Томас Ловелл Беддоус Let Dew the Flowers Fill

Росе не прекословь.
Сам, стоя у могил,
Не плачь, упав без сил.
Хоть вышло это вновь:
Ещё страстнее полюбил.
Вновь холмик вырос вдруг,
И плески волн вокруг.
В улыбках влажных трав есть подоплёка,
И каждый луч с небес - не без упрёка -
Жестокая разящая праща:
Любовь и Смерть сродни - стреляют сообща.

Thomas Lovell Beddoеs  Let Dew the flowers fill.

Let dew the flowers fill;
No need of fell despair,
Though to the grave you bear
One still of soul - but now too still,
One fair - but now too fair.
For, beneath your feet, the mound,
And the waves, that play around,
Have meaning in their grassy, and their watery, smiles;
And, with a thousand sunny wiles,
Each says, as he reproves,
Death's arrow oft is Love's.

Томас Ловелл Беддоус Бедный старый пилигрим

Голодный нищий пилигрим
Поел чего-то под Луной.
Он был угрюм и нелюдим,
И хлынул дождик проливной.
Под крики сов он весь продрог.
Был сед, и был почти что лыс,
Свой посох вновь поднять не смог.
Присел на пень, совсем раскис.
Запричитал: "Увы ! Увы !
Не уберечь мне головы".

Там Ёжик-Эльф в лесу блуждал.
Бесёнка дедов стон привлёк,
И, присуседившись, нахал
У старца чётки уволок.
Схватив украденную вещь,
решил убраться, как шакал.
Тут голос старца стал зловещ:
"Не возвратишь сейчас что взял -
Так станешь век кричать: Увы !
Не уберечь мне головы".

Thomas Lovell Beddoes  Poor old pilgrim Misery

Poor old pilgrim Misery,
Beneath the silent moon he sate,
A-listening to the screech owl's cry,
And the cold wind's goblin prate;
Beside him lay his staff of yew
With withered willow twined,
His scant grey hair all wet with dew,
His cheeks with grief ybrined;
And his cry it was ever, alack!
Alack, and woe is me.

Anon a wanton imp astray
His piteous moaning hears,
And from his bosom steals away
His rosary of tears:
With his plunder fled that urchin elf,
And hid it in your eyes,
Then tell me back the stolen pelf,
Give up the lawless prize;
Or your cry shall be ever, alack!
Alack, and woe is me.

Томас Ловелл Беддоус  К Морю, к Морю !

Затишью конец - и на море !
К дельфинам, резвящимся там.
К заманчивым пляжным местам,
К нырянью в спортивном задоре,
К заманчивым чудным местам,
Где песнями скрытных наяд
Заросшие воды дивят.
Помчимся в широком просторе !
Затишью конец - и на море !
На море ! В самый яркий день
Прорвёмся, не пугаясь шхер,
И бросим парусную тень
На цепь Тритоновых пещер.
Мы, как Орлы с альпийских круч,
для них закроем каждый луч.
Пусть парус пухнет, с ветром споря.
Поднявши якорь, мчимся в море !

Thomas Lovell Beddoes  To Sea, to Sea !

To sea, to sea! The calm is over;
The wanton water leaps in sport,
And rattles down the pebbly shore;
The dolphin wheels, the sea-cows snort,
And unseen Mermaids' pearly song
Comes bubbling up, the weeds among.
Fling broad the sail, dip deep the oar:
To sea, to sea! the calm is over.
To sea, to sea! our wide-winged bark
Shall billowy cleave its sunny way,
And with its shadow, fleet and dark,
Break the caved Tritons' azure day,
Like mighty eagle soaring light
Over antelopes on Alpine height.
The anchor heaves, the ship swings free,
The sails swell full. To sea, to sea!

Томас Ловелл Беддоус   Да, Мэри Энн...

О Генри, Мэри Энн, не промолчу:
Он смотрит, всех чаруя и маня.
Когда б ни встретил, я хочу,
Чтоб посмотрел и на меня.

(Вариант.
У Генри - дивный дар: бросает взгляд,
в единый миг сердечностью пленя.
Я счел бы лучшей из наград,
когда б взглянул он на меня).

Нет зависти, и боль в себе гашу:
Улыбки шлёт достойным не вполне.
А я о малости прошу:
Чтоб вдруг вздохнул он обо мне.

Thomas Lovell Beddoes  Yes, Mary Ann

Yes, Mary Ann, I freely grant,
The charms of Henry's eyes I see;
But while I gaze, I something want,
I want those eyes - to gaze on me.

And I allow, in Henry's heart
Not Envy's self a fault can see:
Yet still I must one wish impart,
I wish that heart - to sigh for me.

Томас Ловелл Беддоус  Ласточка покидает своё гнездо.

Как ласточка уходит в путь,
Моя душа покинет грудь.
Пусть будет ливень поливать
Весь наш погост.
И мне не стоит горевать -
Ведь все мы будем жить опять
Потом под светом звёзд.

По ветру мчат туда-сюда
Охапки листьев и вода.
Но ведь наступят времена,
Когда, под светом звёзд,
Вода бурлящая должна
Вернуть из власти сна
Весь наш погост.

Thomas Lovell Beddoes

The swallow leaves her nest,
The soul my weary breast;
But therefore let the rain
On my grave
Fall pure; for why complain ?
Since both will come again
Over the wave.

The wind dead leaves and snow
Doth hurry to and fro;
And, once, a day shall break
Over the wave,
When a storm of ghosts shall shake
The dead, until they wake
In the grave.