Ещё нету здесь эпитафий
на камнях и крестах.
Вон укором стоят фотографии,
и приходят во снах
те, которые смотрят, как жили
незатейливо, просто.
Да, наверно, любили
личный маленький остров.
Но, засунув в мешки хлеб и горсточку соли,
появлялись, вставали стеною на поле.
Но могли бы не так, а совсем по-другому,
если шкура была бы дороже души.
Пули резали нас, всех живых по-живому,
чтобы в сердце огонь потушить -
злую боль за убитых детей и старух.
Становился тяжёлым у каждого взгляд.
Мы не ждали наград, здесь один стоил двух...
А теперь у стены - фотографии в ряд.
Справа - зубы, как снег. Развесёлый такой.
Улыбался и нам анекдоты травил.
А вчера на закате был бой
тот, который нам стоил десятка могил.
Рядом - странный, на Пушкина чем-то похожий,
и зрачки, словно вишни, сквозь стёкла пенсне,
а сегодня он бредил смертельное: "Боже!"
Так и умер во сне.
Эти снимки... Свечей не хватает для них.
Места нет - на столешнице тесно.
Пацаны. Но висков слишком много седых -
иней в травах, если вместе.
Были жёны. Теперь - только блюдце, стакан.
Водка налита, стынет под хлебом.
Поминали. Обычай. Поэтому пьян
я, который в бою с ними не был.
Покурю, а потом, разберу автомат,
смажу салом. Приносят тут местные...
Что вам имя моё? Напишите: "Солдат
тут погиб неизвестный".

06.11.2014 Донбасс