Было решено, что в путь они отправятся с раннего утра. Однако Бел проснулся чуть раньше Олеи, успел сбегать на речку и вновь раздобыть несколько рыбешек. Сейчас они жарились на палочках, и беглецы в предвкушении вкусного завтрака с удовольствием вдыхали удивительные запахи, идущие от огня.
- Объясни мне, каким таким невероятным образом ты умудряешься ловить рыбу? - поинтересовалась Олея. - Неужели проделываешь это голыми руками?
- У меня отец был заядлым рыбаком... - Бел присел рядом с Олеей. - Он нас с братом на рыбалку таскал чуть ли не с младенческого возраста, и учил добывать рыбу не только снастями, но и всем тем, что есть под руками.
- Интересно... Тогда просвети меня еще по одному вопросу - каким образом ты, мой дорогой, умудряешься так ловко и незаметно прятать разные предметы? У тебя это здорово получается.
- Ты о чем?
- Про то, как ты когда-то лихо умудрился сунуть свой значок за пазуху тому парню, и еще про то, как спрятал куда-то артефакты в монастыре Святых Дел. Ведь тогда никто не заметил твоего молниеносного движения. Как это у тебя получается?
- Долгие тренировки, и тоже с детства, примерно так же, как и у тебя... - улыбнулся Бел. - Правда, в их основе лежала совершенно иная причина, и отнюдь не столь благородная, как у твоего дяди Генара. Дело в том, что мой старший брат, с тех пор, как я его помню, всегда был заядлым сладкоежкой, только вот сладкое ему было полностью противопоказано: даже от ложки варенья у парня по телу шли мелкие красные пятнышки, которые к тому же здорово чесались. Это я к конфетам и пряникам совершенно равнодушен, а мой брат без них жизни не представлял. Вот я и таскал ему потихоньку сладости с кухни, хотя мне было строго-настрого запрещено это делать. Кстати, особую остроту моим поступкам придавало то, что лакомства надо было увести чуть ли не из-под носа у матери. Конечно, если родители ловили меня за этим делом, то я получал хорошую трепку, так что мне поневоле пришлось научиться моментально прятать то, что стащил, причем проделывать это так, чтоб никто ничего не заметил. Позже, когда я стал служить в тайной страже, то у э... некоторых субъектов усовершенствовал этот трюк. Впрочем, тут нет ничего необычного или сложного - обычная ловкость рук, и еще надо верно уловить нужный момент. Вот и все. Подобный фокус может проделывать едва ли не каждый второй карманник.
- Оно и заметно. Кстати, со времен твоего золотого детства, похоже, ничего не изменилось.
- Извини, не понял.
- Мы с тобой кое-что незаметно сперли, и сейчас делаем все возможное, чтоб нам за это не попало. Конечно, если не повезет и нас с тобой поймают, то, боюсь, одним втыком дело не ограничиться. Шкуру спустят.
- Тут я с тобой полностью согласен. Но меня сейчас куда больше беспокоит другое: что делать дальше? При взгляде на нас каждый решит, что мы обычные опустившиеся бродяги без роду и племени, едва ли не из числа тех, кто собирает отбросы по помойкам. Сейчас на нас с тобой не одежда, а дыра на дыре!
- Что-то ты уж очень мрачную картину нарисовал!
- Хорошо! - покладисто согласился Бел. - Пусть мы с тобой не бродяги, а кто-то вроде того. И вот представь, что подумают люди, если увидят, что у этих отрепышей (то есть у нас с тобой) имеются лошади!?
- Ну, мало ли что...
- Так рассуждать никто не будет. Самое возможное предположение, которое возникнет у любого при взгляде на нас, это то, что мы где-то украли лошадей. А дальше возможны два варианта развития событий: или на нас стражу натравят, или, что вероятнее, попытаются отобрать лошадей.
- Была бы у меня сейчас нитка с иголкой, я бы нашу одежду зашила... - вздохнула Олея.
- Будь у нас с тобой хоть немного денег, мы бы себе одежду новую купили - отозвался Бел.
- Что-то у нас с тобой в карманах деньги не задерживаются! - улыбнулась женщина.- стоит им появиться - как сразу исчезают невесть куда! Ох, и гуляки же мы с тобой!
- Верно, беречь деньги у нас никак не получается! - хмыкнул Бел. - Постоянно оказываемся на мели. Похоже, нам опять придется совершить что-то противозаконное, лишь бы хоть немного разжиться золотишком.
- Золотишко... Серебро будет - и то хорошо!
- Да я бы сейчас и от меди не отказался - лишь бы она в кармане звякала! К сожалению, сейчас там нет ничего, кроме дорожной пыли.
Уже садясь на лошадь, Олея заговорила про то, что ее уже давно интересовало:
- Твое настоящее имя Лавр, так?
- Верно.
- Но я-то тебя по-прежнему называю Белом!
- Продолжай так называть и дальше! - улыбнулся парень. - Меня это пока что вполне устраивает. Вот когда вернемся домой - тогда я и буду Лавром, а пока...
- Уговорил, деревце мое благородное!
- Ну ты и язва! - рассмеялся парень.
- Вообще-то у меня много достоинств и помимо этого...
До полудня езда была сравнительно спокойной, и на пути беглецов не встречалось никаких особых препятствий. Бел и Олея, хотя и ехали быстро, но лошадей во весь опор пока не гнали - не стоит их утомлять с самого утра, ведь неизвестно, что будет к вечеру.
Проселочная дорога была довольно безлюдной. На ней изредка попадались идущие куда-то крестьяне, дважды или трижды встречались возницы с тяжело нагруженными телегами. То и дело по краям дороги беглецы замечали участки обработанной земли, и при виде незнакомых людей те, кто работали на полях, отрывались от своих трудов, и провожали проезжающих долгими взглядами - в этих местах чужаки появлялись нечасто. Да уж, вечером у здешних людей появится пусть и короткая, но тема для рассуждений: кто такие, что им тут надо, откуда они ехали... Если же за беглецами направляется погоня (а она, без сомнений, висит у них на хвосте), то преследователи без особых сложностей сумеют получить нужную подсказку - за самую мелкую монету им во всех подробностях пояснят, куда именно следует направляться дальше, и куда проехала парочка незнакомцев на лошадях.
Несколько раз на пути оказывались небольшие селения, который Олея и Бел проезжали, не останавливаясь. Впрочем, смотреть там особо было не на что: несколько десятков невзрачных домишек, среди которых находятся два-три размерами побольше, на небольших зеленых участках возле домов привязаны козы, стайки чумазых детишек играют едва ли не прямо на дороге... За последнее время эти картины встречались постоянно, и ничего особо нового и интересного беглецы не увидели.
После полудня Бел и Олея въехали в довольно большое селение, в котором в этот день было что-то вроде ярмарки, пусть и не очень шумной, но достаточно обширной и многолюдной, которая занимала площадь не только в центре поселка, но прихватывала ближайшие улочки. Похоже, на эту ярмарку съезжается большинство окрестных жителей, что неудивительно - ведь в этих провинциальных местах ярмарка считается едва ли не самым значимым событием за всю седмицу. Многие приезжают сюда с женами и детишками, привозят на продажу свой нехитрый товар, хотя, по большому счету, продажа - это не главное. У большинства из тех, кто появлялся на этой ярмарке, были и другие цели: встретиться со знакомыми и родственниками, прицениться к нужным вещам, обсудить последние новости, а то и просто посидеть в хорошей компании за кружкой недорогого вина среди веселого и людного места.
Пробираясь верхом по довольно многолюдным и тесным улочкам поселка, к тому же заставленными телегами и повозками, Олея подумала: раз сегодня ярмарка - то, значит, для очень многих жителей окрестных деревень сегодня выходной день, и обычно тихие и спокойные люди в такое время позволяют себе принять несколько лишних стаканов, и, как следствие, начинают вести себя куда более вольно. В таких случаях Стар, отец Олеи, выражался так: мужики слетают с катушек.
Отец был прав: обычно невозмутимые селяне, которые привыкли делать вид, что им нет никакого дела до посторонних, на этот раз во все глаза глядели на незнакомцев, одетых в рваную одежду, но, тем не менее, едущих на справных лошадях, а некоторые даже позволяли себе оскорбительные выкрики - мол, явная босота где-то сперла лошадей, да еще и осмеливается ездить на украденном!.. Управы, мол, в последнее время на ворье не стало, обнаглели до невозможности!..
Н-да, Бел был прав в своих предположениях: в своей потрепанной и драной одежде беглецы слишком заметны, и то, на что не обратили бы особого внимания в городе, в сельской местности просто-таки бросается в глаза.
Косые взгляды и неприязненное отношение можно бы перетерпеть, и постараться не обращать внимания на голоса подвыпивших людей, но внезапно какой-то нагловатый парень, к тому времени уже явно принявший на грудь куда больше, чем было дозволительно, попытался, было, схватить за повод лошадь Олеи - дескать, слезай-ка ты отсюда, баба, покаталась на чужой лошади, пора и честь знать! Ясно ведь, что лошадь не твоя, так что вали отсюда подобру-поздорову, а не то хуже будет!.. В тот же миг, явно вдохновленные этим примером, в поводья уже обеих лошадей вцепились руки других мужиков - а то как же, есть возможность на халяву раздобыть себе лошадь! В следующее мгновение стало понятно, что вот-вот с седел стащат и всадников...
Ситуация вот-вот могла стать не просто опасной, а неуправляемой: вокруг двоих беглецов враз образовалось едва ли не самое настоящее кольцо из подвыпивших мужиков, и лошади, даже понукай их, вряд ли бы пошли на людей, а селяне вовсе не были настроены освобождать дорогу. Оттого Олея просто-таки ожидала команды Бела, а тот, оценив обстановку, медлить не стал. Приказ был короткий:
- Расчищай дорогу!
Давно пора это сделать, так что медлить Олея не стала. Один взмах хлыста - и от ее лошади просто-таки отмело толпящихся мужчин, а вот чтоб отогнать людей от лошади Бела, пришлось использовать хлыст дважды, но все одно: когда лошади рванули с места, какой-то настырный мужичок все еще пытался цепляться за поводья, и никак не желал их отпускать - как видно, этот крестьянин нуждался в лошади едва ли не больше всех. Пришлось отдельно по нему пройтись хлыстом, после чего мужичонка, взвыв дурным голосом, все же отпустил поводья.
Понятно, что сейчас не могло быть и речи о том, чтоб спокойно продолжать дальнейший путь по поселку. Нахлестывая лошадей, беглецы едва ли не во весь опор пролетели оставшуюся часть селения, чудом не зацепив при этом никого из людей, которых на улицах сейчас хватало едва ли не с избытком. Да, точно... - вновь отметила про себя Олея, - сейчас, судя по всему, ярмарочный день, который для многих считается выходным, а в такие дни на ярмарку, как правило, съезжается народ со всех окрестных деревень...
Беглецы уже отъехали на довольно большое расстояние от поселка, когда Бел, оглянувшись в очередной раз, негромко ругнулся сквозь зубы. Что именно вызвало досаду Бела женщина поняла, когда оглянулась сама - оказывается, за ними устремилась погоня. Можно было не сомневаться - это обиженные мужики из поселка решили разобраться с двумя нищими, которые не только заявились в их поселок на ворованных лошадях, по еще и осмелились поднять свою руку на местных жителей. Понятно, что за подобную наглость чужаков следовало поучить так, чтоб отныне им вовек неповадно было соваться в эти края. Возможно, в другое время никому из тех людей, что сейчас кинулись в погоню за пришлыми людьми - возможно, им бы и в голову не пришло ничего подобного, но то, что сегодня эти чужаки нанесли им обиду едва ли не на виду у многих из их родственников и знакомых - этого одурманенные вином головы простить не могли. Вон, они даже что-то орут вслед беглецам, и понятно, что это не пожелание счастливого пути..
- Бел, что делать? - Олея прекрасно понимала, как поведут себя взбешенные мужики, если все же сумеют настигнуть убежавших людей.
- Попытаемся оторваться от этих дураков как можно дальше - может, у них хватит ума сообразить, что не за каждым можно бросаться, очертя голову.
Конечно, хотелось бы надеяться на подобный благостный итог, только вот у тех людей, что сейчас припустили вслед за убегающими, в голове сейчас только азарт погони и желание как следует всыпать чужакам, и вряд ли они будут думать о чем-то ином. К тому же за беглецами припустило чуть ли не десяток обиженных мужиков, которые полностью уверены в своем численном превосходстве.
Бел и Олея понукали своих лошадей изо всех сил, и, оглядываясь, понимали, что погоня по-прежнему висит у них на хвосте. Оставалось только радоваться тому, что расстояние между ними и преследователями хотя и не увеличивалось, но зато и не уменьшалось. Следовало считать удачей и то, что дорога в это время не была очень оживленной: ярмарка в поселке была еще в самом разгаре, и все те селяне, кто хотел на ней быть, все еще находились там, среди гуляющей толпы, а уходить с ярмарки еще вроде рановато - вот часа через два народ потянется по своим домам, и дороги окажутся куда более запруженными. Сейчас же на пути беглецов в основном находились немногочисленные пешие селяне, которые с явным интересом глядели на погоню - судя по всему, в здешних тихих местах подобные скачки были нечастым явлением.
Минуты шли за минутами, и Олея стала уже всерьез надеяться на то, что скоро мужикам надоест преследование, и они сочтут за лучшее вернуться в поселок, догуливать на ярмарке то время, что оставалось до ее закрытия.
Возможно, все так бы и произошло, и неизвестно, как события стали бы развиваться дальше, если б не подвыпивший мужичок, который ехал на своей телеге едва ли не посередине дороги. Сейчас он дремал, сидя в своей тяжелой повозке, а его старая лошадь едва ли не плелась нога за ногу, привычно отгоняя хвостом надоедливых мух. Однако мужичка пробудил шум погони. Оглянувшись и протирая со сна глаза, он увидел скачущих во весь опор всадников, и благоразумно решил во избежание возможных неприятностей направить свою лошадь к краю дороги, а то как бы его не задели мчащиеся люди.
Дело хорошее, только вот вышло так, что окончательно не проснувшись, он потянул вожжи не в ту сторону, да к тому же сделал это слишком резко. В результате его старая лошадь от испуга дернулась, телегу развернуло посередине дороги, причем все это произошло едва ли не прямо перед беглецами. Если бы подобное случилось чуть раньше, то Бел и Олея успели б отвернуть своих лошадей в стороны, или же несколько сбавить их бег, но, увы, когда дорога оказалась перегорожена столь внезапно...
Лошадь Олеи, скакавшая впереди, налетела прямо на телегу, и женщина просто-таки вылетела из седла. Удивительно, но Олее повезло - она упала прямо в телегу, при этом, правда, изо всех сил ударившись ногой о какой-то длинный узкий ящик, стоящий внутри телеги и накрытый старой дерюгой. Головой она тоже неплохо приложилась о край все того же ящика, и оттого на несколько мгновений едва ли не потеряла сознание. Преодолевая звон в ушах и пытаясь что-то разглядеть сквозь беспрерывно кружащиеся перед глазами черные мушки, женщина стала испуганно огладываться по сторонам, ища Бела.
Увы, тот, хотя и успел в последний момент поднять на дыбы свою лошадь, но удержать ее все же не смог и в результате вместе с лошадью свалился на землю. И хотя та поднялась на ноги, но Бел, по всей видимости, на несколько мгновений все же потерял сознание, и сейчас он лежал на земле, безуспешно пытаясь встать: дело в том, что его правая нога застряла в стремени, и Бел, как ни старался, но так и не мог вытащить ее оттуда.
Выбравшись из телеги и ступив на землю, Олея чуть не охнула - ее левая нога здорово болела, и каждый шаг давался с трудом. Внезапно женщине вспомнился Кварг: он, выпрыгнув с высоты, тоже ударился коленом, и оттого не мог передвигаться. Великие Боги, не допустите ничего подобного!
Олея сделала шаг, другой... Идти, конечно, больно, но терпимо. Слома или трещины, кажется, нет, и это самое главное. В любое другое время беглянка б посмотрела, что же за травму она заработала, но сейчас для этого совсем не было времени. Прихрамывая, женщина бросилась к Белу, помогла ему освободить ногу из стремени. Парень поднялся, сделал шаг, и на его лице появилась гримаса боли.
- Бел, что с тобой?
- Трудно сказать, но, кажется, ничего не сломал. Просто ударился здорово. Бывает. Можно сказать, мне невероятно повезло. Как ты?
- Мы с тобой оба чувствуем себя примерно одинаково. То есть довольно паршиво.
- Похоже, это далеко не самое худшее. А где эти?..
Ясно, что он имеет в виду преследователей. Оглянувшись, Олея едва сдержала досадный вздох - вряд ли теперь можно надеяться уйти от погони: за короткое время после падения преследователи сумели преодолеть немалое расстояние, а лошади беглецов после столкновения вряд ли способны продолжать бег. Вон, лошадь Бела чуть прихрамывает, а что касается лошади Олеи, то там все куда серьезнее - бедняжка явно что-то сломала. Получается., что в один миг беглецы не только стали безлошадными, да вдобавок еще и получили небольшие травмы. Великие Боги, это произошло в то время, когда у них на хвосте висит погоня! Тут даже Олее внезапно захотелось громко и от души выругаться!
- Ну надо же было такому случиться!.. - вырвалось у нее.
- Да уж...
Вновь перевели взгляд на приближающихся всадников. Так, их преследует десять человек, причем двое из них - стражники: как видно, этих поселковых стражей или прихватили с собой для порядка, или же эти блюстители закона сами кинулись в погоню за подозрительными людьми. Итак, ясно как божий день: очередной схватки им явно не избежать. Вон, Бел даже застонал от досады:
- Чтоб их всех!.. У меня из оружия только камни под ногами, и то мелкие!
- Может, цепочку достать?
- Не надо ее светить, постараемся обойтись своими силами, то бишь в бой вступишь ты и твой хлыст. Блин, мне опять в стороне стоять, пусть даже только в начале драки! Все это просто бесит!.. Значит, так: нам с тобой нужны две новые лошади, так что двое из этих самоуверенных вояк должны вернуться в поселок пешими.
- Для хозяев лошадей это будет настоящей трагедией. В здешних местах лошадь - это основное богатство, и без нее прожить сложно.
- Сочувствую, но впредь это научит мужиков не цепляться к незнакомым людям. Постараемся присмотреться, у кого их этой компании кони получше, так что будем исходить еще и из этого. Дальше: если удастся, надо будет хотя бы у одного из стражников забрать оружие - тогда уже и я в драку пойду... Так, а где хозяин этой повозки?
Олея оглянулась, ища глазами мужичка, из-за оплошности которого телега по-прежнему преграждала дорогу, не давая ни пройти, ни проехать. А, вот он, под телегу залез, и, похоже, вылезать оттуда не собирается. Судя по его виду, бедняга едва ли не враз протрезвел, и сейчас его трясет от страха. Мужичок прекрасно понимал, что по его недогляду пострадали не только двое людей, но и их лошади, что, по местным меркам, куда хуже. Вот теперь мужичонка страстно молился всем Богам, чтоб по отношению к нему дело ограничилось одними побоями - пусть ему, бедолаге, хоть все ребра перечитают и все зубы выбьют, лишь бы не заставили платить за двух покалеченных лошадей, все одно ему денег взять неоткуда!
Так, похоже, этот человек неопасен, но на всякий случай все одно не стоит выпускать его из вида - та история с ранением Бела сделала их куда более осторожными. Впрочем, сейчас беглецов куда больше тревожат приближающиеся люди. Великие Боги, они уже совсем близко! Так что хочется беглецам того, или нет, но без драки дело опять не обойдется.
- Бел, что делаем?
- Постарайся для начала выбить из седла нескольких, причем так, чтоб они враз отключились на какое-то время. Чем меньше парней останется в седлах, тем лучше.
- Поняла.
Глядя на стремительно приближающихся людей, Олея, вспоминая уроки дядюшки Генара, уже привычно прикидывала: обычно впереди несутся вожаки. Это самые опасные, и именно их желательно нейтрализовать первыми. На оставшихся подобное зрелище производит несколько угнетающее воздействие, во всяком случае их боевой дух несколько снижается. Потом появляются те, кто хочет быть первым, или же те, у кого имеется какое-то преимущество в схватке, пусть и кратковременное - этих тоже следует вывести из боя как можно скорее. Ну, а оставшиеся, как правило, уже не бойцы, и в глубине души у каждого них только одно желание - под давлением жестоких обстоятельств унести ноги подобру-поздорову.
Конечно, самое удобное для всадников - это настичь преследуемых людей (да к тому же пеших) на ровном месте. Там их можно просто-напросто смять лошадьми, растоптать, и тут уж вряд ли кто из пеших сумеет дать хоть какой-то отпор нападавшим - бегущие кони враз истопчут людей в кровавую кашу с крошевом костей. Поэтому то, что за спинами беглецов находится телега, можно считать дополнительной защитой: никто не будет сбивать стоящих людей на всем скаку - вряд ли хоть кому-то захочется калечить свою лошадь о телегу. Кроме того, у нападающих не выйдет так легко напасть на врагов со спины, а если кто и попытается это сделать, то есть шанс перехватить этого храбреца.
Внимательно смотрим, кто там, в этой толпе догоняющих? Двое стражников, и восемь местных обывателей. Трудно сказать, на что способны эти люди, но в любом случае не стоит недооценивать противника.
Первым от удара хлыстом со своего коня слетел один из стражников - тот, кто просто-таки летел впереди небольшого отряда, возглавляя погоню, а еще через мгновение от второго удара вслед за стражником на землю свалился еще один человек, на лице которого был, можно сказать, написан азарт преследования. Олея его сразу узнала: этот тот самый парень, что первым схватил под уздцы ее лошадь там, в поселке. Ну-ну...
К великой досаде женщины, третий посыл хлыста не достиг цели - невысокий худощавый мужчина в последний момент совершенно невероятным образом сумел уклониться в сторону, и хлыст только чуть задел его, причем самым кончиком. Конечно, сейчас у этого человека спину просто сводит от боли, но, тем не менее, он остался в седле, и даже умудрился отъехать на расстояние, недоступное для новой атаки. Олея чуть не ругнулась вслух - таких проколов она давно не допускала. Видел бы это дядя Генар - был бы искренне раздосадован и заставил бы племянницу вновь и вновь отрабатывать этот удар.
Разозленная на себя женщина не сдержалась - затяжной посыл хлыста прошелся по груди всех лошадей, что приблизились к беглецам, и от внезапной жгучей боли почти каждая встала на дыбы. Оставалось только удивляться, каким чудом всадники сумели удержаться на своих лошадях, хотя некоторые из преследователей мотались в седлах, что мочало на ветру. И все же своей цели Олея достигла - нападавшие отступили, пусть даже всего лишь на несколько шагов, так, чтоб их не смог достать хлыст в руках бабы-чужеземки.
За короткое время преследователи поняли, что к этим непонятным людям близко лучше не подходить, а иначе последствия могут быть чреваты крупными неприятностями. Вон, двое упавших с коней мужиков неподвижно лежат на земле. Уж не убились ли при падении? Плохо, если все обстоит именно так! На всякий случай, стоит податься чуть назад - так оно все же будет понадежней, да простору для маневра побольше. Понятно, о чем думали оставшиеся: что ж, раз не получилось взять с налету, то надо действовать как-то по-иному. К тому же сейчас на земле лежат двое их товарищей, так что напролом нестись не стоит: есть немалая опасность того, что лошадиные копыта могут нанести лежащим новые раны.
Всадники полукругом обступили стоящих людей, и что-то зло кричали им. Ну, и без перевода ясно, что это отборная ругань и приказ сдаться. Ничего нового, в общем. Похоже, что горячка погони все еще не покинула этих людей, зато Бел и Олея стояли неподвижно, не произнося ни звука - не стоит вступать в разговоры с противником, когда и так понятно, что от него следует ожидать в дальнейшем.
Как и рассчитывали беглецы, подобное затишье долго не продлилось. Мужиков после долгой скачки одолевала жажда боя, а заодно и желание проучить этих чужаков за нанесенные оскорбления - ведь они осмелились поднять руку на их земляков! К тому же мужиков обманул и внешний вид пришлых - стоят, молчат, не шевелятся... Э, да кажется эти двое струхнули не на шутку! А ведь так оно и есть: наверняка парочка незнакомцев поняла, что натворила, и сейчас у этих бродяг от страха отсох язык и ноги онемели, а раз такое дело, то и медлить не стоит. Да и чего их бояться, чужаков всего двое: это в первый раз проучить нахалов не получилось, а сейчас их можно смести враз!
Вторая атака не заставила себя ждать. Правда, перед этим двое из компании преследователей направились за спину Бела и Олеи - понятно, собираются напасть сзади. Впрочем, этого никто и не скрывал, да и мужички зло скалили зубы и поигрывали кулаками. Олея, поглядывая на них одним глазом, прикидывала: когда эти двое олухов окажутся в таких пределах, надо будет нанести один, но беспроигрышный удар - свалить разом обоих.
Еще можно порадоваться тому, что, похоже, ни у кого из этой ватаги при себе не было серьезного оружия - как видно, мужики запрыгнули на своих коней по первому же зову друзей-приятелей, и никому из них не пришло в голову прихватить с собой нож или кинжал. Тоже мне, вояки... Правда, стражники не в счет - эти безоружными не ходят, им такое по должности не положено. Если обшарить того стражника, что сейчас лежит на земле, то у него при себе явно найдется кое-что из оружия, которое явно не помешало бы для защиты Олее и Белу. Увы, но пока что до стражника никак не добраться - так вышло, что он лежит как раз посередине меж преследователями и беглецами, и сейчас подходить к этому человеку не решался никто.
Однако в этот самый момент второй стражник решил действовать, понимая, что если он сейчас ничего не предпримет, то его авторитет может безвозвратно рухнуть в глазах односельчан. Стражник выхватил из ножен свой короткий меч, и кинулся на стоящих перед ним незнакомцев, а вслед за ним бросились и все остальные. Конечно, служака несколько поторопился - вот если бы те двое успели зайти за спину незнакомцев, и все одновременно напали б на этих чужаков, то им можно было бы рассчитывать на успех, а так...
Стражника Олея сняла первым, и когда тот еще падал, сумела достать и второго, все того же невысокого мужичка, по которому она промахнулась вначале, только в этот раз она била по лицу, вернее, по лбу, прямо над бровями. Как и следовало ожидать, тот, схватившись за глаза, страшно заорал, что вполне объяснимо - боль была жуткая, и вдобавок к этому еще и примешивался страх навек остаться слепым. Ну, мужик, не трясись понапрасну, ничего страшного с твоими глазами не приключилось, они целы и невредимы. Впрочем, ты сам виноват: тебе уже разок хорошо попало по спине, должен был понимать, чем для тебя может закончиться дальнейшее участи в драке, а уж если не внял голосу разума, то отныне пеняй только на себя.
Этот истошный крик настолько сильно хлестнул по нервам оставшихся селян, что у каждого из них если и не пропало желание участвовать в драке, то оно значительно снизилось. К тому же у многих в головах возник резонный вопрос: что же это за разбойники такие, раз не боятся нападать на стражу?! А ведь за подобное по законам этой страны положена смертная казнь, но пришлые об этом или не знают, или у них на душе и без того накоплено столько грехов, что хватит не на один высший приговор. Так что одним преступлением больше, одним меньше - для этих двоих головорезов подобное уже не имеет никакого значения. На всякий случай мужики вновь попридержали коней и чуть отступили под непрерывный вопль раненого - его крик пугал селян куда больше, чем вид лежащих на земле стражников, а в их души постепенно стал вползать если не страх, но вполне обоснованное опасение за свою жизнь.
Кроме того, в головы селян постепенно стала приходить одна и та же мысль: ладно бы каждому из оказавшихся здесь людей надо было защищать собственное добро, так ведь нет - для чего-то все они вздумали выяснять отношения невесть с кем! А ведь вполне может быть, что сейчас перед ними находятся те, от кого законопослушному человеку надо держаться как можно дальше. Некстати вспомнилась и та прописная истина, что по дорогам иногда бродят бандиты из числа тех, для которых зарезать человека ничего не стоит. Хм, от подобного предположения становится как-то не по себе...
Меж тем раненый все так же кричал, не отнимая рук от лица, и между его пальцами стекала кровь, капающая не только на одежду, но даже и на его лошадь... Вообще-то этого человека можно понять - мужик перепуган едва ли не до смерти, и к тому же ему очень больно. Похоже, брови рассечены всерьез, и кровью залило глаза, вот он и не может их открыть, а когда бедняге это удается, то он опять-таки не видит ничего, кроме сплошной кровавой пелены. Н-да, тут струхнешь! Вон, и остальные косятся на него со смесью страха и растерянности.
Ничего... - подумалось Олее, - ничего, когда успокоишься, промоешь рану, то поймешь, что твои глаза остались целыми. Шрам, правда, останется на всю жизнь, но что-то подсказывало женщине - этим шрамом селянин будет гордиться всю жизнь, как знаком своей отваги и удивительной доблести в жестокой схватке с отпетыми злодеями.
В этот момент раздался голос Бела:
- Осторожно! Сзади...
Оглянувшись, Олея увидела, что один из тех двоих, что оказались за спиной беглецов, вытащил из седельной сумки ловчую сеть. Похоже, мужчина только сегодня приобрел ее на ярмарке, и теперь, если можно так выразиться, решил испытать покупку на практике. Средняя длина, некрупные ячейки, тонкая бечевка... В такой сети запутаться можно только пока. Если же судить по тем умелым движениям, которыми мужчина раскручивал сеть над головой, то можно с уверенностью предположить: этот человек умеет пользоваться снастью. Наверняка охотник, или же частенько грешит ловлей зверей и птиц. А вот это плохо...
Подобные сети Олея не раз видела и раньше - среди знакомых ее отца было немало охотников, да и сам Стар относился к числу любителей съездить на охоту в свободное время, так что женщина имела представление, какую опасность может представлять такая вот сетка. Помнится, дядя Генар учил ее, что от набрасываемой на тебя сети можно избавиться только одним образом - в момент броска, или же полета этой сети нужно успеть подцепить ее за край, и отшвырнуть в сторону. Беда в том, что этот прием - один из самых сложных в исполнении, ведь если ошибешься хоть ненамного, то велика вероятность запутаться самому. У Олеи, к ее великому стыду, правильное исполнение нужного удара получалось не всегда, и дядюшка Генар, помнится, очень досадовал по этому поводу. Увы, но довести до совершенства сложный прием так и не получилось, причем по самой трагической причине - дядюшка умер, и занятия прекратились раз и навсегда.
Все это пронеслось в голове женщины за одно мгновение, как и понятие того, что не стоит рисковать лишний раз - ведь если прием у нее не получится и мужик накроет хоть одного из беглецов сетью (а судя по длине сети и по ловким движениям этого человека, подобное вполне возможно), то о последствиях лучше не думать! Так что Олея изо всех сил послала хлыст в сторону мужчины, вернее, в сторону его лошади, ударив ее по крупу. Бедное животное от неожиданной боли дернулось всем телом, а потом лошадь стала без остановки бить задними ногами, и оттого сеть, которую в тот момент бросал мужчина, не только несколько отклонилась в сторону от нужного направления, но и сам бросок оказался не столь сильным и точным.
Хотя Олея и Бел сумели уклониться от брошенной сети, но она все же зацепилась за телегу и смогла краем накрыть край телеги, а заодно плечо и левую руку Олеи. Не повезло. Плохо то, что теперь движения женщины несколько скованы, но, по счастью, не зацепило правую руку с хлыстом. Помянув про себя все бранные слова, какие знала, разозленная женщина сумела так послать хлыст в сторону умельца бросать сеть, что тот прямо-таки скатился с коня, при этом не выпустив поводья из рук. Вообще-то это неудивительно: от злости Олея ударила с таким расчетом, чтоб на какое-то время у мужика онемели руки, причем подобное состояние у этого умельца бросать сети продлится не менее суток. К вечеру, возможно, слегка начнут двигаться пальцы, но в прежнюю силу и сноровку руки войдут не раньше, чем через седмицу. Конечно, не стоило так бить, но женщина просто-напросто не сдержалась.
Тем временем второй мужчина, тот, что зашел за спину беглецов, увидел, что баба все же попала в сети, и решил, что, наконец-то, пришел и его час. Мужчина прыгнул со своего коня на телегу, а оттуда попытался, было, броситься на спины чужестранцев, но вместо этого напоролся на кулак Бела. Возможно, в сельских драках этот мужик умело чесал свои кулаки о противников, но до мастерства Бела ему было далеко. От пары хлестких ударов селянин едва ли не кубарем слетел на землю, и застыл там в довольно нелепой позе. Ничего, скоро придет в себя. Главное - жив.
А Олея лихорадочно оглядывалась - надо срочно отыскать Белу хоть какое-то оружие, а не то ее движения из-за сети (пусть она и зацепила только левую руку) все же несколько скованы, а мужики, кажется, опять понукают коней в сторону чужаков. Хоть бы ножик какой на земле лежал... О, вот именно то, что нужно! Дело в том, что один из стражников перед тем, как попытаться напасть на чужаков, вытащил короткий меч. Сейчас этот блюститель закона неподвижно лежит на земле, а его меч валяется чуть в стороне - вылетел из его рук при падении. Что ж, стражнику, можно сказать, крупно повезло, раз он при падении не напоролся на собственный меч, зато именно это оброненное оружие и нужно беглецам.
Очередной посыл - и ремень хлыста обвился вокруг рукояти меча, рывок, и через мгновение меч оказался лежащим возле ног Бела.
- Самое оно... - Бел поднял оружие и уже чуть иным взглядом посмотрел на мужчин, находящихся напротив них. Ого, какие у них растерянные лица - кажется, на селян произвело просто-таки убийственное впечатление то, каким именно образом женщина подтянула к себе меч. Э, да они, как видно, считали, что до того момента у бабы просто случайно выходило так лихо махать хлыстом, а сейчас они призадумались. Ну, думы думами, а все одно - мужчины в очередной раз попытались напасть на чужаков, пусть даже далеко не с тем пылом, какой у был у них первоначально...
Не прошло и минуты, как оставшиеся в седлах трое всадников едва ли не во всю прыть несли прочь с места схватки, причем одним из них был тот мужчина, которому Олея до крови разбила лоб. К тому времени он все же решился раскрыть глаза и понял, что его дела обстоят вовсе не так плохо, как он предполагал ранее. Кричать мужик перестал, зато помчался с места схватки так быстро, как только мог, а за ним последовали те двое селян, которые еще оставались в седлах. Благоразумное решение, жаль только, что оно не пришло в их головы много раньше. Правда, вслед за ними скакали и трое коней, хозяева которых неподвижно лежали на земле, но главное было в том, что Бел и Олея сумели отбиться, и рядом оставалось еще несколько коней, временно потерявших своих хозяев.
Несколькими взмахами меча Бел перерезал ловчую сеть, что крепко цепляла Олею за телегу, и пока та снимала с себя тонкие полоски бечевки, мужчина поймал двух лошадей, благо убежали не все, а затем принялся обыскивать лежащих людей.
- Помоги мне! - обернулся он к Олее, когда та откинула в сторону последний кусок бечевки. - С тех двух парней надо снять одежду...
- Зачем?
- Затем, что наш теперешний потрепанный вид привлекает к себе излишнее внимание. Сама понимаешь: лавки с новыми товарами рядом нет, а у этих парней одежда неплохая, да и по комплекции нам более-менее подходит. Сейчас не до особой брезгливости.
- Ну, мы с тобой на себя еще и не то надевали...
- Я отобрал для нас двух лошадей. Из всего имеющегося тут табуна они выглядят самыми крепкими и выносливыми Увы, но на наших прежних лошадей придется бросить - они здорово расшиблись об эту телегу.
- Понимаю...
Пока Олея укладывала снятую с мужчин одежду и кое-какое найденное оружие в седельные сумки тех лошадей, что были отобраны для дальнейшей дороги, Бел без разговоров вытащил из-под телеги прячущегося там мужичка, того самого, что так неудачно развернул посреди дороги свою громоздкую колымагу. С того возницы давно слетел хмель, а от всего увиденного его только что не трясло, и на лице было написано что-то вроде смиренной просьбы: делайте что хотите, только не убивайте! Вообще-то его можно было понять: вокруг лежат неподвижные тела его земляков, а сейчас, судя по всему, пришла и его очередь... Убьют, без сомнения, убьют, не пожалеют, изверги чужеземные!..
Пару раз тряхнув возницу для острастки, Бел стал его о чем-то спрашивать, и мужичок, считая, что у него появился шанс спастись, отвечал без остановки. Правда, зубы мужичка при этом выбивали настоящую костяную дробь, да и колотило его от страха так, будто он стоял раздетым на лютом на северном морозе, но, тем не менее, Бел сумел кое-что выведать их сбивчивых слов возницы.
Олея же, потирая больное колено, на всякий случай откинула дерюгу на телеге, чтоб узнать, обо что она так сильно ударилась. Ну, что-то подобное она и предполагала увидеть: мужичок купил на ярмарке десятка полтора то ли утят, то ли гусят, и сейчас вез их домой в длинном узком ящике. Надо же, у нее дома мать тоже птицу разводит, правда, не утят, а кур, причем самых разных пород, и эти желтые попискивающие комочки вновь невольно напомнили женщине о родном доме. А ведь и она сама любила выхаживать цыплят, особенно таких крошек - они такие милые и нуждаются в заботе... Все, не стоит думать о том, что сейчас может помешать или просто заставит отвлечься!
Забравшись на лошадь, Олея еще раз огляделась по сторонам. Оказывается, она совсем упустила из виду, что в отдалении на дороге есть и пешие селяне, пусть даже их не так и много. Эти люди всю схватку простояли, с неослабевающим интересом наблюдая за тем зрелищем, которое разворачивалось перед их глазами, и, что самое интересное, вовсе не торопились бежать куда подальше. Даже сейчас стоят на месте, и не похоже, что они стремятся подойти к месту недавней схватки, чтоб помочь своим землякам, и ведут себя так, словно говорят - это ваши дела, мы к ним не имеем никакого отношения, но такое зрелище увидишь нечасто!
Олея, глядя на стоявших в отдалении селян, догадывалась, какие мысли роятся в голове у каждого из них: пусть эти драчуны промеж собой разбираются сами, а мы люди маленькие, в чужие свары не ввязываемся, можем лишь со стороны поглядеть на то, как ссорятся те, у кого есть сила и умение... Что ж, хорошо уже то, что от этих людей можно не ожидать опасности или подвоха - связываться с чужаками (особенно с теми, кто может за себя постоять) они не будут ни за что.
Чуть позже, проезжая мимо селян, которые шарахались во все стороны с их пути, беглецы ловили на себе испуганно-любопытные взгляды, но среди них было немало и враждебно-неприязненных. Похоже, на селян схватка произвела незабываемое впечатление, но многие запомнили и то, что в сегодняшней драке чужаки побили местных, а такие вещи обычно не прощаются. Плохо то, что все эти люди хорошо запомнят, куда именно беглецы направились дальше, и вполне могут указать дорогу преследователям, только тут уж ничего не поделаешь...
Снова беспрерывный бег лошадей, мелькание людей, повозок, телег, небольших поселков, рощиц, обработанных клочков земли, снова бесконечная дорога... Когда-то она закончится?
Олея понимала: пока что они с Белом пробираются по тем глухим задворкам, которые есть почти в каждой стране и которые находятся вдалеке от больших и оживленных дорог. Обычно в таких местах или земля бедная, или почти нет хоть каких-то полезных ископаемых, да и с водой дела обстоят довольно напряженно... Именно такие дороги беглецам и были нужны, однако было понятно и то, что рано или поздно, но путь по глухим и малообжитым местам закончится, и вот тогда надо хорошо подумать, что им делать дальше - ведь Бела и Олею наверняка разыскивают по всем основным дорогам Маргала.
Через несколько часов гонки по дорогам решено было устроить хотя бы небольшой отдых, да и лошадям не помешала бы короткая передышка. Беглецы остановились в одной из тех небольших рощиц, которые за последнее время стали частенько появляться то тут, то там. Было заметно, что сухой и каменистой почвы по обочинам дороги становится меньше, и все чаще встречаются рощи и зеленые поля. Впрочем, и климат в это стране был чуть менее жарким, чем в тех странах, которые они уже миновали, возвращаясь домой.
Быстро переоделись, старую одежду засунули в какую-то ямку около высокого колючего кустарника, и, чтоб никто не нашел спрятанное, сверху насыпали земли и камней. Это было сделано больше для собственно успокоения, чем опасением оставить за собой следы - вряд ли кто-то будет искать здесь брошенную одежду.
Как оказалось, беглецы немного разбогатели: после схватки Бел, на правах победителя, обшаривая лежащих мужичков, сумел выгрести у них из карманов немного денег - десяток серебряных монет и целую горсть меди. Насколько женщина успела понять, подобный... сбор трофеев считался правилом во всех южных странах. Олее невольно подумалось, что если бы год назад она увидела, как кто-то выворачивает карманы побежденных, то сочла бы подобное чем-то вроде мародерства, а сейчас считает это вполне естественным поступком... Просто удивительно, как за столь короткий срок поменялось ее мировоззрение!
- Надо же! - усмехнулся Бел, пряча деньги. - Не сказать, что богато, но все же хоть какие-то деньги. Здешние мужики в драку лезут, не думая. Гонору у каждого - на золотой, а в карманах у некоторых одна медь, причем мелкая. Хотя если учесть, что тут глухая провинция, и какие тут низкие цены на рынках... Будем считать, что по здешним меркам мы набили себе карманы под завязку.
- А куда мы направимся дальше?
- Пока что прямо, никуда не сворачивая. Помнишь, я тряхнул того мужика, который нам дорогу телегой перегородил? Так вот, я расспросил его кое о чем... По сути, в этих местах есть всего лишь одна основная дорога - та самая, по которой мы едем. Тот перепуганный мужичок выложил мне все, что знал, а знает он немало - все же он здешний уроженец, и, кроме работы на земле, занимается еще и тем, что иногда возит грузы в столицу Маргала, так что он много что рассказал мне об этой дороге. Не думаю, что он мне соврал хоть в одном слове - возница был слишком испуган, чтоб у него хватило сил выдумывать хоть какую-то правдоподобную ложь.
- Но ведь если его спросят, о чем ты с ним говорил, то он же все расскажет! Ну, то, о чем ты его расспрашивал!
- Конечно, этот человек вряд ли будет хоть что-то скрывать. При первых же вопросах выложит весь наш разговор. Наверное, еще и приплетет кое-что. Но я все же немного сумел его запутать...
Однако Олею сейчас куда больше беспокоил вид правой ноги Бела - когда беглецы переодевались, то женщина едва не ахнула, увидев, как выглядит нога ее мужа. Похоже, упавшая лошадь здорово придавила парня, или же Бел при падении ударился о камень, а то и не об один... Плохо дело: то, что не было заметно в горячке боя, сейчас дало о себе знать. Нога была не просто побагровевшая, а отливала неприятной синевой, и выглядела по-настоящему устрашающе.
- Великие Боги! - ахнула Олея. - Бел, что с твоей ногой?
- Ничего особенного. Просто упал.
- И это ты называешь "просто упал"?! Дай я осмотрю...
- Не надо... - нахмурился Бел.
- А я говорю - надо!
- Все нормально и нет ничего страшного...
- Нет уж, это позволь мне решать! - и Олея, наклонившись к сидящему на земле Белу, одним махом сдернула сапог с его правой ноги. От неожиданности парень побледнел, скрипнул зубами, и у него вырвалось что-то вроде короткого стона.
- А, чтоб его... Между прочим, могла бы и предупредить о своих намерениях...
- Можно подумать, что по первой же моей просьбе ты бы добровольно снял сапог со своей больной ноги!.. Вот и пришлось применять те меры, которые считала нужными... - присев, женщина осматривала ногу мужа, легкими движениями ощупывая ее.
- Ты не у покойного отца Вала из монастыря Святых Дел таких садистских замашек нахваталась? - перевел дыхание Бел. - Фу-у, чуть ли не слезы из глаз потекли! Кто бы мог подумать, что короткое общение с тем ненормальным на тебя так подействовало! А с виду такая скромная, милая, и я даже считал, добрая...
- Бел, у тебя сломано два пальца на ноге... - Олея перебила мужа. - Мизинец и следующий...
- Все-таки сломаны? - кажется, мужчина и сам о том догадывался, но не хотел себе в этом признаваться. - Тебе, наверное, просто показалось...
- Если бы показалось! Ты только посмотри, как они опухли, посинели и...
- Ну, это далеко не самое страшное... - Бел принялся плотно перетягивать ступню чем-то вроде портянки. - Сейчас я натяну сапог, и, по возможности, не буду снимать его как можно дольше. Считай, это будет что-то вроде лубка для перелома...
- Какой еще лубок!? Чушь какая-то...
- Э, не говори! Есть старый солдатский способ лечения таких вот переломов на ногах: туго перетягивают пальцы и стопу, натягивают сапог, и, по возможности, очень долго его не снимают. По-твоему, на войне или в походах у кого-то есть возможность лечить такие вот переломы пальцев? Любой лекарь покоситься, и рукой махнет - заживет, мол, все на тебе, как на собаке!.. Вот и обходятся парни тем, что есть под руками.
- Но ведь...
- Ты напрасно сомневаешься: в таком туго стянутом состоянии пальцы не шевелятся, потихоньку срастаются, и можно даже ходить без особой боли. Правда, частенько бывает так, что те пальцы срастаются довольно криво, но это вполне можно пережить, да и беда невелика...
- Ладно, считай, что с пальцами мы разобрались, но вот твоя нога...
- Счастье мое, не в обиду будет сказано, но твоя нога выглядит немногим лучше. Кстати, тебе не кажется это забавным: у меня пострадала правая нога, а у тебя - левая. Считай, что из нас двоих можно сделать одного здорового человека, а...
- Не заговаривай мне зубы! - оборвала Олея слова Бела. - Это у тебя плохо получается. К тому же обычно ты куда менее многословен, а уж если так разговорился, то это может означать только одно: ты стремишься хоть как-то отвлечь меня от изучения своей несчастной ноги, и заодно показать, что все обстоит не так и плохо. Я права?
- Да у меня нога совсем не болит!
- Ага, и ты думаешь, что я в это поверю? И руки свои убери, дай мне как следует осмотреть твою ногу!
- Можно подумать, ты у какой-то бабки-лекарки учебу проходила!
- Видишь ли, у нас в родительском доме слуги всегда были, и случалось, что они хворали. Да и работников в артелях у отца немало, а стройка - это такое дело, что без ран и ушибов, а то и травм, дело не обходится. Отец меня с детства учил, как раны можно распознавать и лечить, пусть даже и не все раны, а только некоторые... Кстати, лекари в наш дом тоже нередко заглядывали - ведь случалось и такое, что раненых артельщиков в наш дом привозили, и там они отлеживались... Говорю же: руки убери!
- Я не понял, откуда мне надо убирать руки?
- И от своей ноги, и от меня! Отвлекаешь от дела...
- Ну, и долго мне еще с голой задницей сидеть? - хмыкнул Бел.
- Не стоит так сильно переживать: пусть некоторые сейчас сидят и с голой задницей, зато в одном сапоге... Ну, друг мой, тебе, можно сказать, повезло! По счастью, перелома нет, но зато имеется очень сильный ушиб! Ума не приложу, как ты еще ходишь!
- Вообще-то в последнее время моя жизнь складывается так, что я не хожу, а езжу, причем верхом.
- Между прочим, это вовсе не способствует быстрому заживлению ран!
- Кто бы говорил! Ты на свою ногу посмотри! У тебя тоже синяк жуткого вида!
- И что такого? У меня только колено болит, а на твою ногу глядеть страшно!
- А ты и не смотри!
- Рада бы, только не получается. До тебя, похоже, не доходит, что в случае осложнения можешь остаться хромым на всю жизнь!
- Еще скажи, что тебя это беспокоит!
- А разве нет?
- Знаешь, - внезапно улыбнулся мужчина, - знаешь, а тебе не кажется, что все это похоже на семейную ссору?
- Разве? - удивительно, но Олея поняла - ей совсем не хочется хмуриться и расстраиваться, а есть большое желание немного подразнить мужа. - Тогда можешь со спокойной душой считать, что мы с тобой только что на повышенных тонах выясняли сложные семейные отношения.
- А поподробнее можно?
- Поподробнее? Пожалуйста: я била посуду и обвиняла тебя во всех смертных грехах, а ты, в свою очередь, клялся, что все это поклеп, наговоры и лживые обвинения!
- Святая истинная правда! Как приятно осознавать, что ты сама признаешь меня безвинно оклеветанным, пострадавшим и получившим жестокую душевную травму в результате немыслимых семейных разборок и собственной черствости! В общем, я, как несчастная жертва домашнего насилия, немыслимого по своей неслыханной жестокости, требую немедленного лечения и приведения в порядок моей вконец истрепанной нервной системы!
- Э, лапы убери, невинный страдалец!
- Ты знаешь, они от тебя что-то плохо отцепляются...
- Слушай, у тебя совесть есть? Сидишь тут в весьма непотребном виде рядом с замужней женщиной, да еще и руки распускаешь!
- Ну, раз ты сама об этом намекаешь напрямую, то я должен немедленно подтвердить свое звание на редкость плохого человека!..
К тому времени, как беглецы вновь тронулись в путь, лошади успели немного отдохнуть. Хотя за это время мимо рощи не раз проходили люди, но никто из них не свернул под тень деревьев, да и лошадей, судя по всему, не заметили. Стражников среди проехавших тоже не было, так что можно было надеяться на то, что от места недавней схватки за беглецами никто не пустил погоню, или же преследователи от них отстали на какое-то время..
До вечера проехали еще несколько поселков (а они встречались на пути беглецов все чаще - значит, скоро закончатся эти захолустные места), и в одном из них купили несколько все тех же сухих лепешек и целую корзину огромных красных персиков - во всяком случае, едой на ближайший вечер они обеспечены.
Бел гнал лошадей до темноты, и беглецы остановились на отдых лишь тогда, когда вокруг уже было почти ничего не видно. Как назло, в том месте не встречались высокие деревья, но зато находились довольно высокие холмы, которые по неведомой воле Богов располагались едва ли не правильным кругом вокруг довольно ровной площадки, покрытой зеленой травой. Конечно, беглецы куда охотнее предпочли бы остановиться в менее приметном месте, но тут уж, как говорится, не до выбора: уж что на дороге встретилось - и за то надо сказать спасибо.
За ужином умяли все те же сухие лепешки и оставшиеся персики. Почему оставшиеся? Просто часть из них беглецы съели прямо в дороге, да еще и бросали косточки от персиков вперед, прикидывая, у кого из них бросок окажется дальше. Конечно, все это глупо и совсем по-детски, но Олея уже давно не чувствовала себя такой счастливой, да и Бел, кажется, был вовсе не против вести себя словно мальчишка.
Тишина, покой, вокруг непроглядная теплая ночь, лишь на небе светят звезды. Здесь они такие яркие, мерцающие, притягивающие к себе взгляд, а на родном Севере даже в ясные морозные ночи звезды выглядят поскромнее и куда более холодными. Наверное, именно оттого и Олею, и Бела не покидало чувство бесконечного счастья, и не хотелось думать о плохом...
Ранним утром Бел разбудил Олею, и она, глянув на его лицо, сразу же поняла: что-то произошло. Обычно таким невозмутимо-спокойным Бел был лишь в том случае, если тревожился всерьез..
- В чем дело? - чуть слышно спросила женщина.
- Кажется, я слышал лошадиный топот, причем там была не одна лошадь, а две-три.
- Ну и что? Мало ли кто...
- Звук шел с той самой стороны, откуда мы приехали, а там до ближайшего селения верст десять. Кроме того, всадники ехали довольно быстро, но потом звук стих, а мимо нас проехал всего один всадник. Значит, кто-то из тех людей остановил коней, одного из их компании отправили вперед, а остальные или чего-то выжидают, или идут пешком.
- Может быть, те люди остановились ненадолго по каким-то своим надобностям?
- Очень бы хотелось верить в подобное, но на столь благостные предположения я уже давно не надеюсь.
- А может это...
- Нет. Для крестьян и стражников слишком раннее время: сейчас только-только рассвело. К тому же крестьяне гнать лошадей не будут ни за что, и уж тем более по полутемной дороге. И потом, селяне запрягли бы лошадей в телеги и повозки, а не стали бы устраивать утренние скачки невесть для чего. А стражники - те бы выехали чуть позже, с рассветом: все одно ночью ничего не видно, а эти люди, судя по всему, явно что-то ищут.
- Нас?
- Не исключено.
- Так нам надо уезжать отсюда как можно скорей!
- Возможно... Но я не стал бы торопить события.
- Я тебя не понимаю.
- Не стоит нестись невесть куда, сломя голову, не зная того, что или же кого мы оставляем у себя за спиной. Если это те, кто давно висит у нас на хвосте, то они первым делом кинутся за нами - сама понимаешь, что беззвучно уйти мы не сумеем. Лошади по воздуху летать не умеют.
- Так что нам делать?
- Для начала оглядимся...
Старясь двигаться как можно тише, беглецы перебрались на один из холмов, на тот, что повыше и где было чуть побольше травы и камней, и залегли там в небольших углублениях в земле, находящихся неподалеку друг от друга. Олея не задавала лишних вопросов - и так было понятно, что сейчас лучше помалкивать. Если что понадобится, то Бел даст ей знать. А пока что Олея со склона холма смотрела на ту покрытую травой площадку, где они с Белом провели ночь: перед тем как уйти, беглецы уложили на землю имеющиеся у них плащи и куртки, и, по возможности, придав им форму человеческих тел. Конечно, вблизи обман раскрывался сразу же, но на расстоянии нескольких шагов можно было обмануться, и принять эти фигуры за силуэты спящих людей.
Сейчас, стараясь глядеть на площадку критическим взором и как бы со стороны, Олея видела перед собой умиротворяющую картину: в рассветный час на зеленой траве мирно пасутся лошади, а на земле лежат спящие люди... Пожалуй, все довольно убедительно и вполне соответствует устоявшимся мнению: если даже человек всю ночь был настороже и не смыкал глаз, то ранним утром к нему приходит чувство безопасности и, как следствие, его сваливает сон...
Женщина покосилась на свою руку. Конечно, хлыст уже привычно был под ее рукой, но Олея хорошо помнила и другое: тогда, в шахте, в нужный момент у нее не оказалось поблизости цепочки из святого серебра, а лезть за ней в карман не было никакой возможности. Оттого сейчас она на всякий случай намотала эту цепочку себе на запястье, причем сделала это таким образом, чтоб эту блестящую полоску можно было не только стряхнуть в любой момент, но и, в случае необходимости, сразу же ею воспользоваться. Глянь со стороны - на руке женщины находится своеобразный браслет, и в нем вряд ли кто опознает серьезное оружие.
Тишина, покой, разгорающийся серый рассвет... Откуда-то донесся голос птицы, очень похожий на голос жаворонка. Женщина посмотрела наверх, высматривая в светлеющем небе черную точку. Увы, ничего не видно. Олея не была уверена, что это пенье жаворонка, но в здешних местах многие птицы начинали подавать голос с самого рассвета... Из остальных шумов вокруг был только слабый треск цикад. Кажется, все в порядке, только изредка фыркают их с Белом кони, пасущиеся на траве. На какое-то время Олее показалось странным, что они с Белом прячутся среди камней из-за каких-то неясных подозрений, но привычка во всем доверять мужу отогнала прочь все возможные сомнения.
Медленно текли минуты, и вдруг женщина услышала легкий шорох осыпающихся камней. Такое впечатление, будто некто, стараясь пробираться как можно тише, случайно наступил ногой на каменистую россыпь. В другое время можно было бы не обратить никакого внимания на подобные звуки, но сейчас...
Сердце испуганно забилось, и Олея замерла, боясь даже пошевелиться. Неподалеку так же замер Бел, и женщина поняла - рядом кто-то есть. Чуть скосив глаза в ту сторону, откуда и раздавался легкий шум, Олея вначале ничего не заметила: вроде неподалеку все то же - камни, трава, мелкий кустарник... Непонятно, что там могло издать шорох? Хотя нередко бывает и такое, что со склонов холмов осыпается песок и мелкие камешки. Вполне может оказаться, что и тут произошло то же самое. Прошло еще несколько томительно-долгих мгновений, и вдруг Олея заметила какое-то движение, а в следующую секунду у женщины от страха враз вспотели ладони - по склону холма согнувшись и короткими пробежками пробирался какой-то человек, причем он находился совсем недалеко от прячущихся беглецов.
Этот незнакомец, судя по всему, хотел подобраться к вершине холма, откуда был самый лучший обзор на площадку. Конечно, беглецам тоже было хорошо видно, что происходит внизу, но они смотрели как бы со склона холма, а незнакомый мужчина стремился занять самую лучшую позицию. Крепкий, высокий, он вынужден был заметно пригибаться, чтоб его не заметили. По счастью, незнакомец не особо смотрел по сторонам, и потому не заметил беглецов, которые находились буквально в нескольких шагах от него. Олее не оставалось ничего иного, кроме как лишний раз убедиться в правоте Бела, который выбрал для укрытия далеко не самое удобное место холма - тут и невысокий колючий кустарник, и несколько отвесный склон, и в то же самое время на нем растет довольно высокая трава... Пожалуй, любой нормальный человек здесь не пойдет. Вот и этот неизвестный мужчина пробирался по самому безопасному пологому пути к вершине холма, до которого, кстати, ему оставалось всего несколько шагов.
Самое неприятное состояло в том, что за плечами незнакомца был лук и закрытый колчан со стрелами. Конечно, при большом желании можно надеяться на то, что это обычный охотник, высматривающий добычу, только вот у беглецов возникли серьезные опасения в отношении того, что целью этого охотника будет какая-то местная зверюшка. Скорей всего этот тип охотится на людей, то бишь на Бела и Олею.
Когда мужчина миновал беглецов и улегся на вершине холмя так, чтоб зеленая площадка лежала перед ним, как на ладони - вот тогда намерения незнакомца уже не оставляли сомнений. Он снял с плеча лук, раскрыл колчан о стрелами, набросил одну из них на тетиву, вскинул лук наизготовку... Н-да, все предельно понятно: вряд ли мужчина целится в лошадей - его целью были две темные фигуры, неподвижно лежащие на площадке.
Бел чуть дотронулся до руки Олеи. Кивок в сторону лежащего мужчины, провел пальцем по своей шее - и Олея кивнула ему в ответ. Тут все ясно и без слов: когда, мол, скажу, тогда постарайся обезвредить этого человека, причем вали его сразу и насмерть. Что ж, все ясно. Правда, от места, где прячутся беглецы, до того незнакомца довольно далеко, и тут надо подумать, как действовать. Так, для начала прикинем расстояние до мужчины и длину хлыста... Пожалуй, стоит оглушить первым ударом, а уж вторым завершить дело...
Прошло совсем немого времени, и беглецы вновь услышали птичий крик. В то же самое мгновение незнакомец, до того лежавший на земле, приподнялся, и с удивительной быстротой направил две стрелы в лежащие на земле силуэты человеческих тел. Тут уже и Олея вскочила на ноги, и с силой послала хлыст в сторону мужчины. К сожалению, между ними было достаточно большое расстояние, и оттого мужчину задел только кончик хлыста, но незнакомцу хватило и этого: дело в том, что удар пришелся как раз под основание черепа, и оттого мужчина вначале мягко осел на землю, а затем и вовсе скатился к ногам беглецов. Вернее, скатилось уже бездыханное тело... Это случилось после того, как незнакомец получил второй удар хлыстом, который намертво обхватил его шею. Резкий рывок - и этого человека больше можно не опасаться.
Пока Бел быстро обыскивал незнакомца, Олея спросила шепотом:
- Кто это может быть?
- А ты его не узнала?
- Нет! Да и откуда...
- Помнишь, на одном из постоялых дворов Маргала мы видели Сандра? Рядом с ним отиралось десятка два крепких парней, а на нас были чужие личины...
- Конечно, помню!
- Так вот, этот парень был одним из тех, кто сопровождал Сандра.
- Погоди... Получается, что Сандр нас догнал?
- Само собой. К тому же у Сандра есть некая особенность: он может очень умело изображать голоса самых разных птиц, и ранее частенько подавал сигналы именно птичьими голосами. Думаю, тот жаворонок, которого мы с тобой слышали, и был чем-то вроде приказа, или же...
- Интересно, сколько же сейчас людей пришло с Сандром? Ты говорил - слышал звук всего лишь нескольких приближающихся лошадей, а том постоялом дворе вокруг Сандра парней хватало! Их было десятка два, и все такие... здоровенные дуболомы!.. Бел, что будем делать?
Однако ответить мужчина не успел. На беглецов невесть откуда свалился какой-то здоровяк, причем вначале он с такой силой ударил ногой Олею, что та едва ли не кубарем покатилась по земле, ударилась головой о камень, и на короткое время потеряла сознание. Придя в себя, женщина увидела, что здоровяк в нелепой позе застыл на земле, а Бел осматривается вокруг, но самое ужасное было в том, что его одежда была залита кровью. Похоже, пока она была в отключке, тут была настоящая схватка не на жизнь, а на смерть.
- Бел...
- Уходить надо...
- Куда?
- Это, конечно, вопрос...
- Ты весь в крови...
- Не до того... В общем, так: сейчас нам бы надо бежать к лошадям, и гнать отсюда во всю прыть, но вот делать это сломя голову не стоит. Сандр не тот парень, кого можно не принимать во внимание...
- Так что же делать?
- Сандр где-то здесь. Насколько я помню его ухватки, он может долго наблюдать за противником, но в схватку вступит тогда, когда посчитает врага более-менее нейтрализованным, или же достаточно измотанным. Знаешь, что? Давай-ка попробуем добраться до его лошадей - я могу предположить, где они находятся... Обойдем холмы и постараемся дойти до места стоянки наших преследователей. Только и остается надеяться на то, что около лошадей никого нет, или же...
- Снова будут стрелять?
- Не знаю. Скорей всего, здесь не так много людей, но они должны быть хорошо обучены - вряд ли Сандр взял к себе неумех. А вот что касается стрелков... Насчет его людей ничего сказать не могу, зато сам Сандр - настоящий мастер в схватках, только вот со стрельбой из лука у него дело обстоит не очень...
Однако уйти далеко не вышло. Беглецы едва успели сойти с холма, и, пригнувшись, сделать несколько десятков шагов, как раздался какой-то непонятный звук, и через мгновение Бел, споткнувшись, упал на землю. Олея, кинувшаяся ему на помощь, увидела, что ноги Бела обвила недлинная веревка, на концах которой были привязаны шары. Ого, как запутано!
С первого взгляда Олея поняла, что это за оружие. Болас или боло. Дядя Генар несколько раз говорил о нем племянникам, и даже картинки показывал. Метательное оружие, представляющее собой веревку с привязанными к ней грузами. При броске такая веревка оплетает ноги жертвы, она падает, и ее добивают. Помнится, дядя еще говорил, что охотник с этим оружием называется болеадором... Велики Боги, отчего ей все это вспомнилось?!
Олея кинулась к Белу, и это ее спасло: над плечом Олеи просвистел метательный нож. От неожиданности женщина шарахнулась в сторону, и это ее вновь спасло - второй метательный нож всего лишь чикнул по правой стороне ее тела, нанеся неглубокую, но достаточно болезненную рану прямо под ребрами. Если бы Олея в тот момент не уклонилась, то, скорей всего, ее земной путь был бы уже закончен. Споткнувшись от неожиданности, женщина упала на землю и инстинктивно схватилась руками за рану, чувствуя, как между ее пальцев потекло что-то теплое. Кровь...
- Олея!.. - ахнул, было, Бел, но его перебил знакомый голос, прозвучавший откуда-то со стороны.
- Эй, господа хорошие, бросайте свое оружие! Вернее, отбросьте его в сторону, и подальше, причем так, чтоб я это видел. Учтите - долго уговаривать я вас не намерен. Если станете артачиться - пеняйте на себя. Враз добью, тем более что сделать это мне хочется уже давно!
Сандр, его голос... Женщина глянула на Бела, все так же лежащего на земле: веревка так оплела его ноги, что враз ее не распутаешь, да никто и не позволит эта сделать, а самой Олее сейчас очень сложно работать хлыстом. Вернее, она вполне могла бы это сделать, только вои их враг пока что никак не показывается на глаза беглецам, а ведь надо что-то решать, не то Сандр и в самом деле исполнит свою угрозу.
Как видно, эти же мысли промелькнули и в голове Бела. Парень враз оценил ситуацию и понял, что пока ни один из беглецов не только не может ничего сделать, но и над каждым из них висит реальная опасность - Сандр, без сомнения, медлить не будет, и жалеть пленников он тоже не станет. К тому же он так долго их выслеживал... Выбора нет, но, возможно, удастся выиграть время или воспользоваться хоть малейшей оплошностью этого опасного человека.
- Не надо!.. - крикнул Бел. - Мы сдаемся...
В сторону полетел короткий меч, несколько ножей - все, что Бел сумел собрать у селян после схватки. Олея надеялась, что, возможно, Сандр ничего не скажет насчет хлыста, но она ошиблась.
- Блондинка, а тебе что, особое приглашение требуется? - в голосе Сандра прозвучала привычная издевка, которую Олея уже успела позабыть. - Или ты думаешь, будто мне не рассказали про то, что ты, оказывается, умеешь довольно неплохо махать хлыстом? Отшвырни его как можно дальше, а не то я могу всерьез рассердиться...
Делать нечего, в сторону полетел и хлыст. Правда, от резкого движения из раны сильнее потекла кровь, и женщина, чуть застонав, постаралась зажать рану обоими руками. Под пальцы попалось серебро цепочки, обхватывающее запястье правой руки. А ведь это их шанс спастись! Главное, чтоб Сандр ничего не заподозрил...
Обхватив левой ладонью запястье правой руки так, чтоб было не видно цепочку, Олея просто-таки заставила себя немного сдвинуть руки с места ранения. Сейчас она зажимала рану на боку едва ли не локтем, но ее ладони лежали на животе, да и на земле она стояла на коленях, полусогнувшись. Любой, кто посмотрит со стороны, решит, что женщина получила глубокую рану именно на животе, тем более что кровь уже начинала проступать сквозь пальцы и заливать ее одежду.
Прошло еще несколько мгновений, и внезапно перед беглецами появился какой-то мужчина. Похоже, неподалеку было что-то вроде неглубокой ямы в земле, и там он прятался. Что ж... - невольно отметила про себя Олея, - что ж, хорошо, что ни она, ни Бел не стали сопротивляться: у этого мужчины была достаточно удобная позиция, так что они вряд ли смогли бы уйти...
Тем временем мужчина подошел к Белу, умелыми движениями обыскал его, затем шагнул к Олее... Ее мужчина почти не обыскивал, просто провел руками по одежде и лишь там, где не было крови. Как видно, не хотел пачкаться: потом надоест отмывать липкую кровь со своей одежды, да и что там искать - если живот рассечен, то баба все одно не жилец, и она сейчас лишний раз даже шевельнуться не рискнет, не говоря уж о чем-то другом...
Незнакомец встал и махнул рукой - мол, все чисто, а у Олеи отлегло с души: мужчина не заметил цепочку, а это значит, что не стоит раньше времени впадать в отчаяние - они еще побарахтаются.
А вот и Сандр. Идет у ним не торопясь, с легкой улыбой победителя. За те дни, пока Олея его не видела, образ этого человека чуть стерся из ее памяти, зато сейчас при одном взгляде на него женщине вновь вспомнился бывший муж: довольно заметное внешнее сходство и такая же бесконечная уверенность в себе, в собственном превосходстве над другими... Глупо, но откуда-то из глубины души поднялась то ли острая неприязнь к Серио, то ли самая настоящая ненависть к Свндру. Усилием воли женщина отогнала от себя ненужные мысли - сейчас, когда дело идет о ее собственной жизни и смерти, не до каких-то там сравнений, пусть даже и очень личных.
Сандр же, подойдя к Белу, без разговоров ударил того кулаком в солнечное сплетение, а затем рванул ворот рубахи на его груди. Сняв с шеи Бела футляр, Сандр заглянул в него, и, довольно ухмыльнувшись, повесил футляр себе на шею. Олея понимала, о чем сейчас думает этот человек: все, он настиг долгожданную добычу, и теперь можно было отвести себе душу, поиграть примерно так же, как кошка играет с пойманными и придушенными мышами.
- Ну что, со свиданьицем вас... - усмехнулся он, явно наслаждаясь моментом. - Кстати, не советую даже шевелиться лишний раз - люди вы опасные, никогда не знаешь, что от каждого можно ожидать. Кто разок дерется - враз головы лишится. Понятно?
- Да.
- Ты, Бел, хорошо бегаешь - я уже начал всерьез опасаться, что в очередной раз выскользнешь из моих рук. А вот что касается тебя, блондинка, то вынужден сказать: выглядишь сейчас далеко не так хорошо, как в момент первой нашей встречи.
- Ты как с острова ушел? - Олея и сама не поняла, как у нее вырвался этот вопрос.
- Что-что? - кажется, Сандр был искренне удивлен услышанным. - Надо же, подобного вопроса я никак не мог ожидать даже от такой дуры, как ты, да еще и в столь неподходящий момент. Блондинка, у тебя вот-вот кишки из живота полезут, но в голове только одно... Вернее, там как раньше ничего не было, так и сейчас не прибавилось. Конечно, от женщины не стоит ждать большого ума, но ты какая-то особенная дура!
- А мне вот тоже интересно, что на острове произошло после того, как мы оттуда ушли... - подал голос Бел.
- Слышь, Бел, похоже, что после общения с блондинкой мозги перекосило и у тебя! Неужто больше сказать нечего старому другу? Да еще после столь долгой разлуки...
- Почему же... - чуть усмехнулся Бел. - Дело в том, что наше расставание той ночью было... несколько сумбурным, так что с моей стороны вполне естественно проявить интерес к тому, как дальше пошли дела у моих старых и добрых друзей, с которыми нас разлучили жестокие обстоятельства.
- Понимаю твой интерес. Что ж, последнее желание принято исполнять... - Сандр довольно ухмыльнулся едва ли не во весь рот, показав белые зубы. - После того как вы оба, быстренько снюхавшись меж собой, смотались с острова, да еще и прихватив то, что вам не принадлежит... В общем, стало понятно, что нам надо каким-то образом дотянуть до утра. Очухавшись, и получив от нас пару зуботычин, Иннасин-Оббо враз понял, что ему больше не стоит прикидываться ничего не знающим идиотом. Этот мерзавец быстро оценил обстановку, которая к тому моменту была весьма хреновой, и, спасая собственную шкуру, враз поставил новое заклинание против вампиров, а потом в два счета сварганил нужное зелье, от которого кар"дайл сдох через считанные минуты. Ну, а с утра на остров пришли те, с кем ранее договорилась эта сволочь, то есть Иннасин-Оббо. Естественно, они сразу поняли, куда вы пропали - этот стервец Иннасин-Оббо там все чуть ли не обнюхал и понял, как открывается потайной ход. А ты, блондинка, как оказалось, не только полная дура, но еще и редкая стерва - знала, как можно с острова уйти, но молчала. Жаль, что кар"дайл Рыжака сожрал, а не тебя! Знал бы, с какой сукой все это время общался - сам бы тебя этой зверюге в пасть засунул, да еще и приятного аппетита ему б пожелал!
- Ты от темы-то не отвлекайся... - попросил Бел.
- Согласен - время дорого... Так вот, те люди нас допросили, а потом отпустили - все одно взять с нас им было нечего: артефакты вы утащили, а мы в той ситуации выглядели полными кретинами. В общем, мы с Юрлом пошли своей дорогой, а Иннасин-Оббо вновь стал о чем-то договариваться с властями Берена. Вот и все. Каждый стал искать вас своими методами. К сожалению, заклинание поиска ничего не дало: эти древние артефакты - перстень Сварга и древний манускрипт, - они прикрывали вас от любых магических поисков. В общем, пришлось применять добрые старые методы розыска.