Уильям Лайл Боулз  Погребение Карла Первого

Когда настал полночный час,
При помощи лопат,
При факелах, мы, не шумя,
Захоронили гроб.

Мы написали, кто зарыт,
С расчётом, чтоб потом,
Когда не станет больше тайн,
Его смогли найти.

"Мир мёртвым" детский хор не спел,
по нефу не кружил.
Молитвы не пропел никто,
и колокол молчал.

Лишь зимний ветер прошумел,
Подувши много раз.
Мы, над могилою склонясь,
Шептали: "Dust to dust".

Сквозь арку сверху лунный свет
на голый камень лёг.
Яснее виден стал проход.
Сиял витраж окон.

Казалось, будто шёлк знамён
у стен затрепетал
и будто рыцари в броне
взглянули с вышины.

Но нет ! Могила так жалка !
Над ней сгустилась тьма.
Струилась только светотень
от факелов в руках.

Нас стужа стала леденить...
И все мы, лишь шепча,
В мольбе колени преклонив,
простились с Королём.

Сложили мрамор битых плит
на место без помет.
Задребезжав, закрылась дверь,
И мы ушли в слезах.

William Lisle Bowles  On the Funeral of Charles The First

The castle clock had tolled midnight:
With mattock and with spade,
And silent, by the torches' light,
His corpse in earth we laid.

The coffin bore his name, that those
Of other years might know,
When earth its secrets should disclose,
Whose bones were laid below.

"Peace to the dead" no children sung,
Slow pacing up the nave,-
No prayers were read, no knell was rung,
As deep we dug his grave.

We only heard the winter's wind,
In many a sullen gust,
As, o'er the open grave inclined,
We murmured, "Dust to dust!"

A moonbeam from the arch's height
Streamed, as we placed the stone;
The long aisles started into light,
And all the windows shone.

We thought we saw the banners then,
That shook along the walls,
Whilst the sad shades of mailed men
Were gazing on the stalls.

'Tis gone! again on tombs defaced
Sits darkness more profound;
And only by the torch we traced
The shadows on the ground.

And now the chilling, freezing air
Without blew long and loud;
Upon our knees we breathed one prayer,
Where he slept in his shroud.

We laid the broken marble floor,-
No name, no trace appears,-
And when we closed the sounding door,
We thought of him with tears.

Уильям Лайл Боулз  Великолепный ландшафт.

Пейзаж прекрасен ! Я б часами мог
Здесь быть, забыв окрестную борьбу
и всякий ропот, злобу и вражду.
А тут и лес, и блещущий поток,
Покой на тихом берегу реки.
Нет грустных дум, что время мчится прочь,
Что, вместо света, скоро будет ночь,
Нет вздохов человеческой тоски.
Угроз не слышно. Радостей - не счесть.
Вот развесёлый сельский паренёк.
Вот пёс его бежит, не чуя ног.
Пройдут века - всё будет так, как есть.
Лишь здесь я понял лучше всяких слов -
Любовь и Мир - важнее всех основ.

William Lisle Bowles Beautiful Landscape

Beautiful landscape! I could look on thee
For hours, - unmindful of the storm and strife,
And mingled murmurs of tumultuous life.
Here, all is still as fair - the stream, the tree,
The wood, the sunshine on the bank: no tear
No thought of time's swift wing, or closing night
Which comes to steal away the long sweet light,
No sighs of sad humanity are here.

Here is no tint of mortal change - the day
Beneath whose light the dog and peasant-boy
Gambol with look, and almost bark, of joy -
Still seems, though centuries have passed, to stay.
Then gaze again, that shadowed scenes may teach
Lessons of peace and love, beyond all speech.

Уильям Лайл Боулз  Другу

Что ж, слейся с шумной городской толпой !
Меня оставил одного, в слезах,
В фантазиях, меня вводящих в страх:
Ведь город на несчастья не скупой.
Так лучше о здоровье порадей,
Пока у нас ненастье что ни день.
А в роще листопад - пропала тень,
Пока ты бродишь в скопище людей.
Припомни, сколько у меня забот.
Осенние деньки - не время нег.
Жду - не дождусь, когда повалит снег.
И буду рад зиме, когда придёт.
Молюсь, чтоб мне скорее повезло
И ты вернулся в тихое село.

William Lisle Bowles   To a Friend

Go, then, and join the murmuring city's throng!
Me thou dost leave to solitude and tears;
To busy phantasies, and boding fears,
Lest ill betide thee; but 't will not be long
Ere the hard season shall be past; till then
Live happy; sometimes the forsaken shade
Remembering, and these trees now left to fade;
Nor, mid the busy scenes and hum of men,
Wilt thou my cares forget: in heaviness
To me the hours shall roll, weary and slow,
Till mournful autumn past, and all the snow
Of winter pale, the glad hour I shall bless
That shall restore thee from the crowd again,
To the green hamlet on the peaceful plain.

Уильям Лайл Боулз   Путешествие

Неспешный, грустный, томный, каждый день,
С оглядкой продолжаю свой вояж.
(Где вижу пёстрый красочный пейзаж).
Ручьи, поля, холмы сбегают в тень.
Людей манит приятная им цель -
Туда, где много славных перспектив.
Все рвутся в путь под радостный мотив,
Под трубный глас, под ласковую трель.
Потом - Увы ! - у многих грустен взор.
Надежды вводят юношей в обман.
Трезвеет тот, кто был мечтами пьян.
Мы снова там, где были с давних пор.
Придёт заря - мы рады без ума,
Но ночью вновь царит повсюду тьма.

William Lisle Bowles  Languid, and Sad, and Slow, from Day to Day

Languid, and sad, and slow, from day to day
I journey on, yet pensive turn to view
(Where the rich landscape gleams with softer hue)
The streams and vales, and hills, that steal away.
So fares it with the children of the earth:
For when life's goodly prospect opens round,
Their spirits beat to tread that fairy ground,
Where every vale sounds to the pipe of mirth.
But them vain hope and easy youth beguiles,
And soon a longing look, like me, they cast
Back on the pleasing prospect of the past:
Yet Fancy points where still far onward smiles
Some sunny spot, and her fair colouring blends,
Till cheerless on their path the night descends!

Уильям Лайл Боулз  Не умолкай гармония

О Благочестие мелодии святой !
Тебе вовек не нужно умирать.
Боюсь не услыхать тебя опять.
О сладкий гармонический настрой !
Ты сочетаешь души с высотой,
В которой обитает Благодать.
Прекрасный звук с напевной красотой !
Под куполом иссякнешь ты
Со мной !
Звени ж над миром, где раздор и гнев,
Над грешною толпой без добрых дум,
Что сеет смерть и горе, одурев.
Червям привычен лишь несносный шум,
Но тот, кто слышит Ангельский напев,
В том к Небесам стремятся дух и ум.

William Lisle Bowles  On Hearing

O stay, harmonious and sweet sounds, that die
In the long vaultings of this ancient fane!
Stay, for I may not hear on earth again
Those pious airs - at glorious harmony;
Lifting the soul to brighter orbs on high,
Worlds without sin or sorrow! Ah, the strain
Has died--even the last sounds that lingeringly
Hung on the roof ere they expired!
And I
Stand in the world of strife, amidst a throng,
A throng that reckons not of death or sin!
Oh, jarring scenes! to cease, indeed, ere long;
The worm hears not the discord and the din;
But he whose heart thrills to this angel song
Feels the pure joy of heaven on earth begin!