Взаимоотношения социума и личности в свете утверждения Джорджа Беркли

"Существовать - значит быть воспринимаемым".

Джордж Беркли (1685-1753) - мыслитель англо-ирландского происхождения. Родился в Ирландии. В пятнадцать лет он поехал в Тринити Колледж в Дублине, где наряду с традиционными предметами получили распространение новое учение Ньютона и философия Локка. В 1707 г. он был избран членом Совета колледжа. В течение шести последующих лет он опубликовал работы, на которых основана его слава философа.

Трактаты Джорджа Беркли на первый взгляд далеки от социальных проблем и в основном касаются отрицания материи.

Фундаментальный тезис философии Беркли заключается в том, что существование чего-либо - это то же самое, что его восприятие нами. Эта формула казалась ему такой самоочевидной, что он никогда не мог объяснить своим менее убежденным современникам, что он сказал этим, поскольку эта формула, конечно, совершенно не в ладах со здравым смыслом. Ни один человек обычно не думает, как того требует эта точка зрения, что объекты, которые он воспринимает, существуют лишь у него в уме.

Беркли продолжает развивать теорию восприятия, различающую виды вещей, что позволяет нам воспринимать объекты, испытывая различные ощущения.

Зрительное восприятие, говорит он, ничего не сообщает о вещах внешнего мира, это - просто идеи о них у нас в уме. Осязательное восприятие, хотя и существует у нас в уме как идеи ощущений, тем не менее считается сообщающим кое-что о качествах физических объектов, хотя в последующих работах это различие более не допускается, и все восприятия идей относятся к ощущениям, существующим только в уме. Причиной, почему чувства отделены одно от другого, является то, что все ощущения - специфические. Это также объясняет, почему Беркли опровергает то, что он называет материализмом, так как материя - это просто метафизический носитель качеств, благодаря которым возникают знания, составляющие умственное отражение мира вещей. Материю как таковую нельзя узнать в опыте и, следовательно, это - бесполезная абстракция.

Так, мы ограничены не только в показаниях извне, которые, как таковые, воспринимаются мозгом, но и вынуждены признавать их только в момент, когда мы их имеем. По крайней мере в одном отношении это не случайно: вы имеете знание, когда имеете его, и ни в какое другое время. Говорить о чем-то как о существующем имеет смысл только благодаря восприятию и, следовательно, быть и быть воспринимаемым суть одно и то же. В соответствии с этим взглядом не имеет смысла говорить о неиспытанном опыте или о невоспринятой идее. Этой позиции продолжают придерживаться современные философы, которые исповедуют феноменалистскую теорию познания. Для этих философов не существует неощущаемых данных об ощущениях.

К слову сказать эту точку зрения частично подтверждает НЛП модель направления взгляда человека.

Одно из открытий Милтона Эриксона состоит в том, что движения глазных

яблок связаны с типом мышления человека - точнее, с его основным способом

обработки внутреннего опыта. Поскольку наблюдение за движением глаз позволяет

узнать многое о внутреннем мире человека, этот раздел эриксонианского гипноза

стали называть "глазными сигналами доступа".

Здесь и далее я не провожу четкой границы между тем, что делал или

начинал делать в эриксонианском гипнозе сам М.Эриксон, и тем, что было

позже доработано и значительно усовершенствовано его учениками и коллегами.

Работы Эриксона имели большое значение для создания группой психологов

и практиков (Дж.Гриндер. Р.Бэндлер. Л.Камерон-Бэндлер, Дж.Делозье) так

называемого "нейро-лингвистического программирования" (НЛП), использованного

не так давно в предвыборных кампаниях Р. Рейгана и Б. Ельцина.

Вы, наверное, не раз замечали, что если задать человеку вопрос, требующий

обдумывания, то ваш собеседник перестает смотреть прямо на вас. Он "уходит

в себя"; он либо смотрит "сквозь вас" (отсутствующий взгляд), либо смотрит

вверх, как бы пытаясь найти ответ на потолке; либо смотрит в сторону, как

бы ожидая, что его ухо услышит нужный ответ; либо смотрит вниз, на свои

ноги... Понятно, что "уход в себя" - это обращение к своей памяти, внутреннему

опыту, к способности вообразить или сконструировать что-то новое на основании

известного. Взгляд человека достоверно показывает, к какой разновидности

памяти или внутреннего опыта он прибегает сейчас. Вы можете проверить это

самостоятельно.

Задайте кому-нибудь вопрос, заставляющий прибегнуть к зрительной памяти,

например: Какого цвета костюм был вчера на вашей знакомой? Как выглядит

теперь ваша дочь? Когда вы в последний раз видели живую лошадь?" - и вместе

со словесным ответом вы получите типичный для зрительных воспоминаний

взгляд влево вверх (если ваш собеседник - правша. В ответ на предложение представить себе что-то, сконструировать зрительный образ ("Представьте себе проекцию данного предмета на плоскость. Представьте себе зеленую корову. Представьте себе, как вы выглядите, если посмотреть на вас с другого края комнаты.") - ваш собеседник посмотрит вправо вверх. В общем и целом направление взгляда вверх совпадает с обращением к зрительному опыту. Вы можете попросить партнера обратиться к его слуховому опыту. Вопросы типа "вспомни, как звучит..." ("Как звонит твой телефон? Какой голос у твоего начальника? Вспомни звучание скрипки.") - уводят взгляд партнера налево по горизонтали, что соответствует слуховому воспоминанию. Можно сконструировать звук, который мы никогда раньше не слышали. Это достигается вопросами типа: "Как бы прозвучало ваше имя, если его произнести наоборот?", "Как бы звенел твой будильник, если его накрыть пластмассовым ведром?". Слуховой конструкции соответствует взгляд направо по горизонтали. Отметьте, что взгляд по горизонтали соответствует обращению к слуховому опыту. Теперь - опыт ощущений движения, прикосновения, температуры, напряжения и расслабления мышц, опыт вкуса и запаха. Эта категория внутреннего опыта называется кинестетической и совпадает с направлением взгляда вправо вниз (можно вызвать это направление взгляда вопросами типа "Что ты чувствуешь, когда бежишь?", "Вспомни, как жжется горчичник"). Взгляд вправо вниз соответствует кинестетическому воспоминанию. Интересно, что конструкций в кинестетике нет - мы не можем вообразить ощущения, которых не испытывали на самом деле. И, наконец, направление взгляда влево вниз. Оно свидетельствует о том, что человек занят внутренним диалогом: задает себе вопросы или что-то говорит себе. Это направление взгляда совпадает еще с функцией контроля речи, когда человек тщательно отбирает слова, которые собирается произносить; это направление взгляда часто можно видеть у переводчика во время устного перевода, у докладчика, делающего ответственное сообщение, у человека, дающего интервью.

Практики НЛП применяющие эриксонианский гипноз для успешного ведения переговоров придерживаются позиции того, что конструкций в кинестетике нет - мы не можем вообразить ощущения, которых не испытывали на самом деле. А как близка эта позиция с воззрениями Джорджа Беркли.

Говорить о чем-то как о существующем имеет смысл только благодаря восприятию и, следовательно, быть и быть воспринимаемым суть одно и то же. В соответствии с этим взглядом не имеет смысла говорить о неиспытанном опыте или о невоспринятой идее.

НЛП практика допускает конструкции на зрительном и аудиальном уровне, но в части кинестетики нет. А ведь именно кинестетическое восприятие, в высшей мере может считаться эталоном бытия. С наибольшей степенью вероятности существует только то, что можно потрогать, а не увидеть или услышать.

Джордж Беркли довольно нетерпим к материалистам. Вот несколько цитат из его "Три разговора между Гиласом и Филонусом"

"Чтобы быть ясным: мое мнение состоит в

том, что реальные вещи - это те самые вещи, которые я вижу, осязаю и воспринимаю

своими чувствами. Их я знаю, и так как я нахожу, что они отвечают всем

потребностям и целям жизни, то у меня нет основания домогаться каких-либо других

неизвестных вещей. Кусок чувственного хлеба, например, подкрепит мой желудок

лучше, чем в десять тысяч раз больший кусок нечувственного, непостижимого,

нереального хлеба, о котором ты говоришь. Равным образом, по моему мнению, цвета

и другие чувственные качества принадлежат объектам. Хоть убей - я не могу

перестать думать, что снег - белый, а огонь - горячий. Ты, конечно, подразумевая

под снегом и огнем некоторые внешние, невоспринимаемые и невоспринимающие

субстанции, вправе отрицать, что белизна и теплота - свойства, присущие им. Но

я, понимая под этими словами вещи, которые вижу и ощущаю, обязан мыслить, как и

все другие люди. И подобно тому как я не являюсь скептиком по отношению к

природе вещей, так я - не скептик и в том, что касается их существования.

Но то, что, оставляя в стороне всякую помощь астрономии и натурфилософии,

всякое размышление о механизме, порядке и налаженности вещей, о бытии

бесконечного духа, можно, заключить только на основании существовании

чувственного мира, это составляет преимущество только тех, кто проделал

следующее несложное рассуждение: чувственный мир есть тот мир который мы

воспринимаем различными нашими чувствами; чувствами ничто не воспринимается,

кроме идеи; никакая идея или прообраз идеи не могут существовать иначе как в

уме. Теперь ты можешь, не погружаясь в утомительные научные экскурсии, не

прибегая к рассудочным хитросплетениям или скучным и длинным рассуждениям,

выступить против самого ревностного защитника атеизма и разбить его. Жалкие

уловки в виде ли вечного следования немыслящих причин и следствий, в виде ли

случайного совпадения атомов; дикие фантазии Ванини , Гоббса и Спинозы -

словом, вся система атеизма не опрокидывается ли целиком простым соображением о

противоречии, которое заключается в предположении, будто весь видимый мир или

какая-либо его честь, хотя бы самая, грубая и бесформенная, существует вне души?

Заставь только какого-нибудь подстрекателя к нечестию заглянуть в его

собственные мысли и испытать, может ли он представить себе, что какая-нибудь

каменная глыба, пустыня, хаос или беспорядочное скопление атомов, что вообще

что-либо чувственное или воображаемое может существовать независимо от души, - и

ему не понадобится идти дальше, чтобы убедиться в своем безумии."

Жёстко негативная оценка материализма Джорджем Беркли вызывает обратную реакцию и Рассел в своей "мудрости Запада" даёт ему ответную довольно снисходительную оценку.

"Мы уже видели, что идеализму Беркли можно дать оценку, которая делает его не таким уж бессмысленным, как может показаться с первого взгляда. Некоторые из выводов, к которым пришел Беркли, менее убедительны. Так, ему казалось неизбежным, что если имеется какая-то деятельность по восприятию, значит, должны присутствовать ум или дух, вовлеченные в эту деятельность. Теперь уже разум, имеющий идеи, не является объектом собственного опыта, следовательно, его существование состоит не в том, чтобы быть воспринимаемым, а в том, чтобы воспринимать.

Между понятиями "воспринимаемым" и "воспринимать" довольно зыбкие отношения. Я не знаток языков, но это какой то суррогатный антоним. И то и другое понятие относится к пассивной стороне процесса восприятия. Есть понятия излучение или проецирование, они активны по своей сути и вполне могли бы быть противоположны понятию восприятие. Очень странно, но подобрать слово действительно противоположное понятию восприятие довольно сложно, и скорее всего виной этому является "зрение", и природа света. Как раз то, с чего начинал Джордж Беркли. Вот характеристика данная трактату лордом Бертраном Расселом.

"Опыт новой теории зрения". Эту книгу он начинает с обсуждения некоторой путаницы, касающейся теории восприятия, которая была в то время широко распространена. В частности, он дает верное разрешение известной загадки о том, что мы видим вещи расположенными правильно, хотя изображение на сетчатке глаза перевернуто. Эта загадка была популярна, и Беркли показал, что это происходило просто вследствие ложного вывода. Дело в том, что мы видим нашими глазами, а не глядим на них, как на экран. Следовательно, причиной такого непонимания являлась легкость перехода от геометрической оптики к языку зрительного восприятия. Беркли продолжает развивать теорию восприятия, различающую виды вещей, что позволяет нам воспринимать объекты, испытывая различные ощущения.

Зрительное восприятие, говорит он, ничего не сообщает о вещах внешнего мира, это - просто идеи о них у нас в уме.

С "зрением" вообще много чего перевернуто, не только изображение на сетчатке глаза. А для того чтобы разобраться что активно, что пассивно необходимо даже основательно поломать голову. Рассел пишет: "Дело в том, что мы видим нашими глазами, а не глядим на них, как на экран". Понятие, видим, активно, но если рассматривать процесс восприятия с точки зрения природы света, оно должно быть пассивным. Ведь именно воспринимаемый объект проецирует себя на сетчатку глаза воспринимающего.

Интересный парадокс, но структура языка устроена таким образом, что общепринятые сочетания слов касающиеся процесса зрительного восприятия логически верны только если воспринимаемые объекты, это - просто идеи о них у нас в уме.

Для того, чтобы хоть как то приблизиться к логике, описывая процесс зрительного восприятия необходимо вводить дополнительное понятие описывающее пассивно излучающий объект. Допустим "Цветится" а не светится. Обычно мы говорим "имеет цвет". Но в этом случае воспринимающая сторона активна, а воспринимаемая пассивна. Но свет то, согласно общепринятым законам физики идёт от воспринимаемого к воспринимающему, а не наоборот. Значит согласно физике, активен воспринимаемый, а не воспринимающий.

Почему то свет мы интуитивно считаем активным, а цвет пассивным. Хотя для сетчатки глаза ,согласно современной физике, активно и то и другое, он так же в точности излучается и становится доступным для восприятия. Есть различия во внутреннем источнике питания процесса. Доступная для восприятия электрическая лампочка во включенном состоянии нуждается в электричестве, а не во включенном в внешнем источнике света. В первом случае она светится, а во втором цветится, но и в том и в другом случае она активно проецирует себя на воспринимающего, она ВОСПРИНИМАЕМА.

Очень сложно писать, потому что язык плохо приспособлен для описания активной позиции воспринимаемого объекта, и пассивной воспринимающего, поэтому повторюсь.

Быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ, значит активно проецировать себя на воспринимающих.

А если поменять позиции.

Воспринимающий - активен

Воспринимаемый - пассивен

Что кстати интуитивно кажется правильным. Тогда Джордж Беркли прав, и зрительное восприятие, действительно ничего не сообщает о вещах внешнего мира, это - просто идеи о них у нас в уме.

А со слухом путаницы ещё больше чем со зрением. Что значит быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ (в активном смысле), при рассмотрении аудио восприятия? Слух это в первую очередь вербальные социальные связи, а только во вторую шорохи в ночи или музыка и звон бокалов. Хотя это только моё мнение и я не претендую на его истинность.

Локк должен был придерживаться того взгляда, что произнесение во время беседы слова вызывает идею, и таким образом информация передается от одного человека к другому.

У Беркли не было сложностей в том, чтобы показать, что это объяснение языка несостоятельно, поскольку то, что мы понимаем, слушая кого-либо, это скорее смысл его речи, нежели ряд вербальных значений, отделенных одно от другого и затем нанизанных вместе, как бусы. Можно добавить, что затруднение с представлением происходит снова и снова. Каким образом человек приписывает названия идеям? Это должно бы предполагать, что человек может вербально передать некую определенную идею, присутствующую у него в уме, и затем давать ей названия. Но даже тогда остается невозможным объяснить, как можно утверждать о соответствии, если в терминах этой теории сама идея не вербальна?

В аудио восприятии скрыт очень запутанный клубок из микросоциальных процессов. Как образы кочуют из одной головы в другую? Какие потери происходят при кодировании образов в слова воспринимаемого (активная сторона общения +), и перекодировании этих слов в образы воспринимающего (пассивная сторона общения -) ? Сцепив несколько воспринимающих - воспринимаемых в цепь мы получаем глухой телефон. С одной стороны детская игра, а с другой, столб о который разбилось множество теорий управления. Даже теория управления Хаббарда предполагающая полную автоматизацию человека как части тела организации имеет против глухого телефона очень слабенький иммунитет. Хаббард выделил проблему глухого телефона, и в течении всей своей жизни пытался её решить. В течении 40 лет он непрерывно изучал поведение человека. Через него прошли миллионы людей, в психическую организацию которых он вмешивался, проверяя свои теории. Каждый опыт по вмешательству в психику человека задокументирован и классифицирован. На основании массы опытных данных, теории Хаббарда, приобрели вид достаточный для практического применения. В итоге этой хорошо отлаженной работы по постановке опытов на людях появились: Саентологическая церковь, Теория организации Хаббарда, и организация МАСД, внедряющая его теорию организации. Несмотря на то, что практически все крупные транснациональные корпорации в той или иной мере используют технологии Хаббарда в своей организации бизнеса, следует признать что проблема "глухого телефона" так и не была решена. Организации созданные Хаббардом продолжают существовать и развиваться, но цена за отлаженную работу персонала оказывается непомерно высока, ведь это роботизация персонала, на глубинном психическом уровне.

Несмотря на всемирное признание Саентологии как тоталитарной организации, по моему мнению, работы Хаббарда заслуживают более тщательного рассмотрения научным миром. Даже то, что после 40 лет непрерывных опытов на людях Рон Хаббард не был замучен собственной совестью, уже характеризует его как выдающегося искателя истины.

Вернёмся к проблемам вербального общения. При кажущейся стандартизации толкования слов люди в основном присваивают им какую то свою значимость. Прямая попытка Хаббарда заставить сотрудников созданных им организации выучить родной язык не увенчалась успехом. Каждый саентолог по сей день тратит массу своего свободного и даже рабочего времени на прояснение слов. В любой саентологической организации есть огромная книжная полка, на которой в открытом доступе лежат практически все изданные в стране толковые словари. Сотрудники изо дня в день проясняют слова, а "глухой телефон" продолжает работать. Видимо Рон Хаббард совершил какую то стратегическую ошибку, которую смог исправить только путём полного исключения свободной воли персонала и полной автоматизации всех рабочих процессов.

Основным тезисом Хаббарда является. "Реальность - продукт согласия сторон". Очень близко к утверждению Беркли "Существовать - значит быть воспринимаемым". Близко, но не тождественно.

Хаббард объяснял свой тезис примерно так. Люди договорились называть некоторые вещи одними и теми же словами. Если десять человек называют некоторое явление "столом" то одиннадцатого, который называет это же самое явление "слоном" отправят либо прояснять слова, либо в сумасшедший дом, в зависимости от силы убеждения слоновости стола. Соответственно носителем воспринимаемого мира является не индивидуум как у Беркли, а некая МЭСТ вселенная созданная коллективным договором индивидуумов которые попали в зависимость от этого договора. Зато мир мыслей индивидуума составляющий некую индивидуальную ТЭТА вселенную и очень похож на описываемую Джорджем Беркли. Но ТЭТА вселенная не передаётся через видео восприятие, она очень искажённо может быть передана через аудио контакт посредством слов. В итоге Хаббард получает вечное противостояние индивидуальной ТЭТА вселенной недоступной непосредственному видеовосприятию, и коллективной МЭСТ вселенной доступной зрению и осязанию. Он уходит в макросоциологическую сферу, и начинает кромсать ТЭТА вселенные персонала своих организаций с помощью разработанных и обкатанных на людях процессингов.

Но если внимательно присмотреться, то с ультрамикросоциологической позиции противостояние происходит не между коллективной и индивидуальной вселенными, а между световым и звуковым каналом передачи информации.

Попробуем сравнить аудио и видео восприятие.

В видеовосприятии за активную сторону процесса передачи информации в основном отвечают доступные осязанию тела. Они, как бы излучают цвет или свет. А за пассивную часть передачи информации отвечает зрение. Глаз воспринимает этот световой сигнал. В итоге световая передача информации является основой существования коллективной МЭСТ вселенной, завязывающей воедино зрение и осязание. Причём осязание выступает как более достоверный источник информации, а зрение имеет более высокую видовую категорию. Не все видимое можно потрогать, но все что можно потрогать можно и увидеть.

Совместная работа осязания и зрения являются критериями действительного существования какого либо явления в чувственно воспринимаемом мире. Но ведь оба эти чувства относятся к световому каналу передачи информации. И соответственно ограниченны рамками параметров света. С помощью светового канала можно воспринять тело человека, но не его внутренний мир. Так сказать встретить по одёжке. Но ведь человек это не только тело, но и личность, а индивидуальный внутренний мир не передаётся с помощью светового коммуникационного канала.

Если предположить наличие двух совершенно идентичных близнецов, то световой информационный канал спроецирует и воспримет две идентичные копии одного и того же человека. А звуковой канал две совершенно непохожие друг на друга личности.

Звуковой канал используется для взаимообмена образами недоступными для светового. Он имеет довольно короткий срок существования по сравнению со световым. Для примера можно сравнить актёра и художника. Обе профессии творческие. Художник использует преимущественно световой канал и его работы долго радуют глаз ценителей. Они исчезают безвозвратно только в случае порчи произведения. Актёр использует преимущественно звуковой сигнал, и творческий продукт актёра становится недоступным для восприятия как только он покидает сцену. Он остаётся только в памяти зрителей.

Внутренний мир человека имеет возможность стать ВОСПРИНИМАЕМЫМ только благодаря звуковому каналу передачи информации. А для этого необходимо не только иметь желание быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ, но и уметь грамотно кодировать свои мысли в общепринятую вербальную форму.

С точки зрения светового канала передачи информации тезис Беркли "существовать, значит быть воспринимаемым" действительно выглядит как тавтология. А вот с точки зрения звукового этот тезис кажется мне значительно более злободневным.

Воспринимаем ли человек как личность, если не имеет желания быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ?

А если нет желания делать доступным для других членов общества свой внутренний мир? Тогда социальное окружение будет довольствоваться только безусловным световым каналом и теми крохами, что просочились неосознанно в аудиальную составляющую информационного взаимообмена.

Желание быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ довольно редкое явление. Обычно социум давит на личность, и вынуждает её пользоваться своим выбором быть или не быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ в пользу дезинформации окружающих. Можно назвать это ложью, или приемлемыми социальными масками, но говорить то, что думаешь в современном обществе не принято. Человек намеренно носящий социальную маску существует как тело, световой канал информационного взаимообмена делает его тело воспринимаемым для окружающих, но не существует как личность, поскольку он сам, по собственной воле, заблокировал канал способный сделать ВОСПРИНИМАЕМЫМ свой внутренний мир.

Тело - существует, а личность не существует. Возникает два противоположных стремления. Стремление к жизни, и стремление к смерти. Лож - стремление к несуществованию.

Безусловно положительно настроенный световой канал взаимообмена информацией уравновешивает, в основном отрицательно настроенный звуковой. Поэтому лож всегда видна. А по внешнему виду человека всегда видно, существует он в данный момент как личность или нет.

Тот же Хаббард детально изучал проблему ложных данных. В его книге "Наука выживания" приведена сводная таблица с десятками безусловно ВОСПРИНИМАЕМЫХ критериев характеризующих личность вне её желания быть или не быть ВОСПРИНИМАЕМОЙ.

Обученный некоторой наблюдательности социум в состоянии распознать заблокированный звуковой информационный канал. Есть ли в этом случае необходимость несуществовать как личность? На этот вопрос видимо должен ответить каждый, и в первую очередь сам себе.

Теперь рассмотрим случай, когда штампы восприятия мешают социальному окружению распознать открытую для общения личность. В этом случае ярко высвечивается проблема варварства.

Здесь возникает немало вопросов. Среди них - об отношении так называемой западной мудрости к другим родам мудрости, известным человечеству, к примеру, - к "мудрости Востока", к "мудрости России", к "мудрости Индии" и т. д. Рассел предлагает следующее объяснение (убедительно ли оно - дело вкуса). Он указывает прежде всего на существование "непрерывной традиции Запада: начиная с Древней Греции и до наших дней". Исследование этой традиции, по его словам, "трудноисполнимая задача", что предостерегает против одновременного исследования других родов человеческой мудрости. К тому же они менее известны ему. Это аргументы добросовестного специалиста, понимающего, что "нельзя объять необъятное". И все же некоторые затруднения, и больше объективного, чем субъективного порядка, остаются. Одно из них заключается в том, что понятия Запада и "традиции Запада" не столь ясны и отчетливы, как это может показаться на первый взгляд.

В концепции истории культуры и в современной культурологии эти понятия используются весьма вольно, в зависимости от умонастроений исследователей. Отметим лишь, что есть немало аргументов от истории, предостерегающих от прорыва культурологического дихотомизма.

Древнейшие ближневосточные цивилизации Аккада и Шумера были столь же западными, сколь и восточными, точнее - ни западными, ни восточными. Знаменитые законы царя Хаммурапи запечатлены на языке иероглифической письменности на глиняных таблицах и являются свидетельством политико-правовой мудрости известной эпохи, и только. Ни греки, ни римляне не знали понятий Запада и Востока. Они различали народы, культуры и государства по другим признакам, отделяя варваров от цивилизации. Так, египтяне или финикийцы вовсе не были для греков "восточными варварами", подобно тому как для римлян таковыми не были африканский Карфаген или нумидийцы, не говоря уже о таинственных этрусках.

Скифы для греков или германцы для римлян были определенно варварами. Не подозревая о моргано-тэйлоровской классификации стадий культурного роста человечества (дикость, варварство, цивилизация), греки и римляне инстинктивно исповедовали ее.

Греки, в цивилизации которых Рассел усматривает начала "непрерывной традиции Запада", не подозревали о противоположении Запада Востоку и Востока Западу. Мыслители Эллады не видят здесь историко-культурной проблемы. Философы и поэты, историки и политики Древней Греции противопоставляют не Запад Востоку, а культурного грека некультурному варвару, независимо от того, скиф ли это или африканец, азиат или кто-либо еще. Греки называли варварами и народы с деспотической системой государственности, не поднявшиеся до демократии.

В настоящее время мы должны бросить общий взгляд на социальные и политические условия в Греции V в. до нашей эры.

Хотя Персидские войны дали грекам более глубокое понимание их общих языковых, культурных и национальных корней, но город-государство в очень большой степени оставался в центре их интересов. Кроме традиций, принадлежавших всем, кто говорил на языке Эллады, местные обычаи каждого отдельного города продолжали жить своей активной жизнью и сохраняли свою индивидуальность. Гомер, действительно, мог быть всеобщим достоянием, но Спарта так же отличалась от Афин, как тюрьма от спортивной площадки, а каждый из них был отличен от Коринфа или Фив.

В развитии Спарты произошел своеобразный поворот. Спартанцы, вследствие роста их числа, были вынуждены покорить соседнее племя мессинцев, которые были низведены до положения рабов. В результате спартанское государство стало трансформироваться в военный лагерь.

Правительство состояло из Народного собрания, которое выбирало Совет старейшин и назначало двух эфоров, или наблюдателей. Были также два царя, каждый из благородной семьи, но исполнительная власть была в руках эфоров. Конечной целью образования было получение дисциплинированных солдат. Спартанские гоплиты были известны по всей Греции и на самом деле представляли значительную силу. Противостояние Леонида и его трехсот воинов персидским полчищам Ксеркса в Фермопилах может числиться среди значительнейших подвигов в истории. Спартанцы не были излишне чувствительными. Дисциплина была жесткой, а личные чувства подавлялись. Увечных детей бросали на произвол судьбы, для того чтобы не ослаблять силу расы. Молодежь забирали от родителей в раннем возрасте и воспитывали в учреждениях, напоминавших военные казармы. С девушками обращались так же, как и с мальчиками, и социальное положение женщин было в значительной степени равным с мужчинами. Учение Платона об идеальном государстве вдохновлено примером Спарты.

Город Коринф, на перешейке, занимал командную позицию в ремеслах и торговле. Он управлялся олигархией и присоединился к Пелопоннесскому Союзу под предводительством Спарты. Коринфяне выставляли свои войска и в Персидских войнах, но не извлекли из этого никаких выгод. Их интересы были главным образом коммерческими, и Коринф был известен не как родина государственных деятелей и философов, а своими празднествами и развлечениями. Он также был метрополией наибольшей колонии греков - Сиракуз - в Сицилии. Между двумя этими городами и с Великой Грецией в целом существовали оживленные торговые сношения, начиная с побережья Коринфского залива.

Южнее Сицилии ближайшим соседом греков был могущественный финикийский город Карфаген. Во время вторжения Ксеркса в Грецию карфагеняне сделали попытку завоевать остров в 480 г. до нашей эры Благодаря огромным ресурсам Сиракуз и руководству тирана Гела эти попытки отражались так же неизменно, как материковые греки отражали угрожавшую им опасность завоевания Великим Царем.

Постепенное вытеснение Коринфа Афинами в течение V в. до нашей эры, без сомнения, способствовало тому, что разгорелась Пелопоннесская война, и именно катастрофическая сиракузская кампания в конце концов привела к падению Афин.

На Беотийских равнинах, на северо-запад от Афин, стоит г. Фивы, связанный со знаменитой легендой об Эдипе. В течение V в. Фивами также правила аристократическая верхушка. Его роль во время Персидских войн не была в целом похвальной. Войско Фив погибло вместе с Леонидом, но после завоевания страны Ксерксом фиванцы сражались бок о бок с персами в Платее. За это отступничество Афины наказали Фивы лишением их лидирующей роли в Беотии. С этого времени афиняне относились к жителям Фив с легким презрением. Но, поскольку мощь Афин росла, Спарта встала на сторону Фив, чтобы уравновесить этот рост.

В Пелопоннесской войне Фивы выстояли против Афин, хотя окружающая город местность была завоевана. И все же, когда спартанцы победили, Фивы отвернулись от них и оказали поддержку Афинам.

Большинство городов-государств контролировало ближайшие к ним земли. Те, кто жил вне города, могли возделывать поля, но правительственная власть была сосредоточена в городе. Там, где для этого было поле деятельности, как, например, в демократических государствах, участие в общественных делах было всеобщим среди горожан. Человеком, который не интересовался политикой, были недовольны и называли "идиотом", что по-гречески дословно означает "занятый личными интересами".

Почва в Греции не пригодна для возделывания в большом количестве. Поэтому с ростом населения стало необходимо откуда-то завозить зерно. Главным источником снабжения зерном являлись земли, граничащие с побережьем Понта Евксинского, где было основано большое число греческих колоний. Греция в свою очередь экспортировала оливковое масло и гончарные изделия.

Особенная черта греков проявилась в их отношении к закону. В этом они были сугубо индивидуальны и весьма отличались от их современников в Азии. Там власть правителя поддерживается законами, считающимися данными богом, в то время как греки признавали, что законы созданы человеком и для человека. Если закон не соответствовал духу времени, он мог быть изменен при всеобщем согласии. Но пока он имел всеобщую санкцию, необходимо было ему подчиняться. Классическим примером этого уважения к закону является отказ Сократа избежать смертного приговора афинского суда.

В то же время в разных городах были разные законы и не было единой власти, которая могла бы разрешить споры между ними мирным путем.

Греция, таким образом, была слишком разделена внутренней завистью и разрушительным индивидуализмом, чтобы когда-либо достичь национальной стабильности. Она пала перед Александром и позже перед Римом. Тем не менее были общие установления и идеалы, которые обеспечивали ее выживание как культурной общности.

Эпос уже был упомянут. Но были также и другие связи. Все греки почитали алтарь в Дельфах, расположенный на холмах севернее Коринфского залива, и также уважали Дельфийского оракула.

Дельфы были центром культа бога Аполлона, который покровительствовал силам света и разума. Существует древняя легенда, согласно которой Аполлон убил Пифона, мистическую рептилию, символизирующую тьму, и за это люди поставили ему алтарь в Дельфах. Здесь Аполлон простер свою защитительную длань над достижениями греческого духа. Вместе с тем культ Аполлона имел этический характер, связанный с очистительными обрядами. Аполлон сам должен был искупить свою вину убийства Пифона, и этим он подавал надежду другим, кто запятнал себя кровью. Однако было одно исключение: матереубийство не прощалось. Заслуживающее внимания свидетельство роста афинской самоуверенности мы находим в трагедии Эсхила; в финале Орест оправдан именно в таком преступлении Афиной и анахроничным Ареопагом. Другой главный алтарь Аполлона установлен на острове Делос, который был пунктом религиозного воссоединения ионийских племен и какое-то время местом, где находилась сокровищница Делосского Союза.

Другое великое всеэллинское установление - игры в Олимпии, на западе Пелопоннеса. Они повторялись каждые четыре года и имели приоритет перед всеми другими видами деятельности, включая войну. Не было ничего более почетного, чем победа на Олимпийских играх. Победителя венчали лавровым венком, и его город должен был установить его статую на своем алтаре в Олимпии, чтобы увековечить это событие. Эти соревнования впервые состоялись в 776 г. до нашей эры, и с тех пор греки вели отсчет времени по Олимпиадам.

Олимпийские игры - живое напоминание о том, какое значение греки придавали культуре тела. Вновь мы сталкиваемся со значением, которое греки придавали гармонии. У людей есть как тело, так и ум, и то и другое должно быть упорядочено. Уместно вспомнить, что мыслители Греции не были такими интеллектуалами, замкнутыми в башне из слоновой кости, каких наш современный мир унаследовал от схоластических традиций средних веков.

В завершение мы должны добавить несколько слов о рабовладении. Часто говорят, что греки не состоялись как экспериментаторы, потому что это означало бы пачкать руки, а занятия такого рода отводились для рабов. Ничто не может более ввести в заблуждение, чем подобное заключение. Истина заключается в другом, об этом говорят как записи научных достижений греков, так и остатки скульптур и архитектурных памятников. В любом случае значение рабовладения не должно быть переоценено, даже если существовал снобистский предрассудок, что свободный не должен пачкать свои руки. Это правда, что тем, кто работал на серебряных рудниках в Лаурионе, выпал бесчеловечный жребий. Но в целом рабское население в городах не подвергалось жестокому обращению. Раб был слишком ценен, особенно если он владел каким-либо ремеслом. Множество рабов стали вольноотпущенниками. К тому же, по большому счету, рабовладение принадлежит более позднему времени, чем Греция V в. до нашей эры

Возможно, самое удивительное в V в. - это неожиданный взрыв интеллектуальных достижений и изобретений. Это так же верно для искусства, как и для философии. Если скульптура предыдущего века все еще сохраняет жесткую формальность своих египетских прототипов, в новом веке она оживает. В литературе формалистские приемы старого изменяются, превращаясь в значительно более гибкую форму аттической (классической) драмы. Разрешается все, и никакая цель не кажется недоступной для человека. Это громадное чувство уверенности в себе лучше, чем где бы то ни было, выражено в знаменитом хоре у Софокла в "Антигоне": "Много могущественных созданий существует, но ни одно не могущественнее, чем человек". Это чувство превосходства человека над всеми другими созданиями было утеряно позднее, но проявилось вновь во времена Возрождения. В работах итальянского гуманиста Альберти можно найти весьма схожие взгляды на положение человека. В век такой жизненной силы человек не приглядывается к себе. Но самоуверенность может привести к тупику. Лишь Сократ в конце века начал напоминать людям о значении добра.

Таковы предпосылки невиданного взлета цивилизации греков. Основанная на принципе гармонии как главенствующем, она тем не менее разрывалась от внутренней борьбы, и это, возможно, в конечном итоге усилило ее величие. Эта цивилизация не могла эволюционировать в жизнеспособное панэллинское государство, но она объединила всех тех, кто завоевал земли Эллады и остается до настоящего времени основой цивилизации Запада

Любая социальная группа обладает неким эталоном нормальности её членов. Личность не вписывающаяся в этот шаблон навряд ли будет ВОСПРИНИМАЕМОЙ данной конкретной социальной группой. Древние греки тоже не исключение. Несмотря на космический полёт мысли древнегреческое общество имело свои собственные стандарты ограничивающие возможность восприятия. Эти шаблоны восприятия передались всему западному миру вместе с оставленной древними греками в наследство наукой и философией. Примером личности не вписавшейся в наследственные греческие (научные) стандарты может являться всё тот же Хаббард. Я не встречал его фамилии ни среди философов, ни среди психологов. Наука не воспринимает Хаббарда, хотя судя по его ранним работам, он очень хотел быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ научным миром. В Хаббарде видят кого угодно, основателя тоталитарной секты, создателя суррогатной религии ради наживы, сумасшедшего, но не выдающегося современного социального философа. А его семь томов Теории организации тем временем внедряются в жизнь минуя официальную науку.

А что делать сильной, энергичной личности, если социум её не воспринимает? Это один из самых злободневных вопросов социальных взаимоотношений. Коллективные шаблоны восприятия мешают личности быть ВОСПРИНИМАЕМОЙ. Со слабыми индивидуумами все довольно таки просто. Они прогибаются под социум, и обезличиваются в общей массе. А сильные? Сильные личности набирают неофитов и создают свой собственный социум. Именно они творцы революций, религиозных расколов, сект и прочих социальных преобразований обычно заканчивающихся морем крови.

Личность ведёт непрерывную борьбу с социумом. Обычно побеждает социум, но иногда личность.

В заключительной части я осмелюсь выдвинуть немного непривычную на первый взгляд гипотезу. А что если Джордж Беркли прав, и существовать действительно значит быть ВОСПРИНИМАЕМЫМ? В этом случае основной вопрос над которым вальяжно рассуждают философы становится ответственен за все войны революции и разрушения происходящие на планете начиная с доисторических времён.

Филосовский вопрос что первично, материя или сознание, превращается в немного более острый. Что первично индивидуальность или социум? Социум может обезличить, а личность создать, активно борющуюся за место под солнцем, новую социальную группу. Борьба личности против социума - бунт, или преступление, а борьба социальных групп это уже война. Причём внутренняя причина социальных конфликтов в этом случае кроется в превалировании светового или звукового коммуникационного канала взаимообмена информацией между индивидуумами. Если превалирует световой канал, то первична форма, материя, индивидуальность. А если превалирует звуковой, то содержание, сознание, социум. Но чтобы в любой момент не было первично - это дисгармония, приводящая в итоге к войнам, преступности и прочим социальным потрясениям. Коммуникационные каналы как чашечные весы, колеблются и меняются местами. Они регулярно пересекают точку гармоничного равновесия, но подолгу в ней не задерживаются. В один момент времени верх берёт звук, первичным оказывается сознание и индивидуум начинает больше доверять ушам чем глазам, а в другой момент времени начинает превалировать свет, и индивидуум снова верит глазам а не ушам. Первичной оказывается материя, а слова вместе с социумом их породившим, пустыми звуками.

Если Джордж Беркли прав, то привычные речевые обороты, наделяющие восприятие активными качествами - глубинная социальная мудрость. А модель глазных сигналов Милтона Эриксона - решение основного философского вопроса которое каждый день смотрит на каждого философа из зеркала.

Для более детального рассмотрения модели глазных сигналов, желательно снова ввести пару понятий из теории антикризисного управления. Любая организация в любой момент времени находится в одной из двух фаз, это функционирование, или развитие. Причём понятия функционирование и развитие можно применить не только к организации, но и к человеку. Этим студент отличается от профессора.

Если рассмотреть верхнюю зрительную зону направления взгляда правши, то взгляд влево будет означать обращение к опыту (функциональная часть), а взгляд вправо конструированию (творческая часть). Оба направления характеризуют видеокоммуникационный канал. Наличие творческого сектора направления взгляда, говорит о том, что человек в состоянии составить из почерпнутых в опыте частей, новый, никогда не встречавшийся ему ранее образ. Этот образ можно передать другим членам общества и сделать его виртуально ВОСПРИНИМАЕМЫМ, но для этого необходим Аудиокоммуникационный канал.

Центральное аудионаправление взгляда человека имеет те же опытный и творческий секторы. Это говорит о том, что человек может представить звук никогда не слышанный ранее.

Но самым интересным является нижнее кинестетическое направление взгляда. Именно кинестетическое восприятие, являющееся эталоном материального существования, наполняет банк опытных данных из которых конструируются никогда не встречавшиеся ранее образы. Это базовая первооснова любой творческой деятельности. Отсутствие творческого направления кинестетического восприятия говорит о том, что человек не может усилием мысли воспроизводить ощущения, в отличии от видео и аудио образов объектов.

Пока все логически правильно, но возникает проблема установления логической связи замены творческого сектора кинестетического взгляда на "направление лжи". Почему место которое по аналогии с аудио и видео уровнями должен занимать творческий сектор кинестетики, занимает направление отвечающее за подбор слов? Оно свидетельствует о том, что человек занят внутренним диалогом: задает себе вопросы или что-то говорит себе. Это направление взгляда совпадает еще с функцией контроля речи, когда человек тщательно отбирает слова, которые собирается произносить; это направление взгляда часто можно видеть у переводчика во время устного перевода, у докладчика, делающего ответственное сообщение, у человека, дающего интервью. И за того, что направление взгляда совпадает с функцией контроля речи, когда человек тщательно отбирает слова его иногда называют направлением лжи.

С точки зрения существования объективной реальности между этими направлениями нет никакой связи, и "направление лжи" просто занимает свободное место творческого сектора кинестетического восприятия.

Но если принять точку зрения Беркли буквально, и отрекшись от малейшей возможности существования материи, действительно существовать, только потому что воспринимаем, эти сектора тождественны, и "направление лжи" является творческим сектором кинестетики. Это удар по здравому смыслу, но ведь и сам тезис Беркли на первый взгляд выглядит не более логично.

Для начала нужно ответить на вопрос, что представляет из себя кинестетическое восприятие при полном отсутствии объективной реальности? Очень сложно. Тогда попытаемся найти отличие категории ощущений, от категории зрительных образов. И то и другое принадлежит области светового коммуникационного канала, но у зрительных образов более высокая видовая категория. Не всё видимое можно потрогать. Попробуем выделить общую черту осязаемых объектов. Первое, что приходит на ум, это объём. Зрительное восприятие может работать как с плоскими, так и с объемными явлениями, а осязательное только с объёмными. Слово объект плохо подходит для описания субъективного восприятия и я постараюсь его избегать. Объём это искажение плоскости. Объёмное воспринимаемое явление, это искажённое плоское воспринимаемое явление. Другими словами, для воспринимающего субъекта, это отклонение от кратчайшего расстояния. Сделав этот нехитрый вывод, мы опять попадаем в область хорошо изученную частенько упоминаемым мной Роном Хаббордом. Мы попадаем в самую сердцевину его учения, под названием АБЕРРАЦИЯ.

Вот толкование этого слова приведённое в глоссариях к его книгам.

АБЕРРАЦИЯ: отклонение от рационального мышления или поведения. Это значит ошибаться, совершать промахи или, более точно, иметь фиксированные идеи которые не являются правдой. Это слово также используется в его научном значении. Оно значит " отклонение от прямой линии". Если линия, которая должна соединить точки А и Б аберрированна, то она пойдёт из точки А в какую-то другую точку, в следующую точку, в следующую точку, в следующую точку, в следующую точку и в конце концов прибудет в точку Б. В своём научном значении это слово также значит "отсутствие прямизны" или "видеть искажённым"............... Слово произошло от латинского aberrare, что значит "блуждать, брести прочь".

Теперь проверим подходит ли понятие аберрация под описание кинестетического восприятия. Кратчайшим расстоянием до явления, является зрительное восприятие. Ощущение же передаётся через кожу ( промежуточную точку). Отсюда можно сделать вывод, кинестетическое восприятие это аберрация в чистом виде, то есть - лож. А отсюда недалеко до тезиса Гуатамы "Весь мир иллюзия", или "творческим сектором кинестетического восприятия является направление лжи".

В рамках этой работы я остановлюсь на этом, слегка софистском доказательстве. Для приведения более обстоятельного доказательства, необходимы другие источники и другая тема, а писать по Гераклиту и Платону не будучи хотя бы кандидатом наук, в высшей степени несерьёзно.

А теперь я приведу пропущенные строки из толкования Хаббардом слова Аберрация ......(например, человек видит лошадь, но думает что видит слона). Аберрированное поведение - это неправильное или неразумное поведение. Аберрация противоположна состоянию душевного здоровья....., и поставлю другой вопрос, но уже в рамках рассуждения Джорджа Беркли. Какое отношение должно быть у субъекта к душевно нездоровой части его восприятия? И сразу же напрашивается очевидный ответ. Эту часть восприятия необходимо отделить от себя, и представить в виде самостоятельно существующего объекта. Объект наделяется независимым от создавшего его субъекта бытиём, и в итоге рождается принятая научным миром объективная реальность. Объективная реальность живёт по независимым от субъекта законам, а субъект безмерно страдает от того, что не может на неё влиять. Такое вот получается толкование взаимоотношения социума (часть объективной реальности) и личности в свете утверждения Джорджа Беркли "Существовать, значит быть воспринимаемым".