Томительным зноем, густым ожиданьем.
Так пахнут без ветра предчувствием розы...
Плащом, вырастающим чёрным сакральным,
Свинцовой, немой и тяжёлой угрозой,
Как крылья огромной, взлетающей птицы...
...Проглочено солнце беспомощным шаром.
И воздух густой, полновесный, тяжёлый
Пронзила, как масло слепящая спица
Небесною карой.
Над вздрогнувшим полем
Прошлась колесница.
И время застыло, нырнув тихо мышью
Под старые ели...
И в эту тревогу, весы и предчувствие,
Ворвался вдруг ветер. Его было слишком,
Согнувшим берёзы засекою бруствером...
И нехотя, крупными звуками еле,
Потом всё быстрее, кучней, тяжелее
Ворвался со шквалом, и градом зверея,
Ударил стеной глинобитной в деревья.
Он выбросил молний блестящие крючья
Под залпы осадных мортирных орудий...
Посыпались листья, корявые сучья
На зеркало битое ближнего пруда.
И... стихло... Усталою свежестью дремлет
Умытое небо. И чернь капюшона...
Рассыпалась влагой тумана на землю.
Разжались свинцовые зубы дракона
Легко, обессиленно, чисто и просто.
Смеялось на воле упругое солнце
До птичьего гама, цикадного звона.

А ели расправили лапы по росту
Рождением радуг, явлением цвета
Держа на иголках всё золото сразу
Щедротами гроз подношением лету...
На каждой иголке по капельке страза
Прозрачной слезы - алмазною метой.
                         18.07.08