Я не считаю себя стервой, но много раз слышала о себе такое. Полагаю, что такие сплетни распускают завидующие люди. Я хорошо живу, у меня муж, дети, хорошая работа. Есть чему позавидовать. Естественно, я защищаю свое.
С соседями я поддерживаю нормальные отношения, но в тоже время не слишком дружественные. Этому меня научил опыт. Около года, двух назад, ко мне пришла новенькая соседка: они только что переехали. Она была достаточно молодая, располагающая к себе. Она попросила у меня какие-то инструменты, потому что рассохлась дверь. Я, конечно дала. Весьма зря. После этого она просто наводнила мой дом своей персоной: то у нее кончилась соль, а на носу срочный ужин, то понадобилась закатывающая машинка, то градусник. А, однажды, ей понадобились деньги. В принципе я знала, что этим все и закончится.
- Отдам во вторник! - клялась она. - Мы купили стенку и нужно как-то дотянуть до зарплаты. Если хотите, я отдам с процентами.
- Знаешь что, милочка, - сказала я. - Здесь тебе не банк! - И закрыла дверь.
Естественно после этого дамочка не заявлялась ко мне в дом, я перестала с ней здороваться, потому что опасалась установления нового контакта. Такие люди, они делают вид, что все понимают и великодушно прощают тебе твою же грубость, чтобы в следующий раз опять обратится с аналогичной просьбой. Они словно не понимают, или не хотят понимать того, что в этом доме им не слишком рады. Святая простота с корыстной надстройкой.
Был у меня скандал с еще одной, но эта дамочка выводила всех. Ей было около сорока, или около того. Это тот тип женщин, которая, и в восемнадцать лет выглядела так же, как и в сорок. Такие женщины носят взрослые прически, которые не меняют годами, и они никогда не бывают по-девичьи стройными. Мужа у нее не было, но что касается плодовитости, с этим у нее проблем не возникало. У нее было семь или восемь маленьких замызганных детей. Мне трудно сказать, какого они были пола, потому что их было много, и все они были на одно лицо. Дети вечно таскали в подъезд всякую дрянь. То они мастерили на пятом этаже модель самолета, то кормили блудную собаку.
Некоторые встали на ее защиту, но, в конце концов, поняли мои нападки. Поговаривали, что она была немного свихнутой. Вроде бы в молодости ее изнасиловали и она забеременела. Естественно мать настояла на аборте, а после него эта женщина решила рожать всех детишек, замаливая грех. Просто святая дева. Не знаю, насколько эта история достоверна, но я никогда не разрешала своим дочерям играть с ее отпрысками.
Дочерей у меня две. Та, что постарше начинает взрослеть и от того идет на конфликты. Естественно я не люблю, когда она приводит гостей в полдесятого и кормит колбасой на кухне. Я, конечно, понимаю, что для девчонок очень важно, смотрел он им вслед вчера вечером или нет, но нельзя же это обсуждать каждый день, при этом закатываясь смехом.
На работе меня все любили, наверное, потому, что я ни с кем не имела близких отношений: совет здесь, доброе слово там: ничего личного. Я прекрасно знаю, как это бывает, когда лучшие подруги начинают поливать друг друга грязью. У меня в молодости была подруга, мы с ней повсюду были вместе. Ирочка Беспощадных. В девятнадцать лет я вышла замуж за Игоря. Естественно, что я была еще очень молода, жизнь только начиналась. Во многом раннее замужество - опрометчивый шаг, и мы идем на него только по любви, либо же по большой иллюзии любви. После рождения дочери я впала в депрессию, впрочем как часто это бывает. Мне казалось, что теперь я связана по рукам и ногам. Более того, я не могла поверить, что этот хрупкий теплый комочек - мой, что я должна заботится о нем, любить его и ставить его на первое место. Я не сразу поняла, какое это чудо - быть матерью. По началу я вела себя достаточно безответственно.
Мы с Ирочкой ходили на танцы. В те времена я бы многое отдала, чтобы повернуть время вспять. Я бы не вышла за Игоря, или, по крайней мере, не стала бы рожать Ольгу так рано. На танцах мы познакомились с ребятами и очень весело проводили время. Так весело, мне кажется, может быть только в молодости, пока тебе нет двадцати пяти, когда появляются первые морщины - первые горести.
- Ты знаешь, мне нравится Толик! - сказал Ирочка после одних танцулек.
- Ну и что! Действуй! - сказала я.
- Толик запал на тебя! - пояснила Ирочка.
- И что ты хочешь?
- Скажи ему, что ты замужем!
- С ума сошла! - засмеялась я. - Меня тогда на танцах больше никто не пригласит! - я пошла танцевать с Толиком. Я виновата что ли была в том, что он ей так понравился. А я понравилась ему. Толик был симпатичным парнем. Кроме того, внимание только одного мужчины - твоего мужа, во-первых, быстро надоедает, во-вторых, иссекает еще быстрее, чем надоедает.
С Толиком у нас, естественно ничего не было: ну не считая парочки поцелуев - но это ведь не грех. Мы регулярно встречались с ним на танцах - Игорь как раз уехал учиться в Санкт- Петербург. Ирочка здорово на меня дулась.
- Ну, я виновата, что ли? - возмущалась я.
- Ну, ты хотя бы не поощряй его!
Меня бесила пассивная позиция Ирочки. Она ведь могла просто отбить его. Это было бы даже интересно. Вместо этого она разболтала все матери Игоря.
Мать Игоря, женщина старой закваски, она естественно не захотела понять, что это просто летнее приключение.
- Ты теперь замужняя женщина! - голос у нее был строгий, скрипучий.
- Анна Сергеевна, это же просто шутка! - пыталась убедить я ее. Но что толку пытаться убедить старую каргу? - Ирочка что-то перепутала, может, приврала! - сказала я. - Она сама виснет на Толике!
- Она не замужем!
- Я ничего плохого не делаю!
- Ты совсем ребенка забросила!
- Ну, он же с вами!
- Ты безответственная девочка! Зря Игорь женился на тебе!
- Вы забыли, от кого я его спасла? - жестко спросила я, и карга сразу успокоилась. Я знала, как ее убедить.
Но она все равно написала Игорю, и он приехал. Самое худшее это оправдываться, тем более что ничего дурного я не сделала. Меня оклеветала Ирочка. Игорю очень шла роль мужа, который пытался обличить свою неверную жену.
- Ты не понимаешь, она сама на него клюнула, а он на нее внимания не обращает. Он на меня глаз положил, но я -то с тобой. Вот она и стала меня грязью поливать! И, между прочим, замужество еще не предписывает общаться только с мужем. Я - человек, я имею право на нормальное общение. И меня обижает твое недоверие! Здесь за мной слишком много контроля, а вот ты в другом городе предоставлен сам себе. Но я же ни в чем тебя не обличаю!
- Меня не в чем обличать! - возразил Игорь.
- Это все Ирочка. Она всегда мне завидовала, и у нас шло негласное соперничество. Ну, знаешь, как это бывает у девчонок!
- Она же твоя подруга! - возмутился Игорь.
- Но все равно! Игорь, я тебе дочь родила, неужели ты мне не веришь? - я заплакала, и Игорь сразу все понял: кто виноват в этой истории, а кто нет.
А Ирочка все-таки добилась своего - женила Толика на себе. Она рассказала ему, что я замужем и что у меня ребенок. Наверняка, присочинила еще что-нибудь. Вот как иметь подруг.
Игорь странный человек - он не умеет ценить то, что имеет. Слава Богу, что у него достаточно мягкий характер и им просто манипулировать. Он не понимает сколького я из-за него лишилась. Раннее замужество, а тем более ребенок ни коем образом не способствуют росту в карьерном плане. Мне было тяжело учиться, потому что Ольга была маленькой капризной девочкой и часто болела. Но я упорная, и все-таки закончила университет, нашла хорошую работу. Конечно, во многом мне помогала мама. Она заботилась об Ольге, и устроила ее в детский садик. Раньше это было так сложно.
Я всегда нравилась мужчинам, но мой шеф просто с ума по мне сходил: он отпускал меня пораньше с работы, потому что знал о моей маленькой дочке, я упорно продвигалась ввысь по карьерной лестнице. К двадцати семи годам я стала начальником отдела. Однако шеф стал с годами требовать большего расположения к себе и мне пришлось уйти, потому что я не могла и не хотела изменять Игорю. За это время я немного повзрослела и стала понимать, как же я поспешила в молодости. Мне было всего двадцать семь, а я уже восемь лет была замужем и мне это порядком надоело. Я устала. Игорь уже не казался мне обаятельным мальчиком. ОН превратился в мужчину, обычного, немного замкнутого.
Как ни прискорбно, я стала домохозяйкой. Именно тогда я и получила письмо от своей сестры.
Тамара была старше меня на четыре года. Родители всегда говорили о том, что она умнее меня, что она лучше меня. Ее дневник с пятерками часто снился мне. В детстве я хотела быть как она. Мы редко с ней общались, потому что разница была весомая. Хотя, когда я вышла замуж, Тамара все еще оставалась в девках. Она вообще вышла замуж недавно - ей было как мне сейчас. Зато теперь, как говорили мои родители, она была президентом достаточно крупной компании.
Тамара приглашала меня к ней в гости с семьей.
Игорь не поехал. Я взяла малышку Ольгу и отправилась к тете Тамаре. Даже не знаю, почему я согласилась: наши отношения с сестрой были даже не дружескими, они скорее были никакими. Наверное, я и правда устала от семейного быта, от того, что Игорь получал мало, и мне необходимо было пожить от него отдельно. Скорее же всего, мне просто захотелось увидеть как живет Тамара.
Да, домишко у Тамары был неслабый: огромные комнаты, стильное обрамление. И сама она выглядела превосходно. Я всегда помнила ее как немного полноватую, достаточно высокую, не слишком хорошо сложенную девушку. Помню у нее всегда были проблемы с парнями, потому что найти кого-то по габаритам было сложновато. Вообще в последний раз я видела ее достаточно давно (на свадьбе я не была), поэтому меня удивил ее внешний вид: это была подтянутая, высокая стройная удачливая женщина.
- Привет! - она радостно обняла меня. - А это Ольга?
- Да! - я, не отрываясь, смотрела на ее преображение. - Ты классно выглядишь!
- Спасибо! Пойдемте в дом! Я хотела вас встретить, но было важное совещание.
Я не пробыла и часа, как стала завидовать Тамаре, потому что действительно было чему позавидовать. Теперь это была не детская зависть, когда ей за хорошие отметки давали сладости, а мне нет, а какая-то черная, оглушающая и захлестывающая все хорошие черты.
Вечером за чаем мы разговорились, чего в принципе никогда не бывало.
- Мама говорит, ты ушла с работы! Я подумала, что тебе стоит развеяться, потому и пригласила тебя к себе, хотя мы с тобой никогда особо близки не бывали. Но это в прошлом, ведь так?
- Конечно! - согласилась я. - А где твой муж?
- Он на работе. Мы редко видимся. Это один из минусов моей жизни.
- А какой еще минус?
- Дети! Мне просто некогда их завести. Артур настаивает, потому что наше время уходит, но у меня сделки одна важнее другой. Этот год явно мой.
- Да тебе стоит поторопится. Ты, конечно, выглядишь классно, но ведь тебе уже, сколько, тридцать один?
- Почти тридцать два! - ответила Тамара. - Я подумаю над этим... А ты как?
- Хорошо. Стала домохозяйкой. Игорь работает: все нормально. Но, конечно, не о такой жизни я мечтала!
- Мы все жалуемся на свою жизнь! Это у нас в крови! - сказала Тамара.
Уж ей-то было грех на что-то жаловаться. Когда приехал ее муж, я почувствовала себя несчастной золушкой. Это был красивый представительный мужчина. Он так обнял Тамару, что я непроизвольно почувствовала чувство, сходное с ревностью мне захотелось, чтобы этот мужчина был моим.
Я привыкла к тому, что все мужчины оборачивались мне вслед, восхищенно смотрели на меня и отвешивали комплементы. В отличие от Тамары, я никогда не была обделена мужским вниманием, поэтому меня так неприятно и поразила внешность Артура. Тамара всегда была неприметной на внешность, кто бы мог подумать, что ей достанется такой мужчина.
- Привет! - поздоровался он со мной. - Тамара часто говорила о тебе! Почему раньше вы не встречались?
- Дела! - спокойно ответила я.
Он посмотрел на Ольгу и улыбнулся. Этому мужчине нужен был ребенок. Я тоже улыбнулась.
- Ты надолго останешься? - спросила перед сном Тамара.
- Не знаю. - Раньше я хотела побыть день-другой и уехать. - Наверное, побуду подольше. Мне стоит немного пожить врозь с Игорем. Я от него устала.
- Не знаю как это! - засмеялась Тамара.
В доме мы с Ольгой стали буквально хозяевами, потому что Тамара с Артуром пропадали на работе. Мы ходили по огромным комнатам и наслаждались обстановкой.
- Оля, ты хотела бы жить в таком доме? - спросила я дочь.
- Конечно, мама! - она окинула взором стены, потолки. - Это как дворец! Почему у нас не такой дом?
- Потому что твои мама и папа - неудачники! - вздохнула я.
- Может нам стоит поменять папу? - пошутила Ольга, но я задумалась.
Тамара решила купить небольшую квартирку в центре города, потому что на работу было ездить далеко. Она решила. Для нее вся проблема только и состояла в том, чтобы выбрать квартиру, вопрос оплаты ее совершенно не волновал. Она не кичилась своими деньгами, но меня они все-таки раздражали.
- Просто я устала мотаться целый день на машине между домом и офисом! - призналась она. - Мне нужен отпуск. Скоро у нас с Артуром годовщина, и мы надеемся поехать в Париж, или в Венецию! - она мечтательно закрыла глаза.
- Здорово! - немного злостно произнесла я.
- А потом мы с Артуром заведем ребенка. А то я чувствую, что без него наш союз долго не продержится!
У нее было все. И у ее ребенка будет все. А мы были вынуждены жить в обычной трехкомнатной квартире, как и все остальные. А все потому, что мои родители с детства принижали мои способности. Они говорили, что Тамара - личность, какие у нее незаурядные способности. В итоге у Тамары все получилось, а я так и осталась второй. И где она только встретила Артура?
- Где вы познакомились с Артуром?
- О! - она засмеялась. - В метро! Это такое совпадение: у нас обоих сломались машины. Иногда технике так полезно ломаться!
Артур был удивительным мужчиной: волевой, но в тоже время и нежный. Именно о таком я мечтала всю жизнь. Когда мы играли с ним в четыре руки на фортепьяно для Тамары и Ольги, моя рука коснулась его пальцев. Я понимала, что Тамара - моя сестра, но внезапно поняла, что смогу выиграть у нее хотя бы эту битву, самую главную, и наконец-то встать на первое место. У меня и моей дочери будут машины, красивые шубы. Рациональность никогда не была моим коньком, но в тот вечер сияние свечей подсказало мне каковы должны быть мои действия. Как глупа я была. Мне казалось, что хорошенькое личико и фигура - это все. В таком уж случае - Артур мог иметь любую топ-модель.
Артур мне очень понравился. Я сравнивала его с Игорем, и не находила у Артура изъянов. Он ни в чем не превосходил Игоря, а вот Игорь во многом ему проигрывал.
Я полностью уверовала в то, что у меня все получится. Как порой мы бываем безрассудны, заносчивы, когда верим в свои собственные силы и в полное безволие других людей.
Иногда что-то врезалось в мой мозг и шептало, что я поступаю чудовищно, но ведь по сути дела Тамара для меня была чужим человеком. В детстве наше общение ограничивалось редкими разговорами, точнее ссорами о том, кто должен выносить мусор или идти за хлебом. У нас всегда были разные компании, мы никогда вместе не справляли праздники, и интересы у нас были совершенно противоположные. Теперь, когда мы были взрослые, у нас ничего общего не осталось, кроме того, что когда-то в молодости мы носили одну фамилию. Я не чувствовала себя ее сестрой, мы были однофамильцами в этой огромной жизни, где каждый пытается устроить себя получше.
Я стояла, словно перед пропастью и смотрела в глаза Артура как на последний шанс в своей жизни достичь того материального положения, который всегда меня прельщал. Тамара была сильной женщиной. По сути дела это был тот тип женщин, которым семья не нужна.
Мне представился удобный случай в осуществлении своего плана, когда сестра уехала на пару дней в другой город из-за проблем в филиале фирмы. Хотя, честно говоря, у меня и не было никакого плана. Я лишь знала, что не стоит делать это резко, слишком открыто. Нужно было устроить все так, чтобы он сам проявлял инициативу.
Я старалась преподнести себя как хрупкую женщину, которая в жизни проиграла при хорошем раскладе карт.
- Игорь мало уделяет мне внимания! Мы обыкновенная семья, которая не имеет возможности радоваться жизни, потому что надо зарабатывать деньги, и это убивает остатки теплого чувства между нами!
- Но у вас ребенок! Это важно! - сказал Артур. Он склонился над бумагами и мало уделял мне внимания.
- МЫ не должны все отдавать детям. Мы должны чувствовать родственную близость и между собой. А этого нет!
- Наверное, у вас кризис совместной жизни. Так часто бывает в семьях, которые прожили семь, или около того лет.
- Может быть! - согласилась я. - А у вас с Тамарой не так?
- Мы еще буквально молодожены! - засмеялся он.
Я не могла нащупать слабых мест в их совместной жизни. Но я знала, что слабые места есть в каждой семье, какой бы безоблачной она не казалась.
Я решила не лезть, пока он занимается делами. Ни что так не раздражала, как помехи во время работы, когда ты пытаешься сосредоточится, а вокруг все только и желают одного: чтобы у тебя это не вышло. Я вышла в смежную комнату. Ольга любовалась грандиозным аквариумом. Я еще никогда не видела таких огромных аквариумов. У моих знакомых были неприглядные стеклянные коробки, но на фоне этого прекрасного экземпляра они выглядели не лучше пыли на фоне золота.
- Здорово? - спросила я Ольгу.
- Ага! - восхищенно произнесла она, даже не оглядываясь на меня и ее можно было понять.
Я встрепенула ей челку и засмеялась. Мы сидела на корточках возле зеленого чуда.
- Мам, что это за рыбки? - спросила Ольга.
Я пожала плечами. Артур, наблюдавший за нами все это время, подошел ближе и назвал какую-то породу рыбки. Мне она ни о чем не говорила, но я повторила название с умным видом, и мы втроем засмеялись.
- Тамара очень любит рыбок! - сказал он.
- А у нас ни кого нет! - заметила Ольга.
- Потому что у нас тесно! - объяснила я Ольге. - Будь наш папа тоже богат, мы бы завели собаку.
- Ты тоже могла бы быть богатой, как тетя Тамара! - заметила Ольга.
- Наверное!
Ольга побежала на кухню за соком, а я, указывая на бумаги, спросила Артура:
- У вас общий бизнес? - спросила я.
- Нет! Мы решили не смешивать работу и личную жизнь. Я считаю, что это правильно: мы состоявшиеся личности и не стоит смешивать наш бизнес только из-за того, что мы вместе. Это повредило бы нашим делам!
- Это похоже на недоверие! - пожала я плечами. В данном случае я взяла на себе роль овечки, под шкурой которой стерва. Я знала, что это Тамара была инициатором такого подхода. Она говорила мне, что слияние бизнеса могло неблагоприятно отразится на инвестициях.
Артур бросил на меня короткий взгляд, но ничего не сказал.
Не знаю, было ли это хотя бы крошечной предпосылкой для их дальнейшей ссоры, но я чувствовала какое-то смешанное чувство вины и радости. Ссорились они громко и буйно.
- Я не понимаю к чему такая упертость? - Артур не кричал, но в его голосу звучало недовольство и ярость.
- Я тебе сказала, Артур, и не изменю своего решения.
- Это принесет хорошие деньги!
- Я больше ратую за безопасность сделки. Только благодаря осторожности я и достигла такого уровня. А ты - игрок.
- Нельзя отказываться от таких денег, которые сами идут тебе в руки!
- Это позиция безответственного дельца, и неопытного!
- Поступай, как хочешь. А я проведу эту сделку! - Артур вышел из комнаты, Тамара пожала плечам и поехала на работу.
Я нашла его на кухне. Он задумчиво пил воду.
- Часто вы так ссоритесь? - спросила я.
- Достаточно, чтобы это уже начало надоедать! - раздраженно ответил Артур. - Твоя сестра по упертости не уступит самому злобному кредитору! Все-таки в женщине должно быть больше женщины!
- Мне бы иногда хотелось иметь хотя бы капельку Тамариной уверенности! - печально сказала я. - Мы такие разные!
- Действительно. Твой муж - счастливчик. Ему, наверняка не приходится, мучится, и спорить с женой по поводу капиталовложений.
- Это точно! - засмеялась я.
Игорь действительно никогда не смел, перечить мне. Но одно дело командовать над таким мужчиной, как Игорь и совсем другое - подчиняться такому человеку, как Артур.
Вечером Тамара позвонила и сказала, что задержится.
- И так всегда! - Артур бросил телефон на базу. - Честно говоря, я устал от этой гонки за деньгами, и хочется простого семейного уюта.
- Я тебя понимаю! - я села с ним на диван. - Игорь тоже часто пропадает на работе. А когда приезжает, ужинает и идет спать, он редко что-то мне рассказывает. Так чудовищно превратится в домохозяйку в двадцать семь лет. - Я печально вздохнула.
- Тебе просто нужно устроится на работу: у тебя будут отдельные от него эмоции, и станет легче! Вам будет о чем поговорить после работы, что-то обсудить. У нас с Тамарой всегда так. Мы учим друг другу новым тонкостям. Мы всегда вместе.
Мы долго говорили с Артуром. Я обнаружила между нами много общего. Он тоже стал чувствовать себя со мной боле уверенно, дружески, словно привык ко мне. Поначалу, как только мы приехали, он держался особняком. Хотя, возможно, он просто чувствовал необходимость развлекать меня в отсутствие Тамары. Честно говоря, мне хотелось думать первое. Я знала, что люди ко мне привыкают очень быстро.
- Знаешь, иногда мне хочется жить с ней в маленькой квартирке, чтобы мы были штатными сотрудниками и никому из нас не надо было спешить в шесть утра в фирму, просто понежится в постели. - Артур задумчиво смотрел на бокал, который держал в руке. Это я предложила чего-нибудь выпить.
- Поверь мне - это быстро надоест! - призналась я. - Чем реже видишь человека, тем лучше к нему относишься!
- Раньше, до того как мы поженились и вообще до встречи с ней, я никогда не привязывался к людям, но она меня покорила: молодая, красивая, удачливая!
Разговор развивался в ненужном мне русле. Не слишком -то хотелось выслушивать его слова восхищения в адрес Тамары. Я и так с детства слышала, какая она хорошая, умная девочка.
- Знаешь а, в детстве она была толстой! - сказала я. - Крупная девочка. И она носила очки!
- С трудом верится! - засмеялся Артур. - Она никогда об этом не говорит!
- Потому что стесняется своего прошлого! - как-то пафосно сказала я и в комнате повисла тишина.
Я не хотела обидеть Тамару, я просто сказала правду. Артур очень легко, почти беззаботно перевел разговор на нейтральные темы, но я видела, что ему как-то неуютно, неспокойно.
- С тобой проще, чем с ней! - признался Артур.
- Да, у нее сложный характер! - согласилась. - Она во всем любит быть первой!
Я не стала пускаться в пошлые уловки, которые обычно показываются в фильмах, когда какая-нибудь грудастая дамочка пытается заарканить мужчину. Я видела, что Артура этим просто не возьмешь. Он не относился к тому типу людей, который стремится любую юбку уложить в свою постель. Он был человеком иного склада, более глубоким, сложным и многосторонним.
Я хотела заинтересовать его, как человек, как личность. Мне надо было, указав на свои положительные стороны, подчеркнуть противоположность Тамаре. Мне хотелось, страстно хотелось доказать, что я лучше ее.
Мы всегда вместе с ним пили кофе по утрам. Тамара уже уезжала. У меня создавалась иллюзия семейного очага и от того, что этого не было, от того, что это было придумано было горько и, тем не менее, захватывающе. Наше с ним утренний кофе походил на камин: быть может огонь между нами и мог быть, но он был скован ледяными рамками: моим родством с Тамарой, его любовью к ней.
- Ты рано вышла замуж, от чего? - спросил он.
Я пожала плечами, ковыряя торт:
- Поторопилась. В этом ты прав. Иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы я повременила.
- Не возможно ничего предугадать! - сказал он. - Если бы не было этого, то не было бы и другого. Все взаимосвязано. Ты можешь представить, что тогда не было бы твоей дочери?
- Нет! - я покачала головой. - Ты прав! - я искренне улыбнулась. Она стоила раннего замужества.
Я улыбнулась. Конечно, моя дочь, мой муж. Он плох, по сравнению с Артуром, может быть... я хотела хорошо жить, да. Но не это главное. Я хотела доказать, что я лучше. Таким способом?
- А если бы ты был моим мужем, как ты думаешь какая бы у меня была жизнь? - спросила я.
- Встреться ты мне раньше, - заметил Артур, - ты бы могла быть моей женой... Намного раньше.
Оказалось, что мой приезд совпал как раз с начинающимся кризисом в отношениях моей сестры и ее мужа. Они устали от обоюдного недосыпания и вечной работы, которая извещала о себе в самый неподходящий момент. От этого можно устать. Но еще сильнее устаешь от вечной нехватки денег. Это могло бы облегчить мне проблему, но Артур оказался мужчиной, подпадающим под власть женщины, но только раз в жизни. Жаль, но этой женщиной оказалась не я, а моя сестра. Мне стало понятно, что мне ловить здесь в принципе нечего, но время еще оставалось и можно было покопаться в их жизнях.
Сестренка жила слишком хорошо, небо было безоблачное. Не то, чтобы я ее ненавидела - это глупо утверждать, но, наверное, в каждой семье младший ребенок более ущемлен, его всегда ставят в зависимость от старшего, указывают пример. Это было нечто вроде обиды на родителей на саму Тамара за то, что она была такой хорошей, что у нее в жизнь все получалось слишком легко. Если она хотела купить машину - пожалуйста, если ей вдруг понадобился новый офис - тем более, а я и моя семья перебивались на зарплату Игоря и покупка новой мебели для нас было праздником года. Разве это справедливо, ведь мы - выходцы из одной семьи.
Конечно, Тамара умела заниматься всем планомерно, она рассчитывала каждый свой шаг и делала дело, и самое главное, никогда не перескакивала на другое, пока не закончила начатое. Этим грешила я. Но в этой размеренности действий Тамары я углядывала ее ограниченность как человеческой личности, она скорее походила на робот, машину, приученную делать то, что заложено в ее памяти. И Артур любил такую женщину. В общем, он не для меня! А он указал на возможность в прошлом... он хотел этим сказать, что если бы он увидел меня раньше, чем ее, то кого бы он выбрал? Я была удовлетворена, и в принципе, если он даже имел ввиду другое, я видела в его глазах намек. Я поколебала основы благополучия умной Тамары. Наверное, я все-таки победила?
Этот мой маленький флирт, точнее его попытка, снова подняли во мне уверенность в саму себя. Это так важно верить в то, что ты кому-то нравишься, что ты можешь быть кому-то интересна.
Я засобиралась домой. Тамара не слишком меня удерживала. Она, наверное, поняла какую опасность я таила для ее брака. Кроме того, я почти соскучилась по Игорю, и по нашей квартирке, которая хотя и была маленькой, но все-таки была моей, обставленной так, как того хочу я. Я могла подавлять Игоря, и это приносило мне удовлетворение.
На перроне Тамара достаточно холодно попрощалась со мной. Она говорила какие-то любезные фразы, улыбалась, но было видно, что она рада нашему отъезду. Может быть дела...
- До свидания, тетя Тамара! - прокричала Ольга.
- Пока, ангелок! - Тамара подарила ей какую-то игрушку. Ее материнские инстинкты были мертвы. Она, наверное, как и всякая богатая женщина будет заменять колыбельную шоколадкой, занятие с ребенком после школы деньгами, а посещения выпускного вечера новой машиной.
Как только поезд отъехал Тамара, и Артур сели в машину.
- Ну, ты же знаешь: в моем вкусе всего одна женщина!
После этого мы больше никогда не виделись с Тамарой, хотя и присылали друг другу открытки на праздники. В одной из них она мне написала, что у них родился сын. У меня в это время как раз родилась вторая дочь. Я снова почувствовала неуверенность в себе, даже в этом Тамаре удалось обойти меня. У нее был сын. Но я улыбнулась, вспоминая слова Артура...
Я устроилась на работу по совету Артура, и правда, кризис в наших отношениях с Игорем пошел на нет. Просто я привыкла к тому, что он после ужина смотрит телевизор, а потом засыпает.
Иногда по ночам мне снится сон, что я живу в том огромном доме, езжу на шикарных машинах и у меня три сына. Как хорошо, что существуют сны.
По утрам я просыпаюсь в своей постели, готовлю все завтрак и спешу на автобус, чтобы не опоздать на работу. Как плохо, что сны заканчиваются.
ТОЛПА.
Я опаздывала на работу. Был четверг и я опаздывала во второй раз. Если во вторник меня прикрыла Инга, то теперь я боялась, что она тоже опоздает, потому что пробки на дорогах были значительные.
Сегодня утром Игорь обрадовал меня сообщением, что мы покупаем машину: он ездил по рынкам и выбирал модель его жизни: удобную, красивую, с кожаным салоном и недорогую. Я надеялась, что он найдет ее хотя бы к будущей зиме. Игорь мог быть таким дотошным. Эта черта его характера, когда-то мне нравилась, но с каждым годом раздражала все сильнее.
Наконец-то подошел автобус. Люди ринулись к нему, пытаясь остановить его, еще не доехавшего до остановки. Я побежала вместе со всеми, не взирая на то, что мое пальто оказалось под перекрестными брызгами грязи.
Какая-то женщина толкнула меня возле самого входа в автобус, а огромный мужик пытался протиснуться вперед меня, наглой малолетке это удалось.
Меня втиснули на заднюю площадку: мест естественно уже не было. Радостная толпа, заполнившая автобус до отказа могла немного расслабится. Оставшиеся на остановке, словно взъерошенные воробьи продолжали мерзнуть под дождем.
Я была зажата между толстым мужиком в вонючей кожаной куртке, который злоупотреблял парфюмерией и, сдается мне, сегодня утром завтракал одним чесноком; и женщиной, которая не переставала вошкаться: то она пыталась перевесить сумку с одного плеча на другое, то переменить положение ног.
- Женщина, ради Бога, прекратите шевелится! - попросила я ее.
- Вы мне руку отдавите! - визгливо закричала она.
- Ну, мы же тут не одни! - я терпеть не могла таких дамочек.
- Ну, вот и терпите!
- Ваша сумка никуда не денется - это точно! - в автобусе и муха не смогла бы пролететь.
- Если вам не нравится поезжали бы на такси! - ее попытки перевесить сумку на другой бок, наконец, увенчались успехом, теперь мне в лицо буквально уткнулось ее плечо.
"Стерва!" - подумала я и попыталась развернуться, и наступила на чью-то ногу.
- Аккуратней, женщина! - завопила малолетка.
Я ничего не ответила, смирившаяся с неудобствами общественного транспорта. Да и что толку было говорить с этой толпой, которая плыла по течению, толкаясь локтями, чтобы занять более удобное место в этом потоке.
На работу я все-таки опоздала, но к счастью взбучки мне не устроили.
- Это ужасно! - поделилась я с Ингой своими утренними приключениями. - Все пальто уделали!
- В метро тоже давка! - заметила Инга, показывая еще не отмытые носки сапог.
После обеда прилетела Люська, она работала в офисе этажом ниже и все про все знала. Она сообщила, что в универмаге продают по дешевке сапоги.
Все девчонки принялись собирать деньги, занимать у кого можно.
- Ты не идешь? - на бегу спросила Инга.
- Нет. У меня есть сапоги!
Мне не слишком хотелось идти в универмаг, где всегда было много народа, все толкали друг друга, пытаясь пробиться к прилавкам, кроме того, что за стадное чувство носить всем одинаковые сапоги. Не в детдоме же, в самом деле.
Инга купила себе две пары, и хвасталась весь остаток дня.
На обратном пути я смотрела на людей, которые проходили мимо меня и все они казались мне одинаковыми: какие-то занятые только собой, задумчивые, деловые, спешащие не понятно куда. Редко у кого были радостные, светящиеся лица. Мне показалось, что в этом мире уже больше нет, и никогда не будет счастливого народа, который будет прогуливаться не спеша по парку, все только спешила в метро или на автобус. Как я ненавидела огромные массы народа. Наверное, во мне эта ненависть жила как отросток того чувства, которого я питала к различного рода насильственному коллективизму. Я не могла понять, зачем близнецов одевать одинаково.
Мне казалось, что люди совсем утратили индивидуальность. В них так и живет этот синдром толпы. Многие люди просто бояться выделиться из всей этой серой массы толпы. На улицах так редко встретишь что-то яркое: одни серые, и рыжие дубленки, черные шубы. Нет ярко красного, изумрудного! Ни за что не поверю, что всем не нравятся эти цвета. Это что, способ защиты?
Инга вертела передо мной сапоги:
- Зря ты не купила! Такие дешевые!
- Значит плохие! - заметила я, не отворачиваясь от компьютера.
- Вот еще! Это ты у нас - сноб! - заметила Инга.
Она намекала на то, что я покупаю лишь те вещи, что дороги. Инга пыталась убедить меня в том, что это можно купить и дешевле. Но к нее набойки на новых туфлях отлетали через неделю, а я могла ходить в них год.
- Я не сноб! - ответила я. Я не обиделась, просто решила обозначить, кем я являюсь, а кем нет.
Если Инге, в силу своих природных комплексов, было угодно думать, что я - сноб, пусть так и думает. Уж если на то пошло, у всех есть слабые места. У каждого человека из этой огромной толпы. Наши политики очень умно подмечают слабые места всей толпы и умело руководят нами. Самый большой грех нашего народа - это нежелание чего-то добиваться для себя, своих детей. В головах толпы поселился сложившийся и взращенный годами, подпитанный многими душами и жизнями принцип, что в нашей стране ничего доказать невозможно, и против власти идти не стоит, потому что за властью стоят большие люди, нарываться на которых - нецелесообразно. Уж лучше пусть не платят зарплату, в кранах не будет горячей воды (хотя у нас частенько не бывает и холодной), а наши дороги - сплошная грязь и выбоины.
Но помимо общих слабых мест каждый человечек в этой толпе имеет свои, какие-то особые слабости, потому что он думает, что он индивид. Он стыдится своего слабого места, объясняя его трудным детством, сложной жизнью, грустной любовью, но все они не видят что их слабости - это лишь отражение слабостей всей толпы, в которой каждый человек придает своим слабостям то же значение, что и любой встреченный им прохожий.
Наверное, не только в нашей стране люди устают жить. Они понимают, что в принципе стремится здесь не к чему. Как говорят, без самореализации личности быть не может. Но где и когда реализовываться нашим гражданам?
Лавочка была мокрой - вчера прошел дождь, но из-за высокой влажности, скамейка все еще оставалась сырой. Ей было все равно. Ему было все равно. Как прекрасна любовь. Она делает нас слепыми, глухими, отнимает у нас обоняние, и наши колготки перестают намокать под дождем и на мокрых скамейках.
- Я сегодня написал стихотворение! - сказал Денис.
- Правда? - она посмотрела на него влюблено. Так можно смотреть только в семнадцать лет. - Про меня?
- Конечно! Я спою его тебе под гитару. Но только потом. Так хорошо сидеть. Ты не замерзла?
- Нет! - Вероника укуталась поглубже в его куртку и теребила ремень на его джинсах. - Почему ты всегда так небрежно одеваешься?
- Это мой личный стиль! - ответил он. - Я терпеть не могу пацанов одетых с иголочку! Как педики!
- Разве? По-моему это очень приятно. Тем более свитер и джинсы, не вытянутые на коленях и неизодранные, еще не сделают тебя педиком.
- Слушай, Вероника, я же не говорю тебе носить юбки!
Он был по самой сути рокером, а она школьницей. Он стремился к индивидуализации, самовыражению, а она хотела простоты.
Больше всего Денис ценил прогулки на природе, огонь и песни, а она дискотеки и мороженое. Они были разные, их объединяла эта страсть к поцелуям и мокрой скамейке.
Вероника ненавидела его друзей: вечно замызганных гитаристов, которые пели свои сочиненные в бреду песни и требовали восхищения всей кампании. Очень скоро она поняла, что не сможет находится в этой банде великовозрастных придурков, которые считали себя столпами мира, они считали что спасут мир от деградации.
Денис считал ее подруг малолетками-шлюшками, тупыми девчонками, и просто пустышками.
- Ну, так ты будешь петь песню? - спросила она.
Он достал гитару. Заиграл мелодию. Вероника тешила себя только той мыслью, что эта песня написана специально для нее, но как банально двигались его пальцы по гитаре и звуки тоже были однообразны, как и у всех пьяных гитаристов.
Он был горд собой: он написал песню. Она молчаливо улыбалась: ни восторга, ни хотя бы подбадриваний. Она не была горда: песня, ее песня ей не нравилась.
Она ничего не ответила, когда он спросил: "Ну, как?"
Вероника хотела поговорить с ним о другом.
- Твои друзья, они ведь настроены против меня, да? Они давят на тебя? Они хотят чтобы ты меня бросил?
Денис замялся, но честность и прямолинейность были его главными чертами положительного плана.
- Ну, да Вероника, но ведь они думают о тебе, как об обычной блондиночке, которая только и делает что расчесывает по утрам свои волосы и красит губки, и глазки, чтобы состроить их кому-нибудь.
- Разве это плохо, следить за собой? Зато на них тошно смотреть. Как бомжи.
- Веро, это такой способ жизни. Нужно не обращать внимания на прикладное: деньги, одежду. Главное - душа!
- Где душа-то: пиво и гитара? Замерзшие задницы у костра, это что ли? - она презрительно фыркнула. - В самом деле, мужики по тридцать лет, а занимаются какой-то чушью.
- Я же не говорю о ценностях твоих подруг! - они словно были на грани ссоры. Но они еще ни разу не ссорились. - Мне противна эта простота. Деньги, дети. Работа. Кому это нужно!
- А ваши песни, костры и грязные лица?
- Нам!
- Это что модель поведения эгоиста?
- Это наша модель поведения! Я старше тебя и знаю, что то, как живут все - неправильно. Это не дает удовлетворение. Мы - другие. Что толку одеваться, прихорашиваться, если человек, который когда-то обратит на это внимание, через десять или больше лет уйдет, потому что ты потеряешь гладкое личико, а на душу ему будет наплевать.
- Можно подумать у всех так! - пожала плечами Вероника. - Я считаю, что это от нечего делать и от одиночества. Вы строите из себя крутых парней, спасаете мир, а сами бросаете бутылки в лесу.
- При чем тут это? - психанул Денис.
- Ты же умный, вот и разберись!
Вероника нервно перебирала волосы. Как только они начинали говорить о его друзьях, он кардинально менялся, словно тот мир, к которому он так привык был для него намного важнее этой лавочки и нее самой.
- Я тебя не понимаю, ты хорошая девчонка, а общаешься с тупоголовыми задницами. У них кроме задниц ничего и нет.
- А что общаться с такой как ваша Лерочка?
- Ее Ника зовут! - поправил Денис.
- Один черт, как ее зовут. Я в первый раз долго не могла понять - что за дохлый пацанчик там у вас. Побрита чуть ил не наголо, одежда мешком!
- Зато она личность...
- А я что - тряпка половая? Все люди разные и нельзя грести под одну гребенку! Она, наверное, с вами тусуется, потому что больше никто с ней не захочет.
- Она девушка Вадима...
- Я и говорю, кроме него никто и не захочет! Еще одна обезьяна волосатая.