Прочитана книжка и грустно чуть-чуть,
Ещё свеж осадок в сюжетной размолвке...
Однако, пора бы свой тонус встряхнуть
И спрятать подальше все страсти на полке.

Но чувствам не спится - их дни голодны,
Им нужно кормиться от мнений и споров...
И вновь мысли стойко - наводят мосты
К знакомым реалиям книжных просторов.

Всё прямо, как в жизни: есть грех и палач,
Любовные страсти, превратность закона,
И в сценах предательства - девичий плач
Под дверью, разбившего сердце пижона.

Я сжился с сюжетом, считай на два дня,
При виде злодеев - бросался в погони,
Со смаком бранился - не вслух, про себя,
Когда вор украл чей-то скарб на перроне.

Всех кротких я видел в брезгливых тонах,
Стал лакомой целью для томных красоток,
Ведь в шкуре героя - не ведал, где страх,
Бесстрашно гоняясь по крышам высоток.

А тех, кто с пороком, с моралью чужой -
Я метил по-взрослому в качестве жертвы,
И грех дожимал я с бесстрастной душой,
Швыряя в обидчиков взятки в конвертах.

Где око за око - там совесть не в счёт,
А жалость к кому-то смешна по природе,
Я верил, что "купленных" - кара найдёт,
И тех, кто не с нами в "крестовом походе".

Вдали от погонь я хандрил в буднях дел,
Да скуку топил в крепких градусах рома,
Как списанный боцман на суше лишь тлел,
Спуская свой пар в стенах душного дома.

Но поздний звонок разгонял в жилах кровь
И снова в обойме был рыцарь без страха!..
Ведь где-то, кому-то он нужен был вновь,
А я был при нём... как на теле - рубаха.

И я, как герой - не был жаден к деньгам,
Однако не мялся в прижимистой позе -
В присутствии светских и денежных дам,
Ко мне всё само шло, как пишется в прозе.

Всего не вместить, что с героем творил,
Скажу лишь одно - сил затратили много...
Но ближе к концовке - герой вдруг остыл -
К погоням, страстям и открылся для Бога.

Махнув на дела, он не прятал свой взгляд,
Сказал, как отрезал, мол, тошно от козней...
И съехал в деревню, где цвёл дивный сад,
Да зажил в покое с мечтой своей поздней.

Прочтя эпилог - я был в трансе, не свой...
Признаюсь по чести - почти, как в загоне...
Конец мог предвидеть... Но, чтобы такой!..
Уж лучше б злодеев мочил он в притоне!

Но ночью приснилось, что сам не святой -
Задел чем-то сон, словно пулей на месте...
Я встал... походил... и махнул по одной -
С героем из книжицы граммов по двести. 

Смекнув правду сна - вдруг объяла тоска:
По жизни невнятной, по роли бесцветной,	 
Что пальцем пришлось покрутить у виска,
Ссылаясь на то, что не всем всё заметно.

Вот так мы живём чьей-то жизнью чужой,
И с лёгкостью верим всем штампам бумаги,
Вживаясь в сюжеты... в героев с судьбой...
А собственный мир скучно топчется в шаге.