улыбается.
-Здравствуй, Борилев, свет царевич! - говорит тут кот голосом человеческим. - Что найти у меня ты тут чаешь? Дело какое пытаешь али, может, от дела лытаешь?
-Ой ты, гой еси, котик незнаемый, - так котяре Борилев отвечал, - не шастаю я, не лытаю, а важное дело пытаю. Милолика, невеста моя милая, вишь ты, потерялася. Унесла её давеча птица великанская, и где её теперь искать, не ведаю я ни капельки. Али, может, ты о ней что-либо знаешь?
Усмехнулся Кот Баюн в пышные свои усищи и вот чего царевичу затем говорит:
-Как не знать - знаю. Да только вот не похищала её никакая птица великанская. Её жрец Чаромир, он же колдун страшный, злой своей волею в несусветное царство отправил. Теперь она у Воромира в когтях, у коварного владыки тамошнего. Женою своею он её стать склоняет, и Милолика, под угрозою мук ужасных, уже дала своё на свадьбу сию согласие.
-Ах! - издал тут царевич возглас печальный. - Вот незадача-то! Да неужто расстроить свадьбу эту нельзя?!
-Хм, - усмехнулся опять котяра, - ну это как сказать... Коли проявишь удаль да смекалку, то может быть царевну Милолику и отобьёшь у Воромира. Ну, а коли нет - и её не спасёшь, и тебе смерть...
-Эх, семи смертям не бывать, а одной так и так не миновать! - махнул Борилев рукою решительно. - Расскажи мне, котик загадочный, как мне невесту мою у чертей украсть?
Ещё шире котяра тут заулыбался.
-И вовсе я никакой и не загадочный, - потянулся он сладко лапами, - Обыкновенный я кот, просто большой да весьма многознающий. Баюном меня кличут, ага...
-Так помоги мне, пожалуйста, Котик Баюн, - протянул царевич руки к коту. - Век тебя я не забуду, и буду у тебя я в долгу, клянусь!
-Э-э, чего там, - недовольно поморщился кот, - это я Милолике премного обязан, так что это я у неё в долгу неоплатном...
Тут Баюн с завалинки своей неспешно поднялся, в избушку затем смотался и выходит оттуда через минуту на двух ногах, в огромные сапоги обутый желтоватые. За голенища лапами он крепко держался, чтобы сапоги с ног его, значится, не упали, и вот чего царевичу пылкому он наказал:
-Бери, Борилев, мои сапоги-скороходы, а коня своего тут оставь покамест... Вот тебе также чудесная карт выигральных колода. С кем ты ни сядешь с ними играть, всех до единого враз околпачишь...
Начертал котяра на куске бересты план, как и куда Борилеву бежать было надобно, и приказал ему догнать по дороге в Воромирово княжество одного шута. Это был не простой шут, а Кащеев близкий приятель. Звали его странно - Самдуракголовасбурак... Так вот, этот шутяра был, оказывается, страстным и умелым игроком в карты. Его-то и надобно было царевичу обыграть во что бы то ни стало и выиграть у этого весельчака гусли волшебные, самогуды, да облик шутовской в придачу. Ну а как оно сложится всё далее, один бог лишь знает, да никому о том не скажет. Всё было в Борилевовых руках: повезёт ему - и он пан, ну а не вывезет его кривая - пропал он тогда с концами...
Обулся царевич в волшебные сапоги и несколько минут потешно там скакал да прыгал, покуда к ним слегонца не привык.
Хотел было он уже в путь подаваться по тому направлению, куда ему кот указал, да Баюн его тормознул малость.
-Слушай, царевич, главное, - напутствовал он его перед расставанием, - когда дело дойдёт у тебя до развязки, то ты тогда прикажи этим волшебным гуслям вот что:
Эй, вы, гусли-самогудки,
Начинайте-ка играть!
Не давайте ни минутки
Этим гадам отдыхать!
Получив сей приказ, гусли станут играть самостоятельно, а все там находящиеся, кроме тебя, начнут дико плясать. Не теряй тогда времени даром, хватай скорее Милолику в охапку да оттуда быстрее тикай! Понял ли ты меня!
-Ага, понял - как не понять!
-Ну, тогда с богом, царевич Борилев! Надеюсь, что выгорит у нас это дело!
Гикнул тут спасатель наш скороходный, свистнул он во всю мочь, да и задал стрекача по местам тем несусветным.
Только его Баюн там и видал...
Ох, же и быстро мчался Борилев по невидальной той местности!
Одним своим шагом покрывал он десятки шагов обыкновенных, так что вокруг него всё аж мелькало и свистело.
Однако и с планом, ему данным, царевич сверяться не забывал, то и дело на бересту поглядывая. Какие-то чудовища и юдовища в мире том обитали в достатке, какие-то страшные ползали везде монстыря́... Кое-кто из них даже пытался на скорохода нашего нападать, да только тот-то больно ловёхонек на их ухваточки оказался и шутя от сих хищников уворачивался.
Наконец, выбежал Борилев таким макаром на дорогу, как видно, главную. Вперёд он глядь, а там, на коньке махоньком, какой-то детина несуразный весьма резво скачет... Был он немал собою, да зато отставал головою, коя у него была с бурак, не более. По всем приметам выходило, что это и был ни кто иной, как Самдуракголовасбурак.
Поравнялся с ним Борилев, насмешливо всадника оглядел и обогнал его на маленько.
Тому такое дело не понравилось, и он конька-горбунка своего ушастого чуток подогнал. А Борилев ещё пуще прыти даёт...
И так они наперегонки-то гнали всё да гнали, покуда оба от этой гонки не приустали.
Остановились они, детина с коника махонького живо соскакивает и представляется: я, говорит, Самдуракголовасбурак, а ты кто?
-А я Картофиля, - отвечает ему Борилев прехитро. - Величайший я игрок в карты. Доселе поражений я даже не знал, ага...
Обрадовался этому Самдуракголовасбурак, глаза у него разгорелися азартно. О, восклицает он гордо - да я же и сам ведь таков! Никто, мол, со мною теперь в карты играть не желает, даже сам Кащей, и вся прочая знать - я де у всех подряд сплошь выигрываю, так что многих до нитки уже обобрал...
-Не желаешь ли сыграть со мною партию? - предлагает шут Кащеев Борилеву. - Правда вот, карт с собою у меня нету. Чего их зря таскать, когда так и так от меня все шарахаются...
-Ну, это не беда, - отвечает ему царевич, - у меня зато есть... Что ж, отчего ж не сыграть, коли возникло желание... Я на игру карточную завсегда с радостью...
Уселись они скоренько на ближайший бугор, картишки живо раскинули, и Борилев у шута шапку тут же выиграл.
От такого исхода, для себя неожиданного, у картёжника конопатого ещё пуще разгорелся азарт. Стали играть они далее, и в короткое время Самдуракголовасбурак в одном исподнем сидеть там остался...
Однако никак не мог он поверить, что этот скороход встречный его в карты сильнее. Поставил он на кон конька своего ушастого - и его незамедлительно проиграл. Тогда он гусли-самогуды на кон ставит - и их тоже безвозвратно лишается...
-Вот чёрт! - хлопнул шут себя по ляжке в досаде. - Не везёт-то как! Прям завал... Ну, - добавляет он кисло, - проигрался я начисто. Гляди-ка - гол сижу, как сокол, и нечего мне более ставить на кон...
-А ты облик свой давай поставь, - Борилев ему тогда предлагает, - Глядишь, и сыграем ещё одну партию... Глядишь, ещё и отыграешься...
-Облик?
-Облик.
-На кон?
-На него самого...
-А что, ладно. Только с уговором: ежели я и теперь проиграю, то ты облик мой на себя напялишь, но лишь на три полных часика. Более дозволить не могу - это для меня зело тяжко.
Так. Сыграли они последнюю партию и, знамо дело, выиграл сызнова Борилев, а не приятель этот забавный Кащеев.
-Эх, - воскликнул Самдуракголовасбурак, - видать, что игрок ты посильнее меня и впрямь. Хотел было я на свадьбе Воромировой попировать, да в таком виде обшарпанном меня туда не затянешь. Придётся не солоно хлебавши назад возвертаться...
Дунул он на соперника своего удачливого, и в тот же миг Борилев двойником его стал. Ну, голос в голос, волос в волос - как два братца, право, близнеца...
А Самдуракголовасбурак гикнул да свистнул тогда на прощание и... колесом акробатическим в обрат покатился. И до того споро он это делал да быстро, что царевич сему зрелищу поразился.
Ну что же - полдела было сделано, и довольный собою Борилев в облике своём новом шутейном, на конька усевшись, невесту свою спасать полетел.
В скором совсем времени достиг он благополучно роскошного Воромирова замка и был проведён, как гость долгожданный, в самые шикарные дворцовые палаты.
Не стал Борилев в облике своём шутейном здороваться ни с кем. Заместо этого заиграл он громко на гуслях среброструнных и, как шут липовый, принялся гостей чопорных музыкой задорной веселить. Смотрит он - рядышком с Воромиром-злодеем сидит-посиживает Милолика пребледная; очи долу она потупила, ни кусочка не ест, ни глоточка не пьёт, и настроение душевное у неё явно не алё...
А Воромир этот, наоборот, ухмыляется и то и дело на невесту свою, красавицу, жадно поглядывает. Гости же собравшиеся - всё дамы сплошь шикарные да лощёные господа - пьют и жрут аж до отвала и пребывают все в пьяном угаре.
Пригласил вскоре хозяин замка употчеваться чем чёрт послал и затейника-шута. Поел, попил Борилев там малость и рожу вдруг скорчил превесьма пакостную.
-Что, Самдуракголовасбурак, - Воромир его пытает, - неужели еда моя тебе не понравилась, а?
-Не-а, не понравилась...
-Что так?
-Да дерьмовая она у тебя, ага.
-Это как же прикажешь тебя понимать? - полезли на лоб брови у хозяина. - Яства готовили мои лучшие повара. Обидно слышать такое, право...
-А вот спорим, что дерьмо? - Борилеву-то всё неймётся.
-Ну ладно, спорим. Чем докажешь?
-А ты завтра, когда в уборную тебя потянет, то не поленись и на еду эту глянь. Сам тогда и убедишься, что дерьмецом ты заправился. Уж не деликатесами ты, право, какать-то станешь. Ух-ха-ха-ха-ха!
Подколку сию услыхав, гости пьяные ну все как один жеребцами там разоржалися. Даже печальная дотоле Милолика усмехнулась чуток губами.
Одному лишь Воромиру-хозяину такая шуточка отнюдь не по нраву пришлась. Побурел он, словно рак, да по столу кулаком как жахнет. Аж посуда вся на воздух взлетела от сего удара не слабого.
-Да как ты смеешь надо мною тут насмехаться, шутяра ты конопатая! - проревел бешено жених хренов. - Может, и невеста моя тебе не нравится, а!
-Хэ! - осклабился в ответ шут гороховый смелый. - А чего, скажи, в ней такого прекрасного, когда она сидит у тебя словно расквася какая? Вона - бледна как смерть, и улыбочки на личике у неё даже нету...
-А ты попробуй, - уставился на шута князь тяжёлым взором, - может, развеселить её сможешь своими приёмами. Подарю тебе за то... мешок золота!
-А что - изволь! Я охотно... - завёлся Борилев в пол-оборота, - На танец пригласить невесту твою можно, а?
Воромир кивнул, то ему разрешая. Ну а Борилев на гусельцах слегонца побренчал, подобрал мелодийку самую раздолбайскую и велел гуслям самим её играть далее. Выхватился он из-за стола, Милолику за руку - хвать, посередь залы её выволакивает и принимается с нею в обхваточку препотешно там танцевать.
Милолика-то, правда, танцевать совсем не хочет, а приходится, потому как Борилев её не пущает, а всяко-разно туда да сюда поворачивает, швыряет да бросает...
Гости, наблюдая за сей уморной пляской, гоготали прямо отпадно.
Даже Воромир и тот в ухмылочке ехидной пасть свою ощерил. Понравилось ему, наверное, как отплясывал с его невестою шут бойкий Кащеев...
И в это самое время что-то вдруг в воздухе зазвенело, и превратился рыжий плясун-кавалер в прежнего царевича Борилева.
-А-ах! - пронёсся вздох удивления по залу.
-Обман! Волшебство! Подстава! - не своим голосом заорал князь адский, - Хватайте скорее этого негодяя! Держите его, мерзавца!
Но только лишь гости пьяные хотели было на царевича всем скопом напасть, как он посвистом разбойничьим там засвистал и воскликнул весьма громогласно:
Эй, вы, гусли-самогудки,
Начинайте-ка играть!
Не давайте ни минутки
Этим гадам отдыхать!
Зазвучали гусли волшебные особой мелодией рьяной и все до единого гости пустилися, где стояли, в оголтелый и яростный пляс.
И сам Воромир заплясал с ними в придачу...
А Борилев, времени даром не теряя, подхватил Милолику себе на руки и такого стрекача оттуда задал, что только его там и видали.
Усадил он свою любаву на конька-горбунка махонького, и прытко и скоро из места сего нехорошего побежали они да поскакали.
А Воромир со своей чертячьей бандой осталися в зале, как бешеные, скакать там да плясать.
И по сей день, может статься, они там всё пляшут, не отдыхая.
Да и ляд с ними, с гадами этими окаянными!
Не сказать, чтоб без спешки выбирались наши беглецы из гиблого несусветья. Опасались они, чтобы не случилось чего с самоиграющими гуслями во дворце Воромировом клятом. Мало ли чего могло там с ними статься: поломка там какая, или кончится, к примеру, завод...
Но, слава богу, всё обошлось. Конёк-горбунок скакал аж во весь опор, так что даже по паре сотен шагов, случалось, он пролётывал. А о Борилеве скороходном и говорить было лишне - мчался он прямо как вихрь!
И таким образом оказались они вскоре у избушки Бабы-Яги, где теперь Кот-Баюн жил.
Вот же и встреча случилась там радостная!
-Я так и знал! - вопил котяра в экстазе. - Я так и знал, братцы, что всё у нас будет ладом! Ай да царевич, чудо-гусляр! Ай да царевна наша милаша!
И эти восторги длились там до обеда. Ещё бы - такая над злом победа!
А затем приспело времечко им расставаться. С котом, конечно же, мудрым - не друг с другом же... Борилев-то прямо от Милолики не отлипал, очей своих восторженных с неё не сводя. Да и она его привечала весьма страстно да ласково.
Любовь промеж ними воспылала просто-напросто, да вдобавок ещё и обоюдная, не односторонне направленная, а это ведь совсем не часто среди людей бывает, правда?
Вот с Котом-Баюном они, наконец, попрощались и без спехи уже до дому подались. Царевич на коне своём верном в обрат ехал, а его невестушка - на Коньке-Горбунке трофейном. Борилев, не теряя времени даром, сердце своё предложил Милолике в подарок, а к сердцу и руку ещё в придачу. Ну, тут уж от ведьмочки своенравной не последовало отказу, и она женой его стать согласилась с великой радостью.
Между делом, обсудили они положение во дворце, особливо Чаромирову коварную неверность. Борилев пылкий прямо сходу хотел предателя порешить, и о нём говоря, то и дело за меч он хватался. Однако Милолика его чуток осаживала: погоди, говорила она, Борилевушка, тут не стоит поступать неверно: натворишь чего-либо с бухты-барахты - а и пойдёт тогда всё прахом...
И то сказать, правильно...
Чаромир ведь в колдовстве своём окаянном далеко был не слабак и наскоком его, татя, так просто будет не взять...
А как въехали они вскоре во град престольный, то вот же удивление привезли они народишку тамошнему!
Борилева-то, по правде сказать, все уже вроде как списали. Думали про него, что, мол, пропадёт глупый малый. Помчался де чёрт те куда - значит, и сгинуть ему судьба с концами...
А насчёт Милолики, так и вообще ни у кого сомнений не было, ибо её Чаромир отпеть уже успел, как сил злых и вредных несчастную жертву...
Сам царь Болеяр выскочил из дворца и кинулся сломя голову навстречу сыну. Ну, и навстречу Миле тоже, вестимо... Слезами он даже облился обильно, когда живыми и здоровыми их увидел.
Ну, а во дворце уже находясь, когда узнал государь вкратце о приключениях несусветных своего сынка, и о том, главное, каким злым интриганом его старший жрец оказался, то разгневался он непритворно и приказал сей же час доставить ему сего ворона.
Однако поиски самые тщательные ничего не дали - пропал хитромудрый жречара куда-то без следа.