Корман Владимир Михайлович : другие произведения.

354 Роланд Лейтон Стихи

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Публкуются переводы стихотворений молодого поэта, английского лейтенанта-пехотинца, убитого немецким снайпером на Первой Мировой войне
  Роланд Лейтон Импрессия
  Вольный перевод.
  
  Мы шли своей дорогою вдвоём,
  одна из птах с желтевшим хохолком
  пропела впопыхах
  рыдающую трель.
  
  Ты ж, мне казалось, с коноплянкой схожа.
  Сама, как Солнце, вся сияла тоже.
  В твоих глазах
  светился мне Апрель.
  
  Что б ни сказала, было смело.
  Ты, даже плача, будто пела.
  "Должны ль мы ползать будто слизни ?" -
  спросила про мои мечты.
  
  Пытливая ! Нет смысла в укоризне !
  Вся жизнь Любовь. Она - отрада жизни !
  "Как звать Её ?" -
  То Ты, Подруга, Ты !
  
  Rolаnd Leighton Nachklang
  
  Down the long white road we walked together
  Down between the grey hills and the heather,
  Where the tawny-crested
  Plover cries.
  
  You seemed all brown and soft, just like a linnet,
  Your errant hair had shadowed sunbeams in it,
  And there shone all April
  In your eyes.
  
  With your golden voice of tears and laughter
  Softened into song. Does aught come after
  Life, 'you asked' When life is
  Laboured through?
  
  What is God and all for which we аre striving?;
  Sweetest sceptic, we were born for living;
  Life is Love, and Love is -
  You, dear, you.
  
  Роланд Лейтон О картине Герберта Шмальца
  
  Уродливость лица без страсти, будто
  то страшная Горгона. Только взгляд -
  прозрачен, в аметистовом сиянье.
  Так на заре пруды у нас блестят.
  Чтоб не растаяла в слезинках нежность,
  и на холсте глаза спокойствие хранят.
  
  Roland Leighton
  On a Picture by Herbert Schmaltz
  
  A face emmarbled, passionless, as one
  Some Gorgon Fear has looked on, but her eyes,
  Soft, limpid eyes with amethyst aglow
  Like pools at sunrise, eyes Genrath whose gaze
  One fears to speak lest all their tenderness
  Should melt into one iridescent tear.
  
  Примечание.
  Герберт Густав Шмальц (1856-1935) - английский художниик, прерафаэлит
  Название картины и данные об изображённом человеке (Генрат - ?) пока не узнаны.
  
  Роланд Лейтон Плугстирт
  Подстрочник.
  
  Я познал любовь, и рассвет, и золото дня,
  И ветры, и песни, и все радости, которые
  Узнал однажды, и как ребенок, который устал от игр,
  Прыгнул от них к стихийной пыли Войны.
  Я видел кровь и смерть, но всему приходит конец,
  И даже Ужас лишь прекращается;
  Я болен Любовью, которая живет только для того, чтобы давать взаймы,
  И всей отвратительной мелочностью мира.
  Дай мне, Бог Битв, поле смерти,
  Огненный ад, агонию сильного человека...
  
  Перевод.
  Любовь и страсть, да зори с полднями узнав,
  да радости, да ветры, да песни, что слышны, -
  я, как дитя, уже уставший от забав,
  вдруг ринулся от них в стихийный жар войны.
  Я видел кровь и смерть, и надобен конец,
  хотя меня теперь не мучит больше страх.
  Гнетёт исход Любви без верности сердец,
  где мелочный расчёт лишь предвещает крах.
  Веди ж меня, Арес, на поле смерти,
  чтоб мужественно пасть в пылающем Аду...
  
  
  Roland Leighton Ploegsteert
  
  Love have I known, and dawn and gold of day-time,
  And winds and songs and all the joys that are
  Known once, and as a child that tires with play-time,
  Leaped from them to the elemental dust of War.
  I have seen blood and death, but all has ending,
  And even Horror is but made to cease;
  I am sickened with Love that lives only for lending,
  And all the loathsome pettiness of peace.
  Give me, God of Battles, a field of death,
  A Hell of Fire, a strong man"s agony...
  
  Роланд Лейтон Роундель (Верины речи).
  
  Я шла одна, и путь мой был тяжёл -
  крапивой да репейником зарос.
  В итоге так помучил, что извёл.
  Я шла одна.
  
  А рядом нЕвесть кто со мною шёл,
  и я в своей тоске дошла до слёз,
  да нА небе висел сверх всяких зол
  туманный ореол.
  
  Но Ты - в итоге - чудо произвёл:
  со мной страдал, вслед радость мне принёс.
  В награду за Любовь весь Мир расцвёл.
  Так шла ли я одна ?
  
  Roland Leighton Roundel (Vera speaks)
  
  I walk alone, although the way is long,
  And with gaunt briars and nettles overgrown;
  Though little feet are frail, in purpose strong
  I walk alone.
  
  Around me press unknowing and unknown
  In lampless longing the insensate throng,
  See but the shadow that my star
  has thrown.
  
  Across the sundering sees my heart's wild song
  Wakes in your joy for my joy, moan for moan.
  What if, when Life on Love can wreak no wrong,
  I walk alone?
  
  Примечания.
  Роундель - особая форма рондо. В данном случае это три строфы с особой повторяющейся рифмовкой.
  Вера - повидимому, невеста поэта Вера Бриттен (Vera Brittain), написавшая после
  гибели жениха знменитую книгу о нём "Заветы Юности" ("Теstament of Youth").
  Роланд Лейтон О картине Герберта Шмальца
  
  Уродливость лица без страсти, будто
  то страшная Горгона. Только взгляд -
  прозрачен, в аметистовом сиянье.
  Так на заре пруды у нас блестят.
  Чтоб не растаяла в слезинках нежность,
  и на холсте глаза спокойствие хранят.
  
  Roland Leighton
  On a Picture by Herbert Schmaltz
  
  A face emmarbled, passionless, as one
  Some Gorgon Fear has looked on, but her eyes,
  Soft, limpid eyes with amethyst aglow
  Like pools at sunrise, eyes Genrath whose gaze
  One fears to speak lest all their tenderness
  Should melt into one iridescent tear.
  
  Примечание.
  Герберт Густав Шмальц (1856-1935) - английский художниик, прерафаэлит
  Название картины и данные об изображённом человеке (Генрат - ?) пока не узнаны.
  
  Роланд Лейтон Плугстирт
  Подстрочник.
  
  Я познал любовь, и рассвет, и золото дня,
  И ветры, и песни, и все радости, которые
  Узнал однажды, и как ребенок, который устал от игр,
  Прыгнул от них к стихийной пыли Войны.
  Я видел кровь и смерть, но всему приходит конец,
  И даже Ужас лишь прекращается;
  Я болен Любовью, которая живет только для того, чтобы давать взаймы,
  И всей отвратительной мелочностью мира.
  Дай мне, Бог Битв, поле смерти,
  Огненный ад, агонию сильного человека...
  
  Перевод.
  Любовь и страсть, да зори с полднями узнав,
  да радости, да ветры, да песни, что слышны, -
  я, как дитя, уже уставший от забав,
  вдруг ринулся от них в стихийный жар войны.
  Я видел кровь и смерть, и надобен конец,
  хотя меня теперь не мучит больше страх.
  Гнетёт исход Любви без верности сердец,
  где мелочный расчёт лишь предвещает крах.
  Веди ж меня, Арес, на поле смерти,
  чтоб мужественно пасть в пылающем Аду...
  
  
  Roland Leighton Ploegsteert
  
  Love have I known, and dawn and gold of day-time,
  And winds and songs and all the joys that are
  Known once, and as a child that tires with play-time,
  Leaped from them to the elemental dust of War.
  I have seen blood and death, but all has ending,
  And even Horror is but made to cease;
  I am sickened with Love that lives only for lending,
  And all the loathsome pettiness of peace.
  Give me, God of Battles, a field of death,
  A Hell of Fire, a strong man's agony...
  
  Роланд Лейтон Роундель (Верины речи).
  
  Я шла одна, и путь мой был тяжёл -
  крапивой да репейником зарос.
  В итоге так помучил, что извёл.
  Я шла одна.
  
  А рядом нЕвесть кто со мною шёл,
  и я в своей тоске дошла до слёз,
  да нА небе висел сверх всяких зол
  туманный ореол.
  
  Но Ты - в итоге - чудо произвёл:
  со мной страдал, вслед радость мне принёс.
  В награду за Любовь весь Мир расцвёл.
  Так шла ли я одна ?
  
  Roland Leighton Roundel (Vera speaks)
  
  I walk alone, although the way is long,
  And with gaunt briars and nettles overgrown;
  Though little feet are frail, in purpose strong
  I walk alone.
  
  Around me press unknowing and unknown
  In lampless longing the insensate throng,
  See but the shadow that my star
  has thrown.
  
  Across the sundering sees my heart's wild song
  Wakes in your joy for my joy, moan for moan.
  What if, when Life on Love can wreak no wrong,
  I walk alone?
  
  Примечания.
  Роундель - особая форма рондо. В данном случае это три строфы с особой повторяющейся рифмовкой.
  Вера - повидимому, невеста поэта Вера Бриттен (Vera Brittain), написавшая после
  гибели жениха знменитую книгу о нём "Заветы Юности" ("Теstament of Youth").
  
  Роланд Лейтон Полумесяц и Крест
  
  Пресытившись, взгрустнул прекрасный день,
  над тёмными холмами просиял,
  сыскал себе покой в песках пустыни.
  Вся синяя, подкралась Ночь, и звёзды
  проснулись следом, ощутивши дух
  принёсших запах Тамарисков бризов.
  Бездушный вопль свирели чародея
  раздался вдруг из кочевых шатров
  в сопровожденьи с песней, полной страсти.
  Юнец какой-то вторил Redawi...
  В тени скрывалась тёмная фигура,
  из чьей руки всё сыпался песок.
  Ждала, покуда не замрёт свирель.
  Потом настала тишина...
  
  Roland Leighton The Crescent and the Cross
  
  Sad with satiety the splendid day
  In rose-flushed radiance on the darkening hills
  Sank to its rest; and o'er the desert sand
  The dark-blue Night crept on, and all the stars
  Woke at her coming, and the scented breath
  Of many breezes fanned the Tamarisks.
  The soul-less wail of some shake-charmer's pipe
  Came from the Arab tents, an intertwined
  The glowing passion of a youthful throat
  Singing some love-song of the Redawis.
  Deep in the shadow knelt a shrouded form
  Slipped from his fingers. Queer endless sand
  The waiting of it piper died away:
  And all was still.........
  
  Примечания.
  Redawi - к сожалению, ни в каком доступном источнике не удалось отыскать имя
  этого певца и что-либо о нём узнать.
  Повидимому это только начало задуманного стихотворения.
  
  Роланд Лейтон Триолет
  
  Нынче на Море - горе:
  При смерти Старый Год.
  Ветры разносят, вторя:
  "Нынче на Море - горе !"
  
  Скорбь в Мировом Просторе,
  сердце Планеты грызёт.
  Нынче на Море - горе:
  при смерти Старый Год.
  
  Roland Leighton Troilet
  
  There's a sob on the sea
  And the Old Year is dying.
  Borne on night wings to me
  There's a sob on the sea,
  And for what could not be
  The great world-heart is sighing.
  There's a sob on the sea
  And the Old Year is dying.
  
  Роланд Лейтон Прощание
  
  Итак, прощайте. Сладкие песни спеты.
  Гирлянда сладких роз завяла.
  Солнечный яркий день:
  золотой, серебристый, синий -
  зовёт почивать.
  
  Мерцающий вечер, как серая нежная птица,
  облитая алою кровью заката,
  умчался на отдых
  под ароматные крылья
  синеющей ночи.
  
  Roland Leighton Vale
  
  And so, farewell. All our sweet songs are sung,
  Our red rose-garland's withered;
  The sun-bright day -
  Silver and blue and gold -
  Wearied to sleep.
  
  The shimmering evening, like a grey, soft bird,
  Barred with the blood of sunset,
  Has flown to rest
  Under the scented wings
  Of the dark-blue Night.
  
  Роланд Лейтон Claire de Lune
  
  Первый вариант:
  
  Мягкие, наполненные дыханием цветов
  и хохотом убийственных ливней,
  страстные часы в бледном свете
  охватывают деревья и листву
  и текут по шепчущей реке,
  будто лунно-яркие ямочки на щеках
  по волнам, которые вздымаются и дрожат
  из-за страха слиться с морем.
  
  Но когда ночная вуаль становится плотней,
  её тонкое молчание холодней,
  а чернота тополя резче
  на фоне падающего неба,
  возрождающиеся угли нового дня
  превращают июньские сны в декабрьские.
  И никто больше ничего не помнит,
  кроме Луны и меня.
  
  Второй вариант:
  
  Лунный свет.
  
  В ночи, когда вскипают страсти
  и мы у лунных чар во власти,
  нас дразнят мелкие ненастья,
  но мы цветенью флоры вторим.
  Вдали от собственных истоков
  у речки ямочки на щёках.
  Добравшись до предельных сроков,
  река боится встречи с морем.
  
  Как ночь сгустилась поплотней,
  в тиши мне стало холодней.
  У тёмных тополиных пней,
  казалось, ночь совсем черна.
  Как вспыхнул новый день костром,
  Июнь стал в мыслях Декабрём,
  который помянуть добром
  могла со мною лишь Луна.
  
  Roland Leighton Claire de Lune
  
  Soft with the breath of flowers
  And laughter of dead showers,
  The passionate pale-lit hours
  Encompass wood and lea;
  And down the whispering river
  And moon bright dimples quiver
  On waves that start and shiver
  For fear to join the sea.
  
  But when Night's veil grows older,
  Her subtle silence colder,
  The poplar's blackness bolder
  Against the downing sky,
  New Day's renascent embers
  Make June's dear dreams December's
  And no one else remembers
  Except the moon and I.
  
  Роланд Лейтон В розовом саду.
  (Вольный перевод).
  
  Все лепестки раскрылись шире,
  блестят, покрывшись свежею росой.
  "Что может быть милее в мире ?" -
  подумал я, дивясь красой.
  Хотя Она шагала осторожно,
  но чуть споткнулась, оступясь.
  (В такую пору всё возможно).
  Её смутила солнечная ясь.
  Под солнцем Мир не выглядит убогим,
  и в полдень быстро сохнут токи слёз.
  Здесь все мы обладаем очень многим,
  что нам приносит Счастье, кроме роз.
  
  Rоlаnd Leighton In the Rose-Garden
  
  Dew on the pink-flushed petals;
  Roseate wings unfurled;
  What can, I thought, be fairer
  In all the world?
  Steps that were fain but faltered
  (What could she else have done?)
  Passed from the arbour's shadow
  Into the sun.
  Noon and a scented glory,
  Golden and pink and red;
  'What after all are roses
  To me? - I said.
  
  Роланд Лейтон Напутствие.
  
  Изволил только лишь кивнуть.
  Сказал: "Прощай и счастлив будь !"
  И с тем пустился в трудный путь
  по следу боевых парней.
  
  Едва сдружились два юнца,
  настроив братские сердца,
  клялись быть вместе до конца,
  но бранный путь бойцам важней.
  
  "Ну что ж, ступай во имя Славы !
  Держись с достоинством и браво.
  Не посрами родной Державы.
  Вложи в борьбу всю мочь и страсть.
  
  Разумен будь в любых боях.
  Борись, одолевая страх.
  Мечтай, как в давешних годах
  и знай, кого хвалить и клясть".
  
  Roland Leighton L'Envoi
  
  Only a turn of head,
  A good-bye lightly said,
  And you set out to tread
  Your manlier road.
  
  Both our Youth's paths once met;
  And think now we forget
  How great a brother' debt
  To you is owed.
  
  Sweep onward; and though Fame
  Shall aureole your name,
  Remember whence you came
  In Boyhood days.
  
  And in life's darkening years
  Look back on hopes and fears
  Mingled with memory's tears
  And blame and praise.
  
  Примечание.
  Роланд Обри Лейтон (1895 - 1915) - английский поэт, погибший во время Первой Мировой войны. Похоронен на воинском кладбище во Франции. Родился в Лондоне. Учился в кадетской школе, затем недолго в Оксфордском университете. Когда началась война, хотел записаться во флот, но по близорукости не был принят.
  (Но моряком стал потом его брат.) Роланду удалось поступить в пехотный полк,служил в чине лейтенанта. В боях участвовать не успел. Ночью проверял кабель связи и попал под прицел немецкого снайпера.
  Мечтал стать журналистом по примеру своего отца. Несколько его стихотворений переведены на русский язык А.Серебренниковым и А.Триандафилиди. Его невеста Вера написала о нём книгу, другую - его мать-успешная писательница книг для юношества. О нём были созданы телеэкронизация и несколько кинофильмов.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"