Голова моя тугодумная.
Не боли с похмелья в подпитии,
Ты была вчера в гневе буйная,
А сегодня с покаяньем в обители.
В кабаке свой крест продал дёшево.
Прямо с тела снял, оборвавши нить.
Угощал цыган по хорошему,
Не давал себя перепить.
Всё спустил в вино до последнего,
До исподнего с голенищами.
Даже нож для споров посредником
За копейку отдал в сумку нищего.
А до этого резал вены вдоль
От любви к цыганке из табора. 
Песней грустною унимала боль.
Мне в лицо всё смеядась и плакала.
Бил челом я ей до земли в поклон
За порогом старинным обычаем.
Мне красавицу отдавал барон
Да за выкупы непривычные.
Под гитару всё побросал с саней
Горностаевы меха, чернобуровы,
Да добавил к ним вороных коней
С хомутами под бронзой и сбруями.
Всё спустил за ночь, словно чай с куста,
Прямо с тела снял, оборвавши цепь.
До нательного на груди креста,
Даже не на чем умереть.
Но напрасно мне деву сватали.
Боль похмельная до сих пор остра.
Свечи слёзами в утро капали
Нет ни табора, ни  костра.
Эх вы кони мои. Вы простите мне.
Знал, любовь цыган - вещь короткая.
Видно быть теперь голым при суме,
Да с сухою охрипшей глоткою.
Вы несите меня ноги ноженьки
С постоялого прямо в двери прочь.
Буду помнить я придорожную
Безнадёжную эту ночь.     
                08.03.2009