Аннотация: -Ты уже видел Израиль? - спросил меня однажды приятель.
-Да нет. Пока не довелось, все некогда...
Поездка в Иерусалим
-Ты уже видел Израиль? - спросил меня однажды приятель.
-Да нет. Пока не довелось, все некогда.
-Всегда будет некогда, так что собирайся завтра в Иерусалим. Я по делу еду, а как освобожусь, покажу город, посидим в кофейне, ну там, еще что-нибудь найдем. В общем, распрягись на день, пора оглядеться.
И вот я мчусь по трассе. Приятель, под хрип Армстронга вертит одной рукой баранку, другая спокойно лежит на подлокотнике кресла. Скорость под 130, а вид у приятеля - будто правит деревенской клячей - беззаботный и рассеянный. Попутно рассказывает мне о пролетающих мимо поселках, о всякой всячине, лишь бы не молчать. Время от времени перестраиваемся из ряда в ряд. Машины идут плотно, время утреннее, многие спешат на работу. Под музыку, и легкую болтовню приятеля расслабился, лениво гляжу вперед. Метрах в десяти маячит хвост Субару...
Визг тормозов, бросок вперед, ремень впивается в грудь.
-Ох - из меня выходит воздух, не могу сообразить, что произошло. Очухавшись, вижу перед самым капотом нашей машины широкую задницу Тойоты.
-Ну, козел! - реакция моего приятеля отменная, и "козел" вписывается в ситуацию.
-Он того?- повертел я пальцем у виска.
-Они все здесь того! - прозвучал ответ.
- У каждого чердак свищет. Ну, я его, сейчас, сделаю.
Наш Рено взревел двигателем, затрясся, дернулся вперед. Мой приятель бросает машину в левый ряд. Сзади, визг тормозов Мицубиши, которая чуть не въехала в наш багажник. Ренушка прыгает вперед, и, у-фф, Тойота легко вписалась в правый поворот, и ушла на другое шоссе. По спине у меня потекла струйка пота, хоть кондиционер в салоне работал вполне исправно.
Куда делась беззаботность моего приятеля. Вцепившись в руль, он вышел на свою полосу.
-Ну козлы, ну козлы - как заведенный бубнил он, и его уже не радовала любимая Эллочка Фитцжеральд, сменившая хрипатого Армстронга. Он раздраженно выключил музыку, и впился в дорогу. Ренушка ревела, как при последнем издыхании, но обгонять мощные Тойоты и Джипы - не тот уровень.
Я не узнавал своего приятеля. Мягкий, очень добрый человек, готовый последнюю рубашку отдать, превратился в злобное существо. Раза три ему удалось подрезать едущие впереди колымаги, но он не успокаивался, и все бубнил, и бубнил.
-Все, хватит, остановись - сказал я - Пора отдохнуть. Я устал.
Он злобно глянул на меня, но сбросил скорость, и через пять минут мы стояли на какой то площадке, в покое и тишине.
Я был сердит и напуган.
-Ты что, забыл, как ездят нормальные люди?.
Он виновато глянул на меня:
-Понимаешь, я не знаю, что на меня накатывает, Посмотри, как все ездят. А я что, фрайер? Нет, ты, в самом деле, приглядись!
Всю остальную дорогу, до самого Иерусалима, я внимательно приглядывался, как едут другие. Приятель тоже требовал пригляда. Как только кто-нибудь подрезал, лицо его темнело, и он давил на газ. Но тут я был начеку.
-Это он, идиот, а ты нормальный, успокойся! - И приятель оттаивал.
Пару раз мы были на краю аварии, раз пять, со всей силой, мне в грудь врезался ремень, единожды я чуть - чуть не вышиб лбом ветровое стекло, но в Иерусалим мы въехали живые и здоровые.
Мы провели прекрасный день. Я увидел город, о котором мечтал, постоял у Стены плача, посидел в ресторанчике, и поздним вечером мы отправились домой. Машин на дороге было немного. Мы поменялись местами, и я впервые вел машину по Израилю. "Караван" Эллингтона вписывался в эту ночь, и казалось, что музыка рождалась в сей момент. Только она, и никакая другая, уместна в этой ночи. Одной рукой я держал баранку, другая свесилась на подлокотник. Было легко и приятно лететь сквозь ночь...
Скрип тормозов, ремень натянут, перед носом замаячил хвост Форда.
-Ну, козел! Я тебя...
Хохот приятеля отрезвил меня. Он хохотал, сползая с сиденья, он захлебывался в смехе. Я осторожно съехал на обочину, заглушил мотор, и мы, как два придурка, сидели и хохотали. Мимо проносились машины, мелькали удивленные лица, а мы хохотали, и не могли остановиться.
Я не стану покупать себе машину. Сидя на месте пассажира, в голове свербит одна только мысль: израильтянин за рулем, это обезьяна с гранатой. Столь же опасен, и непредсказуем.