Григорий Грехов, преуспевающий экстрасенс, народный целитель, профессор белой магии закончил утренний приём страждущих и, не вставая из-за роскошного белого стола в стиле "Ампир", устало, но с удовольствием потянулся.
Жизнь была прекрасна, дела шли хорошо. От желающих приобщиться к тайнам магии и экстрасенсорики не было отбоя. Грехов хитро улыбнулся своему отражению в зеркале белого, роскошного итальянского шкафа и обвёл взглядом целый ряд, внушающих доверие гербовых бумаг в дорогих позолочённых рамках. На стене висели патенты и свидетельства, в основном на иностранных языках, призванные внушать пациентам благоговейное уважение
к Грехову. Правда, все они были "выданы" авторитетными, но несущест-вующими организациями, союзами, ассоциациями с красивыми магическими названиями и изготовлены самим Греховым. Хвала современной компьютерной и цифровой технике.
Ведь на самом деле ещё год назад Грехов был рядовым малооплачиваемым инженером полуразвалившегося НИИ какого-то там стакано, ах, простите, станкостроения. Он еле сводил концы с концами своей мизерной зарплаты, но вовремя почувствовал, куда свернуло общественное сознание, и круто изменил свою жизнь.
Отдадим ему должное. Он сам со временем стал верить в свои псевдо-экстраординарные способности и умел внушать пациентам, что Вера - это главное. И самое смешное, люди (какая детская доверчивость и русская наивность) верили в своё исцеление под "излучающими дьявольскую энергию" руками и глазами Грехова. Так они сами говорили себе и своим знакомым, раздавая визитки Великого мага.
Блажен, кто верует!
И шарлатан Грехов, а именно таким он и был, стал довольно известной в городе личностью, уважаемым и преуспевающим человеком.
Он ещё раз устало потянулся. У него было примерно полчаса до следую-щего приёма. У очень богатой и влиятельной дамы случилось несчастье. От неё сбежал любовник вместе с её драгоценностями. Его нужно было, используя ясновидение Грехова, найти и вернуть на место.
- Чёрт с ними с кольцами! Сказала она по телефону Грехову.
Грехов вышел из-за стола, прошёл в соседнюю, смежную с кабинетом небольшую комнату, где стоял мягкий, кожаный диван.
- Вздремну полчасика, секретарша разбудит..., и он провалился в сон.
Лучше б не ложился. В ужасном, призрачном забытье ему снился кошмар, в котором он умер. Он так же лежал на своём любимом диване, но рядом стояли двое. Первый, в кипельно-белом шёлковом халате, благообразной внешности, оценивающе и брезгливо склонился над Греховым, отрицательно покачал седой головой, махнул белым крылом.
- Забирайте, он Ваш, - проворковал он елейным голосом второму, похожему на трубочиста из старой сказки Андерсона. Тот был одет во всё чёрное, похожее на блестящую, хорошей выделки кожу. На голове криво сидел чёрный котелок, чуть-чуть приоткрывая розовые рожки.
- Ну что желанный, полетели?
Голос у трубочиста был неприятно ласков, с хрипотцой. Он схватил Грехова под мышки, легко взвалил на спину меж чёрных крыльев, и они вместе провалились под пол. Сердце Грехова барабанило в, объятую страхом, грудь и готово было разорваться, пока они летели, то ли вверх, то ли вниз по узкому тоннелю, похожему на шахту лифта.
- Проснись немедленно! Это сон, это бред!
Беззвучно кричал в этом кошмаре Грехов, но ветер от быстрого полёта вбивал эти слова обратно в глотку Грехова, свистел в ушах, вздымая волосы на голове.
Они приземлились неожиданно мягко у подножия чёрного холма, где деревья и трава были словно выжжены недавним пожаром и дымились. Прямо в отвесной стене чёрного склона Грехов заметил небольшую калитку, скорее щель, через которую пролезла бы только небольшая собака. Калитка была забита досками, но из-за неё слышались приглушённые звуки - хрипы и стоны.
- Что это? С ужасом показал пальцем на калитку Грехов.
- Где? Ах, это, - скрипуче рассмеялся Трубочист.
- Это - Вход.
- Куда вход, зачем вход? Да ведь это просто щель, - холодея, и уже всё понимая, пробормотал Грехов.
- Должны быть ворота! Дико, нелепо закричал он.
- Ах, эти грешники. Вы неисправимые, самонадеянные идеалисты с завышенной самооценкой - огорчённо заметил Трубочист.
- На то оно и чистилище, чтобы начинаться с порога.
- Представьте, как Вас затаскивали бы через эту узкую калитку, куда и кошка с трудом пролезет. Как впиваются в Ваше тело занозы этих узких створок, с торчащими наружу гвоздями.
Трубочист с удовольствием наблюдал страх в глазах Грехова.
- А Вы всё о воротах. Много чести. Это в раю ворота, а у нас калитка.
Чёрный котелок огорчённо вздохнул и махнул чёрным крылом.
- Была до недавнего времени. Нам не сюда, идите за мной, - буркнул он Грехову.
Они прошли метров пятьдесят вдоль обрыва и свернули за острый выступ холма. Ноги Грехова подкосились. Перед его круглыми от страха глазами открылась сцена из фильма ужасов.
За поворотом в склоне горы чернела огромная дыра, в которую мог бы проехать грузовик.
Рядом, при свете дымящих факелов суетились измождённые, худые, в чём мама родила, грязные, с печальными, заострёнными лицами и пустыми глазами люди. Они, как муравьи ворочали вручную огромные, тяжёлые, чёрные мраморные плиты, круглые колонны. Месили кладочный раствор, обтачивали кромки плит, подгоняя неровности. В этой стройке и возне проступали свод и очертания наполовину готовых огромных, мрачных и роскошных ворот. С одной стороны арка была почти закончена. Навешивалась через скрипучие блоки, звуком выворачивало наружу душу и нервы, дубовая, массивная створка ворот. Толстые, тщательно подогнанные доски были оббиты чёрными из патинированной бронзы массивными гвоздями. Смазывались огромные почерневшие серебряные петли.
- Вот! С гордым видом хлопнул по мраморной колонне Трубочист.
- Идём в ногу со временем и навстречу Вашим извращённым понятиям об Аде.
- А то попадаются среди Вас грешников циники с романтиками. С этими то нам было проще.
- Но в последнее время всё больше, - он нежно улыбнулся Грехову.
- Записываем в очередь, попадаются к нам людишки с большими амбициями, с большими деньгами: политики, банкиры, звёзды шоу-бизнеса.
Трубочист не скрывал иронии.
- Нос воротят от старого Входа. Не затащишь.
- Уважения требуют. Особого подхода.
- Вот Вам подход!
Он ещё раз довольно похлопал по колонне.
На чёрном мраморе, на бронзовых гвоздях ворот плясали отблески близкого пламени чистилища, скрытого где-то там, в огромном чреве чёрной дыры.