Наш городок - Петербурга островок, - эта слегка преобразованная фраза крепко засела в моей голове. Я шёл по невероятным для этого, расположенного на самой границе степей полынного Дикого поля и поволжских шихан, городка улицам, любуясь псевдоевропейскому их убранству. И остановился я у витрины то ли "еврейской дореформенной аптеки", если события 1917 - 1924 гг. можно называть реформами, то ли антикварной лавчонки. Какие-то вещи из небытийного уже мира, из прошлого-будущего выглядывали из витринного окна, приглашали меня к себе, приманивали своеобразной необычностью. Я обожаю эту смесь антика, барокко, рококо, людовиков - невозможно передать словами всю вкусовую гамму этих "блюд". Сработанные "рабами Рима" - руками русских крепостных, умелых неучей, разбросанных судьбой по мастерским помещичьих усадеб? Каких судеб, какие запахи веков!
Чуть тронул дверь - залился колокольчик, трельнул и стал. Хозяин встретил, улыбнулся: очки-пенсне и бархатный, велюровый пиджак, почти сюртук. Но ни ермолки, ни пейс, ни характерного крючковатого носа - не то что я ожидал увидеть, но и не "русские" активные черты - такое все, всеобщеприсущее.
- Хотите посмотреть? Входите, здесь вы найдёте всё, что вы искали последние лет десять-двадцать. Взгляните на этот ряд, на эти полочки. Не правда ли: "всё по полочкам" - это отсюда. На этих полках Брокгауз и Эфрон хранили все тома их словарей. А что скрывали эти секретеры, потайные места, замочки и ключи. Взгляните на буфет, фарфор. А бюст Наполеона?
Он ненавязчиво так проводил меня в соседнюю залу, обставленную - кабинет, открыл коробочку конфет..., или сигар - запамятовал, да....
- Закажите кофе. Его кофе хорош. Послушайте меня.
За столиком в углу, за чашкой кофе, в роскошном кресле, удобно развалясь, сидело маленькое чудо из ненашей жизни. Такое "шапокляк" - кто помнит эпопею крокодила.
- Я здесь своя. Не удивляйтесь. Тут хороший кофе - улавливаете запах имбиря. За счет хозяина. Для избранных гостей.
Вы гость - вы избран.
Тарантул, дай ему присесть.
Это она так хозяина, обращаясь к нему, какая неожиданность, какое панибратство.
- Это не прозвище, а матушкина прихоть назвать красивым именем сынка. А вы удивлены. Вы из обычных конторских служащих или интеллигент свободный, так сказать? Если они ещё встречаются на свете.
Живете на заказ, или сидите на окладе?
Предпринимаете чего?
Хозяин зарядил кофейную машину. Нажал на кнопку - чик-чирик - и .... Какая прелесть - сегодняшняя кухонная утварь!
- И ложечку корицы, положи - и аромат, и сахар приберёт, а то у нынешних беда от дибету.
Сколько мне лет?
-......................?
-Вы не спросили, но подумали, наверно. Мне - ......десят. Не верите?
Какое-то неуловимое лицо, под шляпкой. Глаза, одни глаза, в ресницах-щупальцах. Поди - тут, разбери.
-Я - женщина. Детали не важны. Женщины - такая нынче редкость. Так, больше всё несостоявшийся материал.
- Не правда ли, оригинальная особа, - вступил хозяин, наливая себе в чашечку ароматный напиток и вкусно потягивая его глоточек за глотком.
Часы пробили час после полудня. Пушистый серый кот отделился от стены, приблизился к моим ногам и стал чего-то по-кошачьи колдовать.
- Я отыскал её на набережной, у старых якорей. На ней был старенький салоп. Таких не носят. Я их переодел. Люди за последнюю тысячу - другую лет не изменились. Теперь она - часть интерьера, часть ауры. Товар при ней идёт.
- Ещё б не шёл.
Мне жаль Адама. Он, практически, был лишён права на выбор. Всего две женщины за жизнь! Известная Лилит и матерь Ева.
Сейчас не те возможности. Но, всё равно, - инцест. Мы ж все родные по большому счёту. А уж по малому....
- Это всего лишь рабочая гипотеза, - нашёлся я.
- Хотите круассан, - улыбка отделилась от её губ, - люблю рогалики.
Я тоже полюбил.
В её руке блеснула брошка, нет - серёжка, или кольцо?
- Эту вещицу Ганнибал в своё время вручил любовнице.
- Не слышал о девицах Ганнибала. По-моему, он голубой.
- Ну, что вы! Это римские доносы.
- У него и дети были?
- Всё может быть.
- А как она до вас дошла.
- Через моих израильских друзей. Хранилась вместе с поясом Зубайды. Тем самым, что Сид Кампеадор наследовал от Аль - Кадира.
- Его же разобрали по частям.
- Это миф. Евреи выкупили пояс и кольцо через подставу у Изабеллы - и сохранили жизнь. Камни и ценности, особенно произведения искусств, живут своей неповторимой жизнью.
Руины, пуны, руны. Ах! Сейчас такое всё христианское! Храмы, искусство - менталитет.
- Вы помните иное время?- я испытующе взглянул в её сторону, заметив, что между мной и ею как тончайшая завеса из розового газа. Она была и рядом, и не здесь. Два временных пространства и между ними грань.
- Я называю её дамой де"Сен - Жермен- вступился антиквар.
- Увольте. Какое небогатое воображение у вас! Нашли с кем сравнивать. Ещё бы с Агасфером.
По розовому пошла зеленоватая волна.
- А что вам христианство?- спросил я просто так, чтоб поддержать притухший разговор.
-Вы знаете, что сегодня более всего хочет женщина?- пошла она в атаку.
- Что, интересно с вас спросить?
- Родить антихриста.
- Да!
- Естественный итог идей спасения души.
- А как же постриг, монахини?
- Они идут туда, в монастыри от страха породить Его. А бояться и желать - одно и тоже.
Молчание установилось среди нас
Антиквар привстал, он провожал меня, я это почувствовал.
- Хотите, маленький совет, в порядке бонуса от женщины, - она взглянула на меня не зло.
- Да.
- Знать - участвовать. Почти одно и тоже. Поэтому так много в мире лжи. Боятся знать, боятся сопричастия.