Сегодня ночь - яснее ясного.
Дожди прошли, а ветер стих.
Я выпил водки в ожидании прекрасного
и, может быть, видений колдовских.
Луна - кривой, опасный меч.
Домокловым висит, царапает мне плечи...
Я подсознательно жду странных встреч,
но угощать гостей мне нечем.
Хотя табак есть и сломанная трубка -
чубук суровой нитью увязан с мундштуком.
Тепло... Заворковала  сонная голубка,
и... ветка хрустнула под каблуком.
- Замри! (Я - неподвижен)
Повязка на глазах.
 Ах, чёрт! Да, чьи ладони? В затылок кто мне дышит?
Плоть, будто, налита', и - в крепких железах,
во рту - вкус спелых вишен.
Пил водку, помню, значит, быть отрыжке
от хлеба чёрного, посыпанного солью...
Ведут по лестнице, а поводырь - с одышкой,
но обнял за плечо по-дружески, с любовью.
- Теперь, пора. 
       Снимают с глаз платок.
Стою на облаке, а ночь - у самых ног.
Я засмеялся тихим, горловым,
и был мне свет - едва, едва терпим,
он после чёрных ширм 
- слепящ и слишком ярок.
Я наклонился, как свечной огарок. 
Смотрю в свои ладони. Там - куча серебра,
хрусталь, алмазы, красные рубины.
Ручьём струятся, будто, из ведра
по трещинам, по линиям в ложбины...
От любопытства распирало, но было поздно.
Гость уходил в туманы и пусто'ты.
- Эй, парень, где ты, кто ты?
Он обернулся... 
         Торговец звёздами.