Тёплый июльский день, узкая улица в старой части города, смех влюблённых, забравшихся по пояс в фонтан с медными лебедями и плещущих друг в друга водой...
За столом под синим тканевым навесом летнего ресторана сидят трое: не стары, одеты в строгие дорогие костюмы, увлечены шуточным спором:
- Мой дом - изысканнейшая библиотека! Я постоянно покупаю на аукционах и выписываю из-за границы редчайшие антикварные книги... Пора бы и остановиться: то гости, то прислуга заблудятся в бесконечных многоярусных, уставленных книгами, переходах, - не могу...
- Мой дом - тропическая оранжерея! Я распорядился соединить свои городские особняки переходами и заменить черепичные крыши на раздвижные стеклянные, - а мои садовники уподобили каждый из полусотни залов верхних этажей какому-то уголку расточительной в своей девственности природы: есть у меня и своя Бразилия, и своё Таити...
- Мой дом - художественная галерея! Я, знаете ли, люблю устраивать званные обеды в своей гостиной, - которая, насколько вы помните, не просторней этой площади, - где на стенах висят Босх, Брейгель, Вермеер...
К ним подходит, потягиваясь, какой-то косматый оборванец, - минуту назад он лежал и спал за мусорным ящиком во внутреннем дворе, где пышет жаром и гремит посудой ресторанная кухня, - и говорит:
- Всё это пустяки: вся эта улица моя! - со всеми вашими домами, винными погребами, газетными киосками и песочницами, где в дерьме ваших шавок ковыряются ваши сопливые наследники... Я бродяга!...