- Госпожа Изок, должен сказать вам, что мое беспредельное терпение на исходе!.. - отец Петр был рассержен не на шутку. - Или вы собираетесь его испытывать и дальше? Мои слова для вас что - пустой звук? Кажется, мы с вами уже не раз говорили о том, что любая ваша отлучка за пределы города должна быть согласована со мной, однако у меня создается впечатление, что всерьез к моим требованиям вы не относитесь. Не считаете нужным это делать? Или думаете, что мои слова - это просто сотрясение воздуха?
- Я же вам уже объясняла...
- Мне не нужны ваши оправдания. От вас всего лишь требуется досконально следовать утвержденным правилам, не уклоняясь от них ни на йоту, но вы, кажется, считаете подобное ниже своего достоинства.
Инквизитор, и верно, был рассержен не на шутку. Что ж, в какой-то мере его можно понять.
В тот вечер (вернее сказать, в ночь) мы с Вячко, и верно, едва не попали в большие неприятности. До сих пор не понимаю, каким чудом мы умудрились увернуться от пущенной в нас стрелы, и это спасло одному из нас жизнь. Когда мы лежали, затаившись, в придорожных кустах, то понимали, что преимущество не на нашей стороне. Вокруг темнота, тишина, лишь изредка до нашего слуха доносятся голоса лесных зверей и птиц. Кустарник, конечно, нас немного защищает, но в то же самое время из него бесшумно не выбраться - как только ветки зашевелятся, так сразу же в это место стрела и прилетит. Мы лежали, не двигаясь, но и невидимый противник тоже не издавал ни звука. Интересно, кто пустил стрелу? Грабители, промышляющие на ночных дорогах, нападающие на запоздалых путников и грабящие обозы? Таких еще называют ночными татями. Увы, но всем известно, что разбойники все еще гм... пошаливают на темных дорогах, в том числе и подле Терниена, как бы стражники с этими злодеями не боролись. Или некто поджидал именно нас? Вряд ли, хотя исключать ничего нельзя. Плохо то, что преимущество внезапности сейчас на их стороне.
- Ты не заметила, откуда прилетела стрела?.. - почти беззвучно прошептал мне в ухо Вячко.
- Нет.
- Можешь что-нибудь сделать?
- Только если увижу человека, а так... Хотя, знаешь, можно попробовать понять, где именно находиться стрелок, но только в том случае, если этот человек затаился неподалеку от нас
- Давай, жду...
Так, попробуем сосредоточиться. От любого живого существа должно идти тепло, по которому его можно попытаться отыскать. Проблема в том, что я никогда особо не была сильна в таких вот поисках, и если тот (или те), кто пустил в нас стрелу, находятся на довольно-таки значительном расстоянии от нас, то я их вряд ли отыщу. Тем не менее, попытаться стоит, потому как противник вряд ли находится уж очень далеко от нас.
Так, надо сосредоточиться, откинуть все ненужные мысли и чувства, после чего погрузить свое сознание в окружающий мир, сканируя все, что находится неподалеку. Ага, кажется, получается... Рядом с нами, всего в нескольких шагах, находится небольшой теплый шарик - скорей всего, это ежик, и хорошо, что мы упали не на его иголки. Немного в стороне шевелятся еще два небольших теплых пятнышка - похоже, это мышки, и не исключено, что именно на них еж и охотится. Несколько птиц на деревьях, нечто скользящее, холодное в кустах через дорогу - без сомнений, змея. Еще теплое пятно размером чуть побольше - это, судя по всему, заяц... А вот и большое теплое пятно, вернее, два неподвижных теплых пятна, находящихся неподалеку друг от друга. Судя по размерам теплых пятен - это люди... Похоже, кто-то из них и пустил в нас стрелу.
- Вячко... - почти беззвучно произнесла я. - Их двое, оба находятся в той стороне, примерно шагах в двадцати пяти - тридцати от нас. Точнее не скажу...
- Значит, так... - мой спутник чуть помолчал. - Прежде всего, нам надо выбраться из кустов...
- Тихо не получится, услышат.
- Надо постараться...
- Погоди... - прошептала я.
- Что такое?
Но мне сейчас было не до разговоров - дело в том, что заяц, который до этого времени стоял на месте (похоже, что-то грыз), вдруг сорвался с места, метнулся в сторону, и очень скоро я уже не ощущала его присутствия, но зато появилось небольшое новое теплое пятно - похоже, это лиса. Хм, а если... Вообще-то в зверомагии я никогда не была сильна, но с лисой справиться смогу.
- Вячко, а если мы вот что сделаем...
Выслушав мои слова, молодой человек возражать не стал.
- Можно попробовать.
- Главное - я лису уже взяла под контроль, чтоб она удрать не успела. Теперь осталось подвести лису к одному из тех двоих, и приказать рыжей плутовке вцепиться зубами и лапами в лицо человека.
То, что все получилось, как задумывалось - это мы поняли по короткому крику, который донесся до нас. Все правильно: каким бы опытным и умелым человеком ты не был, но когда находишься в засаде, вслушиваешься в ночную тишину, чтоб не упустить движения противника, а тебе в лицо внезапно вцепляется острыми зубами непонятно какой зверь, да еще при этом пуская в ход когти, то тут поневоле не сдержишься. Так что сейчас этому человеку не до нас - ему бы зверя со своего лица содрать, который и не думает убирать свои когти и зубы, да глаза сохранить... Понятно, что о скрытности уже не может быть и речи. Что ж, минус один - это уже неплохо.
Впрочем, мы тоже не стали медлить: как только раздался крик - сразу же перекатились в разные стороны, и едва успели это сделать, как в то место, где мы только что находились, ударила стрела. Похоже, один из этих двоих, даже несмотря на то, что с его товарищем, похоже, произошла нештатная ситуация, все же умудряется сохранять хладнокровие и выдержку, да и стреляет очень даже неплохо.
Я знала, что Вячко пробирается к тому месту, где сидят нападавшие, а потому все, что мне сейчас оставалось, так это только отвлекать стрелка. Пару раз я бросала в сторону камни и обломанные ветки, и каждый раз на место падения прилетала стрела. Да, стрелок умелый, только вот, без сомнений, его очень отвлекает товарищ, который все еще воюет с лисой. Надеюсь, это поможет Вячко незаметно подобраться к тому мастеру бросать стрелы.
Прошло еще какое-то время, крики пострадавшего стихли, потом до моего слуха донеслась непонятная возня, после чего я услышала голос Вячко:
- Мира, иди сюда!
Как оказалось, Вячко первым делом сумел обезвредить того самого умелого стрелка - подобрался к нему сзади и ударил по голове чем-то тяжелым, после чего скрутил парню руки за спиной. Со вторым мужчиной все оказалось проще - лиса настолько сильно разодрала ему лицо и руки, что бедняге было явно не до сопротивлений. Правда, тот стрелок, которого Вячко ударил по голове, вначале идти отказывался, да и второй кричал, что он ничего не видит - дескать, кажется, глаза повреждены, а потому он идти не может, так что мне поневоле пришлось применить кое-что из своих умений, и мужчины, несмотря на недовольство, поплелись по дороге.
Как и следовало ожидать, на пути мы никого не встретили (все верно - в это время никто из трезвомыслящих людей уже не расхаживает по дорогам), и первых стражников мы повстречали только неподалеку от города. Их командир меня узнал, вызвал подмогу, после чего началась та круговерть, которая обычно происходит в подобных случаях. Нас с Вячко тоже не отпустили, продержали в участке до утра, после чего нас двоих отправили в здание святой инквизиции, вернее, к отцу Петру, и, следует признать, что общение с этим человеком удовольствия никому из нас не доставило. В какой-то мере я понимаю недовольство инквизитора, но кто же знал, что все так обернется?!
В конце концов, отцу Петру надоело призывать на наши головы кары небесные, а заодно выказывать нам свое недовольство, и он велел нам уходить, предупредив, что разговор еще не закончен. Хорошо еще, что не добавил что-то из разряда "глаза бы мои вас не видели"! Оказавшись на улице, Вячко выдохнул:
- Фу, обошлось! Я, грешным делом, опасался, что нас с тобой посадят под замок в какое-нибудь тихое и спокойное местечко, вроде кельи в монастыре, и прикажут не высовывать оттуда нос до особого распоряжения.
- Я тоже ожидала чего-то похожего... - мне только и оставалось, что облегченно вздохнуть. - Похоже, утряслось. Да, мой вывод: отец Петр был с нами что-то уж очень мягок.
- Он не сказал тебе, что за люди на нас напали? Стражники уж должны были их допросить.
- Как-то не решилась расспрашивать об этом святого отца. Если что узнает и сочтет нужным поведать - через какое-то время сам нам скажет.
- И куда мы сейчас?
- То есть как это - куда? В лавку, разумеется. Не стоит и дальше сердить инквизицию, а потому будем вести себя так, чтоб хоть в этом к нам не было претензий.
- С этим не поспоришь. Пошли.
Как я и ожидала, около лавки нас уже ждали - стояла молодая девица, а в самой лавке нас поджидала расстроенная Мей.
- Ну, наконец-то, а то я уже не знала, на что и подумать! Где хоть вы были?
- Потом все расскажем... - в этот момент в лавку вошла та девица, которую мы уже видели у двери. - Или у Вячко поинтересуйся...
- Пошли, у меня для тебя работа есть... - обратилась Мей к Вячко, и тот, вздохнув для приличия, отправился вслед за Мей в заднюю комнатку.
- Слушаю вас... - обратилась я к посетительнице, по привычке пытаясь определить, за какой надобностью она ко мне пришла. Ей за двадцать, не красавица, одета просто, хотя в ушах дорогие сережки - это, скорее всего, подарок.
- Тут дело такое... - вздохнула та, и, надо сказать, голос у нее очень приятный. - Жених у меня есть, только вот... Не знаю, как сказать...
- Жениться не хочет?
- Почему это не хочет? Очень даже хочет, только вот... У меня семья не из богатых, у жениха тоже. Он посватался давно, уж второй год с того времени пошел, но до свадьбы все дело не доходит - то одно мешает, то другое. Мне родители уже начинают говорить о том, что, дескать, хватит тянуть, уж перед людьми стыдно, пора бы честным пирком - да за свадебку!.. Или, мол, вы передумали? Тогда скажите прямо, не скрывайте... А если честно, то я уже и сама начинаю подумывать о том, стоит ли за него замуж идти. Понимаете, мой жених - он то при деньгах, а то гол как сокол... В общем, мне случайно стало известно, что он, помимо всего прочего, промышляет воровством. Представляете?! Я как об этом узнала, то в таком ужасе была, что и не передать! А если моим родителям про то станет известно... О последствиях даже думать не хочется!
- И давно ворует?
- Давно... - упавшим голосом отозвалась девица. - Как сказал - уже несколько лет. Говорит, дело такое, что к нему привыкаешь, хотя оно и опасное, но азартное, иногда удается неплохую деньгу добыть! Мол, кожевенным делом, которым я занимаюсь, много не заработаешь, а так мы с тобой нужды знать не будем! И я не попадусь, не бойся, у меня рука легкая и удача всегда со мной! Но главное, нам на свадьбу скоплю, причем на такую, чтоб она всем запомнилась!.. Да какое там скоплю, если у него все деньги по кабакам да по друзьям-приятелям уходят - любит погулять от души, на широкую ногу! Как только у него деньги в кармане появляются, так все - не успокоится, пока последнюю монету не спустит! Мы с женихом поговорили откровенно, я все сказала, что думала по этому поводу, он пообещал бросить это дело, но слова своего не сдержал.
- Я так понимаю, что эти сережки, которые у тебя сейчас в ушах - это его подарок?
- Да.
- Он их украл или купил?
- Говорит - купил.
- Сними их, спрячь и никому не показывай. А лучше, верни подарок жениху. Не хватало еще, чтоб тебя в краже этих сережек обвинили.
- Думаете...
- Да тут и думать нечего, и так все ясно.
- Хорошо, что сказали... - девица вынула серьги из ушей и сунула их в карман. - В общем, что бы он мне не говорил, но никак не может от этого отойти, и жить, как все обычные люди, от тоже не хочет. Сделайте что-нибудь, чтоб он забыл об этом своем воровстве!
- Протяни ко мне руки...
Так, а порадовать посетительницу мне особо нечем. То, что она его любит - в этом у меня нет сомнений, да и жених испытывает к ней определенную симпатию, хотя о большой любви с его стороны речи не идет - тут, скорее, уверенность в том, что рядом с такой женой не пропадешь, она всегда будет стоять за него горой. Что же касается этого самого парня, то, боюсь, его ждет невеселая участь - он человек азартный, уже привык к удаче, и с проторенной дорожки вряд ли свернет. Пока ему везет - это верно, и потому у него появилось обманчивое ощущение собственной неуязвимости, но вечно везение продолжаться не может. Именно оттого у меня есть серьезные основания предполагать, что если он не покончит с воровством, то в скором времени молодого человека ждут очень большие неприятности, а затем длинная дорога в места весьма отдаленные, куда на тяжелые работы ссылают каторжан.
- Вот что... - вздохнула я. - Бросай-ка ты его, все одно толку от вашего брака не будет. Мой тебе совет: ищи себе другого жениха.
- Люблю я его!.. - на глазах у девицы появились слезы. - Сделайте что-нибудь, а то ведь пропадет человек!
Ну, то, что ее жених уже давно ходит по краю, находит в этом удовольствие и бросать свое рискованное занятие не желает - это прекрасно осознает наша посетительница, но, тем не менее, цепляется за надежду, как утопающий за соломинку.
- Ладно, попробуем что-то сделать... - вздохнула я. - Хотя за положительный итог ручаться не стану. Значит, запоминай следующее: на убывающей луне тебе нужно купить либо перчатки, либо простое кольцо, можно даже самое дешевенькое. Затем ты должна подержать эту вещь над пламенем свечи, читая заговор тринадцать раз... Вот тебе бумага и карандаш, пиши.
- Да, конечно.
- "Божьими устами да Божьими перстами заговариваю я раба Божьего (тут назови его имя), чтобы не крал, не воровал, чужого не брал. А коли не свое возьмет, будет тоской маяться, каяться. Честным трудом будет жить, а воровство ему навеки позабыть. Аминь". Все записала?
- Да. А потом?
- Перчатки или кольцо надо примерить любимому, пока он спит.
- Да вы что! Я девушка честная, порядочная, до свадьбы с ним ни-ни, и уж тем более по ночам с женихом наедине не остаюсь! Я не какая-то там...
- Ты же сама говорила, что жених часто по кабакам гуляет, и частенько нетрезвым домой возвращается. Вот в один из таких дней, когда он будет спать без просыпа, и попробуй это сделать.
- Ну, допустим, сделаю, как вы сказали... А что потом?
- Потом нужно будет убрать эту вещь туда, где никто не ходит.
- В глухом лесу закопать?
- Можно и там, но не закопать, а спрятать, благо толстых корней у деревьев хватает...
Девица ушла, а Вячко, приоткрыв дверь, поинтересовался:
- Думаешь, поможет?
- Трудно сказать. Скорее нет, чем да. Парень приворовывает уже давно, без этого уже не может обходиться, да и от дурных денег отказаться непросто, а он к ним уже привык. Воровство - это у парня теперь что-то вроде зависимости, примерно как игра у заядлого картежника. Боюсь, что нашей посетительнице в скором времени придется искать себе нового жениха.
- Сочувствую.
- Надеюсь, для нее найдется хороший человек, тем более что эта девица сама по себе человек неплохой...
Дальше обсуждать эту тему мы не стали, потому как в лавку, чуть прихрамывая, зашел немолодой мужчина. Тут с первого взгляда видно, что у него с ногами непорядок. Подойдя к прилавку, он лишь вздохнул.
- Хвораем мы с женой.
- Искренне сочувствую.
- Мы уже в возрасте, денег лишних нет, но зато огородик у нас неплохой имеется, много чего выращиваем, на зиму морковкой, капустой и остальными овощами обеспечены. Хватает, и даже к весне на продажу кое-что остается. Только вот в последнее время у нас так колени иногда болят, что их не согнуть, ни разогнуть. А ведь нам работать на земле надо! Можно ли что-нибудь такое сделать, чтоб нам полегчало, и мы так не маялись?
- Конечно!.. - хорошо, что хоть у этого посетителя нет столь серьезных проблем, как у той девицы, а с болью в коленях можно справиться довольно легко. Вообще-то с этим вопросом мужчине надо обращаться не ко мне, а к Мей, но не буду ее отвлекать от столь любимых ею мазей и трав. - Глину можете найти?
- Это добро долго искать не надо.
- Хрен у вас на огороде растет?
- С ним, паразитом, боремся, как можем, только он все одно побеждает.
- Значит, так. Вам нужно взять где-то со стакан (или с кружку) глины, нагрейте ее, чтоб стала горячей, после чего надо смешать разогретую глину со столовой ложкой растертого хрена. Запах, конечно, будет не очень приятным, но тут уж ничего не поделаешь, придется потерпеть. Кстати, полученная мазь должна быть горячей, но не обжигающей. Так вот, намажьте этот... состав на колени и лежите, пока мазь не высохнет и не начнет отваливаться. Пока лежите, надо повторять следующее... Вот вам бумага и карандаш, пишите.
- Только говорите помедленней.
- Постараюсь. "Бог из глины человека слепил, а один кусочек оставил на счастье и в руки вложил. Счастье - это здоровье, нет его важнее, глина, лепи мое счастье скорее! Мне помогай, суставы латай! Вместе с глиной боль хреном замажем, всем болячкам хрен покажем!".
- Записал. А что потом делать?
- После засыхания глины корки убирают, кожу не моют, а надевают простые чулки. Делать это можно утром и вечером, пока боли не уйдут, но можно и один раз в день, перед сном, но это уже решать вам. Вот и все.
- Спасибо!
- И вам здоровья!
Мужчина ушел, а в лавку входил уже новый посетитель. Похоже, работы мне сегодня хватит.
Так оно и случилось - весь день у меня не было ни минуты покоя, лишь к закрытию посетителей убавилось. Вообще-то уже пора лавку закрывать, и я уже собралась это делать, но пришла девушка, и попросила помочь. Впрочем, я и так вижу, что у девушки со здоровьем беда - бледная, еле на ногах стоит, глаза лихорадочно блестят. Не удивлюсь, если у нее сильный жар. Да и негативом от нее тянет...
- Мой отец всю жизнь гулякой был, ни одной юбки не пропускал, причем об этом знали все, а в соседнем городе у него дочка росла, Веселина... - заговорила девушка. - Может, и еще где-то дети имеются - скорей всего, так оно и есть, но доподлинно об этом мне неизвестно. Мать о загулах отца знала, но терпела - мол, характер у мужа такой, надо смириться, все одно ничего не изменить, человека следует принимать таким, каков он есть. Да и деться ей было некуда, родители ее назад бы не приняли, вот и вынуждена была поневоле притерпеться к такой жизни, тем более что мой отец возражений слушать не желал, да и характер у него был тяжелый.
- Понимаю.
- Отец меня в строгости держал, лишний раз от него ни подарка, ни ласкового слова не дождешься... - продолжала девушка. - Говорил - это для моей же пользы, чтоб не забаловалась, зато той дочери, то есть моей незаконной сестре, всю жизнь помогал, она к нам даже не раз приезжала, и мать делала вид, что всему этому рада, хотя я видела, что ей эти визиты - попрек горла. Я к Веселине хорошо относилась, да и она ко мне тоже, тем более что отец всегда говорил, что мы - сестры, а потому по жизни должны быть вместе и горой стоять друг за друга. Когда Веселина замуж выходила, он ей и свадьбу оплатил, и приданым не обидел - чего уж там скрывать, у отца деньги всегда водились. Он позже говорил, что удачно дочку замуж выдал, жених хороший, богато жить будет. А потом, спустя несколько месяцев после свадьбы сестры, отец внезапно умер - как сказал лекарь, у него сердце остановилось, такое случается. На похороны приехала Веселина, а через день после поминок завещание огласили. Как оказалось, отец выделил часть денег жене, то есть моей матери, а все остальное, то есть имущество и деньги - все оставил мне.
Девушка замолчала, а затем продолжила.
- Веселина как об этом услышала, то вначале не поверила, а потом кричать начала, что, мол, это все неправда, завещание поддельное, отец не мог ее без наследства оставить. Дескать, обещал наследством не обидеть, так где же оно? Твердила: никак, вы меня обмануть решили, не иначе!.. Ну, покричала и ушла - мало ли кому что не нравится!, а на следующий день она к нам в дом пришла - долю свою требовать. Мол, я его дочь, такая же, как и ты, так называемая законная, да еще я и росла без него - думаете, мне это приятно было?! Так что если по справедливости, то твое наследство на двоих делить надо! Знаете, в тот миг я Веселину просто не узнавала, ее словно подменили.
- Если я правильно поняла, завещание отца стало меж вами камнем преткновения?
- Верно, поссорились мы вдрызг, и тогда я узнала, что, оказывается, Веселина меня всю жизнь ненавидела - дескать, если б не я, то отец бы на ее матери женился, и жили б все они долго и счастливо!.. Такого от нее наслушалась, что хоть за голову хватайся! Знаете, если бы Веселина с самого начала ко мне по-хорошему обратилась, то я, скорей всего, какую-то часть наследства ей бы выделила - все же сестра по отцу, не чужой человек, но после того, что услышала и узнала о себе... Нет и еще раз нет! Дело кончилось тем, что сестрица уехала к себе, но перед этим сказала, вернее, прошипела, что я всю свою оставшуюся мне недолгую жизнь ее о пощаде молить буду, а она еще посмотрит, прощать меня, или нет, и на каких условиях она на это пойдет. Я, признаюсь, этим словам никакого значения не придала - мало ли что под горячую руку скажешь!
- И что случилось потом?
- Через несколько дней у меня на теле веред выскочил...
- То есть фурункул?
- Да, причем немалых размеров. Я его лечить пыталась, да все без толку - он только больше становился. Потом еще один вылез, и еще... С той поры у меня все тело в шрамах и фурункулах, каждый день новые вылезают... Да смотрите сами!
Девушка расстегнула на платье несколько пуговиц у горла, и от увиденного у меня горло перехватило. Как наша посетительница все еще на ногах держится - не понимаю!
- Вот... - девушка застегнула пуговицы. - Хорошо еще, что они пока на лицо не лезут. Одни растут, другие прорываются, больно, постоянный жар, голова болит, в глазах двоится... Мама всех лекарей обошла, каких только лекарств не покупала, да все без толку. Одна старая бабка приходила к нам, посмотрела и сказала, что это порча и сделана родным по крови человеком. Мы с мамой сразу на Веселину подумали - кроме нее, некому. А та бабка меня лечить не стала - мол, старая я уже, грехи отмаливаю, которые за свою жизнь на душе скопила, с колдовством дела более иметь не хочу...
- Протяни ко мне руки... - скомандовала я. Надо же разобраться, в чем тут дело.
А ведь та бабка права - порча есть, и сильная, такая и в гроб человека вгонит, а сделана на родной крови. Да, кровь женская, наверняка этой самой Веселины. Ого, а Веселина свою сестру, и верно, на дух не выносит, вернее, люто ненавидит, и дело тут даже не в наследстве, хотя оно в этой истории играет немалую роль. Едва ли не главный виновник всего - это гуляка-папаша, который хоть и любил Веселину, но каждый раз уезжал от нее домой, к семье и законной дочери. Кстати, Веселина не обманула - папаша ей обещал, что в своем завещании ее не обидит, но своего слова не сдержал. Почему он так сделал - в этом я разбираться не намерена, но, по логике девицы, во всем виновата законная дочь любимого папаши, наверняка она к этому свою руку приложила... Впрочем, сейчас не до того, чтоб копаться в причинах, которые толкнули Веселину на столь страшный поступок - прежде всего нужно спасать девушку, а то ее организм уже всерьез ослаблен, как бы до самого плохого не дошло. Повезло хотя бы в том, порча сделана не очень умело (наверняка сама Веселина постаралась), да и с того момента времени прошло сравнительно немного.
- Значит так... - сказала я. - Раз порча по крови, то будет лучше, если ты сама ее снимешь.
- Все сделаю, что скажете!
- Обряд несложный, но сильный, должен помочь. Первым делом тебе надо от своей ночной рубашки (или белья, что ближе всего к телу), отрезать кусочек, и после захода солнца отнести его на перекресток. Там бросить его в центр перекрестка, и сказать следующее... Вот тебе бумага и карандаш, записывай.
- Да, конечно.
- "К чьему телу этот клочок прикасался, тому нужным оказался. Не ткань бросаю, порчу здесь оставить заклинаю. Матерь Божья защитит, порчу победит, рабе Божьей (назови имя) защиту сотворит, от болезней исцелит. Порчу здесь оставляю, жизнь (назови имя) выправляю. Порча, оставайся, раба Божья (назови имя) поправляйся, впредь с бедой не встречайся, лихому человеку не поддавайся". Все записала?
- Да.
- Вот и хорошо. После этого иди домой, и очень скоро пойдешь на поправку.
- А Веселина?
- О ней не думай, она ответит за то, что совершила. Мой тебе совет на будущее: если даже она к вам приедет (что маловероятно), то на порог ее не пускайте, и ничего от нее не принимайте.
- Да ни за что на свете!
- Тогда здоровья тебе, и поправляйся!
- Спасибо!
Когда посетительница ушла, Вячко выглянул из-за дверей.
- Она поправится?
- Да. Девушке повезло - у нее еще и очень сильный ангел-хранитель, а иначе к этому времени ее дела были бы куда хуже.
- И что теперь будет с этой самой Веселиной?
- К ней вернется то, что она сотворила. Надеюсь, фурункулы научат ее уму-разуму.
- Меня другое интересует... - а вот и Мей подала голос. - С чего это любвеобильный папаша своей второй дочке наследства не оставил, хотя обещания давал?
- Пообещать можно что угодно, лишь бы угомонилась и впредь не приставала с этими вопросами... - пожала я плечами.
- Нет, тут другое... - неприятно усмехнулся Вячко. - Что ни говори, но внебрачными детьми на стороне никого не удивишь - дело обычное, хотя и не поощряемое, но тут уж, как говорится, за всем не уследишь, мало ли что и у кого в семье происходит! Как говорят мужчины: одно неосторожное движение - и ты отец... Ну, родился ребенок и родился, бывает, только вот тебе придется объясняться с женой и родственниками насчет этого прибавления на стороне... Тем не менее, тебя не осудят, если ты будешь помогать растить своего незаконного ребенка, принимать участие в его жизни и судьбе, а именно этим и занимался отец нашей недавней посетительницы. Забота о своем потомстве - дело благое, так что даже церковники смотрят на подобное хоть и с недовольством, но с пониманием. Тем не менее, наследство ты должен оставить законной семье - тут благородство заканчивается, а иначе как бы объявишь всем, что ранее вел далеко не праведный образ жизни, раз у тебя на стороне имеются внебрачные дети - так сказать, в итоге обделяешь родную кровь. Это выглядит чем-то вроде удара по имени и репутации семьи, пусть даже это удар посмертный. Естественно, никому не хочется оставлять о себе дурную память среди родственников и знакомых, и грешный папаша нашей посетительницы не является исключением.
- Какие у тебя глубокие познания... - хмыкнула я.
- Об этом известно всем.
- Да уж... - махнула рукой Мей.
- В общем, заканчиваем разговоры и пора закрывать лавку, а то к нам заглянет еще кто-нибудь из страждущих исцеления... - сделала я вывод.
- А я думал, что отец Петр пришлет за нами кого-то из своих... - буркнул Вячко. - Наверняка инквизитор уже выяснил, кто именно на нас покушался.
- Сочтет нужным - скажет... - вздохнула я. - А пока что нам не стоит в очередной раз злить инквизицию - не удивлюсь, если еще один косяк с нашей стороны - и мы точно окажемся где-нибудь вроде монастырской кельи, где будем находиться до тех пор, пока отец Петр не смилостивится.
- Тут возразить нечего... - согласился Вячко. - Так что какое-то время о вечерних посещениях нашего милого трактирчика стоит забыть.
Несколько следующих дней прошли спокойно, во всяком случае, мы делали все, чтоб не вызвать недовольство отца Петра. Он не давал о себе знать, но не было сомнений, что инквизитор держит нас под своим негласным контролем.
Однажды днем, когда от меня только ушел очередной посетитель, вновь звякнул колокольчик над дверями, и в лавку вошел высокий парень с дорожным мешком за плечами, которого держала за руку худенькая девушка.
- Здрасьте... - пробормотал он, стягивая с головы шапку.
- Стоян!.. - ахнула я. - И Дарина с тобой! Вижу, поправилась. Как дела?
- Да вроде ничего... - произнес Стоян, теребя шапку в руках, и в этот момент к нам вышел Вячко и хлопнул парня по плечу.
- О, кого я вижу! Пришли все-таки!
- Вроде того...
- Рассказывайте, как живете?
- Да так себе...
По словам Стояна, после нашего ухода Дарина быстро пошла на поправку. Мать не пришла к ним ни разу - говорят, теперь все свободное время она проводит у икон, на коленях стоит, молится без остановки. Казалось бы, все хорошо, но мои слова не выходили у Стояна из головы, и когда он решил зайти в гости к матери, то она вроде и рада была его увидеть, но в то же время о Дарине даже слышать ничего не желала, лишь твердила - это все из-за нее, это она во всем виновата!.. В голосе матери была такая ненависть, что Стоян поневоле вспомнил мои слова, и понял, что ничего не изменилось. В тот же день они с Дариной все обсудили, и пришли к решению, что им, и верно, лучше уйти из деревни: как это ни печально, но надо признать очевидное - мать не остановится, пока не сживет со света неугодную невестку. Молодым людям только и оставалось, как с вечера собрать свои немногочисленные пожитки, и ранним утром покинуть деревню, перед этим попрощавшись с соседями. Дарина была еще слаба, и потому до тракта они шли довольно долго, часто останавливаясь на отдых, но позже, уже на тракте, им удалось сесть в телегу, направляющуюся в Терниен, и вот они здесь... Называя вещи своими именами, молодая пара просто сбежала из деревни, ничего не сказав родне. Для Стояна, выросшего в среде, где считается нормой полной подчинение родителям, это сильный шаг.
- Вы это, говорили насчет работы... - Стоян с надеждой смотрел на нас.
- Да, конечно... - вступила в разговор Мей, которая стояла рядом с нами. К этому времени мы уже на всякий случай переговорили с той пожилой женщиной, которая просила найти ей работников, и сейчас она их поджидает. - Я вас туда отведу.
- А это где?.. - спросил Стоян.
- Не очень далеко отсюда, но ближе к окраине города.
Мей и молодые люди ушли, а мы остались ждать - что ни говори, но бабуля, к которой Мей повела супружескую пару, была довольно привередливым человеком, недаром отвергла уже несколько супружеских пар, которые хотели устроиться к ней на работу. Надеемся, что хоть сейчас все сложится, как надо. Если бабуля и в этот раз закапризничает, то для Стояна с женой мы будем искать кого-то иного.
А время идет, уже не один час прошел, а Мей все не возвращается...
Ну, а у меня работы хватает, скучать некогда - перед дверями в лавку стоит несколько человек. Уверена - в самое ближайшее время к ним еще присоединятся люди. Вот и сейчас передо мной стоит женщина средних лет, и рассказывает мне о своей беде, с которой пришла ко мне.
- Это было давно, много лет назад. Я была молодой девчонкой семнадцати лет, совсем небогатой, но, смею надеяться, привлекательной. Он был вдовцом, старше меня более чем на двадцать лет, и весьма обеспеченный. У нас как-то сразу завертелось, была и любовь, и страсть, и нешуточные чувства, я просто как на крыльях летала. Однако семьи у нас так и не сложилось, и причин для этого хватало. Как итог - мы расстались, каждый пошел своей дорогой, но он продолжал оставаться в моих мыслях и в сердце. С той поры минуло около двадцати пяти лет, со временем я подзабыла о нем - и без того забот хватает, но в последнее время он почему-то стал мне сниться едва ли не каждую ночь. Иногда веселый, иногда ругается, а то и вовсе насылает на меня кошмары... Я измучалась, устала, не знаю, на что и думать! Как избавиться от этого наваждения? А может, ему от меня что-то надо?
- Протяни ко мне руки.
А любовь у этой женщины, и верно, была немалой, да и она кавалеру нравилась, только вот мужчина опасался кого-то приближать своему сердцу. Боялся, что любят не его самого, а его деньги, да к тому же эта молодая девушка не подходила ему по статусу, ведь кавалеру хотелось иметь рядом с собой какую-то более престижную особу, с состоянием и высоким положением в обществе. Ну, каждый желает не продешевить в выборе, однако могу предположить с высокой долей вероятности, что в итоге мужчина остался один. Слишком осторожничал, да и себя ценил высоко. Впрочем, у женщины жизнь тоже сложилась не очень гладко. Самое неприятное в том, что у этой пары все могло быть очень, очень хорошо. Что же касается ответа на ее вопрос, то ничего определенного сказать не могу - там все размыто.
- Вот что: у меня такое впечатление, что у вас в жизни что-то идет не так, но точнее сказать не могу... - протянула я. - Может, мужчина пытается вам что-то сказать, или о чем-либо предупредить?
- Не понимаю, вроде у меня все без изменений, ничего нового...
- Видите ли, дело тут даже не в бывшем мужчине, а в самом сне. Если в снах вас посещает кто-то из прошлого, и эти сны оставляют у вас неприятные чувства, то это означает, у вас в жизни появились какие-то немалые сложности или проблемы, и тот человек пытается вас о чем-то предупредить, или предостеречь.
- Мне ничего такого и на ум не приходит... - пожала плечами женщина. - Говорю же: у меня все в порядке, или же мне так кажется...
- Тогда вот что... - предложила я. - Вам стоит спросить у этого мужчины, почему спустя столько лет он стал вам сниться, и что хочет сказать.
- А разве это возможно?
- Если так часто снится, то да, возможно. Для этого перед сном скрестите руки и ноги, трижды прочтите заклинание... Вот бумага и карандаш, пишите.
- Слушаю вас.
- "Гость из прошлого, явись, правдой жизни обернись. Расскажи, что делать мне, пусти правду по вене. Да будет так!". Записали?
- Да.
- Потом сразу же ложитесь спать, ни с кем не разговаривая и ни на что не отвлекаясь. Думайте о том человеке, который вам снится. Если повезет, то во сне можете вновь увидеть того мужчину и поговорить с ним.
- А если он мне в этот раз не приснится?
- Тогда обряд нужно повторить на следующую ночь.
- Спасибо, я все поняла.
- Не за что. Удачи вам.
Мей вернулась незадолго до того времени, когда нужно было закрывать лавку, причем пришла не одна - вместе с ней была незнакомая пожилая женщина, при первом же взгляде на которую стало понятно, что морально она просто измучена. Тут явно семейные проблемы... Неужели еще одна родственница Мей?
- Ну, как нам дела?.. - поинтересовалась я у травницы.
- Все в порядке... - откликнулась та. - Понравились они бабуле, хотя там работы хватает: сад, огород, две козы, куры, утки - за всем уход нужен, да и в доме каждый день порядок наводить надо... Молодые люди себя от радости не помнят, что у них все так хорошо складывается, сразу крыша над головой появилась. Впрочем, не помешало бы...
- Поняла... - чуть заметно кивнула я головой на недосказанные слова Мей. Похоже, мне не помешает завтра посетить ту самую бабулю и утвердить ее в мысли, что без этой молодой пары она отныне - как без рук. А почему бы и нет? Я уже посмотрела: Стоян и Дарина - люди хорошие, пожилую женщину не обидят, она с ними в покое свои года доживет, да и они к городской жизни понемногу приспособятся.
- Мира, тут вот какое дело... - продолжала Мей, кидая взгляд в сторону женщины, стоящей в стороне. - Мы, когда к той бабуле пришли, ее родственницу застали, она как раз в гости заглянула, и как узнала, что я с лечеей работаю... В общем, дело у нее к тебе. Понимаю, время позднее, пора закрываться, но ты уж не откажи, уважь женщину.
Ох, Мей, понимаю - хочется мне того, или нет, но родственнице бабули отказывать ни в коем случае не стоит. Ладно, надеюсь, много времени это не займет.
- Слушаю вас... - мило улыбнулась я женщине, и при этом кивнув головой Мей и Вячко. Они все поняли правильно, и быстро убрались в комнатку с травами.
- У меня беда с сыном... - вздохнула женщина. - Пьет...
Понятно, что речь идет не о родниковой воде и не о квасе. Вообще-то с такими делами лучше обращаться к Мей, но не стану же я ее звать сюда. Уж раз сама взялась за дело, то самой надо доводить и до конца.
- Сильно пьет?.. - спросила я.
- Сильно...
- Давно...
- Считай, что с юности.
- Сколько лет сейчас сыну?
- Тридцать.
Да, срок увлечения хмельным приличный, тут простеньким заклинанием не обойдешься. А женщина, меж тем, продолжала:
- Ни семьи у него, ни детей. Работы тоже нет, у меня деньги таскает. Я уж и уговаривала его, и ругала, и плакала - все без толку! Помогите...
- Руки ко мне протяните.
Так... Ну, обычная история: растила сына одна, старалась ни в чем не отказывать, жалела, баловала, прощала, защищала, оберегала от жизни, закрывала глаза на многое, в том числе и на ежедневные возлияния - и вот чем закончилось. Впрочем, не стоит женщине об этом напоминать - ей и без того тошно.
- Вот что... - вздохнула я. - Тут все очень непросто - пьянство слишком глубоко пустило корни. Тем не менее, побороться за сына можно. Есть один обряд, и его должны сделать именно вы, но...
- Что?
- Тут подгадать надо, чтоб пятница выпала на убывающую луну.
- И когда это будет?
- Погодите... - я вытащила из стола календарь. - Считайте, что вам очень повезло - это произойдет через месяц, как раз перед днем Святого Луки.
- Запомню... - протянула женщина с ноткой разочарования в голосе. Похоже, она рассчитывала на более ближний срок, но тут уж ничего не поделаешь.
- Так вот... - продолжала я. - Так вот, в этот день, до полудня, купите три замка с дужками и ключами. Когда сын оставит в бутылке немного хмельного, влейте капли в скважину первого замка со словами... Вот вам бумага и карандаш, записывайте.
- Да, конечно.
- "Раб Божий (имя), в тебе бес сидит, жить мешает, хмельное пить заставляет. Я беса твоего под замок посажу, от тебя отважу. Закрою тебе дорогу до хмельных порогов, забудешь про пьянки свои, закроешь выходки свои, как этот замок закрыт. Истинно!". Все записали?
- Да.
- Дальше закройте замок на ключ и пока храните его дома. Следующие две пятницы повторяйте обряд, и тут фаза луны не важна, Затем отнесите замки на кладбище со словами... Тут опять надо записать.
- Слушаю.
- "Пьянству схорониться, рабу Божьему (имя) от зеленого змия исцелиться!". Вот и все.
- Спасибо... - всхлипнула женщина. - Все сделаю, как велели.
- Да, и передайте вашей родственнице, что мы к ней завтра с утра заглянем... - Мей вышла из своей комнатки.
- Конечно, все передам, не сомневайтесь!
Когда женщина ушла, я поинтересовалась у Мей:
- А почему с утра?
- Да потому что если вы сейчас куда-то вечером отправитесь, то, боюсь, в инквизиции окажетесь - отец Петр решит, что вы опять своевольничаете.
- С этим не поспоришь... - вынуждено согласилась я.
А еще мне почему-то кажется, что в самое ближайшее время отец Петр призовет нас пред свои суровые очи. А еще хочется знать, кто в нас стрелял...