Корнева Наталья Сергеевна : другие произведения.

Ювелир. Тень Серафима. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вселенная "Ювелира" полна противоречий: наука и техника уживаются с магией, святая вера, не желая сдавать позиций, несет страх и террор. Изобретены точные механизмы и огнестрельное оружие, воздухоплавание и электричество, но торжество прогресса не назвать безоговорочным: живы осколки незапамятного прошлого, темное колдовство Леса и чуждых человеческому пониманию старших рас. Здесь руки праведников обагрены кровью, а подлецы носят белое кружево. Здесь любовь превратилась в товар, а искренние чувства редки - и всегда идут под руку со смертью...
    Местами мрачно и кроваво, местами лирично, местами сюрреалистично. Высокое мешается с низким, утонченное с грубым.
  
  
  Глава 1
  - Прошу прощения, сэр. Гость, которого вы ожидаете, прибыл.
  На полированном письменном столе царил образцовый порядок. Толстые, увесистые связки писем, стопки крепко сшитых листов, разных мастей тетради, книги, описи - здесь имелись бумаги на любой вкус, главное, чтобы он был в достаточной степени извращен педантизмом. Сам стол мог бы служить экспонатом в каком-нибудь музее занимательной бюрократии, коль таковые существовали бы в Ледуме. Он представлялся не просто столом, нет: столь приземленное, оскорбительное слово определенно умалило бы его значение. Он являл собой словно начало системы координат, эпицентр, от которого в разные стороны расплескалась комната.
  Трудящийся за столом человек также выглядел образцово. Преувеличенно аккуратным жестом он закрыл чернильницу и отложил в сторону только что законченный лист. Не отрывая от своего детища глаз, молча вставил в футляр приметное золотое перо с раздвоенным наконечником. Ализариновые чернила высыхали довольно быстро, переходя из зеленоватого в интенсивный сине-черный цвет, принятый для большинства официальных документов. Когда последний каллиграфически выведенный знак приобрел приятный глазу оттенок индиго, Кристофер накрыл его чистой бумагой и, не колеблясь, извлек из ближнего выдвижного ящика револьвер. Удобнее устроив рукоять в ладони, словно бы привыкая к уверенной тяжести, он жестом велел камердинеру включить люстру.
  Сегодня с делами пришлось припоздниться. В полумраке массивная, бронзовая с хрусталем конструкция казалась тучным телом повешенного, свисающим в петле в неэстетичном посмертном окоченении. Не слишком-то добрый знак, когда повсюду мерещатся покойники, однако, вполне объяснимый. И это лишь легкие, невинные отголоски всеобщей истерии последних дней!
  Вздохнув, мужчина перевел взгляд поверх злополучной люстры, отвлекаясь от мрачных ассоциаций. Узорчатым куполом над ним расцветал потолок - высокий, украшенный мозаикой и сложной художественной росписью, каковым и полагалось быть потолку приличного замка. Что и говорить, во всей Бреонии нашлось бы мало архитектурных сооружений, способных на равных соперничать с резиденцией правителя Ледума. Она производила на посетителей неизгладимое впечатление, и производила, надо сказать, вполне заслуженно. И дело тут не в великолепии замковой стены, не в фасаде, размеренном сложной формы пилястрами и арками, обильно украшенном барельефами и золочеными резными карнизами. Нет, не в изысках декора, деталях и украшениях, вроде междуоконных ниш и величавых скульптур на крыше, которые также находились на своих местах, даже не в богатстве внутреннего убранства, поражающего воображение самых искушенных ценителей красоты.
  Конечно, всё это было немаловажно, но самое главное - явленная роскошь, при всей её головокружительности, демонстрировала утонченность и безупречно строгое чувство стиля.
  Кристофера это вполне устраивало.
  Прохладные весенние сумерки уже заползли в кабинет, но новомодное электричество без труда выдворило их обратно. Вот она, сила современной науки! Искусственное освещение не оставляло теням ни шанса. Оно смело меняло пропорции, делая очертания предметов резкими, бритвенно-острыми, оно играло и не только контурами, но и красками. Кристофер с удовлетворением вгляделся в происходящие вокруг метаморфозы. Комната преображалась, как по волшебству. Холодные цвета темнели и незаметно меняли оттенки: лиловые чуть краснели, голубые казались серебряно-серыми, синие - невыразительными и тусклыми. Теплые тона, наоборот, охлаждались и блекли: алые выглядели значительно более фиолетовыми, оранжевые - коричневатыми, а в желтых просвечивала зеленца. Конечно, живой свет огня был естественнее, приятнее глазу, создавая знакомое всем ощущение уюта. По этой причине многие до сих пор предпочитали свечи, но Кристофер не был ретроградом.
  Отнюдь.
  - Пригласи его, Патрик, - нервным движением мужчина поправил муслиновый шейный платок, хотя сей знак принадлежности к высшему свету и так был повязан безукоризненно, по всем правилам нынешней моды. Белый цвет освежал и удачно завершал продуманный до мелочей образ, добавляя тщательно рассчитанную нотку небрежности. Белый цвет - это всегда изыск, шик.
  Вошедший был невысок и худощав, - остальное скрывали плащ с высоким плотным воротом и броская широкополая шляпа. Вид револьвера в руке хозяина ничуть не смутил пришельца - похоже, он был привычен к подобному специфическому гостеприимству. Человек коротко поклонился и замер, но бездействие это было каким-то нестабильным, текучим. Представлялось, что в любой миг оно может с легкостью перейти в совершенно неожиданную и оттого тем более неприятную активность.
  - Разве не предложили тебе оставить верхнюю одежду, Себастьян?
  Голос прозвучал хорошо, без опасения и неприязни. Разумеется, то был риторический вопрос: по специальному распоряжению гостя пропустили без обыска, хотя в интригующих складках плаща можно было, при желании, схоронить вход в преисподнюю, не то что какой-то там вполне земной арсенал. Тем не менее, Кристофер не хотел без нужды провоцировать конфликт. Требование разоружиться, неизбежный отказ, препирательства со стражей... вся эта вульгарная суета сорвала бы разговор еще до начала. С другой стороны, оружие, открыто взятое им самим, четко обозначало позицию хозяев и готовность к любому развитию событий. Хотя 'развития', само собой, хотелось бы избежать.
  Оставалось надеяться, что и у визави его хватит ума воздерживаться от необдуманных слов и поступков.
  Аристократ продолжил придирчивый осмотр человека, видел которого впервые, но о котором был более чем наслышан. Откровенно говоря, тот не производил впечатления. Не оправдывал, так сказать, щедро подпитанных воображением ожиданий. Не приходилось сомневаться - профессиональные качества гостя и вправду на высоте, но непрезентабельный внешний вид... вот то немногое, чего Кристофер не мог простить. Да хоть бы шляпу свою, невежа, стянуть удосужился!..
  Увы, когда речь идет о людях подобного происхождения, рассчитывать на манеры просто глупо. Кристофер едва удержался от презрительной гримаски, но привычка соблюдать придворный этикет помогла сохранить на лице всегдашнее прохладно-благожелательное выражение.
  - Только на нейтральной территории встречаюсь я с клиентами, - не отвечая, спокойно заметил гость, - но личное письмо правителя Ледума - с определенными гарантиями - заставило меня изменить принципам.
  Очень сдержанно Кристофер улыбнулся - ровно столько, сколько того заслуживал простолюдин. О каких еще принципах осмеливается рассуждать тот, единственный вопрос которого на любой заказ - 'Сколько?' И двадцать пять золотых, щедрой рукой приложенных к письму, уж наверное сыграли не последнюю роль.
  Но вслух он сказал другое.
  - И мы не привыкли приглашать лис в курятник. Нас вынудило дело особой важности.
  Себастьян легко кивнул, приготовившись выслушать суть вопроса. От этого движения непослушные вихры растрепались, раздражая педантичную натуру Кристофера. В художественном беспорядке на голове угадывалось какое-то дерзкое свободолюбие. Беспорядок всегда следовало устранять: и в волосах, и в мыслях. А цвет!.. Светлый-светлый рыжий, отливающий то в золото, то в блестящую медь - цвет прозрачного пламени. Вот это уже примечательно. Такие краски действительно нужно скрывать - они не просто символичны, они... выдают многое.
  Кристофер нахмурился. Чересчур увлекшись своими мыслями, он не углядел, когда гость успел-таки снять шляпу.
  - Речь идет не о рядовом заказе, как ты понимаешь, - аккуратно начал аристократ, не торопясь переходить непосредственно к делу. - Нам нужна информация. Информация о твоих недавних сделках.
  Себастьян отрицательно качнул головой, породив новую волну хаоса в прическе, - и новую волну тщательно спрятанного собеседником раздражения.
  - К сожалению, такая информация не продается, - просто ответил мужчина. - Никогда. Клиенты должны быть уверены в полной конфиденциальности услуг, которые я предоставляю.
  - Мы понимаем, что интересы клиента - дело святое, - холодно согласился Кристофер, хотя тон его весьма красноречиво говорил об обратном. - Но не спеши отказываться от сотрудничества, Себастьян. Лорда Эдварда интересует только самый последний заказ, исполненный не далее двух дней назад. Кто заказал тебе черный турмалин? Достаточно ответить на один-единственный вопрос, и мы обильно вознаградим тебя. Не торопись. Подумай дважды. Ты знаешь, от чьего имени я говорю. Стоит ли делать правителя Ледума своим врагом?
  Ожидая реакции, Кристофер внимательно следил за гостем. Отчего-то совершенно не хотелось угрожать. Себастьян не выглядел внушительно или грозно, но было в нем нечто такое, что не давало Кристоферу вернуть утраченное чувство безопасности. Здесь, в собственном тщательно охраняемом кабинете, с заряженным револьвером в руках, он не был защищен в должной мере. Сам не понимая зачем, большим пальцем аристократ медленно взвел курок и хорошенько прицелился. Нарастал смутная, неуловимая тревога... нарастала, не оставляя теперь и тени сомнений - перед ним Серафим.
  Тот самый.
  Палец чуть заметно подрагивал на спусковом крючке.
  - Хорошо, - густо-зелёные глаза гостя глядели безо всякого выражения: они были пусты. Они утягивали внутрь всё, чего касались, - как всякая пустота, стремясь к наполнению, - и как будто набирали свой странный цвет. - Поскольку ответ никому не повредит, я отвечу. Черный турмалин не заказывали у меня последние восемь... пожалуй, даже девять месяцев. Камень этот широко распространен, но при этом прихотлив и капризен. Мало кто хочет возиться.
  Подумав, нарочито ленивым движением Кристофер отложил револьвер в сторону на широкую столешницу. Разговор протекал довольно-таки мирно, и долго держать под прицелом собеседника, не проявляющего и намека на агрессию, казалось глупым. Стоит заметить, подобные скоропалительные выводы иногда могли стоить жизни в том не прощающем ошибок мире, откуда явился его гость.
  - В таком случае, - аристократ на минуту замолк, раскуривая длинную тонкую сигару, - милорд желает тебя нанять. Мы заплатим тысячу золотых, если сумеешь найти черный турмалин, который был заказан недавно у кого-то из твоих коллег. В крайнем случае, выясни имя заказчика. Гонорар тот же, при условии, что факты будут предоставлены неоспоримые.
  - Половину суммы сразу.
  - Патрик выдаст деньги, - Кристофер глубоко затянулся, и отразившееся на лице удовольствие давало понять, что вовсе не табаком. Электрический свет усиливал благородные контрасты его внешности: черный оникс волос горел ярко и стыло, а кожа сияла, как бледное серебро. - Но есть нюанс: срок исполнения заказа двадцать восемь дней. Это важно. Как только молодая луна родится вновь, наш договор потеряет силу. В этом случае задаток придется вернуть.
  Он выжидающе посмотрел на гостя. Тот, однако, был невозмутим. И до ужаса прагматичен.
  - За срочность я беру еще десять процентов сверху. Это устраивает?
  Не прерывая затяжки, Кристофер без слов кивнул. Как известно, торговаться среди ювелиров не принято. Наёмник называет цену, заказчик соглашается, - либо отказывается и ищет другого специалиста. Всё просто.
  - По рукам, - подвел итог Себастьян, хотя это было исключительно условное выражение - рук они не пожали.
  - Теперь, когда мы достигли соглашения в главном, осталось лишь обсудить детали, - плавные линии губ сложились особым образом, выдыхая чуть сладковатый опиумный дымок. Кристофер прикрыл глаза и, наконец расслабившись, откинулся назад, вальяжно скрещивая руки. Вся поза его говорила, что он беседует с подчиненным. Может, привычка, а может, аристократ не допускал, чтобы и на мгновенье гость позабыл о лежащей между ними непреодолимой социальной пропасти. Как бы то ни было, вопросы неравенства мало заботили ювелира: словно отвергая установленный порядок вещей, тот держал себя спокойно и уверенно. Столь спокойно и уверенно, что это казалось почти вызовом. - Ты узнаешь всё, что необходимо.
  - Это обнадеживает, - наёмник не спешил задавать вопросы. Стремясь извлечь из разговора как можно более полную информацию, он выдержал небольшую паузу, обдумывая только что принятое предложение. Взгляд его застыл. Прямота и неподвижность этого взгляда, нацеленного точно на собеседника, заставляли усомниться, что мужчина замечает что-либо вокруг. Но это было обманчивое впечатление. На деле взгляд ювелира охватывал картину целиком, фиксируя мельчайшие нюансы, впитывая частности, как губка.
  А посмотреть здесь было на что.
  Окружающая обстановка далеко выходила за привычные рамки, немногим отличаясь от театральных декораций. Эксперименты с цветом были на грани, - на самой грани. Себастьян неизменно обращал внимание на цвет, и не из одного только пустого любопытства: этот выбор говорил о человеке больше, чем глаза или даже руки, которые можно было научить лгать. Здешние сочетания, без сомнений, удивили бы обывателя. Но стоило чуть приглядеться, чуть утрудить себя вниманием как, образованная кажущимися противоречиями, открывалась внутренняя гармония.
  Предпочтения хозяина сложно было назвать банальными. Заднюю стену кабинета оформили в плотном вишневом, от коего было невозможно оторвать глаз: цвет притягивал магнитом. Приобретая насыщенность акцента, он зрительно углублял и затемнял помещение. Три другие стены, выкрашенные в серебристо-белые тона, перетекали друг в друга незаметно, исподволь, а затейливые геометрические рисунки проступали и пропадали на них в зависимости от угла зрения. Себастьян по достоинству оценил удачное решение. Рядом с белым, создававшим эффект раздвижения пространства, цвет вишни выглядел впечатляюще. В выступавших фоном поверхностях было что-то гипнотическое, причудливое: они казались собственными непрерывно меняющимися отражениями. И хотелось, и невозможно было уследить за изменениями линий. Словно бездна, они заставляли всматриваться в себя снова и снова, ища в замысловатом переплетении что-то неуловимо ускользающее.
  Величественные - от пола до потолка - арочные окна нависали почти угрожающе, и в то же время в них проступала изящность. Не позволяя чрезмерно 'утяжелить' интерьер, многоцветные витражи искрами пронизывали мельчайшие блестки слюды. Недавно вошедший в моду монотонный паркет казался мрачным сгустком тьмы - в него можно было погрузиться, провалившись в саму преисподнюю, или, во всяком случае, разглядеть отсюда её кипящие смолы. Но на поверку выяснялось, что прямые световые лучи заставляют проявиться в черноте благородному красному пигменту. Такой иногда называют - цвет адского пламени, но Себастьян не очень-то любил метафоры.
  Передвижная ширма, сама по себе являющаяся произведением искусства, изящно огораживала небольшую часть кабинета. Современный декор из стекла и металла во всем своем великолепии! Призрачные узоры, изображавшие стилизованные лепестки жасмина, приглушали яркость задней стены при дневном освещении и, наоборот, усиливали её при искусственном. Сейчас жасминные цветы сверкали и переливались хищно, как их плотоядные сородичи из Лесов Виросы.
  Во всем оформлении проскальзывало что-то неуловимо гастрономическое: сахарные стены, вишня со льдом... Холодно и сладко одновременно.
  Столь авангардный стиль официального кабинета с головой выдавал в хозяине человека с нестандартным вкусом. Себастьян, привыкший ничего не оставлять без внимания, и это взял на заметку.
  - Как я понял из суммы, - полуутвердительно предположил он, решив не испытывать дольше терпение хозяина многозначительным, но малопродуктивным молчанием, - лорду Ледума требуется не столько сам камень? Правитель владеет множеством разновидностей турмалинов, в том числе и парой первоклассных шерлов-близнецов, известных также как 'Глаза Дракона'. Более крупных и древних экземпляров мир не знает.
  - Ты хорошо осведомлен, ювелир, - сдержанно похвалил Кристофер. Прозрачные глаза аристократа заглядывали глубоко, в то же время не создавая ощущения назойливости или даже легкого беспокойства. Ценное качество. - Не зря тебя многие считают лучшим. Однако, один из пары 'Глаз Дракона' был похищен использован для магического нападения. Чуть больше суток назад, в сакральный час новолуния.
  Смахнув с обшлага несуществующую пылинку, Кристофер убедился, что одна из пуговиц традиционно не застегнута и улыбнулся немного более удовлетворенно, хотя по-прежнему невесело.
  - Невероятно, - не смог скрыть удивления наёмник. Впрочем, и непохоже было, что он пытался его скрывать. Случай-то был - из ряда вон.
  - Когда-то шерлы были единым целым, - негромко продолжил Кристофер, тщательно подбирая слова, - и сохранили сильную связь. Похититель воспользовался одним минералом, чтобы нанести удар по второму, а через него - по владельцу. Как специалист, ты, конечно же, помнишь, что турмалины дольше живут в серебре - металле, соединенном с великой силой луны. Они были вставлены в перстни, один из которых правитель подарил младшему сыну, когда тот появился на свет. Каким-то образом Эдгар перепутал шерлы... по счастливой случайности, в тот роковой день он надел отцовский перстень.
  - Счастливая случайность? - Себастьян оторопел. - Сомневаюсь, чтобы он был очень этим обрадован.
  - Эдгар уже ничему не сможет обрадоваться. Он мертв.
  Стряхнув пепел, Кристофер привычным движением затушил окурок. Свинцово-серая пепельница была полна, превратившись в настоящее кладбище сигар, и опиумное марево поднималось над ней подобно воскуренному священному ладану. Затейливые формы давали большой простор для фантазии. Кристофер питал пристрастие к абстракциям, а также к легким металлическим сплавам, считая их материалами будущего.
  - С завершением лунного месяца энергетика минералов обновится, и даже лорд не сумеет ничего узнать у них, - аристократ переплел холеные пальцы, будто невзначай демонстрируя пару перстней с довольно опасными камнями, до того скрытых обильной бахромой кружева. Ни к чему - ювелир и без того давно чувствовал их силу, неразличимую для простого смертного. Так чует опытный змеелов затаившуюся в темноте гадюку. Голоса минералов звучали будто издалека, неразборчивые, как шум ветра за ставнями. Но Себастьян знал - будет нужно, и они зазвенят высоко и чисто. - Это произойдет уже скоро. Надеюсь, ты разумеешь всю серьезность ситуации?
  Да ювелир только что не присвистнул, в должной мере оценив упомянутую серьезность. Какой-то умелец не просто забрался в карман самому правителю Ледума и чудом остался жив, он еще и сына его ненароком прикончил. Неплохая попытка, что и говорить. И то, что она провалилась, могло объясняться только феноменальной неудачливостью - либо горе-заговорщиков, либо Эдгара, погибшего много раньше положенного срока.
  - Ну что ж... - Себастьян нехотя отвлекся от картин, которые уже начало рисовать не в меру разыгравшееся воображение: тихая, покорная паника в высшем свете, вялотекущее расследование, неизбежно последующее громкое разоблачение очередного заговора. И казни, казни - принародные, красочные. Страшные. Давненько жителей Ледума не баловали подобными представлениями. - Возможно ли предоставить предметы, имевшие недавний контакт с украденным минералом? Шкатулку, где он хранился, к примеру. Или кусок защитного тканевого покрытия?..
  - Я дам тебе кое-что получше, ювелир.
  Качнувшись вперед, Кристофер взял в руки всё это время стоявшую на столе неприметную серую коробочку. Тихо щелкнула потайная пружинка, и крышка шкатулки распахнулась призывно, как дверь в светлое будущее. Себастьян, однако, не отреагировал на приглашение. Нет нужды двигаться с места: какая-то пара метров до артефакта не помешает ему разглядеть и проанализировать каждую мелочь.
  Зеленый взгляд ювелира буквально впился в перстень, блеснувший на тусклом от времени бархате. Восьмиугольной формы минерал был крупным, около десяти карат или даже больше, и имел ярко выраженный зеркальный блеск. Цвет - чистый, сочный, что для турмалинов большая редкость, при этом параллельно друг другу, под углом девяносто градусов к длине кристалла, идут довольно глубокие трещины. Они сильно отражают свет, визуально играя окраской... и всё-таки камень черен, черен, как полночь новолуния. Октагональная ступенчатая огранка выполнена профессионально. Оправа - серебро высшей пробы.
  Хорошая работа.
  - Перед тобой личный перстень милорда, один из пары 'Глаз Дракона', - на всякий случай пояснил Кристофер, очевидно, все еще немного сомневаясь в сообразительности простолюдина. - Мы сняли его с тела Эдгара... с некоторым трудом. Для этого пришлось ампутировать палец. Шерлы имеют одну энергетическую природу. Ты же сможешь найти один, имея на руках второй?
  - Определенно, это должно помочь, - уклончиво отозвался Себастьян, продолжая разглядывать редкий камень, будто ощупывая тот взглядом. - А что послужило причиной гибели?
  - Симптомы как при асфиксии, - произнес Кристофер после непродолжительного молчания. Видимо, раздумывал, стоит ли делиться с наёмником такой деликатной информацией. - Избыток углекислоты в крови, кровоизлияния дыхательных путей, темная жидкость в области сердца и внутренних органов... общий внешний вид, характерный для удавленника. Официальное медицинское заключение гласит: кончина наступила в течение трех, максимум четырех минут от мощного индивидуально составленного проклятия.
  - Шерл проклят?
  - Да, - резко захлопнув шкатулку, Кристофер вернул её на место. - Так что будь с ним... аккуратнее. Впрочем, не буду учить профессионала.
  Легкий оттенок насмешки в голосе прозвучал почти ласково, но Себастьян, кажется, не обращал на внимания на врожденную аристократическую надменность. Сильное расслоение общества давало одним права, а другим - только обязанности, и с этим ничего нельзя было поделать. Приблизившись к столу, наёмник взял коробочку с секретом в руки, осторожно, словно она могла взорваться.
  - Говорят, ювелиры чуют камни не хуже, чем гончие - зверя, - негромко заметил Кристофер, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. Потянувшись к маленькому колокольчику, он вызвал камердинера и указал глазами на дверь. - Лорд Эдвард очень рассчитывает на это. На твоем месте, я не осмелился бы разочаровать его.
  
  ***
  Покинув дворец правителя, Себастьян глубоко вдохнул и, смакуя, потянул выдох. Массивные ворота закрылись за ним почти бесшумно, высокие стены надежно скрыли своих обитателей. Или, по крайней мере, тем бы хотелось так думать.
  Поздний вечер был светел от снега. Мокрые хлопья мгновенно облепили плотную шерсть плаща и превратились в сверкающие ледяные капельки. Такие же точно капли воды, как жемчуг, застряли у него в волосах. Чертыхнувшись, Себастьян надел шляпу и обратил лицо вверх - с неба словно стекала белая гуашь. Частый, густой снег и не думал прекращаться, несмотря на то, что календарная весна была в самом разгаре. Погода в полисах часто чудила - от непрерывного использования магии драгоценных камней давно нарушился естественный энергетический баланс. Что поделать, истощение ресурсов и разрушение окружающей среды - побочные эффекты могущества. За всё приходится платить.
  Надоевшее, но чертовски правдивое клише.
  Приятная тяжесть полутысячи золотых сглаживала осадок от разговора с Кристофером. В конце концов, он здорово рисковал, заявившись сюда, в святая святых. Поглядеть на главу ювелиров Ледума вживую было, безусловно, интересно. Рафинированный тип. И до чего же забавно делал вид, будто умеет обращаться с оружием! Но убедительно, тут не поспоришь. Менее наметанный глаз, может, и не заметил бы, что револьвер держится так аккуратно и церемонно, как чашка из воздушного фарфора. Да и сама модель, по правде говоря, не слишком подходила для перестрелки в помещении, скорее, дорогой дуэльный вариант. Шутки шутками, а с камнями у него выходит лучше. По информации Серафима, Кристофер способен манипулировать минералами самого высокого ранга. Более того, даже расправься он в случае чего с главой городских ювелиров, выбраться из дворца было бы ой как непросто - и уже совсем не смешно.
  Однако, долой лирические отступления. В конце концов, рисковать жизнью - его работа. Задача поставлена, и нужно решить её в короткие, четко обозначенные сроки. И кажется, всё предельно ясно, но опыт подсказывал наёмнику, что задачка-то позаковырестей будет, чем привычный поиск драгоценного камня.
  Снег всё усиливался. Вдобавок, к нему добавился ветер - холодный ветер четвертого лунного месяца, только вступившего в свои права. Прошагав с минуту и успев продрогнуть, ювелир запрыгнул в свободный двухместный кэб и назвал кучеру адрес.
  Мысли текли неторопливо. Какой странный выбор минерала для проклятья. Какая странная смерть. Черные турмалины способны отражать любые негативные влияния извне, будь то болезни или чужой злой умысел. Мастера используют их для создания защитной ауры, филигранно парируя магические атаки. Себастьяну не было ничего известно об иных свойствах шерлов, равно как и о прецедентах применения их для каких-то иных целей. Ведь это же нонсенс - использовать для атаки камень, предназначенный целиком и полностью для защиты! Это противоестественно. Видно, совершивший неудачное покушение на жизнь правителя - большой оригинал и вдобавок любитель парадоксов.
  Дело обещает быть интересным.
  Себастьян бросил взгляд в окно. Пейзажи благополучного и сытого центра Ледума сменялись домами крепких середнячков, жилищами поскромнее и, наконец, перешли в откровенные трущобы, тесно застроенные убогими нищенскими лачугами, стены которых были в грязи и копоти. Газовое освещение улиц пропало. Кое-где виднелись чадящие и днем и ночью фабричные трубы из рыжего кирпича, смог усилился. Нанятый экипаж увозил его на самую окраину, в беднейшую часть города. Ювелир поселился в неприметной гостинице 'Старая почта'. Ну, то что старая, так это чистая правда, а вот почтовые кареты давно уж не рисковали останавливаться там на ночлег. Даже странно, что кучер вообще согласился отправиться в неблагополучный район, да еще и в темное время суток.
  Словно услышав его размышления, кони перешли на шаг и встали.
  - Дальше не поеду, - буркнул извозчик, рывком открывая дверцу.
  Вообще говоря, прогресс не стоял на месте, и в Ледуме всё больше набирали популярность механические экипажи на паровом приводе, но Себастьяну они не пришлись по душе. Да и старомодные кэбы, стремясь выдержать конкуренцию, прилично сбросили цены. Хотя вряд ли это поможет бедолагам удержаться на плаву.
  Выбравшись в промозглую ночь, Себастьян молча сунул деньги в протянутую мозолистую ладонь. До 'Старой почты' оставалось немного - минут десять топать по булыжной мостовой, и это если не торопиться.
  Он торопился.
  Владелец гостиницы расплылся в дежурной услужливой улыбочке, из-за стойки приветствуя запоздалого постояльца.
  - Ужин в номер, как обычно, - мимоходом обронил ювелир, стягивая видавшие виды кожаные перчатки из грубой кожи.
  - Немедленно распоряжусь, сэр.
  - Меня никто не искал?
  - Хм, по правде говоря, расспрашивала тут одна дамочка, - приглушенным голосом признался хозяин. - Просила сообщить, как только появитесь.
  - Вот как? - Себастьян мгновенно собрался, хоть и не подал виду. Уж очень не любил он непрошеных гостей. Общение с людьми вообще приносило непозволительно мало приятных моментов. - И где она сейчас?
  - За вашей спиной, сэр... вон, в самом углу зала. За дальним столиком.
  Ювелир непринужденно обернулся. Полумрак и табачный дым стояли в воздухе, протянувшись между столами слоями грязной вуали. Кажется, в них можно было даже завернуться или испачкаться, случайно задев рукавом. Редкие чадящие светильники мало способствовали четкости восприятия. Однако Себастьян мог бы поклясться, что никогда прежде не встречал одиноко сидящую у окна молодую женщину. Это не было ни хорошо, ни плохо, просто факт, который он отметил про себя.
  - Уж не меня ждете ли ждете, сударыня? - как ни в чем ни бывало, Себастьян присел рядом, дабы не привлекать внимания немногочисленных засидевшихся допоздна гостей 'Старой почты'.
  Карие глаза незнакомки испуганно расширились, длинные ресницы дрогнули. Разумеется, она не заметила, как он приблизился. Да и кто бы заметил, в самом деле?
  - Прошу прощения... - взгляд гостьи скользнул куда-то мимо, видимо, на обещавшего ей помочь хозяина. Скорее всего, тот кивнул, подтверждая её догадку, и взгляд тут же вернулся на место, упершись ему прямо в лоб. - Значит, вы - Сераф... ой!.. Себастьян?
  - Он. С кем имею честь..?
  - Меня зовут София, - женщина казалась взволнованной. Даже кожа лица порозовела, сделавшись совершенно персиковой. Ювелир и не предполагал, что такое может происходить в реальной жизни, не только в фантазии льстивых придворных портретистов. - Мне нужно поговорить с вами, сэр... наедине. Думаю, здесь не самая подходящая обстановка.
  - Тема разговора?
  - Ваша профессиональная деятельность.
  Себастьян критически осмотрел собеседницу. Она была молода, даже слишком. Красива, тоже, пожалуй, слишком: глаза чуть раскосые, уютного теплого оттенка, край зрачка в золотых точках, как в расплавленных капельках янтаря. Золотистые волосы, мягкие даже на вид. Маленькие милые веснушки, такие идеальные, что кажутся нарисованными. Полные губы. Руки нежные, ухоженные, заостренные ногти покрашены в тон шампанского. Вся фигурка словно соткана из солнечного света, что смотрелось даже неуместно в такой-то грязной дыре. Дорожный костюм из фактурного твида цвета беж, почти скрытый не в меру длинным и широким плащом, пошитым, однако, превосходно.
  Итак, мед, молоко, топленый шоколад. Кукольная внешность.
  Всё это сразу и безоговорочно настораживало. Ну не похожа она была на мага или посредника - уж этого брата он повидал. На наемного убийцу тоже не тянет. А простые смертные едва ли могут оплатить его услуги. Хотя... и на простую смертную она, черт ее побери, не похожа.
  Разумеется, весьма поверхностно судить о человеке по наружности, однако, раз за разом Себастьян убеждался, что сложившееся таким образом первое впечатление редко бывает ошибочным.
  - Как вы меня разыскали?
  София улыбнулась, чуть отведя глаза в сторону. Что это еще - кокетство? С кем, с ним? Показалось, наверное.
  - Вы лучше многих знаете, что любую информацию можно купить, если знать, к кому обратиться, - промурлыкала молодая женщина.
  'И иметь достаточно средств', - добавил про себя ювелир, склоняясь всё-таки выслушать загадочную незнакомку. Действительно, продавцов информации теперь более, чем достаточно. И в среде людей, далеких от приличного общества, число их продолжает расти. Другое дело, что настоящими профессионалами были единицы, но такие повсюду на вес золота. Сам Себастьян давно отыскал пару-тройку своих золотых песчинок в этой груде шлака.
  - Предлагаю подняться, - пожал плечами ювелир, вставая. - Не вижу смысла откладывать, раз вы уже здесь.
  - Согласна.
  Комната Себастьяна ничем не отличалась от других таких же номеров в дешевых придорожных гостиницах. На своем веку он повидал их немало, нигде не задерживаясь больше, чем на неделю-полторы. Гостиницы сливались в памяти, смешивались, складывались в некий усредненный образ, архетип, впитавший всё наиболее часто повторяющееся.
  - Приступим к делу, - прямо сказал ювелир, галантно пропуская даму вперед. Отвратительно скрипнувшую на петлях дверь он плотно закрыл за собой. - Время позднее, и никто из нас, надеюсь, не хочет тратить его впустую.
  София обернулась.
  - Вы должны мне помочь, Себастьян, - она вновь в упор смотрела на него своими глазищами. Похоже, она просто не умела смотреть как-то иначе.
  Начало не понравилось ювелиру. Нет, не так: очень не понравилось. Во-первых, он ничего не должен этой юной очаровательной особе. Во-вторых, он оказывает услуги криминального характера, платные и весьма недешевые. А не бескорыстную помощь. С каких пор это стало одним и тем же?
  Но прежде чем Себастьян успел деликатно озвучить замечания, София продолжила.
  - Рано или поздно, но вам придется сдаться. Вам нужно передать кому-то богатство своего уникального опыта, - не позволяя собеседнику вставить ни слова, жарко выпалила экзальтированная девица. - Я предлагаю свою кандидатуру! Я хочу стать одной из вас. Обучите меня искусству ювелирики.
  Себастьяна было нелегко удивить. Но в этот раз, кажется, вышло. Он покачал головой. О, безумный, безумный мир. В особенности был безумен этот город.
  - Кто тебя прислал? - равнодушно поинтересовался наёмник. Практический интерес к разговору был безвозвратно утерян. Единственное, что заботило сейчас ювелира - как поскорее выставить незнакомку вон. Не выталкивать же взашей, в самом деле? Если до этого дойдет, выйдет неловко.
  - Понимаю, в это нелегко поверить, - словно оправдываясь, вновь горячо заговорила гостья, - но я нашла вас сама. Я ищу вас уже очень долго. Положение таково, что мне больше некуда идти. Пожалуйста, не прогоняйте...
  Она не успела закончить. Одним движением ювелир оказался рядом и, резко отвернув жесткий ворот плаща, сунул его Софии прямо в лицо. Отшатнулась от неожиданности, женщина едва удержалась на ногах. Себастьян мимоходом отметил высоту и неустойчивость узких каблуков. Непрактичная обувь, хоть и не лишенная своей привлекательности.
  - Что ты видишь? - как ни в чем ни бывало, спросил он.
  - Ничего... - совершенно опешила собеседница, глядя на него с трогательной неуверенностью. - А что должно быть?
  - Всё правильно, - мирно, без тени улыбки подтвердил Себастьян. - Ничего и не должно. А всё потому, что цеховой знак ювелира, такая симпатичная медная безделица, не положен тем, кто не состоит в гильдии. О, знаменитая гильдия ювелиров! Славная организация объединяет всех, так или иначе причастных к нашему ремеслу: ювелиров, огранщиков, подмастерье и учеников, которым ты хочешь стать. Гильдия устанавливает для них четкие правила, нормы качества, размеры оплаты услуг, а вдобавок имеет право суда над своими членами. Гильдия - это практически суверенное государство! Ее постановления получают для ювелиров силу закона. Понимаешь теперь, что обратилась не по адресу? Уверен, совет гильдии рассмотрит твой официальный запрос. В установленном порядке.
  София поджала губы, сразу став похожей на обиженного ребенка. Похоже, его маленькая лекция не имела успеха. А жаль.
  - Вы прекрасно осведомлены, сэр, о династиях ювелиров, ревностно охраняющих свою территорию, - столь же нравоучительным тоном отозвалась противная девица, кажется, издеваясь над ним. - Привилегия вступления в гильдию наследственная. Только женившись на дочери ювелира, может вступить в нее посторонний. По понятным причинам это недостижимо для меня. Кроме того, они всё равно принимают в свои ряды только мужчин.
  - Да неужели? - неожиданно хмыкнул Себастьян. - А знаешь почему?
  - Конечно, - скривившись, гостья презрительно передернула плечиками. - Извечный патриархальный шовинизм и притеснение женского пола. Несправедливость, с которой мы, сознательные люди, должны бороться!
  Ювелир в голос расхохотался, не в состоянии воспринимать всерьез эту радикально настроенную юную фею. Даже её бескомпромиссность была слишком мила, чтобы сердиться.
  - Безусловно, без этого никуда. Но главная причина в том, что ни одна женщина не способна освоить наше ремесло, - терпеливо пояснил наёмник, - освоить в той степени, чтобы соперничать с мужчинами.
  - Это ложь, - запальчиво крикнула София, почти картинно всплеснув руками. Помимо воли ювелир залюбовался движением, в котором было что-то птичье. Изящные линии запястий, контуры худеньких белых пальцев, похожих на лебединые крылья, - во всем была какая-то очаровательная беззащитность. - Ложь! Женщина может быть ювелиром. И вам это известно - лучше, чем кому бы то ни было.
  Она особо выделила последнюю фразу, поедая Себастьяна глазами, однако, тот ничего не ответил.
  Взгляд ювелира потемнел, и улыбка медленно гасла на губах.
  Кажется, разговор затягивался.
  - Даже если бы это было возможно, - почти кричала молодая женщина, упрямо вздернув подбородок, - я не вступила бы в гильдию, сэр. Я презираю этих карманных ювелиров, едящих хлеб с руки своих хозяев! Я хочу быть свободным художником, не зависеть от прихотей судьбы и сильных мира сего. Я молода, честна душой и знаю, что такое отвага. Прошу вас, будем работать в паре, как делают все ювелиры! Клянусь вам, вы не пожалеете, что положились на меня.
  - Какие радужные перспективы, - мрачно заметил Себастьян и помолчал еще немного, пристально рассматривая чрезмерно воодушевленную собеседницу. Её сумбурные речи отчего-то обеспокоили его, взволновали, вместо того, чтобы просто развеселить своей несуразицей. - Иди домой, девочка. Читай романы: приключенческие, авантюрные, любовные... да какие угодно, коль они так будоражат твоё живое воображение. Реальность далека от восторженных фантазий. Всё по порядку. Я одиночка. Я не работаю в паре, потому что не хочу ни ответственности, ни зависимости. Это первое. Профессия ювелира это не бесконечная вольность и приключения, к которым ты стремишься. Мы также подчиняемся законам и кодексам, пусть неписаным. Мы служим системе этого несовершенного мира, и только потому она все еще терпит нас. Это второе. Ты молода, - но недостаточно, чтобы стать учеником. К поступлению в гильдию, например, начинают готовить с первых лет жизни. Ты уже упустила лет восемнадцать. Это третье...
  - Но вы стали ювелиром уже в достаточно зрелом возрасте, - немедленно возразила София, подняв руки в протестующем жесте, - и обучились самостоятельно.
  - Я исключение, - отрезал Себастьян, нахмурившись. Вот ведь взбалмошная девица! - И не перебивай меня. Профессия ювелира - это то, чего не пожелать никому. Не от хорошей жизни пришел я в неё. Это грязь и кровь, которые не смыть. Ни одна женщина не может быть полноценным ювелиром. Мне это известно, ты права, гораздо лучше, чем многим. Это четвертое. Я убедил тебя, София?
  Впервые назвал он её по имени. Молодая женщина отрицательно мотнула головой, не отрывая от него настороженно-любопытного взгляда зверька, впервые наткнувшегося на охотника. Что ж, этого следовало ожидать, но попытаться стоило. Он озвучил ей все те скучные, бессовестно правильные истины, которые должны были вразумлять сумасбродную юность. Все те скучные и правильные истины, которые юность традиционно отвергала.
  - Тогда последний аргумент, - вздохнул Себастьян.
  Создатель, ну почему ты дал ей такие глаза?
  Движение, невидимое и неслышимое, как легкое дуновение ветра. София и глазом не успела моргнуть, как ювелир оказался рядом - близко, невозможно близко, приобняв её словно для вальса. Ладони их соприкоснулись, кружевной рукав пополз вниз к локтю, кисти прижались так сильно, что ощущались пульсации тонких голубоватых жилок. Глаза гостьи на миг затуманились, а потом наполнились ужасом и пониманием. Не проронив ни звука, девушка сильно дернулась назад, пытаясь вырваться. Себастьян не старался удержать её, и потому София, оступившись, с коротким жалобным вскриком упала на пол.
  Так и есть! Искаженная. Дурная кровь. Себастьян ощутил приятное удовлетворение от подтверждения профессиональной догадки. София даже не спешила прятать то, что обличало её - на глазах наливался багровым тонкий ожог, опоясывающий белоснежное девичье запястье.
  - Это то, что называют профнепригодностью, - с легкой усмешкой пояснил ювелир.
  Взгляд Софии поблек. Себастьян молча закатал рукав, демонстрируя небольшой изящный браслет, надетый на сегодняшнюю встречу с Кристофером. Первоклассная бирюза. Низкие овальные кабошоны, оправленные в желтое золото, богатая палитра оттенков - от небесно-голубого до насыщенного синего. Себастьян любил бирюзу - по цвету она была подобна благородному сапфиру, но более бледная, словно вода возле морского берега. Это был признанный талисман воинской победы, камень крепости духа и тела. Однако, спрос на неё был невелик: бирюза требовала тщательного ухода, была неустойчива и быстро окислялась, приобретая от ношения яблочно-зеленый оттенок. Средний срок жизни минерала не превышал пятнадцати лет, а срок полезной активности и того меньше. Кроме того, бирюза считалась камнем высокой морали. Она признавала владельцем только человека порядочного, к людям с нечистой совестью, напротив, активно притягивая беды.
  - Как может быть ювелиром человек, страдающий непереносимостью минералов? Ты даже в руки их взять не сможешь. Кроме того, ты вне закона, Искаженная.
  Немного лицемерно, из его-то уст. Можно подумать, у самого нелегального ювелира другой статус. Но вопрос слишком серьезен, чтобы нежничать. Девице нужно дать понять, что она идет не той дорогой.
  - Сдадите меня Инквизиции, сэр? - тихо спросила София, отвернувшись. Голос её внезапно потускнел и охрип.
  - Я не работаю с ними, - чуть мягче произнес Себастьян, скользящим шагом отступая к окну. Мутноватое стекло было занавешено, но какое-то мельтешение за ним ясно давало понять, что на улице ветрено и сыро, и по-прежнему сыпет снег. - Пять золотых за голову - не моя цена. Я повторюсь: ступай домой, девочка.
  - У меня нет дома.
  Ну нет, он не даст себя разжалобить.
  - Иди туда, откуда пришла. Слыхал, у таких, как ты есть подпольная организация, помогающая вам выживать. 'Новый мир', кажется. Идиллическое название. Чрезмерный оптимизм, учитывая все обстоятельства, тем не менее...
  София вскочила на ноги.
  - У таких, как я? - янтарные глаза её вновь сверкнули, зло и с вызовом, лицо исказила оскорбленная гримаса. - Каких - прокаженных? Мутантов? Уродов?
  - Я привык называть это генетическим сбоем, - развел руками ювелир. - Но как ни называй, а такие, как ты - изгои. Социум не принимает вас. Ты родилась не в том месте и не в то время. Ты не сможешь приспособиться, прижиться. Ты не такая, как остальные, а мир не любит чужаков. Искаженным нет места в полисах. Большинство всегда будет видеть в вас корень зла и преследовать, пока не уничтожит, всех до единого.
  Хотел бы он, чтобы смешная девочка с революционными настроениями в сердце никогда не узнала всей горечи этой истины. Но, увы, он не в силах её уберечь. Никто не в силах.
  - И это говорит мне выходец диких лесов Виросы, сильф-полукровка? - едко улыбнулась гостья, отчаянно не желая сдаваться. Чего-чего, а настырности ей было не занимать. Похоже, лучшая из черт её характера. Полезное качество, главное, не переборщить с ним. - Сами-то вы неплохо сумели встроиться в здешнюю порочную систему. И даже стали, в какой-то степени, признаны и широко известны.
  - Я - исключение.
  Себастьян ничем не выдал удивления, вообще воздержавшись от какой-либо реакции на язвительные слова. Что, его биография уже вошла в учебники? Интересно, какая дисциплина - неужто история, раздел 'Великие личности'? Наконец-то, вот она, слава.
  Ясно, конечно, что любую информацию можно купить, но к чему было лезть в дебри его происхождения? Однако, до чего упорная особа.
  - Я слышу это уже второй раз за вечер, сэр, - решительно напирала девица. - Не многовато ли исключений? Не такой уж вы уникум! Мы, Искаженные, тоже сильно отличаемся от простых людей. И не только обостренной чувствительностью.
  - Да, - устало признал ювелир, - но вот беда: вашим выдающимся талантам не найти практического применения, тем более в моей профессии. И я не собираюсь взваливать на свои плечи обузу в виде беспомощной и бесполезной девчонки, за укрывательство которой буду иметь, вдобавок, проблемы с Инквизицией. Это окончательное решение.
  - И что же мне делать? - Кажется, она спрашивала совершенно серьезно. - Дайте мне дельный совет, сэр. С высоты вашего жизненного опыта.
  - Дам, - охотно откликнулся Себастьян, чувствуя облегчение от приближающейся развязки, пусть даже трагической. - И даже денег за него не возьму. Прежде всего, перестань посещать сомнительные заведения и места, вроде этого. Сущее чудо, что к тебе до сих пор никто не прицепился. Надень парочку украшений с камнями, пусть искусственными, - их отсутствие выглядит очень подозрительно. И найди собратьев по несчастью. Это поможет протянуть некоторое время. Но конец всё равно будет печальным, так что не вздумай надеяться и строить особых иллюзий.
  - Моя мать мертва очень давно, а потому отец воспитывал меня один, - опустив глаза, внешне спокойно сообщила София. - Несколько дней назад он был убит. Убит по приказу родного брата Альбера, вот уже много лет возглавляющего 'Новый мир'.
  Себастьян покачал головой. Ну надо же. Вместо того, чтобы сплотиться, несчастные отщепенцы еще и истребляют друг друга в борьбе за власть. Ясно теперь, что в 'Новый мир' девице лучше не соваться. Забавно и глупо - она умудрилась стать изгоем даже среди изгоев. Как и он сам когда-то.
  Но к черту сентиментальные параллели. С ним она пропадет. А он никого не хочет больше тянуть за собой на дно.
  - Выходит, твои дела совсем плохи, - ювелир только руками развел. - Смирись и ожидай худшего. Впрочем...
  Мужчина на минуту задумался, разглядывая девушку взглядом несколько иным, чем прежде.
  - Ты молода и недурна собой. Не хочешь обратиться в клуб развлечений для элиты? Я слышал, некоторым магам нравится иметь дело с Искаженными. Своего рода... хм... экзотика.
  София вспыхнула, покраснев до корней волос. Неправдоподобно персиковые щеки заалели, будто два цветка.
  - Я порядочная молодая женщина, сэр! - О, эта гордо вскинутая голова сделала бы честь правительнице города. - А вы предлагаете мне стать проституткой?
  На лице её отразилось столь искреннее возмущение, что ювелир только вздохнул. Такая эмоциональная, такая пылкая. По-детски наивная робость тронула бы сердце даже прожженного циника.
  Как же хорошо, что он не циник.
  Наивность недолговечна. Эта детская болезнь, которой, как корью, каждый переболел на заре жизни, лечится непростительно быстро. Вот и у него уже выработался иммунитет.
  - Не верю, - сухо отрезал наёмник. - Порядочным молодым женщинам нечего делать ночью в обществе висельников. Разве не жажда больших и легких денег привела тебя ко мне? Я указываю путь, который и безопаснее, и проще.
  София метнула на мужчину гневный взгляд и, не сказала ни слова, решительной походкой направилась к выходу. Ювелир был этому только рад. И так потеряно слишком много времени, а полученный заказ не терпел промедления.
  На пороге девушка внезапно остановилась. Силуэт ее блестел в темном проеме, словно вырезанный из праздничной фольги.
  - Вы пахнете кровью, - не оборачиваясь, отчетливо произнесла она. Несмотря на пугающий смысл, слова звенели странной монотонностью. Голос, слегка измененный, плыл в воздухе, как если бы говорящая только что проснулась. Или, наоборот, спала?.. - Много, слишком много крови: кровоточат и сны, и явь. Готовьтесь, Серафим. Моя кровь тоже будет на ваших руках.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"