Эдмунд Спенсер Вергилиев Комар-4

Тот гад считал, что здесь хозяин он -
Единственный владелец этих мест -
И грудь раздул как истинный дракон,
Зверь нёс на голове пурпурный крест,
Был будто в панцире со всех сторон.
Мечтал: надавит и убьёт да съест...
Страшней всех змей ! - Дракон, рассвирипев,
Выказывал, грозя, свой жгучий гнев.

Now more and more having himselfe enrolde,
His glittering breast he lifteth up on hie,
And with proud vaunt his head aloft doth holde;
His creste above, spotted with purple die,                260
On everie side did shine like scalie golde;
And his bright eyes, glauncing full dreadfullie,
Did seeme to flame out flakes of flashing fyre,
And with sterne lookes to threaten kindled yre.

Сперва пополз, скрываясь меж корней,
Потом быстрей пустился, как паук;
Хотя пастух лежал - нельзя смирней -
И не смущал драконовый досуг. -
Простой Тритон мог выгдядеть страшней. -
Но злой дракон вгонял врага в испуг:
Взгляд огненный. Заносчив и сердит.
Никто его пути не преградит !

Thus wise long time he did himselfe dispace                265
There round about, when as at last he spide,
Lying along before him in that place,
That flocks grand captaine and most trustie guide:
Eftsoones more fierce in visage and in pace,
Throwing his firie eyes on everie side,                270
He commeth on, and all things in his way
Full stearnly rends that might his passage stay.

Кто б ни явился, все ему гадки,
С какой бы целью к плёсу ни пришли б.
Он обнажит природные клыки,
Потом издаст кошачий злобный шип
И челюстями разорвёт в клочки -
Неважно: зверя, птицу или рыб.
Он гибок весь - от шеи до хвоста.
Его дорога кровью залита.

Much he disdaines that anie one should dare
To come unto his haunt; for which intent
He inly burns, and gins straight to prepare                275
The weapons which Nature to him hath lent;
Fellie he hisseth, and doth fiercely stare,
And hath his iawes with angrie spirits rent,
That all his tract with bloudie drops is stained,
And all his foldes are now in length outstrained.                280

Тем временем летевший там Комар,
Едва на это всё взглянул разок,
Рванулся, как пожарник на пожар.
Все собственные страхи превозмог -
Он спящему стремглав: и смел, и яр -
Вонзил глубоко в око хоботок,
Чем, пробудив, его предостерёг:
От самой лютой смерти уберёг.
 
Whom, thus at point prepared, to prevent,
A litle noursling of the humid ayre,
A Gnat, unto the sleepie shepheard went,
And marking where his ey-lids twinckling rare
Shewd the two pearles which sight unto him lent,                285
Through their thin coverings appearing fayre
His little needle there infixing deep,
Warnd him awake, from death himselfe to keep.

Пастух проснулся - болью был взбешён;
Взмахнуд рукой - прхлопнул Комара.
Не вник, какая сыграна игра,
Покуда не совсем прогнал свой сон.
И вот Комар иэ жизни выбыл вон.
Фортуна оказалась не щедра,
Хоть доблесть всем на свете дорога. -
Но лишь потом пастух узрел врага.
 
Wherewith enrag'd, he fiercely gan upstart,
And with his hand him rashly bruzing slewe                290
As in avengement of his heedles smart,
That streight the spirite out of his senses flew.
And life out of his members did depart:
When, suddenly casting aside his vew,
He spide his foe with felonous intent,                295
And fervent eyes to his destruction bent.

Забилось сердце полное тревог.
Он прочь бежал и сам с ольхи сломил
Прекрепкий да немаленький сучок.
Не мог понять, как вдруг набрался сил.
По счастью, видно, Бог ему помог,
Да, кстати, и пастух отважен был.
Он быстро одолел свой перывый страх.
Всю спесь с Дракона сразу сшиб в сердцах.
 
All suddenly dismaid, and hartles quight,
He fled abacke, and, catching hastie holde
Of a yong alder hard beside him pight,
It rent, and streight about him gan beholde                300
What god or fortune would assist his might.
But whether god or fortune made him bold
Its hard to read: yet hardie will he had
To overcome, that made him lesse adrad*.
  [* _Adrad_, terrified]

Зверь завилял всем телом и хвостом,
Готовый быстро скрыться наутёк.
Свалился гребень, меченый крестом.
Хоть долго дрался - а спастись не мог.
Извел все силы в споре непростом.
Он злобно, в страхе наблюдал итог.
Страшился, побледнел, терял свой дух.
И умер вскоре. Ликовал пастух.
 
The scalie backe of that most hideous snake                305
Enwrapped round, oft faining to retire
And oft him to assaile, he fiercely strake
Whereas his temples did his creast front tyre*;
And, for he was but slowe, did slowth off shake,
And, gazing ghastly on, (for feare and yre                310
Had blent** so much his sense, that lesse he feard,)--
Yet, when he saw him slaine, himselfe he cheard.
  [* _Tyre_, encircle]
  [** _Blent_, blinded]

Из тёмного жилья выходит Ночь
И скакунов своих из Эреба зовёт.
Но прежде Веспер выглянуть охоч
И свет свой с золотой Оэты льёт.
А наш пастух теперь совсем не прочь
Забыть про встряску, битву, кровь и пот.
И вот, вооружившийся клюкой,
Повёл домой всё стадо на покой.
 
By this the Night forth from the darksome bowre
Of Herebus her teemed* steedes gan call,
And laesie Vesper in his timely howre                315
From golden Oeta gan proceede withall;
Whenas the shepheard after this sharpe stowre**,
Seing the doubled shadowes low to fall,
Gathering his straying flocke, does homeward fare,
And unto rest his wearie ioynts prepare.                320
  [* _Teemed_, harnessed in a team]
  [** _Stowre_, perturbation]

Одна забота - выспаться пора.
Но вот беда - не чует рук и ног.
Дремоты нет до самого утра:
Всё помнится, тот самый, кто помог:
В глазах всё время образ Комара. -
Он мрачен и в устах его упрёк.
Его томило встреченное зло:
Хотел помочь, а вслед не повезло.
 
Into whose sense so soone as lighter sleepe
Was entered, and now loosing everie lim,
Sweete slumbring deaw in carelesnesse did steepe,
The image of that Gnat appeard to him,
And in sad tearmes gan sorrowfully weepe,                325
With grieslie countenaunce and visage grim,
Wailing the wrong which he had done of late,
In steed of good, hastning his cruell fate.

Комар твердил: "Как тяжек был мой рок !
Вся жизнь тебе мила и дорога,
А я - изгой. Но в чём же мой порок ?
Моя судьба жестока и строга.
Мой жалкий прах разносит ветерок.
Я остерёг тебя от лютого врага,
И ты в итоге победил и цел,
Но другом счесть меня ты не сумел.
 
Said he, "What have I wretch deserv'd, that thus
Into this bitter bale I am outcast,                330
Whilest that thy life more deare and precious
Was than mine owne, so long as it did last?
I now, in lieu of paines so gracious,
Am tost in th'ayre with everie windie blast:
Thou, safe delivered from sad decay,                335
Thy careles limbs in loose sleep dost display.

Ты жив, а нынче бедный призрак мой
Плывёт в ладье среди летейских вод
в подземный мир, что станет мне тюрьмой.
Там Писифона факел свой зажжёт,
Пугая всех гадючьею чалмой.
Там ужас начинается с ворот.
Харон везёт меня в зловещий Ад,
Туда, где все трепещут и дрожат.
 
"So livest thou; but my poore wretched ghost
Is forst to ferrie over Lethes river,
And spoyld of Charon too and fro am tost.
Seest thou not how all places quake and quiver,                340
Lightned with deadly lamps on everie post?
Tisiphone each where doth shake and shiver
Her flaming fire-brond, encountring me,
Whose lockes uncombed cruell adders be.