Эдмунд Спенсер Вергилиев Комар-6

У Эвридики шансов больше нет.
Поймали Пчёлку, воротили в Ад.
Навек закрыт пред нею белый свет.
Орфей ! Тому виной сочли твой взгляд.
Стыдись, певец ! Держи за всё ответ.
Но вряд ли ты один лишь виноват:
Попавшему за Стикс нет хода вспять,
И Цербер никому не даст сбежать.

"And sad Eurydice thence now no more
Must turne to life, but there detained bee
For looking back, being forbid before:                435
Yet was the guilt thereof, Orpheus, in thee!
Bold sure he was, and worthie spirite bore,
That durst those lowest shadowes goe to see,
And could beleeve that anie thing could please
Fell Cerberus, or Stygian powres appease.                440

Орфею был не страшен Флегетон.
Когда б запел, любой пожар затих.
И не пугал его ни небосклон,
Ни даже Тартар, страшный для других.
Он был чудесным даром наделён -
Так не искал подземных кладовых.
Но горькою была - лишала сна
всего одна случайная вина.
 
"Ne feard the burning waves of Phlegeton,
Nor those same mournfull kingdomes, compassed
With rustle horrour and fowle fashion;
And deep digd vawtes*; and Tartar covered
With bloodie night and darke confusion;                445
And iudgement seates, whose iudge is deadlie dred,
A iudge that after death doth punish sore
The faults which life hath trespassed before.
  [* _Vawtes_, vaults.]

Благой фортуной взысканный Орфей
Всем музыкой и пением был люб.
Он вдохновлял людей, зверей и фей.
Рвал корни из земли могучий дуб
и шёл, куда укажет корифей -
Вслед песне, что срывалась с алых губ.
Певец был бодр, решителен и смел.
Он даже реки останавливать умел.
 
"But valiant fortune made Dan Orpheus bolde:
For the swift running rivers still did stand,                450
And the wilde beasts their furie did withhold,
To follow Orpheus musicke through the land:
And th'okes, deep grounded in the earthly molde,
Did move, as if they could him understand;                454
And the shrill woods, which were of sense bereav'd,
Through their hard barke his silver sound receav'd.

В его напевы вслушалась Луна,
Начавши новый месяц сладких нег.
А Персефона вдруг лишилась сна -
Без Эвридики не сомкнула век.
И вдруг решила твёрдо, что должна
Прервать едва начавшийся побег:
Он нарушал незыблемый закон,
Что свято соблюдался испокон.
 
"And eke the Moone her hastie steedes did stay,
Drawing in teemes along the starrie skie;
And didst, O monthly Virgin, thou delay
Thy nightly course, to heare his melodie?                460
The same was able, with like lovely lay,
The Queene of Hell to move as easily
To yeeld Eurydiee unto her fere,
Backe to be borne, though it unlawfull were.

Богине вдруг открылся ясный свет:
Напрасно было думать наугад,
Что Эвридикой нарушается обет.
Беглянка шла, куда глаза глядят,
Послушно, честно и за мужем вслед.
Один Орфей посмел взглянуть назад.
Он будто выпил колдовской фиал
И лишь о жарких ласках помышлял.
 
"She, ladie, having well before approoved                465
The feends to be too cruell and severe,
Observ'd th'appointed way, as her behooved,
Ne ever did her eysight turne arere,
Ne ever spake, ne cause of speaking mooved;
But, cruell Orpheus, thou much crueller,                470
Seeking to kisse her, brok'st the gods decree,
And thereby mad'st her ever damn'd to be.

В делах любви суровость не нужна,
Тем более где промах исправим, -
Тогда вина должна быть прощена.
Когда мы в жизни счастия хотим,
Так образец, в любые времена, -
Союз, что прочен и непогрешим:
(Надёжный муж и верная жена).
Кто любит - для строжайших из судей -
Навеки в списках лучших из людей.
 
"Ah! but sweete love of pardon worthie is,
And doth deserve to have small faults remitted;
If Hell at least things lightly done amis                475
Knew how to pardon, when ought is omitted:
Yet are ye both received into blis,
And to the seates of happie soules admitted.
And you beside the honourable band
Of great heroes doo in order stand.                480

Cреди счастливцев мудрый царь Эак:
Наследники Пелей и Теламон
Вошли в число героев всех времён,
Хотя сперва в беду втравили бедолаг,
Но после их проступок был прощён -
И каждый брат был вовсе не простак.
Венера помогла сыскать окрест
Вполне достойных выбора невест.
 
"There be the two stout sonnes of Aеacus,
Fierce Peleus, and the hardie Telamon,
Both seeming now full glad and ioyeous
Through their syres dreadfull iurisdiction,
Being the iudge of all that horrid hous:                488
And both of them, by strange occasion,
Renown'd in choyce of happie marriage
Through Venus grace, and vertues cariage.

Пелей с Фетидой занял дальний трон.
Её отцом был Бог морской Нерей,
А Теламон был в пленницу влюблён
И с Гесионой вырастил детей.
Их скромный брак был славой осенён.
Сын Тевкр как шеф армады кораблей
Троянцам гнев и яростность свою
Смог выказать в захваченном краю.

"For th'one was ravisht of his owne bondmaide,
The faire Ixione captiv'd from Troy:                490
But th'other was with Thetis love assaid,
Great Nereus his daughter and his ioy.
On this side them there is a yongman layd,
Their match in glorie, mightie, fierce, and coy,
That from th'Argolick ships, with furious yre,                495
Bett back the furie of the Troian fyre.

Суровость споров вызвала разлад.
Троянцы с греками сошлись в бою,
Где Тевкр возглавил грозный свой отряд
И кровь пролил - чужую и свою.
На берег взглянешь - трупы там лежат:
Вода и кровь слились в одну струю.
А Гетор бился, помутясь умом,
Чтоб корабли врага спалить огнём.

"O! who would not recount the strong divorces
Of that great warre, which Troianes oft behelde,
And oft beheld the warlike Greekish forces,
When Teucrian soyle with bloodie rivers swelde,                500
And wide Sigraean shores were spred with corses,
And Simois and Xanthus blood outwelde;
Whilst Hector raged, with outragious minde,
Flames, weapons, wounds, in Greeks fleete to have tynde.

Но там есть Ида, мощный горный щит.
Гора троянцам, как кормилица, верна
И всем, чем обладает, их снабдит,
чтоб оборона их была сильна:
Пылающие факелы вручит,
Чтоб поскорей закончилась война.
И, если армии троянской повезёт,
Она сожжёт до тла враждебный флот.
 
"For Ida selfe, in ayde of that fierce fight,                505
Out of her mountaines ministred supplies;
And like a kindly nourse did yeeld, for spight,
Store of firebronds out of her nourseries
Unto her foster children, that they might
Inflame the navie of their enemies,                510
And all the Rhetaean shore to ashes turne,
Where lay the ships which they did seeke to burne.

Но не поддался Теламонов сын.
Разоружил себя. Отброcил щит,
Но выступил в бою, как исполин,
Хоть ясно видел, что пред ним стоит
Сам Гектор, вождь всех вражеских дружин.
Когда б случайно не прервался бой,
Разбили б свод небесный над собой...
 
"Gainst which the noble sonne of Telamon
Oppos'd himselfe, and thwarting* his huge shield,
Them battell bad; gainst whom appeard anon                515
Hector, the glorie of the Troian field:
Both fierce and furious in contention
Encountred, that their mightie strokes so shrild
As the great clap of thunder, which doth ryve
The railing heavens and cloudes asunder dryve.                520
  [* _Thwarting_, interposing.]