Аннотация: Рассказ на конкурс "Скрижали Бездны: Зомби"
День первый
Лета 1851 от рождества Христова в Порт-оф-Спейн было форменное столпотворение. Сотни бродяг разного возраста, пола и цвета кожи стремились покинуть владения Льва, чтобы отдать свои души Золотому Тельцу. Здесь, на залитой солнцем пристани, можно было встретить гордых сынов Африки, улыбчивых жителей Поднебесной и, конечно же, голубоглазых потомков валлийцев.
К последним принадлежал и Боб Бейкер. Широкоплечий и коренастый, он шел сквозь толпу, словно линкор, разрезающий темные волны. В отличие от большинства бездельников, слонявшихся на пирсе, Бейкер только что получил работу и желал побыстрее приступить к своим обязанностям. Чтобы выбраться с Тринидада, Боб еще неделю назад был готов устроиться матросом на первый попавшийся китобой, а тут такая удача! На клипере, выкупленном командой, срочно понадобился боцман. А еще говорят, чудес не бывает!
Сказать по чести, клипер не производил впечатления. Посудина оказалась малого водоизмещения, двухмачтовая, и явно не была приспособлена для дальнего плаванья. Впрочем, свежевыкрашенные борта говорили о том, что судно попало в хорошие руки. Ну, а это самое главное.
Боб разглядел на капитанском мостике своего работодателя Томаса Муна. Худой, как жердь, в белоснежном кителе, капитан 'Ньюкорта' сейчас больше всего напоминал одинокую цаплю, застывшую посреди болота. А Тринидад, по сути дела, и был болотом. Грязным, вонючим, затягивающим в трясину безысходности.
Бейкер взбежал по трапу и обернулся, оглядывая на прощание Порт-оф-Спейн.
За оградой все так же гудел людской муравейник. Раскаленное солнце, распятое на кресте храма святого Луки, казалось, пыталось выжечь все грехи человеческие. Боб неожиданно для себя перекрестился и прикрыл глаза.
'Да храни нас Бог от дьявола, пирата и кораблекрушения' - прошептали его губы старую молитву.
И, словно в ответ, над головой вскрикнула чайка. Жалобно и безысходно.
***
На палубе Боба ожидал сюрприз. Несмотря на заверения Муна, что 'Ньюкорт' выполняет только грузовые рейсы, на юте скучали несколько человек явно сухопутного роду-племени. Бейкеру в общем-то было все равно, но в том, что ему прибавится работы, он не сомневался. С пассажирами всегда так. Когда едут бродяги, приглядывай за каютами и кубриком. Если на палубе денежные мешки, - следи, чтобы их высочества не оступились, подноси вовремя ведро для 'подарка Нептуну' и вообще прыгай вокруг на задних лапках.
- Да сэр! - молодцевато гаркнул Боб и вытянулся в струнку. Еще во время первой встречи он составил впечатление о капитане как о человеке честном, напористом и любящем прямоту.
- Это правильно! - Мун снял фуражку и промокнул платком лоб.
- Думаете, наверное, что я беру кого ни попадя? Нет. Тут штука в другом. На 'Ньюкорт' попадают только те, кто мне нравится или же способные заплатить назначенную МНОЙ цену. Посмотрите вон на того напыщенного индюка с тростью и в твидовом костюме. Никогда не оказаться бы ему здесь, не выложи он сумму, втрое превышающую стоимость билета на любой из пассажирских рейсов. Его зовут Ронни Рискоу. Он управляющий одного из здешних 'сахарных королей'. Редкостный мерзавец. С ним, я думаю, вам придется помучиться.
- Я так и полагал, сэр, - Боб позволил себе улыбнуться. - Дело-то привычное.
- Надеюсь, Бейкер. Продолжим знакомство. В рясе - отец Марк. Как он мне рассказывал, его за какие-то чудачества в Марокко послали с миссией в Калифорнию. Жаль мне его. Пропадет. Сам длинный, жилистый, а постоять за себя не способен. Ну да на все божья воля.
Дальше стоят ирландцы. Хоть они и держатся друг друга, познакомились минут десять назад. Самый здоровый из них - молотобоец. Его зовут О'Нил. Едет к своему брату в Бостон. Про таких говорят 'сила есть - ума не надо'. И вроде малый безобидный, если конечно, черт его дери, не обращать внимания, как он пялится на вон ту малышку возле поручней. Девочка перебирается вместе с отцом прямиком в Калифорнию. Хотя, быть может, для юного создания лучше было бы остаться в Англии.
- Да, понимаю, сэр, - Бейкер, оценив гибкую девичью фигурку, веснушки и пухлые губки, усмехнулся про себя. "Хороша!"
Однако, поглядев на капитана, воздержался от комментариев и кивнул в сторону темнокожего, стоящего сразу за молотобойцем.
- Скажите сэр, а вот тот негр - он чей-то слуга?
- Нет Бейкер, это редкий случай, когда парень, рожденный черным, смог добиться для себя свободы. Нгамба здесь тоже, можно сказать, по причине моей симпатии. Я, в отличие от ублюдков из южных штатов, лояльно отношусь к бывшим рабам, черт меня дери! А этот черный - вполне приличный человек, хоть мистера Рискоу и передергивает рядом с ним. К слову, следи, чтобы они пореже сталкивались.
- То есть, сэр, - позволил себе пошутить Боб, - на самом-то деле смотреть в оба надо за всеми?
Мун, оглядев нового боцмана с головы до ног, нахмурился.
- Справитесь, Бейкер?
- Да, сэр! Мне приходилось работать на пассажирских рейсах!
Капитан подозвал к себе рябого матроса и снова обратился к Бейкеру:
- Я помню, Бейкер. Помню. И, надеюсь, вы не оплошаете. Ваша каюта рядом с моей. Маршалл покажет вам. Отнесете вещи, - и сразу готовьте судно к отплытию. Идите.
- Есть сэр, - Боб, дождавшись, пока Мун зайдет за рубку, дал в ухо ухмыляющемуся Маршаллу.
- Нечего зубоскалить. Показывай!
А через полчаса, отдав концы, 'Ньюкорт' отплыл из Порт-оф-Спейн, взяв курс на Бостон.
Ночь первая
Невзирая на накрапывавший после полудня дождь, ночь выдалась ясная и звездная. Груженый сукном "Ньюкорт" шел курсом на норд со скоростью шесть узлов. К полуночи команда уже разбрелась по каютам, и только из камбуза доносились громкие голоса и раскатистый хохот. Вне сомнений, так смеяться мог лишь Джим Хантер, корабельный кок, завзятый весельчак, необъятными телесами более всего похожий на бочонок с солониной. Он одинаково хорошо приправлял остреньким как ирландское рагу, так и добрую морскую байку.
- А носик крошки Минни был весь вымазан в муке, э-хэ-хэ-хэ-хэ!
Раскаты хохота Хантера сотрясали камбуз и доносились до палубы. К грохочущему басу кока то и дело примешивался тонкий мальчишеский тенорок юнги Томаса Джордана, также весьма охочего до сальных анекдотцев. Вот уже битый час эти двое сидели в камбузе и травили бесконечные скабрезные истории, коих у каждого в обойме было припасено бесчисленное количество.
Но вот хохмачи подустали и, распрощавшись с приятелем, Том направился в кубрик. Его путь пролегал через узкий коридор, в котором, помимо камбуза, размещались еще и каюты пассажиров. Почти миновав их, Том внезапно разглядел, как со стороны трапа, ведущего на палубу, на него стремительно надвигается чья-то темная фигура. К немалому удивлению юнги, ею оказался гаитянец Нгамба. Невольно задев плечом чернокожего, Том ощутил тяжелую мощь его тела. Лицо негра было холодным и бесстрастным.
"Вот черт! И откуда его несет?", - подумал юнга, сглатывая слюну.
Черных он боялся еще с детства. Мама частенько рассказывала ему сказки об арабах и темнокожих колдунах. Проплавав на клипере полтора года, Том быстро привык к самым разным диковинам. Но страх, посеянный в малом возрасте, иногда давал о себе знать.
Том сделал вид, что ничего особенного не произошло, и быстро миновав расстояние, отделявшее его от трапа, выскочил наружу.
Там его ждал новый сюрприз.
Один из грузовых люков, ведущих в трюм, оказался открытым. Юнге это показалось более чем странным и, заглянув в темную шахту, он заметил, что внизу что-то поблескивает.
"Да это же трость! Трость мистера Рискоу!", - присмотревшись, понял юнга.
'Наверняка, если я верну ее, даже такой сноб как он подкинет мне монету-другую', - сообразил юнга и не медля полез вниз.
Томас быстро спустился в трюм и принялся шарить рукой в поисках трости. Тщетно!
"Да куда, черт ее дери, она подевалась!". Том опустился на корточки. "Ведь только что была здесь!"
Внезапно он ощутил в трюме чье-то злое присутствие. Это напоминало сгустившуюся темноту в заброшенном доме, тихий шорох в кладовке, чувство пристального взгляда на пустынной улице. Юнгу прошиб холодный пот.
Том поставил ногу на лестницу, намереваясь убраться как можно быстрее, но в тот же миг что-то вязкое и упругое обволокло его подобно паутине, лишая возможности двигаться. Юнга рванулся было, но тело больше не слушалось его. В угасающем сознании Тома не осталось места ни страху, ни удивлению, было лишь понимание того, что он медленно растворяется во тьме, поглощающей его без остатка.
День второй
Ронни Рискоу поднялся раньше обычного. Настроение управляющего плантации "Нейхара" было прескверное.
Поводов была масса: и дикая усталость от всех и вся на осточертевшем Тринидаде, и необходимость срочно плыть в Бостон на переговоры, и нервотрепка с поиском свободного места на попутных кораблях, и большое количество выпитого накануне... В общем, навалилось. Однако не только похмелье так тяготило беднягу, еще и обида разъедала его душу. Вчера по причине, опять же, сильного подпития, Ронни где-то потерял свою трость с роскошным сердоликовым набалдашником. Трость эта была для управляющего предметом особым. Досталась она Ронни от сэра Честертона, старого владельца "Нейхары", и с того момента, как сэр Честертон, лежа на смертном одре, даровал ему эту вещицу, удача сопутствовала Рискоу во всем. Вообще-то управляющий был чужд суеверий, но с тех пор, куда бы он ни направлялся, всюду брал трость с собой.
И вот надо же такому случиться, - вчера где-то оставил!
Как человек деловой, Ронни доверял интуиции. И сейчас она подсказывала ему, что трость должна быть где-то на корабле.
Решив хотя бы приблизительно восстановить свой вчерашний маршрут, управляющий направился на палубу.
Очутившись в кормовой части судна, Рискоу заметил на юте группу матросов, вытянувшихся в струнку перед боцманом. "Замышляют что-то, проходимцы, черт бы их побрал", - выругался про себя Ронни. Но тут, разглядев на крышке одного из люков, ведущих в трюм, обертку от своих лакричных таблеток, обрадовался. Интуиция не обманула.
Стараясь не привлекать внимания, Рискоу поднял крышку люка и медленно спустился.
В трюме царил полумрак.
- Черт вас дери Мун! Неужели нельзя было разориться на фонари, - ворчал управляющий.
В кармане нашлись спички. Ронни стал зажигать одну за другой, и так, мало-помалу дошел почти до носового трюма. Наконец, за одним из тюков он обнаружил пропажу.
Его драгоценная красавица валялась среди мешков, словно обычная деревяшка.
"Нашел!" - просиял Ронни, но тут его нога запнулась, и управляющий всем своим дюжим телом рухнул на пыльный деревянный пол.
Грязно выругавшись, Рискоу ценой немалых усилий поднялся на четвереньки. Его нос уловил знакомый сладковатый запах, терпкий и тяжелый, живо напомнивший ему о мясных рядах рынка Порт-оф-Спейн.
"Пораскидают тут всякого дерьма!"
Он чиркнул спичкой, и те несколько секунд, что чахлый огонек успел отвоевать у мрака, стали худшими в жизни Ронни.
Под самым носом у Рискоу, в луже загустевшей крови, валялся покойник. У бедняги отсутствовало поллица, и через огромную дыру зияла опустошенная черепушка. Челюсть была слегка приоткрыта, обнажая ряд ровных белых зубов. Один уцелевший смотрел прямо на Рискоу. Создавалось ощущение, будто какая-то невероятная сила вырвала у бедняги мозг, легко и просто, как вынимают косточку из абрикоса.
Туловище покойника покрывали остатки изодранной в клочья тельняшки, руки были безвольно раскинуты в стороны, на груди убийца выцарапал изображение двух змей с высунутыми языками.
Команда, привлеченная истошными криками управляющего, немедленно спустилась в трюм.
Рискоу нашли у дальней стены, забившимся за мешки. Губы его что-то бормотали, глаза остекленели и смотрели в одну точку.
Спустя несколько часов Ронни, немного пришедший в себя, сидел на диване в кают-компании, ухватившись обеими руками за жестяную кружку, на две трети наполненную капитанским виски. Трость с набалдашником была зажата между его колен.
Мун уже знал, что обнаруженный в трюме покойник - Томас Джордан. Личность погибшего установили по примечательной татуировке краба под левой лопаткой. Помимо капитана и управляющего, в кают-компании присутствовал и Боб Бейкер.
- Я видел эти штучки на Гаити, - заговорил наконец Рискоу. - Это вуду. И гореть мне в аду, если я не прав.
- Вуду? - переспросил боцман.
- Знаки на груди покойника. Две змеи. Знак - Дамбалы! Главного божества черномазых дикарей.
- Кто мог нанести этот знак на тело умершего? - Боб старался говорить бесстрастно. Рискоу ему очень не нравился, но он желал узнать истину любой ценой.
- Колдун, ясное дело! Вы не представляете, что могут сотворить эти африканские твари с человеком! Они обращают людей в зомби! А вы знаете, что случается с человеком, укушенным зомби? Именно, он тоже становится такой же тварью. И идет убивать. Да если мы не прикончим эту мразь, мы же все тут друг другу глотки за неделю перегрызем! Вы понимаете это или нет?
- Бейкер, кто может за этим стоять? У вас есть предположения? - вступил в беседу капитан Мун.
- На судне лишь один темнокожий, сэр, - ответил боцман. - И мы все знаем его имя.
- Нгамба! - воскликнул Рискоу. - Черномазый ублюдок! Я с самого начала знал, что этой сволочи следует остерегаться! Да я сам вздерну его на виселице!
- Спокойствие, Рискоу. Возьмите себя в руки, - осадил его капитан. - Бейкер, распорядитесь обыскать каюту Нгамбы.
Через час пара матросов вели Нгамбу под руки в карцер, разместившийся по соседству с кубриком. Негр клялся в невиновности, но в его личных вещах был обнаружен длинный кривой нож со странными символами на лезвии, несколько засушенных куриных лапок и рубаха, заляпанная багровыми пятнами. Гаитянин так и не сумел объяснить откуда в его каюте взялись все эти предметы.
Следов Маршалла, между тем, так и не нашли.
Ночь вторая
Ночь пахла водорослями и сырым деревом.
Бейкер стоял на вахте и курил трубку, положив руки на штурвал.
На душе было неспокойно. Удачная работенка оборачивалась выматывающим кошмаром. За два дня пути на 'Ньюкорте' произошли слишком странные события, чтобы просто выбросить их из головы и поставить на них крест. Команда, взбудораженная гибелью Тома, похоже, считала так же. Только до полуночи Бобу удалось предотвратить две драки и попытку пристрелить заключенного в карцере. Люди были на взводе.
Раз за разом, вспоминая удивленные глаза Нгамбы и изуродованное тело юнги, Бейкер начинал сомневаться. Слишком гладко все получалось. Черномазый с Гаити, ритуальный нож, жертва богам. Вот только... Змей на груди бедняги Тома, судя по всему, царапали не ножом, да и мозги так просто человеку не вышибить...
Бейкер, задумавшись, не заметил, как клипер немного отклонился от курса. Сверившись с компасом, Боб крутанул штурвал.
Сквозь мутное стекло Бейкер глянул на палубу и замер, будто кот, увидевший мышь.
Вдоль стены кубрика, придерживая сутану, крался отец Марк.
***
В свете коленопреклоненный священник был жалок. Его глаза метались из стороны в сторону, на лице застыл страх.
- Тааак - Бейкер тронул за руку кока, держащего фонарь, чтобы тот немного убавил свету. - И что вы здесь делаете, святой отец?
- Я...я.
- Да вы...
- Я вышел помолиться, сын мой, - голос отца Марка понемногу обретал крепость. - Да!
- Отец Марк, а вы не могли помолиться в каюте? -
- Но... - священник поднялся с колен, и боцман сразу же себя почувствовал неуютно. Росту в отце Марке было, пожалуй, не меньше, чем в здоровяке О`Ниле.
'А что, все может быть очень даже складно', - подумал Бейкер, нащупывая нож в заднем кармане штанов - 'Этого святошу ведь за что-то спровадили из Марокко. Ведь кому, как не миссионеру знать, чему там поклоняются дикари. Но... с другой стороны, в чем я могу обвинить его? Да, я видел, что он крался на корму. Да, что-то швырял в воду... Но, может, святому отцу ночной горшок приспичило вылить'.
- Сын мой, мне захотелось подышать свежим воздухом. У вас на корабле это запрещено?
- Нет, но разве во время молитвы принято швырять что-то в воду?
Святой отец, нисколько изменившись в лице картинно воздел руки к небу
- А вы поступили бы иначе, если бы обнаружили у себя в каюте дохлую крысу?
- А вот это мы сейчас посмотрим. - Боцман выдернул из руки кока фонарь.
- Джим, постой-ка тут со святым отцом, пока все не прояснится.
- Но... - начал было священник.
- Не запрягай, - кок недобро ухмыльнулся, хрустя пальцами, - Боб сказал ждать здесь, значит будем ждать.
Тем временем Бейкер, быстро преодолев расстояние, отделяющее его от трапа, спустился вниз и стал расталкивать столпившихся в коридоре матросов.
Увидев открытую дверь в каюту управляющего, Боб чертыхнулся. Неужели опять с этим идиотом что-то стряслось? Отпихнув бормотавшего молитвы плотника, боцман вошел в каюту.
На постели, в скомканных простынях, полулежал Ронни Рискоу. Вид у него был безумный и потерянный. В уголке рта пузырилась слюна, а глаза блуждали по потолку.
У ног мистера Рискоу сидел пожилой ирландец, баюкая на руках укутанную в одеяло дочь. Руки девушки дрожали, словно она замерзла или была напугана до смерти.
Бейкер выругался. Только не это! Неужели теперь эта ирландская цыпочка?
- Что здесь происходит? - подоспевший капитан никак не мог попасть последней пуговицей кителя в петельку. По запавшим глазам было видно, что он почти не спал.
- Сэр, - ирландец обернулся, не переставая укачивать дочь, - простите... Я виноват. Мне надо было сказать...
- Что именно, мистер О`Ливи?
- Моя девочка. Маргарет. У нее редкая болезнь. - Ирландец мямлил, словно никак не решаясь сказать нечто крайне постыдное.
- Смелее, Шон! Мы не будем здесь ждать до второго пришествия. - В голосе капитана появились стальные нотки.
- У нее лунатизм! - выпалил ирландец. В его выцветших голубых глазах стояли слезы - Мы с женой заметили это за дочерью, когда той было девять. Как-то раз она зашла ночью в комнату кухарки, перепугав ту до смерти. С тех пор болезнь проявлялась редко. Но, видимо, перемена климата повлияла, и еще эти события...
- Какие события? - Боб, почувствовав себя ищейкой, влез в разговор, несмотря на недовольный взгляд капитана. К удивлению боцмана, ирландец нисколько не растерялся.
- Ну как же... Ведь сэр Рискоу, - О`Ливи кивнул на все так же неподвижно сидящего Рискоу. - Вчера рассказывал, что случилась беда с матросом. И про всяких гаитянских колдунов говорил. Напугал мою девочку. Вот она и...
- Сдается мне, ваша дочь с лихвой сумела отыграться за это, - сухо заметил Мун. - Не удивлюсь, если бедняга совсем лишился рассудка.
Как все произошло, вы хотя бы знаете?
- Точно - нет. - Ирландец хлюпнул носом. - Я проснулся от жуткого вопля. Вскочил. В каюте напротив, у мистера Рискоу, увидел свою Маргарет. Когда я подбежал к ней, она уже проснулась и была очень напугана. А мистер сидел на кровати и продолжал орать.
- Что ж, все ясно - Мун обратился к Бобу - Бейкер, успокойте команду, и разъясните что к чему. На судне произошло и так достаточно чертовщины, чтобы ее искать и здесь. Лунатизм - редкая, но вполне объяснимая болезнь. Выполняйте.
Боб взял под козырек и вышел из каюты, успев подумать, что ему еще предстоит извиняться перед отцом Марком.
День третий
Тело молотобойца О'Нила с вырванным сердцем обнаружили на рассвете. Вахтенный наткнулся на него, совершая обход вдоль правого борта: тяжелый ботинок ирландца торчал из-под запасной шлюпки, накрытой промасленной парусиной. Когда трое матросов выволокли мертвеца и уложили на палубу, перед их глазами предстало жуткое зрелище. Грудь здоровяка была разворочена, словно от прямого попадания шрапнели. На лбу убитого разглядели знакомый символ: двух змей с языками. Как и в прошлый раз, знаки были выцарапаны на коже.
Тем же утром не досчитались еще двух членов команды - матросов Хадсона и Скарборо. Они исчезли внезапно и бесследно, в точности как Маршалл и Джордан в первую ночь.
Мун отдал приказ перевернуть клипер вверх дном.
***
Бейкер пил ром из фляги и не пьянел. Ему было слишком скверно, что бы хоть что-то вообще чувствовать. Несколько минут назад они, обшаривая тюки с сукном, нашли парней и... Господи! Если пропавших утром еще можно было узнать, невзирая на изуродованные лица, то Маршалл представлял собой обезображенный кусок мяса с кишащими в ранах жирными мухами.
- Заверните тела в парусину и положите на юте рядом с ирландцем, - Мун говорил сухо и размеренно. Однако чувствовалось, спокойствие давалось ему с огромным трудом. Казалось, за эти три дня капитан постарел на несколько лет. На загорелом лбу отчетливо проступили морщины, глаза запали, как у тяжелобольного.
- Боцман, позовите святого отца. Настало время ему поработать. - Боб, отметив перемену в обращении Муна, подобрался. Он очень хорошо чувствовал предстающую взбучку, а сейчас был именно такой момент.
Мун, между тем, похоже твердо был намерян устроить взбучку.
- Бейкер, не заставляйте меня жалеть о том, что я вас нанял! Ребят надо похоронить как можно быстрее. Выполняйте!
- Есть, сэр, - сделав каменное лицо, Боб рванул к пассажирским каютам.
Мун тем временем чуть наклонился к коку, расстилающему парусину.
- Тссс, Хантер!.
- Да, сэр?
- Пойдешь за ним и проследишь. Сейчас остается полагаться лишь на старожилов 'Ньюкорта'.
- Конечно, сэр, - весельчак Хантер распрямился и хрустнул шеей. - Вы можете доверять мне как святому Петру.
- Если он что-нибудь выкинет... Сразу докладывай мне.
- Это можно.
И кок, спустив из рукава в ладонь нож для разделки рыбы, вперевалку пошел за Бейкером.
***
'Непыльная работенка. Легкий рейс', - передразнивал сам себя Бейкер, шагая по коридору. Несмотря на жаркий день, все пассажирские каюты были закрыты, и в полумраке тускло горел фонарь. Похоже, случившееся настолько напугало гостей, что они даже не захотели выйти к ужину.
'Хотя кто остался-то?' - мрачно подумал Боб, подходя к потертой двери каюты священника. 'Ирландцы да святой отец! Рискоу превратился в идиота. Вот уж избавь Господь от такой участи!'
Боб тихонько стукнул пальцами по косяку. Тихо. Шорох прибоя да скрип корпуса.
'Может, заснул', - Бейкер, сам себе не веря, осторожно положил ладонь на дверную ручку.
'А вдруг ОНО там!' - Страх пришел запоздало. Бейкер застыл в нерешительности 'Если...'
Ручка неожиданно легко уступила нажатию пальцев.
- Твою мать! - боцман, прислонившись лбом к косяку, ударил кулаком в стену. - Твою мать! Что же тут творится!
Картина, открывшаяся ему вместе с дверью каюты, могла пошатнуть душевное равновесие даже у мясника. Под низким потолком, где обычно горел фонарь, касаясь носками пола, раскачивался отец Марк. Его лицо было полно невыразимой муки, а черный язык прокушен. Однако самое ужасное заключалось в том, что средством удушения послужили его собственные кишки, выдранные из вспоротого живота.
У его ног, в луже крови, плавала Библия.
- Ну вот ты и попался, сволочь, - голос Хантера звучал глухо и обрекающее. Бейкер, качаясь, словно пьяный, обернулся и, тут же, получив жесткий хук в скулу, влетел в каюту.
- Ну что! А притворялся все пай-мальчиком! - кок, пнув дверь вошел следом.
- За что ты так его? А, Боб? - Хантер, поигрывая ножом, обошел повешенного и нагнулся над боцманом. - Бобби, вставай!
Бейкер, на мгновение потерявший сознание, очнулся и, увидев над собой искаженное злобой лицо Хантера, перекатился к койке. Он пока еще не соображал, что происходит, но инстинкт, не раз выручавший в портовых драках, и здесь не подвел: кок, не очень-то желавший касаться мертвеца, двинулся в обход.
- Шустрый. Но от старика Хантера ни одна крыса не убегала.
- Это не я... Слышишь... ОНО там снаружи, - пользуясь передышкой, Бейкер схватился за койку и ...нащупал вместо угла холодную, рифленую рукоятку револьвера. Это придало Бобу уверенности. Не задумываясь, откуда в каюте отца Марка взялось оружие, он направил кольт на кока.
- Стой на месте, Джим!
Хантер замер.
- Сука! Хитрая сука! Это ты!
- Нет!
И тут! Сначала Боб решил, что у него от удара по голове начались видения.
Повешенный начал медленно двигать руками, пытаясь дотянуться до кока.
-Хххантер - прошептал Боб. Он забыл, что у него оружие, что надо только нажать курок. Он видел лишь синие ладони священника. Они, подобно двум змеям, упали на шею кока и вздернули его вверх.
- Ахррр! - Хантер хотел жить. Он дергался, дрыгал ногами, но Смерть в лице отца Марка была сильнее. Что-то хрустнуло, и в следующее мгновение они оба полетели на пол, прямо в кровавую лужу.
'Голова так кружится, или.. или.. за штурвалом никого нет', - промелькнула у него мысль.
Позади, с пола, донеслось довольное чавканье. Не оглядываясь, боцман выскочил в коридор.
***
Бейкер крался вдоль стены, прислушиваясь к каждому звуку. Он совсем не был уверен, что на палубе сейчас безопасно. Судя по всему, там шла нешуточная схватка, и влезать в нее Боб не спешил. Коридор лишился всякого освещения, а значит, ОНИ вполне могли быть здесь. От подобных мыслей боцмана пробирал озноб.
Шорох! Бейкер, дернувшись, выставил перед собой кольт.
Насколько он помнил, примерно здесь должна была находиться каюта ирландцев, отца и дочери, и, если они не догадались закрыть дверь... Боб представил себе посиневшее лицо малышки Маргарет и его передернуло. Может, все-таки, им повезло?
- Тут есть кто-нибудь? - испуганный мужской голос едва не заставил Бейкера спустить курок.
Быстро сориентировавшись, боцман шагнул влево.
- Молчите! Если хотите жить, молчите.
Чиркнула спичка, освещая небритое, испуганное лицо Тейлора.
- Папа, кто там? Я боюсь, - звонко разнесся по коридору голос девушки.
- ТИХО!
Внезапно дверь каюты, где был заперт Рискоу, словно взорвалась изнутри. При затухающем огоньке спички Бейкер успел увидеть знакомую пижаму, сейчас всю залитую кровью, и пустые мертвые глаза. А затем наступила темнота.
- Папа!
На Боба плеснуло чем то горячим и он, машинально облизнувшись, понял - кровь!
- Папа!
Боб, услышав рядом чавканье, более не колеблясь, спустил курок. Руки забрызгало ошметками, но Бейкер чувствовал: тварь еще жива.
- Где ты, Маграрет? - уже не скрываясь, заорал он. - Иди на голос.
- А папа? - ирландка отозвалась совсем близко.
- Он уже мертв. Сюда.
Тварь снова зашуршала слева. Бейкер выстрелил. Его схватили за плечо, Боб дернулся, но тут же перехватил тонкие девичьи пальцы в свою ладонь.
- Это вы! - Рука Маргарет дрожала.
- Да.
- Что же делать?
- Бежать!
По коридору разнесся долгий и пронзительный стон. Больше всего он напоминал выдох болот в далеком Суссексе. И в эти мгновения, пока жуткий звук метался среди стен, Бейкер принял решение.
- Карцер! Нам надо в карцер. Единственное место, где можно запереться!
Дальнейшие события запомнились Бобу урывками. Трап, весь осклизлый от крови; О`Браен с раскроенным черепом, стучащий в рынду чьей-то ногой; Маршалл, попавшийся им на пути и рухнувший за борт после выстрела в голову и, конечно же, Мун. Томас Мун, чьи пальцы подле кубрика, словно леденцы, обгладывал юнга Том. И, глядя на его безмятежное лицо, можно было подумать, что нет лакомства вкуснее и слаще.
***
Бейкер сидел на полу карцера, привалившись спиной к стене, и старался расслышать, что происходило на палубе. От хищных тварей их с Маргарет отделяла железная дверь, и по ту сторону, должно быть, уже не осталось ни одной живой человеческой души. Крошка положила голову ему на грудь и уснула. "Она впервые за сорок восемь часов сомкнула глаза", - подумал Боб и заметил, как подрагивают плечи девушки во сне. Совсем детское лицо. Пухлые губы, может быть, еще и не знали поцелуя. Вздернутый веснушчатый носик, длинные белесые ресницы, рыжие кудри. "Бедная малышка", - прошептал он, - "Бедная малышка!", и в ту же секунду услышал чей-то сдавленный смех. Это был Нгамба. Он сидел в трех шагах, но в полутьме Боб не сразу его разглядел. Силуэт заключенного сотрясался от беззвучного хохота.
- Заткнись, - выдавил Бейкер и с презрением посмотрел на негра. - Заткнись, слышишь, мразь! - он вложил во взгляд всю ненависть, которая еще оставалась в нем.
- Заткни лучше свою девчонку, - сказал Нгамба перстав смеятся. - Навсегда заткни.
- Что? - взвыл Бейкер, и плавно опустив Магратет на пол, шагнул к гаитянину. - Да я тебя убью тебя сейчас черномазый!
Боцман ударил, но Нгамба не пытался защищаться. Бейкер ударил еще.
- Ты идиот! Идиот! - закричал негр сквозь брызжа кровью. - Девчонка и есть бокор. Девчонка - бокор, слышишь?
Бейкер обессиленно опустился на пол рядом с негром.
- Кто? - переспросил он.
- Бокор. Колдун. Посмотри, что висит у нее на шее.
Свет, проникавший в карцер сквозь маленькое зарешеченное окошко в двери, падал ирландке на грудь, где средь кружев платья покоился мешочек из темной кожи на шнурке.
-Ты думаешь, она...
- А ты проверь, что в нем.
Боб подполз к Маргарет, извлек из кармана нож, перерезал шнурок. Внутри мешочка лежало что-то мягкое и скользкое. Он заглянул вовнутрь и отпрянул. Это был человеческий глаз. Мертвый глаз с помутневшим зрачком.
- Что это?? - Бейкер инстинктивно дернул рукой, и мешочек с глазом улетел в темноту.
- Фетиш. Гаитянские колдуны верят, что глаз белого человека дает силу. Девчонка постигла тайные глубины вуду и способна творить поистине ужасные вещи.
- Вуду! - вскрикнул Боб, припоминая слова Рискоу в кают-компании. - Так это глаз... Джордана?
- Наконец до тебя дошло, - Нгамба сплюнул кровью. - выдрать мозг у человека для лоа - пара пустяков. Вырвать сердце из груди - тоже проще простого.
- Лоа?
- Лоа. Могущественный дух, превращающий тело этой хрупкой девчушки в страшное орудие убийства.
- Но как же так? Она же такая...
Он не успел договорить, потому что в этот момент последовал тяжелый глухой толчок в дверь и с той стороны по металлу заскребли ногтями. От неожиданности Бейкер вздрогнул и замер; раздались новые удары - еще и еще, сопровождаясь монотонным урчанием. ОНИ подступили.
- Эта малышка не столь невинна, какой может показаться. Иначе мы с тобой здесь не сидели бы. - Чернокожий посмотрел на дверь, затем на боцмана и многозначительно хмыкнул. - И не прятались бы от зомби.
- Нет, не может быть!
- Видишь, какой у девчонки длинный ноготь на указательном пальце правой руки? Готов поставить на карту свою душу, это им она выцарапывала символы вуду на телах жертв.
- Это у тебя в чемодане нашли нож и ритуальные принадлежности.
- Неужели ты до сих пор не понимаешь? Их подбросили! Сколько у тебя патронов?
- Два.
- Тогда я настоятельно советую тебе выпустить одну из пуль в голову этой рыжей сучке. Сделай это, пока она не проснулась, черт бы тебя побрал! И у нас, может быть, появится зыбкий шанс выбраться отсюда живыми.
Бейкер ринулся к девчонке и принялся тормошить ее:
- Маргарет, проснись! Проснись, слышишь? Ну же, давай!
- Что случилось? - сонно пролепетала ирландка, машинально шаря рукой по груди. Поняв, что фетиш исчез, она встрепенулась и мгновенно пришла в себя.