Kornelia : другие произведения.

Проект 2.0

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Некоторые считают, что потеря памяти - это не диагноз, а следствие, но чего? Палата психиатрической лечебницы и амнезия плохо сочетаются с говорящим голосом в голове, а странные видения приходят так неожиданно, что грани настоящего мира кажутся призрачной иллюзией, где истина скрывается под толщей пыли. Узнать ее это все равно, что выстрелить себе в голову, в то время как неведение манит, словно спасательной шлюпкой. Нелегко признать, что ты болен. С этого всегда и начинается жестокий путь лечения, но возможно ли вылечить то, чего просто нет?
  Глава 1: Бабочка со сломанными крыльями
  
  "Технический прогресс подобен топору в руках патологического преступника"
  Альберт Эйнштейн
  "˗ Что-то пошло не так. Нужно вытаскивать ее оттуда!
  ˗ Еще успеем. А вдруг это шанс. Попробуем немного понаблюдать"
  
  Вертвуд. Психиатрическая больница имени Вальцена.
  В ушах раздался звон колоколов, быстро перешедший в гудок паровоза. Это заставило меня резко проснуться. Голова гудела, как после бурной вечеринки и во рту сильно пересохло, словно выпито было не мало. Я приподнялась на локтях и попыталась сесть, что было почти невыполнимой задачей. Перед глазами все было размыто, словно я смотрела через запотевший фокус старого объектива. Первое, что мне удалось увидеть, был яркий свет и очертания комнаты, похожие на больничную палату.
  - Беги! Беги отсюда!
  Голос в голове был таким громким, что руки невольно потянулись к ушам. Через пару секунд линии комнаты стали более четкими, а перед глазами появилась рябь, будто я смотрела на экран сломанного телевизора. Меня не покидало чувство, что рядом кто-то есть. Я оглянулась, но никого поблизости не оказалось. На лбу выступили капельки пота. Пальцы выводили на висках круги и в глазах прояснилось. Рябь исчезла, и комната приобрела четкость, словно кто-то настроил резкость телевизора и позволил мне его смотреть. Соленый запах пота и что-то похожего на кровь витало в воздухе, заставляя проглотить тошнотворный ком, застрявший в горле. Под ногтями был слой ржавчины. Я не знала, были ли виной царапины на изголовье кровати или старая железная дверь, которая находилась напротив. Она была закрыта и имела ужасный вид. Словно здесь снимали сцену из дешевого ужастика, который возможно я когда-то видела.
  Причина, по которой я сюда попала, была мне неизвестна. Она была стерта из моей памяти, как и имя, любимые песни, есть ли у меня собака или какой у меня цвет глаз. Голова была пуста словно чистый лист, который помяли и просто выбросили. Пульс забился быстрее. Я мотнула головой и попыталась вспомнить хоть что-нибудь, но все безуспешно. Обрывки фраз, термины и их понятия хаотично всплывали в моей голове, но я понятия не имела, что они значат. Нить, которая связывала меня с прошлым, терялась так быстро, что ухватиться за нее было практически невозможно. Я была пуста. Дрожь по телу набирала обороты, и истерический смех разнесся эхом по комнате. Тело содрогалось снова и снова, пока паника не прекратилась, и страх не напомнил о себе. Самый низменный инстинкт самосохранения подтолкнул меня к двери.
  - Выпустите! - Вырвался из груди крик, но никто меня не услышал. Кулаки машинально молотили по железу, пока ржавчина не расцарапала мне кожу. Кровавые следы отрезвили меня и слезы хлынули из глаз. Я сползла на пол, обняв себя ледяными руками, и посмотрела на грязный ковер, на котором остались коричневые пятна.
  - Это неправда! Такое не может происходить со мной! - Кричала я, словно кто-то мог меня услышать. Мягкая материя, которой были обиты стены, заглушала все вокруг, создавая собой некий вакуум. Все, что происходило в комнате, ее не покидало. Для меня сейчас не существовало ничего, кроме кровати и человеческой оболочки, которая выглядело жалко, скорчившись на пороге, словно побитая собака.
  - Что я здесь делаю?! Кто я, черт возьми?
  - Не торопи события. Еще узнаешь.
  Я подскочила на ноги, будто меня ошпарили кипятком. В комнате никого не было, но этот голос мне уже доводилось ранее слышать.
  - Какого черта здесь происходит?! - Спросила я. - Кто ты такой? Плод моего воображения?
  - Я в твоей голове, - ответил мне спокойно голос. - Отчего же я не могу быть реальным?
  - Мне все это сниться, - прошептала я и уткнулась лицом в ладони, надеясь, что когда открою глаза, то окажусь в другом месте. Но ничего не изменилось. Грязь на стенах выглядела вполне реальной. Голос в голове молчал, и мне не хотелось его снова слышать. Что-то внутри подсказывало, что это плохо даже для тех, кто потерял свою память. Пустой сосуд всегда норовят наполнить. Такой я себя чувствовала. Посудиной, в которую вливают призрачную информацию от несуществующего голоса в моей голове. Это пугало меня. Чувства и инстинкты были накалены до предела и противились непонятному голосу, пока память покинула "дом" и ушла в неизвестном направлении.
  Вернувшись к кровати, я уткнулась в подушку. Она дурно пахла, заставив отбросить ее на пол. Я не знала, сколько так просидела, смотря на белые стены комнаты. Секунды превращались в минуты. Минуты в часы. Ничего не менялось. Время просто тянулось, и я потеряла ему счет. Свет не выключался, а лампы горели очень ярко, отчего слепило глаза и становилось не по себе. Паника немного поутихла. Скорее я просто смирилась с неизбежностью. Спать не хотелось, а голова до сих пор гудела. Что-то в этом месте было точно не так. Я не решалась спросить об этом у голоса в голове. Это было равносильно тому, как признать себя сумасшедшей, но судя по происходящему вокруг - диагноз был недалек от истины.
  Как вдруг я услышала щелчок в замочной скважине. Сначала мне показалось, что это, как и с голосом, нереально и не стоит того, чтобы открывать глаза. Дверь скрипнула, заставив меня резко вскочить с кровати. Я удивленно смотрела на девушку, которая также смотрела на меня. На ней был белый халат, а на голове торчали два хвостика такого же цвета. Ключ блеснул в ее руке прежде, чем она засунула его в передний карман, неровно пришитый зелеными нитками.
  - Сядьте на кровать, - попросила медсестра. - Пора принимать лекарства.
  - Зачем? - спросила я и почувствовала, как в горле пересохло.
  Девушка сделала вид, что не услышала вопроса. Она спокойно прошла внутрь комнаты и достала из другого кармана металлическую трубку. Она была гладкой и сверкала в свете ламп. Медсестра поднесла ее к моей руке, и синий свет осветил ладонь, оставив на ней рисунок в виде рыбки.
  - Что это? - Удивленно спросила я.
  - Через минуту узнаете. Доброй ночи.
  Я вспомнила про ключ, который был у нее в кармане.
  - Не сейчас! У тебя еще будет шанс! - Раздался снова голос в моей голове, но я его не послушала. Глаза медсестры округлились, когда я бросилась на нее, пытаясь забрать свой шанс на спасение. Холодный металл ключа обжег мою ладонь, прежде чем что-то больно кольнуло в предплечье.
  - Ты узнаешь правду, когда вспорхнет бабочка, - сказал все тот же знакомый голос, после чего я увидела на руке еще одну печать с рыбкой и провалилась в беспросветную пустоту.
  Сложно узнать сон это или реальность, когда видишь яркие краски, которых ранее не было вокруг. Зеленое поле раскинулось передо мной. Я стояла посередине него и грелась под палящими лучами солнца. Мои глаза закрылись, пока ветер колыхал распущенные волосы, цвет которых мне так и не удалось вспомнить. Но кому это было интересно, когда чистый воздух пьянит запахом полевых цветов. Они были разбросаны повсюду, словно мазки художника по зеленому полотну мольберта. Меня не покидало ощущение свободы, словно я стала птицей и расправила крылья в бесконечности.
  Ты узнаешь правду, когда вспорхнет бабочка!
  "Снова тот голос", - подумала я и резко открыла глаза. Поле исчезло, а вместо него под ногами была выжженная земля. Аромат цветов рассеялся, сменившись запахом гари, который разъедал мне ноздри.
  - Что происходит? - Спросила я, прикрыв нос рукой.
  Судя по черным пятнам на земле, пожар произошел недавно, но я почему-то его не заметила. Осмотрев руки и ноги, мне не удалось найти ожогов или царапин, словно меня огонь обошел стороной.
  Как вдруг я увидела под ногами цветок. Он был яркой точкой среди черного земляного кладбища. Я села на корточки и рука сама потянулась к его алым лепесткам. Пальцы дрожали, а сердце учащенно забилось, словно моя жизнь зависела от прикосновения. Я еле ощутимо дотронулась до лепестков, как вдруг они зашевелились, и цветок вспарил над землей красивой бабочкой. Ее крылья были словно два рубина, сверкающие на солнце. Момент показался мне настолько прекрасным, что я не сразу заметила надвигающуюся тьму. Она возникла неожиданно, снося все на своем пути. Тьма поглотила меня, и бабочка исчезла. Это было последнее, что мне удалось увидеть.
  Когда я очнулась, в палате уже никого не было. Головная боль усиливалась с каждым движением. Я попыталась встать с кровати, но ноги подкосились, и тело с грохотом рухнуло на ковер. От него пахло нафталином, отчего мигрень только усилилась. В животе все бурлило и лезло наружу, хотя я не помнила, когда последний раз ела, если вообще что-либо ела, судя по животу. Ощупав бока руками, я почувствовала острые кости. Они сильно выпирали, а кожа показалась очень тонкой. Ее можно было разорвать на куски поддев ногтем.
  Привкус металла возник на языке, и комната вдруг резко изменилась. Я увидела женщину, мечущуюся из угла в угол. Ее руки были в крови, а на стене выведены какие-то цифры.
  "011000..."
  Я попыталась запомнить их, но почувствовала жуткий звон в ушах. Пальцы рефлекторно потянулись к ним и наткнулись на что-то липкое. Кровь стекала из ушных раковин и капала прямо на ковер. Я подняла голову. Видение не исчезло. Я уже не понимала, что сон, а что реально. Палата, поле, странная женщина - все смешалось в голове, словно клубок ниток, который лишь путался и затягивался в узлы при каждой намотке. Женщина металась по комнате, бормоча что-то себе под нос. Из-за головной боли я не могла разобрать ни слова. Как вдруг все прекратилось. Комната снова стала прежней, словно кто-то поменял слайд киноленты. Пальцы коснулись ушей и подтвердили, что кровь не была моей выдумкой. Значило ли это, что и все остальное было реальным.
  Страх сковал меня. Я не знала, кто эта женщина и видела ее только со спины. Возможно, это были обрывки моих собственных воспоминаний, но если это правда, то я была безумна. Я не просто потеряла память. Этим я утратила всю себя, но тревога никуда не делась и набирала обороты. Если мира вне стен для меня не существует, так почему же так хочется сбежать? Разве такое возможно?
  Я помнила слово "солнце", но для меня это был всего лишь набор букв. В голове всплыли разного рода определения, но реальны ли они? А что вообще реально? Куда ушла медсестра, когда закрылась дверь? Есть ли у нее семья? А что это такое? В моей голове крутились только вопросы, но ответов на них не было. Ни одного.
  Медсестра снова пришла, но на этот раз не та, что в прошлый раз. Она была гораздо старше и с чудаковатой короткой стрижкой.
  - Вечерний обход, - сказала женщина прямо с порога. У нее в руке была такая же металлическая трубка, что и у первой медсестры. - Необходимо принять лекарство иначе вам станет хуже, - добавила она и схватила мою руку, собираясь повторить уже известную мне процедуру.
  - Кто я?
  - Простите?- переспросила она и удивленно на меня уставилась.
  - Как меня зовут? - попыталась уточнить я, надеясь услышать ответ.
  - Вы разве не знаете?
  Ответом послужило гробовое молчание. Раз медсестра была не в курсе моей "особенности" значит, попала я сюда не по этой причине. Но тогда по какой?
  - Если это очередная ваша выходка...
  - Нет! Это правда! - перебила я ее и схватила за руку.
  - Вы делаете мне больно! - вскрикнула женщина, освобождаясь от моих цепких пальцев. Они были тонкие словно спички, но желание получить ответы предало им сил.
  - Помогите мне, - почти шепотом сказала я, стараясь вложить в эти слова все отчаяние, которое сейчас испытывала. Оно было словно воткнутый в спину нож. Его лезвие не могло сразу убить меня и время тянулось будто патока, оставляя во рту горький привкус.
  Молчание затянулось. Она не торопилась его нарушать, пока вздутая вена на ее шее не перестала пульсировать. Я уже подумала, что снова увижу изображение рыбки, провалюсь в пустоту и все повториться, как вдруг медсестра воскликнула:
  - Вам следует показаться доктору.
  "Наконец, она сказала то, что я хотела услышать", - подумала я и кивнула.
  Доктор мог объяснить причину всего, что здесь происходит. Какой бы ни была правда, я должна ее узнать, чтобы не сойти с ума окончательно. Это был шанс выбраться из палаты и доказать себе, что мир реален, что я живой человек и мне просто нужна помощь.
  - Вытяните руки перед собой, - сказала вдруг медсестра и вытащила из кармана шнурок, похожий на толстую нитку. Как только я выполнила просьбу, он обвил мои запястья и туго затянулся. Мягкий красный свет осветил пространство между мной и медсестрой, словно шнурок сигнализировал о том, что заблокирован. Я не сопротивлялась, когда женщина вывела меня в коридор и по телу пробежала дрожь от ледяного воздуха. Наши шаги разносились эхом по пустому коридору. Один, два, три... Они были похожи на звук костей ударяющихся на ветру друг об друга. Краска на стенах потрескалась и осыпалась в нескольких местах, а тусклый свет ламп периодически мигал и создавал на них жуткие тени.
  Как я ни старалась, но не могла запомнить путь, по которому меня вела медсестра. Мысли путались, а коридоры менялись со страшной скоростью. Но все изменилось, как только мы дошли до спускающейся вниз лестницы. Мой взгляд не сразу привык к блеску перил из нержавейки и отполированной плитки под ногами. Черные точки в глазах хаотично мелькали до тех пор, пока мы не спустились на этаж ниже и не уперлись в стеклянную дверь. Она состояла из матового стекла, но казалась прочнее каменных стен здания. Медсестра подошла к ней вплотную, и она засветилась зеленым светом. Что-то щелкнуло, и створки двери разъехались в стороны, впуская нас внутрь.
  Медсестра снова взяла меня под локоть, и я словно пересекла линию, разделяющую два параллельных мира. Глаза слепило от белого света, а в носу защекотало от витающего в воздухе дорогого парфюма. Здесь были люди. Они ходили, разговаривали и смотрели на меня словно я чудовище. Их отвращение чувствовалось каждой клеточкой моей грязной кожи. Медсестры, доктора, родственники пациентов - все они были на одно лицо. Изысканность их манер зашкаливала, а осуждение в глазах было хуже их брезгливости. От их взглядов я попыталась отвлечься на стены, но меня сильно удивили прозрачные пластины, под которыми они были скрыты.
  - Это для того, чтобы облегчить уборку после буйных пациентов вроде тебя, - ответила медсестра на мой вопросительный взгляд, от чего он стал еще более удивленным. - Здесь психлечебница, а не курорт, - напомнила она мне, словно это было очевидно для меня после проведенного времени в закрытой палате.
  - Что вы этим хотите сказать?
  - Что потеря памяти тебя вряд ли оправдает, но об этом тебе лучше поговорить с доктором. Он лучше подбирает слова в разговоре с такими, как ты.
  Я хотела узнать у нее больше информации, но она больно дернула меня за локоть.
  - Вот мы и пришли, - сказала медсестра, отпуская меня и указывая рукой на дверь.
  Она была похожа на ту, что я уже видела, но со странным иероглифом прямо посередине. Он был выведен краской неизвестной мне фактуры. Я хотела дотронуться до нее, но медсестра отдернула мою руку.
  - Ни к чему не прикасайтесь! - Крикнула она так, словно ей самой было неприятно до меня дотрагиваться. - К вам пациентка. Это очень важно, - сказала медсестра, но уже не мне, а в висевшее на стене устройство. Экран засветился мягким зеленым светом и двери разъехались, впуская нас внутрь.
  - Что случилось, Маргарет? - Спросил полноватый мужчина, сидевший за огромным столом. Его лысая голова была почти скрыта за кипой бумаг, за которой он что-то очень громко печатал.
  - Наша Кора потеряла память.
  Пальцы доктора замерли, и в комнате воцарилась тишина. Я не помнила, откуда это всплыло в голове, но такое, кажется, случалось в фильмах, когда момент доходил до пика драматизма. В этот момент раскрывалась самая страшная тайна, и никто не решался испортить его словами. Отчасти что-то в этом и было правдой, так как теперь я знала, как меня зовут. Но это была лишь первая хлебная крошка, когда я желала узнать больше.
  - Кора, это правда? - спросил доктор ту, которая еще не совсем успела привыкнуть к своему имени. Я тянула с ответом, и он резко встал, заставив меня невольно вздрогнуть. Голова доктора с трудом доставала мне до пояса, что заставило уголки моих губ неуверенно поползти вверх.
  - Я спросил что-то смешное?
  - Нет. Просто вы такой ... необычный, - сказала я, успев вовремя подобрать нужное слово.
  - Вы видите меня впервые?
  - Конечно, - воскликнула я.
  Пауза длилась слишком долго, перед тем как мужчина ее нарушил:
  - Спасибо, Маргарет. Дальше я сам.
  Медсестра исчезла за дверью прежде, чем капельки холодного пота пробежались по моему лбу. Взгляд доктора показался мне до ужаса зловещим. Словно сам демон скрывался за личиной ребенка и собирался заключить со мной сделку.
  - Присядем, - сказал он почти безобидно. Его рука указала на белоснежный диван, который блестел, словно сделанный из твердого пластика.
  - Пожалуй, - согласилась я и аккуратно села. К моему удивлению, обивка была мягкой словно перина, но в то же время идеально держала свою форму. Я попробовала слегка нажать на нее пальцами, но когда убрала их, на диване осталось лишь черное пятнышко, но не вмятина. После грязной палаты и скрипучей кровати это место показалось мне раем, если бы он действительно существовал. Не то, чтобы я не верила в Бога, просто в моем положении было трудно сейчас во что-либо верить.
  - Вижу, вам понравился диван? - спросил доктор.
  - Немного.
  - Что вы помните?
  - Ничего.
  - Можете ли вы назвать мое имя?
  Мои брови сошлись на переносице прежде, чем я ответила:
  - Это маловероятно.
  - Почему?
  - В вашем кабинете я впервые услышала свое имя. Не думаете же вы, что, не вспомнив свое, я запомнила ваше?
  Доктор промолчал. Его изучающий взгляд пронизывал меня насквозь, словно я сейчас была лабораторной мышью. Я никак не могла выкинуть из головы мысль о том, что участвую в очередном эксперименте, и, судя по увлеченному лицу доктора, он проходил успешно. Мне хотелось проснуться, но будильник не звенел, а мозг отказывался верить во все, кроме амнезии. Я была больна, но моя болезнь если кому и могла навредить, то только мне. Я так думала. Я верила в это. Потеря памяти безобидна и есть шанс вылечиться, разве не так?
  - Я хочу помочь вам, Кора. И будет лучше, если вы будете говорить мне правду, - наконец, сказал доктор.
  - Только и всего?
  - Что вы этим хотите сказать?
  - То, что сложно врать, если даже не помнишь, как это делается, - ответила я и мой голос прервался. Разговор заходил в тупик, а судя по палате, в которой меня держали, доктор мог и не принимать меня, но что-то в этой истории его заинтересовало. Амнезия не была единичным случаем, значит, причина не в ней, но тогда в чем?
  - Мне действительно нужна ваша помощь, - сказала я еле слышно, надеясь, что он не вышвырнет меня за дверь.
  Пальцы доктора сплелись между собой, в то время как он непринужденно сидел рядом, закинув ногу на ногу.
  - Что вас интересует?
  - Моя внешность, - сказала я первое, что пришло мне в голову. Отчасти это было правдой. Я нуждалась в якоре, который смог бы доказать, что я реальна.
  Доктор ничего не ответил. Он просто встал и подошел к столу, достав из ящика что-то похожее на маленькое зеркальце. Его взгляд затуманился. Доктор выждал паузу, прежде чем снова вернуться ко мне.
  - Держите, - сказал он, но я уже не слышала его слов. Мои пальцы выхватили из его рук зеркальце, словно голодная собака протянутую кость. Из полупрозрачной глади на меня смотрели испуганные глаза карамельного цвета. Я была шатенкой и вполне симпатичной, если бы не болезненная бледность лица. Губы потрескались от обезвоживания, а щеки впали, выделяя кости скул.
  - Чем я больна?
  - Вы потеряли память, - ответил доктор.
  - А до этого?
  Он снова замолчал. По его лицу было видно, что мой вопрос ему не понравился. Интерес к причине моего попадания сюда, как по мне был логичен, но доктору так не казалось.
  - Думаю, сейчас не время ворошить старые раны.
  - Почему?
  - Это может пагубно повлиять на ваше лечение. Если у вас действительно амнезия, как вы утверждаете, Кора, то у меня есть небольшая теория, которую еще предстоит изучить.
  - И что же, по-вашему, со мной случилось?
  - Психогенное бегство, - ответил он и, увидев мои широко распахнутые удивления глаза, тут же добавил: - Если сказать простым языком, то ваше сознание решило обезопасить себя и просто забыть все, что произошло ранее. Как будто до этого ваша жизнь была лишь черновик, который помяли и выбросили, чтобы написать новый.
  - Именно так я себя и чувствую, - вырвалось из моих уст. - Выброшенный и никому не нужный кусок туалетной бумаги.
  - Не стоит утрировать. Возможно, это ваш шанс излечится. Посмотреть на мир с другой стороны.
  В словах доктора не было ничего приятного, но в них было скрыто зерно истины. Там, в коридоре, медсестра относилась ко мне так, словно я убила человека. Если это было правдой, то сейчас мне меньше всего хотелось это узнать. Услышать, что ты лишил человека жизни - это все равно, что выстрелить в себе в голову. Прежним ты больше не будешь. Так и рождаются монстры.
  - Заведение этого типа не самое лучшее место для молодой девушки, - перебил мои мысли доктор, когда увидел, что я снова копаюсь в себе. Его голос был для меня словно радио, которое было фоном, пока его не сделали громче.
  - И как же мне отсюда выйти? - Спросила я, вцепившись пальцами за зеркальце, словно это был мой единственный шанс на спасение. Оно было холодным и отражало потерянность в моих глазах. Этот взгляд мне был ненавистен. Идеальная жертва для падальщика. Вот кем сейчас я была.
  - Вы можете стать полноправным членом общества. Задатки у вас теперь есть, - сказал доктор, словно проповедник свои нравоучения. Не хватало только слов - "Аллилуйя, братья" и какого-нибудь чуда, вроде исцеления от амнезии.
  - Значит, раньше этого не было. Что же могло повлиять на ваш вывод? Неужели потеря памяти?
  -Хватит, Кора! Вопросы здесь задаю только я!
  Лицо доктора изменилось и мне стало не по себе. Я кожей почувствовала напряжение в воздухе и резко отвела взгляд. Надежда услышать ответы улетучилась. Мне хотелось бежать, но ноги меня не слушались. Я боялась доктора, а он этого и хотел. Этот мужчина упивался моим страхом и болью, которую видел в глазах. Для него это был чистой воды оргазм, для меня же насилием. Доктор выждал паузу, после чего непринужденно продолжил:
  - Вам интересна причина, Кора? Она глубже, чем кажется на первый взгляд. За все время, проведенное в моем кабинете, у вас не было приступов. Вы не помните о них, но я не забыл и считаю, что это хорошее начало.
  Не дожидаясь ответа, он резко встал и вернулся обратно к столу. Он нажал на него пальцем, и стол засветился белым светом. Я увидела, как часть отделилась от него и осталась в руке доктора, напоминая собой прямоугольную карточку.
  - Вас отведут в наблюдательную палату, - сказал он.
  - Наблюдательная палата? - Переспросила я.
  - Вы будете жить за стеклом. Так удобней всего наблюдать за пациентом. Чтобы было легче перенести такую процедуру, предлагаю представить, что вы живете в социуме среди людей, где каждый может смотреть на вас, осуждать или желать телесной связи.
  Мои глаза округлись, и слова протеста застряли комом в горле. Когда медсестра вела меня по коридору, я хотела исчезнуть и не видеть смотрящих на меня злобных глаз. Сидеть в закрытой палате ужасно, но ощущать на себе взгляды всех этих людей было гораздо хуже. Я чувствовала, что не подхожу их обществу. Они отторгали меня, словно живой организм, который борется с раковыми клетками. Я была для них болезнью, почерневшей частью тела, которую лучше сразу ампутировать.
  - Я не хочу.
  - Что простите?
  - Не хочу становиться для кого-то представлением.
  - Тогда вы вернетесь обратно в крыло потерянных для общества суицидников. Пациенты, которых там запирают, не поддаются лечению. Их желание жить теряется где-то в подсознании и загоняет в угол словно крысу, которая сама желает лишиться головы.
  Я еще помнила мрачные тени на стенах коридора и чувствовала запах запекшейся крови, который похоже не покидал то крыло веками. В нем пациентам не давали мыться, гулять, даже есть. Они просто умирали. Изображение рыбки на руке было последним и единственным, что они видели перед смертью. Я не хотела, чтобы так произошло со мной.
  - Хорошо я согласна.
  - Так я и думал.
  Доктор помог мне встать с дивана и провел к выходу. Когда дверь открылась, Маргарет уже ждала нас на пороге. Если она и была удивленна увидеть предложенную доктором карточку, но виду не подала. Медсестра кивнула и сунула ее себе в карман, буркнув себе под нос что-то неприятное.
  - Можете идти, - сказал доктор, и я почувствовала, как женщина больно вцепилась пальцами в мой локоть. Медсестра повела меня дальше по коридору, как вдруг голос доктора снова раздался за нашими спинами.
  - И еще Маргарет, - начал он, когда мы повернулись. - Пришлите кого-нибудь убраться в моем кабинете. Здесь очень грязно. А я не люблю грязь.
  Не дожидаясь ответа, доктор скрылся за дверью, и она засветилась красным светом, как только закрылась за его спиной.
  Вот кем я была для него - обычной грязью, но почему тогда он со мной возился? Зачем лечить то, что обычно просто выбрасывают? И почему голос в голове до сих пор молчит? Он сказал, что я узнаю правду, когда вспорхнет бабочка. Но что произойдет, если ей сломают крылья до того, как она оторвется от земли? 
  
  Глава 2: Старый новый знакомый.
  
  "При психозе мир фантазии играет роль кладовой, откуда психоз черпает материал или образцы для построения новой реальности"
  
  Зигмунд Фрейд
  
  "˗ Амнезия?! Вы серьезно?! Как это могло произойти?!
  - Понятия не имею
  -Что вы намерены с этим делать?
  - Не знаю.
  - Отличный план.
  - Безусловно! А главное он единственный, как бы прискорбно это бы не звучало"
  Живой скелет за стеклом - картина не из приятных. Именно так я себя и представляла, когда прохожие рассматривали мои выпирающие из тела кости. Моя палата оказалась прямо напротив центрального входа в психиатрическую лечебницу. Каждый, кто в нее входил, мог наблюдать, как я ем, сплю, думаю и медленно схожу с ума. Я была вроде визитной карточки заведения или отличным примером того, что будет с людьми, которые сюда попадут. Но посетители не были настроены на жалость. Они заходили и выходили в стеклянную дверь, словно здесь каждый день показывали представления на вкус любого критика. Я чувствовала, как они с интересом наблюдают за мной, тычут пальцами и смеются, когда мне снова становится страшно.
  "Смотрите, как она забилась в угол", - читала я по губам. - "Она такая жалкая в этой бесформенной тряпке бледно-голубого цвета".
  Мое одеяние было предназначено только для того, чтобы скрывать наготу. Иногда я смотрела на прозрачную гладь стекла и видела в нем свое угловатое отражение. Оно пугало меня не меньше, чем случайные наблюдатели. Их лица были омерзительны и сливались в одно пятно, которое так и хотелось вытереть тряпкой. Мне казалось, что причина не только во мне, а и в маленькой птичке, которая украшала запястье. Ее мне ставила медсестра вместо рыбки, но никто так и не объяснил: в чем между ними разница? Но я ее хорошо чувствовала.
  Меня все время мутило и обжигало глаза туманной дымкой. Она словно кружила по комнате и меняла привычные для меня вещи на что-то иное. Свет тускнел, и стекло превращалось в огромный синий экран, на котором мелькали разные цифры. Провода, подведенные к нему, шипели будто змеи, а потом дымка переходила в другую сторону, и все возвращалось на свои места. Иногда превращения затрагивали и людей. Женщины превращались в мужчин, а мужчины в детей. Их всех объединяло только одно - странные наряды. Все люди были похожи на кукол, прикрепленных проводами к столбам.
  У меня не было никакого желания на них смотреть. Глаза закрылись, и я представила как бегу по цветочному полю. Белоснежные крылья шелестят за спиной, а ветер играет в волосах, словно на струнах арфы, давно забытую мелодию. Как вдруг небо разверзлось, и сигнальная сирена заглушила все вокруг. Я открыла глаза. Лампы мигали красным светом, а за стеклом метались люди в белых халатах. Я припала к стеклу лицом, пытаясь увидеть, что происходит в коридоре, но ничего не увидела. Обзор закрывала толпа пациентов, которых вывели из палат. Моя дверь резко открылась и в комнату вошла Маргарет.
  - Вытяни руки перед собой, - скомандовала она. Когда я послушалась, меня вывели к остальным пациентам и погнали электрическими палками в восточное крыло. Никто не объяснял, что происходит. Нас просто вели вперед, словно стадо овец на убой. Сирена звенела в ушах, а воздух пропитался запахом страха. Я понятия не имела, куда нас ведут. Пациенты толкались словно крысы, бегущие в закрытом лабиринте. Паника на их лицах была настоящей. Она быстро переходила в безумие, которое было ужасным даже для сумасшедших. Я чувствовала, как на теле появляются новые синяки. Меня толкали в разные стороны словно мячик для игры в пинг-понг.
  Как вдруг все остановились. Впереди была дверь с надписью "Игровая комната". Пациентов загнали туда, словно подопытных животных в лабораторную клетку. Здесь не было слышно сирены, но гул стоял еще более оглушительный. Я не помню, приходилось ли мне видеть, как люди сходят с ума, но как лишаются рассудка сумасшедшие, было жутким зрелищем. Их зрачки расширялись и дрожали, словно от наркотических препаратов. Паника поглощала их, словно смертельная болезнь, и изо рта шла пена, когда они пытались что-то сказать.
  Люди в белых халатах пациентам не отвечали. Пятеро человек из медперсонала держали длинные палки в руках. В их глазах не было ни страха, ни жалости. Они словно стая кровожадных волков загнали нас в угол и ждали решения вожака, который как раз вошел в комнату.
  - Замолчите! - Крикнул доктор с порога.
  К моему удивлению, все пациенты замолчали. Похоже, что они и сами не поняли, как это произошло. Когда тишина начала действовать мне на нервы, доктор, наконец, заговорил:
  - Вы здесь для вашей же безопасности. Западное крыло обесточено и наши техники выясняют причину. Пока свет не починят, вы будете сидеть здесь. Надеюсь, все понимают, что я не потерплю неподобающего поведения.
  Это были последние слова доктора перед тем, как он ушел. Толпа забила меня в угол, и я оперлась спиной о холодную стену.
  "- Неполадки со светом? Черт возьми, в каком веке мы живем?" - подумала я и тяжело вздохнула. Количество кислорода уменьшалось в комнате в геометрической прогрессии. Я почувствовала это, когда капельки пота потекли по коже, и живот скрутило от смеси запахов.
  Слова доктора не сильно успокоили пациентов, даже напротив. Некоторые из них хотели выбраться, и это был их шанс воплотить свое желание в жизнь. Они пытались пробиться сквозь неприступную стену медперсонала и их электрических палок. Другие же было абсолютно спокойны. Им было все равно, что происходит вокруг. Именно один из таких и привлек мое внимание. Это был парень, чьи волосы были выбриты по бокам, а кожа скрывалась под мозаикой татуировок. Он стоял в другом конце комнаты, опираясь на стену и скрестив на груди руки. Парень был пациентом с вполне нормальным взглядом. "В любом случае лучше, чем у меня сейчас", - подумала я и отвела взгляд.
  Самым главным для меня сейчас было ни с кем не заговорить. В этой суматохе никто не заметит труп обычной пациентки, если вдруг она кому-то покажется мухой.
  - Не ожидал тебя здесь увидеть, - неожиданно раздался чей-то голос у меня над головой. Я подняла глаза и увидела того самого парня, который совсем недавно находился в другом конце комнаты.
  - Извините, мы знакомы? - Спросила я.
  - Только не говори, что не помнишь меня? И почему ты в таком виде? - Ответил парень, словно мы были уже до этого знакомы. Он осмотрел меня с ног до головы.
  - Вы знаете меня? - Переспросила я.
  - Да ладно! - Воскликнул тот. - Серьезно амнезия? И они поверили? А ты умнее, чем я думал.
  - Не понимаю о чем вы, - сказала я и собиралась уйти, но меня остановили слова парня, а вернее его удивительные познания в латыни:
  - Ignorantia nоn est argumentum, - произнес он и самое странное было то, что я его поняла.
  - Незнание - это не доказательство? И что ты этим хочешь сказать? - Спросила я, грубо перейдя на "ты".
  - Я думал это услышать от тебя. Ведь это были твои слова, Кора.
  Мир передо мной рухнул. Этот пациент не просто знал меня. Ему было известно даже имя. Как обычный пациент мог знать его? Разве тем, кто хотел покончить с собой, разрешено было общаться с другими пациентами? Судя по парню, он не был склонен к суициду. В таком случае причина, по которой меня держали в полуразрушенном крыле, была не в этом. Или не только в этом. Тогда, что же со мной здесь произошло?
  - Иди за маяком, если желаешь знать ответ.
  - А почему не за бабочкой? - Ответила я голосу в голове.
  - Что прости? - Переспросил парень.
  - Ничего, - сказала я, чувствуя, как у меня уже начинается истерика. - Слушай, я просто хочу вылечиться, и мне не нужны проблемы.
  Мои слова были абсолютно искренними. Парень мог завести туда, откуда мне будет еще сложнее выбраться. Я знала, что правда где-то там и он очередной ключик к разгадке. Дверь к ней была совсем близко, но у меня не было желания ее открывать. Больше всего меня удивила реакция парня на мои слова, а именно его неподдельная злость, когда он ответил:
  - Посмотри вокруг! Разве можно вылечить вирус?
  - Для этого и придумали антибиотики, - сухо ответила я.
  - Которые подавляют рост живых клеток или вызывают их гибель. Под прицел попадают не только зараженные виды. Антибиотики истребляют и вполне нужные, которые борются за здоровье всего организма, разве не так?
  - Его слова поставили меня в тупик.
  - Ты что доктор?
  - Хотел им стать, но не сложилось.
  - И стал пациентом, - закончила я за него. - Мне казалось ты умнее, чем кажешься.
  Парень хотел что-то ответить, но дверь в комнату открылась и я повернулась к нему спиной.
  - Какого черта! - Воскликнул он и схватил меня за плечо.
  - Не трогай меня! - Ответила я.
  Парень убрал свою руку. Его взгляд был безумен, словно произошло что-то ужасное. Вены выступили на мужских руках и напоминали сетку, которая накрывала собой черные рисунки. Я видела, как пульсирует в них кровь. Его безумие напоминало приступ агрессии, что в моем случае было опасно. Похоже, у парня был пунктик - к нему нельзя было поворачиваться спиной. Это было мое предположение, но высказывать его вслух я его побоялась. К моему счастью, в комнату зашел доктор и заставил всех замолчать.
  - В западном крыле уже починили свет. Каждый из вас может вернуться в свою палату, - сказал он, и медперсонал начал по очереди выводить всех пациентов. Когда я обернулась, парня уже за спиной не оказалось. Он исчез так же быстро, как и появился. Я не видела его и в коридоре, когда мужчина в белом халате подхватил меня под локоть и повел вперед. Путь в палату был куда приятнее, чем в "Игровую комнату". Мне стало куда спокойнее, когда стекло палаты отделяло меня от остальных пациентов.
  - Пора ужинать, - сказала медсестра, как только переступила порог комнаты. Я не видела ее раньше. Она была гораздо моложе Маргарет с кожей алебастрового цвета. Ее черные длинные волосы были завязаны на затылке в тугой хвост, а под ним на шее виднелась небольшая татуировка в виде штрих кода. Мне показалось, что это еще один знак - очередной ключик к разгадке. Я попыталась об этом не думать и приняла тюбик, предложенный медсестрой.
  На нем не было этикетки. Содержимое напоминало по вкусу курицу с картошкой. Я втянула в себя всю коричневую массу и вернула пустой тюбик медсестре. В еде не было ничего необычного, кроме того, что она всегда была странной и выдавалась всего один раз в день.
  Она сразу усваивалась организмом, и тот получал все необходимые ему компоненты. Новые технологии удивительная вещь, но вкуса они при этом не прибавили. Это касалось не только еды, а и прочих нужд, которые люди старались себе облегчить. В итоге они сами превратились в бездушные машины, которые не имели вкуса к жизни, как бы банально это не звучало.
  - Доброй ночи, - сказала медсестра, после того, как она поставила на мое запястье изображение птички. Девушка покинула комнату. Не прошло и минуты, как стены вокруг начали от меня уплывать. Я села на кровать и посмотрела на стекло, ожидая увидеть за ним очередное ничтожество с длинным носом и угловатыми скулами. К моему удивлению на этот раз все было иначе. На меня смотрели черные глаза демона с красной кожей. Она была усыпана татуировками, словно черной паутиной. Рисунки были повсюду, кроме лица и похожи на ритуальные метки, делая его вид еще более зловещим. Я попыталась вспомнить, где уже видела их раньше, но отвлеклась на небольшие рога и длинные когти, которые были того же цвета что и татуировки. Я мотнула головой, но демон никуда не исчез. Он показал мне свои ровные белые зубы, когда его губы расплылись в улыбке.
  - Это очередная галлюцинация, - сказала я себе и закрыла глаза.
  - Открой их.
  Голос в моей голове вернулся так неожиданно, что я не успела ему воспротивиться. Мои глаза открылись, и демон поднял руки. Только сейчас я заметила на его запястьях наручники старого образца и обрывок бумаги, который он прижал к стеклу пальцами. Буквы на ней разбегались в разные стороны. Голова загудела от того, что я попыталась собрать их в одну строчку. Это получилось у меня не сразу. Прищурившись, я все-таки прочитала надпись:
  "На твоей спине сидит бабочка. Берегись, когда она вспорхнет".
  - Никакой бабочки нет! И тебя тоже не существует! - Крикнула я так громко, словно он мог меня услышать. Мое сердце колотилось, как сумасшедшее и кулаки сжались, оставляя на коже след от ногтей.
  - Все это неправда! - Снова вырвалось у меня. На этот раз это было сказано в пустоту. Демон исчез и тьма забрала меня с собой. Как я не пыталась сопротивляться, голова отключилась, словно кто-то выдернул из нее шнур питания. Я лежала и смотрела в тягучую тьму, пока она не начала смотреть на меня, поглотив полностью.
  Когда мои глаза открылись, в палате была женщина. Она стояла напротив моей кровати и тянула ко мне свои бледные руки. Они были тонкие словно спички, а кожа пальцев укрыта синяками и ссадинами. Я бы могла подумать, что ей нужна помощь, если бы уже не видела своего отражения в зеркале. Женщина была моей абсолютной копией. Не значило ли это, что помощь нужна мне?
  Теперь я была точно уверена, что именно ее видела в своей старой палате, но совершенно не понимала, что она делает здесь. Моя копия дрожала, словно чего-то боялась. Глаза метались по сторонам, но изо рта не вылетело ни слова. Она молчала, а я смотрела на нее. Это было все равно, что смотреться в зеркало, где отражение гораздо хуже оригинала.
  Как вдруг палата изменилась. Теперь мы стояли в кабинете доктора, и рядом не было ни души. Умом я понимала, что все это нереально, но пульс стучал в висках так, словно сейчас кто-то зайдет, и у меня будут большие проблемы. Девушка оглянулась по сторонам. Тень ужаса мелькнула в ее глазах, когда она резка замерла и посмотрела на меня. Я почувствовала, как холодный пот стекает по спине и дрожь пробирается до самых костей. Рука девушки поднялась и указала на то, что было у меня за спиной. Я резко обернулась, но никого не увидела. Сердце бешено колотилось и готовилось выпрыгнуть из груди.
  Я повернулась обратно и почувствовала, как седеют на голове волосы. Девушка стояла прямо передо мной. Ее лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего, заставляя меня трястись от страха.
   Кабинет резко изменился. Его стены были исписаны кровью, которая принадлежала девушке. Я поняла это по ее рукам. Они были красные, словно она испачкала их в краске.
  - Что ты хочешь мне сказать? - Спросила я охрипшим голосом.
  Девушка молчала. Она словно ждала, пока я прочитаю то, что было написано на стенах. На них было всего одно слово. "Pharus", - пронеслось в моей голове. Как ни странно я знала, что оно означает. Я поняла это как раз перед тем, как девушка подняла руку и коснулась ей моего лица. Привкус крови на губах заставил меня резко проснуться.
  - Что такое "Фарус"?
  Этот вопрос был первым, что я услышала, когда открыла глаза. Голос мне показался очень знакомым. Я оглянулась и увидела доктора, который сидел на краю моей кровати. Его ноги не доставали до пола. Он качал ими словно школьник, сидевший на парапете. Я попыталась встать, но голова резко закружилась.
  - Не стоит так торопиться, - заботливо произнес тот и спрыгнул на пол. Его тон расходился со словами. Он был лживым и холодным, словно верхушка айсберга, скрывающая смертельную глыбу под толщей воды. Натолкнешься на него и пойдешь ко дну не хуже "Титаника". Один айсберг смог потопить пароход с двумя четырехцилиндровыми паровыми машинами и паровой турбиной. Со мной он-то уж точно справиться.
  - Так, что значит это слово? - Повторил вопрос доктор. - Ты говорила его во сне.
  - У меня амнезия, - напомнила я ему. - Мало ли какой бред мне может сниться.
  Доктор ничего не ответил. Его брови сошлись на переносице, словно он не сильно поверил моим словам. У него были на то веские причины, ведь "Pharus" в переводе с латыни означает маяк. Я знала это, но совершенно не понимала взаимосвязь между ним, моим вторым я, голосом в голове и доктором. Такие мысли не могли привести ни к чему хорошему. Они только поставили бы под сомнение мое лечение, а это плохо бы для меня закончилось.
  - Я видел, ты общалась с Маркусом, - сказал доктор. Его слова быстро оторвали меня от раздумий. Они были словно гром среди ясного неба.
  - Каким Маркусом?
  -Парень с татуировками.
  - А этот? - Сказала я, доигрывая свою ложь до конца. - Он псих. Даже не помню, о чем был разговор.
  По виду доктора было понятно, что он опять мне не поверил.
  - Ты знаешь, по какой причине Маркус здесь? - Спросил он.
  - Нет.
  - Этот парень убийца. При чем очень изощренный.
  Догадки всплыли в моей голове сами собой. Если он меня знал, не значило ли это, что я тоже здесь по той же причине?
  - Тогда почему он не в тюрьме? - Попыталась я оправдать скорей себя, чем его. Мне хотелось верить, что мы познакомились случайно, а не из-за того, что были в общей группе и часто пересекались.
  - Он убил свою сестру. Нанес тридцать одно ножевое ранение, после чего посадил на кухне за стол и устроил все так, словно она просто пьет чай. Суд признал его сумасшедшим. Он опасен не только для окружающих, но и для самого себя.
  С этим я не могла не согласиться. Когда я повернулась к нему спиной, его жуткий взгляд до сих пор вызывал у меня дрожь.
  - Тебе не стоит с ним общаться, - сказал доктор. На этот раз я была с ним полностью согласна. - Завтра утром вас приведут в мой кабинет. Проведем небольшие тесты и проверим динамику вашего лечения.
  Это было последнее, что он сказал, прежде чем покинуть мою палату. Когда дверь за его спиной закрылась, меня мучил лишь один вопрос. Убийца я, или нет? Эта мысль была словно насекомое, которое поселилось в моей голове, и с каждой секундой она жужжала все громче. Мои воспоминания были словно чистый лист. Забыть лицо жертвы, разве такое возможно? Этот парень убил свою сестру, но при этом спокойно стоял у окна и наблюдал за тем, что происходило в "Игровой комнате". Я не знала, помнил ли он, как выглядела его сестра, как пахли ее волосы, и каким шампунем она мыла голову. Он просто убил ее и разговаривал со мной, как со старой подругой. Я надеялась, что не была с ней знакома, но кто-то точно пострадал от моей руки.
  Память человека позволяет помнить только плохие моменты. Мы каждый раз всем сердцем желаем их забыть, так и не понимая, что они, как защитный механизм, оберегают нас от последующих ошибок. Мой сейчас был сломан, и я боялась, что могу навредить не только себе. Чтобы его починить, мне необходимо было собрать все ключики и всего лишь открыть дверь. Именно это я и собиралась сделать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"