Не говоря ни слова, отец жестом приказал идти следом. Мы прошли улицы Снейкхолла наперерез, и поэтому в твердыне мы оказались довольно быстро. В замке властвовала тишина, которой ничего не мешало, кроме подземных источников и быстрых шагов лорда Харенхора. Добравшись до винтовой лестницы, ведущей в покои лорда, отец ускорился и теперь перешагивал через две ступеньки. Поднимаясь по этой лестнице, шаг за шагом, круг за кругом, меня стало подташнивать и казаться, что я просто топчусь на месте, переходя всё заново. Но к счастью появилась толстая деревянная дверь с позолоченным замком. После того, как лорд Гантер навалился на неё, дверь со скрипом отворилась вовнутрь комнаты. Опять же жестом отец поторопил меня так, что в покои я, буквально влетел.
Я очень редко бывал в покоях лорда, но за всё время тут ничего не изменилось. У передней стены посередине стояла огромная кровать, скрывшаяся за темно-зелеными шторами. В центре комнаты стоял немаленький, вырезанный из темного дуба, рабочий стол, на котором валялись разные свитки, пергаменты, книги и письменные принадлежности: чистая бумага, чернильница, перо и печать. Так же у этого стола было много выдвижных ящичков и других тайников. Справа от двери был выход на балкон, украшенный аркой в виде змеи. Не считая гобеленов, шкафа и сундука, пол украшал мягкий пушистый ковер с нашим знаменем. А в левой стене был установлен камин, в котором сейчас плясали языки пламени. Перед очагом стояли два кресла, отделял их небольшой столик с небольшой стопкой писем, двумя стаканами и кувшином.
- Вытри ноги и садись. - Сказал отец, садясь в кресло у этого огня, и показывая на соседнее кресло. - Надо обсудить кое-что.
Послушав его, я стер грязь с ботинок о порог. Я медлил сесть в кресло рядом с лордом Харенхором, но строгий взгляд отца, лишил меня каких-то мыслей, и я живо отдался этому кожаному чуду. Сев, я немного провалился в центре, но от этого мне стало только приятно. Откинувшись на спинку, и положив руки на такие же мягкие, покрытые кожей, подлокотники, я начал забывать все беды и всю боль, что я встретил сегодня. Треск огня в камине был для меня, как колыбельная, которую бабки поют своим детям и внукам. Я тоже хотел уйти в объятия сновидений, но четко-выраженный кашель отца вернул меня в этот проклятый мир. По его лицу было видно, что тот не знает, как начать разговор, поэтому начал я.
- Похоже мы с вами, сегодня голодаем, отец. Не отведать нам сегодня кишок лорда Аарена. - С иронией выдохнул я, но строгий глас отца поставил меня на место.
- Не зазнавайся, щенок! Бой ещё не окончен - Пугающе заявил он.
- А по-моему это и есть конец. Зрители разошлись, мечи в ножнах, а доспехи сняты...
- Но только не мои. - Всё тем же мертвым тоном процедил лорд-отец. Дотягиваясь до кувшина, он сказал. - Ты выпьешь.
- Нет, спасибо. Я не хочу.
- Ты не понял. Это было не предложение, а приказ. Ты выпьешь. - Угрожающе повторил отец и наполнил мой сосуд красным вином. - Пей.
Я преподнес напиток к носу, а потом попробовал на вкус. Сладкий и прохладный, он стал литься по моему телу, словно резвый ручей. Вслед за первым глотком последовал и второй, затем третий. Но взяв себя в руки, я смог оторвать от себя кубок. Гантера Харенхора удовлетворило мое поведение, и с ехидной улыбкой он сказал.
- Красное, полусладкое. Пятнадцать лет выдержки, из моего личного хранилища. Не каждый может похвастаться этим!
- Очень... Кхм... Любезно с вашей стороны. - Ответил я и постучал себя по груди. Похоже, я слишком переборщил с частотой глотков.
- У меня нет дела до любезностей. - Отрезал лорд. - Я хочу, что бы ты показал мне, как тебя учит магистр Корруэл.
- В смысле?
- Покажи мне свои познания! Скажи, знаешь ли ты историю "Язык Харенхора"?
Об этом событии рассказывают всем детям в Снейкхолле с пеленок, а каждую неделю магистр Корруэл обязательно спрашивал про неё. Не знать этого, всё равно, что нарушить закон нашего дома.
- Конечно.
- Ну так расскажи её. - Резко потребовал отец.
- Вы серьёзно?
- А я с тобой когда-то шутил?
Я хотел сказать что-то едкое на это, но отец быстрым движением руки безмолвно дал понять, что кроме этой истории, он ничего не хочет слышать.
- Ладно. Когда-то, а точнее до Великой засухи, сто пятнадцать лет назад, когда у престола был отец Гойлора VI, Дамен. Он созвал знамена, что бы услышать клятву короне, и среди этих знамен была змея, обвивающая рукоятку меча, знамя дома Харенхоров. Многие считали Дамена недостойным престола из-за большого количества недугов. Король часто болел и не выходил из своих покоев. Меньше всего хотел видеть Дамена на престоле его младший брат Дэймен. И так, после того, как все произнесли клятвы, государь пригласил всех к столу, на котором и присутствовал Деймен. Изменник выпустил на своего брата змею, большую зеленую с темными пятнами и большими, как кинжалы клыками и не менее большими глазами. Сейчас бы нами всеми правил человек, идущий от родословной Дэймена, если бы тогда из-за стола не встал Гултер Харенхор и не начал бы говорить с ползучей тварью. Он говорил с ней на языке, недоступном другим людям, ибо то было неразборчивое шипение. Гултер науськивал змеёй, как куклой, и когда опасность миновала, лорд Снейкхолла натравил гадюку на её хозяина Дэймена. Бедняге хватило одного укуса, пустившего в его кровь яда, чтобы замертво упасть перед столом. - Смочив горло вином, я продолжил. - Ну а там, как в песнях, счастливый конец. В благодарность за жизнь, король Дамен наградил Гултера Харенхора армией, золотом ровно столько, сколько весит самый толстый человек в Снейкхолле и чин Верной руки, который делает своего обладателя прямым советником короля Востока, который в свою очередь правит из Поля. Ура.
Всё это время отец, гладя короткую бороду, оценивающее глядел на меня. Перстень Харенхоров игриво поблескивал на его безымянном пальце. В глазах его играли огоньки. Говорят, что глаза - зеркало души. Это к Гантеру Харенхору не относится. Глаза у него были сероватого цвета, и они всегда скрывали эмоции лорда за объемным бесконечным туманом. Конечно по его отношению со мной, это трудно заметить, но с другими людьми, так оно и есть. По комнате пролетал легкий сквозняк, от которого язычок огня у свечи показывал то на камин, то на балкон. Наклонив кубок у своего рта последний раз, отец вернул сосуд на стол и сказал:
- И что по-твоему в этой легенде самое важное?
Подумав немного, осмыслив сказанное недавно и вспомнив нравы отца, я ответил.
- То, что дом Харенхоров стал Верной рукой лорда Тана, правителя востока. - Своим ответом я попал в точку. Я понял это по незаметно пробежавшей улыбке на лице лорда Гантера.
- Ты прав. Наш дом - Верная рука востока. Единственные, кто может править нами - это государь и лорд Тан, и никто другой. Но, увы есть люди, которым плевать на это и считают нас кем хотят! - Было заметно, как у лорда Снейкхолла сжался кулак так, что можно было увидеть, как пульсирует кровь на тыльной стороне его руки.
- Конечно это ужасно, что с вами не считаются, отец но... - На самом деле мне было всё равно, что происходит в делах лорда, да и семьи в целом, но ради приличья, я был обязан ответить. - Почему я тут?
Лорд-отец встал и подошел к рабочему столу. В одном из многочисленных выдвижных ящичков он достал опрятный свиток пергамента. Концы бумаги склеивала красная печать с изображением перекрестных меча и мотыги, знамени дома Эстернов, правителей востока. На бумагу я не обратил никакого внимания и снова припал губами к вину. Также не обращающий внимания лорд Харенхор, с бумагой в руке вернулся на свое место.
- Сегодня, когда ты был без сознания и уже приехали другие лорды, я виделся с Аареном Индегно. - После этого отец поправился. - Долгое время дома Харенхоров и Индегно были союзниками. В частности благодаря этим домам и царит мир между западом и востоком. Мы были партнеры, друзья, братья по оружию, но смерть Горена Индегно забрало всё это к себе в могилу, когда к власти пришел его сын! - Голос у лорда Гантера приобретал либо громогласные возгласы, либо спокойные речи в любой момент, как в этот. - Я хотел предложить ему забыть о том, что произошло сегодня днем, но, видите ли этому засранцу не позволяет честь. - Он ухмыльнулся. - Он ещё смеет говорить о чести, проклятый чернокнижник!
- Чернокнижник?
- Как будто ты не заметил! Тебя не удивляет то, что Аарен - один из немногих, кто смог победить Коро.
- Мне кажется, что Коро сам себя победил. - Выпалил я и сам попался на это. - Аарен по сути ничего и не делал а...
- Вот тут ты попал в точку! - Восхитился отец. - Лорденыш ничего не делал, но он победил. Ты когда-нибудь видел, что бы Коро упал или уронил меч? - На моё молчание, он сам и ответил. - Нет. А тут приходит он и...
Лорд Харенхор замолчал и был не в силах продолжить разговор.
Насладившись недолгой тишиной, я повторил заданный раньше вопрос.
- Что я тут делаю?
Резко повернув голову в мою сторону, словно он спал, а я его разбудил, отец протянул мне бумагу. Не говоря ни слова, я сначала поглядел на лорда, потом на свиток. Он был сделан из гладкого скрипящего материала, печать была не повреждена. Приложив немного силы, красный воск со знаменем отлетел от бумаги. Положив его на стол, я развернул письмо. Там было написано:
"Я - Лорд Тан Эстерн Второй из дома Эстернов, лорд замка Поля, и король востока. По просьбе Верной руки востока лорда Гантера Харенхора из дома Харенхоров, лорда Снейкхолла, я через это письмо дарую сыну Гантера Харенхора, Аларену замок в пятнадцати километрах от Поля. Так же вместе с замком, Аларен Харенхор получает личную армию из ста пятидесяти человек, прислугу, часть земли, отходящей от замка и титул лорда. Поскольку Аларену придется стать лордом другого замка, ему придется стать лордом нового дома. И имя этому дому будет - дом Сарвиков. Всё сказанное выше вступит в силу только после подтверждающего письма от лорда Гантера. Богатого Урожая"
Окончилось это письмо девизом Эстернов и подписью лорда Тана. В первый раз я не понял, что это значит, и вопросительно поглядел на отца, но тот молчал и хитрыми глазками следил за каждым моим движением. Перечитав приказ пятый раз я только начал понимать первые строчки. Казалось, что мы сидим в этих покоях вечность, за окном полил дождь, и перстень лорда больше не играл с лучами света. "Мне? Тени своей родни, Аларену Харенхору, собственный замок?" - Спрашивал я себя. Перечитав ещё раз текст, я пытался найти в нем подвох, например: "При приезде в замок, вам отрубят голову" или типа того. Потом я снова поглядел на кусок воска со знаменем Эстернов. Всё так, как и должно быть, но я не верил в это. Волосы мои прилипли к голове, а во рту стало так сухо, что язык присосался к нёбу и не хотел отклеиваться. От этого я не мог сказать ни слова. Всю комнату обдало холодом от ветра, ворвавшегося через раскрытый балкон. Почти все свечи погасли, как один, а камин вступил в суровое сражение со стихией. То он отступал со своими огненными войсками при силах ветра, то возвращался на старое место. Даже звуки теперь были не уютные домашние, а чужие и страшные.
Лорд-отец начинал терять терпение, это он показывал, постукивая пальцами по столу. На этот знак мне не было внимания. Даже пусть за мной произойдет бойня, я не обращу внимания на это. Перечитав ещё раз это письмо, я поглядел на лорда Гантера с надеждой, что он сейчас вырвет бумагу из моих рук, порвет его на части и от души посмеется. Но он спокойно сидел, раздраженно шевеля губами и носом. Проглотив огромный ком, скопившийся в моей глотке, я спросил не своим голосом:
- Что это?
- Я думал, что ты умеешь читать! - Рассмеялся отец. - Это твой билет в рай.
- Или в преисподнюю? - Осведомился я, пытаясь понять подвох. - Неужели так просто вы отдаете мне это?
- А ты не глуп. Всё не так просто. - Сам лорд Харенхор говорил тихо, но даже сквозь шум ветра и дождя его было отчетливо слышно. - Как я уже сказал, Индегно плевать на союз, который мы строили веками. Так же лорденыш успел досадить всем лордам, присутствующим в Снейкхолле. Каждый из нас мечтает всадить ему нож в его горло! - Сопроводил отец последнее сильным ударом по столу. - И нам кажется, если лорд Аарен покинет этот мир в тот же день, что и его, поистине великий, отец, мы не расстроимся, да и не расскажем никому.
То, что я услышал последним, развеселило меня и наградило легкой улыбкой.
- Забавная шутка. То есть никто не заметит, что лорд Индегно умер на поминках собственного отца? - Лорд Гантер сидел, подобно статуе и слушал меня от начала и до конца. - И правда забавная шутка! У вашего "покойника", кажется, есть сестра, и мне кажется, что она не слишком обрадуется, если на её именины в подарок пришлют голову её братца.
- Как ты ещё молод и туп. - Одарил меня ядовитой ухмылкой отец. - Я знаю леди Озарину с самого её рождения. Пусть она и младше, чем Аарен, мыслит она куда дальше. В течение полугода я вел с ней переписку, и из этих писем оказывается, что у них не самые теплые. Однажды Ози намекнула мне, что она не будет плакать, увидев своего брата на погребальном костре.
- И что тебе это дает? - Несмотря на холод, правящий в покоях, мне становилось жарко и по телу текли капли пота.
- Теоретически, у нас всё готово. Для леди Озарины будет хороший сюрприз. Когда лорд Аарен покинет нас, его сестра по идее должна стать правителем регентом, пока её место не займет законный муж или сын. К сожалению, она пока не нашла своего суженного, и дабы избежать смены монархии в доме Индегно, я отправлю к ней своего лучшего рыцаря, чтобы тот женился на ней и стал лордом Индегно.
- То есть под твоим контролем будет два дома. - Подытожил я охрипшим голосом. - Но как вы?
- Я уже говорил про твою молодость и тупость? Пусть ты умеешь схватывать всё на лету, ты совершенно не понимаешь суть политической игры.
- Насколько я понял, ты собираешься совершить это в эмоциях! От неприязни к лорду Индегно! - Голос мой стал автоматически повышаться, и я почувствовал горячую влагу на голове. Похоже, что у меня начинали воспаляться раны.
- В этом есть правда, но его смерть станет выгодна сразу пяти домам. Это наш дом, дом Лайли, Анджело, Дьюэйн и дом Индегно. Так же, как ты заметил, под моим контролем будет влиятельный дом, который сможет поддерживать наши интересы на западе! - Забыв о восторге, с которым рассказывал о планах на будущее, лорд Харенхор понизил голос до шепота. - Ещё ты ошибся в том, что это я собираюсь сделать. Я уже сказал, что ты умеешь ловить на лету, так что пояснять не буду. Так же надеюсь, что ты понял, зачем тут письмо, дающее тебе владение замком после моего одобрения?
Я с самого начал понял, что это неспроста, но такая подлость! В голове моей всё, что когда-то лежало по полочкам, развалилось в один миг. Сглотнув свои эмоции, я сквозь сжатые зубы процедил.
- Значит, ты хочешь одним пущенным копьём поразить двух вепрей. - Я, наверное, впервые в жизни обратился к отцу на "ты", но мне было плевать на это, как и ему самому. - Я убиваю лорда Аарена и отправляюсь в "свой" замок, что бы лорд Эстерн следил за мной и отдал в твоё распоряжение. В это время ты отправляешь своего человека править в Блэккайт, и так же через него нести свою волю.
Лорд Харенхор оценивающе поглядел на меня и кивнул с выражением, будто сказал, что вчера было вчера. Он терпеливо ждал ответа, но я намеренно молчал, сверля его взглядом и пытаясь пробиться к его глазам через серый густой туман, застилающий их. К сожалению, все мои попытки были напрасны и я попросту терялся в этом тумане, и возвращался обратно в кресло перед камином. Наконец его терпение иссякло, и отец сказал:
- Только представь: ты в своей твердыне. Больше тебя никто не будет унижать и никто не будет над тобой издеваться. Ты будешь делать всё, что захочешь. Хочешь, не женись и стань первым и последним лордом дома Сарвиков, из-за чего мы с тобой воюем так долго. А хочешь, живи с несколькими женами и обзаведись детьми, внуками, бастардами. Всё будет зависеть от тебя.
Последнее вернуло меня, но не к жизни, а в прошлое. Я снова вспомнил страшное бардовое лицо Коро, его громкое шипение и улыбку, через которое доносилось треклятое: "Хорошей тебе жизни, бастард"
- Кстати об этом. - Обратился я к отцу-лорду. - Как моё настоящее имя?
Мой вопрос удивил отца. Вечно прищуренные глаза раскрылись, а рука перестал гладить треугольную бородку.
- О чем ты? Ты - Харенхор, но если ты сделаешь то, что ты должен сделать, то ты станешь Сарвиком...
- Нет! - Нагло я перебил лорда Харенхора. - Какое у меня имя было при рождении?
- Ха-рен-хор! - Упрямо повторил лорд Гантер.
- А мне кажется, что Коро может поспорить с тобой на этот счет. - Ухмыльнулся я в отчаянии. - А теперь скажи правду!
Отец долгое время молчал и обдумывал всё, пока он не соединил кончики пальцев рук и не сказал.
- Ладно, если тебе так обязательно. - Отвернув голову к огню, он чуть слышно прошипел. - Коро, наивный дурак. - Обратив взгляд снова ко мне, он продолжил. - Шестнадцать лет назад дом Голмеров объявил войну дому Анджело, нашим союзникам. Анджело находились в меньшинстве, и они решили созвать знамена, в которые входил и дом Харенхоров со мной во главе. После воссоединения домов, у Анджело появилась очень большая армия, что озадачило Голмеров. Они стали отходить на юг, иногда посылая на нас небольшие отряды, а мы были рады такой грядущей легкой победе, что не заметили хитрости. Спустя две недели преследования, Голмеры загнали себя в тупик, попав во внутреннюю часть горной цепи с формой подковы. Мы подходили к ним всё ближе. И только когда мы заметили сверкающие на солнце пики и разноцветные знамена, окружающие нас, мы поняли, что дом Голмеров просто тянул время, дабы дождаться подмоги других домов. Мы решили, что умрем в тот день, но умрем войнами и с мечом в руке.
Бой должен был пройти на следующий день и ту ночь мы решили отпраздновать, как короли. Мы пили, ели, пели песни и рассказывали сатиры про наших врагов. Тогда я случайно заметил лекаря, она была прекрасна: черные волнистые волосы, маленький нос, высокая, изящная походка и осанка. Я влюбился с первого взгляда и решил, что не хочу встречать свою смерть, не попрощавшись с теми, кого люблю. У неё был на удивление тихий и спокойный голос... Как у тебя. - С усмешкой добавил отец. - Она ответила взаимностью на мою любовь, и ту ночь мы провели вдвоем.
Утро. Холодный ветер обдувает наши лица и сносит пыль с нашей брони, а роса чистит нам сапоги. Непреступное кольцо врагов, окружающее нас, началось смыкаться. Мы начали молиться. Прогремел рог войны, и огромный кусок кольца начал разваливаться, нападая на своих союзников. Оказалось, что среди союзников Голмеров был дом Лай"янов, который являлся самым верным и преданным дому Дьюэйнов, нашим союзникам. Увидев своего правителя, Лай"яны придумали план, и когда они должны были кинуться на нас, Лай"яны предали Голмеров и даже тогда остались верны Дьюэйнам. В итоге мы победили и разгромили врагов. Пришло время возвращаться домой.
Оказалось, что моя "любовь" жила в тех же кругах, где и находится Снейкхолл, поэтому она попросилась поехать со мной. Тогда я понял, какую совершил ошибку. Я любил свою жену Элизу, я любил своих трёхлетних детей близнецов, но из-за того, что случилось... - Лорд-отец осекся и заметил, как сильно он сжал подлокотник. Наполнив свой кубок вином, тот продолжил. - С того момента запиваю это, надеюсь забыть... Когда мы вернулись в Снейкхолл, я узнал, что эта девушка несет в себе человека. Честь не позволяла мне оставить её на произвол судьбы из-за меня. Я привёл её в замок, одел и накормил, держа её втайне от семьи.
Прошла половина года, случилось то, чего я боялся очень долго. Родился мальчик, бастард... - Лорд Харенхор хотел остановиться, но глазами я пожирал его и требовал продолжения. Опустошив кубок, он продолжил. - Элиза узнала об этом и возненавидела меня. В течение недели она оскорбляла этого бастарда и его мать, я тоже порой попадал под её язык. Однажды за ужином, моя жена стащила со стола нож и после трапезы, решила прирезать ту девушку в коридоре. Она почти сделала это, но мимо проходил я. Все остались живы.
Поняв, что Элиза начала сходить с ума от ненависти, я запер её в одной из покоев Снейкхолла, чтобы она никому не могла навредить. Я ходил к ней, пытался образумить, но она не желала слушать... Однажды ночью, Элиза пообещала проходящему мимо стражнику много золота, если тот вызволит её. Дурак так и сделал. Оказавшись на свободе, эта сумасшедшая бросилась в покои, в которых спали та девушка и её сын. Она надеялась убить сразу обоих. Я доверял своим чувствам всегда, как и в тот раз, когда мать бастарда я отправил в свои покои, а сам остался с ребенком. Элиза удивилась этому, но ярость её была сильнее. Она кинулась к койке ребенка, но я защитил дитя. Мою жену было не остановить. Время от времени я отталкивал её от постели и пытался поговорить с ней, но та не желала слушать. В отчаянии я крикнул ей, что если она сделает хоть шаг, то я отправлю её тело кормить рыб, а из головы сделаю украшение. Элиза не верила своим ушам. Больше она никуда не шла и стояла на месте. Лицо у неё было сырое от слез, а рука, в которой находился кинжал, посинела. Сквозь слезы, выдавив из себя, что я люблю ту женщину больше, чем свою семью, Элиза поднесла кинжал к своему горлу. Одним резким движением она лишила себя жизни, выпустив из себя фонтан крови, и упала передо мной. В тот момент я хотел поступить точно так же.
Но гнев, который я сдерживал очень долго, вырвался на волю. Элизу я похоронил на холме, который рядом со Снейкхоллом. Стражнику, который освободил Элизу, я лично вырезал сердце, слушая его вопли. Ту женщину, что мать бастарда, я отправил на Поле, что бы глаза мои её не видели. А мальчик... - Лорд Харенхор замолк, но пауза длилась недолго. - Мальчика решили назвать Алареном, Аларен Фолл. Зная, что если у меня будет сын Фолл, я тут же написал лорду Тану, что бы он издал указ о том, что ты станешь Харенхором. Так и случилось. Ты доволен? - С искренней обидой бросил мне отец.
Эта история лишила меня сил. То, что я называл своим домом, тех, кого я называл своей семьёй, то, кем я себя считал, улетучилось от одного имени, Фолл. У нас на востоке бастардов принято называть Фолл, Осень. Так принято в каждой части Айронхарта. На севере у бастардов имя Винтер, зима. На западе их зовут Спринг, весна. А на юге бастардов принято звать Саммер, лето. А в Хартфайере незаконнорожденных детей все называют Коин, монета. И вот я Аларен Фолл. Я не знал, что сказать. Пятнадцать лет я жил во лжи и предательстве. Кстати о предательстве:
- А Кира и Коро? Они... - Начал я, но отец закончил.
- Они думают, что их мать отправилась на Поле за измену.
- А на самом деле, на Поле моя мать. - С грустью заметил я.
- Теперь, когда ты всё знаешь. - Подытожил лорд-отец. - У тебя появился ещё один плюс. Ты будешь жить в пятнадцати километрах от Поля. В пятнадцати километрах от своей матери.
Это предложение разозлило меня. Лорд Гантер во всем пытался найти выгоду для себя и своих целей. Я почувствовал, как в моих глазах заиграл огонь, и даже ветер теперь не мог остудить меня. Но лорд Харенхор не замечал этого.
- Аарен очень осторожный, и он никому не доверяет. Никому, кроме этого коротышки, как его Дэрил или Дарвен?
- Дарнелл. - С жестокой ноткой в голосе поправил я.
- Точно, Дарнелл. Ты вроде бы успел сдружиться с этой мелочью. Так же, судя по вашей с Аареном теплой встречи на арене, он помнит о вашей дружбе. - После сказанного отец наклонился ко мне и сказал. - Пойми, что мы бы не стали просить тебя, если бы эти двое были душой компании, у которых друзей выше крыши. Они верят только тебе, и эта вера должна их прибить, как мух.
Взглянув в его глаза, спрятанные за огромным туманом, я не увидел в них никаких чувств и эмоций. Вообще в тот момент лорд Харенхор казался мне мертвецом, марионеткой без эмоций. Медленные движения, хитрый взгляд, темные одеяния - Всё в этом человеке меня пугало. Тут лорд-отец снял с пояса небольшие ножны, в которых покоился кинжал, протянув мне холодное оружие, он спросил:
- Так ты согласен?
Я поглядел на черную рукоятку кинжала, потом на лицо лорда Гантера, а затем на письмо, дающее мне власть. Своя твердыня, свое семейное древо, своя свобода и свое имя. Но что мне делать, когда я получу всё это? Что значит править, когда тебя лишили власти? Я ведь буду подчиняться Снейкхоллу под присмотром лорда Эстерна. Вдруг я вспомнил тот момент, когда встретился с Аареном на арене. Как мы пожали руки, как старые друзья, его улыбку, краткую, но приятную речь. Или Дарнелл: его шутки, острый ум, занятный цвет волос и кошачьи глаза.
"Они верят тебе" - Вертелись в моей голове слова, сказанные отцом. Вот что значит "друзья". Они мне верят, и когда я подойду к ним, эти двое меня примут, выслушают, дадут совет. Но одному я воткну кинжал в спину, а другому перережу глотку. Мне нет выгоды совершать это, даже для семьи, потому что я не Харенхор, а Фолл. Пусть они делают со мной всё, что захотят, но я не буду делать этого с теми, кто показал мне, каково быть не одному. Я больше не чувствовал себя одиноким, даже в этих покоях, в которых не было света, а с каждого гобелена на меня смотрела страшная змея. Не глядя на кинжал, я сказал прямо в лицо лорду Харенхору:
- Я не буду делать этого. Можете это письмо сжечь, порвать, проглотить, мне плевать.
Лорд Гантер, услышав мой ответ, вернул ножны себе и, вертя головой, ехидно улыбнулся. За этот короткий срок в моей голове пролетели сотни представлений дальнейшего развития нашего разговора, но последовало то, что я ожидал меньше всего.
Резко встав, лорд-отец схватил меня за грудки и с силой от толкнул от себя, после чего я глухо упал на деревянный пол. Когда я попытался встать, лорд Харенхор, словно тень подлетел ко мне и снова отправил в падение.
- Я перед ним распинаюсь! - Закричал тот. - Как женщина, рассказываю ему о своей любви! Я спас эту неблагодарную свинью, а он ещё смеет так вести себя. Из-за тебя умерла Элиза!
- Я не виноват, что вместо того, что бы пить и плясать со своими братьями по оружию, пятнадцать лет назад. - С трудом встал я. - Ты, как мальчишка, признавался в любви первой попавшейся девчонке!
- Да как ты смеешь! - Начал наступать на меня отец. - Тебе не понять, каково это, когда считаешь, что завтра ты умрешь.
- Поверь, представляю, как минимум лет пять. - Заявил я. - Сегодня меня избил брат! Два раза. Так же в течение всего дня я испытывал унижения, и угрозы от тебя! Я удивляюсь, почему я ещё жив!
- Ты просто мальчишка! Ты не знаешь, что такое настоящая любовь. Элиза, вот та, кого я любил. И я люблю только её детей, своих детей.
- Не сомневаюсь. - Я всегда знал, что отец не испытывал ко мне каких-то чувств, но то, что он сказал это прямо... - Не сомневаюсь, что Кира и Коро её дети. Это хорошо видно по тому, какой Коро психопат, а Кира лицемерка. Яблоко от яблони...
Лорд Гантер не дал мне договорить сильным ударом по лицу. Устояв на ногах, я ударил своего отца так же, как и брата сегодня на арене. Но если Коро упал, то отец стоял на ногах, и ни одна скула у него не дрогнула. В ответ на мой удар, лорд Харенхор ударил меня кулаком намного сильнее, но подхватив, тот не дал мне упасть. Схватив меня за плечи, лорд-отец бросил меня на балкон. И тут я почувствовал настоящий холод: дождь лил, как из ведра, а ветер так и пытался унести что ни будь с собой. Я не успел встать, как лорд Гантер сдавил мне горло. Я не мог вздохнуть, а вместо крика из моего рта доносились страшные хрипения, как обычно хрипят мертвецы. Сверкнула молния, и я увидел лицо отца: оно было пугающим, зубы оскалились, ноздри расширились, но глаза оставались спокойными.
Когда в глазах мои потемнело, и я начал видеть какие-то цветные очертания, я упал, и воздух снова стал доступен мне. Схватив себя за шею, я начал ловить ртом жизнь.
Захватив слишком много воздуха, у меня закружилась голова, но я не успел почувствовать этого, из-за того, что лорд Гантер стал бить меня, лежачего, ногами по ребрам. К старой забытой боли добавилась другая, я надеялся, что потеряю сознание, как тогда утром, но отец не допускал этого, ударяя меня по щекам. Когда мои мучения закончились, лорд Харенхор схватил меня за шкирку, как котенка, и потащил к двери.
- Хочешь ты этого или нет, ты убьешь Лорденыша и его коротышку, или ты сдохнешь в страшных мучениях. - Угрожал он мне по пути.
После этого он вышвырнул меня из своих покоев, захлопнув за собой дверь. Больших трудов стоило мне подняться. У меня дрожали руки, ноги подкашивались, а тело извивалось, словно я рыба. Встав, я дотронулся пальцем до правого бока. Когда я немного надавил туда, палец мой вошел глубже обычного, что отозвалось адской болью. Не знаю зачем, но я стал биться в дверь к отцу. Каждый удар по двери, был ударом по мне, но я бил, пока не услышал спокойный голос.
- Что?
- Как её звали? - Мой язык заплетался и свободно гулял по рту. - Как звали мою мать?
Я не ожидал услышать ответа на этот вопрос. И спустя минуту, я решил спускаться, как услышал из-за двери тихое.
- Её звали Луара.
"Топ, топ, топ" - Раздавалось по всему коридору. Многие, наверное, уже были в тронном зале. В глазах моих всё плыло и переворачивалось с ног на голову. От этого мне становилось плохо. Я боялся делать лишних движений, кроме ходьбы, из-за невыносимой боли. Я не мог надышаться, у меня болело всё тело, я не мог думать, потому что это тоже было очень больно.
Брошенный, сырой, избитый... одинокий. В глазах моих всё начало двоиться и затухать, когда я подошел к своей комнатке и услышал за дверью знакомый голос.
- ... Кира Харенхор.
Распахнув дверь, я резко спросил, пытаясь застать их врасплох.
- Что Кира Харенхор? - Побои давали о себе знать, и я спросил не своим, а чужим охрипшим голосом, от которого у меня у самого побежали мурашки по телу.
Подойдя ближе, я увидел, что эти люди были Аареном и Дарнеллом. Они глядели на меня, и в глазах их был испуг, особенно это было видно в глазах Дарнелла, которые светились в темноте, как огоньки.
- Что Кира Харенхор? - Спросил я, не помнив, спрашивал ли я это или нет.